«В каждом государстве должна быть своя любовь. Она может быть любой, главное – чтобы она была и была своей. Без собственной любви даже самое сильное государство априори ущербно и обречено на проигрыш в войне»
ВОЙНА, ЛЮБОВЬ
И ПРОЧИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА
апрельская повесть
Мне кажется, я вполне могла бы претендовать на звание первооткрывателя нового жанра в литературоведении – «апрельская повесть». Может быть, это покажется странным, может, это прозвучит неправдоподобно, но ровно каждый апрель начиная с 2007 года я открывала тетрадь/компьютерный файл и начинала писать/печатать. Иногда я находила потрёпанные листочки, на которых обрывками значились главные герои и произошедшие/грядущие события рассказа (да-да, первоначально задумывался рассказ. Но потом он как-то незаметно для меня «вырос» в повесть). Почему – апрель, для меня до сих пор остаётся загадкой. Никаких значимых событий, дат с этим месяцем у меня не связано. И тем не менее каждый апрель на меня находило вдохновение, я самозабвенно погружалась в мир придуманной мной сказки и творила.
Все события, описанные ниже, выдуманы, все совпадения с настоящим являются лишь странным стечением обстоятельств. Однако, если вдуматься, каждому из нас, наверняка, хорошо известны события, описанные в этой повети. Только представьте, что Вы, Ваш организм – это отдельный мир, некое государство со своими жителями, законами и даже правителем. И вот в этот слаженный мир в один прекрасный (или «далеко не прекрасный») день вторгается некое инородное, неизвестное, доселе неведанное существо/явление под названием Любовь. Вторгается внезапно, я бы даже сказала, нагло, и начинает диктовать новые правила жизни. Состояние влюблённости действует на всех людей по-разному, однако здесь, конечно, решающую роль играет характер овладевшего человеком чувства: истинная любовь облагораживает, часто меняет к лучшему, а вот страсть может и погубить, сделать человека зависимым от предмета своей страсти и, что ещё хуже, превратить его в озлобленного ревнивого слепца-эгоиста.
Мне бы хотелось, чтобы вы смотрели на героев повести отвлечённо, как бы со стороны, не задумываясь над тем, какими они ДОЛЖНЫ быть, но принимая их такими, какие они есть. И тогда в каждом герое вы сможете найти что-то родное и близкое вам, я уверена. Стоит лишь на минуту закрыть глаза…
= 1 =
В один далеко не прекрасный день в городе-государстве Эго, что находится на юге Земного шара, недалеко от Тёплого океана, начались волнения. Это было связано с прибытием в город долгожданной гостьи-иностранки по имени Любовь. Из-за этого события все стояли на ушах. Особенно страдал простой народ, который не мог попасть на работу в различные департаменты: дорожные полицейские тромбы перегородили несколько полос на артериях и венах, чтобы расчистить дорогу иностранке, и спешащие хромосомы были вынуждены стоять в бесконечных пробках. Особенно страдали изнывающие от потери времени альвеолы: сегодня в Лёгком департаменте работы было хоть отбавляй – нужно было срочно заканчивать разработку нового проекта по очистке воздуха в сильно загрязнённых районах города.
В это самое время, когда все мучились в бесконечно долгой пробке, в просторной, чистой, светлой комнате за круглым столом с ослепительно-белой скатертью сидела Совесть. На ней было иссиня-чёрное платье, которое яростно выделяло её на фоне окружающей белизны.
Совесть сидела, перекатывая по гладкой поверхности стола монетку и в нетерпении постукивая изящной туфелькой по мраморному полу. Она снова бросила хмурый взгляд на часы и недовольно вздохнула. Ей была назначена здесь деловая встреча, но партнёр опаздывал.
Наконец дверь распахнулась, и в комнату буквально влетел запыхавшийся Разум. Он отёр пот со лба, огляделся и, улыбнувшись широкой улыбкой Совести, подошёл к ней.
– Прости, я опоздал, – выдохнул Разум, усаживаясь напротив, – столько работы сегодня!
– Что случилось? – нетерпеливо перебила его Совесть. – Ты сказал, что у тебя есть важная новость.
– У меня имеется информация, которая будет тебе интересна. Это непосредственным образом касается нашего положения.
– Я вся внимание, – Совесть придвинулась к нему ближе во избежание утечки важной информации.
– Ты, конечно, в курсе того, что сегодня к нам приезжает «важная особа»…
– Все газеты стоят на ушах! – хмыкнула Совесть. – Но почему-то я слышу большую долю иронии в твоих словах…
– Да… а стоило бы серьёзно задуматься и насторожиться! Скажи-ка мне, дорогая моя Совесть, а знаешь ли ты о цели нашей иностранки? – Разум нервно постучал пальцем по столу.
– Насколько я осведомлена, она является представителем парламента соседнего государства Альтерос, с которым на данном этапе у нас намечена война…
– Слушай, давай менее официальным языком, – замученным голосом попросил Разум. – У меня уже голова раскалывается от проблем.
– Проще говоря, она приехала к нашему президенту Сердце, дабы наладить отношения и договориться о мире.
– Что касается внешнего проявления её гениального плана, то ты абсолютно права. Но у меня есть проверенная информация о том, что Любовь на самом деле является вовсе не миротворцем и не дипломатом, а даже наоборот – тайным разжигателем этой давней войны.
– То есть ты хочешь сказать, что она не та, за кого себя выдаёт? – Совесть нахмурилась.
– Совершенно верно. Мне самому кажется вполне оправданной версия, что это вовсе даже не Любовь, а Лицемерие – наш давний шпион из Альтероса, – нацепивший маску искренности. Более того, добавлю ко всему, что у неё ещё имеется сообщник в нашем парламенте.
– Чувство? – Совесть вопросительно вскинула брови.
– У тебя хорошо развита интуиция! – кивнул Разум. – Или ты тоже подозревала нечто подобное?
– Ну… – Совесть замялась. – Не то чтобы подозревала… просто мне показалось странным, что Сердце так легко согласился взять на работу этого новичка. Видимо, он уже успел подлизаться…
– Он втирается в доверие к президенту! – Разум стукнул кулаком по столу. – Причём быстрее и активнее, чем мы могли предположить! А знаешь ли ты о том, что Сердце собирается подписать указ о назначении Чувства своим главным советником?
В глазах Совести мелькнул дьявольский огонёк мести.
– Минуточку… но это НАШЕ МЕСТО!
– Вот именно! И этот второсортный чиновнишко Чувство метит прямёхонько на насиженное!
С минуту они молчали: Совесть лихорадочно обдумывала полученную информацию, сбивчиво составляя из неё различные возможные комбинации выхода, а Разум изливал накопившуюся усталость и злость, изрывая на клочки лежавшие на столе бумаги.
– Насколько я понимаю, их план нацелен на окончательную победу Альтероса: завоевать доверие Сердца, а затем уничтожить его и захватить власть в Эго? – наконец нарушила молчание Совесть.
– Зришь в корень! Причём первую обозначенную тобой ступень они с успехом перешагивают!
– Ну мы ещё посмотрим кто кого! – ухмыльнулась Совесть.
– У тебя уже есть какие-то идеи? – с надеждой спросил Разум.
– Не всё сразу, служивый, – засмеялась Совесть, отчего Разум облегчённо вздохнул.
Он целиком и полностью доверял ей. Совесть была серьёзным и ответственным работником, и в государственных делах ей не было равных. «Если она смеётся, значит намётки есть», – подумал про себя Разум и немного успокоился. В конце концов, она ещё никогда его не подводила.
– Сейчас мы с тобой разбегаемся… Спасибо за информацию, мне нужно кое-что проверить, кое с кем связаться… Сразу же, как что-то выясню, дам тебе знать.
Совесть улыбнулась ему, поднялась с места и, развернувшись на каблуках и шурша подолом платья, вышла из белой комнаты.
= 2 =
Очутившись на улице, Совесть первым делом посмотрела на часы. Было ещё раннее утро, но у неё было запланировано слишком много дел на сегодня. Однако полученная только что информация заставила её пересмотреть степень важности каждого дела и выдвинуть на первое место вопрос об иностранке.
Решив не терять напрасных сил на бесполезных в данном случае чиновников, Совесть задумала поехать прямо к президенту, благо у неё были для этого возможности. Нетерпеливо оглядев длинную и, казалось бы, ни на миллиметр не продвинувшуюся пробку, Совесть поняла, что проще дойти пешком.
Широкие артерии были забиты гудящим транспортом и раздражёнными хромосомами. В воздухе висел густой смог – был самый разгар лета. Совесть шла по главной Сонной артерии. В такую жару совершенно не хотелось думать о делах, но помимо своей воли Совесть напряжённо размышляла о словах, которые она скажет Сердцу.
Перейдя через забитую Сонную артерию, Совесть очутилась перед высоким белым зданием – парламентом государства Эго. Сегодня в главном здании был аншлаг: народу внутри было не меньше, чем на улицах. Все куда-то бегали, суетились: приезд иностранки ожидался в течение ближайших нескольких часов. В такой суматохе никто не обратил внимания на одинокую Совесть, а ей это было только на руку. Она спокойно шла по длинным коридорам, пока не оказалась перед высокими дверьми с золотыми ручками. Как ни странно, но здесь никого не было, даже секретарь президента отсутствовал, и Совесть спокойно прошмыгнула внутрь. Дверь в кабинет президента была чуть приоткрыта, и в коридор через проём лился спокойный ровный голос Сердца, отдающего чёткие приказы:
– …она приедет не одна, естественно. Неужели ты думаешь, что такая важная особа может позволить себе столь безрассудный поступок – посетить другую страну, причём, позволь заметить, ВРАЖДЕБНУЮ страну, в одиночку! Да, не смотри на меня такими широко-наивными глазами! Хоть мы и осведомлены об истинной миротворческой цели её приезда, наше государство в любом случае остаётся на данный момент в состоянии войны с Альтеросом. И наша миссия сейчас вполне предсказуема. Думаю, ты понимаешь, о чём я! Твоя задача – встретить её в аэропорту через полтора часа. Дорога свободна. И поторопись: чем быстрее ты доставишь её в гостиницу, тем быстрее мы успокоим разбушевавшийся народ. Мятежи нам сейчас ни к чему.
– Есть, сэр! – хрипло ответил ему Добродушие – Совесть узнала помощника президента по простуженному голосу. – Всё будет сделано лучшим образом!
– Не сомневаюсь. Можешь выполнять.
Совесть услышала, как Добродушие развернулся на каблуках и, покашливая по дороге, быстро вышел из кабинета. Кивнув ей в знак приветствия, но ничего не сказав, Добродушие спешно покинул здание парламента.
Совесть заглянула в кабинет. Президент сидел за огромным дорогим столом из тёмного дерева и курил трубку. Он не обратил на Совесть ровным счётом никакого внимания, будучи слишком погруженным в изучение лежавших на столе важных бумаг. Совесть осторожно прикрыла дверь и кашлянула. Сердце вздрогнул и поднял на неё глаза. Задумчивое выражение лица тут же сменилось довольной улыбкой при виде своего главного советника.
– Ты очень вовремя! У меня как раз есть для тебя поручение!
Совесть села напротив, не меняя своего напряжённого выражения лица.
– Что-то случилось? – Совесть решила сделать вид, что ей неизвестно о приезде иностранки.
– Случилось! Ещё как случилось! Неужели мой главный советник не осведомлён, что творится в нашем государстве?! – весело спросил Сердце. – Кстати, а где Разум? Я хочу устроить срочное совещание, и вы нужны мне, оба!
– Насколько я знаю, он сейчас занят новым проектом усмирения и разработки улучшения условий работы в Главном департаменте. В любом случае, я сегодня ещё встречусь с ним и могу передать ваши указания слово в слово.
– Это очень тонкий политический вопрос, и я надеюсь на вашу поддержку, – президент постучал пальцем по столу. – Итак. В ближайшие несколько часов в Эго прибывает долгожданный гость из Альтероса – дипломат Любовь. Наша задача уже на протяжении нескольких месяцев – прекращение этой угнетающей и никому не нужной войны с Альтеросом. Силы обеих сторон равны, и эта война – лишь разрушение стройных сложившихся структур обоих государств. Поэтому Любовь прибывает с миротворческой миссией…
Совесть при этих словах громко хмыкнула. Сердце поднял брови и укоризненно посмотрел на неё, но ничего не сказал, продолжив свою речь:
– В наших интересах показать себя ей с лучшей стороны…
– Зачем? – бесцеремонно перебила его Совесть своим презрительным вопросом, ответ на который её явно не особо волновал.
– Я вижу, ты настроена довольно агрессивно, – президент недовольно посмотрел на неё. – Не понимаю, в чём причина. Тебе не нравится идея примирения с Альтеросом? Или тебя греет сама атмосфера войны?
– Идея примирения? Сомневаюсь, что это возможно! – Совесть приподняла подол своего чёрного платья и перекинула ногу на ногу. – Неужели вы реально верите в честность прибывающей дамы?
– Я прошу тебя не язвить в моём кабинете! Да-а-а-а, не ожидал я от моего самого верного и близкого советника такой реакции…
– Я просто реально смотрю на вещи и хочу не дать президенту ошибиться! У меня есть проверенная информация о том, что истинной целью «миротворца», как вы все её называете, являются отнюдь не дипломатические идеи о мире!
Сердце слушал её с явным недоверием.
– Скажи мне, чего ты добиваешься?
– Я лишь хочу помочь…
– Помочь? Теми несправедливыми сплетнями, которые ты слышала бог знает от кого?! – президент поднял брови и сжал губы. – От всегда рассудительной Совести я меньше всего ожидал такой бури эмоций. Мне непонятно, почему ты не с нами…
– Я с вами! И пытаюсь вам это доказать!
– Знаешь, Совесть, извини, но сейчас не совсем подходящий момент для выяснения, к какому лагерю кто принадлежит… сейчас слишком много других дел и слишком мало времени. Поговорим позже.
Совесть хотела было возразить, но президент встал, дав понять, что разговор закончен. Советница молча подобрала подол платья и, гневно сверкнув глазами, вылетела из кабинета.
= 3 =
В душном офисе Главного департамента сидел за заваленным бумагами и бумажками столом измученный Разум. Он только недавно пришёл, как раз после встречи с Совестью, и сразу же вспомнил о незаконченном проекте. Было ещё достаточно рано, но Разум сразу принялся за дела. Однако в мыслях упорно крутилась эта непонятная и даже пугающая ситуация с иностранкой. Что они с Совестью могут предпринять для спасения своего места и, возможно, всего государства, если президент при этом вполне всем доволен? И что, интересно, задумала Совесть?
За такими пессимистичными мыслями он не заметил, как пролетел час, и в офисе начал собираться народ.
– Здравствуйте, сэр, – в кабинет вошла секретарь Разума Логика, стройная и хорошо слаженная девушка с правильными чертами лица. Она поставила на стол чашку обжигающего кофе и выложила целую кипу бумаг.
Разум с благодарностью кивнул ей и вздохнул.
– Сколько встреч запланировано на сегодня? И согласился ли директор по персоналу подписать новые условия работы сотрудников?
Логика быстро пролистала свой блокнот.
– Как раз на сегодня назначена встреча, через... – она взглянула на часы, – через два часа. И ещё звонили из отдела кадров, просили пересмотреть анкеты сотрудников, поступивших на работу в этом году, на предмет квалифицированных профессионалов. Они хотят отобрать персонал для перевода в Департамент связи.
– Что? – Разум удивлённо поднял брови. – Они хотят перевести сотрудников?
– Да, вроде они сказали, это уменьшит нагрузку или…
– Займись этим сама, – перебил её Разум, немного встревоженный таким поворотом дел.
– Есть, сэр. И…
– Что-то ещё?
– Да… звонила Совесть, просила доложить, что через полчаса она будет у Вас.
Разум кивнул и, когда секретарь ушла, встревожено посмотрел в окно. Неужели она уже что-то узнала? Вряд ли так быстро, конечно… хотя Совесть всегда работала оперативно. Какое-то недоброе, угнетающее чувство поселилось в его душе, но Разум старательно отогнал его и занялся написанием плана проекта.
Ровно через полчаса он услышал быстрый стук каблуков по мраморному полу офиса и радостно улыбнулся. Совесть появилась через секунду и устало плюхнулась в кожаное кресло.
– Сердце совсем выжил из ума! – гневно прошипела она, топнув каблуком. – Он гробит себя, нас и всё наше государство и даже не догадывается об этом!
– Совесть! – возмутился Разум, хотя в глубине души ему было приятно, что они придерживаются одного мнения.
– Что «Совесть»! Это невероятно! Я битых пятнадцать минут пыталась вразумить его – куда там! Он уже души не чает в этой Любви!
– Ты ездила к президенту?
– Да, я ездила! Какой смысл было идти к Чувству, если они все из одной шайки-лейки!! Наш президент уже всё решил, разработал, так сказать, гениальный план погибели собственного государства: Добродушие должен встретить иностранку в аэропорту, затем отвезти её в Центральную гостиницу, где мадемуазель отдохнет после перелёта, и ближе к вечеру состоится целая публичная церемония, на которой она выскажет все планы и цели Альтероса. Прекрасная перспективка!
– Совесть, успокойся, возьми себя в руки! – сказал Разум и с умилением посмотрел на советницу. «Очень красивое платье, сидит на ней великолепно, почему я утром не заметил?» – подумал он, но тут же мысленно одёрнул себя и вслух произнёс:
– Ты говорила с Добродушием? Что он думает по этому поводу?
– Говорила. Он придерживается мнения Сердца. А вообще, – у неё вдруг загорелись глаза, – знаешь, что я подумала? Я решила поехать в аэропорт вместо Добродушия и сама встретить иностранку!
– Ты что, Совесть! – испугался Разум. – Не вздумай! Это же опасно… там наверняка Чувство будет.
– Да что опасного? Она же не убьёт меня посреди аэропорта! – усмехнулась Совесть, лёгким движением поправляя сбившиеся волосы. – И вообще, я уже договорилась с Добродушием, он согласился, потому что ужасно себя чувствует, и единственное, что ему сейчас нужно, – покой.
– Ты сумасшедшая, – прошептал Разум. – Ладно, допустим, ты её встретишь, отвезёшь в гостиницу. Что это даст?
– Я по крайней мере буду лично с ней знакома, узнаю её немного.
– Я не могу с тобой поехать, у меня столько дел, – нахмурился Разум. – Но отпускать тебя одну?...
– Да чего ты так переживаешь? Всё нормально будет! Я позвоню тебе, как приеду, – улыбнулась Совесть и встала, поправляя платье. – Кстати, нравится? Ты мне даже не сказал… Как сидит? – она покрутилась и, засмеявшись, выбежала из кабинета.
– Великолепно… – пробормотал Разум, удивляясь и умиляясь её способности сохранять бодрость духа при любых обстоятельствах.
= 4 =
К середине дня солнце стало невыносимым, жара атаковала жителей Эго. Несмотря на то что пробки на артериях и венах сократились, давящее состояние жары только усилилось. Разум уже провёл несколько встреч и сейчас подписывал бумаги на перевод сотрудников в Департамент связи. Задумчиво склонившись над бумагой, он поставил подпись не в том месте.
– Сэр? – удивлённо приподняв брови, смутилась Логика.
– А, да, простите, задумался, – Разум исправил подпись и опять задумчиво уставился в окно.
Мысли о Совести не покидали его сегодня всё утро. Она определённо затеяла опасную игру в одиночку, а он даже не мог ей помочь. Сколько уже времени? Она давно должна была сообщить ему о результате своей встречи с Любовью. Тем более что по радио сообщили о сокращении числа пробок на дорогах, значит, движение потихоньку началось, то есть понятно, что иностранка уже в городе.
Мысли главного советника прервал телефонный звонок.
– Сэр, президент на связи, – доложила секретарь.
Разум вздрогнул и снял трубку.
– Разум, здравствуй! – бодрым голосом произнёс президент. – Ты нужен мне на совещании, которое состоится через четыре часа. Совесть уже у меня.
– Какое совещание? – насторожился Разум.
– Даже не совещание, а конференция. Ну ты же знаешь о приезде нашей гостьи, – может быть, Разуму показалось, но при этих словах президент причмокнул губами от удовольствия. – Кстати, огромное спасибо Совести, что встретила её. По этому поводу состоится конференция! А вечером намечается банкет! В общем, вы нужны мне – ты и Совесть. Это не обсуждается! Дела все оставляй на завтра. Жду тебя в течение часа.
Разум хотел возразить, но не успел: президент в спешке забыл попрощаться и отключился.
– Значит, Совесть давно уже приехала и даже не соизволила мне позвонить, – проворчал Разум, собирая бумаги в аккуратную стопку и укладывая их на столе. Он решил выехать немедля, что и поспешил сделать.
Добраться до главного здания парламента не составило труда: движение почти нормализовалось, и такси доставило советника к месту. Первым делом он решил отыскать свою коллегу, поэтому сразу направился в советную комнату. Он знал наверняка, что та, которую он хотел видеть, была там. И он оказался прав. В большой комнате, уставленной мягкими удобными креслами, было полно народу. Тут и там сидели чиновники, начальники различных департаментов, советники и министры. Некоторые из присутствующих были не знакомы Разуму, и он подумал, что это иностранные гости. Они обсуждали какие-то животрепещущие вопросы в ожидании собрания. Вдруг Разум увидел ту, которую искал. Совесть сидела в окружении каких-то не известных Разуму личностей и весело разговаривала с ними. Её раскрасневшееся лицо и упавшие на лоб волосы делали её ещё прекрасней. Разум двинулся к ней, но вдруг… к Совести лёгкой походкой подошёл их заклятый враг – чиновник третьего разряда Чувство, – и Совесть неожиданно улыбнулась ему! Потом встала, и они вместе куда-то ушли. Опешивший Разум в недоумении сел в пустое кресло и в растерянности оглядел зал. Либо то, что он только что видел, – составная часть мудрёного плана Совести по спасению мира, либо…
Но подумать о втором варианте он не успел, потому что на плечо ему мягко опустилась влажная, но тёплая рука.
– Приехал? – устало улыбнулась Совесть и села рядом с ним в соседнее кресло, откинув голову чуть назад и отмахиваясь от нестерпимой жары, как от надоевшей мухи.
– Приехал! – возмущённо воскликнул Разум. – Наверное, помешал? – язвительно добавил он.
– Ты о чём? – Совесть уставилась на него широко открытыми глазами, вдруг на лице её проскользнуло понимание, и она звонко рассмеялась, отчего её собеседник ещё больше разозлился. – Ах, ты об этом, – она кокетливо махнула рукой в сторону проходившего невдалеке Чувства.
– Да что с тобой? Я не понимаю, ты с ума сошла? – Разум почти закричал, и Совесть, перестав смеяться, сердито шикнула на него.
– Ты сам не понимаешь? Я хочу заручиться их доверием, чтобы быть ближе и как можно больше узнать об их планах из первых рук, так сказать. И не надо так орать, – добавила она слегка обиженно.
– Дорогая моя советница, неужели ты веришь в их наивность? Да мы для Чувства враги номер один, он на всё пойдёт, чтобы от нас избавиться, и глазом не моргнёт! А ты кокетничаешь с ним и жмёшься к нему!
– Ты боишься за меня или ревнуешь? – Совесть внимательно посмотрела на него и усмехнулась.
Проигнорировав вопрос, Разум налетел на неё с новой претензией:
– И что же, интересно, помешало тебе позвонить мне и сообщить о том, что встреча иностранки прошла нормально и с тобой ничего не случилось? Я волновался, между прочим.
– Помешало мне её присутствие, – огрызнулась советница. – Извини, была немного занята. Знаешь, я пыталась наладить с ней контакт и… – Совесть замялась. – Мне даже показалось, что она интересная…
Разум поперхнулся, услышав эти слова.
– Ин-интресная? – он оторопело посмотрел на неё.
Совесть поняла, что сказала глупость, закусила губу и встала.
– Пойду узнаю у Сердца программу мероприятий на остаток сегодняшнего дня. Быть в курсе нам не помешает, – она как-то виновато улыбнулась ему и быстро пошла прочь, опустив голову, а Разум громко выдохнул от возмущения.
= 5 =
Конференция по поводу прибытия гостьи прошла «на ура». Любовь выступила с приветственной речью и торжественным заявлением, что прибыла с миротворческой миссией. Разум, всё это время безнадёжно искавший глазами свою подругу, пару раз поймал себя на мысли, что, не вслушиваясь в слова Любви, он непроизвольно любуется её красотой. Иностранка действительно была привлекательна в своей противоречивости: смуглая кожа и ярко-голубые глаза, выделяющиеся своей нехарактерностью, кокетливость в серьёзном и внимательном, изучающем и анализирующем взгляде. Опомнившись, Разум одёрнул себя и, заметив, что конференция подошла к концу и многие начали собираться, встал со своего места и протиснулся к выходу. «Сейчас будет банкет, – подумал он, – она обязательно туда придёт».
Но на банкете Совесть так и не появилась. Разум безуспешно бродил среди своих коллег и иностранных гостей, но Совесть испарилась. Он видел, как ловелас Чувство охмуряет заинтересованных девушек, как Любовь кокетничает, держась, однако, на разумном расстоянии, с министрами из Эго. С трудом отыскав Сердце, который возбуждённо беседовал с иностранной советницей, приближённой Любви и её подругой Изменой, при этом бросая многозначительные взгляды на Любовь, Разум узнал, что никаких дел на сегодня больше не запланировано и он может быть свободен до завтрашнего утра. Проклиная про себя собравшуюся компанию, Разум одним махом пересёк все лестничные пролёты и выскочил на улицу. Время близилось к вечеру, солнце уже потеряло свою дневную силу, и возбуждённый Разум почувствовал непомерное облегчение от щекочущей кожу прохлады, мягко ложащейся на лицо. Он вдохнул полной грудью свежий воздух, с надеждой думая, что завтрашний день принесёт хорошие новости.
Утро следующего дня выдалось на удивление холодным и пасмурным, настроение было под стать. Резкая смена климата отозвалась неблагожелательным расположением духа большинства жителей Эго.
В это утро Разум появился в офисе непривычно поздно и явно не в лучшем расположении духа. Даже не взглянув на подбежавшую к нему Логику, Разум с силой захлопнул дверь своего кабинета и задумался. Его плохое настроение было связано не только и не столько с аномальными резкими перепадами температуры, сколько с отсутствием вестей от Совести. Конечно, он не её охранник, не её отец и не может отслеживать каждую секунду её местоположение, но в сложившейся политически нестабильной ситуации просто необходимо держаться друг за друга. И потом… необъяснимое чувство тревоги и надвигающейся опасности уже которые сутки держало Разума в напряжении.
– Сэр, – Логика осторожно заглянула в кабинет, – простите, но на линии президент, срочно вызывает Вас к себе.
– Скажи, что я скоро буду.
С тоской и опаской думая о том, что не исключено, что в скором времени звонки президента в этот офис могут прекратиться, равно как и поездки Разума в парламент, он быстро собрался и через полчаса уже стоял около кабинета президента, из которого лился мягкий, до боли знакомый голос. Войдя в кабинет, Разум удивлённо вскинул брови от открывшейся его взору картины. За главным столом, как и положено, сидел Сердце, склонившись над какой-то бумагой и держа в руках бокал виски, что, в общем-то, было несвойственно официальной обстановке. Лицо его приобрело приятный розоватый оттенок, видимо, вследствие доброй половины выпитого бокала. Около него стояла Любовь с блаженной улыбкой и кокетливо смеялась, при этом Разум сразу отметил глубокое декольте её красного платья. В угловом кресле, вальяжно раскинувшись и мало обращая внимания на окружающих, сидел Чувство, тоже держа в руках бокал. Вчерашний банкет продолжался в кабинете президента, отметил Разум и тут, наконец, заметил Совесть, стоящую посреди кабинета и прервавшую свою, судя по всему, весьма пламенную речь в самом интересном месте. Все обернулись и уставились на вошедшего.
– Ты вовремя, – улыбнулся Сердце, – наша гостья, – при этом он бросил лукавый взгляд на Любовь, которая ответила ему ослепительной улыбкой, – предлагает совершенно новый подход к управлению государством! Это гениальнейшая политика, которая поможет сблизиться нашим государствам.
– Новая политика? – Разум в замешательстве посмотрел на Совесть, ожидая хоть какого-то объяснения всему происходящему, но та лишь отмахнулась, прося взглядом у президента разрешения продолжить свою речь. Разум, недоумевая, сел в кресло.
– Итак, – получив разрешение, продолжила Совесть, – я остановилась на выделении достоинств и недостатков предложенной политики в сфере массовых развлечений. Изначальная идея заключалась в том, чтобы усовершенствовать структуру интертеймента города, а именно внедрить новые высокотехнологичные системы развлекательных комплексов. Люди в Эго не должны быть зациклены на работе, пути их передвижения не должны быть ограничены маршрутом «дом-работа-дом», мы должны завлечь жителей Эго, растрясти и раскрасить их унылую серую жизнь яркими красками. На первоначальном этапе данного проекта планируется расширение сети кинотеатров, усовершенствование оборудования для показа фильмов, строительство развлекательных площадок… – Совесть замолчала и вопросительно посмотрела на Разума, поднявшего руку.
Откашлявшись, он встал и спросил:
– Я прошу прощения, но как это связано с управлением государством и каким образом поможет сблизиться враждующим странам? – он сделал упор на слове «враждующим». – И почему, – повернувшись к Совести, спросил он, – данный проект представляешь ты, а не его автор?
Сердце перестал улыбаться и нахмурился, а Любовь подошла к Совести и положила руку ей на плечо, отчего та вздрогнула.
