1. Общие идеи.
В обществе существует лишь одно исконное и вечное равенство – равенство потребностей, прежде всего, элементарных, требующих своего каждодневного удовлетворения (еда и т.д.) Уже одно это делает человека существом слишком зависимым от наличного и от других людей, от того, чем он обладает и чего желает, от собственных инструментов жизнеобеспечения. Человек зависим от средств к существованию, от внешнего, от вещей и условий среды, от богатства, которое может быть как «другом», так и «врагом» человека, даёт возможность для развития души или приводит к её деградации. Чем ближе человек к искомому, тем больше риск самоотчуждения. То, чем человек обладает и гордится вдруг начинает обладать им. Поскольку людей всегда слишком много, средств жизнеобеспечения не хватает. Особенно если учесть разделение людей на бедных и богатых. Появление меновой, а потом и покупной цены вещи ещё более усложняет положение дел. Возникает конкуренция за обладание полезным и лучшим, а также и погоня за роскошью – порою в ущерб другим личностям. Богатый богатеет ещё более, а бедный беднеет окончательно. Если современный бедный много богаче в сравнении, например, с нищим средних веков, то и богатый много богаче своего предка, огромное неравенство материального и социального положения людей сохраняется. Так материальное благополучие становится высшей ценностью эмпирического мира, связывается с понятием «счастье». Альтернатива богатой жизни – жизнь на грани истощения, земной ад, форма «смерти при жизни» и указание на неполноценность субъекта, который якобы не умеет жить. Если использовать выражение Аполлония Тианского, то бедность – это «бытие-мука»(1). Но часто оказывается, что и богатство во вред человеку. Оно лишь золотая дорога в скуку, пресыщение, самодовольство, в «мещанство с телефоном» (В. Розанов) (2), даже в преступление. И всё же богатство, по мнению большинства, лучше, чем ничего. И как необходимое следствие неравенства – борьба бедных и богатых, их вечный антогонизм. Идеал бедных – «всеобщее равенство» часто прикрывает лишь эгоистическую установку на собственное обогащение. Но и неразвитость сознания бедного можно понять. Неравенство из сферы чисто материальной и эмпирической проникает в сферу духовную или лучше сказать душевную, в сферу качества воспитания, обучения, творчества. К этому всему прибавляется неравенство характеров, умов и чувств, способностей субъектов. Возникшее государство уже имеет в себе сложную иерархию подданных, к одним благоволит, а других осуждает и третирует. Противоположность богатства-бедности сохраняется в сущности – меняются формы, степень, но не суть. Невозможность «совершенного государства» особенно ярко показали нам как раз те, кто свято верил в его возможность – социальные утописты и революционеры всех мастей. Как утопии обычно мыслят «равенство граждан в совершенном государстве»? Чаще всего как уравниловку, обезличиванье личности. Индивид растворяется в массе, люди становятся рабами социальных норм, правил, максим, законов. Народ становится как бы одним огромным Человеков, лишённым всех неугодных утописту качеств или «пороков». Причём исторически оказывается, что в рай-то ведут насильно, свобода отождествляется с принуждением. Жизнь индивидов регламентируется так, что становится системой функций, общество превращается в муравейник. Но и утопист вынужден допустить определённую социальную и чиновную иерархию, расслоение общества на правителей и граждан, начальство и подчинённых, на касту учёных и простой народ. Народ может делать всё, но, так сказать, «по крестьянской части». Такая иерархия не лучше материальной или финансовой.
Вот почему ряд мыслителей-гуманистов отрицает возможность идеального общества всеобщей сытости и справедливости. Такова, в частности, позиция Вольтера, который называет равенство «химерой» (3). Шеллинг прямо говорит, что «разумное государство неосуществимо» (4). Даже оптимист Э. Фромм пишет, что «начало истории (почему только начало? – Н.О.) – использование другого как средства для своей цели» (5). Пожелание Канта, чтобы человек всегда был целью для другого человека благородно, но утопично. Впрочем, Кант резко разделяет индивида на два существа – ноуменального и эмпирического. Столь человечное отношение человека к другому может иметь место в частностях, но не всёцело. Нежелание превращать человека в средство – это всего лишь долженствование, деятельность человека с позиции Разума и этики, но… какого Разума и кому именно принадлежащего? И какой этики?
