Семь эпизодов иного житья-бытия-2

ЭПИЗОД ВТОРОЙ - МАРТ
                О, этот март – лакей и паж, вкушая женские поблажки,
                Он, забывая антураж, в любовь играет, как в бумажки.
                Любуясь вожделенной страстью, лукавит искренностью чувств,
                Мешает злобу с тихой лаской, снега с дождями,
                ложь со счастьем, едва нащупывая пульс.

     - Не, ты слушай дальше, что тут написано, - Алик старательно расправил измятую в кармане половинку где-то случайно найденной непонятно какой-то газеты.
     - Только написано? А не накакано? – зубоскалил гундосый Радик, находясь в подозрительно благостном душевном состоянии.
     - Нет, не накакано, - автоматически ляпнул чтец, потом, взглянув в сторону вопрошающего, покачал головой и потребовал подтверждения своей догадке: - Ты – уже под дозой, козёл вонючий?
     - За "козла", как водится, ты потом ответишь, гиена куцехвостая. За догадливость хвалю! И спрашиваю: а какое твоё собачье дело – под дозой я или не под дозой? Лучше ищи знакомые буквы. Не мешай людям отдыхать по-человечьи!
     - Хватит вам пикироваться! Человеки нашлись, - прервал их обоих Монтон и продолжил, обращаясь к Алику: - Хоть ты и раздолбал мои мозги своими народными приметами, читай далее. Что так пишут? равно как время убивать, пока весь кагал соберётся. Опять какая - никакая польза, я имею ввиду общеобразовательную пользу, надеюсь - вы меня поняли, в таких газетёнках имеется.
     - Далее - так далее, - согласился Алик и погрузил себя в прерванное чтение напечатанного списка под названием "Народные приметы":    
   Если вам долго не звонят родственники или друзья, значит, у них хорошо.
   Хорошо не просто там, где нас нет, а где нас никогда и не было!
   Не так страшен танк, как его пьяный экипаж.
   Если ты долго споришь с идиотом, вероятно, то же самое делает и он.
   Если утром вы проснулись в ботинках, значит, весь день будет болеть голова.
   Если супруги долго не ругаются, то они, наверное, поссорились.
   Если вам предлагают посмотреть весь семейный альбом, значит, экономят на выпивке и продуктах.
   Если чешется левая рука – к деньгам, если нос – к выпивке, если и то и другое – к выпивке на халяву.
     - Гвиччиолли, долго ждать? – на этот раз чтение прервал Монтон и внимательно посмотрел на Мадам Ого, которая почивала в дрёме, откинувшись на кожаную спинку дивана.
     - Как ты обозвал, веник драный? – сначала медленно поднялись веки, затем полусонный взгляд сориентировался в обстановке, после чего выщипанные и нарисованные чёрным карандашом брови встретились у переносицы.
     - Даже и не думал обзывать тебя, - начал оправдываться хозяин квартиры. – Тем более в такой торжественный для тебя день. Чтоб все знали: возлюбленную лорда Байрона звали именно так – Гвиччиолли. Ты же знаешь такого поэта, наверняка.
     - Ты на что намекаешь? – судя по вопросу, дама до сих пор не въехала в ситуацию. – Запомни и заруби на своём сизом носу: Эвридика ни одного мужика не затаскивала в постель без паспортного режима проверки его женатости.
     - Да Монтон лет пять или шесть как в последнем разводе состоит, - заступился Светляк.
     - Тогда корысть имеет? – Мадам Ого тупо упорствовала. – В любовники ко мне напрашивается? Прошу интим не предлагать! Соглашусь ведь. Ой, соглашусь! Что с тобой будет тогда, Монтоша? Представляешь или нет, что из этого получится?
     - О, как вы смотритесь на этом диване…, - объект женского нападения попытался увильнуть в сторону от возникшей темы.
     - Это я сижу, - предупредила то ли всерьёз, то ли в шутку дама. – А если я встану, ты ляжешь. Монтончик, солнышко, блин, лесное, кучка тараканья, сколько раз тебе говорила и вновь скажу. Не бойся своих желаний. Бойся моих!
     - Ладно тебе наезжать на доцента, - просящим голосом обозначился Алик. – Он тебя не хотел обидеть. Да тебя вряд ли и обидишь. Ишь, какая бойкая баба!
     - Не баба, а женщина, - нравоучительно произнёс Монтон, меняя тактику сообразно перемене обстоятельств. – Попрошу не хамить даме. Она у нас единственная и неповторимая. Лучше читай, что у тебя там далее.
     - Во где хлюст выискался! – удивился Алик. – Что твой хамелеон! Сразу же окрас сменил, хвост по ветру держит. Я его изо всех сил защищаю, а он – раз! - и на тебе: на меня наезжать стал. Я тебе тоже припомню когда-нибудь, дедунюшка! Попомнишь меня… А читать не буду, потому что все слова уже кончились. На, сам глянь, блин горелый!
     - Злые вы, уйду я от вас, - только и нашёлся что промямлить Монтон со вздохом.
     - Скатертью дорога и попутного ветра вам в спину и ниже – заржал ни с того, ни с сего Алик. – Брось ты, доцент, не дуйся! Шутка это. Понимаешь? Шут - ка. Пошутить нельзя, что ли?
     - Я таких шуток знать не желаю, - сызнова родился обиженный вздох.
     - Ну и дурак! – громыхнул с порога долгожданный Бацарт, улыбаясь во весь рот, и добавил: - Мало того, что дурак, так ведь, поди, и уши холодные! Как у меня после улицы. Что за шум, а драки нет? Все в сборе? Где Ставрида?
     - Дрыхнет в царских покоях наш пр-р-рынц-на-фасолине, - отрапортовал Радик, указав в сторону спальни, откуда доносились трели храпа.
     - Недопонял. Как это он измудрился уместиться на фасолине?
     - Очень даже запросто. Он же кто? Он – ближайший родственник (а могебыть, муж) пр-р-рынцессы-на-горошине. Они с Васьком-красным глазком изволят почивать на матрацах под матрацами,  то есть - укрывшись матрацами. Один на левой куче матрацов, другой – на правой.
     - И давно начались их соревнования по художественному храпу?
     - Да, поди, около полутора часов как минимум прошло.
     - Свистать всех наверх! – Зычно и неожиданно заорал Бацарт. Храп почти моментально прекратился, и спустя десяток секунд из монтоновской спальни выползли на свет божий, как тараканы, вкусившие по сами уши на дармовщинку дихлофоса, два-друга-модель-и-подруга. Так когда-то окрестили Ставра и Васю Цедило за то, что они в этих стенах были неразлучны, как нитка с иголочкой. Сам же хозяин квартиры называл их не иначе, как Бобчинский и Добчинский.
     - "Выплывают расписные Стеньки Разина челны…", - не удержалась пропеть Мадам Ого. – Картинка называется "Вы нас не ждали, а мы приплыли". В смысле – они не ждали, что равно придётся вставать. Доброе утро, страны Ближнего Зарубежья!