– Отвечаю на Ваши вопросы. Наш проект нацелен на обеспечение заинтересованности жителей Эго в проводимой политике, поэтому мы и предлагаем всевозможные развлечения: отдых никогда не ценится более, чем в военное время. Мы хотим сгладить неприятное впечатление от недосказанности двух стран и на дипломатическом уровне уладить конфликт, в то время как мирные жители будут заняты собственным спокойствием и релаксацией. Таким образом мы возьмём под контроль интересы жителей и их досуг. И это лишь первоначальная ступень. Дальше мы внедримся в сферу образования, будут организовываться поездки молодых дарований из университетов Эго в Альтерос и наоборот. Но об этом – позже. И последний ваш вопрос. Дорогая Совесть любезно предложила свою помощь в организации переговоров с жителями, поэтому она является моим помощником и «парламентёром в народ». Несомненно, ей необходимо ознакомиться с моим планом, что я и вам советую сделать.
Разум внимательно смотрел на Совесть, но та будто нарочно отвернулась. Он решительно не мог понять, кажется ему это всё или он потихоньку сходит с ума. Однозначно ему была необходима поддержка Совести, и без её объяснения он не мыслил дальнейших своих действий. Невнятно извинившись и сославшись на плохое самочувствие, он взял из рук Любви протянутые ему бумаги, видимо, с будущим проектом, и вышел из кабинета.
= 6 =
– А теперь, будь добра, объясни мне, что здесь, чёрт возьми, происходит? Вы меня совсем за идиота держите? – как Разум ни хотел быть спокойным и мирно выяснить, что к чему, ему плохо удавалось сдерживать свои эмоции.
Они сидели в советной комнате вдвоём. Разум, как заведённый, ходил из угла в угол, с силой стуча каблуками по полу, а Совесть громко вздыхала, собираясь с мыслями.
– Попробую объяснить. Только не мельтеши перед глазами! – она рукой остановила его и махнула в сторону кресла. Разум нахмурился, но всё же сел, внимательно уставившись на свою коллегу. – Итак, как ты, возможно, мог заметить, я делаю всё, чтобы максимально сблизиться с нашими противниками. И мне кажется, я достигла определённых успехов: Любовь не только доверяет мне, но и советуется, что может помочь направить её политику в нужное нам русло. Чувство безалаберный болван, – Совесть звонко рассмеялась. – Он не так опасен, как мы с тобой предполагали. Он просто пляшет под её дудку, но сам ничего не решает. Сердце очень доволен мной, ведь он предполагал, что я против «нашей гостьи», – Совесть усмехнулась и шепнула: – По-моему, он неровно дышит к ней.
Тут Разум вскочил, и Совесть, перестав улыбаться, вздрогнула.
– Это не игры, Совесть, это политика! Причём, прошу заметить, военная политика, даже не дипломатическая! Они наши враги, а ты смеёшься и играешься с ними, как с котятами! – он чуть не задохнулся от возмущения. – Ты посмотри, Сердце совсем голову потерял, он уже не может один руководить государством, а наша новоиспечённая мадемуазель активно потакает ему и ведёт себя по-хозяйски в его кабинете! Нельзя действовать в одиночку, как ты не понимаешь. Почему же ты всё делаешь сама, оставляя меня за бортом? Мы с тобой должны действовать сообща.
– Так вот в чём дело, – Совесть улыбнулась. – Прости, я действительно закрутилась и забыла о тебе. Ты прав, для тебя тоже есть задание. Я тут на досуге ознакомилась с официальной доктриной нашей дорогой Любви и заметила множество несовпадений и нестыковок. Пока я втираюсь в доверие, ты пролистай её занимательную брошюрку. Нам надо выяснить, какие истинные меры она способна предпринять, прикрывая их нововведениями. Чего только стоит её план в сфере образования! Она намерена организовать, – Совесть заглянула в листовки, которые Разуму дала Любовь, – вот, «организовать поездки молодых дарований из одной страны в другую»! Что-то тут нечисто, Разум, я чувствую… Тебе придётся заняться этим. Понаблюдай за ней, за Чувством, возможно, что-то расскажет её подружка Измена, отвратительная особа, честно говоря, – Совесть скривилась и сделала вид, что её тошнит. – В общем, ты прав, действовать надо сообща и как можно быстрее. Я чувствую неладное. Ты же знаешь, мой политический нюх никогда меня ещё не подводил.
– Хорошо, я понял. Как только кто-то из нас получает новости, мы встречаемся и обмениваемся ими.
– Выше нос, работяга, – улыбнулась Совесть. – Наше будущее в наших руках! Всё, пойдём, а то мы вызовем подозрения. А это нам нужно сейчас меньше всего.
Остаток дня Разум не видел Совесть: она уехала вместе с Любовью в Департамент связи. Видимо, Любовь хочет лично посетить отдел связей с общественностью, наладить контакт… Разум до вечера изучал документ, полученный от Любви. Сыровато, он бы доработал некоторые пункты, но в общем и целом ничего подозрительного он не заметил и решил завтра посмотреть на него свежим взглядом.
За окном офиса уже давно стемнело, и заглянувшая в кабинет Логика робко испросила разрешения уйти. Начальник и сам мечтал об этом. Собрав все бумаги, Разум вышел из душного здания, которое порядком надоело ему за этот долгий день и, вдохнув полной грудью вечерний воздух, побрёл домой. На улицах было на удивление пусто, широкие артерии одиноко блестели в свете уличных фонарей, лишь редкие прохожие в странно-возбуждённом состоянии спешили домой.
Холостяцкая квартира Разума находилась далеко от центра Эго, от Главного департамента, но ехать на транспорте ему не хотелось. Получив непомерное удовольствие от ночной прогулки, Разум с удовольствием устроился на одинокой кухне с чашкой кофе. Он никогда не был женат, да и не думал об этом никогда. Редкие отношения, которые он заводил, быстро заканчивались. Единственная женщина, изредка навещавшая эту квартиру, была Память, старая знакомая Разума, подруга детства, которая в данный момент уехала на стажировку. Память закончила факультет журналистики Государственного университета Эго и работала в Департаменте связи. В каком-то роде она была коллегой Разума и часто делала репортажи по его распоряжению. Но одиноким Разум не чувствовал себя никогда, ведь работа отнимала всё свободное время, и дома хотелось лишь расслабиться и отдохнуть после тяжёлого рабочего дня.
Оставив на кухонном столе выданные Любовью бумаги, Разум побрёл спать, решив, что утро вечера мудренее.
= 7 =
Разум проснулся от яркого луча солнца, бившего прямо в глаза. Значит, день опять будет жарким и солнечным, подумал советник, вставая. Неизменная чашка горячего утреннего кофе привела Разума в бодрое состояние. Он достал пульт и включил телевизор. Бесцельно переключая каналы, Разум вдруг попал на новости и замер, увидев на экране Совесть. Первая советница государства вела репортаж новостей в прямом эфире с места событий. Разум даже забыл о кофе, обратившись в слух. Совесть находилась в Департаменте связи и вещала о происходящем там в данный момент открытии нового отделения сообщения и сотрудничества двух государств – Эго и Альтероса. «Похоже, Совесть увлеклась, – подумал Разум, собираясь на работу. – Или совершенно забыла, что ей следует делать».
В офисе Главного департамента на рабочем столе Разума лежала целая кипа бумаг. Кинув рядом со стопкой доктрину Любви, Разум принялся разбирать дела, каждую секунду думая о Совести и дожидаясь её звонка. В том, что она позвонит, советник не сомневался.
К полудню в кабинете Разума раздался звонок внутренней связи.
– Сэр, на линии президент. Соединяю.
Разум поднял трубку.
– Дорогой Разум, здравствуй! – Сердце был возбуждён как никогда. – Сегодня мы на один шаг приблизились к победе. О нет, не к победе в войне, а к отмене этой ужасной, никому не нужной и не приносящей пользы войны. Сегодня мы открыли в Департаменте связи Отделение сотрудничества Эго и Альтероса. Мы начинаем сближение, понимаешь? Это означает негласное окончание войны, Разум! Через неделю состоится официальная конференция, на которой мы планируем осветить далекоидущие планы наших объединённых стран! Но до этого нужно многое предпринять. Понадобится твоя помощь и помощь Совести, конечно. Я уже сообщил ей, она в пути. Добродушие не в форме, я отправил его в больницу Святого Ангела.
– Эмм… что-то серьёзное? – только и смог выдавить из себя советник. От произнесённого монолога у него разом пересохло горло и подкосились ноги.
– Он получил сильное отравление неизвестным препаратом. Но там лучшие специалисты, они позаботятся о нём. Надеюсь, он скоро поправится. Приезжай как можно быстрее. Жду.
Времени на обдумывание и переваривание полученной информации не оставалось, поэтому Разум подхватил философский трактат, который он так и не перечитал, и поспешил к президенту.
Совесть заглянула в советную комнату и, увидев, что там пока никого нет, с удовольствием устроилась в мягком кожаном кресле. Она порядком устала после утреннего выпуска новостей, а ведь ещё столько всего предстояло сделать. В последние несколько дней все её мысли настолько перемешались, что она уже не могла точно сказать, насколько враждебен и опасен для страны был план Любви. Да и сама гостья общалась со всеми приветливо и дружелюбно, вся её «свита» не отходила от хозяйки ни на шаг, но все были чрезвычайно милы. Совесть немного настораживало чрезмерное внимание Чувства к её персоне, но она не придавала этому должного значения: как и любой женщине, внутренне ей льстило это, кроме того, сейчас имелись дела поважнее. Всё-таки что-то внутренне тревожило её, но что именно, она не понимала.
Внезапно мысли советницы нарушил скрип двери: в комнату заглянул Чувство и, удовлетворившись присутствием одинокой Совести, подошёл к ней. Совесть нахмурилась.
– Дорогая Совесть, как вы смотрите на предложение провести ещё один чудный вечер в моём обществе? – он наклонился и одарил её приторным запахом своего одеколона.
– Не думаю, что это хорошая идея, боюсь, времени сегодня вечером на это не хватит, – Совесть отодвинулась подальше. – У нас же намечен внеплановый выпуск новостей, в котором мы должны официально объявить об открытии нового отделения. Многие обеспокоены внезапным сообщением в утреннем выпуске новостей, народ ничего не понимает и волнуется. Поэтому Сердце просил подготовить вечерний выпуск с официальным заявлением.
– А почему этим заняты вы? Ведь этим должны заниматься журналисты.
– Нехватка квалифицированных кадров, – пожала плечами Совесть.
Чувство помолчал несколько секунд, потом сказал:
– В любом случае моё предложение остаётся в силе. Как только вы освободитесь, я буду безмерно счастлив провести с вами время, – Чувство наклонился и поцеловал Совести руку.
В это время дверь советной комнаты отворилась, и вошёл Разум. Совесть покраснела и быстро отдёрнула руку, а Чувство невесело улыбнулся, приветствуя советника, и вышел.
– Я не помешал? – Разум внимательно посмотрел на Совесть и, не дожидаясь от неё ответа, продолжил: – Наверное, я не должен лезть в твою личную жизнь, но тебе не кажется, что это пагубно отразится на нашем деле?
– Наверное, не должен, – согласилась Совесть. – И что ты имеешь в виду, говоря «это»? Что помешает нам?
Оба помолчали несколько секунд, приводя эмоции в норму, потом Совесть тихо произнесла:
– Извини, не успела тебя предупредить об утреннем выпуске новостей… Да ты, наверное, уже видел?
– Новое отделение, – пробормотал Разум, – это какое-то наваждение… Она укрепляет свои позиции в нашем государстве. Совесть, скажи, а ты в курсе, какое положение Любовь занимает в Альтеросе?
– Что… так она же работает в парламенте… дипломатом? – сказала она неуверенно и посмотрела на собеседника.
– Подтверждаешь официальную версию, – хмыкнул Разум. – Как ловко они запудрили всем мозги!
Разум сел в соседнее кресло и достал невесть откуда взявшуюся сигару. Совесть округлила глаза и расхохоталась.
– Где ты это достал? Тебе совершенно не идёт!
– Не о том ты думаешь, – философски заметил Разум. – Пока я ехал в парламент, я перечитал документ Любви, и могу тебе сказать, что это почерк опытного политика, не просто парламентёра или дипломата, нет. Она шишка покрупнее. И вот ещё что. Пока ты обжималась с Чувством, – Разум презрительно пыхнул дымом ей в лицо, – я послал автоматический запрос в базу данных Альтероса. Дипломата по имени Любовь у них нет.
– Вот как, – только и смогла вымолвить Совесть. – Что ж…
Но тут её глубокая мысль была прервана секретарём, попросившем всех явиться в кабинет президента.
= 8 =
Вопросы, освещавшиеся на собрании в кабинете президента, были во всех смыслах глобальными. На повестке дня стоял вопрос о назначении Чувства главным советником государства Эго. Совесть и Разум, хотя и говорили об этом, но никак не ожидали такого быстрого развития событий. Опьянённый слащавыми речами Любви, Сердце с лёгкостью подписал указ.
– Простите, а на каком положении теперь находимся мы? – кипя от возмущения, шёпотом спросила Совесть, обращаясь к Разуму.
– Хм, совсем недавно ты была не прочь провести с ним время, а теперь он твой заклятый враг?
– Это всё из-за напитка, – пробормотала Совесть и опустила глаза.
– Что? – Разум резко повернулся к ней. – Какого ещё напитка?
– Нууу… – протянула Совесть, понимая, что сказала лишнее, но деваться было уже некуда. – Вчера вечером, после целого дня, проведённого с Любовью и её подопечным, я собралась было домой, но Чувство настоял на том, чтобы мы поехали в ресторан, – Совесть покраснела, по-видимому, ей было стыдно за происшедшее. – Ты не представляешь себе, какая я была уставшая и разбитая! Мне нужна была релаксация…
– И ты её получила сполна, я так понимаю?! – Разум надулся. – Позвонила бы мне, я не понимаю, зачем ты пошла с ним? Он что, загипнотизировал тебя?
– Я не знаю, мне действительно надо было отдохнуть, а уж с кем и куда – было неважно. И вот в том ресторане, куда мы пришли, произошло самое странное. Он заказал какой-то расслабляющий напиток и… наверное, я потеряла бдительность, и он что-то мне подмешал, потому что после того как я выпила его, на душе вдруг стало так легко, а Чувство показался мне самым милым и очаровательным на свете…
– Слушай, а может ты просто выпила много алкоголя? Или влюбилась? – наигранно-сочувственно спросил Разум.
– Меня до сих пор в дрожь бросает при виде него, а ты издеваешься!
– Скажи мне, что это была самая большая ошибка в твоей жизни.
– Разум, я понятия не имею, что он со мной сделал, но я боюсь его, – затравленно прошептала Совесть.
– А когда-то ты говорила, что он… ммм… точно, «безалаберный болван»! Ладно, успокойся, – он обнял её за плечи. – Нам сейчас надо думать, как спасать своё положение, а насчёт тех средств, которыми они пользуются для достижения своих целей, мы подумаем позже.
После бурного обсуждения участниками собрания нового назначения бывшего третьесортного чиновника Чувства на место главного советника государства Разум нетерпеливо поднял руку.
– О, конечно, конечно, – спохватился Сердце, призывая присутствующих к тишине. – Ваш неозвученный вопрос, Разум, вполне естественен. Вероятно, вы скажете о том, что главных советников в Эго исторически всегда было двое, и будете абсолютно правы. В соответствии с этим я принял следующее решение: главными советниками Эго с этого дня становятся Разум и многоуважаемый Чувство, Совесть же назначается на должность главного специалиста по связям с общественностью. Это ни в коем случае не рассматривается как понижение, наоборот, за ваши заслуги в журналистской сфере, дорогая Совесть, я могу поручить эту ответственную должность только вам, – Сердце лучезарно улыбнулся.
Раздались аплодисменты и звуки одобрения, однако Совесть растерянно смотрела на Разума. Слово президента закон, его приказы не обсуждаются, но такого поворота событий не ожидал никто. Разум краем глаза заметил, что Любовь довольно потирает руки, переглядываясь с Чувством, и со злостью и ненавистью представил, что теперь по закону он обязан координировать все свои действия с этим самовлюблённым пингвином «главным советником».
– Сэр, я правильно понимаю, что теперь я занимаю место в Департаменте связи? – громко спросила Совесть.
– Правильно, – кивнул президент. – Но это ни в коей мере не значит, что теперь вы не участвуете в управлении государством, наоборот, теперь у вас одна из важнейших ролей в стране – кооперация действий правительства и желаний жителей!
– Ущипни меня, Разум, если мне это снится! – прошипела Совесть: она была вне себя от злости.
– К сожалению, это правда, – пробормотал он. – Никак не пойму, куда он денет Память, когда та вернётся со стажировки…
– Интересный вопрос, – кивнула Совесть. – Побыстрее бы она приехала, я уже соскучилась. Эх, коллега моя, – она даже рассмеялась, представив, что теперь будет работать в паре со своей подругой.
– Ты понимаешь, что я теперь постоянно буду под их бдительным контролем? – спросил Разум у Совести, когда собрание уже закончилось.
– Значит, теперь нам надо быть внимательнее к нашим словам и поступкам. Мне это тоже всё неприятно и непонятно, но изменить мы ничего не можем, это решение президента, и обсуждению оно не подлежит, ты знаешь. Извини, Разум, мне нужно подготовиться к вечернему выпуску новостей, я же теперь «большая шишка на телевидении», – Совесть грустно усмехнулась. – Пойду поговорю об этом с Сердцем. Увидимся ещё! И держи меня в курсе, – она улыбнулась и побежала по ступенькам.
Разум вздохнул и тут же почувствовал на себе пристальный взгляд. Обернувшись, он увидел сладкую парочку, мило улыбающуюся ему.
– Коллега, – Чувство широко улыбнулся, и Разум отметил, что эта улыбка разительно отличается от той гримасы, которой он одарил его несколько часов назад в советной комнате. – У нас с вами много прожектов впереди, много свежих идей! В первую очередь необходимо решить, с какого шага начать сближение…
– А разве вы его уже не начали? – Разум выразительно посмотрел на стоящую за его спиной Любовь.
– Конечно, положено великое начало, – Чувство довольно развёл руки в стороны, вероятно, силясь показать размер «начала». – Но всё-таки мы предполагаем сделать более существенные сдвиги. Для начала мы с дорогой Любовью хотим пригласить вас и Совесть вечером отметить новое назначение. Как вы на это смотрите?
«Резко отрицательно», – фыркнул про себя Разум, а вслух лишь сказал:
– Конечно, почему бы и нет.
– Вот и отлично, встречаемся в девять вечера в ресторане на первом этаже. И не забудьте пригласить Совесть после вечернего выпуска, мне она отказала, – Чувство, сделав вид, что расстроен этим фактом, ушёл под руку с Любовью.
= 9 =
– Нет, и даже не проси меня! Идти в логово к стервятникам – уволь, уже сходила однажды! – Совесть судорожно допивала кофе, закрыв глаза. После очередного выпуска она валилась с ног от усталости, зато теперь все граждане Эго были проинформированы об официальном открытии отдела сотрудничества, что вызвало волну спокойствия во всём государстве.
– Я вижу, ты устала, но… стыдно признаться, после твоего сообщения о том, что Чувство вскружил тебе голову, я, мягко говоря, начинаю нервничать, когда нахожусь в их присутствии в одиночестве.
– Ба, бравый капитан боится? – Совесть прищурилась от развеселившей её новости. – Прости, Разум, не уговаривай, не пойду. Может, ты перенесёшь встречу? Я совершенно никакая и даже не смогу сейчас противостоять чарам коварного Чувства.
– Хорошо, я понял. Иди домой, отдыхай. Завтра поговорим.
– Ты не обиделся? Я…
– Всё хорошо, – кивнул Разум. – Я пойду.
Совесть вздохнула и пожала плечами. Думать сейчас о чём-то и напрягать уставшую голову ей было невыносимо.
Разум встретился со злосчастной парочкой ровно в назначенное время.
– Вы король, Разум, – довольно улыбнулся Чувство, протягивая ему меню.
– Простите?
– Королевская точность, – Чувство захохотал в голос, и Разум понял, что перенести этот вечер будет для него непростым испытанием.
Минута проходила за минутой, Любовь явно пыталась заигрывать с Разумом, Чувство пил бокал за бокалом, постепенно становясь всё краснее и веселее. Ничего подозрительного не происходило, Разум даже начал замечать, что ему льстит внимание Любви и даже что он рад отсутствию Совести…
– Кстати, – словно прочитав его мысли, пробормотал Чувство, – почему наша дорогая Совесть не почтила нас своим присутствием?
– Она устала после выпуска новостей, с непривычки, наверное, – Разум с удовольствием отхлебнул принесённый официантом напиток, который показался ему вкуснее и чудеснее всего, что он когда-либо пил. Он даже потерял на какой-то момент бдительность, увлёкшись волшебным напитком, и почувствовал приятное тепло от ладони Любви, положенной на его руку, ничего не сказал, лишь улыбнулся ей в ответ. Выходит, они с Совестью зря опасались?
– Очень жаль, мы хотели поговорить с вами обоими о грядущих планах. Что ж, так как советниками теперь являемся мы с вами, то позвольте начать. Я считаю, что первоочередной задачей по выведению Эго из кризиса войны должно стать объявление общегосударственной программы экономического сотрудничества наших стран. Реализацию данной программы мы обеспечим путём инвестирования в обоих направлениях крупных компаний, вложения гражданами денег в акции компаний, которые будут проводить строительство и обустройство новых районов страны. Кроме того, вы, наверное, уже слышали о том, что с завтрашнего дня вступит в силу программа обмена студентов из Эго в Альтерос и первые «ручейки» потекут в обоих направлениях. Такое взаимовыгодное сотрудничество положит начало прекращению распрей и конфликтов и обеспечит знакомство жителей одной страны с жизнью и правилами другой страны, что в свою очередь приведёт к установлению мира и порядка, – Чувство был очень доволен, что именно ему выпала честь участвовать в освещении этих проблем.
Разум с трудом улавливал его слова, ход мыслей же господина первого советника вообще казался Разуму непостижимым, ибо действие чудесного напитка давало о себе знать: бдительность притупилась, появилось сильное желание погрузиться в блаженный сон, а все окружающие казались ему героями неведомых сказок, Любовь так вообще представлялась ему прекрасной принцессой.
– Дорогой Разум, нам необходимо лишь ваше согласие, – голос Чувства доносился как сквозь вату: откуда-то издалека и очень нечётко, половина слов терялась по дороге и не доходила до сонного сознания Разума.
– Да-да, конечно, – язык Разума стал ватным и неповоротливым, это единственное, что он смог выдавить из себя, прежде чем впал в беспамятство.
Кто-то с силой тряс первого советника за плечо, всё тело болело и не поддавалось воле рассудка. Попытка встать закончилась неудачей, и Разум свалился на пол, больно ударившись головой. Резкая боль в области затылка привела Разума в чувство, и он испуганно посмотрел на Совесть, грозно склонившуюся над ним.
– Очнулся! – она сверкнула глазами от ярости. – Даа, не думала я, когда отказалась от встречи, что ты такой слабак!
– Что произошло? – слабо произнёс Разум, чувствуя, что он совершил что-то очень нехорошее.
– Ты ещё спрашиваешь! «Что произошло»! – передразнила его Совесть, шагая из угла в угол: она никак не могла успокоиться и взять себя в руки. – А я тебе объясню, что ты сделал. Несколько дней назад ты встречался с Чувством и Любовью в ресторане и дал своё согласие и подпись на то, чтобы привести в действие программу обмена студентов и переселения граждан из одной страны в другую. Моё мнение как журналиста их особо не интересовало, да и согласие было необязательным. Но ты открыл им дорогу!
– Ск-колько прошло дней? – с трудом ворочая языком, спросил Разум, оглядывая комнату, в которой находился.
Это была больничная палата с белыми стенами, белой кроватью и белым постельным бельём на ней. Сам Разум был одет в белую больничную рубаху.
– Почти пять дней, – тяжело вздохнула Совесть, успокаиваясь, и села на край кровати, заглянув Разуму в глаза. – Скажи, ты вообще ничего не помнишь?
Тот помотал головой.
– Видимо, они дали тебе того же напитка, только в больших пропорциях, чтоб уж наверняка…
– Да, верно, мы пили какой-то очень вкусный коктейль, – припомнил Разум.
– Эта адская смесь называется «чарующий напиток». Фирменное изобретение Любви, она может использовать его в своих целях, дабы расположить к себе любого человека. А вот от дозы и концентрации зависит, насколько трагичным будет результат для того, кто принял его. Ты попал в больницу с тяжёлым отравлением, например, а вот я всего лишь чувствовала недомогание и стыд.
– Откуда ты знаешь?
– Название я подслушала из разговора Любви и Чувства, а остальное додумала сама, сопоставив факты, – Совесть пожала плечами. – Самое печальное, что разговор их был о том, чтобы применить «чарующий напиток» к Сердцу…
– Что?! Господи, Совесть, – Разум вскочил на ноги. – Нужно немедленно предупредить президента!
Совесть грустно улыбнулась.
– Разум, пока ты был в отключке, многое произошло. Во-первых, Любовь с твоего согласия подала запрос Сердцу о привлечении в Эго своих приспешников из Альтероса под предлогом укрепления не только экономических, но и политических связей. Пусть, мол, посмотрят на наш государственный строй, познакомятся с конституцией, с правительством. Во-вторых, начался обмен студентов, и первая партия была отправлена. Ну и в-третьих, Любовь играет против тебя, дорогой мой. Она науськивает президента, намекая, что ты заигрывал с ней, ну а Сердце-то, ты знаешь, неравнодушен к Любви… Так что сейчас он, конечно, обеспокоен твоей внезапной болезнью, но вряд ли станет слушать твои предупреждения. Похоже, Любви он доверяет больше, чем нам. Так что дела идут не лучшим образом.
– Что же нам делать? – растерянно пробормотал Разум.
– Тебе определённо следует поправляться – это самое главное! Одна я не справлюсь.
– Совесть, заклинаю, забери меня отсюда! – взмолился Разум. – Я всё равно не смогу сидеть сложа руки, зная, что против нас идёт уже открытая война!
– К сожалению, не всё так просто, как нам хотелось бы. Ты, наверное, уже слышал о внезапном недомогании Добродушия?
– Ты хочешь сказать, что… – Разум округлил глаза от ужаса.
Совесть грустно вздохнула:
– … это дело рук Любви и Чувства, увы, да. Они отравили его, как и тебя. Он лежит здесь же, я навещала его всё это время. К сожалению, его состояние оценивается как стабильное средней тяжести. Я наводила справки, врачи не ручаются за быстрое выздоровление, им неизвестен препарат, которым его отравили.
– Да, Сердце говорил об этом… Господи, получается, они всесильны? – застонал первый советник.
– Ну, уязвимое место есть у любого живого существа, я уверена, мы его найдём! Но, пожалуй, ты прав, мне стоит поговорить с врачом о твоей досрочной выписке. Ты мне сейчас очень нужен. Через день состоится глобальная конференция, твоё присутствие на которой просто необходимо! Жди меня здесь, скоро буду. А впрочем, куда ты денешься! – Совесть выскочила из палаты, а Разум со стоном повалился на белоснежные простыни.
= 10 =
Совесть сдержала своё обещание, и уже через полчаса она выводила озлобленного Разума на раскалённую от солнца улицу. В руках у первого советника была врачебная справка о том, что психическое и физическое его состояние в порядке.
– Куда мы сейчас? – спросил Разум, оглядывая улицу и морщась от солнечного зноя.
– Надо привести тебя в норму, – Совесть критично осмотрела напарника, – поэтому сейчас мы едем в салон. Ты за эти пять дней оброс и приобрёл неплохую щетину! Ну а потом, – она вздохнула, – поедем к Сердцу, посмотрим, что нас там ждёт, хотя, боюсь, ничего хорошего…
Разум покорно кивнул, сил спорить у него не было.
Пока они ехали до парикмахерской в такси, Разум с удивлением смотрел в окно. На улице стояла та же изнуряющая жара, хромосомы, альвеолы и остальные рабочие так же спешили на работу, но что-то было не так. Тут и там появились непонятные рекламные плакаты, которых раньше в Эго никогда не было. На плакатах красовались неизвестные Разуму люди с широкими улыбками на фоне грандиозных строек, а реклама призывала жителей Эго вкладывать свои сбережения в строительство новых домов. На других плакатах были изображены молодые улыбающиеся студенты на фоне летящих самолётов, а внизу светилась довольно-таки угрожающая надпись: «Следующим можешь быть ТЫ!»
– Господи, что это? – Разум оторвался от окна и с ужасом посмотрел на Совесть.
– Ты о рекламных щитах? О, это ещё цветочки, гениальное зомбирование масс! Вкус ягодок ты познаешь, когда пообщаешься с нелюдимыми товарищами из Альтероса, которые расхаживают по-хозяйски по нашему государству уже третьи сутки!
Разум нервно сглотнул и решил не вдаваться в подробности.
Через полтора часа Разум выглядел заметно более посвежевшим. Пока он был в парикмахерской, Совесть сходила в соседний магазин и купила ему свежую рубашку. От избытка чувств Разум чуть не кинулся ей на шею, Совесть зарделась и смутилась.
– Отлично, теперь я готов! – Разум сиял.
– Едем к президенту.
Дорога не заняла много времени, хотя на полдороге к парламенту образовалась небольшая пробка: на бульваре проходил какой-то митинг.
