Пьеса Умористическая.
Действующие лица:
Владислав – начинающий писатель.
Мария – его жена.
Галина Михайловна – тёща Владислава.
Антонина Сергеевна – подруга Галины Михайловны.
Светлана – дочь Антонины Сергеевны.
Николай – муж Светланы и одноклассник Владислава.
Акт 1.
Мечты сбываются! И не только у «Газпрома»! Сбылась и у Владислава – вчера напечатали его статью в журнале. Ну, в небольшом журнальчике. Да, районного значения. Но ведь – напечатали! И не просто так, а с вознаграждением! Первым делом Владислав порадовал жену. Она этого радостного события, как долгожданного ребёнка, уже семь лет ждала.
- Дорогая, поздравляю тебя! – Владислав вручил Марии розочку и прижал к груди. Жену. – Сегодня самый счастливый день в нашей жизни. Ты можешь мной гордиться, я – признанный писатель! То есть – напечатанный! – И Владислав вручил жене экземпляр журнала «Сельская нива».
Мария почему-то первым делом понюхала журнал, потом погладила обложку и – развернула на заложенной странице.
- Теперь никто не посмеет упрекнуть меня, что я сижу на твоей шее! – Владислав чувствовал себя шоуменом. – Вот договор с издателем, вот здесь мелкими буковками сумма вознаграждения.
- Сто рублей! – Мария искренне удивилась. – Так много?
Владислав всмотрелся в лицо жены, не разыгрывает ли она его? Но кроме детской восторженности в глазах жены ничего не заметил.
- Это только начало! За следующий рассказ будет тысяча! А как ты думала? Я ведь становлюсь известным писателем! Популярным! – Владислав закатил глаза, но тут же прикатил их на место. – Только вот что, дорогая… Ты пока никому не рассказывай… О моём успехе! Знаешь, как это бывает? Наш успех – это их трагедия! Да и вознаграждение мизерное, засмеют. Вот когда тысячу отхвачу, тогда и… Ну, договорились?
- Конечно, дорогой! Я – немая! Ты же меня знаешь!
Акт 2.
Мария продержалась, сколько смогла. Минут тридцать. Потом схватилась за телефон. Она звонила своей маме, Галине Михайловне.
- Мама, привет! Как ты? Как самочувствие ? Голова болит? Ну, сейчас перестанет. Слушай, а мой-то сегодня прославился! Да нет, вернулся трезвый. Точно! Да погоди ты с работой, он и так работает. Не важно – где, важно, что деньги в дом приносит! Он сегодня получил! Да не по шее, а гонорар получил! Да, да, его повесть опубликовали. В журнале. Конечно, в толстом. Сколько получил? Нет, мама, ты опять не угадала. Не пятьдесят рублей, а гора-а-а-здо больше! А совсем скоро опубликуют его роман. Отдельной книгой. Ты понимаешь, мама, что это уже совсем другой уровень? Мой муж станет писателем федерального масштаба! Его могут и в Москву пригласить. Так-то вот! И не смей больше его тунеядцем и бездарью обзывать! Он – талант! Большой! И трудоголик! Да, мама, ты пока никому не рассказывай о гонораре. Ну, это такая примета у писателей. Хвастаться можно только после второй публикации. Вот именно, ждать осталось всего ничего. Обещаешь? Ну всё, спокойной ночи! Папе привет! И не забудь – молчок! Ты обещала!
Акт 3.
Галина Михайловна положила трубку и усмехнулась.
- И за кого меня дочь держит? Чтобы я стала кому-то трезвонить, что мой никчемный зятёк написал какую-то глупую книжонку? Да как все приличные тёщи, я о зяте могу сказать или плохое, или ничего! Точно, позвоню-ка я Антонине, перемою косточки этому круглому голику!
- Тоня? Привет, подруга. Как дела, скрипишь? Вся в делах? А что за сериал? А, ты дочке помогаешь внучат купать. А где же твой распрекрасный зять? На работе? Так поздно? Да ты что? Он в ночную стал работать? Деньги нужны? Ну понятно, кому они не нужны! И много приносит? С ночными и премиальными выходит 25 тысяч? Да как же ты его домой пускаешь с такой мелочью? Не надо, не надо на моего зятя переключаться! Ты же знаешь, я человек – прямой! Сама себе зятя выбрала, сама его и судить буду. И рада бы гадость в его адрес сказать, а язык не поворачивается! О моём зяте, как о покойнике – скажу только хорошее! Что давно? Давно ли я его так полюбила? Да с первого взгляда! Как увидела этого большеголового, так и полюбила! Не надо, не надо мне напоминать, что я о нём рассказывала тебе вчера и позавчера. Что прошлое ворошить? Тем более, что скоро мне предстоит расставание с моими детками… - Галина Михайловна всхлипнула. – В Москву будут перебираться. Да не на заработки, он и так зарабатывает дай Боже другим! То гонорар, то авторское вознаграждение. Теперь вот в союз писателей России принимают. Да, звание вручат - народный писатель России! Будут жить в Москве. Пока на служебной жилплощади, а вскоре и свою выделят. Алё? Алё? Вот зараза, трубку бросила!
Акт 4.
В кухне Антонина Сергеевна и её дочь Светлана.