     - А что у нас сейчас: утхро или вечехр? – Ставр никак не мог оправиться ото сна, глупо хлопал веками и тупо оглядывался по сторонам. – похра вставать?
     - Давным-давно пора, - Мадам Ого подмигнула Монтону и заскороговорила свою любимую с детства скороговорку: - Петушок не только пропел давно, но уже охрип, наклевался зерна, обгадил полдвора, два раза перетоптал всех кур и полчаса как варится в супе.
     - Господа! – провозгласил Бацарт. – Я пришёл не один. Со мной явился гость. Познакомьтесь…, - он наклонил правое ухо к скромно вошедшему – моложавому на вид, тщедушному человеку невысокого роста, с кучей нечёсаных волос на голове, одетому в потёрто-перетёртые джинсы, тёмно-синюю с голубыми полосами спортивную куртку  типа анорака со сломанным крупнозубчатым замком-"молния", под курткой прослеживался ярко зелёного цвета трикотажный свитерок, на ногах красовались кроссовки - полуразъехавшиеся, но сохраняющие свою форму за счёт неимоверного напряжения самодельных шнурков, изготовленных из многожильного медного электрического провода, одетого в бело-серый полихлорвиниловый (сокращённо ПХВ) кембрик. – Как уж бишь тебя зовут?
     - Иннокентий, - тихо и смущённо прозвучало в ответ.
     - Иннокентий! – словно на великосветских балах было громко оглашено имя гостя. – Господа и дама, прошу любить и жаловать! Позвольте полюбопытствовать, в далёком босоногом детстве вас как кликали-прозывали?.. Небось, Кеша?…
     - Нет… Не Кеша, а… Инна, - внезапно нагрянувшая краснота залила лицо так обильно, что трёхдневная щетина показалась розовой.
     - Вы, простите, случайно не из бывших или из меньшинств каких будете? – нарочито многозначительно  поинтересовался Алик, томно подмигивая правым глазом и вычурно облизывая губы напряжённым в трубку языком.
     - Нет, я даже и не транссексуал, - осмелел гость, - у меня нормальная, подчёркиваю - традиционная ориентация, соответствующая (тут погладил себя по колючкам правой щеки) моему внешнему облику. Из анкетных данных: высшее юридическое образование, за плечами следственная, затем адвокатская практика, досрочная отставка по собственному желанию… моего руководителя. Он считал, что я чересчур увлекаюсь этим (лёгкий хлопок тылом правой ладони по левой стороне шеи). Да я и не стал дураку возражать – маханул заявление не глядя, хлопнул дверью и ушёл в свободное плавание. В коем и пребываю до нынешних времён. Я утолил ваш интерес к моей персоне? Или есть какие-нибудь вопросы? – Чем больше он нервничал, тем больше смелел: - Пресс-конференция продолжается!
     - Позвольте узнать, чем вы, как свободный художник, промышляете?
     - Мой юридически заражённый мозг до сих пор востребован: я консультирую по необходимости, причём замечу – не только окружающий нас народ, но и даже моих бывших коллег - собратьев по профессии… Ну, чем ещё?.. Могу заверить вас, что моя деятельность многогранна.
     - Последний вопрос можно? Это не вас случаем называют "Юр Юрского периода"? – вкрадчиво со свойственным ему прищуром спросил Монтон.
     - Совершенно верно. Как вы догадались?
     - Наслышан он вас премного, молодой человек! Слухами мир и космос полнятся… Добро пожаловать в наш мир, в наше Обчество человеков!
     - Правильно, Монтон, - добродушно расплылась в улыбке Мадам Ого. В новичке она уже успела своим пытливым глазом разглядеть что-то этакое, которое недоступное пониманию мужчин. - Хватит допрашивать. Поимейте совесть. А вы, Иннокентий, проходите без стеснения. Мы всегда рады гостям.
     - Кеша, - Бацарт с ходу определил для присутствующих имя новичка, - тащи из прихожей снедь, что в пакетах томится. И это не забудь! Ты понял? Гренадёры, готовь столы! Как в народе говорится? Народная примета намекает: как встретишь 23 февраля, так 8 Марта и проведёшь. Будем праздник праздновать!
     И грянула долгожданная суета: одни метнулись передвигать стол, чтобы удобно было сидящим на диване, другие спешно расставляли тарелки, предварительно освобождая их от забытых три дня назад останков рыбы пряного посола, третьи затупленными ножами кромсали хлеб, варёную колбасу и солёные огурцы (ну, очень меленькими колёсиками)…
     Бацарт лично себе доверил самое что ни на есть ответственное и, несомненно, трудоёмкое поручение, исполнение которого можно возложить только на закалённого трудностями и не единожды проверенного человека, либо, лишив каждого из присутствующих прерогативы веры в его способности, решительно принять, как говорится, огонь на себя. Не мудрствуя лукаво, он подобно обстоятельному специалисту по горному хрусталю принялся сортировать бухометры, не торопясь и главное – очень внимательно разглядывая их снаружи и на просвет, не забывая придирчиво заглядывать внутрь. В конце техосмотра вспомогательных питейных средств он, будто ставя печать ОТК (отдела технического контроля), резко дул в нутро сосудов, тем самым выдувая чудом сохранившиеся (что вряд ли!) болезнетворные миазмы и рухнувшие в крутом пике с потолка пылинки. После этого происходило водружение с элементами торжественности означенных выше предметов на стол, размещая их сообразно предполагаемого места расположения особ – участников предстоящего пиршества…
     Хотелось бы по тексту разбросать там и сям выдержки  из международного дипломатического протокола, ибо китайская пословица гласит: "Церемониал – это фимиам дружбы". Поскольку в этом замкнутом пространстве имели честь собраться мужчины без жен и женщина без мужа, вполне допустимо употребление формулы  "официальный приём".
     О, как бы привлекательно выглядел следующий текст: "Апостолический нунций Монтон радушно встретил посла – господина Алика, чрезвычайных посланников – господина Радика и господина Светляка, временных поверенных в делах – господина Ставра и господина Цедило. Во время приёма состоялся обмен речами между господином Монтоном и дуайеном  Бацартом. В церемонии приняла участие глава миссии – Мадам Ого…". Хотелось бы по ходу описания суаре найти местечко для некоторых разъяснений типа: "Почётным является место напротив входной двери, а если дверь находится сбоку, - на стороне стола, обращённой к окнам, выходящим на улицу". Или "При смене блюд большинство присутствующих переместились в курительную комнату, ибо курить за столом считается дурным тоном, поскольку запах табака искажает вкус блюд". И много чего написать хотелось! Хотелось…
     Но дело в том, что искренняя дружба, наполненная фимиамом, в этом Обчестве человеков не процветала. Здесь существовали лишь водкохлёбные, винопейные и самогонолакательные отношения, а также неиссякаемый пьяный юмор. Но не будем о грустном!