– Разум, я должна предупредить тебя, что отношение президента к тебе сейчас не самое лучшее. Будь вежливым, держи себя в руках и помни главное: Любовь и Чувство – наши враги! Я уже однажды засомневалась в этом, а зря… – последние инструкции были проведены, и, глубоко вздохнув, Совесть и Разум вошли в здание.
Разум не переставал удивляться переменам, произошедшим за время его вынужденного отсутствия. По дороге в кабинет президента он насчитал минимум с десяток угрюмых обитателей парламента, резко выделяющихся среди привычных для него служащих своими чёрными строгими костюмами и маской безразличия на лице. В одном из многочисленных коридоров Разум заметил огромную толпу таких «мутантов», как он окрестил про себя этих милых созданий.
– О, оперативненько! – присвистнула Совесть, указывая своему спутнику на толпу. – Познакомься, это наши дорогие гости из Альтероса – личная охрана Любви. Как они, правда, милые? – Совесть с издёвкой хмыкнула. – А вот то, что они охраняют, это, я полагаю, новый офис Любви и Чувства!
– О-офис? Ты шутишь?!
– Прости, и хотела бы, но в последнее время моё чувство юмора притупилось от обилия свалившихся проблем.
– С какой стати у неё личный офис в нашем парламенте?!
– А вот этот вопрос тебе лучше обсудить с Сердцем. Кстати, мы пришли… Что такое? – Совесть остановилась, ибо у кабинета президента толпились журналисты с включёнными камерами. – Разум, заходи в кабинет, я разберусь со своими «коллегами по цеху» и подойду.
Разум постучал в массивную дубовую дверь и вошёл. На мгновение в огромном кабинете воцарилась гробовая тишина: все присутствующие обратили взоры на вошедшего. Сердце внимательно и как-то оценивающе осматривал своего советника, Любовь от неожиданности изящно изогнула правую бровь, кинула внимательный взгляд на Чувство и нахмурилась, но более ничем не показала своего изумления, господин первый советник же расплылся в улыбке и первый нарушил тишину:
– С возвращением и выздоровлением, дорогой Разум! – и кинулся обнять своего коллегу.
Разум, ненавидящий фамильярность и дурацкую привычку Чувства именовать всех «дорогими», отшатнулся от его объятий, ограничившись скупым рукопожатием, и учтиво поклонился Любви и Сердцу.
– Простите, господа, я на некоторое время выбыл из строя и, наверное, многое пропустил. Скажите, а что это за милые граждане сидят в приёмной и вообще ходят по всему зданию парламента? – вопрос был направлен в пустоту, однако Разум повернулся к президенту и только тогда заметил ещё двух безликих чёрных «мутантов» по обе стороны от президентского стола.
– Вы про наших гостей? – слащавым голосом пропела Любовь, быстро взяв себя в руки и вернувшись к своему привычному сладкому тону. – Жители нашей страны с вашего приглашения, Разум, с радостью согласились посетить Эго в ознакомительных целях. И сейчас, благодаря вам, во многих районах города проходят встречи молодёжи наших стран.
Разум слушал молча, прекрасно осознавая, что никакого приглашения он не делал, однако спорить в данной ситуации не стал, лишь кивал головой и улыбался.
– Разум, очень хорошо, что ты снова в строю! Послезавтра состоится главная конференция, – командным тоном сказал президент, – твоё присутствие на ней обязательно. Ты действительно пропустил многие важные события, пока… кхм, пока был не в форме. Поэтому прошу тебя побеседовать с Чувством, он посвятит тебя в подробности конференции и объяснит обязанности. А наше собрание на сегодня окончено. Всем спасибо, – и Сердце сел в кресло, давая понять, что все свободны.
«Интересно, с каких это пор обязанности главному советнику объясняет второй главный советник, а не президент?!» – со злостью подумал Разум, заметив тот ледяной тон, который появился у Сердца при обращении к Разуму.
= 11 =
– Не нравится мне всё это, – задумчиво заключила Совесть.
На следующий после появления Разума в парламенте день они с Совестью сидели в кафе, где первый советник государства только что разъяснил главному журналисту план грядущей конференции и инструкции, полученные от Чувства.
– Ещё эти журналисты что-то вынюхивают, видимо, в прессу просочились какие-то слухи, – Совесть посмотрела на советника. – Я чую недоброе, Разум. Эта конференция может поломать все наши планы.
– Да какие планы, Совесть, очнись! – простонал Разум. – У нас даже малюсенького планчика нет! Сердце явно обижен на меня, и, как бы я себя ни вёл, ничто не вернёт его хорошего расположения ко мне. Любовь уже оккупировалась в парламенте, ей остался маленький шажок – до президентского кресла! Её люди уже внедрились в нашу страну и насаждают вредоносные идеи нашим гражданам!
– Хватит паниковать! – прикрикнула на него Совесть. – Давай лучше подумаем вот о чём. А почему это Сердце так привязан к нашей иностранке, а? Что в ней такого?
Разум усмехнулся.
– Начнём с того, что она безмерно красива.
Совесть вскинула брови.
– Допустим. Но этого недостаточно для того, чтобы вскружить голову главе государства! Вспомни-ка, Сердце никогда ни к кому не относился с таким вниманием и нежностью, как к Любви, кроме…
Тут оба замолчали и, открыв рты от удивления, уставились друг на друга.
– … кроме его единственной жены, – выдохнул Разум. – Тогда ещё Сердце не был президентом.
– А я тогда ещё совсем маленькой была, – кивнула Совесть. – Но я каждый раз обращаю внимание на фотографии в его кабинете, очень уж она красивая была…
Они немного помолчали. Разум силился вспомнить черты лица жены Сердца, а Совесть с грустью вспоминала о том, как горевал Сердце после внезапной и необъяснимой смерти своей жены, как долго он приходил в себя и, в конце концов, согласился после долгих уговоров занять президентский пост, который перед ним занимала его жена. Всё это Совесть помнила из новостей, которые смотрела в юности постоянно, а сейчас вот сама заняла журналистское кресло.
– Разум, послушай, кроме того, что она была красивой женщиной, она была внешне очень похожа на нашу гостью, – задумчиво проговорила Совесть. – И не просто похожа, а как две капли воды! И… – тут она запнулась, вспомнив что-то, и округлила от ужаса глаза. – Господи боже, и звали её… Любовь! – последние слова она не сказала, а прошептала.
– Ты думаешь, она околдовала его? Заставила поверить, что она и есть его жена?? Но это же бред… – Разум нахмурился.
– Мы не можем залезть в его мысли и узнать, что он чувствовал всё это время, какую потерю он понёс, – Совесть грустно покачала головой. – Это невосполнимая утрата, мне кажется, он был настолько убит горем, что, когда увидел живую копию своей жены, не сдержал эмоций… Поэтому он так и реагирует на твои поползновения в её сторону!
– Ничего подобного, никаких поползновений!
Совесть лишь фыркнула.
– Важно сейчас то, что Сердце в её полной власти из-за своих чувств. Мне кажется, она даже не прилагает особых усилий, он делает всё за неё.
– Да, это факт: зависимым человеком управлять очень легко, – согласился Разум, – как марионеткой.
– Нам нужно разработать план. Чёрт, у нас нехватка сторонников, а ещё эти её «роботы» под ногами путаются! Ты представь, у них даже нет имён! Нет имени, нет эмоций, желаний, даже вместо лиц – маски! Армия безликих уродов!
Разум невесело улыбнулся.
– Знаешь, я считаю, надо играть по её правилам. Раз у нас нехватка сторонников, то воспользуемся её методом и выведем из строя Чувство. Насколько я понял, все их козыри сейчас в его руках, и на главной конференции музыку заказывать будет именно он.
– А насколько я поняла, главная конференция будет элементарным массовым зомбированием! Они запудрят светлые умы наших граждан, а потом уже возьмутся за нас. Нет, надо искать сочувствующих и обездоленных. Давай подумаем, кому они уже успели насолить?
Разум пожал плечами.
– Они играют с закрытыми картами, нам нечего им предъявить. Это умелая и давно спланированная игра…
– Что? – вскинулась Совесть. – Повтори, что ты сказал. «Давно спланированная игра»? А ведь это мысль!
Разум сощурился, явно не понимая, о чём она говорит.
– Подумай, ты ведь сам говорил мне, Любовь не дипломат, не парламентёр. Вопрос на миллион – кто же она? Какое место она занимает в парламенте Альтероса?
– Мне придётся разочаровать тебя, но в парламенте Альтероса вообще нет работника по имени Любовь.
Совесть осеклась и недоумённо посмотрела на него. Но не успела она высказать своё мнение по этому поводу, как кто-то из посетителей кафе, где они сидели, закричал:
– Эй, бармен, сделай погромче!
И все присутствующие мигом повернулись к огромному телевизору, по которому в прямом эфире шёл экстренный выпуск новостей. Молодая и симпатичная, но, видимо, не очень опытная журналистка сообщала о том, что полчаса назад в своём доме был арестован и взят под стражу один из чиновников Эго, министр правопорядка Принцип. Детали и причины дела пока не ясны, однако из-за этого инцидента на одной из улиц вспыхнул мятеж, который, к счастью, быстро погасили.
Совесть и Разум переглянулись и, не говоря ни слова и не слушая предупреждения журналистки о сохранении спокойствия и осторожности во избежание массовых беспорядков, не сговариваясь, пулей полетели к президенту.
= 12 =
Из-за диких пробок Разум не сразу добрался до парламента, прежде пришлось изрядно попотеть в душном такси. Совесть поехала в Департамент связи, дабы разузнать ситуацию среди своих коллег-журналистов.
Пока машина толкалась в пробке, Разум наблюдал за уличными беспорядками, вспыхивающими то тут, то там, и хранителями правопорядка гормонами, успокаивающими бунтовщиков. «Вот они, встречи молодёжи наших дружных стран, которые якобы я устроил», – невесело усмехнулся про себя Разум.
Попав, наконец, в парламент, он с трудом протиснулся сквозь столпившихся у входа «мутантов» и поспешил в кабинет президента. Однако его старания не увенчались успехом: президента на месте не оказалось, а все попытки выяснить его местоположение с крахом провалились. Отчаявшись найти в парламенте хоть одну живую душу и только и натыкаясь на «мутантов» Любви, Разум махнул рукой и решил ехать в Главный департамент.
Однако и там Разум с ужасом увидел расхаживающих по коридорам «мутантов». Около своего офиса он помедлил, не решаясь войти. А вдруг и там оккупировались эти страшные безликие товарищи?
Вдруг дверь офиса открылась.
– Логика! Стойте! – вне себя от радости закричал Разум, увидев единственного знакомого человека.
Секретарь вздрогнула и чуть не выронила кружку горячего кофе.
– Ой, простите, сэр! Я не ожидала Вас здесь увидеть, – Логика выпрямилась и виновато улыбнулась начальнику.
– Где президент? Что вообще происходит?
– А Вы разве не знаете? Я оставляла Вам сообщение… Все начальники уехали… Я думала, Вы тоже… – Логика растерянно посмотрела на него.
– Логика, я спрашиваю, что случилось? – похолодев, спросил Разум, повышая голос.
– Из Департамента правопорядка прислали срочное сообщение в правительство, что министр Принцип арестован по анонимному доносу. После выпуска новостей, где сообщили об этом инциденте, начались беспорядки и…
– По анонимному доносу? – закричал Разум, прерывая испугавшуюся Логику. – Что за анонимный донос? Что это, чёрт возьми, такое??
– Сэр, простите, я знаю не больше, чем сказала Вам… Разрешите, я пойду?
Разум вздохнул, успокаиваясь, и кивнул. Логика испуганно ретировалась. Внезапно в офисе зазвонил телефон. Разум вздрогнул и кинулся снять трубку. Это была взволнованная Совесть.
– Как ты узнала, что я здесь?
– Мне сообщили… да не важно, не в этом суть! – затараторила Совесть. – Разум, он пропал! Президент исчез!
Разума охватила волна липкого ужаса.
– Т-то есть к-как? Совсем? – глупо спросил он.
– Нет, наполовину! – сердито взвилась Совесть. – Ты что, совсем не понимаешь?! Его нет! Я звонила во все департаменты, в парламент, в посольство – ноль. Все начальники съехались на экстренное совещание по поводу ареста Принципа, но Сердца среди них нет! Все просто в недоумении… И знаешь, кто возглавляет совещание вместо президента? Чувство! Нет, ты представляешь себе масштаб катастрофы?
Разум как оглушённый с размаха сел в кресло, пытаясь сосредоточиться. В государстве явно происходили беспрецедентные вещи: анонимные доносы и бесследное исчезновение президента – это что-то новенькое. Ясно, что первостепенной их задачей должен стать поиск Сердца, а уж потом они разберутся с анонимами и беспорядками.
– Хорошо ещё, что не Любовь возглавляет наше правительство, – Совесть тем временем кипела от злости. – Хотя я не удивлюсь, если скоро так оно и будет! И вообще… почему нам никто не сообщил?? Ну ладно я, я теперь просто журналистка, но ведь ты до сих пор первый советник! Эй, ты здесь вообще?
Внезапное молчание в трубке и возмущённый вздох заставили Разума очнуться и пробормотать:
– Я думаю, что это как раз они всё и подстроили…
– Что – это? – не поняла озадаченная Совесть.
– Ну Любовь с Чувством решили «убрать» с дороги Сердце. Она очаровала его, приблизила к себе и… Стой! – Разум закричал так, что Совесть на другом конце трубки икнула от неожиданности. – Ты же сама мне говорила тогда в больнице, что они планируют применить этот их адский «чарующий напиток» к Сердцу!! Господи, нужно ехать в больницу Святого Ангела!
Совесть молчала несколько секунд, потом проговорила:
– Встречаемся у главного входа в больницу. Через час.
Разум отключился в растрёпанных чувствах.
– Немедленно позовите главного врача! – требовательно прикрикнула Совесть и сдвинула нахмуренные брови.
Они с Разумом находились в приёмном покое больницы Святого Ангела и пытались разобраться в сложившейся ситуации. А ситуация складывалась совсем не удачно: вокруг них столпились испуганные медсёстры и отказывались что-либо сообщать о вновь поступивших больных.
– Извините, – дрожащим голосом решилась ответить одна из медсестёр, – но вам не велено что-либо сообщать.
– Что значит не велено?! – прогремел вступивший в словесную войну Разум. – Кто это отдаёт вам такие приказы?!
– А этого нам говорить тоже не велено, – пропищала молодая и самая маленькая медсестричка.
Разум и Совесть переглянулись. Медсёстры стояли перед ними, плотно прижавшись друг к другу, кто-то из них даже подрагивал, словно ожидая нападения. По всему было видно, что они здорово напуганы, но стойко выполняют распоряжение, свалившееся с неба. Впрочем, кое-какие соображения по поводу «начальника», отдавшего сей странный приказ, у советника имелись, поэтому он решил идти напролом и, переборов жалость, решил перейти в грозное наступление:
– Да вы хоть отдаёте себе отчёт, кто перед вами стоит? Милые мои сестрички, к вашему сведению я – первый советник Эго, правая рука президента. Вам бы следовало знать начальство в лицо! Один мой звонок – и ни одна из вас не задержится в этой больнице, более того, ни одна из вас не задержится в этом городе! Так что советую вам хорошо подумать при ответе на поставленный перед вами вопрос: «Кто отдал вам приказ молчать?»
Медсёстры переглядывались, переминались с ног на ноги, но продолжали стойко хранить молчание.
– Пойдём, Разум, они перепуганы и всё равно ничего не скажут, – заключила Совесть, беря Разума под руку. – Я сегодня же позвоню главврачу, слава богу, ещё не все забыли, что совсем недавно я была главной советницей. Заодно я сообщу ему о неподчинении персонала больницы властям, – Совесть понимала, что нажимает на больное, что вконец перепуганные медсёстры могут вообще потерять сознание и вообще, что действовать такими подлыми методами, шантажом, не в её принципах, но это была последняя надежда.
И она сработала.
Одна из медсестёр неуверенно выступила вперёд и, оглянувшись на товарок, пробормотала, запинаясь и заикаясь через каждое слово:
– Н-не надо… Ну… у нас же произошла… с-смена власти… разве не так? И вас… от-отстранили… И мы теперь подчиняемся Чувству… А он запретил… что-либо говорить… и вообще пускать вас обоих сюда.
= 13 =
Прошло четыре дня после того, как Разум с Совестью посетили больницу Святого Ангела. За этот недолгий срок многое изменилось. Первый советник и главный специалист по связям с общественностью так и не добились от перепуганных насмерть медсестёр адекватной информации о состоянии президента, который, они были уверены, попал в тот день в главную городскую больницу. Сообщение о смене власти в стране было воспринято посетителями больницы как неудачная шутка, однако проверить такую информацию стоило. Чтобы убить двух зайцев, Разум связался с главврачом больницы и по совместительству хорошим его знакомым Здоровьем, и тот, к ужасу Разума и Совести, подтвердил слова медсестёр и под строжайшим секретом рассказал то, что знал сам. Действительно, по его словам, Сердце попал в больницу с тяжёлым отравлением, до сих пор он находится в коме (при этих словах Совесть ахнула так звонко, что у Разума закружилась голова), состояние стабильно тяжёлое, однако об этом знают лишь избранные. Почему Разум, являвшийся на тот момент первым советником, не был включён в этот список, Здоровье ответить не смог, но предположил, что власть в государстве после внезапной болезни президента перешла к Чувству, и тот по каким-то причинам не просто не известил Разума, но и намеренно не допускает его к управлению государством. Поэтому теперь все важные вопросы решаются без их с Совестью участия. Так, они не были приглашены на главную конференцию, которая состоялась на следующий после разговора с главврачом день и принесла много неожиданных новостей. Во-первых, на конференции официально присутствовали нелюдимые и похожие друг на друга представители власти Альтероса, которых Любовь вызвала для «знакомства», они же имели право голоса, что было беспрецедентным случаем в истории Эго, учитывая нестабильную политическую ситуацию в стране и отсутствие президента. Во-вторых, как раз последний факт, то есть отсутствие во главе стола Сердца, был объяснен временным недомоганием президента, а временно исполняющим его обязанности был назначен Чувство как доверенное лицо президента. Любовь же заняла место помощницы Чувства и первой советницы Эго. В-третьих, отсутствие Разума как главного советника государства и Совести как главного специалиста по связям с общественностью Чувство объяснил срочной служебной командировкой обоих. Ну и в-четвёртых, на конференции было принято много новых постановлений, касающихся экономической, политической и общественной жизни Эго. Для начала были объявлены первые положительные результаты программы обмена студентов. Затем голосованием большинством (конечно же, «мутантами», на то они и были созваны на конференцию) была принята и одобрена программа переселения граждан из одной страны в другую, которая должна вступить в силу со следующего месяца, а до этого момента специально созданной группе было поручено выбрать из жителей Эго «достойнейших» этой поездки. Далее на повестке дня стоял вопрос со строительством развлекательных центров по современным технологиям, и Чувство объявил, что строительство идёт полным ходом. Также на обсуждение вынесли вопрос о проведении рекламной акции по инвестициям в строительство. На конференции ещё обсуждались многие вопросы, однако под конец Чувство высказал сенсационное заявление: вводимая в Эго новая политика будет контролироваться властью, в общественных местах страны будут установлены камеры, фиксирующие эффективность проводимой политики. Любой житель Эго, кроме того, может беспрепятственно обращаться к поверенным Любви («безликим уродам», как окрестила их Совесть) с сообщениями о нарушениях и других беспорядках. Фактически, это означало негласное поощрение доносов.
Совесть и Разум несколько раз пытались проникнуть в парламент, чтобы поговорить с Чувством и Любовью, однако «мутанты», оккупировавшие пространство вокруг входа в парламент и строго контролирующие всех входящих в здание и выходящих из него, так ни разу и не пропустили их. К Сердцу они тоже не смогли попасть. Совесть пыталась проникнуть к Добродушию, чтобы узнать, выписали его или нет, однако и здесь попытки не увенчались успехом. Было полное ощущение, что все отвернулись от них.
На четвёртый день после конференции Совесть и Разум сидели в квартире Разума и обсуждали положение, в которое они попали.
– Нет, ну ты представляешь, теперь Чувство – временно исполняющий обязанности президента Эго, а Любовь – его правая рука и первый советник! Он сделал карьеру меньше чем за полмесяца, а она и того хлеще – за тот же срок, при этом являясь представителем власти другой страны!
Щёлкнула кофеварка, и Разум разлил горячий, только что сваренный кофе по чашкам, подавая одну из них Совести и садясь напротив неё.
– Да, положение у нас, мягко говоря, безрадостное и бесперспективное, – усмехнулся советник. – Если говорить напрямую, мы теперь никто. Все наши бывшие друзья и товарищи делают вид, что незнакомы с нами, чтобы сохранить своё и без того шаткое положение. Она устроила в нашем государстве какой-то тоталитаризм, где нельзя и шагу ступить без её ведома! По всем углам развешены камеры… И если камера зафиксирует факт несоблюдения установленных Любовью законов…
– Что? Как? – Совесть поперхнулась кофе. – Разум, надо что-то делать! Это же полнейший беспредел!
– Завтра возвращается со стажировки Память. Я уже послал ей электронное письмо, мы встретим её в аэропорту, а потом привезём сюда, ко мне. Нам необходимо хорошенько проинструктировать её, прежде чем она попадёт в Департамент связи или в парламент.
– Да, она наш единственный шанс, – кивнула Совесть. – Мы теперь вроде как персоны нон грата… – она невесело усмехнулась. – Меня даже отказываются пропустить на моё рабочее место, представляешь?
– А ведь они трусы, Совесть, понимаешь? Они боятся посмотреть нам в глаза, они всё делают за нашей спиной. Поэтому-то их «мутанты» и не подпускают нас к ним. Чувство и Любовь боятся в этом государстве только нас с тобой, потому что только у нас есть то, что их пугает.
– А что у нас есть? – Совесть с интересом посмотрела на него, но Разум покраснел и отвернулся, оставив её вопрос без ответа.
– Ладно, какие на сегодня планы? – нарочито бодро спросил Разум, убирая со стола вчерашние газеты, которые пестрели фотографиями Любви и Чувства, равно как и позавчерашние.
– Я хочу ещё раз попытаться наведаться к Добродушию. Да и в Департамент связи неплохо было бы заскочить – проверить обстановку перед приездом Памяти.
– Может, мы подождём уже до завтра? Всё равно тебя не пустят ни в больницу, ни в департамент. А завтра уже Память будет работать по нашим инструкциям. Лучше бы нам с тобой сесть и ещё раз обсудить весь инструктаж!
– Ничего, служивый, – засмеялась Совесть, отчего Разум почему-то сразу успокоился, – лишний раз потревожить спокойствие прекрасных друзей из Альтероса не помешает! А вот покумекать над деталями мы с тобой сможем и вечером. Я в любом случае приеду к тебе, жди! Утром вместе поедем Память встречать.
И Совесть убежала собираться.
= 14 =
Разум решил посвятить день домашним делам. Дожидаясь возвращения Совести, он провёл генеральную уборку квартиры, выкинул накопившиеся ненужные бумаги, словно избавляясь от лишнего груза, и по прошествии двух часов сел отдохнуть перед телевизором. Как только Разум нажал на кнопку переключения канала, раздался резкий телефонный звонок. Услышав в трубке голос Совести, Разум нисколько не удивился. Однако голос у Совести был страшно низким и каким-то глухим.
– Разум… у меня ужасные новости… Даже не знаю, как тебе об этом сказать…
Разум мгновенно похолодел с макушки до пят.
– Говори, что случилось!
Совесть подавленно молчала, не в силах вымолвить ни слова, затем чуть слышно прошептала:
– Добродушие… его больше нет, – и зарыдала в голос, не пытаясь сдерживаться.
Разуму понадобилось немало времени, чтобы собраться с разлетевшимися вмиг мыслями и взять себя в руки, однако он сосредоточился на главном в данный момент: необходимо было забрать Совесть, где бы она ни находилась, и успокоить её, а потом уже… думать, что дальше делать.
– Никуда не уезжай! Дождись меня, я заберу тебя! Где ты находишься? – кричал Разум в трубку, уже срываясь с дивана и летя в комнату одеваться.
– Он был главным помощником Сердца… Я так рассчитывала на его помощь… – не слушая его, бормотала сквозь слёзы Совесть. – Что же теперь делать… Я не могу поверить, что его больше нет…
– Хватит! Перестань немедленно! – Разум в отчаянии успокоить её так повысил голос, что Совесть от неожиданности замолчала. – Извини, Совесть, это всё так неожиданно… я понимаю, но возьми себя в руки. Ты должна сказать мне, где ты, я приеду и заберу тебя. А потом уже мы спокойно поговорим. Ну же?..
– Я в приёмной твоего офиса… твоего бывшего офиса, – сказала Совесть, всхлипнула и отключилась.
Поездка до родного и привычного места работы показалась Разуму в этот раз самой долгой из всех, которые он совершал. На артериях и венах опять образовалась длинная пробка, как в тот день, когда в их государство впервые приехала Любовь. Бесконечно теребя часы на руке, Разум с отвращением вспоминал этот день и подумал в тот момент, что его по праву можно отнести к худшему в истории Эго дню. Наконец, такси, в котором ехал Разум, остановилось у парадного входа в Главный департамент, Разум расплатился с таксистом и пулей влетел в здание. Только очутившись около лифтов, он вдруг с запоздалым удивлением подумал, почему же никто не остановил его на входе. Учитывая те меры предосторожности, которые предприняла Любовь в отношении двух бывших главных советников Эго, сейчас на входе в департамент должна стоять как минимум дюжина маститых «мутантов». Однако, оглядев совершенно пустой холл, Разум вынужден был констатировать, что никто не собирается набрасываться на него и тем более задерживать. Пожав плечами, он поспешил к своему офису: сейчас имелись дела поважнее.
На пятом этаже, где располагался бывший кабинет Разума, было довольно-таки людно, в отличие от холла: тут и там сновали работники с огромными папками в руках, с горячими чашками кофе, с макетами каких-то масштабных проектов и ещё бог знает с чем, однако «мутантов» среди них Разум не заметил. Он узнавал в проходивших мимо своих бывших коллег, но они словно не замечали его, а Разум решил не отрывать никого от работы и свернул к своему кабинету. Совесть действительно сидела в приёмной, как-то сжавшись и словно бы уменьшившись в размерах. Перед ней стояла полная кружка горячего травяного чая, а рядом, приобняв её, молча сидела Логика. Разум подошёл к Совести и положил руку ей на плечо. Та вздохнула и, не говоря ни слова, потянулась к чаю. Логика посмотрела на бывшего начальника и встала.
– Сэр…
– Ладно, Логика, какой я тебе теперь сэр! – горько усмехнулся он. – Нет у тебя больше начальника, так что обращайся ко мне по имени.
– Хорошо, – неуверенно кивнула секретарь. – Разум, позвольте предложить вам свою помощь. Совесть вкратце объяснила мне ситуацию, и я готова помочь, чем смогу.
– Спасибо. Это ты рассказала ей о Добродушии?
Логика опустила глаза и села обратно на стул.
– Да, – чуть слышно прошептала она, и Разум увидел, как её плечи несколько раз вздрогнули. Видимо, они с Совестью провели здесь до его приезда не самое лучшее время, потому что глаза у обеих были вспухшие и красные. – Нам сообщили сегодня рано утром. Начальство уехало на опознание тела, – Совесть при этих словах громко всхлипнула.
– Так вот почему «мутантов» здесь нет! – сощурился Разум. – Любовь так боится за свою безопасность, что возит охранников с собой! Она полагала, что, узнав о смерти Добродушия, я немедленно появлюсь на опознании. Ну хитра!
– Разум, это ещё не все сюрпризы, – продолжила Логика. – Я знаю истинную причину смерти Добродушия: кто-то отключил систему жизнеобеспечения, которая поддерживала его жизнь в больнице. Это спланированное убийство, понимаете? Любовь и Чувство же хотят представить всё как самоубийство!
– Но это же… бред, – пробормотал явно озадаченный Разум. – Как они могут представить самоубийство человека, находящегося в больнице на грани комы?! Он же был в бессознательном состоянии? Откуда такие сведения? – Разум посмотрел на Логику.
– Мой муж Право работает в следственном отделе городской прокуратуры. Им велели молчать, но мы не можем мириться с этим… Добродушие был ответственным работником и знакомым моего мужа, – Логика сжала губы. – Мы хотим добиться справедливости! Я знаю, чувствую, что это они убили его.
– Кто – они, Логика?
– Чувство и… Любовь, – совсем тихо прошептала Логика и оглянулась. Было заметно, что она очень напугана, прямо как те медсёстры из больницы Святого Ангела. Видимо, средства устрашения у новой власти сильные. – У Права есть доказательства…
– Что? – встрепенулся поникший было Разум. А вот это уже интересно! – Какие доказательства?
Логика приложила палец к губам, давая понять, что разговор лучше продолжить в другом месте. Разум кивнул и встал, поднимая за локти совсем сникшую Совесть. Втроём они беспрепятственно вышли из департамента и поехали на квартиру Разума.
= 15 =
– Так что за доказательства, Логика? Расскажи подробнее, – попросил Разум, усаживаясь напротив неё.
Они привели в чувство Совесть, и сейчас сидели втроём за кухонным столом Разума. За окном уже начали сгущаться первые ранние сумерки, но в кухне Разума было тепло и уютно.
– В больнице, где лежал Добродушие, установлена камера слежения. Ну знаете, во избежание несчастных случаев, ограблений… Так вот. Право, как только узнал о смерти Добродушия, вызвался поехать в составе группы следственного реагирования на осмотр места происшествия. Он знал наверняка, что это убийство, и хотел первым просмотреть запись плёнки.