Пессимисты ближе к реальности. «Человек как цель ещё призрак и мрак» - констатирует Шопенгауэр (6). Шеллинг указывает на «благие помыслы и злые результаты» (7), с чем согласен и Гегель. Только в самых критических ситуациях жизни человек выявляет свою подлинную сущность. Обычно же «мы проходим по жизни спросонья и умираем в чаду нелепостей и пустяков» (Е.Б. Крымский). (8). Крайний пессимизм приходит часто к умозаключению, что перед оскаленной пастью Смерти всякое существование и всякое дело являются бессмысленными. Бедным, в их трудах, праведных и неправедных, некогда предаваться созерцательному пессимизму, особенно находясь под властью Надежды, грёзы о лучшем будущем. Но в богатстве, если оно ещё обладает и интеллектом, сильнее ощущается бренность всего земного. Получается, что чисто материального благополучия недостаточно для счастья. Деньги и комфорт не должны быть значительнее личности. Спорадически такие идеи, наверное, посещают когда-нибудь каждого состоятельного человека, но не становятся чем-то руководящим. Если бы это умонастроение культивировалось,богач был бы самым добродетельным человеком на Земле. Чаще всего эти чувства и мысли вырождаются в эгоистическое желание «воспользоваться мгновением» и лучшими сторонами, возможностями – гедонизм и т.д. – собственной жизни. Если нет сил и таланта «быть», то можно хорошо – с помощью денег и связей – «казаться» тем, кем желаешь. Естественная потребность человека – жить по человечески никогда не удовлетворятся вполне – ни в бедности, ни в богатстве. Извечное противоречие между желаемым и действительным сохраняется. Конечно, человечество со временем, как уже отмечалось, гуманизируется , древняя бедность и современная – это разные вещи. Но развивается, изощряется и негативное. Человеческая цивилизация развивается из Преступления (эпоха первобытных и древних захватнических войн, рабовладельчество и крепостничество, жестокости «первоначального накопления капитала», истребления народов и собственных граждан во славу Христову, а до этого жертвоприношения язычества и т.д.) Современность отрицает явную жестокость, пытается скрыть её за разного рода декорациями и соображениями необходимости или полезности. С одной стороны мир достаточно хорошо рефлектирует и ощущает дилемму «добро» - «зло» и связывает развитие цивилизации с прогрессивными явлениями. С другой эта «социальная мораль» часто всего-навсего хитрость ханжества. Современность не желает уже считать жестокость подвигом и не надеется на мощь одной силы и тем более насилия. Сам дух человечества демократизируется. Призрак бродит по странам, призрак человеколюбия. Вместе с тем и повсеместны разного рода негативные явления и конфликты стран, религий, групп и индивидов. И всё же всем ясно, что кулак весьма неполноценное средство «регуляции отношений». И даже терроризм не просто убивает, но мнит себя защитником идей и народа, той или иной политики или религии, мнит себя поборником «справедливости». В древние времена часто прикрывали аморальность моралью, как и теперь, но делали это осознанно. Многие современные люди совершают то же самое бессознательно и, не будучи добродетельными, верят в свою добродетель, как Сатана в Бога. Противоречие бедных и богатых обострилось до крайности. Далее возможны лишь тяжёлая борьба и общая гибель – или достижение , нахождение консенсуса. Но достаточно мирное со-существование этих двух социальных слоёв возможны только на пути реформ, ограничивающих возможности богача и наделяющих бедных перспективой и реальностью «более достойной человека» жизни. Это подчинение двух сторон демократической «золотой середине» Закона. Пока есть желания улучшений и очень мало улучшений реальных. Закон очень часто до сих пор обеспечивает интересы богатых (я говорю прежде всего о России).Но богатые если и впредь хотят оставаться богатыми, уже вынуждены считаться с нуждами бедных и не могут их игнорировать.
Важное обстоятельство: бедных большинство. И как бы не была ложна демократия, она всё же демократия. Дух злонамеренного авантюризма властителей и миллионеров сменился на дух обывательства, более вялый, но и более миролюбивый. Не взирая на обострение отношений, восстание народа пока что не нужно даже народу. Но это может оказаться затишьем перед грандиозным взрывом. Теперь и по телевиденью то и дело говорят о Конце Света.