- Ну ты представляешь, дочь, звонила эта старая перечница Галька. Ну да, мать твоей подружки Машки. Всё настроение зараза испортила. Нет бы как все, рассказала о своих проблемах, поделилась с подругой своими душевными переживаниями. Так куды там! Как была выпендрюжницей, так и умрёт такой! Чтоб её черти забрали! Прости меня, Господи. Да не кудахтай ты, что случилось, что случилось! Дай хоть таблетку приму. Вишь как голову зажало в тиски, давление видать подскочило. Да чего пристала, рассказывай, да рассказывай! Был бы у тебя ум, сейчас бы я бабам рассказывала, а не слушала о чужом счастье. И куда твои глаза глядели, когда ты за своего Кольку выходила? Чего я вспомнила? Так ведь подруги забыть не дают. Так занозу и вставят! Ведь говорила тебе, присмотрись к Владику, постреляй в него глазками. А ты мне – зачем мне этот снеговик, меня подружки засмеют. А Машка вот не привередничала и теперь живёт с лауреатом! Каким, каким? Писака этот в люди выбился, скоро в Москву поедет, литературную премию получать! А это представляешь, сколько денег? Вот ты своему Кольке с утра мозги и вправь! Пусть ищет другую работу. Раз голова не варит, пусть руками больше работает. Сколько можно нам впятером в двушке тесниться? Вот и да! Эх ты, горе луковое, ну пошли сопливцев купать.
Акт 5.
Прошло два дня. Квартира Владислава. Звонок в дверь. Владислав открывает. На пороге Николай, его бывший одноклассник. Мнётся на пороге, прячет глаза.
- Войти можно?
- Что с тобой? – Владислав посторонился. – Раньше не спрашивал.
- Раньше! Про то и вспоминать неудобно. – Николай заходит в квартиру, осматривается. – А у тебя ничего не изменилось.
- А что может измениться? Ты ж три дня назад здесь был!
- Три дня! За это время много воды утекло. И второй раз в неё не войдёшь. Да, да… Ну, как дела?
- Да нормально. А ты чего такой чудной?
- Чудной? Да вот зашёл к своему другу, а не знаю, что и сказать… Ты это, помнишь? Мы раньше по пятницам с мужиками в бане собирались?
- Слушай, ты чего? Я ведь головой не ударялся? Конечно, помню.
- Не ударялся, а крыша поехать могла. От таких новостей. Так ты чего, придёшь? В баню?
- А почему нет? Баня не закрылась?
- Да баня открыта, только вот тебе в такие заведения сейчас захаживать нежелательно. Репутация ведь может и пострадать.
- Слушай, Колян, ты говори толком, что случилось? Или отваливай, у меня дел много!
- Да я счас уйду, мешать не буду. Ты наверное, речь готовишь? А фрак где заказывать будешь? В Москве или там…
- Где там? Какой фрак? Ты чего, бухал что ли всю ночь?
- Понимаю, плохая примета. До вручения ни гу-гу. Слушай, Влад, ты уж будь челом, как премию получишь – заедь сюда, сфоткайся с мужиками. Всё же Родина, однокашники…
- Какая премия? Кто вручит?
- Ты что, не в курсах? Эту ж премию сам король Швеции вручает! И фрак обязательно нужен! Вот, не зря говорят, везёт только дурням!
- Ты чего болтаешь? Король Швеции вручает Нобелевские премии, а я тут с какого бока?
- Да ладно, харе шифроваться! Уже весь город знает, что тебя выдвинули на Нобелевскую премию по литературе. Слышь, Влад, ты хоть почитать дай, чего такого монументального написал? Или вот что, ты лучше нам в бане расскажи. Ну, потренируйся на нас, как будешь нобелевскую речь толкать. И это, ты конечно извини за прямоту, но ты бы хоть приоделся. Чего в рваной майке ходишь, без носок?
- Так я ж дома…
- Ну и что, что дома? А вдруг журналисты нагрянут? Опозоришься, зажелтизнишься, тогда и премию не дадут. Ну лады, я побежал. – Николай ткнул Влада в бок. – А ты нормальный мужик, не зазвездился! Слушай, ты в баню прихвати чего поприличнее, ну там коньяк или виски. Чего ты каждый раз с бутылкой «Русской» приходишь, будто у тебя запас водяры ещё со времён антиалкогольной горбачёвской кампании остался. Ну, пока!
Владислав пожал плечами, осмотрел себя в зеркале и поджал живот.
- Что за бред он нёс? Нобелевская премия по литературе? Её обычно старикам вручают, под занавес жизни. Разыграть меня решили? Ах, черти! Машка! Вот кто идею подкинул, а эти дурынды подхватили. То то у Машки лицо было серьёзное, когда я ей про гонорар в сто рублей хвалился! Она уже тогда решила меня разыграть. Ну ладно, устрою и я вам алаверды.
Владислав дождался прихода жены.
- Привет, любимая. А у меня опять хорошая новость. Московское издательство заказало мне очерк о людях нашего городка. Весь журнал будет выделен под мои статьи, репортажи, очерки. Можно писать и про выдающихся и про простых людей. Страницы с известными людьми оплачивает издательство, а вот обычные люди могут сами заплатить за статью о себе. Сумма конечно не маленькая, сто рублей. Вот я и подумал, а ну их к собакам – обывателей этих! Чего о них писать? Что интересного можно написать о твоей маме, об её подруге Антонине? А твоя подруга, Светка? Или мой корешок Колька? Ноль эмоций. Чего зря бумагу на них переводить? Да и жаба их задушит. За целых сто рублей попасть на страничку пусть и популярного, но всего лишь журнала? Это не про них! Решил я, напишу только о тебе. И точка. Пусть журнал будет тоньше, гонорар у меня меньше, зато и хлопот тощий карман. Ты положи сто рублей вот на этот счёт в банкомате. И смотри, никому об этой акции не рассказывай! Договорились?
- Ну, Владюш, ты же меня знаешь! Я как рыбка!
Мария дождалась, когда Влад закроется у себя в кабинете, схватила листок с номером счёта и побежала к телефону.
- Мама, что я тебе сейчас расскажу!
Конец!