– И что там было? – спросил Разум, потому что Логика остановилась.
– Камера зафиксировала, как перед смертью Добродушия в его палату вошёл один из приближённых Любви, этих роботов…
– Кого? Роботов? – удивился Разум.
– Ну, это мы их так прозвали за бесчувственность, – мимолётом усмехнулась Логика. – Так вот, на камере, как утверждает Право, отчётливо видно, что один из её роботов отключил систему жизнеобеспечения, и после этого через несколько минут Добродушие… – Логика не договорила, опустив голову, но окончание её слов было и так понятно.
– Так неужели же они не побоялись, что их раскроют? – удивилась молчавшая до этого момента Совесть. – Ведь следователь первым делом проверил бы камеру. Кстати, а что Право сделал с записью? Показал её следователю?
– Нет. Он спрятал её, решив никому не говорить.
– Но почему? – возмутилась Совесть. – Ведь это же доказательство!
– Ну… – виновато ответила Логика. – Мой муж не первый год служит в прокуратуре. Он заподозрил, что Любовь и Чувство наверняка придумали какой-то хитроумный план, чтобы отойти в тень. Естественно, они не допустили бы такого лёгкого раскрытия их мерзкого плана. Поэтому кто-то должен был забрать запись до прибытия группы реагирования. Но оперативники прибыли раньше положенного срока, и действительно, в коридоре больницы уже шастали эти её роботы. Однако плёнка была на месте, и Право забрал её, решив не афишировать найденное.
– Неужели это единственная камера во всей больнице? – озадаченно произнёс Разум.
– Эта камера была установлена прямо в палате.
– Разве это законно? – усомнилась Совесть.
– Ну вы же знаете, с приходом к власти Любви камеры установлены практически повсюду в общественных местах, так что, полагаю, в этом уже нет ничего противозаконного.
– Тогда я, честно говоря, ничего не понимаю… Они специально подставили своего же человека?! – Совесть нахмурилась.
– Мы сейчас не о том думаем! – перебил её Разум. – Право всё сделал правильно, пусть хранит запись в надёжном месте. Я уверен, что их план не заключался в том, чтобы подставлять своих же, поэтому плёнку они захотят заполучить в любом случае. Сейчас меня очень волнует один вопрос. Логика, – Разум повернулся к ней. – Я хочу кое-что рассказать тебе. Мы с Совестью не понаслышке знаем, что у Любви и Чувства есть опасное оружие – «чарующий напиток», – которое может привести даже к смертельному исходу. Мы уверены, что этим напитком и был в своё время отравлен Добродушие, – при этих словах Разума Логика не сдержалась и ахнула. – К сожалению, доказательств этого у нас нет. Но мы опасаемся, что то же самое они проделали с Сердцем. Кстати, ты не знаешь, как он?
Логика покачала головой.
– Об этом не сообщают не только вам, никому неизвестно. Они держат эту информацию в строжайшем секрете.
– Вот поэтому мы и переживаем, что ничего до сих пор неизвестно. Итак, Логика, здесь нам понадобится твоя помощь, точнее, помощь твоего мужа и ещё мы привлечём главврача больницы Святого Ангела Здоровье. Необходимо найти следы применения «чарующего напитка» к Добродушию. Как бы ужасно это ни звучало, но если будет доказана его насильственная смерть, будут проводить следственное вскрытие. Здесь-то нам и понадобится помощь специалистов. Врачи уже говорили, что Добродушие попал в больницу с отравлением неизвестным препаратом.
– Хорошо, я поговорю с мужем, – кивнула Логика.
– Всё это так ужасно… – Совесть сидела на стуле, раскачиваясь, бледная, с поджатыми губами.
– Я всё понимаю, и мне тоже нелегко. Но если мы не займёмся этим делом, никто, кроме нас, за него не возьмётся, – настойчиво сказал Разум. – Пойми, ведь никто не знает, какие они! Ладно, на сегодня я считаю миссию выполненной. Нам всем нужен отдых, нужно подготовиться к завтрашней встрече Памяти. Логика, поговори с мужем и дай мне знать сегодня вечером, хорошо?
Логика коротко кивнула, как в те времена, когда Разум ещё был её начальником.
= 16 =
Утро следующего дня выдалось на редкость хмурым и безрадостным. Логика ещё с вечера позвонила Разуму с сообщением о том, что их семья окажет всяческую поддержку и помощь, как только понадобится.
– Разум, во сколько прилетает Память? – спросила Совесть за чашкой кофе и свежей булочкой. Она выглядела заметно похорошевшей со вчерашнего дня. Видимо, долгая и на удивление спокойная ночь и контрастный утренний душ привели Совесть в чувство.
– Мы выходим с тобой через пятнадцать минут, – Разум посмотрел на часы. – Ты слушала утренние новости? Надеюсь, никаких происшествий?
За последние несколько дней «отчуждения» просмотр утренних и вечерних новостей вошёл у них в традицию.
– Всё тихо! – нараспев произнесла довольная Совесть, отхлебнула кофе и потянулась за газетой, которую Разум только что кинул на стол.
– В газетах тоже ничего нового, – отмахнулся Разум. – Ну, как говорится, отсутствие новостей тоже новости. Может, это и к лучшему. Хоть на день они оставят наше государство в покое.
– Разум, а ты уверен, что Память справится с той задачей, которую мы на неё возлагаем? – Совесть отодвинула чашку и пристально посмотрела на друга.
– Не уверен. Я на самом деле никогда ни в чём не уверен. Но у нас есть те, кто нас всегда поддержит, это немаловажно. А что есть у них, подумай? Они в чужой стране со своими марионетками-«мутантами», и это всё, что они могут противопоставить нам!
Остальное время завтрака они провели молча, равно как и дорогу до аэропорта. Разум ожидал увидел в аэропорту расхаживающих «мутантов», но ни одного из приспешников Любви там не наблюдалось. «Главное, чтобы это временное молчание не стало затишьем перед бурей», – подумал Разум.
Они увидели Память через несколько минут после объявления посадки её самолёта. За полгода, которые они не виделись, Память заметно похорошела: высокие каблуки делали её ещё выше и стройнее, пронзительные карие глаза светились счастьем, тёмные короткие волосы были завиты мелкими кудряшками, умилительные ямочки не исчезали с её лица, потому что Память постоянно улыбалась. Разум глубоко вздохнул, успокаиваясь и приводя свои чувства в порядок. Увидев своих близких друзей, Память закричала от радости, бросила чемоданы и кинулась к ним в объятия.
– Я так соскучилась! Господи, родной мой Эго! Как же мне не хватало тебя! – Память была вне себя от счастья и, закончив обниматься с друзьями, на несколько секунд подставила лицо свежему ветру, глубоко вздохнув.
– Неужели за границей так плохо? – спросила Совесть.
– За границей отлично! – Память открыла глаза, в которых тут же появился счастливый огонёк. – Но дома всегда лучше. Кстати, мне есть, что обсудить с вами.
– Да, – кивнул Разум, – нам тоже. В Эго за последнее время произошло слишком много не самых приятных событий.
– Друзья, давайте не здесь, – взмолилась Совесть. – Предлагаю поехать на штаб-квартиру!
– Эй, шпионы, что ещё за штаб-квартира? – засмеялась Память.
– Моя квартира, – ответил Разум и кивнул Совести: – Лови такси.
Разум подхватил чемоданы Памяти и направился к выходу из аэропорта.
Спустя час вся компания сидела за большим столом на кухне Разума. Память задумчиво теребила мокрые волосы (она уже успела принять душ и сейчас приходила в себя после перелёта), а Совесть между тем раскладывала перед подругой бумаги, какие-то схемы и фотографии. Память с любопытством наблюдала за её действиями.
– Итак, Память, – начал Разум, пока Совесть методично раскладывала свои чертежи на столе, – я понимаю, что ты наверняка устала, но у нас очень мало времени, поэтому сейчас тебе нужно постараться максимально сосредоточиться и выслушать грустную историю нашего государства за долгое время твоего отсутствия.
Память сразу посерьёзнела.
– Кое-что, пожалуй, и я потом смогу вам рассказать, – кивнула Память и устроилась поудобнее, приготовившись слушать.
Разговор у них получился довольно долгий и напряжённый. Память временами бледнела и ахала, но слушала очень внимательно и не перебивала монолог Разума, которому Совесть доверила изложение всех событий и деталей. Лишь раз, услышав о смерти Добродушия, Память вскрикнула и резко дёрнулась, чуть не упав со стула.
Солнце стояло уже высоко, когда Разум закончил свой рассказ, чтобы перевести дух. К концу этого рассказа на Памяти просто не было лица. Наконец она взяла свою сумку, достала оттуда целую кипу газетных вырезок и тихо сказала:
– Находясь далеко от вас, я тем не менее не переставала следить за событиями в родном Эго. По возможности, я выписывала и читала периодические издания, в которых более или менее подробно освещалась общественная и политическая обстановка в Эго. Поэтому многие факты, рассказанные сегодня Разумом, мне уже были хорошо известны. Однако должна признаться, что за границей бытует, так скажем, «облегчённая» версия событий, и некоторые известия были для меня совсем неожиданными… – она нервно всхлипнула, вспомнив всегда весёлого и готового всем помочь Добродушия.
– Я думаю, о многом там намеренно умалчивают, дабы не поднимать панику. Впрочем, в Эго тоже далеко не обо всём сообщают по новостям.
Память быстро взяла себя в руки, смахнула выступившие слёзы и серьёзно продолжила:
– Да-да, более того, уже во многих странах известно о Любви, и большинство не одобряет её политику. Я скажу вам больше, неделю назад я получила свежий номер газеты со статьёй на первой полосе под заголовком: «Быстрая и эффективная политическая карьера за месяц», – при этих словах Память вытащила из стопки одну из газетных статей и протянула друзьям. – В общем-то, эта статья и заставила меня в спешном порядке заканчивать дела и возвращаться домой. Здесь сообщается о том, что Любовь уже заняла привилегированное положение в правительстве Эго, являясь при этом, пусть и бывшим, но президентом Альтероса…
– Что-о-о-о?! – вскричала Совесть, округлив глаза. – Б-бывшим… п-пр-резидентом?! – она даже стала заикаться.
Память обречённо кивала головой.
– А я говорил тебе, что она не может быть дипломатом, говорил! – торжествующе воскликнул Разум.
Совесть потрясённо замолчала, а задумавшийся вдруг Разум проговорил:
– Только непонятно, почему никто не знал об этом… или намеренно не говорил… как такое возможно?
– Очень даже возможно, – кивнула Память. – Правительство Альтероса вовсе не собирается прекращать войну, и вся эта история с якобы благой миссией Любви, на мой взгляд, фикция, просто прикрытие, – при этих словах Совесть усиленно закивала головой, соглашаясь с подругой. – Я навела справки по своим журналистским каналам, на данный период времени официального президента в Альтеросе не существует, поэтому смею предположить, что наша иностранка по факту до сих пор президент Альтероса, а документы они подменили, дабы не вызвать подозрение.
Разум и Совесть потрясённо молчали.
– После вашего рассказа, – продолжала Память, – мои опасения и догадки относительно истинной миссии данной особы подтвердились. Боюсь, дело плохо, ребята…
– Конечно, на такое ответственное задание они не могли послать обычного дипломата, – прошептала Совесть. – Одно дело – договориться о мире, и совсем другое – свергнуть со своего поста президента другой страны и занять его место.
– Это ещё не всё, – снова заговорила Память. – Я привезла вам новости, о которых в Эго никто не знает и, судя по вашим рассказам, даже не подозревает.
– Не томи, выкладывай! – почти закричал Разум.
Память порылась в газетах и достала ещё одну статью, рядом с которой пестрела фотография улыбающихся симпатичных студентов. Разуму показалось, что где-то он уже видел эти радостные лица…
– Помните, вы рассказывали о реализации программы обмена студентов из Эго в Альтерос? – дрожащим голосом спросила Память. – Так вот, первые из «счастливчиков» добрались до Альтероса и даже успешно начали учёбу. Однако назад, в Эго, они уже не вернуться никогда.
Тут Разум вспомнил, что видел этих же самых студентов на рекламном щите на улице.
– Почему? – совсем тихо спросила Совесть, боясь услышать самое страшное.
– Их убили, – прозвучал ответ.
= 17 =
Остаток дня друзья провели в активных спорах по поводу дальнейших действий. Под вечер пришла с работы Логика вместе с мужем Право и принесла свежие известия.
– Сегодня Чувство на закрытом совещании сделал официальное заявление о том, что было проведено расследование по делу Добродушия и его смерть признана роковой случайностью, – сообщила Логика. – Дело закрыто и передано в архив.
– Как быстро они провели расследование, однако! – фыркнула Совесть. – Меньше чем за одни сутки!
– Я думаю, – вступил в разговор Право, – что никакого расследования они и вовсе не проводили, им это совершенно ни к чему. В прокуратуру лишь поступил приказ закрыть дело в связи с завершением следствия, но объяснять нам ничего не стали.
– Вот даже как! – присвистнула Совесть.
– Да, и ещё… – помрачнела Логика, – завтра утром состоятся похороны Добродушия.
– Ах да, конечно! Завтра же третий день, – вспомнила Совесть.
– Так, стойте, стойте! – вдруг запротестовал Разум и от охватившего его волнения даже вскочил с места и зашагал по кухне. – Мы не можем этого допустить!
Все присутствующие посмотрели на него как на умалишённого, но Разум стал терпеливо объяснять:
– Нам необходимы доказательства, как вы не понимаете! Да, это всё ужасно, но… надо настаивать на вскрытии, без этого мы ничего не сможем сделать. Добродушию мы уже, к сожалению, не сможем помочь, – при этих словах женская половина присутствующих резко вздохнула, – но нам надо спасть наш родной Эго!
– Я согласен, – решительно кивнул Право, – постараюсь обеспечить нам помощь специалистов-медэкспертов.
– Отлично, – кивнул Разум, – а я свяжусь с главврачом Здоровье.
– Подожди, Разум, – нахмурилась Память, – я что-то не понимаю, как ты собираешься настаивать на… вскрытии, – это слово явно вызывало у всех религиозный страх и неприязнь, – если «высшие круги» вынесли вердикт об официальной «случайной» смерти?!
– А вот здесь мне понадобится твоя помощь… Ваша… – бедный Разум совсем запутался и с мольбой повернулся к Праву.
– Предлагаю перейти на «ты», – улыбнулся тот.
– Ну да… Так вот. Ты, Право, передашь мне плёнку с доказательством насильственной смерти Добродушия. Эту запись я покажу при личной встрече главврачу больницы Святого Ангела Здоровью, чтобы он посодействовал в проведении вскрытия.
Право задумался, а Логика вскинула брови:
– Разум, но мы не можем вот так просто разбрасываться этой ценной записью… Это очень опасно.
– Нет, естественно, я не собираюсь ничего отдавать, только показать! Я понимаю всю степень важности и секретности, но… Послушайте, это наш единственный шанс, других доказательств у нас нет! И действовать нужно очень быстро, – он бросил взгляд на часы. – Право, если ты согласен, то мы сейчас немедля едем к тебе за плёнкой, а затем сразу к Здоровью.
Праву понадобилось несколько минут, чтобы принять решение. Наконец он кивнул Логике и, повернувшись к Разуму, сказал:
– Хорошо, я надеюсь на тебя.
– Отлично! Так, – Разум повернулся к Совести, – остаёшься за главную. Будьте все здесь, мы постараемся вернуться не поздно.
Весь остаток вечера Совесть и Память сидели на кухне и разговаривали. В сложившихся обстоятельствах у них не было времени раньше, чтобы пообщаться, и, скорее всего, не будет, кроме того, им нужно было как-то скоротать время до возвращения Разума и Права. Логика тем временем прилегла на диване в гостиной: так сказалась на её нервах накопленная за день усталость.
Уже далеко за полночь домой вернулись уставшие, но явно довольные проделанной работой Разум и Право. Совесть и Память накинулись на них с расспросами, и уснувшая было Логика моментально проснулась от шума. Когда все снова расселись на кухне, Разум очень коротко ввёл их в курс дела:
– Мы встретились со Здоровьем и показали ему запись. Реакция его была неожиданной: он сам чувствовал, что смерть Добродушия не была случайной, потому что в больнице, а тем более в палате, где он лежал, стоит новейшая техника, не дающая сбоев в системе. Кроме того, Здоровье был прекрасно осведомлён о том, что в палате стоит камера видеонаблюдения, но подумал, что запись забрала следственная комиссия. Однако без доказательств у него были связаны руки. Теперь же он пообещал организовать завтра вскрытие и медицинскую экспертизу. Право в это время связался с медэкспертами из своего отдела. Завтра всё будет сделано.
После слов Разума наступила короткая пауза: все обдумывали услышанное. Затем Совесть открыла было рот, чтобы спросить о чём-то, однако Разум умоляющим взглядом посмотрел на неё и сказал:
– Пожалуйста, давайте обо всём поговорим завтра. В любом случае, сегодня мы уже ничего не изменим. Сейчас нам надо поспать и набраться сил перед завтрашним тяжёлым днём.
– Прости, Разум, один вопрос… – попросила Логика. – А запись? – она повернулась к мужу.
– В надёжном месте, – кивнул Право. – Разум, мы поедем домой.
– Может, останетесь? – предложил радушный хозяин. – Куда же вы ночью? Места у меня всем хватит!
– Нет, нет, спасибо, – поддержала мужа Логика. – Мы действительно поедем.
– Увидимся завтра утром, – попрощался Право.
Память и Совесть в эту ночь остались спать в гостиной: утром нужно было обсудить кое-какие детали.
= 18 =
Утро в квартире Разума наступило слишком рано: с первыми лучами солнца все уже были на ногах. Вид у всех троих был невыспавшийся и из-за этого довольно-таки хмурый. За чашкой бодрящего кофе с лошадиной дозой кофеина Разум проводил последние инструкции:
– Итак, пока мы с Право будем присутствовать на вскрытии, вы обе поедете в Департамент связи. Нам необходимо узнать о настроениях людей, кроме того, надо расспросить коллег насчёт Любви и Чувства, узнать их мнение о новой власти. Память, твоей задачей будет также разузнать положение дел на профессиональном фронте: какие интервью необходимо взять, что напечатать, какие материалы подготовить. Как ты понимаешь, в силу определённых причин таковой информацией мы сейчас не владеем.
– Разум, мне кажется, нам нужно искать сторонников, – проговорила Совесть. – Я думаю, что вместе с Памятью я смогу беспрепятственно попасть в Департамент связи. Там я поговорю с коллегами, наверняка, среди них есть недовольные сложившейся ситуацией в стране. А Память в это время будет заниматься профессиональными вопросами.
Разум кивнул.
– Хорошо, в принципе идея разделить задачи хорошая. Да, и по дороге расскажи ей вкратце основные положения доктрины Любви, ты их неплохо выучила, – обратился Разум к Совести. – Я позвоню вам на работу, как только что-то узнаю. И… будьте осторожны!
Совесть и Память допили кофе и, простившись с Разумом, поехали в Департамент связи.
Они ехали в такси. Совесть только что закончила пересказывать Памяти последние события, касающиеся её и Чувства с Любовью. Память в это время изучала документ Любви.
– Как ты думаешь, как им это удаётся? – задумчиво спросила Совесть. – Сначала они пытались использовать меня и Разума в своих целях… не удалось. Тогда они захотели избавиться от нас… не получилось. И сейчас им каким-то образом удаётся не допустить нас к управлению государством, хотя мы с Разумом имеем к этому непосредственное отношение. И сейчас мы даже не можем попасть на наши рабочие места. Как им это удалось?
– Это политическая психология внушения, Совесть, – Память оторвалась от чтения и посмотрела на подругу. – Всегда выигрывает тот политик, который сможет убедить большинство в эффективности своей программы. А Любовь, как ты сама понимаешь, очень опытный и мудрый политик. И программа её составлена очень грамотно, – Память кивнула на внушительный трактат. – Она ориентируется на жителей Эго, вот в чём секрет. «Быть ближе к народу» – вот её лозунг.
– Неужели никто этого не видит, не замечает её лжи?
– Я думаю, что недовольные, помимо нас, конечно же, есть, но вот в открытую противостоять ей многие просто боятся. Так что нашей задачей как раз и будет выяснить, кто и чем в нашей стране недоволен. Не опускай руки! Я вот лично полна энергии и сил и готова вступить в бой!
Совесть как-то печально улыбнулась и кивнула. В душе же она не была так воодушевлена, как её подруга.
Прошло полдня, а от Разума никаких звонков не поступало. Совесть пыталась дозвониться в Главный департамент, чтобы связаться с Логикой, но наткнулась лишь на равнодушное молчание телефона. Сама Совесть уже успела поговорить с коллегами, благо в этот день в Департаменте связи не было ни Любви, ни её «роботов», ни Чувства. Проведя простой социологический опрос, Совесть пришла к выводу, что Любовь уже перешла в активное наступление: она посещает различные общественные мероприятия (об этом Совести сообщили в Отделе планирования репортажей), из чего Совесть как дальновидный политик заключила, что Любовь сейчас собирает информацию, стараясь как можно лучше узнать жителей Эго, а затем в дальнейшем использовать эту информацию в своих целях. Большинство коллег, по данным Совести, настроены по отношению к Любви не очень дружелюбно, но, как и говорила Память, в открытую об этом заявлять боятся.
Что же касается Памяти, она выполнила свою работу «на отлично». Первым делом она зашла к своему начальнику и отдала ему отчёт о стажировке, который написала ещё за границей. Выслушав благодарность и краткий исторический экскурс о произошедшем в Эго за последние полгода, Память вернулась на своё рабочее место и первым делом просмотрела полученный новый список «неотложных репортажей, которые необходимо сделать в течение недели, так как график работы очень плотный». Вдруг в этом списке ей на глаза попался один репортаж с «кричащим» рабочим названием: «Политические изменники будут строго наказаны в соответствии с буквой закона». Прочитав заголовок, Память нахмурилась и села за стол, вникая в суть репортажа, который ей было велено написать.
– Ничего не понимаю… – проворчала Память после прочтения краткого содержания будущего репортажа и, повернувшись к компьютеру на своём рабочем столе, стала быстро что-то набирать на клавиатуре.
Спустя час Память буквально влетела в отдельный кабинет, где сидела размышляющая над своим графиком по результатам проведённого опроса Совесть, и кинула на стол несколько распечатанных файлов.
– Вот! – Память смотрела на подругу горящими от возбуждения глазами.
Совесть удивлённо подняла брови.
– Это, – не дав Совести опомниться, буквально закричала Память, – то, что мы искали! Наши союзники, – уточнила она и замолчала.
Совесть продолжала удивлённо смотреть на неё.
– Сегодня я получила новые макеты репортажей, – начала терпеливо объяснять Память, понимая, что Совесть не улавливает сути дела. – Название одного из них показалось мне очень… м-м-м, подозрительным. Вот, смотри, – она указала на один из листков с названием репортажа. – Кто такие «политические изменники» и за что они должны быть строго наказаны? Кратко суть репортажа сводится к следующему: существует некая неофициальная группировка, участники которой якобы клевещут на новую власть в лице Чувства и нашей дорогой Любви, говорят об арестах и анонимных доносах, то есть по сути это те, кто решился в открытую высказать правду, открыто сказать о беспределе, творящемся в Эго. Не удивлюсь, если они знают об убитых студентах! Так вот, конечно, Любви нужно скрыть, что высказываемая таким обществом информация соответствует действительности, поэтому моей задачей должно стать написание репортажа, который в выгодном свете представит новую власть и припугнёт дальнейших желающих создавать такие группы.
Память остановилась, чтобы перевести дух, затем продолжила, показывая Совести распечатанные бумаги.
– Я была совершенно не удовлетворена полученной информацией и решила проверить её по нашим внутренним базам данных. Затем я увлеклась этим вопросом и залезла в международную информационную сеть. В итоге я выяснила, что действительно существует некая подпольная организация (названия её разнятся в зависимости от источника), имеющая своей целью уничтожить Любовь, которая терроризирует всех и вся, отправляя невинных под арест! К тому же многие возмущены внезапным исчезновением Сердца, народ волнуется за своего президента, а данная организация ещё более усиливает народные волнения.
Память замолчала, дав Совести возможность осмыслить услышанное.
– А ты выяснила, кто входит в эту организацию? – спросила наконец Совесть. – Было бы неплохо связаться с их руководителем и поговорить…
– Вот-вот! Это ещё не всё, что я выяснила! – торжествующе сверкнула глазами Память. – По поводу руководителя…
Эта важная фраза была бесцеремонно прервана телефонным звонком, раздавшимся из соседнего кабинета Памяти. Та кинулась к трубке и через пару минут вернулась с каменным лицом и трясущимися руками.
– Господи, что случилось? – закричала Совесть. – Это Разум? Провели экспертизу?
– Провели… – дрожащим голосом сказала Память. – Но не в этом дело… В квартире Права час назад был проведён незаконный обыск. Похоже, искали плёнку.
= 19 =
Вечером того же дня все собрались на штаб-квартире. Разум выглядел уставшим, Право – несчастным, лицо его осунулось; Логика нервно скрестила руки, Совесть и Память внимательно и как-то напряжённо смотрели на остальных. Никто не решался первым прервать тишину.
Наконец Право взял себя в руки и начал рассказывать:
– Что касается вскрытия, то его действительно провели сегодня утром. Здоровье каким-то чудом сумел добиться этого, само вскрытие проводили лучшие специалисты нашей прокуратуры. Всё делалось в атмосфере строжайшей секретности, так что ни Любовь, ни Чувство не смогут ничего узнать, об этом мы позаботились. Через несколько часов после вскрытия были готовы результаты. Состояние внутренних органов говорит о том, что действительно имело место некое отравление неизвестным препаратом. Анализ химического состава крови показал, что… – тут Право замолчал и обречённо махнул рукой. – Да в том-то и дело, что ничего он не показал. Экспертам удалось выяснить химический состав напитка, однако это всё неизвестные нашей науке компоненты. Я не понимаю, как такое возможно… Конечно, результаты были перенаправлены в химическую лабораторию, и над этой загадкой сейчас ломают голову лучшие учёные Эго, однако, как мне кажется, вряд ли им удастся узнать что-то… После вскрытия Добродушие был похоронен на Центральном городском кладбище. Мне доложили, что на похороны даже явилась Любовь в сопровождении своих подопечных и произнесла траурную речь. Мы на самом деле не сильно задержали церемонию, ибо само вскрытие заняло не больше часа… дольше проводили последующую экспертизу. Так что никто, в том числе и Любовь, ничего не заподозрил. Лично мы на похоронах не присутствовали в силу определённых обстоятельств…
Право замолчал. Было видно, что он сильно нервничает и злится, потому что руки его дрожали, а в глазах неожиданно появился злой огонёк. Логика ободряюще посмотрела на мужа и положила руку ему на плечо.
– Да, на кладбище мы не поехали, – Разум взял инициативу рассказа в свои руки. – После процедуры вскрытия мы в срочном порядке поехали в прокуратуру, потому что коллеги Права сообщили, что пришёл запрос на получение ордера на обыск квартиры Права. Мы сразу заподозрили, что это дело рук Любви. Скорее всего, решили мы, она узнала про существование плёнки, точнее, она догадалась, у кого в данный момент она находится и где её стоит искать. Вопрос для неё стоял только в том, как это осуществить, ведь незаконный обыск устраивать ей было никак нельзя. И она решила послать в прокуратуру официальный запрос от лица следственного комитета с целью проверки Права на хранение и сокрытие следственных улик.
– И как она не боится, что её раскроют! – гневно воскликнула Совесть. – Вы успели, я надеюсь, спрятать плёнку?
– Иначе мы бы здесь сейчас не сидели, – невесело усмехнулся Разум. – Мы успели как раз вовремя, так что обошлось без последствий.
– Куда вы спрятали плёнку? – спросила Совесть.
– Давай лучше без подробностей. Тебе необходимо лишь знать, что она в надёжном месте.
– Про квартиру Права ты говорил так же, – фыркнула обиженная Совесть. – Так почему мы не можем знать, где она? Боишься, что украдём?
– Чем меньше посвящённых, тем спокойнее.
– Что?! – Совесть чуть не задохнулась от возмущения. – Ты не доверяешь мне?!
– Ты не понимаешь… Тут весь вопрос в том, откуда Любовь узнала, где следует искать плёнку…
– Ты хочешь сказать, это я ей на ушко шепнула?! – совсем разозлилась Совесть.
Разум тоже надулся и открыл было рот, чтобы ответить ей, но тут их милую беседу прервала Память:
– Перестаньте! Нам сейчас нужно понять, от кого она получает информацию. Кроме нас пятерых, о плёнке знал только Здоровье. Разум, ты ему полностью доверяешь?
Разум от возмущения округлил глаза.
– Как себе! Это абсолютно надёжный и честный человек, к тому же зачем бы он стал нам помогать, если намеревался предать? Зачем проводил вскрытие, делился секретной информацией?
– Может быть, чтобы подставить? – нахмурился Право. – Откуда он обладал «секретной информацией» о положении Сердца?
– Ну посудите сами, он же главврач! Кому если не ему знать об этом? – Разум покачал головой. – Я знаю Здоровье очень давно, фактически всю свою жизнь… довольно-таки часто я сотрудничал с ним по рабочим вопросам. Нет, я ручаюсь за него!
– Хорошо, – примирительно сказала Память. – Здоровье не причём. Ещё варианты?
