Земля была далеко не первой планетой, которую опустошала Чара. Она не считалась со временем, ибо Тьма, как и Свет, не знала времени. Чаре нужна была пустота и только пустота. Она хотела молчаливого покоя и только покоя. Пустоту и покой давала сплошная кромешная тьма, которая поглощала любые проявления жизни. Чара хотела летать во тьме над голыми скалами, безжизненными песками, мёртвыми водами. Она страстно желала в одиночестве наслаждаться своим безраздельным величием.
Просторы космоса не давали долгожданной безмятежности. Космос дышал и жил! Сияющая переливчатая жизнь насквозь пронизывала всё его существо. Чара летала между звёздами, она искала покоя и пустоты, она искала тьмы и величия. Но звёзд было много! Слишком много! Звёзды испускали лучи, и Чаре приходилось проделывать поистине виртуозные трюки, чтобы увильнуть от их ударов. И всё равно её перепончатые крылья, бесформенное тело, сжатая в морщинистый гриб безносая личина были испрещены этими ударами, словно оспой и проказой, которые она с радостью дарила мешающим её покою существам.
Лишь молчаливая безответная плесень не раздражала Чару. Плесень подобострастно расстилалась перед Властительницей, не дожидаясь повеления, она стремительно бросалась оплетать собой испускаемый существами свет.
Не в силах погасить звёзды, Чара ловила свет, посылаемый звёздами существам, которые жили на планетах. Планеты хороводились вокруг звёзд, словно дети возле любимых матерей. И когда звёзды видели опустошение и гибель планет, они гасли и каменели от тоски по ним, давая долгожданный отдых измученному телу Чары.
Опустошение неразумных, питаемых звёздами планет для Властительницы не составляло труда. Она виртуозно владела нехитрым искусством плетения сетей; совершенствование её в устройстве ловушек для света не знало предела. Лишенным света существам планет она дарила Себя! Она дарила им чарование Собой! Властительницей Чарой!
Она чаровала их Величием! Достигнув Величия существа наполнялись Тщеславием. Бесплодностью своих деяний Тщеславие поглощало приумножающую свет Славу.
Но не поглощение света нужно было Чаре от Тщеславия. Она сама с удовольствием развлекалась ловлей ненавистного света и любила надзирать, как оплетает сияющие шарики зелёная плесень. Из покрытых слизью шариков Чара вытягивала длинные и тонкие нити, необходимые для своего единственного занятия – изготовления сетей, которые она раскидывала в небесах.
От Тщеславия Чара ждала другого. Тщеславием она оплодотворяла Алчность!
Существа были различны, как различны были населяемые ими планеты. Но Алчность была присуща им всем. Тщеславие удобряло притаившуюся зародышем зелёной плесени Алчность. Алчность разрасталась и быстро съедала любую планету. С помощью Алчности существа выплёскивали из себя свет, а затем уничтожали самое себя, очищая от буйной жизни пространство для Властительницы. Чара не имела воплощенного в Пределе тела и создавать Величавую Пустыню могла только руками насельников планет. Алчность с удовольствием помогала в этом Чаре.
Чара направляла алчные взоры на рассыпанные по планете залежи богатств. И существа изводили их с поверхности. На пустой поверхности они копали для себя глубокие могилы, выцарапывая, выковыривая, выкачивая жизнь планеты из её недр. Планета покрывалась ранами, струпьями и язвами. Но Алчность выделяла из себя чарующую сладкоголосым пением блестящую Роскошь, Роскошью она залепляла существам глаза и опрастывалась тремя дочерьми, тремя неразлучными сестрами – Ленью, Завистью и Болезнью.
Лень отвращала существ от трудов взращивания жизни, оставляла им любование блестящими обёртками, в которую оборачивалась Тьма. Зависть, ревнуя к Алчности, заставляла существ истреблять себе подобных. Болезни расцветали в существах изумрудно-чёрными цветами Злобы, подкармливая Алчность. Злоба вела в Пустоту.
Чаре не нужны были и всецело преданные ей, очарованные Тщеславием, Алчностью и Злобой, ленивые, завистливые и больные существа. Она хотела покоя, который находила во тьме Пустоты. Но до поры Властительница старательно сдерживала изничтожение существ и всемерно наращивала потребление ими соков планеты. Волю к полному истреблению Чара давала лишь тогда, когда планета съедалась целиком. Жалкие остатки существ, привыкнув к бесплодности своего бытия, стремительно, словно пауки в стеклянной банке, сгрызали друг друга, поскольку поглощать на пустой планете больше было нечего…
Чтобы ничто не помешало величественности грандиозных замыслов, Чара призвала на помощь Страх.
Страх смерти алкал перепуганных существ продлить свое существование. Они попирали жизнью жизнь, которая рисовалась им всё более уродливыми красками. Существа забивались в тёмные норы, и Чара дарила им зримые фантазии, подменяя недостижимую и невидимую, как невидим свет, Мечту. Существа воплощали фантазии в жизнь, а воплощенные фантазии вели к концу всего сущего.