Доведя производимые действия до логичного завершения, Бацарт откинулся на спинку стула:
     - Васёк, хорош Муму откачивать – утопла, значит, утопла! Свистать всех наверх!
     - Голодранци усих краин, гоп до кучи! Водка киснет, закусь гибнет! – гаркнул во своё лужённое горло временный, но проверенный в питейных делах Цедило.
     - К столу, любимые! – последовало приглашение и от Мадам Ого.
     - Что за хрень ты приготовила? – принюхался и сморщил нос Алик.
     - Вот именно! – подхватил Цедило.
     - Заткнитесь, сволочи, и жрите, что дают!
     На этот раз повторять призыв не пришлось. Дождавшись того момента, когда каждый наконец-то обрёл место за столом и когда посуда возымела обычную толику спиртного, Бацарт, откашлявшись в кулак, обратился сразу ко всем с вопросом:
     - Ну что, притихли, гаврики-шанаврики и гориллы-гаврилы, а также уважаемая дама-мадама? В феврале мы бока погрели друг о дружку, Маслёну весёлую да широкую встренули – проводили как полагается, за столами нарезвились вдосталь- ажно руки от чёкотни стаканной утомились. Опять же Великий пост недурно отметили. За исключением некоторых обалдуев, - при этом он выразительно взглянул Радика. Тот шмыгнул огромным носом и сразу потупился. – Ну, а вчера мы торжественно завершили празднование Международного мужского дня, в календарях он теперь прозывается как "День защитников Отечества". Сегодня начинается новая светлая полоса. По этому поводу мне хочется встать и поздравить нашу единственную и неповторимую дщерь природы, нашу даму-мадаму (она же - Мадам Ого, она же – Эвридика) с Международным женским днём – 8 марта, рождённым в муках Клары Цеткин. Сейчас позвольте стихами:
   Желаю тебе всего, что хочется,
   живи, пока можется,
   и пусть твоя радость множится!
Сам написал и сам на память выучил! Ай-да, я – молодец, спасибо мне! Запомни, Кеша, что сделать женщину счастливой не трудно, трудно самому при этом остаться счастливым. Ну, что на меня смотришь? Тебе поручаю вручить подарок от всех нас самой прекрасной из всей прекрасной половины человечества. Вот, мадам, крема тюбик вам: мажься кремом регулярно и твоя кожа с каждым днём будет упругеть, а ты старайся молодеть.
   Вам дарим и цветок,
   а вместе с ним и сей горшок.
   Ты цветок не забудь поливать,
   ну а нам не забудь наливать!
     - Спасибо, мальчики! – смахнув сентиментальную слезу и несколько раз причмокнув пухлыми губами, изображая поцелуи окружающим, поблагодарила Мадам Ого. – Я тронута до глубины души. Я люблю вас всех! Давайте за это выпьем стоя?
     - Отнюдь, сударыня, - не согласился тостующий с тостуемой, - вы присядьте, а господа офицера пьют стоя, на вытяжку и с приподнятым локоточком.
     Все мужчины встали, дождались, когда Эвридика усадила свои привлекательные формы на диван, при этом никто не спускал взгляда с глубокого декольте цветастой кофточки, надетой по торжественному случаю. грудь волновалась, как воздушные шары на весеннем ветру. Глубокая ложбинка между пышными и даже на вид упругими грудными железами пробуждала буйную фантазию присутствующих мужчин независимо от возраста и вероисповедания. Женщина это видела. В голове пронеслось: "Сколько мужика не корми – а равно на сиськи смотрит". Тем не менее женщине это нравилось.
     В то время, когда мужичьё заглядывало в декольте, словно пасечники в улей, моя ассоциативная память продиктовала фразу, сказанную кем-то, которую я передаю вам. Ничто так не возбуждает, как подглядывание за женщиной в замочную скважину, когда она сбрасывает с ног туфельки, снимает с себя одежду, вынимает из волос шпильку и… вставляет в скважину.
     Пока Обчество человеков занято выпиванием крепкого градусного напитка и пожиранием припасённых пищевых продуктов, пожалуй, наступило время поближе познакомить с этой сексапильной и весьма неравнодушной к сексу во всех его проявлениях женщиной.
     Её детство протекало безоблачно, в любви и радостях полнокровной семьи военного офицера. Благодаря специфике службы отца, она, родившись в демократической Германии, имела возможность увидеть достопримечательности старой Праги, наслаждаться теплотой Чёрного моря на болгарском побережье, вкусить  прелести венгерской кухни и, наконец - вдыхать полной грудью чистый воздух подмосковных лесов и перелесков. Кочевой характер командировочных передвижений военного служаки привнёс особый колорит в маленькую жизнь этой девочки. пытливый мозг без труда воспринимал языковое общение с аборигенами зарубежных стран. Последним пристанищем, то есть постоянным местом жительства, волей судеб обозначилась гостеприимная мордовская земля, куда отец с его богатым опытом был направлен в качестве преподавателя на военную кафедру университета. После многочисленных переездов семейная жизнь обрела долгожданное спокойствие и стабильность. Статус военных офицеров в те времена отличался своей особой престижностью.
     Время шло своим чередом. Физиология подрастающего организма вносила свои коррективы. В отрочестве неожиданно для Эвридики появился интерес к печатным изданиям сексуальной направленности. Тайком от матери она взахлёб прочитала, не совсем понимая, древнеиндийские трактаты о любви "Кама Сутра" и "Ветка персика", случайно обнаруженные на маминой кровати под подушкой. Эта тема весьма и весьма заинтриговала внимание.   Проявилось желание дальнейшего изучения и познания.
     Как-то раз ей подфартило: по случаю дня рождения у подруги она единственный раз посмотрела по видаку порнушечку – и увиденное осталось в памяти на всю жизнь. Первые кадры принесли острое ощущение стыда. Она почувствовала, что запунцевели не только щёки, но всё, что могло покраснеть. Украдкой взглянув, Эвридика поняла, что подобное происходило и с подружкой. Сначала ей захотелось выбежать прочь из квартиры, но любопытство пересилило. Вместе со зрительским желанием постепенно нарастала страстная потребность досмотреть это заманчивое, доселе невиданное сексуальное откровение. Внутри ширилось сладостное томление, фантазия захлёстывала через край. Она представляла себя на месте обнажённой секс-дивы. Прощаясь, испытавшие сложные для их возраста переживания, подружки смущённо отводили взгляды в сторону.
     После просмотра Эвридика пожалела, что нельзя было подробнее присмотреться к некоторым деталям запрещаемого фильма. Дома мать одна, без внезапно удрёпавшего с новой пассией в неизвестном направлении мужа, безжалостно разорвавшего многолетние семейные узы и очень сноровисто с помощью знакомого судьи поделившего нажитое имущество, оставив с дочкой и с минимальным скарбом, не могла позволить себе купить даже телевизор, не говоря о другой видеоаппаратуре.