– А помнишь, – Совесть вдруг повернулась к Логике, – когда ты рассказывала, как Право забрал плёнку, ты упоминала о том, что к моменту прибытия оперативников в больнице уже крутились роботы Любви. Скорее всего, она и послала их туда в качестве шпионов… Конечно! Она не хотела подставлять своих людей, ей просто нужны были гарантии, поэтому сейчас она и хочет забрать плёнку. Теперь всё сходится! – Совесть закусила губу. – И это значит…
– Что действовать нам надо очень быстро, – закончил за неё Разум. – Ты совершенно права! Итак, нам тоже необходима информация. Что вам удалось узнать сегодня? – Разум посмотрел на Совесть, затем перевёл взгляд на Память.
– Ага, – встрепенулась Память, – мы были так шокированы поступившей от вас новостью, что я не успела рассказать до конца Совести то, что узнала.
Все присутствующие обратились в слух. Память начала рассказывать то, что уже знала Совесть, затем остановилась и торжествующе подняла палец, дав понять, что сейчас они услышат главное.
– Итак, чтобы связаться с этой организацией (давайте условно назовём её «антилюбовная партия»), мне нужно было найти сведения о руководителе. И я нашла кое-что. Во главе этой организации стоит «опасный преступник» Эгоизм, находящийся в данный момент в городской тюрьме. Руководит он этой организацией через своих посредников-помощников, которые приходят к нему в качестве посетителей. Охранники тюрьмы и начальство закрывают на это глаза, потому что втайне поддерживают «антилюбовную партию», но отпустить Эгоизма на волю не в их власти в силу жестокости совершённых им преступлений. Такой вердикт может вынести лишь верховный судья Справедливость, однако сейчас он сам находится под следствием…
– Что?! – все выпучили глаза и в один голос закричали, перебивая друг друга:
– Как под следствием?
– Что случилось?
– Как такое возможно?
– И кто же сейчас выполняет обязанности верховного судьи?
– Да, он арестован, – Память пыталась говорить спокойным голосом. – Его арестовали по анонимному доносу так же, как и министра Принципа. Я так понимаю, что Любовь методично убирает с дороги всех, кто имеет отношение к власти: Добродушие, Справедливость, Принцип, Сердце… В отсутствие Справедливости судьёй назначен его помощник Господин Закон, однако у него нет полномочий освобождения особо опасных преступников.
– Что же такого совершил этот Эгоизм? – нахмурился Разум.
– Я узнала, – кивнула Память. – Точнее, вспомнила.
– Не понял… – удивлённо пробормотал Разум, опять нахмурился и вдруг вскочил с места, хлопнув себя по лбу. – Господи, это же тот громкий скандал… да, я прав?
– О чём это вы? – не поняла Совесть.
Память довольно улыбнулась.
– Да, ты абсолютно прав. На заре своей журналистской карьеры, лет так пятнадцать назад, я делала репортаж громкого судебного дела, связанного с крупными махинациями с деньгами. Главным подозреваемым по этому делу проходил как раз Эгоизм. Он обвинялся по многим статьям: отмывание денег, взяточничество, организация подставных фирм, подделка документации, одну свою липовую фирму он даже взорвал вместе со всеми работниками…
– Сколько талантов в одном человеке! – притворно восхитилась Совесть. – Теперь я поняла, почему никак не могла понять, о чём вы говорите… Я в то время ещё была несмышлёнышем и могла только мечтать о работе в правительстве.
– Да-да, – кивнула Память, – ты пришла к нам чуть позже. А вот у меня благодаря этому репортажу карьера резко пошла в гору. За Эгоизмом довольно долго охотились наши спецслужбы, какое-то время он даже скрывался за границей, но мне как молодой пронырливой журналистке удалось выяснить многие подробности, чем я очень помогла в поимке преступника. Находясь на работе, я хотела поднять из архива его дело, однако не успела опять же в силу тех причин, по которым мы сейчас собрались все здесь на срочное совещание. Завтра же я займусь этим делом, оно не даёт мне покоя. Я уверена, что между Эгоизмом и Любовью есть некая связь, недаром же он возглавляет организацию, цель которой – уничтожить Любовь и всех её приспешников.
– Так, знаете что? Я предлагаю оставить все дела на завтра. У меня сейчас голова взорвётся от обилия новой информации, – попросила уставшая Логика и закрыла глаза.
Разум кивнул. Экстренное совещание на этом закончилось, и все пошли спать.
Лёжа в кровати, Память, несмотря на усталость, долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что же связывает Эгоизма и Любовь и почему именно он возглавил подпольную борьбу с ней. Она силилась вспомнить подробности дела об Эгоизме, но мелкие детали забылись за давностью лет. И Память твёрдо решила начать завтрашнюю работу с этого дела и сразу написать первый репортаж для Любви. Заодно будет удачный повод встретиться с ней лично.
= 20 =
Утром следующего дня по просьбе Права Разум поехал на встречу с главврачом Здоровье, чтобы поговорить и удостовериться, что он не причастен к обыску. Совесть осталась дома, а вот Память, несмотря на бессонную ночь, с самого утра уже сидела в офисе за своим рабочим компьютером. В течение первого рабочего часа Память нашла во внутренней базе данных Департамента связи ссылки на архивную ячейку, в которой хранилось судебное дело Эгоизма. Затем Память поехала в архив и забрала дело. Однако, вернувшись на рабочее место, она нашла на столе гневную служебную записку от начальника с требованием написания репортажа, поэтому Память отложила дело Эгоизма и занялась написанием репортажа о подпольной организации, параллельно ища информацию в международных сетях. К середине дня репортаж был готов: Память выполнила все требования, указанные Любовью, то есть представила новую власть в наиболее выгодном свете, при этом не раскрывая названий и имён и сохраняя анонимность. Отнеся готовую работу начальнику, Память не получила разрешения на встречу с Любовью, поэтому решила пока заняться немаловажным делом Эгоизма.
Вдруг в офисе раздался звонок. Это был Разум:
– Как разговор прошёл? – поинтересовалась Память.
– Лучше, чем можно было ожидать! Как я и думал, Здоровье полностью на нашей стороне, он уверял меня, что не имеет никакого отношения к организации обыска в квартире Права и что никому и словом не обмолвился о плёнке. Более того, он подтвердил версию Совести о том, что Любовь подстроила это всё специально, потому что некоторые санитары больницы видели в тот день расхаживающих по коридорам «роботов» Любви.
– Да, как мы и предполагали, – Память задумчиво кивнула головой, хотя Разум и не мог этого видеть.
– Ну, а что у тебя? – поинтересовался он. – Ты забрала дело Эгоизма?
– Да, в архиве я сказала, что мне нужны материалы для написания репортажа, и они без лишних расспросов выдали мне папку со всеми документами. Видимо, Любовь ещё не успела включить меня в список тех, кого нужно быстро убрать с дороги.
– Ты что-нибудь узнала? – не обращая внимания на иронию Памяти, спросил Разум.
– Нет пока, я была занята репортажем. Надеюсь, Любовь будет довольна: я выставила её в наилучшем свете. Честно говоря, я надеялась на личную встречу, но в этом удовольствии мне отказали. Сейчас у меня как раз перерыв, так что я почитаю пока интересную литературку. Может, какие-то новые факты всплывут, и это нам поможет.
– Хорошо, а я пока съезжу домой проведать Совесть. Не нравится мне её состояние в последнее время.
Совесть в это время маялась от безделья дома. Бывшей первой советнице государства было ужасно обидно, что её так бесцеремонно и нагло отстранили от привычной работы, и это неожиданное безделье терзало её ещё больше, потому что она никак не могла помочь в продвижении общего дела спасения родного государства. Стараясь быть хоть чем-то полезной, Совесть стала искать любые сведения об Эгоизме и созданной им подпольной организации, которую они условно окрестили «антилюбовная партия», в безграничных просторах международной сети. Особо на эту «помощь» Совесть не рассчитывала, ибо понимала, что политически важная информация в общедоступном режиме зачастую специально сильно искажена, однако в домашних условиях Совесть не могла сделать большего. Пролистывая десятки виртуальных страничек, она внезапно остановилась на одном новостном портале. Свежие известия гласили, что новая власть, то бишь Любовь и Чувство, посетили сегодня несколько детских домов в благотворительных целях, а также организовали на завтрашний день благотворительный концерт.
Совесть нахмурилась, размышляя, зачем их враги так действуют, но не успели её мысли прийти к какому-нибудь логическому выводу, как в дверь раздался звонок. Совесть вздрогнула и побежала открывать.
– Ну, как ты тут? – заботливо поинтересовался вошедший Разум.
– Ужасно, схожу с ума от безделья, – недовольно пожаловалась ему Совесть.
Разум с умилением посмотрел на неё и ободряюще улыбнулся:
– Ничего, осталось немножко потерпеть, и мы выведем её на чистую воду, и тогда в Эго всё станет по-прежнему, вот увидишь.
– Знаешь, порой мне кажется, что по-прежнему уже не будет никогда… – грустно вздохнула Совесть.
– Конечно, будет! – горячо возразил Разум. – Сердце поправится, мы с тобой снова станем первыми советниками…
– Да, а на место Добродушия придёт какой-нибудь хмырь, – закончила за него Совесть. – Да пойми ты, с её приездом всё поменялось, всё! Я с самого начала, с первого дня, чувствовала, что ничем хорошим это не закончится! И к чему мы пришли в итоге? Теперь у нас даже президента нет!
– Значит так, перестань ныть! – прикрикнул на неё Разум. – Во-первых, не надо раньше срока хоронить нашего президента, он в больнице и точка. Да, может, состояние у него тяжёлое, но он непременно поправится. Во-вторых, это всё, как ты говоришь, обязательно закончится позитивно, поняла? И я не желаю больше слышать от тебя этих жалоб! Соберись, мы сейчас должны активно действовать, а не страдать по прошлому. Сейчас успех всего мероприятия в наших руках.
Совесть молчала и во все глаза смотрела на Разума. Он ещё никогда так не кричал на неё, отчего Совесть от неожиданности не знала, как реагировать и только лишь кивнула головой. Почему-то после его уверенных слов ей стало легче.
– Я сегодня встречался со Здоровьем, – продолжал Разум, немного успокоившись. – Всё в порядке, он не причастен, как я и думал.
– Ты ему веришь? – осторожно спросила Совесть.
– Да, – твёрдо ответил Разум. – Я знаю его даже дольше, чем тебя, и у меня нет причин ему не доверять.
Они оба замолчали, и, чтобы как-то разрядить обстановку и прервать это неловкое молчание, Совесть рассказала Разуму о новостях, которые она нашла в сети перед его приходом. Разум пожал плечами.
– Полагаю, что они продолжают воплощать программу Любви в жизнь. Был в её великом трактате такой важный пунктик – «втирание в доверие к жителям Эго».
– Это не смешно.
– Зато правдиво, – вздохнул Разум. – Ладно, не переживай, сегодня вечером все поделятся своими новостями, может, узнаем что-то новое.
Вечером действительно состоялось уже привычное для всех собрание на родной кухне Разума. Совесть заботливо разлила по кружкам горячий травяной чай, в то время как Разум рассказывал Логике и Праву о его сегодняшней встрече с главврачом. Все ждали только Память, которая задерживалась на работе.
– Конечно, быть уверенными на сто процентов мы с вами не можем, – сказал Право, – но, если честно, меня совершенно не прельщает идея подозревать всех подряд. Так что если ты, Разум, доверяешь Здоровью, то я спокоен. Кстати, Совесть, по поводу тех новостей, которые ты сегодня нашла в сети. Это действительно правда, Логика сегодня была по долгу службы в Парламенте, так вот Чувство обсуждал с подчинёнными план завтрашнего благотворительного концерта.
– Да-да, я тебе говорил, они хотят устроить всё так, чтобы им верили простые обыватели, – кивнул Разум, обращаясь к Совести. – Это выгодный политический ход.
Не успела Совесть высказать своё мнение по этому вопросу, как в квартиру буквально влетела Память, по инерции пролетела по коридору и остановилась на пороге кухни. Все присутствующие, как по команде, вздрогнули и одновременно повернулись к ней.
– Так, все в сборе, отлично! Ждали только меня, я так понимаю? И не зря. Как бы это ни прозвучало банально, у меня есть для вас две новости: плохая и ещё хуже. С какой желаете начать?
¬– Давай с первой, – неуверенно сказала Совесть, обернувшись к остальным и получив их мысленное согласие принимать новости по мере возрастания негативной информации.
– Ну если коротко, то у меня теперь нет работы…
– Не понял… Ты же только приехала со стажировки! – Разум нахмурил брови. – Тебя что, уволили?
– Ага, – кивнула Память. – При чём без объяснения причин.
– Подожди, ну так ты же сделала им репортаж, что не так? – никак не мог понять Разум.
Все остальные пребывали в недоумённом молчании.
– Сделала, и вроде бы даже у меня недурно это получилось, – Память пожала плечами. – Но это не помешало им меня уволить. Так что теперь в нашем списке «персон нон грата» пополнилось. Смотрите, – она повернулась к Праву и Логике, – скоро очередь может дойти и до вас.
– Ты думаешь, это Любовь? – спросил Право.
– Конечно, кто же ещё? Мой начальник получил «приказ сверху», а «верх» у нас сейчас только один, – Память обречённо покачала головой. – И этот «верх» очень методично убирает всех нас с дороги.
– Какой-то кошмар, – пробормотала Совесть.
– Нет, это ещё только цветочки! – недобро усмехнулась Память. – Сегодня, в свой ставший неожиданно последним рабочий день, я успела кое-что сделать. Достав дело об Эгоизме и изучив его детали, я поняла, что он не просто так возглавляет антилюбовную партию. Получив разрешение на доступ к поиску информации по внутренним системам и базам данных, я выяснила совершенно невероятные новости… Готовы? – она внимательно посмотрела на друзей. – Помните, я говорила вам, что чувствую некую связь между Эгоизмом и Любовью? Так вот, эта связь действительно существует. Любовь – бывшая жена Эгоизма!
Совесть ахнула, а Разум выпучил глаза.
– Подождите, даже не это самое главное, – нетерпеливо махнула рукой Память и, задержав на несколько секунд дыхание, выпалила: – Эгоизм когда-то был президентом Альтероса!
= 21 =
Друзья до самой ночи обсуждали сложившуюся обстановку. Кажется, это уже вошло у них в привычку, хотя стоило признать, что в этот раз новости были из ряда вон выходящими. Выстраивая различные планы дальнейших действий, друзья по итогам полночного заседания решили, что им необходимо поехать на встречу с Эгоизмом, так как он единственный, кто способен им помочь в борьбе с Любовью.
Утром следующего дня Право уехал на работу в прокуратуру, Логика же неожиданно для всех сообщила, что едет по вызову Любви на место проведения благотворительного концерта, чтобы помочь с его организацией.
– С чего это вдруг Любовь стала распоряжаться твоим рабочим временем? – нахмурился Разум.
– Дело в том, что… – Логика замялась и отвела глаза. – Это теперь и есть моя работа: Любовь назначила меня своим личным секретарём. Ведь по сути без Разума моя работа сводится к нулю… Извини…те, – она виновато посмотрела на Разума.
– Да что ты, – отмахнулся тот, – ты же не виновата в этом. Но почему ты раньше не сказала?
– Она объявила это только вчера, а у нас было столько новостей! Не до того было…
– Послушайте, – сказала Совесть, – ведь это нам только на руку! Логика, раз Любовь тебе доверяет, ты должна узнать как можно больше об их дальнейших планах.
– Сделаю всё, что смогу, – кивнула Логика и ушла собираться.
Решено было, что в городскую тюрьму поедут Совесть с Разумом, так как Памяти лучше вообще не появляться перед Эгоизмом, учитывая ситуацию их последней встречи в суде, в результате которой Эгоизм оказался за решёткой.
Сидя втроём за кухонным столом с ручкой и листком бумаги, Совесть, Разум и Память составляли список вопросов для Эгоизма. Память параллельно с этим проводила инструктаж:
– Хочу вас сразу предупредить, что встреча будет нелёгкой. У Эгоизма ужасный характер, порой кажется, что он вообще не умеет разговаривать. В общем и целом, отвратительный тип.
– Я вот только одного не понимаю, – пробормотала Совесть. – Почему тогда, пятнадцать лет назад, когда разбирали дело Эгоизма в суде, не всплыла информация о его прошлом, о том, что он был президентом Альтероса?
– Эта информация, я уверена, всплыла, как всё, что не тонет, – усмехнулась Память. – Поверь мне, уважаемый подсудимый Эгоизм и всё, что с ним связано, вряд ли был обделён вниманием. Хотя, надо признаться, что хранили все эти «ценные сведения» в строжайшем секрете: даже такой безмерно любопытной личности, как я, не удалось в то время докопаться до сути! Ну ничего, я взяла своё сейчас, – Память победно вскинула руку.
– Так почему эту информацию не обнародовали? – не поняла Совесть. – Это же грандиозный политический скандал!
– Вот именно потому, что это грандиозный политический скандал, – ответил за Память Разум. – Как ты не понимаешь? Вопреки закону верховный судья Справедливость намеренно скрыл эту информацию от общественности. Никто не должен был знать, что в Эго занимался взяточничеством, шпионажем и денежными махинациями бывший президент другого государства, пусть мы на тот момент и не были в состоянии войны с Альтеросом. Всё должно было выглядеть так, будто Эгоизм – рядовой чиновник.
– Ну хорошо, допустим, – кивнула Совесть, но по её виду было понятно, что она не согласна. – Каким же образом тогда ты сейчас узнала всю эту информацию?
Память внезапно покраснела и исподлобья посмотрела на друзей.
– Ну, если честно, то во внутренних базах данных этой информации не было, и я пошла дальше…
– Ты что, залезла в судебный архив?! – с ужасом и одновременно с восхищением воскликнул Разум.
– В Департаменте связи работает один мой хороший друг, а по совместительству прекрасный программист. Так вот недавно он разработал одну программу взлома секретных баз данных, – Память говорила совершенно спокойно, будто речь шла о недавно услышанном прогнозе погоды на завтра, при этом она старалась не смотреть на друзей. – Ну и он решил продемонстрировать мне свой продукт в действии. Поэкспериментировать мы решили на архиве Верховного суда…
– Не может быть! – Разум присвистнул.
– Только давайте не будем об этом особо распространяться, ладно? Всё-таки это ж государственное преступление… хотя какая сейчас, к чёрту, разница? – последние слова Память произнесла с грустью.
– Так, ты молодец, распространяться мы ни о чём не будем, а также мы все перестаём хандрить, – подытожила разговор Совесть и посмотрела на часы.
– Да-да, ты абсолютно права, – понял её безмолвный жест Разум. – Нам уже давно пора выдвигаться. Такие дела лучше проворачивать утром и идеально – на голодный желудок.
– А я уже плотно позавтракала, – вздохнула Совесть с притворным сожалением и пошла собираться.
= 22 =
В десять часов утра Совесть и Разум с заготовленным списком вопросов в кармане стояли у ворот городской тюрьмы.
– Ты веришь, что здесь мы действительно получим всю необходимую информацию? – с сомнением в голосе спросила Совесть, глядя на совершенно не привлекательное здание городской тюрьмы.
– Верю, – кивнул Разум. – Скажу даже больше – чувствую.
– Ну раз так… – она нервно кивнула и толкнула массивные двери тюрьмы.
Видимо, слова Разума придали ей уверенность.
Следующие полчаса ушли у друзей на то, чтобы добиться встречи с заключённым. Оказывается, теперь нужно было предварительно записываться на такое важное мероприятие. И то ли авторитет Совести и Разума в Эго за последнее время упал до нуля, то ли Эгоизм был «важной шишкой» в тюрьме, но охранники ни в какую не хотели пропускать их. Пришлось даже идти в административную часть к начальнику тюрьмы, который тем не менее оказался более сговорчивым и, увидев зелёные бумажки, положенные ему на стол, без лишних расспросов выписал посетителям два пропуска.
– Как жаль, что наше государство стало таким продажным, – с грустью сказала Совесть, пока они шли по мрачным коридорам тюрьмы за ещё более мрачным охранником.
– Ну сейчас нам это только на руку, – прошептал в ответ Разум.
Тем временем их подвели к нужной камере, попросили сдать все колюще-режущие предметы, дабы заключённый не имел соблазна ими воспользоваться, и открыли замки. В камере было очень темно и пахло сыростью. Когда глаза немного привыкли к темноте, Совесть смогла различить одну довольно большую тюремную кровать, тумбочку и раковину. «Слишком роскошные условия для опасного преступника», – подумала Совесть и вздрогнула, услышав из дальнего угла неожиданный ответ на свои мысли:
– Удивлены обстановкой моей камеры? Да уж, пожалуй, действительно роскошная для нынешних условий, но это одна из немногих радостей моей беспросветной жизни.
Говоривший подошёл к ним вплотную, и они смогли рассмотреть его. Совесть, никогда не видевшая Эгоизма даже на фотографиях, была удивлена его внешностью, ибо представляла себе главного преступника государства несколько иначе. Эгоизм имел не самый приятный внешний вид: низенький, довольно плотный, совершенно лысый, с маленькими крысиными глазками, которые он внимательно прищурил, смотря на своих посетителей.
– И что же, позвольте спросить, понадобилось бывшим первым советникам от моей скромной персоны? – голос Эгоизма звучал высокомерно и холодно.
– Хотим вступить в Вашу антилюбовную партию, – в тон ему ответил Разум и скрестил руки на груди, давая понять, что не намерен терпеть от заключённого подобного поведения.
Эгоизм ухмыльнулся.
– Приближённых президента наше общество ещё не видело, так что, как говорится, милости просим.
– Эгоизм, нам нужна Ваша помощь, – тихо сказала Совесть.
– Вот как? И что же я получу взамен? – Эгоизм резко перевёл взгляд на неё и сощурился. – Может быть, досрочное освобождение?
– А если и так?
Эгоизм громко захохотал и не мог успокоиться минут пять. Потом он покачал головой и сказал:
– Это вам дорого обойдётся! Если вы не знаете, я осуждён пожизненно.
«Память была права, он очень неприятный тип, мягко говоря», – подумал Разум, а вслух сказал с серьёзным выражением лица:
– Мы обещаем сделать для Вас всё возможное, если Вы обещаете помочь нам.
Эгоизм, казалось, задумался, потом лениво кивнул, сел на кровать и по-хозяйски спросил:
– Какого рода помощь вам требуется?
Совесть открыла было рот, но Разум жестом остановил её, набрал в грудь побольше воздуха, готовясь к долгому разговору, нащупал в кармане листы с подготовленными вопросами, но не стал доставать их.
– Мы хотим избавиться от одной особы, досаждающей нашему государству, и Вы прекрасно её знаете.
Эгоизм усмехнулся.
– О, вы предлагаете мне стать убийцей? Простите, но я уже осуждён за взяточничество, махинации и ещё бог знает за что.
– Вы знаете, как можно её уничтожить? – не обращая внимания на его тон, спросила Совесть.
– Хм, дайте подумать, – Эгоизм наморщил лоб, делая вид, что раздумывает. – Выбирайте, что вам по душе: убийство, подставное убийство, представленное как самоубийство, массовое уничтожение её сторонников… продолжать? – по всему было видно, что Эгоизму доставляет удовольствие наблюдать за тем, как всё сильнее бледнеет Совесть.
– А нет способа погуманнее? – нервно спросила она.
– А вы хотите расквитаться с ней или позвать на ужин?? Ну простите, я вас не сразу понял…
Разуму уже порядком надоела его игра и самовлюблённый тон хозяина положения, поэтому он резко сказал:
– Довольно! Хватит паясничать! Мне казалось, что мы с Вами боремся за одно и то же! Не думайте, что мы пришли на эту встречу неподготовленными. Нам известно Ваше прошлое и отношения, которые связывали вас с Любовью. Нетрудно догадаться, что бывший муж и по совместительству президент Альтероса лучше других знает, как избавиться от Любви.
Эгоизм мгновенно перестал ухмыляться и злобно шикнул на Разума, тут же забыв о приличиях и обращаясь к нему на «ты»:
– Ты в своём уме? Перестань орать, здесь же везде камеры, забыл?! Я хоть и сижу в тюрьме, но знаю обо всех нововведениях этой… – он запнулся и зло сплюнул. – Хорошо, я согласен помочь, если вы пообещаете выпустить меня, тогда и поговорим, – и он отвернулся к стене, дав понять, что согласен на дальнейшие переговоры только после выполнения его условия.
= 23 =
– Как мы это сделаем?! Как? – отчаянно спрашивала Совесть, пока они шли по мрачным коридорам тюрьмы. – Он же опасный преступник, его не выпустят! Это невозможно! А мы теперь никто!
Разум не отвечал ей, сосредоточенно обдумывая дальнейшие действия.
– Попробуем добиться его освобождения через Право, – наконец сказал Разум, – он вне прямых подозрений Любви, ну не считая плёнки, конечно. Всё же прокуратура должна иметь вес в этом деле. Нам необходима помощь Эгоизма, я чувствую, что он знает очень много и сможет нам помочь. Тем более это в его же интересах!
– Тогда поехали сразу к Праву! – требовательно воскликнула Совесть.
Разум кивнул, они наконец вышли из здания городской тюрьмы и, поймав такси, направились прямо в прокуратуру.
В прокуратуре друзья пробыли довольно долго, около четырёх часов: ждали, пока Право освободится от нежданно-негаданно навалившейся горы дел. После этого у них всё-таки состоялся разговор. Разум рассказал Праву, как они посетили Эгоизма и то, что предложил им заключённый, в свою очередь Право, подумав, пообещал сделать всё возможное для освобождения Эгоизма.
– Это действительно возможно? – с надеждой спросила Совесть.
– У меня есть один хороший знакомый, он работает в администрации тюрьмы. Конечно, это не начальник, но он может повлиять на решение начальства.
– Кстати, их начальник падок на деньги, так что, может, его просто подкупить? – предложил Разум.
Совесть нервно вздохнула: тема продажности любимого Эго явно ей не нравилась.
– Давайте лучше сначала попробуем через моего знакомого, – сказал Право. – Кстати, я могу поговорить с ним прямо сейчас. Если вы ещё немного подождёте…
Друзья просидели в прокуратуре до вечера, но зато узнали потрясающие новости: знакомый Права согласился помочь им, более того, оказалось, что он состоит в антилюбовной партии и вообще почитает Эгоизма, поэтому готов помогать всем, чем надо. Он же объяснил друзьям загадку «роскошной камеры» Эгоизма: многие охранники тюрьмы также состоят в партии, поэтому стараются создать комфортные условия для своего предводителя.
– Лучше бы помогли ему выйти оттуда! – фыркнула Совесть. – Я смотрю, Эгоизм серьёзно запудрил им мозги, как религиозным фанатикам!
– Ну, может, это и неплохо – верить в кого-то? – робко предположил Право.
Совесть закатила глаза, но ничего ему на это не ответила.
Вечером, как обычно, было проведено «кухонное заседание». Память, выслушав рассказ Разума, спросила:
– Ну и как он вам?
– Под стать Любви, – покачал головой Разум. – Несколько раз за время нашего непродолжительного разговора у меня рождалось желание убить его!
– Послушайте, – проговорила вдруг Совесть. – Я вот о чём подумала. А вдруг Эгоизм откажется сотрудничать с нами, увидев Память?
– Во-первых, сейчас мы все в одной упряжке и у всех общая цель, – начал загибать пальцы Разум. – Во-вторых, до поры до времени Память может и не показываться ему на глаза. Ну а в-третьих… он же обещал.
– Вот особенно третий аргумент очень веский, – саркастично сказала Память. – От такого, как он, можно ожидать чего угодно! Но я согласна пока не мозолить ему глаза, тем более что и сама не особо горю желанием его видеть.
– Логика, – Разум повернулся к ней, – как у тебя прошёл день? Что-нибудь узнала? Что там с благотворительным концертом?
– Ну у меня ничего особо нового, кроме того, что сегодня Любовь официально – я имею в виду в присутствии всех своих «роботов» – назначила меня своим личным помощником-секретарём. Если коротко, концерт прошёл нормально, зрители были в восторге, Любовь – всеобщая любимица.
– Мдааа, счёт идёт не в нашу пользу, – покачал головой Разум.
– Пока рано делать выводы, – уверенно сказал Право. – Давайте подождём ответа от моего знакомого, а потом уже будем что-то решать. А сейчас нам надо выспаться.
Предложение Права было встречено с энтузиазмом.
Следующие три дня друзья провели в томительном ожидании: знакомый Права молчал, видимо, разрешая всеми доступными ему способами вопрос вызволения из тюрьмы своего кумира. Сделать большего они сейчас не могли, поэтому их уделом оставалось лишь терпеливое ожидание. За это время они узнали из новостей о том, что Любовь и Чувство активно продолжают политику внедрения в общественные массы Эго: полным ходом ведётся строительство развлекательных комплексов, а также съёмочных площадок и павильонов. Логика, находящаяся всё это время рядом с Любовью, подтвердила эту информацию, добавив, что уже построена и оборудована по последнему слову техники новая площадка для съёмок популярных ток-шоу, ставших очень модными в последнее время. Кроме того, Логика сказала, что специалисты проводят кастинг на роль телеведущей ток-шоу, и Память незамедлительно решила выдвинуть свою кандидатуру, благо у неё был огромный бесценный опыт лучшей журналистки государства и множество свободного времени. В срочном порядке она поехала на кастинг, который с успехом же прошла, и на третий день их вынужденного бездействия Память получила утвердительный ответ и приглашение на съёмки. Разум хмуро заявил, что чувствует в этом подвох, потому что Любовь наверняка лично проверяет итоги кастингов, а уж она-то ни за что не допустила бы к этому делу Память. Но Память, окрылённая перспективой новой работы, только отмахнулась от него.