Является ли частная собственность злом или она добро? Скорее всего и то и это( в разных значениях). Отношение к собственности определяется психологией и степенью развития субъектов. Обычно самые объективные закономерности сопряжены с системой целей и ценностей индивидуальности и любая группа состоит из индивидов, хотя общая воля имеет свою специфику. Ориентации, отношение к реальности создают и соответствующую деятельность. Богатство и бедность только в первом своём выражении нечто сугубо объективное (лучшие или худшие внешние условия жизни). Затем начинается психология. Богатство и бедность оказываются знаками самой жизнеспособности человека, его мощи и независмости, или зависимости, его значимости, как живого и социального существа. На этой стадии богатство ценится не само по себе, а поскольку защищает и улучшает, обеспечивает, укрепляет, обогащает жизнь человека и его родных. Жизнь абсолютная ценность как отдельных индивидов, так и человечества в целом.В основе стремления к богатству, как к аморализму, так и к альтруизму, совершенно имморальный сам по себе инстинкт жизни. Морально лишь отношение к жизни и представления о ней. Инстинкт жизни в большой степени иррационален. Естественное стремление жить сытно и хорошо в практике жизни становится основанием как порока, так и добродетели. Суть в нехватке средств к существованию и в конкуренции за место под солнцем. Отдельная жизнь решает благоустроиться за счёт других жизней, их эксплуатации. Осуществляется следующая психологическая стадия: богатство уже не символ жизни,а символ Эгоистической мощи и престижа власть имущих, - чиновников, сановников, групп, государств… Богатство становится самоценным. С одной стороны это знак власти, с другой то, чем человек владеет, начинает владеть им. Оно уже сверхценность и сверхцель. Чтобы оно обслуживало тебя, надо сперва стать его почитателем, усердным слугой, обслугой, надо стать идолопоклонником. Сперва богатство мыслится как нечто божественное. Уже само слово «бог» означает «Богатый». Бог – наибогатейший, всем обладающий, царь всех сфер реальности. Поэтому сперва именно вождь и царь становятся представителями Бога на земле, иногда даже живыми Богами, воплощениями богов, как фараоны в древнем Египте. Их богатство удостоверяло их божественность. Мощь является мощью, поскольку она богата и свободна. Материальные преимущества мыслятся как «сЧАСТье», «уЧАСТЬ», т.е. обладание частью имущества, становится «уЧАСТЬю», судьбой. Свобода из чистой силы жизни и духа становится следствием и условием богатства. Без денег она теряет свою привлекательность в мире и даже не может до конца реализоваться. И цель целей она только как атрибут власти и денег. Именно богатство давало тот досуг, который можно было использовать как для развития духа и познаний или для чувственных и порочных наслаждений. Досуг давал возможности и деятельности по умножению богатств или комфорта. И даже развитие благочестия нуждалось в досуге. Но моралисты и мудрецы были слишком пассивны, созерцательны, чтобы действовать в направлении обогащения. Поэтому они часто проповедовали умеренность и аскетизм. Богатство казалось им видом вещного рабства, клеткой для духа. Так оно и было. Они принимали поэтому власть духовную, разумную, внеофициальную. Подчас не умея разбогатеть, они славили бедность. Очень рано в пику культу денег был сформирован культ «благородной бедности». Тем более, что и христианство, будучи сперва религией беднейших, стало видеть в богатстве суету сует, соблазн и грех. Богатство способствовало человеческой гордыне и отвлекало от жизни истинно духовной и благочестивой. И Бог стал прежде всего Богом моральным и духовным. Так богатство сделалось уделом людей активных, предприимчивых, стоящих светскую цивилизацию. Вместе с тем они чаще всего были порочны и корыстолюбивы. Со стороны создавалось впечатление, что их портит богатство. На самом деле они лишь выявляли то, что было заложено в их характере, хотя богатство и имело на их сознание определённое влияние. Именно эти порочные «торговые души» и заложили фундаменты цивилизации, основание дальнейшего прогресса. Но не следует думать, что прогресс общества, прогресс культуры, науки искусства и техники, может исправить порочного олигарха: дикарь с компьютером опаснее дикаря с дубинкой. Подняв цивилизацию из гроба небытия, он в этот же гроб её потом и загоняет. Разумеется, прогресс сильно влияет на сознание, чувства, установки, характер людей. Но общие тенденции, направление (интенция) чувств, мыслей, поведения очень тесно связанно с коренными особенностями характера и привычкой жить в комфорте. Натуру глупую, эгоистическую, злонамеренную не исправит никакая цивилизация. Глуп же человек может быть в аспекте духовности и знаний гуманитарных. Это не исключает его ум в таких аспектах, как бизнес или политика, деланье карьеры, способность к интриганству, хитрости там, где чуется личная выгода и т.д.