     А любознательная и не менее того впечатлительная девочка, не имея возможности подглядывать за интимным процессом на экране, с увлечением погрузилась в чтение книг из серии "Жемчужины интимной словесности". Не зря ведь говорится: "Кто ищет, тот обязательно отыщет то, что ищет".
     Чего только она не прочитала! Ознакомьтесь и вы с далеко неполным перечнем литературы (здесь были и  предания старины глубокой, и перлы современности). Одни авторы и названия ими написанных произведений чего стоят: Октав Мирбо "Сад пыток" и "Дневник горничной"; Мазуччо Гвардато из Салерно "Новеллино"; Леопольд фон Захер-Мазох "Демонические женщины" и "Венера в мехах"; Ванда Захер-Мазох "Исповедь моей жизни"; Д'Аннунцио Габриеле "Сладострастие" и "Девы скал"; Донасьен – Альфонс – Франсуа де Сад  (более известный, как Маркиз де Сад) "120 дней Содома" и "Новая Жюстина"; Ретир де ла Бретонн "Антижюстина"; Маргерит Виктор "Моника Дербье"; Марк Ренуар "Дьявольские карты"; Эммануэль Арсан "Эммануэль"; Ник Дуглас, Ренни Слинжер "Эзотерическая эротика востока"… Каково, а?
     Но на особом месте у был роман Полин Реаж "История мадам О". Она была поражена секс-причудами и их обилием. Общаясь с подругами и просто одноклассниками, настолько пылко восторгалась прочитанным, постоянно ошибочно называя роман "История мадам Ого", что сначала в шутку, а затем, как это водится, всерьёз к ней стали обращаться не иначе, как Мадам Ого.
     Это увлечение не прошло даром. В мозгах прочно засела заманчивая фраза: "Ведь живущее на земле – и люди, и звери, и живущее в море, и домашний скот, и пёстроцветные птицы – жаждет любовного пламени и неистовства любви". Теория, не подтверждённая практикой, тяготит познавательный ум. Ей не терпелось испытать на себе не только то, что называется "сангам" (на языке хинди это чувство означает  слияние двух душ и двух сердец), но и познать таинство соития тел.
Долго ждать этого трепетно ожидаемого события, этого обоюдоострого этапа в жизни не пришлось. Эвридика только что перешла в восьмой класс и томилась в гормональных дебрях своей души.  произошло тривиально, без излишней помпезности и, как говорят театралы, "в школьных декорациях".
     Здесь к слову будет сказано: Мадам Ого от природы наделена даром лицедейства. Жаль, что позже, после окончания школы в ней этот дар не разглядели члены приёмных комиссий ВГИКа и Гиттиса. А то, глядишь, она стала бы второй великой Ермоловой, а не первой проституткой одного из районов города.
     Сие к тому, что, повествуя своим подругам и товаркам на мероприятии, которое бы по своей сути можно было назвать "отчётное собрание", наша героиня смаковала подробности с применением театральной терминологии. В своём отчётном докладе в частности отмечено, что встреча с выпускником той же школы состоялась ни где-нибудь, а в кабинете биологии.   Атмосфера помещения, насыщенного наглядными пособиями от природы, благодатно способствовала нарастанию обоюдного вожделения. Интимный контакт произошёл в обстановке, близкой к естественным условиям. Как сообщил докладчик (вернее было бы написать – сообщила докладчица), он имел место быть не на парте, а на небольшом зелёном паласе, имитирующем травяной покров с муляжами и чучелами мелких животных, которые второпях были сметены прямо в угол кабинета.
     - Эта человеческая  близость и близость к земному естеству явно продиктованы свыше, - прозвучала финальная фраза, за которой следовало приложение: - Разве я имею право забыть тот день и тот час, те минуты и те секунды, те миги и те мгновения, которые были предопределены нам небесными силами!
     Состоявшийся сексуальный старт на первых парах имел несколько неуверенное (видимо, за счёт сохранившейся стыдливой скромности, часто понукаемой материнским тиражированным "нельзя"), но прогрессивное продолжение…
     После ранее упоминаемых московских неудач в сфере абитуриентских изысканий в течении первого года – кануна окончания школы Эвридика с солидным чемоданом знаний покорила-таки вершины вступительных экзаменов, и к своей великой радости оказалась там, где хотела оказаться, - на отделении журналистики филологического факультета. Знания-то знаниями, но ради победы один закавыристый экзамен (к коим относился, относится и, наверное, вечно будет относиться экзамен по русскому языку!) ей пришлось решать не без помощи постельного метода.
     В те незапамятные времена этот метод был весьма популярен. Как, впрочем, и алкогольно-закусочный, который имел две разновидности: ресторанную (понятно – пьём и гуляем благодетеля непременно под ресторанную музыку) и полянную (это когда вкушение обильного питья и не менее обильной закуси происходило только на природе). Поскольку алкогольно-закусочный метод протекал с обязательным участием самого абитуриента, которому зачастую не натренированному в литрбольном спорте, было очень даже затруднительно, особенно на следующий день с утра, то для абитуриентов в ипостаси девушек, а скорее всего – для девушек в ипостаси абитуриентов, предлагался упрощённый в плане возлияний - перееданий и более физиологичный с медицинской точки зрения способ приёма-сдачи знаний в определённой области науки. Стоит ли объяснять, что эти способы были популярны только среди сомневающихся в силе собственных знаний особей, а не огульно у всех поступающих?
     Этим-то постельным вариантом и воспользовалась наша героиня. По нынешним временам можно было бы использовать денежный эквивалент, но в то время датко-взятковый вариант решения подобных вопросов не котировался. Почему? Трудно ответить однозначно: либо в этом аспекте у приёмщиков знаний было сильно развито чувство законопослушания, либо они сильно боялись притязаний законоохранителей.
