* * *
Даже зимой солнце использует любую возможность, чтобы заняться своим любимым делом – прогреванием крыш домов и созданием сосулек. Кое-где их ласково называют сосулями. Не вооружённым глазом увидеть, как они растут невозможно. Кажется, на свет божий они являются сразу большими и опасными. Стоит солнцу немного поднажать, и они тысячами устремляются к земле. И горе тому, кто окажется у них на пути.
* * *
На Семёновской улице, во дворе дома 27 за столом сидят двое. Они пьют пиво и общаются. Вернее сказать – молчат, поскольку они дружат с детства, и все разговоры переговорены по нескольку раз. Одного из них, худого, невзрачного парня зовут Саша Крошкин. Он постоянно вертит длинной шеей, к чему-то прислушивается. Он явно кого-то ждёт. Его друг - Витя Быстродумов прячет понимающую улыбку.
Порядком стемнело, когда послышался стук каблучков. Саша Крошкин вытянул шею и жадными глазами впился в угол дома. Оттуда вскоре появилась девушка. Зябко кутаясь в кофточку и крепко прижимая к груди сумочку, она быстро подходит к подъезду, оглядывается в сторону парней и скрывается за металлической дверью. Саша Крошкин тяжело вздыхает.
- Ну что, пора по домам? – предлагает он.
- Дурак ты, Крошкин, - говорит Витя Быстродумов.
- Почему?
- Не хотел говорить: знаешь, чем твоя Лоткина на жизнь зарабатывает?
Саша Крошкин нехотя выдавливает из себя:
- А ты знаешь?
- Знаю. Сказать?
- Скажи.
- Твоя Лоткина обыкновенная сосуля, а ты сю-сю, да ля-ля, даже противно!
- Сосуля – это что значит?
- Ну, ты даёшь! Лоткина - минетчица, она дальнобойщиков обслуживает на автовокзале. Теперь понятно?
- Замолчи!
- Я сам видел. Хочешь, она и тебе сделает за…
Быстродумов не успел договорить слово «деньги», поскольку получил сильный удар в челюсть и свалился на землю.
Саша Крошкин поднялся и пошёл прочь.
- Дурак ненормальный, - крикнул ему вслед Витя Быстродумов, прижимая ладонью разбитую губу. – Ну, хочешь, завтра поедем на автовокзал? Сам убедишься.
Саша Крошкин даже головы не повернул. Он жил он в одном подъезде с Лоткиной, только она третьем этаже, а он на первом.
* * *
В девятом часу вечера на стоянку автовокзала вкатилась «девятка». Она остановилась напротив длинного ряда большегрузных автомобилей. Среди красавцев - иномарок жутким красным цветом выделялась кабина «Камаза». Возле него стояла группа девушек.
- Среди них её нет, - сказал Саша Крошкин, сидевший в «девятке» пассажиром.
- Не торопись: сейчас придёт, она всегда опаздывает, - ответил водитель – Витя Быстродумов.
И, действительно, вскоре со стороны вокзала показалась Лоткина. Её легко было узнать по быстрой походке, стройной фигурке и красивым, изящным ножкам в туфлях на высоких каблуках. Она подошла к девушкам.
- Ну и что из того? Мало ли, зачем они тут собрались, - упорствовал Саша Крошкин.
- Погоди, погоди, сейчас, сейчас, - по-рыбацки тихо проговорил Витя Быстродумов, и тихонько вскрикнул. – Вот они! Началось!
Из-за грузовиков, как по команде, вышло сразу несколько мужчин – все в тренировочных костюмах. Они подошли к девушкам. Между ними завязалась беседа. Разговор длился минут пять, не больше. Затем, разбившись на пары, он стали расходиться. Лоткина осталась с невысоким пожилым мужчиной.
- Лоткина твоя старика подцепила, - весело сказал Витя Быстродумов. – Знает, бля, что со старика можно двойную таксу содрать. Гадом буду, он её в грёбанный «Камаз» затащит. Смотри, смотри, так и есть. Во, бля!
Рукою Витя Быстродумов случайно задел руку Саши Крошкина. Его будто током хлестануло, настолько рука приятеля была холодна. Пригляделся к приятелю, тот – белее бумаги, кулаки сжаты, зубами скрипит. Даже страшно стало.
- Крошкин, кончай. Было бы из-за кого так переживать. Лоткина, того не стоит.
Тем временем старик подвёл Лоткину к кабине «Камаза», оставив её одну, суетливо обежал машину, открыл водительскую дверь и скрылся в машине. Через секунду открылась дверь со стороны Лоткиной. Лоткина ловко запрыгнула в кабину. Обе двери захлопнулись. Видно было, как на стёклах опустились шторки.
- Что и требовалось доказать, - выдохнул Витя Быстродумов. - Теперь куда, домой? А может, по такому случаю напьёмся? А, Сашок?
Саша Крошкин не ответил. Он сверлил глазами «Камаз» и весь дрожал.
- Крошкин, это уже перебор. Из-за какой-то бабы! Ты чего, совсем больной? А ну-ка, поехали отсюда! Я знаю одно местечко, где мы найдём тебе в сто раз лучше Лоткиной.
Витя Быстродумов включил зажигание. Едва машина тронулась, как Саша Крошкин открыл дверь и вывалился наружу. Ловко перевернувшись через голову, он вскочил на ноги и бросился бежать.
- Вот, бля! Это он к Камазу бежит!– догадался Витя Быстродумов и, нажав на педаль газа, быстро догнал приятеля:
- Крошкин, дубина, стой! Не делай этого!
Но Саша Крошкин, кажется, его не слышал. Чтобы не задеть его дверью, Вите Быстродумову пришлось свернуть в сторону.
Подбежав к «Камазу», Саша Крошкин вскочил на подножку и дёрнул дверь на себя.
В полутьме он разглядел испуганного мужчину, сидевшего со спущенными штанами, и между его волосатых ног мокрое лицо Лоткиной.
* * *
Саша Крошкин встал, как обычно, в семь утра. Умылся, оделся, без всякого аппетита позавтракал овсяной кашей и чашкой растворимого кофе и собрался уходить.
- Мам, я ушёл. Пока! - крикнул он.
- Ты сегодня поздно?- откликнулась из глубины квартиры Галина Петровна.
- Не знаю, как получится.
- Не забудь хлеб купить, - напомнила Галина Петровна, которая сегодня рассчитывала поспать лишний часок.
* * *
Возле подъезда Галина Петровна увидела группу людей с испуганными лицами. Галина Петровна подошла и увидела, лежащего на асфальте человека. Его ноги были неестественно вывернуты. Руками он закрывал лицо, как будто он не хотел, чтобы его узнали. В его облике Галине Петровне показалось что-то очень знакомое. Но кто-то сказал, что «упасть с пятого этажа и остаться в живых невозможно», успокоилась, поскольку она с сыном жила, слава Богу, на первом этаже. Осмелев, она подошла ближе к телу и, разглядев пальцы руки, стала медленно оседать. Стоявшие рядом люди успели подхватить её под руки.
Из подъезда вышла Лоткина. Она остановилась и долго с брезгливым выражением лица разглядывала распластанного на асфальте человека.
- Что это с ним? – спросила она.
- Бросился с крыши. Самоубийство.
- Кто это, не знаете?
- Это мой сын, - проговорила сухими губами Галина Петровна. – Саша Крошкин.
У Лоткиной зазвонил мобильный телефон.
- Слушаю, – громко, как будто рядом не было трупа, крикнула она и, усмехнувшись, прибавила: – да иду я, иду! Подождёте, ничего с вами не сделается!
Конец.