И тогда Властительница величественно реяла над планетой, любуясь предзакатным смежением век каменеющей звезды.
***
Однако на Земле у Чары не всё складывалось так же гладко, как в других населённых мирах.
Облюбованная звезда, которую люди называли Солнцем, имела всего лишь одну населённую, кипящую жизнью планету, и Чаре казалось, что обратить её в холодный камень уничтожением единственного детёныша не составит большого труда. Но прошли тысячелетия, прежде, чем люди склонились перед величием Властительницы.
Она была уже почти готова смести с лица Земли жизнь. Мешало только оставленное напоследок светоносное сердце планеты. Оно не хотело прекратить свою пульсацию и, несмотря на заполонивший Землю Мрак, всё излучало и излучало в него потоки света. На примере прошлых планет Чара знала, что это всего лишь затянувшаяся агония. Властительнице нравилось наблюдать за агонией планет и остановкой их светоносных сердец. Она бесстрастно ждала последних вздохов, восхищение её не знало предела, когда, наконец, светоносные сердца захлёбывались в клоаке Тьмы, и жизнь останавливала своё движение, предоставляя долгожданный покой.
На Земле Чаре пришлось долго снизводить в мир из потаённых складок своего безобразного тела Скепсис и Гордыню. Наконец, смущённые ими люди медленно и необратимо начали уподоблять себя Создателю, заменяя его Творение своим творчеством, постоянно достраивая и перестраивая созданную для них Вселенную. Чара вознаграждала их творческие деяния польщённым Тщеславием и золотила бесплодной роскошью.
Она подарила людям возможность удовлетворять всё возрастающую Алчность не тяжёлыми блестящими слитками, за которые прежде они смыкали руки на горле друг друга, а почти невесомыми бумажками с нарисованной на них тяжестью слитков. Лёгкий бумажный эквивалент громоздкого золотого эквивалента жизни ощутимо ускорил бег людей к пропасти.
Чтобы разрушительный бег ощущался людьми движением ко всеобщему благу, Чара научила их спекулировать Временем. Она захлопнула их в банках, где, не имея возможности выбраться, люди торговали Временем, проедали вздорожавшие остатки жизни, к которым прирастали всё новые и новые перемноженные друг на друга нули.
Безрассудными деяниями люди уже обгадили свою Вселенную, ибо не в силах были рассчитать их результаты. Они отказались от будущего, утешившись тем, что Земля становится всё менее пригодной для жизни, что с этим ничего нельзя поделать, что планета всё равно обречена. Теперь они фантазировали, как покинут и запечатают с обратной стороны двери в свой разорённый дом, пока он не обрушился и не раздавил неблагодарных насельников.
Но в планете оставалось ещё много света. И пока весь он не вычерпан, фантазии людей останутся лишь бесполезными для Чары измышлениями, которые отнюдь не приближают заветное опустошение.
Властительница научила людей качать, продавать и убивать свет планеты, заменяя его сияние мельтешением блеска. Продажный свет разогнал суицидный бег людей и в один миг поставил их на самый край выкопанной для себя могилы. Свет звёзд не вливался больше в людские души. Путь ему преграждали сети, которые люди плели уже сами, всемерно помогая чародейной Властительнице. Они съёживали просторы планеты сотворёнными её лёгкой рукой скоростями, с удовольствием телепатировали по телефонам, вливали свет глаз в телеэкраны и мониторы, откуда плесень, лениво ожиревая, изымала его уже без былой своей стремительности. Чаре больше не нужно было устраивать войны, чтобы выклёвавать глаза валявшейся на бранных полях падали. Через экраны свет выливался из людей сплошным безостановочным потоком.
Властительница умилялась опустошенности младенцев – они не имели сил отвести взгляд от безобразных мультяшных фигурок, к которым людская малышня приучилась всего за несколько мини-поколений. Чаре нравилось подталкивать с крыш, запуская, в свой последний и единственный полёт, словно бумажный самолётик, одурманенный фантазиями людской подросток. Она входила в мир грёз обкуренной и исколотой суррогатами жизни молодёжи, которой уже недостаточно было экранов, ибо ей хотелось вылить в чародейную Властительницу себя всю, без остатка.
Люди всё плотнее и плотнее запутывались в сети, безумно радовались своему безумию, преклонялись перед Чарой и фантазировали, как уютно будут раскачиваться в сетях Властительницы над взрезанной в Земле бездной. Чаре оставалось только поддерживать их в тщеславии и гордыне… Да ещё управлять состоящей из цифр пустотой, перекатывая волны нулей по опутавшим планету сетям…
Начало романа "Гусляр": http://www.proza.ru/2012/05/27/1245