     Один из бывших тогда приёмщиков знаний от абитуро-населения в приватной беседе пояснил свою приверженность к этим методам – способам следующим образом:
     - Подумай сам, что такое деньги? Их ведь и могут найти, как ты не прячь; и могут, не пересчитывая, забрать; и могут, подкатив, конкретно потребовать: и могут сведениями о них шантажировать тебя… Да мало что может произойти в рамках – как модно сейчас выражаться с разновеликих трибун - бесправового государства, в котором голь на выдумку хитра! А тут – выпил и закусил, внутри помещается – и попробуй докажи, что питие и снедь приняты в корыстных целях. На - забери! А не хочется – то-то! С другой стороны – попробуй докажи, что совершённое внимание и вынимание носит характер вымогательства. По согласию? По согласию! И отчепись от меня, мудрый-премудрый! Во как оно тогда было! Да и слова-то вроде такого, как меркантилизм, не было…
     Мадам Ого не избежала участи зачисления в ряды студенчества, о котором на демонстрациях звучало: "Да здравствует боевой авангард советской молодёжи – активный помощник партии и народа! Ура, товарищи!" В ответ на такое обращение с трибуны праздничные ряды и колонны громогласно урякали до покраснения лица и посинения тела, крепко по-дружески взявшись за руки, чтоб не пропасть по одиночке. Не сразу доходит до полного осознания глубина слов, спетых известным бардом – философом Булатом Окуджавой. Главное, что всё-таки – пусть через года, но доходит ведь! Что и радует…
     Очередная ступенька жизни была покорена, причём заметьте – покорена самостоятельно. Это немаловажно! И вослед за таким грандиозным событием, как говорится, понеслась арба по кочкам. Уже будучи студенткой первого курса, Эвридика после уезда матери в Северную Пальмиру с полковником в отставке – бывшим, тайно симпатизирующим ей другом отца (именно с ним после развода мать регулярно имела трахтарные дела, которые беззубые посиделочницы у подъезда дома именовали "случками"), получила по наследству от развалившегося, некогда дружного семейства двухкомнатную квартиру. Со временем предприимчивая девица превратила в блат-хату для пока эпизодических сексуальных утех. Именно здесь, в апартаментах впервые состоялось первое тесное (теснее некуда) знакомство упорной в учёбе студенточки и подающего большие надежды, тогда умеренно поддающего молодого преподавателя кафедры философии, кандидата медицинских наук Монтона. К этой встрече мы вернёмся немного позже.
     А сейчас продолжим изучать биографию Мадам Ого.
     В упомянутой выше квартире она прожила со своими официальными мужьями – мужчинами, прозябающими до женитьбы без местной прописки. Согласно статистическим данным она официально выходила замуж семь раз. Трудно поверить? Но это истинная правда. И тому есть живые свидетели. На вопрос – чем вызвана такая чехарда – проще привести своеобразное интервью, данное ею одному заинтересовавшему интимному партнёру. [Замечу, что некоторые моменты этого рассказа не соответствуют истине, которую мы уже узнали, будьте внимательней, заодно обратите внимание и на манеру актёрского исполнения - и вы сами обнаружите лукавство]. Итак, послушаем откровения Мадам Ого:
     - Я ведь не всегда была такой, как сейчас, "всегдахочухой". Или если хотите, "всегдахочавой". Первый раз вышла замуж, что называется стремглав, в начале второго курса. Вот уж поистине – тогда было уж замуж невтерпёж. По годам я была что ни на есть соплюшкой, а жених-то - по летам старше меня. Вот по моей неразумной младости мы скоропалительно – где-то через пять или шесть месяцев разошлись, обоюдно согласяся. Эх, как это было давным-давно! Я тогда была бревном-бревно. Миссионерская позиция (она снизу, он сверху) меня вполне удовлетворяла, поэтому была единственно востребованная в моём скудном практическом секс-арсенале. Мой половой опыт в сущности, положа руку на сердце, был равен круглому нулю. Теории не было - нас же половым воспитанием не баловали ни в школе, ни дома. А отираться на улицах ни в детстве, ни в отрочестве и даже в начале моей буйной юности, а также спиной стены подпирать я не могла себе позволить.   Практически? Откуда и какая практика, когда я была изюмительно домашним ребёнком – это во-первых. Во-вторых – практика всегда базируется на науке, а научная теория-то по этой теме в те годы просто отсутствовала. От того-то я и была к моменту замужества не то, что прохладная, а вообще – сексуально холодная, как айсберг в океане. Ахрим Степанович – мой первый муженёк старался меня разогреть, да тщетно. Терпел-терпел он до поры, до времени, да и сходил разочек "налево". А я как узнала о таком сволочизме, так и дала ему самый полный, безвозвратный отлуп. И разбежались мы на все четыре стороны, как в море корабли, не глядя на компасы.
     Второй муж – Валериан Романович (кстати, мой ровесник) через три месяца попался в мои ловко расставленные сети. Хотявости ему не занимать - прямо чересчур хотявый мужчинка! Чем собственно-то он меня и взял в полон. Или я его?.. Дело не в этом! Ну, такой хотявый, хоть сказку об его неуёмности сказывай! Задолбал (если можно так мягко выразиться) меня в доску: по несколько раз не то, что в неделю, а в день. Но устала-то я не столько от количества (мне тогда только подавай), сколько от нудного однообразия: его любимая позиция – "рабоче-крестьянский бутерброд", где я всегда была хлебом. Как в том анекдоте-загадке, где две черепахи (самец и самка) влюблено прогуливаются вдоль берега, держа друг друга за лапки. Через час обратно возвращается только самец. Вопрос: "Где самка?" Ответ: "Она осталась там – он забыл перевернуть". Короче, никаких – ни моральных, ни материальных толков от него я не возымела. А я ведь не простая девчонка, не как в песне поётся: "Я с причала к вам примчала. Отворяйте ворота!" Я-то себе давно цену наметила. Ко мне уже другая мерка была нужна. В общем, второй раз после полугодовой совместной жизни разводиться чуть легче, чем в первый.
     Третий развод – это был порцион от меня. Сразу скажу для тех, кто понимает в этом деле, - муженёк был самый цимус! Вышло словно по написанному. В литературном смысле, конечно. Одна писательница с двухсбруйной фамилией через дефис и, видимо, с неплохим опытом написала: "Мужчины что мыльные пузыри: первый неудачен, второй уже лучше, а третий по-настоящему красив и радужен". Леон – так звали мою находку в виде мужчины – был что надо. Настоящий красавец – мечта художника! Сначала я его полюбил половой любовью, а потом она постепенно за десять лет перешла в платоническую любовь с пунктирным сексом. Короче, с Леоном занималась сексом, откровенно сознаюсь, только тогда, когда я сама захочу: отговорки мои были не хуже, чем в том анекдоте, когда в зоопарке к жене пристал орангутан, а муж предлагает жене втолковать неразумному животному, что, дескать, "у тебя голова болит", "у тебя месячные", пятое,  десятое… И так далее, и тому подобное. Муженьку моему, азартному в постели, такие тормоза не по нраву пришлись. В конце третьего месяца принудил меня развестись. Между нами, сдурила я малость, но было поздно. Поезд на полном ходу трудно останавливать. Обидела я его, оскорбила шибко, за живое, видать, задела. Он тут как взвился, будто белены объелся. Так гад и гундел в суде об этом. Но суд развёл нас с формулировкой, что, мол, не сошлись мы с ним характерами.