Сперва богатство было силой рода, всех её членов. С внутренним раздроблением рода, с тем, что можно назвать формированием личностного начала, определилось и двоякое отношение к богатству – эмпирическое и духовное. Эгоизм имел значение как отпадения индивидуальности от целого, так и начало становления личности, со всеми её противоречиями, недостатками и достоинствами. Со временем оформилось представление массы о богатом человеке как эксплуататоре и «злодее». В среде самих богатых людей осуществлялась их борьба и конкуренция. И тогда все средства оказывались хороши, даже самые низменные. Вместе с тем у богатых относительно бедных и прочих прослоек социума был и свой общий интерес, общая цель, понимаемая как выгода класса. Таким образом, сразу имели место и конфликт богатых друг с другом и их союз против бедных. В сущности вся экономика и торговля социума ориентирована прежде всего на интересы богатых производителей и потребителей. В большой степени их обслуживают и официальная религия, политика, искусство. И всегда главной задачей имущих слоёв было держать народ «в узде». В частности, против бунта нужны были средства успокаивающие, не только кнут, но и пряник. Роль такого успокоения недовольных, в частности, играли Церковная религия и определённый тип морали, одним словом, идеология. Каким бы не было «свободным» и «высоко-моральным» искусство, оптимальным образом им могут пользоваться лишь богатые. Они способны приобрести и эксплуатировать любые произведения искусства и в любом количестве и социальными заказами сформировать определённые тенденции развития искусства или ,напротив, его отсталости. Неизбежно возникали и средства подавления свободы слова, такие, например, как цензура. В настоящее время цензура существует в особой форме – как фильтр разных чинов от искусства, через который осуществляется отбор угодных и неугодных авторов. Чтобы опубликовать книгу, нужны большие деньги и одобрение всех этих лжепрофессионалов, в руках которых находятся почти все органы печати. Часто только интернет помогает таланту проявиться. Необходимо возникает и суррогат искусства, предназначенный для отупления масс. Думают, что деградированными людьми легче управлять и что достаточно рекламы, чтобы навязать людям какой-либо товар. Но это всё «шутки с огнём». Вместе с тем в искусстве всегда сохраняется положительное, по настоящему творческое начало, оппозиция всякому рабству духа.
Итак, богатые и успешные люди – плоть от плоти Государства. Всё для них и ради них. Лишь они имеют значение истинных людей, лишь меньшинство достойно лучшей и высшей жизни на земле. Но очевидно, что не сами люди таковы, таковыми их делают в глазах власти их богатства и чины. Деньги определяют всё, становятся по сути живым Богом земли, превращаются в фетиш, в святыню светского, а часто и религиозного человека. И никакая морализация и демократизация общества не может это устранить. Гуманизация нравов богатых людей также недостаточна для уничтожения самого «корня» общественной жизни. Всё общество до недавнего времени было ориентировано на подчинение богатству, на его накопления в карманах определённых торговцев, чинов и мошенников, включая и само Государство, извечного врага личности. Нынешние противостояние толстосумов и власти оригинально, но вряд ли радикально по настоящему. Разделение общества на бедных и богатых, на власть и массу не только сохраняется, но и обостряется. Капиталы и неправедные чины по прежнему правят миром. По прежнему средства к существованию определяют наш социальный статус, по прежнему многие люди даже не просто «средства» для манипуляторов для возвышения последних, но и «средства средств». Как и раньше, человек всего лишь придаток денег. Понятно, что такое положение дел не в силах удовлетворить человека из народа. Люди ощущают свою оторванность от целого, отчуждение и пытаются по разному преодолеть это состояние, когда сама родина становится чужбиной. Возможно отчаянье и отупение – или активация всех жизненных и творческих сил человека. Важно развитие индивидуальности и её характер. Одна из максим Ларошфуко гласит: «Из всех несчастных обстоятельств можно извлечь выгоду, а счастливые обратить во вред себе» (9). То есть даже богатство может сформировать у человека комплекс неполноценности, а бедность стимулировать духовное и творческое развитие, сформировать «внутреннее богатство» сознания. Государство хочет быть порою по настоящему демократичным. Но это противоречит его главным особенностям. Оно может сохранить себя и быть мощным, развивать свою культуру и технику только с помощью своего богатства, которое иногда именуют «бюджетом». Хочет этого