Под конец третьего дня, вечером, Право приехал к Разуму гораздо позже, чем обычно, при этом вид у него был изрядно потрёпанный и уставший.
– Есть какие-то известия по поводу Эгоизма? – спросила сидевшая на кухне Совесть и, подняв голову и посмотрев на Право, осеклась. – Что случилось?
Право устало опустился в мягкое кресло.
– Ещё один обыск, она всё никак не успокоится… Теперь уже её «роботы» заявились прямо в прокуратуру!
– Ей нужна плёнка – будет! – хлопнул рукой по столу Разум.
– То есть как это? – Совесть открыла рот от удивления. – Ты хочешь отдать ей наше единственное вещественное доказательство?!
– Не просто отдать, – улыбнулся Разум. – Мы сделаем копию, даже лучше несколько. А потом подбросим ей плёнку, иначе она доведёт нашего Право до нервного срыва своими бесконечными обысками!
– Уже, – устало улыбнулся Право.
– Что «уже»? – не поняла Совесть.
– Я уже сделал несколько копий, как только получил эту плёнку. На всякий случай.
– Правильно, – кивнул Разум. – Давайте сделаем так: мы отдадим плёнку Логике, а она при удобном случае незаметно подбросит её Любви.
– А это не опасно? – спросила Совесть.
– Опасно оставлять плёнку у себя! – уверенно заявил Разум.
– Так, понятно, – кивнула Совесть. – С этим разобрались. Не беспокойся, – она повернулась к Праву, – больше у тебя не будет проблем из-за этой плёнки! А что там с Эгоизмом? Твой знакомый дал какой-нибудь ответ?
Право хлопнул себя рукой по лбу и смущённо улыбнулся.
– Ой, простите меня, какой же я эгоист! Со своими проблемами я совершенно забыл о самом главном! Мой знакомый сделал для нас невозможное: он задействовал все доступные ему ресурсы и связи, и завтра Эгоизма выпускают, правда, его не освобождают от наказания, а выпускают из тюрьмы лишь на месяц под ваше, кстати, поручительство. Ещё не все в этом государстве забыли, кто вы!
– Отлично, Право! Это превосходная новость! Наверное, нам нужно будет приехать и подписать какие-то бумаги? – спросила Совесть.
– Да, завтра утром приезжайте вместе с Разумом в тюрьму, прямо к начальнику. Он объяснит вам условия освобождения Эгоизма. Заодно вы поговорите с Эгоизмом и сами решите, куда его везти.
– Я думаю, можно разместить его на этот месяц у меня, – предложил Разум. – Он должен быть под присмотром, а лучшего места не найти.
Разум посмотрел на Совесть, ожидая от неё одобрения, но наткнулся лишь на полный сомнения и недоверия взгляд. Разум покачал головой, но не стал убеждать её в своей правоте и разумности принятого им решения.
= 24 =
Всё следующее утро Разум и Совесть вызволяли Эгоизма из тюрьмы, а тот делал вид, что так оно и должно быть.
– Тебе не кажется, будто это он нам делает одолжение, а не мы ему?! – не выдержав высокомерного поведения Эгоизма, шёпотом возмутилась Совесть.
– Сейчас он нам нужен, так что придётся потерпеть, – прошептал в ответ Разум.
После долгой и утомительной процедуры подписания всех необходимых бумаг и инструктажа начальника тюрьмы Эгоизма вывели из мрачного здания тюрьмы и сняли наручники.
– Итак, мы выполнили Ваше условие – Вы на свободе. Теперь Ваш черёд помогать нам, – сказал Разум, внимательно наблюдая за Эгоизмом.
Эгоизм высокомерно окинул его взглядом и величественно проговорил:
– Мне нужно принять душ, одеть чистую рубашку, нет, даже костюм. И поесть было бы хорошо!
Совесть сжала губы.
– А больше Вам ничего не нужно?!
Эгоизм задумался.
– Да, можно было бы ещё выкурить хорошую сигару, – улыбнулся он.
Разум тяжело вздохнул и покачал головой.
– Едем ко мне домой, а там разберёмся.
После принятого душа, сытного обеда и кофе с сигарой Эгоизм наконец приступил к выполнению своего обещания. Откинувшись на спинку стула, он посмотрел на Разума и Совесть (Память заранее уехала на новую работу, Право и Логика также отсутствовали) и спросил своим неизменно величественным тоном:
– Итак, я в курсе вашей ситуации, я слежу за всеми политическими событиями, особенно, событиями в Эго. Можно сказать, из-за этого я и оказался в тюрьме… – Эгоизм задумчиво улыбнулся. – Да, должен сказать вам спасибо, вы сделали то, что не удавалось ни одному из моих приспешников.
– Пожалуйста, но Вы же понимаете, мы сделали это не просто так, – намекнул ему Разум.
Эгоизм кивнул.
– Раз уж мы с вами играем в открытую, я должен спросить вас: на что вы готовы пойти ради уничтожения Любви?
Совесть побледнела, а Разум сказал:
– Может, хватит нас тестировать? Мы готовы на многое ради спасения Эго, если Вы ещё не поняли! Первый наш отчаянный шаг – вызволение из тюрьмы опасного преступника!
– Хорошо, – Эгоизм кивнул. – Начнём с самого начала. Вам известно, почему я оказался в тюрьме?
– За взяточничество и шпионаж? – неуверенно ответила Совесть.
Эгоизм засмеялся.
– Ну почти. Это было отличное прикрытие. Вам известно, что Любовь – бывший президент Альтероса?
Разум и Совесть одновременно кивнули.
– У нас с ней была серьёзная и жестокая борьба за власть. На тот момент мы состояли в браке, и сначала я пытался на словах объяснить ей, что её политика невыгодна государству и даже губительна, но Любовь ничего не хотела слушать. В итоге после продолжительных политических дебатов и выступлений я как опытный политик легко взял бразды правления в свои руки. Народ Альтероса прекрасно понимал невыгодность политики Любви и поэтому практически единогласно проголосовал за меня. Конечно, вы понимаете, что такого поступка Любовь не смогла мне простить. В итоге мы развелись, Любовь сделала всё, чтобы оклеветать меня перед жителями Альтероса, затем меня сместили с поста президента и в буквальном смысле выдворили из страны. Так я оказался в Эго, который стал мне вторым домом. Здесь живут мои родственники… – Эгоизм запнулся, помотал головой и затем продолжил: – Но Любовь не смогла успокоиться, через свои связи она добилась моего заключения в городскую тюрьму Эго. А теперь она приехала сюда и пытается навязать свою политику вашему государству.
Эгоизм замолчал, дав возможность друзьям переварить услышанное.
– Вы хотите сказать, – затаив дыхание, сказал Разум, – что Любовь до сих пор является президентом Альтероса и приехала сюда только ради того, чтобы добить Вас?
– Может быть, перейдём на «ты»? – предложил Эгоизм.
Совесть торопливо кивнула. Теперь уже Эгоизм не казался ей таким уж противным, как сначала, и перспектива близкого общения с ним нисколько не смущала её.
– Да, негласно она до сих пор президент, – кивнул Эгоизм. – Конечно, в Альтеросе она оставила своих помощников, которые ведут все её политические и экономические дела и ежедневно докладывают ей о результатах. Я так понимаю, она хочет выполнить свою миссию, то есть уничтожить меня и заодно захватить власть в Эго, а потом преспокойно вернуться в Альтерос.
– Не понимаю, как она заставила жителей Альтероса поверить ей, ведь они изначально понимали невыгодность её политики, – покачала головой Совесть.
– Ну, подумай, – Эгоизм усмехнулся. – Вспомните недавние отравления в Эго…
– «Чарующий напиток»? – удивлённо вскинул брови Разум. – Но как? Неужели она подходила к каждому жителю и заставляла выпить его?
– Разум, мысли шире, – улыбнулся Эгоизм. – Любовь хитра, если вы этого ещё не поняли, и её личная обида и эгоистичность сделали её ещё хитрее. Да, она всегда использовала это своё гадкое изобретение в корыстных целях. В том случае она поступила просто: выпустила в продажу целую партию воды с добавлением своего напитка.
Совесть ахнула.
– То есть она попросту отравила их?
– Концентрация напитка была мала и на вкус совершенно не ощущалась, а эффект проявлялся лишь в полном и безграничном доверии её словам, – объяснил Эгоизм.
– Да, проходили, знаем, – Разум посмотрел на Совесть, отчего та зарделась.
– Теперь вы понимаете, что я как никто другой знаю Любовь, и только я смогу её уничтожить. Тем более, у меня есть к ней личные счёты, – Эгоизм поджал губы.
– Что ты имеешь в виду? – насторожился Разум. – Есть ещё что-то, помимо всего, что ты рассказал? Кажется, и этого достаточно…
Эгоизм помолчал, а потом тихо ответил, опустив глаза:
– Она убила мою племянницу.
– Что-о?? – в один голос вскрикнули Разум и Совесть.
– В Эго живёт моя сестра с семьёй. У неё есть… была дочка-студентка. Так вот Любовь начала свою программу обмена студентов с Альтеросом с моей племянницы. Все студенты были убиты…
– Боже, – ахнула Совесть и сочувственно положила руку Эгоизму на плечо.
– Эгоизм, и всё же, как ты предлагаешь поквитаться с ней? – спросил Разум.
Эгоизм поднял на него глаза и вдруг улыбнулся.
– Я не предлагаю убивать её, это слишком жестоко. Но я предлагаю устроить общественный суд. Она сама во всём признаётся.
Совесть и Разум непонимающе переглянулись.
= 25 =
– Я что-то не совсем поняла… – нахмурилась Совесть. – Каким образом Любовь сама во всём признается? Ведь у нас нет «чарующего напитка», чтобы заставить её делать то, что нам нужно…
– У нас есть кое-что другое, – задумчиво ответил Эгоизм. Казалось, он над чем-то размышляет. – Так, скажите, сколько людей вас поддерживает?
– Ээм… – замялся Разум. – Честно говоря… у нас есть небольшая группа…
– Есть свои люди в правительстве? – перебил его Эгоизм. – Ну кроме вас.
– Логика, ближайшая помощница Любви, но она с нами; Право, работает в прокуратуре; Пам… – Разум запнулся, переглянувшись с Совестью. Та покачала головой.
– Мда, вас маловато, – хмыкнул Эгоизм. – Ну ничего, у меня много сторонников, некоторые имеют значительный политический вес. Так, а есть у вас кто-то в сфере здравоохранения?
– Главный врач больницы Святого Ангела Здоровье… А зачем… Что ты придумал? – спросил его Разум.
– План такой. Вы должны выслушать меня очень внимательно, я знаю, о чём говорю. Пусть вам многое и покажется странным.
Совесть и Разум кивнули.
– Я надеюсь лишь, что ты предлагаешь гуманный способ, – вздохнула Совесть.
– Более чем, – довольно ухмыльнулся Эгоизм. – К тому же убивать её попросту нельзя.
Разум непонимающе посмотрел на него.
– В каждом государстве должна быть своя любовь. Она может быть любой, главное – чтобы она была и была своей. Без собственной любви даже самое сильное государство априори ущербно и обречено на проигрыш в войне.
– Когда-то в нашем государстве была Любовь, – кивнула Совесть. – Жена Сердца, нашего нынешнего президента, – Совесть вздрогнула, вспомнив, что о Сердце до сих пор ничего не известно. – Но, к сожалению, она умерла.
– Вот именно! – воскликнул Эгоизм. – Поэтому нам необходимо создать специальное оружие – собственную любовь – Себялюбие – вид, выращенный в лаборатории. Такая Любовь будет иметь огромную силу и мощное оружие против нашей иностранки – систему благих намерений, ради которых она была создана.
Совесть с Разумом молчали, смотря на Эгоизма во все глаза. Тот продолжал:
– Донором для создания Себялюбия должен стать я. Во-первых, только я знаю, на какие болевые точки нужно надавить, чтобы Любовь раскололась. Во-вторых, – он улыбнулся, – если я сделаю доброе дело, помогу вам избавиться от Любви, исправлюсь и стану другим, может быть, меня не посадят обратно в эту чёртову камеру, тем более что я сижу там ни за что?
– Но, Эгоизм, – пробормотала удивлённая Совесть, – я только не понимаю, если ты станешь донором для… Себялюбия, то как же ты поможешь нам? Ведь ты станешь другим…
– В том-то всё и дело, что я стану другим только внешне. Думаю, это мне не помешает, – засмеялся Эгоизм. – Но мой мозг останется прежним, сохранится моя память, цели, мотивы, поменяются лишь средства достижения целей. Это похоже на перевоплощение с сохранением личности. Я знаю, как это можно сделать, но нам нужен отличный врач.
– Д-да, Здоровье, я уверен, справится с этим, он лучший врач в стране – сказал Разум. – Но а что дальше? Допустим, с этим мы справимся, и Себялюбие будет… выращено. Как мы с помощью него… то есть тебя, заставим Любовь заговорить?
Эгоизм загадочно улыбнулся.
– А эту часть плана мы обсудим уже после перевоплощения. Мне нужно ещё кое-что обдумать и найти нужных людей. А пока вы должны устроить мне личную встречу со Здоровьем, дабы обсудить интересующий нас вопрос.
– Конечно, поехали к нему прямо сейчас, – кивнул Разум.
= 26 =
Прошло несколько дней. Эгоизм и Здоровье вовсю обсуждали предстоящую операцию, на которую главный врач сразу же согласился, как только узнал дальнейший план. Здоровье подтвердил слова Эгоизма о том, что операция не затронет эмоционально-волевую сферу, а лишь внешне подкорректирует Эгоизма и чуть исправит его характер. Здоровье охарактеризовал данное действие как «пластическую операцию с элементами перевоплощения». Эгоизм в подробностях расписал этапы операции, чем очень удивил Здоровье и Разума, однако Эгоизм заявил, что очень хорошо разбирается в медицине, поскольку первое образование получил на медицинском факультете и даже работал какое-то время в больнице в Альтеросе.
Разум познакомил Эгоизма с Логикой и Правом. Логика заявила, что Любовь чудесным образом совершенно не в курсе, что Эгоизм на свободе и помогает им. Ей было поручено наблюдать за всеми перемещениями Любви и следить, чтобы ценная информация и впредь не была ей известна. Также Логика сообщила, что незаметно подбросила плёнку Любви, представив всё как выполненное задание одного из «роботов» Любви, и теперь та вроде немного успокоилась.
Совесть в свободное время занималась посвящением Эгоизма в проведённые ими действия и операции, касающиеся уничтожения Любви. Она собрала подробное досье в большую папку и повсюду таскала её с собой.
Память за прошедшие дни ни разу не приезжала к Разуму, у которого жил Эгоизм, но ежедневно докладывала о своих успехах. Она устроилась на один из телевизионных каналов Эго и участвовала в съёмках двух телешоу, поэтому времени приезжать у неё совершенно не было, да это сейчас и не требовалось. Разум рассказал ей о плане Эгоизма, который Память одобрила и даже обрадовалась, что Эгоизм оказался не таким уж плохим.
Как только план предстоящей операции, её сроки и все детали были обговорены, Эгоизм попросил у друзей «выходной», чтобы навестить свою сестру, благо на ближайший месяц ему была предоставлена возможность передвигаться по Эго, правда, в сопровождении Разума или Совести.
Разум переглянулся с Совестью.
– Я не смогу поехать с тобой, но отпускать тебя одного мы не вправе, – с сомнением в голосе сказал Разум. – Так что, Совесть, если ты сейчас ничем не занята, то придётся поехать тебе.
– Конечно, без вопросов, – кивнула Совесть. – И не переживай, я отлично справлюсь!
– Ну тем более и я на вашей стороне, так что всё будет хорошо, – улыбнулся Эгоизм.
Действительно, за эти несколько дней Эгоизм и без операции словно преобразился. Он был очень вежливым, из его голоса исчезли нотки высокомерия, он старался помогать друзьям и быть им полезен.
В полдень на следующий день Совесть и Эгоизм уже ехали по скоростному шоссе в сторону района Эго, где жила сестра Эгоизма.
– Ты давно виделся с ней? – спросила Совесть, чтобы как-то завязать разговор.
– Она приходила навещать меня. Она, пожалуй, единственная, кто всегда был верен мне. Поэтому Любовь и ударила по самому дорогому для меня, моя сестра Правда дороже всех мне.
– Правда? Её зовут Правда? – удивлённо воскликнула Совесть.
Эгоизм кивнул.
– Она работала в больнице Святого Ангела? – продолжала спрашивать Совесть.
– Работала, и было это давно. Сейчас она уже не работает в медицинской области, собственно, поэтому мне и понадобилась от вас помощь высококлассного специалиста-врача. Ты с ней знакома?
Совесть сосредоточенно размышляла о чём-то, закусив губу.
– Кажется, я видела её пару раз и очень много слышала о ней от Здоровья. Он говорил, что она прекрасный специалист в своей области. Может, мы попросим твою сестру помочь нам, наверняка Здоровью понадобится ассистент, – неожиданно предложила Совесть.
– Отличная идея, – кивнул Эгоизм. – Я и сам хотел привлечь её, собственно, отчасти за этим мы к ней и едем сейчас. Думаю, Правда не откажется отомстить убийце своей единственной дочери, – Эгоизм печально покачал головой. – Только поможет она нам не в операции…
– Ты уже что-то придумал? – у Совести загорелись глаза.
– Не сейчас, – неопределённо отмахнулся Эгоизм.
– Я же вижу, у тебя есть план! – настаивала она.
– Я не совсем уверен… Сначала я хочу поговорить с Правдой. А на обратной дороге я обещаю поделиться с тобой своими соображениями.
Совесть хмыкнула, но решила подождать. У Эгоизма явно созрел какой-то план, но он не спешил делиться им со своими «союзниками».
После довольно-таки долгой дороги они наконец прибыли в место назначения. Правда жила в коттедже на окраине Эго в довольно милом и спокойном районе. Совесть дождалась, пока Правда откроет дверь, с удивлённой радостью кинется к брату на шею, переведёт испуганный взгляд на неё, и сказала, улыбнувшись:
– Здравствуйте, меня зовут Совесть, я знакомая вашего брата…
– Я знаю, кто вы, – неожиданно резко перебила её Правда. – Что вы здесь делаете? И… – она повернулась к Эгоизму, – почему ты здесь?
– Эгоизм, я оставлю вас одних. Думаю, вам есть о чём поговорить, – сказала Совесть. – Я буду неподалёку, я заметила здесь красивый сквер прямо напротив дома.
Эгоизм с благодарностью кивнул ей, и Совесть ушла. Она понимала, что Эгоизму нужно обсудить с сестрой важные вопросы, и вряд ли присутствие Совести как-то поможет им, наоборот, создаст напряжённую обстановку. К тому же он никуда не денется: сквер находится прямо напротив дома Правды, так что уйти незамеченным Эгоизму не удастся.
Эгоизм пробыл у Правды около трёх часов и затем вышел с очень сосредоточенным лицом. Совесть кинулась к нему навстречу.
– Ты выяснил, что хотел? – тут же спросила она.
Он кивнул и задумчиво сказал:
– Она поможет нам.
Совесть терпеливо ждала, но Эгоизм молчал. Наконец она не выдержала:
– Слушай, я поехала с тобой, ждала тебя здесь три часа, и теперь ты молчишь, хотя обещал поделиться своим планом?!
Эгоизм внимательно посмотрел на неё.
– Ты права. Я всё расскажу тебе. Давай сядем в автобус? Нам необходимо срочно ехать обратно. Кажется, в Эго назревает серьёзный политический переворот…
– Что? – опешила Совесть. – О чём это ты?
Эгоизм взял её под руку и повёл к автобусной остановке, на ходу объясняя:
– Пока я разговаривал с Правдой, по новостям сообщили, что вспыхнул митинг на главной площади. Тысячи жителей города выступают с требованием вернуть законного президента Эго.
Совесть нахмурилась.
– Это твои товарищи из антилюбовной партии?
– Похоже на то. Их же достаточно много, я не могу контролировать всех. Я думаю, что это прекрасный шанс начать контрнаступление на Любовь, – продолжал Эгоизм. – Сейчас она как никогда уязвима, раз даже народные массы возмущены. Необходимо укрепить их возмущение.
– Но возмущены чем? Я никак не пойму… Сердце отсутствует на посту президента уже достаточно давно, и никого это не волновало до сего момента, новая «власть» прекрасно справлялась со своими обязанностями…
– Я не знаю подробностей, но нам необходимо срочно ехать обратно. У меня готов план действий. Правда приедет завтра утром. Единственное, кого нам осталось найти, – хорошего телеведущего.
– Чего? – Совесть открыла рот.
Тем временем к остановке подошёл автобус, и Эгоизм буквально затолкнул ничего не понимающую советницу в салон. Расплатившись с водителем и пройдя в конец салона, Эгоизм зашептал на ухо Совести:
– Ты помнишь, я говорил, что мы должны устроить Любви общественный суд, и тогда она сама во всём признается? Время настало. Я всё продумал. Первоочередная наша задача сейчас – сделать операцию по перевоплощению как можно быстрее. Едем сейчас же к Здоровью, завтра мы проведём операцию, как раз утром подъедет Правда и поможет нам.
– А не слишком ли ты торопишься? – Совесть нахмурилась.
– Я же тебе объяснил, у нас нет времени! В последние дни мы были так поглощены разработкой плана операции, что совершенно забыли о новостях, которые необходимо сейчас прослушивать несколько раз в день.
– Но этим же занимается Логика…
– Совесть, мы не можем уследить за всем, нас слишком мало, – вздохнул Эгоизм. – Но сейчас я чувствую, что необходимо действовать.
– Хорошо, хорошо, – согласно кивнула Совесть.
= 27 =
Вернувшись домой, Совесть не сразу смогла понять, что происходит. Около дома Разума стояло несколько правительственных машин, одна машина скорой помощи и ещё одна принадлежащая больнице Святого Ангела, видимо, служебная. Эгоизм, мгновенно оценив ситуацию, подтолкнул Совесть и знаком попросил её помолчать. Та кивнула, и они молча наблюдали из-за угла за происходящим.
Несколько дюжих «мутантов-роботов» вывели под руки Разума и повели к одной из правительственных машин. Их лица-маски, как обычно, ничего не выражали, а вот лицо Разума было сосредоточенно и хмуро. Погрузившись в машины, они уехали. Совесть хотела было выйти из их укрытия, но Эгоизм взял её за руку и молча указал в сторону. Из дома пулей выскочил главврач Здоровье, сел в служебную машину и быстро уехал. Машина скорой помощи двинулась следом.
– Я ничего не понимаю… что случилось? – Совесть растерянно посмотрела на Эгоизма.
– Маятник запущен, – таинственно сказал Эгоизм. – Сейчас события будут раскручиваться с ужасающей быстротой, так что надо торопиться. Пошли.
– Но куда? Здоровье уехал, ты же сам видел. А Разум… Разум… его просто забрали… непонятно, за что… – бормотала Совесть.
– Зайдём домой, может, Логика осталась. Расспросим её о случившемся. А затем – в больницу Святого Ангела, – уверенно сказал Эгоизм и зашагал в сторону дома. Совесть засеменила за ним.
– Логика? – Эгоизм осторожно заглянул в распахнутую дверь квартиры Разума.
На его зов действительно выбежала встревоженная Логика.
– Как хорошо, что вы вернулись! – она кинулась к друзьям. – Тут столько произошло, ужас! Я не знала, что делать…
– Подожди, а почему ты не на работе? – спросила Совесть.
– Я так думаю, что я им больше не нужна, – Логика всхлипнула. – Любовь сказала, что на эту неделю она даёт мне отпуск.
– Куда увезли Разума? – не унималась Совесть.
– Нууу… понимаете, – Логика покраснела. – Его увезли на допрос по приказу Любви…
– Что-о-о?! – в один голос вскрикнули Эгоизм и Совесть.
– Вообще-то на допрос должны были забрать Разума и Совесть, но в отсутствие Совести под удар попал только Разум.
– Что ещё за допросы она смеет устраивать в нашем государстве? – возмутилась Совесть, повышая голос.
Логика с опаской выглянула за дверь, затем плотно закрыла её и, устроившись в кресле и предложив друзьям сесть на диван, начала объяснять:
– Я думаю, она каким-то образом узнала об освобождении Эгоизма и начала активно действовать. Скорее всего, она узнала об этом от начальства городской тюрьмы, потому что была осведомлена, что выпустили его под ваше поручительство.
– Этот продажный начальник нас подставил? – фыркнула Совесть. – Я знала, он мне с первого взгляда не понравился!
– Да, Любовь умеет надавить на больное, – поджал губы Эгоизм. – И заставить других говорить то, что ей нужно! Вполне возможно, она отравила начальника своим «чарующим напитком», так что он может быть ни при чём.
– Это ещё цветочки, – уверила их Логика и глубоко вздохнула. – Сегодня Любовь выступила с речью в парламенте. И это выступление показали в утреннем эфире новостей. Готовы? Она объявила себя официальным президентом Эго!
Эгоизм хмыкнул, а Совесть закричала:
– Да какое право она имеет?! Исторически президент в Эго всегда выбирался путём честного народного голосования! Никто и никогда в истории не смел самолично объявлять себя президентом! И… насколько я помню, Чувство был назначен временно исполняющим обязанности президента?
– Совесть, Совесть, – вздохнул Эгоизм, – ты не понимаешь. Это «безупречная» стандартная схема Любви. Точно так же она вела себя в Альтеросе. Неумолимая жажда власти плюс слепая вера в свои безграничные возможности делают её монстром, сметающим все препятствия на своём пути. Я понимаю, Логика, именно по этому поводу жители Эго выступили с митингом?
– Вы слышали, да? Ужасающее зрелище… – печально кивнула Логика. – Толпы наших сограждан вышли на улицы с требованием вернуть Сердце.
– Это же хорошо, это нам только на руку, – довольно потёр руки Эгоизм. – Как только Любовь сделала что-то не так, народ Эго заволновался и потребовал вернуть законного правителя.
– Вспомнили, что у них есть настоящий президент! – фыркнула Совесть.
– И ещё… Чтобы как-то смягчить обстановку, успокоить граждан, она объявила окончание войны… – пробормотала Логика. – После этого, конечно, митинг объявили закрытым, и её роботы разогнали жителей по домам…
– Сама же её развязала и сама же закончила! Молодец, ничего не скажешь, – сказал Эгоизм. – Так, теперь ответь мне, куда поехал Здоровье? Нам необходимо срочно подготовиться к завтрашней операции.
Логика повесила голову:
– Он поехал на срочный вызов. Из больницы сообщили, что сегодня кто-то отключил систему жизнеобеспечения Сердца… А вы ведь знаете, он был в коме… Это может закончиться трагедией…
Совесть побелела, а Эгоизм закусил губу.
– Это она! Быстро же соображает! Едем сейчас же в больницу!
– Но, Эгоизм, кто нас пропустит? – попыталась возразить Совесть слабым голосом.
– А разве в Эго запрещено посещать больницы? – усмехнулся Эгоизм. – Другой вопрос – как мы найдём Здоровье… Но это уж разберёмся на месте. Постой, а где Право? – он обернулся к Логике.
– Он на работе. Всё в порядке, – поспешила заверить их Логика. – Я еду с вами.
= 28 =
Уже на подъезде к больнице Святого Ангела стало ясно, что просто так они туда не смогут попасть. На всех дорогах, ведущих в больницу, были выставлены посты с грозными «мутантами-марионетками» Любви. Эгоизм развернул машину, которую они взяли напрокат, и припарковался недалеко от въезда в больницу.
– Какие идеи? – он повернулся к Совести и Логике, сидящим на заднем сиденье.
– Если бы здесь был Разум, он бы обязательно что-то придумал, – проговорила Совесть и вдруг запнулась. – Боже, как он там…
– А знаете что? – вдруг решительно сказала Логика. – Я пойду туда. Меня эти чудовища пропустят, я скажу, что мне срочно нужно к Любви. А сама попробую отыскать Здоровье.
– Из нас троих ты единственная имеешь хотя бы призрачный шанс туда попасть, – кивнул Эгоизм. – Мы будем ждать тебя здесь.
Ждать пришлось довольно долго. На городские дорожки уже начали опускаться первые сумерки, и Совесть подумала, что сегодняшний день длится нескончаемо долго. В очередной раз она осторожно вышла из машины и побежала к расположенной неподалёку палатке за новой порцией кофеина. Она взяла протянутый ей пластиковый стаканчик обжигающего кофе и села на лавочку. Печально посмотрев на нисколько не изменившуюся картину главного входа в больницу, Совесть порылась в кармане, нашла немного монеток и подошла к телефону-автомату. В сотый раз за сегодняшний вечер набрав номер квартиры Разума и прослушав тревожные длинные гудки, она покачала головой и побежала обратно к машине. Эгоизм мирно спал, и Совесть решила, что разбудит его только в крайнем случае, потому что понимала, что ему необходимо отдохнуть перед завтрашней операцией. Если только она состоится, конечно… За всё время, пока они сидели здесь, никто не вышел из больницы и не вошёл в неё. С одной стороны, это было странно и даже страшно, а с другой, немного обнадёживало – значит, Логика всё-таки внутри, её пропустили, и, может, ей удастся хоть что-то узнать…
Внезапно Совесть услышала громкий, как ей показалось, и нетерпеливый стук в окно машины, резко вздрогнула и открыла глаза. Оказывается, она чуть не уснула и пропустила чудесное возвращение Логики. Быстро открыв дверь машины и толкнув Эгоизма, Совесть повернулась к подруге.