     В четвёртый раз… На этот раз я  получила порционы от мужа. Наш… Вот, тля серобуромалиновая, забыла, как его звали. То ли Акакий Фокич, то ли Фока Акакиевич… Да Бог с ним! Короче, был он большим любителем отдохнуть и от разных дел увильнуть. И к тому же оказался нелюбителем разогревать жену перед соитием. Одним словом, имел меня грубо и неожиданно, как скотину бессловесную. Представляешь, мы там шуры – муры под одеялом, меня уже разбирает, я ему страстно так шепчу: "Милый, ты меня любишь?" А он пыхтит себе и пыхтит, и ни "да", ни "нет" в ответ. Видите ли, как потом выяснилось, ему свой оргазм превыше всего даже партнёрши. Понятно, что эгоист, какого и свет не видывал! Да разве я таким жить буду? Дудки! Сказано – сделано!
     Пятый развод обусловился бедностью мужика. Слушай, какая тебе разница, как его величали? Пусть даже звали его Парфенон Карфагенович,  или, если хочешь, Еким Романыч. Не в имени суть! В моих мечтах он был совсем не такой, как в жизни. Там он умный, богатый, красивый. А наяву он был умный и красивый. И шутник немалый, и приколист тот. Он мне как-то говорит: "Хочешь, я тебе свою поэму прочту? Сам сочинил" и бумажку эдак держит. Ну, я думаю, что по-серьёзному будет: "Давай читай!" - и плюх поудобнее в кресло. Он передо мной встал, как юный Пушкин в Царско-Сельском лицее перед Державиным, и прочёл с пафосом: "Птица летела, упала в говно. Мне без тебя жить тяжело!!!" Что ты хохочешь? Да я и сама смеялась до упаду над таким экспромтом. Ну да ладно. Что было, то было - и нет ничего… Ведь когда повстречала эту красотульку, напрочь позабыла о том, что если кто-то хочет разбогатеть в один день, долгое время живёт в великой бедности. Да и, откровенно сказать, мужем в социально-экономическом смысле он был плохим, но зато каким был отменным любовником, в смысле использования эрогенных зон по прямому назначению. Такого искусства у него не отнять. Но я-то, дура, мечтала о богатеньком Буратиночке. За меня сватались такие и растакие! Вам всем - и в совокупности, и по отдельности - и не снилось. А я, тля расхожая, сдуру решилась на сей раз по любви выйти. Пожила маленько с ним, а потом поняла, что мал-мал ошибку давал. Отец мой так шутил. Да мне не шуток стало. Близок локоток да не укусишь, как в народе сказывают. Когда поняла, что он лишь на словах умён, а что касается дел, так он не удел, тогда и расстались с ним навеки вечные, друзья сердечные.
     Шестой брак распался из-за того, что муженёк мой приходил пьяным почти каждый день, но, честно говоря, в дни пьянки приносил приработок – чем-то он там серьёзным и секретным занимался. А свои выходные трезвые дни - и убирался в квартире, и делал всё, что его не попросишь, и стирал. Я тогда и забыла, когда последний раз сама стирала постельное бельё и его вещи. Да и свои тоже. Ну, и т.д., и т.п. Замнём для ясности! Вот тут-то я сдурила по самое некуда! Да не издевался над мной, ни разу гонял. Да что ты! Нет, тихий был. Поорёт бывало, когда я его заведу по зря. А так покладистый, поерепенится, побурчит себе под нос - и баинькать на бочок. Тряпка да тяпка, а не мужик. Может быть, я и впрямь была дурищей! Укоряли меня товарки: "Да, за такого не то, что за руки, но и за ноги держаться надо! А тебе прынца-лыцаря подавай, коих по нынешним временам не сыщешь!" Да мне такого и на дух не надо! Мужиком должно в доме пахнуть. Есть такое изречение: "Не хочешь – не женись, но если долго не хочешь – лечись". Как только до меня дошло, как до жирафа на третьи сутки… Честно доложу: до меня доходило целых полтора месяца. Что дошло? Дошло, что он им-по-тент. Самый настоящий не нехочун, а немогун. Я тогда и сказала ему: " Любить надо не на словах, а на теле. Катись колбаской по Малой Спасской, дроля-дролечка!" Больных мне в постели не хватало.
    А седьмой раз развод приключился из-за того, что Егорий мой по своей натуре оказался совой, а я, как известно,  жаворонок. Иными словами, я спать ложусь, он же или телевизор до утра досматривает, или читает, или что-то там пишет. Под утро ложится и дрыхнет, по выходным и воскресным дням - аж до обеда, а я вжвариваю да наяриваю. Согласись – нужен мне такой диссонанс в этих грёбаных натурах? Ну, я ему по зад коленкой!
Так я осталась одна-одинёшенька. Как там расхожая пословица гласит: "Семь раз отмерь – один раз отрежь"?  Подумала – подумала, и надумала: "Хватит почём зря фату мять в свадьбишних машинах". Я ведь, как умная Маша, каждый раз выходила замуж по полной программе: белое платье, фата длинная, пупс на капоте, марш Мендельсона и такое прочее. Короче, каждый раз как в последний раз, и на веки вечные. Ан, вот незадача выходила боком. Это поумнела я, когда диплом получила. А без мужицкого-то начала здоровой бабе ой как тяжко! И пристрастилась проживать в гражданских браках. Подыщу себе, думаю, подходящего во всех отношениях мужчинку. Сама себе кумекаю: "Вот бы отыскать такого, чтобы потом  сказать: "Худ мой мужилка – а завалюсь за него, не боюсь никого".
     Но пришло время, когда очередной – четвёртый по счёту – гражданский претендент растворился, и тогда я поняла, что задуманное мною – ничто иное, как химера – неосуществимая мечта. Кто-то мудро подметил: "Мечты-мечты, где ваша сладость? Ушли мечты – осталась гадость". И осознала я тогда, что это не дело.  Махнула рукой: "Гори ясным пламенем! Жизнь - дерьмо, а есть придётся. Девчинка выделки не стоит. Да раскатись кадушки к едрене-фене! Хватит с меня форс-мажорных обстоятельств. Женщина - она же всегда хочет большой и любви. А что такое любовь? Это делать для кого-то больше, нежели он заслуживает". И чтобы снова не дуранули, нашла-таки своё дело по душе и по телу – это постоянный творческий поиск нехилого партнёра. Короче, занялась я индивидуальной интимной трудовой деятельностью. Искала и находила себе парубка для дела. Да, в народе такой поиск называют не иначе как "проституция".  Правда, вначале стыдливо повторяла многим клиентам: "Я – не проститутка, я просто честная давалка", потом смирилась. Теперь же я возгордилась и не как бы то ни было говорю безо всякого стеснения:
     - Я – представительница двух древнейших профессий. И гетера, и журналистка. Как в той телерекламе: "Два в одном". Хочешь жить – умей вертеться! Это лучше, чем втихаря от мужа. Как в народе говорят? "Если у женщины на руке кольцо, значит, она, скорее всего, замужем. Если – бусы, то это ничего не значит. Если кольцо и бусы, она замужем, но это ничего не значит". Да, я одна и свободна, как сопля в полёте. И вот что сказать! Есть такая поговорка: "Любая женщина отлично знает четыре действия арифметики: она делит ложе, умножает род, прибавляет себе красоты и убавляет возраст". Это не по мне. мнение: "Все мужчины звери. Правда, некоторые – домашние". Мы же – женщины, конечно, изначальны чисты и наивны, как ангелы. Впрочем, мы и есть ангелы во плоти. Но когда нам обломают, оторвут крылья, приходится летать на метле. А иногда в ступе…
     Вот и всё, если можно так сказать, интервью. Так путём Мадам Ого определилась со своим неукротимым образом жизни. Позже, испытывая денежные затруднения, она додумалась периодически (естественно за тарифное вознаграждение) презентовать ключ от своих хором в повременное пользование подругам, сослуживицам и просто хорошо знакомым женщинам. Есть спрос, есть и предложение. И надо добавить, что секс-бизнес процветал. А сама в основном обитала у Монтона, сожительствуя с ним…
     Пора бы нам вернуться в праздничное торжество.