государство или нет, но основной его целью оказывается накопление и использование этого богатства. Это можно осуществить только через всевозможные налоги и разнообразное «выколачиванье» денег из подданных. Государство главный эксплуататор и ростовщик социума. Неизбежно приходимтся ему вступать в разного рода сделки си компромиссы с олигархами. Происходит как притеснение, так и поощрение олигархов. Государство необходимо аморально, зациклено на прибылях. Верхушка государства, президент, могут быть достаточно прогрессивны и демократичны, но существа государства это не меняет. Государство – безликое и мощное целое, аппарат для эксплуатации сословий, а отчасти для упорядочиванья жизни страны. Это две его основные функции – вносить хаос в жизнь своих граждан и устранять его. Ибсен всё же имел свои основания утверждать, что «государство – проклятие личности» (10). Без государства невозможно, а с государством плохо. Шопенгауэр называет государство «намордником» (11). В своё время Перикл, по свидетельству Фукиндида, считал: «Лучше бедствующие индивиды в процветающих городах, чем процветающие индивиды в гибнущем государстве» (12). Так общими интересами государство оправдывает эксплуатацию ряда своих граждан. Й. Хейзига считал: «История слагается из кризисов» (13). У Брехта есть пьеса: «Добрый человек из Сычуани». Основная идея её такова: жизнь социума устроена так, что добрые намерения людей приводят их на край пропасти (Например, благотворительность богачей). А добрые дела сбрасывают их вниз и приносят разорение. (14). (С.196,200). Главная героиня пьесы говорит на суде: «Я не могла быть одновременно доброй к себе и другим. Протягиваешь руку бедняку, а он вырывает её. Помогаешь пропащему человеку и пропадаешь сам… Зато когда я совершала Несправедливость, я ела хорошее мясо и становилась сильней. Наверное, есть какая-то фальш в нашем мире. Почему Зло в цене, а Добро во Зле?» (Там же, с.201). Таким образом, здесь недооценивается характер. Жестокосердие богачей – следствие дурного влияния среды. Но показана и реальная, объективная связь богатства со Злом. Личностная нравственность жертвенна, а общество и государство паразитируют на ней.
Но и бедность создаёт страшилищ. Вообще возможны очень разные трактовки человека как такового. П. Успенский цитирует мистика Гурджиева: «Большинство людей – автоматы, не знают себя, не понимают что делают, полностью обусловлены внешними влияниями и впечатлениями». (15). Но реальность, наверное, лишена однозначности. «Когда двое делают одно и то же – замечает Тацит, - получается не одно и то же» (16). Один индивид в разные периоды своей жизни и в разных ситуациях мыслит, чувствует, ведёт себя очень по разному, - то творчески и морально, то порочно и мещански. Нечто преобладает. Но нужен целостный анализ личности, чтобы выявить характер этого преобладания. То, что богатеют чаще люди не глубокие, подлмечает Грасиан в своём «Карманном оракуле». «Усердием – пишет он, - посредственность достигает бОльшего, чем одарённость без усердия» (17). В основном же ошибочно определять характер и ценность человека через его «успех», позволяющий ему разбогатеть и сделать карьеру.
Часто богатство мыслят как исполнение желаний. Но суть его не в трате, а в накоплении. А легче всего разбогатеть человеку скупому и волевому, эгоисту и эмпирику, человеку выгоды. Он способен ограничить себя. Он служит деньгам. В этом смысле он необходимо порочен. Понятно, что существуют и расточительные богачи и по настоящему нравственные, полезные для общества состоятельные люди. Но последнее обычно реже первого. Во всяком случае, с точки зрения Пришвина, «без навоза не вырастишь розу» (18). Деньги и есть тот навоз, из которого произрастает цивилизация (П. Лафарг). (19). Важность физического, материального бытия очевидна. До сих пор актуально древнее приветствие китайцев: «Как вы покушали?» Цель бедности – разбогатеть, цель богатства – упрочить себя.
Из этого общего лона вытекают все пороки и добродетели всех социальных и психологических явлений. Лучший исход – гуманизация отношений богатства и бедности и действительное равенство всех перед законом. Законы и реформы должны быть обоюдно полезными. Для этого богатые должны ограничить свои аппетиты, а бедные жить лучше, чем сейчас. Ситуация осложняется тем, что человек, в угоду собственному хотению (это отмечал уже Достоевский), способен на самое иррациональное, обоюдовредное поведение. Главная проблема богатых и бедных – это проблема этико-психологическая, проблема Души и её развития. Что мы есть, так мы и используем то, чем обладаем.
(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ).