Когда занавес открывается ты видишь себя маленьким… Деревья уносятся на необъятную высоту, а четырехэтажка кажется крепостью из сказки угрюмо-таинственно краснея кирпичами. Рядом с твоим домо строится нечто совсем запредельное - крыши еще нет, а кладка уже преодолела высоту вашего обиталища.
Ты помнишь споры трех-пятилетней дворовой шпаны - сколько же все-таки будет этажей. Спорь - не спорь, а то "приключение" состоялось-таки на первом...
Сейчас уже мало кто помнит, насколько похожи были девочки-мальчики в почти одинаковых стеганых пальто. А круглые шапки с длинной резинкой, что натягивалась перед самым началом прогулки на самую макушку?
Единственным отличительным признаком могли служить кокарда или укороченный солдатский ремень с неизменной звездой на бляхе. Те же у кого такого не было иной раз обиженно гудели "басом" на обращение взрослых что-то вроде: "Я мальчик..."
Пацаны играют в войнушку во все времена и вы не были исключением. Когда тебе четыре года и у тебя есть выпиленное заботливой рукой отца оружие - ты непобедим!
Ать-два - на голове кокарда и ты шагаешь по улице, уверенно сжимая теплую рукоятку пистолета в кармане. Твое оружие не подводит – нужно всего лишь громко крикнуть: «Тыщь-тыщь…» вытянув руку и противника уже нет – убит. После короткого спора он непременно с этим согласится.
Во время войнушки взрослые будто отсутствуют и живут в параллельном мире, снисходительно посматривая на «вояк» затаившихся за мусорными баками или поддонами кирпича возле новостройки.
- Тыщь-тыщ…
- Бах-бах…
Вот эти тетеньки с недовольными лицами рассматривающие невесть откуда взявшегося стрелка, наверняка никогда не были детьми – иначе зачем так брезгливо морщить носик на дворовой ограниченный конфликт?
А здесь что-то другое. Перебегая дорогу, ты натыкаешься вдруг на чьи-то ноги в галифе.
Сапоги. Ремни.
Перед тобой стоят солдаты – самые что ни на есть...Шинели. На головах пилотки с алыми звездочками и ты точно знаешь, что в далекой их глубине приютились золотые серп с молотом.
Они для тебя Боги и твоя войнушка становится настоящей, однако жизнь неумолима и «Ба-бах» соседского Пашки за спиной означает – ты, наконец, выбыл.
Однако тебе плевать, потому как солдаты, неожиданно с тобой заговаривают.
- Принесешь воды? – интересуются они внимательно осматриваясь.
Воды? Солдатам? Какой вопрос и ты уже частишь по лестнице, пытаясь сообразить, зачем они попросили воду именно в кружке – прям так и крикнули вслед, мол, не в бутылке неси
- Бабушка, бабушка, - там… - у тебя нет слов. Возбуждение и какое-то странное чувство неожиданного подарка, - Кружку воды… - наконец выдавливаешь ты из себя, - Солдаты просят…
Бабуля-бабуля – ты уже обо всем догадалась, но отказать любимому внуку не можешь.
- Сразу обратно принеси, - вздыхаешь ты, наливая воду в огромную полуторалитровую посудину, - И не торопись – уронишь… - Грохает дверь и в квартиру забегает старшая сестра Катька – она должна за тобой следить, не упуская из виду.
Под удивленным взглядом вечного соглядатая, бабушка, наконец, тебя выпускает из квартиры, а Катька тащится следом будто хвостик не отступая ни на шаг.
Тебе плевать – лишь бы солдаты не ушли, но они здесь и терпеливо ждут, устроившись на лавочке.
- Принес? – лениво пьет один из них, - Будешь? - Предлагает он товарищу, но тот куда-то спешит и выливает на землю большую часть воды, что ты еле им дотащил.
Странно но «Боги» в зеленом не спешат расставаться с кружкой и ты, вспоминая инструкции бабушки тащишься следом, понимая-радуясь история только начинается.
- Ать-два, - стараешься ты попасть в ногу с сапогами твердо ступающими в метре перед тобой, а позади на безопасном расстоянии тащится сестренка.
Однако идти недалеко и «галифе» заворачивают в подъезд строящегося дома на первый этаж. Квартира направо пустыми проемами окон напоминает тебе дзот из фильмов о немцах, но задумываться некогда.
Солдаты достают какую-то бутылку и нетерпеливо булькают мутную жидкость в кружку.
- Лимонад? - интересуешься ты, не желая все-таки оставаться в стороне.
- Ага. Будешь? – протягивает посудину тот, что повыше.
Лимонад – это хорошо! Лимонад ты знаешь! Он должен шипеть-бить в нос, но сегодня почему-то напоминает вкус оставленной в тепле початой бутылки. Но ты пьешь! На тебя почему-то удивленно глядят новые товарищи в форме, а ты с ними на равных и отмеренная тебе порция кислятины, наконец-то, заканчивается.
Настроение странно улучшается.
Ты замечаешь, как смотрит на тебя сестра Катька притащившаяся все–таки следом, и отмахиваешься от предложенной тебе папиросы – бабушка курит, и ты знаешь, насколько противен дым табака.
Неожиданно хочется спать, и ты из последних сил дожидаешься, наконец, кружки.
Что-то идет не так – земля странно раскачивается, но ты знаешь, где можно укрыться ото всех проблем – домой – только домой.
Лестница несколько раз пытается ударить тебя в лицо, но тебе весело и ты на ходу разуваясь-раздеваясь, рулишь мимо бабушки к себе в комнату. Там за однотумбовым столом есть ниша около батареи, где ты укрываешься в тяжелые минуты от гнева отца. Позже ты будешь сравниваь свое детское убежище с норкой рака отшельника – достать тебя оттуда невозможно.
Вот она перекладина для ног, а вот и поворот. Здесь у тебя старая подушка и детальки конструктора чтобы не скучать «в осаде».
- Мишка пил вино с солдатами на стройке, - звучит где-то далеко-далеко Катькин голос, - «Предательница… А солдаты они не такие», - засыпаешь ты…
***
Время безжалостно. Но ты осматриваешься, завернув «случайно» в житейской суете к дому своего детства желая вновь почуять ту беззаботность. Однако, ты уже давно сам в параллельном мире для этих вот «козявок» копошащихся сейчас в песочнице. Тебя нет и для «стрелка» с автоматом за лавкой – ты, попросту зачеркнут для его реальности.
Стройка давно закончена, а соседний дом, оказывается, задуман был всего лишь пятиэтажкой. Как же все-таки мала эта «коробочка» красного кирпича зажавшая в себе людей и недолгие их судьбы.
Неизменны лишь деревья – ну да – ты же рос вместе с ними.
Мемориальная доска и потухшая лампада на углу – сегодня каждый знает – здесь жил Драматург – он в вечности, а занавес понемногу закрывается…
Декабрь 2012 г. Иркутск