     Тем более прозвучала любимая фраза от Светляка:
     - Дядя Гиляй любил повторять: "Интеллигентные люди поговорят – поговорят, да по рюмочке и выпьют".
     - Кто так повторял? Чей дядя?
     - Ну ты и тундра, Радик. Дядя Гиляй – это псевдоним писателя Владимира Алексеевича Гиляровского, автора знаменитой книги "Москва и москвичи". Знать надо, чащоба непролазная! Почитай как-нибудь на досуге, любопытные вещи там описаны. А ты либо блоцкаешь беспробудно, либо на игле сидишь, как филин на суку, либо колесишь околесицу.
     - Ты у нас такой грамотный по праздникам? Или как?
     - Тебе никто не говорил, что твой нос – твоё слабое место.
     - Почему это?
     - Промахнуться крайне трудно. Это информация лично для тебя на всякий пожарный случай. Наливай, а то уйду!
     - Ладно. Как скажешь. Анекдот слышал про книги? – Радик одновременно разливал водку по стаканам и чайным чашкам. – Идёт урок в школе. Учительница спрашивает: "Кто прочитал "Войну и мир"? "А прочитать надо было?" – спрашивает такой же умник, как наш Монтон. Училка: "Конечно". "Блин, а я переписал…" А другой ученик смеётся: "Дурак стоеросовый! Сделал бы как я: не переписывать надо, а ксерокопировать!"
     - А вот какой забавный анекдотец, - промямлил Ставр: - В первую бхрачную ночь лежит колобок и думает: "Вот бабка, сволочь, недолепила!"
     - Хватит ржать! Сдоньжили вы меня своими анекдотами зачуханными! Уж если радовать анекдотом, так по поводу и кстати.
     - Например?
     - Да легко! Поймал мужик золотую рыбку и просит: "Сделай так, чтобы каждый день было 23 февраля!". А та ему в ответ: "Опоздал, мужик! Твоя жена уже заказала, чтоб каждый день было 8 Марта!" Ясно, мозголомы? Теперь – ша! Пора бы и на грудь принять, – деланно насупив брови, гаркнул Бацарт. – Монтон, мил-человек, тостёнок-то за тобой ноне.
     - Никто не может помешать на этой пьян…, пардон, на этом празднике жизни, - торжественно начал вещать с чашкой в руках доцент. - Ибо, други мои, ратоборцы, Аква Vitae в сочетании с Модомарь Vitae Жизнь нашу продлевают.
     - Ну, ебипетская соль! Сказанул – так сказанул! "Акву" знаю – это вода, о "Модомарь" тоже ведаю – это картошку так мордва зовёт. А про какого это Витю говорил?
     - Не Витя, а латинское слово Vitae означает жизнь. То есть "Аква Vitae" в дословном переводе звучит как Вода Жизни.
     - А "Модомарь Vitae" – Картошка Жизни. Так?
     - Именно так.
     - Мудрёно. Ай-да Монтон – мудёр как бобёр. Ну, что ж, за продление нашей жизни! – подвёл итоги Бацарт.
     Хряпнули, крякнули, набросились на жратву. Такая жратва была нечасто, а точнее – только по красным дням календаря. Потому-то все накануне праздника старались припасти что-то такое эдакое, чтобы действительно пир горой отличался от буденных трапез.
     - Вообще-то я раньше удивлялся и теперь крайне удивлён, глядя на нашу Эвридику Патрикевну, - Алик тщательно обгладывал куриную косточку и после наступившей вопросительной тишины продолжил: - Она же какая-то старомодная – как из девятнадцатого века. Дескать, вся такая наивная, любому слову верит, можно любую лапшу на уши вешать– за правду принимает… И какая-то она всегда… - Алик искал подходящее слово и нашёл-таки: - сдержанная – ни чувств, ни эмоций. Представляете – никаких чувств, никаких эмоций.   Никто не обратил внимание на то, как она водку пьёт? А я заметил! Она даже водку пьёт и не морщится…
     Мадам Ого шутка, над которой многие заржали, явно не пришлась по нраву, но она ничего не сказала, а лишь высокомерно сжала рот до самого малого размера.
     - Ты обиделась? – Алик отметил реакцию и засуетился, тем самым выявляя своё неловкое положение. – Ты молчишь, Евро ты наша? Ну, ты совсем что ли?
Видя, как обиженно отвернулась виновница торжества, Алик решил сменить тактику:
     - Девочка, ты отличница? – ласково прожурчал его голос, рука мягко опустилась на женское плечо.
     - Нет, - Мадам Ого резким движением сбросила его руку.
     - Хорошистка? – продолжил Алик в том же тоне.
     - Нет! – огрызнулась женщина. - Я удовлетворительница.
     - А ты что – белены объелся? Нечего приставать к даме. И заруби себе на носу: если женщина молчит, не перебивай - Бацарт поковырял спичкой между зубов и мечтательно произнёс: – Захорошело-то как! Спеть тебе, торжественная наша, что-нибудь? Сама душа поёт, - тем временем гитара соскользнула со стены прямо в его руки. – Репертуар ты мой знаешь.
     - Конечно-конечно. Давай что-нибудь из нашего Семёныча.
     - Для Вас, мадам, с превеликим…, - и зазвучали расхожие аккорды:
   Что же ты, зараза, бровь себе подбрила,
   Для чего надела, падла, синий свой берет!
   И куда ты, стерва, лыжи навострила –
   От меня не скроешь в наш клуб второй билет!..
     Когда Бацарт допел последние строки, все обратили внимание на то, что любимый напиток томился в ёмкостях. Очередной тост принёс желаемое. Наконец разверзлись поры, через которые подобно лаве из кратера хлынул благодатный пот, принося долгожданное облегчение истерзанному похмельем организму. 
     - Пойду-ка я покурю. Для разнообразия…
     - Да кури здесь, - разрешительно раздался женский голос. – Сегодня я разрешаю.
