Вертолёт завис над поляной на пару минут. Я спрыгнул и принял из рук бортмеханика рюкзак, ружьё и ящики с продуктами. Обменялись жестами – грохот двигателей Ми-8 не перекричишь, впрочем, всё было оговорено заранее. Вертолёт ушёл в направлении на север – начальнику лесоустроительной экспедиции надо было посетить ещё три участка тайги в среднем течении Лены. Трава, только что ходившая ходуном, успокоилась, наступила тишина, но в ушах долго ещё стоял звон… Метрах в тридцати от места высадки на берегу ручья стояло зимовьё, в котором мне (предстояло) провести двадцать дней. Я знал, что два сотрудника экспедиции работают тут уже пару месяцев, обходят кварталы, оценивая состояния лесов.
Дверь довольно просторного зимовья, срубленного из лиственницы, была сколочена из трёх широких досок, изготовленных при помощи бензопилы (об этом свидетельствовали размашистые дугообразные следы зубьев цепи). Надпись, выведенная химическим карандашом на небольшой фанерке, прибитой к двери, гласила: «Помещение лесоустроительной экспедиции. Посторонним вход воспрещён!». Никаких замков на двери не было, её подпирал небольшой колышек, убрав который, я вошёл в зимовьё. Свет, проникающий через единственное окошко, скупо освещал интерьер зимовья. В центре возвышалась печка, сделанная из двухсотлитровой бочки, у окна стоял небольшой стол, несколько ящиков служили стульями, вороха сена вдоль стен являлись постелями… На столе стояла стопка мисок, рядом с керосиновой лампой «Летучая мышь» лежали тетради и (стопка) аэрофотоснимков лесных массивов со строгими надписями «Для служебного пользования»…
Перетащив груз, доставленный вертолётом, я принялся изучать окрестности. От зимовья расходились три тропы. Одна вела вверх по ручью, другая упиралась в мостик – довольно толстое четырёхметровое бревно, переброшенное на правый берег, к которому вплотную подступал хвойный лес. Лиственница только-только начала желтеть, отдельные ветви смотрелись яркими «фонариками» на тёмно-зелёном фоне… Третья тропа, которой, судя по всему, пользовались регулярно, поднималась по пологому склону, поросшему березняком. Углубляться в тайгу сразу после прилёта не входило в мои планы, надо было дождаться хозяев.
Время шло, но никто не появлялся… Пора было подкрепиться, но, рассчитывая на торжественный ужин, я ограничился горстью сухарей и парой кружек воды из ручья.
Начинало смеркаться. Я прилёг, бросив спальник на солому, и уже подумывал разводить огонь в печке, когда снаружи послышались шаги и лай собаки. Дверь отворилась, и в зимовьё вошёл высокий парень с мелкокалиберной винтовкой на плече. Прямой нос, большие выразительные глаза, усы, бородка, длинные волосы, ниспадающие на плечи – вылитый Христос! Познакомились. Он назвался Александром. Передав ему в двух словах распоряжения начальника экспедиции и указав на ящики с провизией, я, предложив потрапезничать по случаю знакомства, достал из рюкзака бутылку спирта, буханку свежеиспечённого хлеба, банку тушёнки. Но Александр решительно пресёк мою попытку вскрыть банку ножом.
- Тушёнку мы ещё успеем съесть, а сейчас, по такому случаю, я приготовлю «царский суп»! – заявил Александр, доставая из карманов брезентового плаща трёх рябчиков.
- Может быть, всё-таки нальём спиртику и начнём? А суп попозже сварим… - робко предложил я, представив сколько времени уйдёт на потрошение и ощипывание птицы…
- Нет, надо сначала попробовать «царский суп», а потом – можно и ещё что-нибудь добавить. У нас и вяленный хариус имеется, и грибочки солёненькие… А со спиртиком повременим. Выпьешь – не сможешь почувствовать вкус «царского супа», он просто сладкий получается! - решительно заявил Александр и занялся рябчиками.
Я вызвался помогать ему, но мне было доверено развести огонь и поставить на печку котелок с водой. Сухих дров в зимовье было предостаточно (это я ещё днём отметил), за водой тоже не пришлось ходить… Сунув несколько кусков бересты под полешки, я с одной спички разжёг огонь и двинулся помогать Александру, но увидел, что он уже не нуждается в моей помощи… Разделавшись с двумя рябчиками, он на моих глазах распотрошил третьего. Голова, лапки и крылышки решительно отсечены ударами ножа, потроха – долой, а пёрышки были удалены вместе со шкуркой – одним движением. Процедура разделки дичи заняла всего несколько минут! Печка гудела вовсю, первые пузырьки пара начали подниматься со дна котелка… Уложив рябчиков в котелок и заметив, что суп надо посолить, как только закипит, Александр, собрав всё, что осталось от рябчиков, вышел из зимовья.
Пока суп варился, мы успели поговорить о многом. Познакомились поближе. Прикинули, чем займёмся завтра… Александр продолжал расхваливать «царский суп», посетовав на то, что готовится он по упрощённому рецепту.
- Надо бы отдельно лучок обжарить, морковочку потушить… Не помешало бы пару-тройку грибочков в суп покрошить… Тут и белые и подберёзовики попадаются, но припозднился я, стемнело уже, а то бы сбегал… - не унимался Александр, а у меня уже просто слюнки текли…
- А сколько надо варить рябчиков? – поинтересовался я, отметив, что прошло уже минут сорок…
- Да вот они уже и готовы – подойдя к печке, ткнул ножом дичь Александр и принялся разливать суп по мискам…
Отметив тонкий аромат и зачерпнув по ложке, мы отведали, наконец, «царского супа». Мне он показался, действительно, сладковатым на вкус…
- Надо же, я суп забыл посолить! Заболтался… - хлопнул себя по лбу Александр и пошёл за солью…
Прихлёбывая «царский суп» и провозглашая тосты: «За встречу!», « За то, чтоб погода не подвела!», «За удачную охоту!» мы засиделись допоздна и, наговорившись вдоволь, завалились спать…
Как видно, сидели мы за полночь не зря и тосты очень правильные произносили. С погодой мне тогда повезло – конец августа выдался тёплым, практически, не дождило. Рябчиков по мелколесью было предостаточно, я регулярно добывал трёх-четырёх и, вернувшись к зимовью, не теряя времени, брался за приготовление «царского супа», не забывая его посолить. Позже, проводя отпуск в амурской тайге, я угощал «царским супом» друзей, никогда не едавших рябчиков. Меня точно так же уговаривали не возиться с птичками, хватались за бутылки и тушёнку, но я каждый раз пресекал их попытки обойтись без «царского супа», заведомо зная, что удивлю их скоростью разделки. Шкурка с перьями снималась одним движением!
5.11.12.