– Я всё узнала, – возбуждённо заговорила Логика, сияя. – Новости у меня хорошие. Да, простите, что долго… – она виновато улыбнулась. – В общем так. Пропустили меня без проблем, однако Любви я в больнице не нашла. Её роботы даже не в курсе были, где находится их предводитель. Зато я чуть не наткнулась там на Чувство, он самолично дежурит в больнице, поэтому мне пришлось довольно долго выжидать, чтобы случайно не встретиться с ним. Здоровье я нашла не сразу, он выглядел уставшим, сказал, что систему жизнеобеспечения подключили, состояние Сердца стабилизировали, но он до сих пор находится в коме, и неизвестно, как отразится всё произошедшее на его дальнейшей судьбе. И ещё Здоровье сказал, что непонятно, кто совершил это чудовищное действие, потому что если это Любовь, то её роботы и тот же самый Чувство, которые сейчас постоянно дежурят в больнице, могли бы повторить попытку. В любом случае сейчас усилена охрана палаты Сердца, поэтому можно быть спокойными, что всё будет хорошо. Я передала Здоровью всё, что мы узнали, он сам настаивает на немедленном проведении операции, потому что чувствует, что события приобретают неожиданный и стремительный поворот. Однако проводить операцию в больнице сейчас рискованно и опасно, поэтому Здоровье предлагает провести операцию у него дома, всё необходимое он сегодня заберёт из больницы, а в его квартире есть операционная, иногда он проводит операции там. Да и к тому же ему поможет твоя сестра Правда, он очень обрадовался её приезду.
– Отлично, – довольно потёр руки Эгоизм. – Совесть, завтра с утра я поеду к Здоровью, а ты, будь добра, встреть Правду и отвези её к нам.
Совесть коротко кивнула. Внутренне она очень переживала сейчас за двоих: за Сердце и за Разума. И если сейчас ситуация с Сердцем стабилизирована настолько, насколько это возможно, то с Разумом ничего не ясно. Очевидно, что Любовь лично допрашивала его, поэтому Логика и не увидела её в больнице. Оставалось только надеяться, что Разум знает, что делать.
Воодушевлённые предстоящими переменами и безмерно уставшие за день, друзья наконец поехали домой. Логика отправилась к себе, обещав утром быть у Здоровья, а Совесть и Эгоизм направились в квартиру Разума.
– Как думаешь, он справится? – спросила Совесть, сидя на кухне и держа в руках чашку горячего чая. Уже была глубокая ночь, но ни Совесть, ни Эгоизм заснуть не могли.
Эгоизм улыбнулся:
– Он сильный, очень сильный. Таких смелых и отважных, как он, я ещё никогда в своей жизни не встречал. Он прекрасный друг, вам всем очень повезло. И я уверен, что…
Но договорить он не успел, потому что неожиданно они услышали в коридоре какой-то шорох и тут же кинулись в прихожую. От увиденного у Совести перехватило дыхание: на полу полусидел Разум, держась одной рукой за косяк двери, а другой придерживая левый бок. Он был весь в крови и еле дышал. Совесть в ужасе закричала и кинулась к нему, а Эгоизм уже спешно набирал номер и быстро говорил в трубку:
– Здоровье, ты уже дома? У нас экстренная ситуация, Разум вернулся, и ему нужна срочная медицинская помощь, мы выезжаем к тебе!
Разум захрипел, пытаясь что-то сказать, и Совесть наклонилась к нему, чтобы разобрать слова:
– Быстро… у-уезжайте… от-отсюда… они уже… рядом… – и он отключился, обмякнув на руках Совести, отчего та мелко задрожала.
– Боже мой, о чём он говорит? – в панике залепетала она.
Эгоизм уже подхватил Разума и тащил его на улицу. Машина, которую он не успел сегодня сдать, ждала их около подъезда.
– Совесть, у тебя есть три минуты, чтобы собрать все необходимые вещи, мы уезжаем. Быстро! – последнее слово Эгоизм выкрикнул так, что оцепеневшая Совесть подскочила и кинулась наверх.
= 29 =
– Вставай, соня, ты всё-всё-всё проспала! – от резкого, но весёлого крика около самого уха Совесть распахнула глаза, но проснуться так и не успела и ещё несколько минут пыталась привести в порядок уплывающую голову.
– Что… что произошло? – Совесть никак не могла собрать разбегающиеся мысли, голова её не слушалась и ужасно болела, тело ломило, а взгляд не мог сфокусироваться на одном объекте, и всё расплывалось перед глазами.
Вдруг резкий медицинский запах около носа мгновенно привёл её в чувство, и она увидела, что сидит на кресле в совершенно неудобной позе, отчего, видимо, и болело тело, в комнате, похожей на больничную палату, на кровати лежал Разум, а рядом с ней стояла улыбающаяся Логика. Увидев друга, Совесть кинулась к нему, но Логика её остановила.
– Успокойся, он в порядке, просто спит.
Тут до Совести постепенно начала доходить реальность происходящего. Она повернула голову к окну и, увидев яркие лучи солнца, испуганно закричала:
– Правда! Я должна встретить Правду! Операция!
Логика обняла её и усадила в кресло.
– Послушай, всё в порядке! Правда уже давно тут, я её встретила. И операция Эгоизма уже прошла, через несколько минут ты сможешь познакомиться с ним заново, – она улыбнулся. – Не представляешь себе, как он изменился!
Совесть резко выдохнула.
– А сколько я проспала?
– Нууу… часов двенадцать точно.
Совесть скривилась: отлично, она проспала самый важный этап их операции по спасению Эго! Внезапно она вспомнила конец вчерашнего вечера и буквально подскочила на месте:
– Логика, я вспомнила! Я же вчера собрала вещи, потому что… потому что Разум мне сказал, что кто-то едет к нему… Это была Любовь? Что она с ним сделала?
Логика усадила её обратно в кресло.
– Если ты сейчас же не успокоишься, мне придётся вколоть тебе успокоительное, – строго сказала она, словно школьная учительница нашкодившему ребёнку. – С Разумом всё в порядке, он просто спит и приходит в себя. Что с ним делала эта… – Логика сжала губы. – Мы не знаем, но очень хотим узнать! Здоровье сказал, что так избить его Любовь не смогла бы физически, ей явно помогли. Видимо, это были те же, что приехали позже к Разуму и устроили погром в его квартире. Они искали тебя и Разума. Но, Совесть, сейчас нужно оставить его, пусть приходит в себя. А тебя я приглашаю на кухню на утренний кофе и знакомство с Себялюбием!
Совесть открыла было рот, но Логика требовательно протянула ей руку, и Совести пришлось подчиниться. Кинув последний взгляд на Разума, она вышла из комнаты.
Из кухни раздавались негромкие и, судя по тональности, довольно-таки бодрые голоса. Совесть зажмурилась, и Логика ввела её в кухню.
– Уже можно? – спросила Совесть.
– Давай, – разрешила Логика, и Совесть осторожно открыла глаза.
Не сумев сдержать эмоций, она ахнула. Перед ней сидели Правда, Здоровье, Право и ещё какой-то совершенно не знакомый ей высокий статный мужчина в строгом тёмном костюме, который счастливо улыбался.
– Эгоизм?! – выдохнула Совесть, не веря своим глазам.
Он слегка поморщился, протянул ей руку для знакомства и довольно произнёс:
– Я бы предпочёл имя Себялюбие. Приятно познакомиться, дорогая Совесть, – он взял её руку и поцеловал.
Здоровье довольно улыбнулся, посмотрев на растерянную Совесть, и сказал:
– Операция прошла как нельзя лучше, Правда мне очень помогла. Итак, Совесть, сейчас наступает самая ответственная часть нашего плана по спасению Эго. Совесть? – Здоровье слегка толкнул оцепеневшую Совесть, не способную отвести взгляд от смутившегося Себялюбия.
– Да, да, извините, – она помотала головой и перевела взгляд на главврача. – Каков дальнейший план действий?
– Нам нужен телеведущий, – сказал Себялюбие.
– Что? Не понимаю… – пробормотала Совесть. – Зачем? Ты тогда так толком и не объяснил мне, – она повернулась к Себялюбию и вдруг замялась. – Если ты, конечно, это помнишь.
– Я всё отлично помню, – засмеялся Себялюбие. – И я тебе говорил, что мы устроим общественный суд. Жители Эго уже начали сомневаться в Любви как в опытном политике, мы лишь ускорим этот процесс. Мы устроим специальный выпуск на телевидении, желательно на каком-нибудь популярном телешоу, которое смотрит большинство, устроим Любви так называемую очную ставку под видом обычного интервью. А оппонентом буду я – вряд ли она узнает меня в таком виде, – Себялюбие довольно хмыкнул.
– Память, – прошептала Совесть и посмотрела на Логику.
Та кивнула:
– Да, ты права, больше некого позвать. Я позвоню ей, – Логика убежала, а Себялюбие спросил у Совести:
– Кто это – Память?
– Ты не знаешь? – Совесть открыла рот от удивления. Уж она-то на всю жизнь запомнила бы журналиста, не без помощи которого её засадили в тюрьму.
Себялюбие нахмурился:
– Не слышал никогда. А должен был?
Совесть тихо спросила у Здоровья:
– Возможно ли такое, что после операции он забыл некоторые детали из своей прошлой жизни?
– В принципе, да, возможно, – немного подумав, ответил Здоровье. – Особенно, негативные аспекты своей прошлой жизни. В случае с Памятью вполне возможно, что он не помнит её. И это нам только на руку.
В комнату влетела Логика:
– Память приедет через несколько часов. Но это… там Разум пришёл в себя.
Совесть вскочила с места, а за ней потянулись и все остальные.
= 30 =
Разум открыл глаза и попытался повернуть голову, чтобы понять, где он находится. Воспоминания возвращались к нему с трудом, тело совершенно не ощущалось, но неожиданно он увидел склонившиеся над ним лица друзей и улыбнулся, тут же успокоившись. Значит, он в безопасности.
– Как ты? – Совесть присела на краешек кровати и взяла его за руку.
Разум улыбнулся:
– Жить буду. Ещё бы все чувства побыстрее вернулись.
– Что ты помнишь? – спросила Совесть.
Разум нахмурился, силясь вспомнить хоть что-то.
– Я очень плохо помню… – наконец проговорил он.
– У него амнезия? – Совесть встревожено посмотрела на Здоровье.
Тот покачал головой.
– Боюсь что-то утверждать, я не знаю, насколько серьёзно его пытали. Но судя по его состоянию я сомневаюсь, что это амнезия, нужно только подождать, воспоминания и ощущения должны вскоре вернуться.
– Нет, подождите, – Разум зашевелился на кровати, пытаясь сесть.
Совесть дёрнулась его остановить, но Разум отстранил её и наконец сел, медленно повернул голову.
– Я не помню подробностей… да, может, это и к лучшему. Но я узнал кое-что важное. Это значительно осложняет нашу операцию по спасению Эго.
– Разум, не томи! – у Совести всё похолодело внутри.
– Там, в той комнате, где… она меня держала, – Разум даже не хотел называть имени Любви, настолько ему было противно, – было очень много её роботов. Понимаете, очень много! Их у неё сотни! Я не понимаю, как она привезла их всех сюда… Но её сторонники уже заполонили все важные структуры государства. Она как паразит, который пожирает здоровые клетки тела и за счёт этого разрастается…
– Правильно мыслишь, – раздался голос у них за спинами, и все разом обернулись.
Себялюбие стоял, облокотившись на косяк двери.
– Кто это? – испуганно прошептал Разум.
Себялюбие подошёл к нему и, довольный произведённым эффектом, протянул ему руку.
– Приятно познакомиться, Себялюбие.
Разум пожал руку и вопросительно посмотрел на Совесть. Та обречённо вздохнула:
– Операция прошла успешно. Не волнуйся, я тоже всё проспала… – она скривилась.
– Ничего себе, как ты изменился! – присвистнул Разум.
– Ну, по-моему, получилось неплохо, – Себялюбие был доволен как никогда. – Так вот, насчёт паразита. Любовь действительно паразит, болезнетворный паразит, именно поэтому её нужно изгнать, пока она не уничтожила Эго. Но это не осложнит нам дело, поскольку после изгнания лидера все её марионетки потянутся за ней и будут не страшны. Поэтому уже сегодня мы приступим к реализации нашего плана.
– Да-да, скоро приедет Память и начнём, – улыбнулась Совесть.
– Память?! – Разум открыл рот от удивления. – Похоже, я действительно долго спал…
– Я потом тебе всё объясню, – покачала головой Совесть.
– Совесть права, объяснения будут потом, – сказал Здоровье. – А сейчас будем приводить тебя в чувство. Правда, поможешь мне? А вы, ребята, идите на кухню, отдохните.
Через пару часов Разум был уже на ногах, посвежевший и явно похорошевший. Как только приехала Память, Совесть отвела её в сторону и кратко посвятила в таинство превращения Эгоизма, его утерянные воспоминания относительно Памяти и страстное желание сотрудничать с ней. Память только потрясённо качала головой.
– Ну и ну, сплошные чудеса! А он, кстати, ничего, – она бросила жадный взгляд на Себялюбие и подмигнула Совести. – И манеры его поменялись и вообще… Он совершенно не похож на того Эгоизма, которого я засадила за решётку!
–Тише. Да-да, я вполне согласна с тобой, но только при нём – ни слова. Он очень рассчитывает на тебя сейчас… и мы все тоже. Хотя пока и не до конца понимаем твою великую, по его словам, миссию.
– Ну обижаешь, подруга, – засмеялась Память. – Сейчас мы раскроем всю эту секретность. Пора Себялюбию уже расколоться.
= 31 =
– Итак, – торжественно сказал Себялюбие, как только все расселись за большим кухонным столом и успокоились. – Я разработал гуманный план по изгнанию Любви из Эго. Было бы проще просто убить её, но этого не смогу сделать ни я, ни кто-либо из вас. Тем более что одна особа из присутствующих здесь очень просила изобрести способ погуманнее, – Себялюбие улыбнулся Совести, и та покраснела. – Так вот вам гуманный способ. Как я уже неоднократно говорил, мы устроим общественный суд: пригласим Любовь на телевизионное политическое шоу, на котором предъявим ей прямые обвинения в обмане и коварном желании захватить власть в чужом государстве, представим доказательства, и в итоге она сама во всём сознается. А так как жители Эго уже стали сомневаться в ней как в правителе (да и давайте будем честными – никогда не верили ей), такое шоу примет большой общественный резонанс, и у Любви не будет выбора. Что скажете?
В кухне повисла тишина, которую первой нарушила Совесть:
– Мне кажется, в твоём плане слишком много «если»…
– Не понял?
– Скажи, ты серьёзно веришь, что Любовь возьмёт и вот так вот запросто во всём сознается? Она же может солгать! А доказательства? Ну какие доказательства у нас есть? Плёнка, на которой один из её «мутантов» отключает систему жизнеобеспечения Добродушия? Ну так она просто обвинит во всём этого робота-преступника, скажет, что он предатель, давно вынашивал этот злостный план и теперь он уже наказан. Она, скорее, пожертвует одним своим приспешником, чем признается в своей причастности к преступлению. Думаю, поэтому она и не сделала этого сама, на случай «если вдруг что». А то, что народ ей не верит, это не помощь нам. Жители Эго напуганы и мечтают о сильном правителе. А ей пока удавалось держать их в страхе.
– Ты же не дослушала до конца, а уже делаешь выводы, – улыбнулся Себялюбие. – Конечно, просто так она ни в чём не сознается. Мы немного ей поможем в этом – сделаем небольшой укольчик, – и он подмигнул Правде.
– Укольчик? – непонимающе переспросил Разум.
Себялюбие кивнул Правде, и та заговорила:
– Я давно знакома с Любовью и её «чарующим напитком». Мне всегда было интересно, как он действует. Проводя медицинские испытания, я неожиданно вывела собственную уникальную формулу. Посредством испытаний мы выявили специфические свойства полученного образца. Оказавшись в организме подопытного, он блокировал некоторые важные управляющие клетки, и таким образом подопытный не мог солгать. Я назвала полученный напиток «сыворотка Правды». Немного скромно, я знаю, но это рабочее название. Собственно, моя сыворотка создана по аналогии с «чарующим напитком», только при применении последнего происходит блокировка эмоциональной и психической сферы, а при использовании сыворотки – лишь управляющих клеток, необходимых для достижения нужного эффекта.
– И ты хочешь использовать свою разработку в борьбе с Любовью? – догадался Разум. – Чтобы она не смогла солгать? Гениально! Только вот как мы заставим её сделать укол? Потому что сделать это незаметно не получится.
– План такой, – снова заговорил Себялюбие. – Логика как единственная из нас, кто имеет доступ к Любви, скажет, что Любви и заодно всем её правительственным чинам необходимо пройти медицинское обследование в связи с недавними отравлениями. Там мы и сделаем ей укол.
– Подожди-ка, – перебила его Логика. – Что-то у тебя не сходится. Во-первых, я уже не имею, как ты говоришь, доступа к ней, поскольку она отстранила меня и дала временный отпуск, который плавно перетекает в постоянный. А во-вторых, она же прекрасно понимает, кто причастен ко всем этим отравлениям, а если о необходимости обследования скажу ей я, она тем более не пойдёт на это, ибо всё-таки, я думаю, не выжила ещё из ума!
– Тебе она, может быть, и не поверит, а вот направлению от главврача больницы не посмеет не поверить, – Себялюбие внимательно посмотрел на Здоровье. – Ты скажешь, что получила срочное сообщение от Здоровья и приехала передать Любви направление на обследование. И желательно, чтобы ты сделала это в присутствии представителей нашего парламента, чтобы Любовь не смогла отвертеться.
– Ну ты и стратег! – восхищённо присвистнула Память, как-то неоднозначно глядя на Себялюбие и улыбаясь. – Скажи честно, ты давно вынашиваешь этот коварный план по устранению собственной бывшей жены?
Себялюбие внимательно посмотрел на неё и ответил, не улыбаясь:
– Достаточно давно, с тех самых пор, как она засадила меня за решётку.
Улыбка сползла с лица Памяти, и она, покраснев, тихо спросила:
– Ну а в чём заключается моя роль в этом действии?
– Ага, подошли к самому главному, – Себялюбие коротко кивнул ей. – У тебя ключевая роль. Ты будешь ведущим шоу, на которое мы пригласим Любовь. Я же буду её оппонентом. В связи с этим нам с тобой надо будет хорошенько поработать вместе над составлением вопросов для Любви и разработать тактику совместного поведения на шоу.
– Но, постой, Любовь не согласится прийти на шоу, ведущим на котором буду я, – Память беспомощно развела руками. – Она прекрасно осведомлена о том, что я работаю против неё.
– Но она же каким-то образом допустила твоё шоу к эфиру? – улыбнулся Себялюбие, и Совести со стороны показалось, что его улыбка, обращённая к Памяти, стала мягче и добрее.
– Да, но… Да у меня даже не политическое шоу! Так, обычное ток-шоу для домохозяек, – продолжала спорить Память.
– Тем лучше. Шоу для домохозяек смотрит больше народу, чем политические шоу! И не беспокойся, она согласится прийти, это я беру на себя. Она до последнего не будет знать ведущего шоу и своего оппонента. Эффект неожиданности сыграет нам на руку и застанет её врасплох.
– Подожди, – проговорила вдруг Совесть. – А что если ей просто сделать операцию, превратить её в другую, хорошую, так скажем? Как мы поступили с тобой.
Себялюбие печально покачал головой:
– Нет, не поможет. Никакая операция не внушит ей правильного поведения. Я изначально знал свою цель, и она у меня не поменялась.
Присутствующие замолчали, обдумывая услышанное. Себялюбие решил, что им необходимо время, чтобы хорошенько всё обдумать, поэтому он сказал:
– Я предлагаю вам не торопиться с выводами и хорошенько подумать над моим планом до сегодняшнего вечера. Вечером мы собираемся «за круглым столом» и там уже примем окончательное решение.
= 32 =
Вечером того же дня консилиум в том же составе окончательно постановил принять план Себялюбия и приступить к его выполнению. На следующий день утром Логика поехала к Любви с направлением от Здоровья, Себялюбие и Память уединились, разрабатывая вопросы для шоу, а Совесть в соседней комнате засела за разборку «архивов» – материалов, собранных о Любви ей самой и привезённых Памятью из-за границы. Разум по настоятельному требованию Здоровья остался дома и помогал Совести. Их задачей был поиск доказательств преступной деятельности Любви, и в её реализации им очень помогали материалы Памяти, поскольку многое из этого было доселе неведомо жителям Эго.
– Интересно, на что сейчас похожа моя квартира? – задумчиво проговорил Разум, перебирая газетные вырезки.
Совесть нервно вздохнула.
– Даже не напоминай мне. У меня руки чешутся их придушить за это!
– И то, что мы с тобой теперь политические преступники, как-то даже облегчает ситуацию, правда? – засмеялся он.
Утренние новости привели всех в шок, поскольку Любовь, долго не думая, решила проблему поимки Разума и Совести просто: она объявила их государственными преступниками, и любой, кто имел хоть какую-то информацию о них, должен был немедленно связаться с «правителем». Поэтому решено было, что Совесть и Разум не выходят лишний раз из дома и помогают друзьям отбором доказательств, которые затем будут предъявлены на шоу.
– Это верх наглости, – процедила сквозь зубы Совесть. – Я чувствую себя пленником.
– Ну мы с тобой давно уже стали пленниками в собственном государстве, – Разум пожал плечами, – так что меня это даже не удивляет.
Совесть ничего ему не ответила и продолжила яростно копаться в бумажках. Ей стоило больших усилий держать себя в руках после всех выходок Любви. Порой она представляла себе, как бы она встретилась с Любовью один на один, и тогда воображение рисовало Совести чудесные картины расправы с ненавистной соперницей, однако Совесть прекрасно понимала, что в реальности она не смогла бы даже ударить её, поэтому приходилось положиться на план Себялюбия и надеяться, что он сработает и избавит Эго от засевшего в нём чудовища.
В соседней комнате Память и Себялюбие разрабатывали стратегию поведения на шоу.
– Список примерных вопросов я составил, темы для обсуждения, конечно, тоже найдутся, – сказал Себялюбие, показывая Памяти свои записи.
Та слушала очень внимательно, временами нервно закусывая губы или сжимая ладони. Себялюбие заметил её напряжение, отложил записи и внимательно посмотрел на Память.
– Не волнуйся, – он накрыл своей ладонью руку Памяти, отчего та вздрогнула всем телом, – твоя роль весьма значительна в этом деле, но я всегда тебя подстрахую. К тому же основной удар нанесу ей я.
– Как ты думаешь… – проговорила Память, и её дрожащий и сухой голос показался ей чужим, как будто говорила не она, а какой-то больной старик, – что должно произойти на шоу? Что будет с Любовью? – она исподлобья посмотрела на Себялюбие. Её терзала мысль, что она ненароком затронула тему отношений Любви и Себялюбия, что Любовь являлась его бывшей женой, её даже на миг посетила мысль, что Себялюбие может вспомнить, в чём именно виновата перед ним Память, и тогда весь их план полетит к чёрту. Она ужасно боялась всего этого и поэтому изо всех сил старалась не думать об этом, однако ураган мыслей назойливо крутился в её голове.
Себялюбие задумался.
– Не могу тебе точно ответить на этот вопрос. Может быть, она позорно сбежит, прихватив с собой Чувство. А может быть, устроит бунт, даже развяжет очередную войну. Это непредсказуемое существо.
– А ты… ты ненавидишь её? – осмелела Память.
Себялюбие усмехнулся и лукаво прищурился.
– Я, кажется, понял, к чему ты клонишь. Уж не боишься ли ты, что я вдруг вспомню, что она была моей женой и воспылаю прежней страстью?
Память мгновенно покраснела и отвернулась.
– Знаешь, – сказала вдруг она, резко переведя разговор, – я тут подумала… У меня есть один знакомый друг, он техник-электрик. Он может помочь нам.
– Да? Каким образом? – заинтересовался Себялюбие.
– Можно использовать её нововведения против неё же самой, – затараторила Память, обрадовавшись, что скользкая тема закрыта. «Дура, поменьше напоминай ему об этом сама!» – мысленно укорила она себя.
– Я что-то не понимаю…
– Сейчас объясню. По всему Эго развешены камеры, и Любовь всегда имеет доступ к ним, то есть фактически она контролирует любое место, где висит камера. Мы можем обратить это против неё. Мой знакомый может сделать так, чтобы камеры не записывали сигналы, а воспроизводили тот сигнал, который мы на них направим.
Себялюбие восхищённо присвистнул и взглянул на неё с уважением.
– Ничего себе ты придумала! Ведь это просто… гениально!
– Дааа, – ещё больше обрадовавшись, кивнула Память. – Я всё думала, как бы так сделать, чтобы наше шоу увидело больше народу, и вот додумалась. Теперь нас увидит каждый. Ты представляешь, какой будет резонанс?
Себялюбие в ответ только развёл руками и склонил голову в знак восхищения.
– Я сейчас же позвоню ему, – сказала Память и убежала.
– Ну кто бы мог подумать, – пробормотал Себялюбие, улыбнувшись.
= 33 =
К вечеру вернулась Логика и доложила, что передала Любви сообщение о необходимости медицинского обследования, и та, как они и предполагали, легко согласилась, увидев подпись главврача и всеми силами стараясь себя не выдать. К завтрашнему утру сыворотка Правды будет готова, и Здоровье ждёт у себя госпожу правительницу. Память поговорила со своим другом, и он согласился помочь друзьям, пообещав, что вполне сможет перенастроить камеры через центр управления, добраться к которому можно будет через интернет, взломав несколько паролей, – сущая ерунда, по словам Памяти. Решили, что сразу после утреннего медобследования Логика известит Любовь о приглашении на популярное политическое телешоу, которое состоится через несколько часов. Любовь, конечно, согласится, поскольку нужно укреплять свои позиции в государстве, а массовое мероприятие подходит для этого как нельзя лучше. Откладывать представление нельзя, так как сыворотка действует в течение дня. («Жаль, что не постоянно, ей бы точно не помешало», – искренне пожалела Совесть.) Именно поэтому весь вечер и ночь Себялюбие и Память усиленно готовились, а ближе к утру приехал друг Памяти, и друзья решили вопрос с камерами. Гениальная идея Памяти восхитила всех, а в особенности Себялюбие, и он не отходил от неё ни на шаг. Заметившая это Совесть, уловив минутку, тихо прошептала подруге:
– Да он глаз с тебя не сводит! Поделись секретом, у тебя тоже есть какой-то волшебный напиток?
Память звонко и счастливо рассмеялась в ответ и убежала провожать своего друга.
Заснули друзья только под утро, обсудив несколько раз план действий. Здоровье и Правда умчались в больницу рано утром, не ложась спать: нужно было подготовиться к «тёплой встрече» Любви. Совесть всё утро успокаивала Память, которая сильно переживала из-за предстоящего спектакля.
– Ты понимаешь, что сегодня решится наша судьба, судьба нашего Эго, – повторяла та.
Себялюбие сидел рядом, спокойно пил кофе и с каким-то странным обожанием смотрел на Память. Совесть вздохнула и ответила:
– Если честно, то я тоже ужасно переживаю.
– У вас всё готово? – спросил Себялюбие, взглянув на Совесть.
Та кивнула.
– Все материалы ждут своего часа. Мы с Разумом работали всю ночь, – и она зевнула, словно подтверждая свои слова.
– Тогда я забираю Память, – сказал Себялюбие, отодвигая пустую чашку, – и мы едем в студию. Нужно всё подготовить, ибо Любовь не заставит себя ждать. Ты, Совесть, будешь нашим координатором: звони сразу же, как будут новости.
– Ну ты же знаешь, что с ролью главного специалиста по связям с общественностью не справится никто лучше меня! – засмеялась Совесть.
Себялюбие улыбнулся и, подхватив под руку Память, ушёл собираться.
Логика позвонила около двенадцати и сообщила, что Любовь успешно «прошла обследование» и сыворотка уже в её крови.
– Она ничего не заподозрила? – спросила Совесть.
– Нет, знаешь, она какая-то подозрительно добрая сегодня, – ответила Логика, – и сыворотка, похоже, усилила этот удивительный эффект.
– Думаешь, она что-то затеяла? – обеспокоенно спросила Совесть.
– Нам в любом случае не о чем волноваться. У нас всё готово, а сыворотка сделает своё дело. Я сообщила ей о шоу, Любовь, конечно, не отказалась. Тем более я намекнула, что на нём будет присутствовать известный крупный политик Эго.
– Это Себялюбие что ли? – засмеялась Совесть.
– Это будет «приятный» сюрприз. Шоу начнётся через три часа и будет идти в прямом эфире. Вы с Разумом сможете наблюдать за всем происходящим… Нет, даже не думай! – протестующе отрезала Логика, услышав жалобную попытку Совести испросить разрешения на посещение шоу. – Во-первых, вам нельзя сейчас даже выходить на улицу. Роботы Любви рыщут по городу в поисках вас, а ты хочешь облегчить им задачу?! Во-вторых, если тебе станет от этого легче, мы с Право тоже не поедем на шоу. Там будут присутствовать только Память и Себялюбие. Пойми ты, нам нужен тыл, если вдруг что-то пойдёт не так.
– Ладно, я поняла, – тяжело вздохнула Совесть. – Надеюсь, тыл нам не понадобится.
– И вполне возможно, что уже сегодня вечером вы с Разумом сможете спокойно гулять по Эго, – засмеялась Логика и, попрощавшись, отключилась.
Задумчиво постучав пальцами по столу, Совесть позвонила Себялюбию и известила его об удачном начале представления.
– Отлично, мы вполне готовы, – ответил тот. – Память пригласила многих влиятельных чиновников Эго. В студии сейчас такое оживление!
– А Любовь уже там?
– Пока нет, она собирает свою свиту и, конечно, Чувство. В общем, это то, что нам нужно – как можно больше народу. Уже к двум часам тут будет не протолкнуться.
– Тогда подождём.
= 34 =
Большой тёмный зал телевизионной студии переливался мягким приглушённым светом прожектора. В коридорах кипела бурная работа: по вычищенным блестящим полам деловито сновали рабочие, подготавливающие площадку к съёмкам, суетилась съёмочная группа, громко переговаривались чиновники и уже деловито толпились у входа приглашённые зрители, гордые своей «избранностью» и предвкушающие увлекательное шоу.
Но в студии было на удивление тихо и спокойно. В одном из мягких кожаных кресел, предназначенных для ведущего и гостей, с закрытыми глазами сидела Память. Сейчас она не хотела думать ни о Любви, ни о её планах относительно Эго – ни о чём. Она лишь пыталась вспомнить тот момент, когда решила стать журналистом, вспоминала свою учёбу в университете, лучшие свои дела, репортажи, вспоминала командировку и думала о том, почему именно её судьба сделала решающей фигурой в итоговом сражении. А точнее, не судьба, а Себялюбие. Каждая её мысль невольно возвращалась к нему, и Память осознала вдруг, что не просто восхищается тем, кого когда-то искренне порицала, но и практически боготворит этого великого политического гения, столько пережившего и тем не менее нашедшего в себе силы бороться до конца. Глубокий комплекс собственной вины перед ним не давал ей покоя, мучил её, и Память решила, что, как только они разберутся с Любовью, она непременно признается Себялюбию в ошибках своей карьеры.
Внезапный шорох и чёткий звук шагов по чистому полу заставил её резко открыть глаза и обернуться. Приложив палец к губам, перед ней неожиданно появился Чувство и, покачав головой и ухмыльнувшись, с противным скрипом сел напротив.
– Ты что же, думала я такой идиот? – невинно спросил он, хлопая длинными ресницами. – Думала, я не вычислю, кто будет ведущим на этом прекрасном шоу, которое ты затеяла со своими друзьями? Признавайся, что вы сделали с Любовью?
Память нервно вздохнула, лихорадочно соображая, что лучше сделать. Закричать или позвать на помощь было бы не лучшим выходом, учитывая, что сейчас все заняты активной подготовкой к шоу. Где же Себялюбие, чёрт возьми? Он должен был подойти с минуты на минуту…
– Я что-то не могу понять, о чём Вы, – сделав упор на последнем слове, определяя дистанцию между ними, как можно более спокойно ответила Память.
«Как он узнал, что ведущим буду я? – подумала она. – Это же держалось в тайне до начала шоу…»
– Всё ты прекрасно понимаешь, – сделав акцент на слове «ты», Чувство резко наклонился вперёд, и Память инстинктивно отпрянула от него. Тот больно схватил её за запястье и, отбросив любезный светский тон, зашипел: – Вы все не настолько наивны, чтобы думать, что, устранив Любовь, вы устраните причину ваших неудач. Она лишь следствие моих великих идей.
Память удивлённо вскинула брови и подозрительно проговорила:
– Что за бред? Не ты ли был её пешкой всё это время?
Чувство довольно расхохотался в голос.
– А я так и думал, что вы поведётесь. Хорошо мы сыграли, правда? – довольный произведённым эффектом, Чувство улыбался во весь рот. – Это она была великолепной пешкой и, надо признать, хорошим помощником.
Память кусала губы, пытаясь понять, о чём он говорит. Выходит, они с самого начала неверно определили главного соперника?
– А теперь быстро говори, что вы сделали с Эгоизмом? – прошипел у самого её уха Чувство. – Ваш дружок Разум так и не раскололся, как я ни старался.
Память дёрнулась, но Чувство быстро перегородил ей дорогу.
– Ты чудовище, – затравленно проговорила она.
– Ну, есть немного, – чуть ли не с гордостью ответил тот. – Так где Эгоизм?
В этот момент дверь студии отворилась, и зашёл Себялюбие с двумя чашками горячего кофе. Память с облегчением выдохнула и обмякла в кресле. Чувство несколько секунд пристально разглядывал вошедшего, явно не признавая в нём того, о ком он только что спрашивал, затем встал и кивнул Памяти:
– Спасибо Вам, уважаемая Память, за интервью. Если не возражаете, мы продолжим после шоу?
Память неопределённо махнула головой, и Чувство, демонстрационно раскланявшись, вышел. Себялюбие поставил одну чашку около Памяти и спросил:
– Что он хотел от тебя?
Та не ответила и лишь мелко задрожала. Взяв чашку и отпив немного кофе, она наконец ответила:
– Он искал тебя, точнее, Эгоизма. А ещё мы немного просчитались с главным врагом. Не Любовь заказывала музыку на этом концерте, а Чувство.
Себялюбие замолчал, обдумывая её слова, а затем ответил:
– Он может и блефовать.
– Он говорил очень уверенно, – покачала головой Память. – Я боюсь, нас ждут сюрпризы…
– В любом случае очень скоро мы обо всём узнаем из первых уст. А сейчас успокойся, тебе нужно настроиться на шоу, – он подошёл к ней и положил руку ей на плечо. – У нас меньше часа до начала.
За полчаса до начала шоу Совесть уже сидела у экрана телевизора. Выпуск новостей начался с сообщения о том, что внезапно по всему городу ставшие уже привычными для всех уличные камеры перестали работать, то есть «произошёл повсеместный сбой в электронике», по словам телерепортёра.
– Работа кипит, – усмехнулась Совесть, и сидящий рядом Разум улыбнулся ей в ответ.
Ровно в три часа Совесть и Разум переключили на главный канал Эго, по которому транслировалось шоу Памяти. В кресле ведущего сидела их подруга, которая показалась Совести чересчур бледной и испуганной.
– Она так переживает, – вздохнула Совесть.
– Будь ты на её месте, на тебе бы тоже лица не было, – покачал головой Разум. – Меня успокаивает только то, что сейчас на Главной площади да и ещё в других общественных местах Эго жители в удивлении застыли напротив внезапно оживших камер!
– Всё, начинается! – взволнованно взвизгнула Совесть.
Память начала вступительную речь, и Совести показалось, что подруга сильно подавлена и расстроена.
– Смотри, – шепнул Разум, указывая на экран. – Это на неё так сыворотка подействовала? Ей даже, по-моему, безразлично, что ведущей является Память. Она не удивилась, не расстроилась, не разозлилась…
Любовь восседала в центре в мягком кресле и выглядела более чем удручённой.
– Не понимаю… Постой, а где Чувство? – вдруг спохватился Разум.
– Может быть, он присутствует в качестве зрителя? – предположила Совесть. – В конце концов, он ведь не главный в нашей игре, так, всего лишь бледное дополнение Любви.
Первые полчаса шоу прошли на удивление спокойно. Любовь в полемику не вступала, лишь безразлично смотрела на чиновников, яростно обсуждавших острую политическую обстановку в стране, и это тревожило друзей. Они напряжённо вслушивались в разговор, и вдруг Память повернулась к Любви и резко спросила:
– А что скажете по этому поводу Вы, уважаемая Любовь? Каковы Ваши версии внезапного исчезновения Сердца?
Совесть внимательно наблюдала за реакцией Любви, но та безразлично пожала плечами:
– Знаете, Вам лучше задать этот вопрос Чувству, ведь это он чуть не убил вашего президента.
= 35 =
– Я совершенно ничего не понимаю, – растерянно бормотала Совесть, нервно потирая руки.
Уже больше двух часов они наблюдали переполох в эфире, который с каждой минутой всё больше и больше напоминал ужасающих размеров тайфун. Любовь под действием сыворотки Правды безропотно и как-то без особых эмоций выкладывала неожиданные подробности их совместной с Чувством «операции». Оказалось, что «главным по тарелочкам» была совершенно даже не Любовь, а тихий до поры до времени Чувство, который сам и заварил всю эту кашу с прибытием Любви в Эго, что должно было помочь ему захватить власть в стране.
– Почему тогда он сам не занял пост президента? – озадаченно говорил Разум. – Зачем он всячески продвигал Любовь вперёд, если в конечном итоге сам планировал стать главой? Не проще ли было просто отправить её обратно в Альтерос после завершения ею отведённой ей миссии?
Совесть открыла было рот, чтобы ответить ему, но так и замерла, обратившись в слух. То, что Любовь говорила в студии Памяти, приводило её в состояние какого-то благоговейного ужаса.
– Я, может быть, сейчас открою вам всем глаза, но наши совместные с Чувством действия были взаимовыгодны, – спокойно продолжала отвечать на вопросы ведущей Любовь. – Мы знакомы достаточно давно, ещё с тех времён, когда я была президентом Альтероса.
– Что она творит? – прошептал Разум. – Вот сейчас она жёстко подставила себя… Представляешь, как сейчас удивляются все жители Эго?
– Я думаю, жители Эго сейчас в таком шоке, что уже ничто не может их удивить, – покачала головой Совесть.
Было заметно, что Память ничуть не растерялась и сразу же направила шоу в нужное русло:
– Очень хорошо, что Вы сами вспомнили об этом, поскольку следующий мой вопрос касается данной темы. Давайте поговорим о Вашей миссии и целях. Зачем президенту Альтероса под видом дипломата приезжать в Эго и улаживать вопрос о мире? Не думаю, что больше чем полпроцента жителей Эго были осведомлены о Вашем положении, и сейчас все очень сильно удивились, мягко говоря.
– Моей целью в Эго вовсе не являлось установление мира, – отрицательно покачала головой Любовь. – Я должна была лишь стать президентом Эго, чего и добилась.
В студии воцарилось молчание. И, надо думать, по всей стране сейчас люди замерли, открыв рты. Себялюбие, до этого времени активно не вступавший в полемику, вдруг чётко и ясно заговорил:
– Неужели тебе было мало насильственного захвата власти в Альтеросе? Может быть, дорогая моя бывшая жена, поделимся с телезрителями подробностями твоего правления в Альтеросе и Эго?
Любовь непонимающе воззрилась на него.
– Я Вас не знаю, – она растерянно разглядывала Себялюбие и вдруг её глаза расширились от неподдельного ужаса. – Эгоизм?.. Но… – она беспомощно оглядела зал в поисках своего подельника, однако Чувства, если он там и был, давно уже простыл след.
– По-моему, мы просчитались с соперником, – шепнула Совесть, от напряжения и волнения схватив Разума за руку, отчего тот покраснел. – Надо было вкалывать сыворотку Чувству, а не Любви. Посмотри, она так раскисла, от её былого лоска и могущества не осталось ничего, словно она сдулась, как воздушный шарик.
– Зато она послушно излагает всю нужную нам информацию. И даже больше, – ответил Разум.
На большом экране в студии тем временем стали выплывать подготовленные Разумом и Совестью доказательства преступных дел Любви. Там были и подробности правления Любви в Альтеросе, которые собрал Эгоизм-Себялюбие, и газеты Памяти, содержащие подробности убийства студентов, и наконец плёнка – главное доказательство убийства Добродушия.
Себялюбие вовсю распекал бывшую жену, которая на глазах становилась всё меньше и меньше. Казалось, он просто уничтожает её и Любовь скоро исчезнет из студии. Ситуация накалилась настолько, что постепенно зрители не выдерживали и стали вскакивать с мест, а кто-то даже выкрикивал с места. Съёмки передачи пришлось приостановить, и в образовавшуюся паузу Совесть кинулась звонить Памяти в студию.
– Где Чувство? – сразу спросила Совесть.
– Честно говоря, не имею понятия, – ответила Память. – Думаю, сбежал сразу после разговора со мной, – и она рассказала подруге о том разговоре, который произошёл перед съёмками.
– Значит, мы действительно просчитались, – Совесть растерянно кусала губы. – Кто бы мог подумать. Я, конечно, предполагала, что Чувство опасный соперник, но чтобы зачинщик всего… Мне всегда казалось, что мозгом их действий была Любовь. А сейчас она выглядит такой нелепой и жалкой жертвой Чувства.
– Совесть, съёмки сейчас продолжатся, мне необходимо идти в студию. Следите внимательно, я думаю, сегодня нас ждут ещё сюрпризы. Тем более недалеко до бунта. Многие зрители уже устраивают истерики в коридорах студии, представляю, что творится по всей стране!
Совесть попрощалась с ней и отключилась.
– Попробую дозвониться до Логики, – сказала она Разуму. – Она сейчас должна быть где-то в здании правительства. Может, сможет узнать хоть что-то о местонахождении Чувства. А вообще-то лучше позвонить прямо Праву. Чувство надо объявлять в политический розыск! Это он политический преступник, а не мы!
Тот кивнул. Переключив на главный телеканал, он снова погрузился в гнетущую и напряжённую атмосферу шоу Памяти.
– Я могу объяснить свои действия, – жалобно проговорила Любовь.
– Мы тебя внимательно слушаем, – Себялюбие скрестил руки на груди и откинулся на спинку кожаного кресла.
– Я действовала не только по своей воле. Зачинщиком всех наших действий был Чувство. Он захотел с моей помощью захватить власть в Эго, потому что понял, как легко можно управлять ведомыми и легковнушаемыми жителями Эго. Он распознал вашу главную слабость.
– Что ты имеешь в виду? – перебила её Память, уже совершенно не церемонясь с Любовью и обращаясь к ней на «ты».
Та вздохнула.
– Когда-то вашим государством правила президент по имени Любовь. Она же и установила главное правило идеального государства – безграничное доверие и всепоглощающая любовь жителей Эго друг к другу. Но со смертью президента Любви вы потеряли название этого чувства и с тех пор, если ощущаете нечто подобное, не можете объяснить природу этого явления. Это и была ваша слабость. Но на пути у Чувства стояли сильные соперники, такие как Разум, Совесть, Добродушие, другие чиновники и, конечно, Сердце. И здесь без моей помощи ему было не обойтись, поэтому он и вызвал меня по старой дружбе.
– И чем таким необыкновенным обладала ты, чего не было у Чувства? – мстительно спросила Память. Ну вот сейчас она и расколется со своим «чарующим напитком».
– У меня есть необыкновенное и очень действенное средство, которое заставляет других поступать так, как хочу этого я, – безропотно ответила Любовь.
– Это же преступление против личности! – злорадно сказала Память. – Ты лишаешь человека воли!
– В какой-то степени да, – кивнула Любовь. – Но этому средству подвластны не все. И если его не хватает, я пускаю в ход всё своё обаяние.
Совесть, услышав это, насупилась:
– То есть вся её хвалёная сила по сути заключается в этом мерзком напитке?
Разум пожал плечами:
– Ну и в личном обаянии, ты же слышала, в этом ей не откажешь.
– Ага, особенно сейчас она весьма обаятельна в своём новом образе! – фыркнула Совесть.
– Но возникла одна проблема, – неожиданно продолжила Любовь. – Оказалось, что сама я, изобретатель напитка, также подвластна ему. Когда Чувство узнал об этом, он решил использовать данное обстоятельство. Внушив мне необходимость захвата власти в Эго, он решил провернуть всю «чёрную работу» моими руками.
– Только давай ты сейчас не будешь рассказывать нам, что стала его жертвой! – язвительно фыркнул Себялюбие. – Давай признаемся всем, как ты любишь командовать и всегда стремилась к захвату власти. Сначала в Альтеросе, а теперь и в Эго.
Любовь как-то странно с сожалением посмотрела на него и тихо ответила:
– В чём-то ты и прав. Действительно, мне и самой было приятно ощущать себя правителем Эго, когда я этого добилась. Но не из-за желания править, нет. Мной руководило чувство мести моей сестре.
Память посмотрела на Себялюбие, но тот развёл руками. Тогда она перевела непонимающий взгляд на Любовь и спросила:
– Сестре?
– Да, Любви, вашему бывшему президенту.
= 36 =
Сумбур, возникший в эфире после слов Любви, быстро превращался в невообразимый шум. Шоу пришлось опять прервать, хотя все передачи, которые были запланированы на главном телеканале, давно уже были отменены. Сотни зрителей одновременно пытались дозвониться на студию, на съёмочной площадке началась неразбериха из-за желания присутствовавших на шоу телерепортёров, журналистов и просто зрителей добраться до виновницы сего переполоха.
Разум, сидя на кухне, с замиранием сердца смотрел новости, в которых сообщалось о возникших массовых беспорядках, поджогах и бесчинствах на улицах Эго. Взбунтовавшиеся жители требовали судить политических преступников Любовь и Чувство, которые стараниями Совести были объявлены таковыми.
– Я и подумать не могла, что общественный суд примет такой резонанс, – сокрушалась Совесть, расширившимися от ужаса глазами смотря новости. – Но что-то я ничего не поняла про Любовь… То есть про настоящую Любовь, а не про это недоразумение псевдо-Любовь.
– Я предлагаю тебе поехать в парламент, – решительно сказал Разум. – Ехать на студию бессмысленно, мы просто не прорвёмся, там сейчас толпа народу. А шоу наверняка уже не выйдет в эфир.
– А как ты чувствуешь себя? – встревожено спросила Совесть.
– Вполне сносно для милой поездки на бывшее место работы, – улыбнулся Разум.
По дороге к парламенту они наблюдали возникающие тут и там стычки хромосом и альвеол, которые находились в состоянии, подобном первому дню нахождения Любви в Эго, когда все артерии были забиты гудящим транспортом. Только сейчас причина озлобленности жителей Эго крылась в бесчестности и ужасающем коварстве захвативших власть преступников, которых ещё совсем недавно чествовали как правителей.
Проезжая мимо Центрального банка Эго, Совесть указала Разуму на огромную толпу кричащих и бушевавших жителей, что-то доказывающих одному из распорядителей финансов, который вышел на крики.
– Там, видимо, произошло что-то не очень хорошее, – встревожено пробормотала Совесть.
– Ну уж они его явно не с днём рождения поздравляют, – покачал головой Разум. – Приедем в парламент – узнаем.
В парламенте бывшие советники не встретили ни роботов Любви, ни кого-либо ещё, здание словно вымерло. Они прошли по пустым коридорам до кабинета Сердца и вдруг услышали тихий мерный гул работающего офисного аппарата. Совесть и Разум переглянулись и чуть ли не бегом кинулись в приёмную. За столом Добродушия спокойно сидела Логика и методично складывала вылетающие из принтера листы с напечатанным текстом.
– Логика! – взвизгнула Совесть и кинулась к ней, как будто не видела её несколько лет. – Что ты здесь делаешь?
– Ох, как хорошо, что вы приехали! – обрадовалась Логика. – У меня для вас новости! Прямо с шоу Любовь забрали в камеру для допросов, Право подоспел вовремя, – последние слова Логика сказала с гордостью. – Сейчас её допрашивают, и уже выясняется множество интересных подробностей. Запись этого допроса потом пустят в эфир по всем камерам, воспользуемся предоставленной нам технологией.
– А Чувство? – нетерпеливо спросила Совесть. – Его удалось разыскать?
– К сожалению, нет, похоже, он бесследно исчез прямо из студии. Все оперативники сейчас брошены на его поиски, но пока безрезультатно.
– А что говорит Любовь? – спросил Разум. – Что это за история с её сестрой?
– А вот это самое интересное! Но я хочу, чтобы вы сами всё это услышали.
– Мы что же, едем сейчас в прокуратуру? Но мы же не дотерпим! – жалобно проговорила Совесть. – И вообще… а почему ты здесь? Почему ты не с Право?
Логика загадочно улыбнулась.
– Честно говоря, я жду вас. Память пыталась связаться с вами, но в квартире уже никого не было, и я поехала сюда за вами, как чувствовала, что вы приедете именно сюда. Ну и ещё, – она как-то странно посмотрела на них, словно хотела что-то сказать, но потом передумала. – Нет, узнаете всё сами! Мне не терпится посмотреть на ваши лица, когда вы всё узнаете!
Совесть и Разум непонимающе переглянулись, а Логика тем временем выключила принтер и вытолкала их из кабинета.
= 37 =
Прошло две недели с того самого дня, как в эфире показали шоу Памяти. В Эго за это время всё изменилось кардинально, а точнее, если быть откровенными, перевернулось с ног на голову.
Любовь допрашивали несколько дней, а затем запись этого допроса ещё несколько дней транслировали по всем камерам. Действие сыворотки Правды к моменту допроса уже давно исчерпало себя, однако Любовь продолжала выкладывать подробности их с Чувством злодеяний. Видимо, отчаявшись, она не придумала ничего лучше, чем чистосердечно во всём признаться и раскаяться. Камера, ведущая запись допроса, отчётливо зафиксировала удивительный факт того, как с каждым разоблачением Любви с присутствовавших на допросе её подчинённых-роботов, угрюмых, бездушных и безликих, как все тогда считали, с громким стуком на пол падали маски. Под масками обнаруживались милые и вполне симпатичные лица ничего не понимающих и растерянных людей, которые потихоньку отходили от действия «чарующего напитка». По прошествии недели все они уже пришли в себя, искренне раскаялись в содеянном и помогали жителям Эго восстанавливать город. А восстанавливать было что.
Дело всё в том, что Чувство бежал из страны и навсегда остался в душах и сердцах жителей Эго коварным политическим преступником и персоной нон грата. Но, как и любой уважающий себя политический преступник, он не смог сбежать, не оставив после себя достойного следа. Бросив на произвол судьбы сдавшую его Любовь, он украл все финансовые вложения жителей Эго в программу грандиозного строительства, предложенную Любовью («Так вот что хотели эти несчастные около Центрального банка!» – вздохнула Совесть, услышав это), поджёг несколько домов на окраине города, видимо, чтобы спасательным службам было чем заняться в его отсутствие, и преспокойно улизнул в неизвестном направлении. После такого его поведения да ещё и узнав нелицеприятные подробности правления Любви, жители Эго поднимали несколько бунтов с требованием предать преступницу казни. Однако всех ждал ещё один политический сюрприз.
После разоблачения Любви в больнице Святого Ангела, в палате для больных, находящихся в тяжёлом состоянии или в коме, пришёл в себя президент и истинный правитель Эго Сердце. Здоровье, проведя исследования, пришёл к удивительному выводу, что президент находится в прекраснейшем состоянии и вполне готов к активной работе. Узнав подробности произошедших за время его вынужденного отсутствия событий в Эго, Сердце постановил отменить казнь Любви и сослать её под конвоем в Альтерос на государственный суд, что и было немедленно сделано. Все бывшие приближённые Любви по их желанию могли остаться в государстве Эго и принять гражданство. Однако, сделав такой выбор, они не имели права возвращаться на родину, ибо какие бы то ни было связи с государством Альтерос были прекращены навсегда.
Вскоре после этих событий Сердце собрал правительственное заседание в парламенте. Донельзя довольная Совесть светилась от счастья, предвкушая своё возвращение на законное место главного советника.
– Ты заметила, какая сегодня замечательная погода? – сев рядом с Совестью на мягкий диван в советной комнате, спросила Память. – Так прохладно и наконец-то исчезла эта удушающая невыносимая жара. Как будто всё это время мы жили в каком-то аду…
– Так и было, просто мы этого особо не замечали, – согласно кивнула Совесть. – Лето подходит к концу. Кстати, по поводу лета, хотела спросить, вы куда-нибудь поедете отдыхать? – она лукаво улыбнулась подруге.
– Ну Себялюбию необходимо уладить формальности с документами, всё-таки после выхода из городской тюрьмы… ну сама понимаешь. Но, между прочим, – Память понизила голос и заговорщицки подмигнула Совести, – я тут краем уха слышала его разговор с Правом. Похоже, меня в скором времени ждёт сюрприз.
Совесть радостно взвизгнула и обняла подругу:
– Да ты что! Поздравляю! Неужели он решился сделать тебе предложение?
– Ну пока ещё нет, но ты же знаешь, я любопытная. Это профессиональное, – и они обе счастливо рассмеялись.
В комнату заглянула Логика и призвала подружек на начало заседания.
Как и было запланировано, на повестке дня стоял вопрос распределения новых политических постов в правительстве. Совесть и Разум вернулись на свои законные места главных советников, получив гораздо больше привилегий, чем раньше. Сердце выразил им непомерную благодарность за активное участие в спасении государства и объявил их национальными героями. Этой же чести были удостоены все участники «спасательной операции». Неожиданным сюрпризом стало назначение Себялюбия на пост помощника президента, и аплодисменты по этому поводу звучали дольше обычного. Остальные политические вопросы были менее важны и решились достаточно быстро.
После заседания Сердце попросил Совесть и Разума задержаться в его кабинете. Как только все вышли, он внимательно посмотрел на своих советников и тихо произнёс:
– Я должен признать, что вы были абсолютно правы с самого начала.
Совесть посерьёзнела и села в кресло, Разум последовал её примеру. Почему-то Совести было одновременно приятно и как-то неловко выслушивать эти слова от Сердца. Всю свою сознательную жизнь она верой и правдой служила президенту, и ни разу он не сомневался в ней. Кроме одного этого случая, который чуть не привёл к гибели государства.
– Да, мои советники ни разу не подвели меня, а я просто однажды ошибся и засомневался, – Сердце продолжал делиться с ними своими переживаниями, словно Совесть и Разум были не его советниками, но его детьми. – Понимаете, она… она была удивительно похожа на мою Любовь. И я не распознал обмана.
– Вам не за что винить себя, – не выдержала Совесть. – Каждый из нас в тот или иной момент давал слабину и начинал верить ей. Но нас спасло единство и помощь друг другу. Вы же сами видели её допрос. Ваша жена и Любовь были абсолютными близнецами, никто и никогда не смог бы отличить их.
– Я должен был! – жёстко сказал Сердце. – Но ведь я даже не подозревал о её существовании. Моя Любовь никогда не говорила о ней, видимо, хотела вычеркнуть сестру из своей жизни. И я прошу, не называй её Любовью, она недостойна носить это имя. В ней было намешано много чувств: ложь, корысть, лицемерие, зависть, – но не было Истины. Пожалуй, зависть и руководила всей её жизнью. Она всегда завидовала моей Любви и всегда хотела стать лучше, всегда подражала ей. Как и Любовь, она стала президентом, но и этого ей было мало. Затем она ещё захотела завладеть и Эго – государством, которое для моей жены значило всё, – голос Сердца предательски задрожал, а в уголках глаз собрались слезинки.
Несколько минут он молчал, собираясь с мыслями. Совесть и Разум боялись даже дышать. Они впервые видели Сердце в таком состоянии. И впервые с момента смерти своей жены он заговорил с ними о ней.
– Политика, которую данная особа проводила в Эго, базировалась на подчинении воле всех её воле и искоренении в жителях Эго личности, – продолжал сокрушаться Сердце. – Это то, что моя Любовь всегда отрицала и не принимала.
– Я думаю, – осмелилась нарушить его откровенный монолог Совесть, – личность правителя и его политика зависят от окружения. Ваша Любовь была окружена заботой, лаской и вниманием, и ей хотелось отвечать тем же окружающим. А вот… – Совесть замялась, думая, как назвать псевдо-Любовь, – наша иностранка находилась под сильным влиянием Эгоизма, который, возможно, в силу своего характера и породил в ней все эти отрицательные качества.
– Очень может быть. Но я не смог противостоять этой политике. Поэтому здесь и сейчас я клянусь вам, моим самым верным советникам, – Сердце преданно посмотрел на них, – в том, что больше не допущу такого. А если вдруг я не смогу противостоять трудностям, я наделяю вас безоговорочным правом очень сильно ударить меня по голове, – он сказал это с таким серьёзным видом, что Совесть и Разум опешили, не в силах вымолвить ни слова, и только после того, как Сердце улыбнулся, все трое захохотали в голос.
У всех троих было такое ощущение, что вместе с этим счастливым смехом из Эго навсегда ушли проблемы и грусть. Выйдя на улицу и вдохнув свежий воздух, Совесть с улыбкой посмотрела на отстраивающиеся после пожара здания, которые виднелись вдали, на ремонтные работы, которые шли полным ходом, на родной и любимый Эго, который словно бы рождался заново, и вдруг ясно ощутила, как всегда присутствовавшее в её душе чувство нежности к стоящему рядом и держащему её за руку Разуму окрасилось в новые, неизвестные доселе краски.
– Знаешь, несмотря ни на что, это было лучшее лето за всю мою жизнь, – тихо сказал Разум. – Столько всего мы пережили, стали какими-то… другими. Новыми.
– Новыми? – засмеялась Совесть. – Пожалуй. Хорошее определение, точное.
– Как-то немного грустно, тебе не кажется? Снова возвращаться к рутинной жизни главного советника государства…
– Ну ты даёшь! «Рутинная жизнь советника» – надо ж такое придумать! И вообще, ты, по-моему, расслабился! Кто даст гарантию, что завтра нам не объявит войну очередное государство или не примчится ещё одна Любовь с Чувством?
– Ты думаешь, ещё не всё потеряно? – воспрянул духом Разум. – Думаешь, ещё не всё закончилось?
Совесть ласково посмотрела на него и внезапно прильнула к нему, обняв за шею и нежно прошептав на самое ухо:
– Конечно, дурачок, всё только начинается!
апрель 2007 – август 2012