     - Нет! – жестко прозвучало в ответ. – Необходимо блюсти традиции. Что гласит наша договорённость? По праздникам курить только в местах, специально отведённых для этого. 
А вы заметили, как Бацарт пристально посмотрел на Мадам Ого? Ну-ка, давайте-ка последуем за ним на балкон.
     Батюшки святы, да он весь задумчивый, весь в прошлом да былом! О это он так напрягся? Давайте проникнем в его воспоминания. Нам вполне допустимо и главное – доступно. Только прошу вас не называть сие деяние бестактностью. Это простое человечески житейское любопытство – и всего-то!
     Так-так! Бацарту припомнилась самая первая встреча с Эвридикой. К этому времени он много слышал о ней, о слабости, о поводках. Эта очень аппетитная особа заинтриговала его. И вот наконец-то наступил он – Его Величество Случай. Вот как оно тогда было:
     - Что у вас случилось? – взгляд был не то, чтоб суров и пытлив, но достаточно возбуждённый.
     - А кто вам сказал, что у нас что-то случилось? У нас нормально. Даже уютно.
     - Я бы вам не советовал играть словами. Это будет не в ваше удовольствие. Вы – обычная женщина, которая (чтобы не делать комплимента) заслуживает определённого внимания. Но я вами поражён. Вы – женщина, которая, - он опять изобразил улыбку на своём лице, - обнадёживает меня на успех.
     - Вы в этом уверены? – Зубы  заблестели белой свежестью. – Именно вы? – Эта обворожительно милая женщина явно издевалась над ним.
     - Именно я! – жёстко поставил точку он.
     - Ой-ой-ой! – прозвучала попытка смеха.
     - Вот этого не надо! – ещё жёстче заметил он.
     Почувствовав силу ответа, дама ретировалась и мыслями, и действиями. Хотя чувствовалось, что если бы кто-то позволил ей, она снова ринулась бы вперёд, в атаку. Но мужчина, который прервал наступление, вроде бы как понравился ей. Понравился кажущейся недоступностью, боевитостью и немыслимым шармом. Ибо он так взглянул на неё, что если бы он предпочёл достигнуть доступностью (охраняемой ею самой), то он бы добился своей цели.
Откровенно говоря, она ждала итога его внутренней борьбы, и уже была готова сдаться его настойчивости, которая почему-то не наступала. Ей это было невдомёк. всегда желали, ждали поворота головы, улыбки, благосклонности. Она олицетворяла блеск присутствующего общества. И это общество согласительно сдавалось ей в плен. Ей нравилось быть в центре непреодолимого внимания – внимания  исподволь дарящих знаки обожания ей. Главное, что она скрывала, - это чувство влюблённости в человека, стоящего в полуметре от и желающего до беспамятности.
     Он же был сдержан в эмоциях. Хотя если состоялась такая ситуация (допустим, заискрил холодильник или начал обрушиваться потолок, или – вообще – стал стеной вопрос, что будет в следующий момент), то он бы нашёл предлог обнять успокоить либо просто прикоснуться одним пальцем к обнажённому плечу и тут же застыть, замереть в ожидании "да". Но этого желаемого что-то долго не наступало. Как на грех! Или не на грех? Об этом мыслят много веков. И никто не понимает, что первично: любовь или поцелуй, касание или поиски плоти, разнузданность или нравственный зажим… Господи, кто может подсказать, где центр правды или чувства?
     Она тоже была не безучастна в этой ситуации. Изображая почти полное безразличие, она тасовала свои извилины мозга с желанием, найти необходимую карту: "Боже, ну заметь меня! Заставь вдыхать тот воздух, ту смесь ароматов, которая влечёт к тебе". Глаза прикрылись веками, вздрагивающими при каждом а скорее – его вздоха. Но вдруг в мозгу проснулась останавливающая мысль: "Стоп, подруга! Не дури! Мы живём не в средневековье!  Хотя кто знает, как там жили? Безобразно, либо благообразно? Плебеи (по душе - плебеи) всегда жили и живут. Но как мне желанно его прикосновение!.. Почему же он не торопится с ним? Может, я в том вина?"
     - Вы уверены в том, что именно я должен быть гвоздём программы?
     - А то!
     Она не это хотела сказать! Это вырвалось непроизвольно. По привычке. "Боже, ну почему вот так устроено? – каруселилось в голове. – Почему я с ним непредсказуема? С ним? Да я сама непредсказуемая! "Ромео!" Ромео? Это откуда? "Из Вильяма, сами понимаете, нашего Шекспира!" Ух, занесло!" Мысли метались словно в тесной клетке. "Поцеловать в лобик, шутя! – мелькнуло в толще дум. Но тут же следующее желание перебило предыдущее и… "Глупая, будь стойкой! Стойкой будь! И…"
     Бацарт хлопал веками, как еловыми лапами. Или листьями лопуха… И когда, казалось бы, что кончилось, он решительно шагнул вперёд, преодолевая свою робость и привычно (так во всяком случае ему показалось) обхватил нежно за стан, привлёк к себе и нашёл своими губами губы.
     Не понятно почему, но она, выдохнув в его полость рта остатки воздуха, взамен втянула оставшийся глоток живительного дыхания и… Она замерла то ли от неожиданного поцелуя, то ли от ожидания последующих его действий, то ли от нагрянувших своих сексуальных фантазий…
     Откуда-то сама собой возникла фраза: "Мужчина, отошедший от своего дома на пятьсот метров, уже считается диким, а значит, доступен охотницам". И следом за ней Эвридика подумала: "Иногда так хочется отвести душу к чужому телу".
     - Я вывела для себя такую теорему: когда у парней члены твердеют – мозги размягчаются, - вдруг ляпнула она, желая тем самым упрочить своё целенаправленное желание.
     - Знал бы, где согласится, - соломку бы подстелил, - недвусмысленно шепнул ей на ушко Бацарт.
     Вечером того же дня он узнал точный адрес места жительства Мадам Ого…
     Докурив сигарету, Бацарт вернулся в зал, где в ход пошли анекдоты разных мастей, но большинство из них с женской или околоженской тематики.
     - А вот ещё, - Радику не терпелось рассказать, пока не забыл суть недавно услышанного. - Возвращается шахтёр с работы, ну - со смены, за полночь. Устал, как собака, еле-еле ноги волочит. Разделся кое-как, проходит на кухню мимо спальни, заглядывает – там его жена с каким-то мужиком в постели. Шахтёр, с удивлением: "И охота ведь вам!"
     - Да этот анекдот старый, с бородой, как у моего покойного дедушки! – вставил свой голос Васёк-красный глазок. – Слухай сюда, новенький есть: "Девушка говорит парню: "Ну, давай, сними платье, ну давай, не стесняйся, ну… Молодец! А теперь расстегни мой лифчик, смелее. Ну, снимая его… Вот так, молодец! А теперь трусики… И БОЛЬШЕ НИКОГДА, СЛЫШИШЬ, НИ-КОГ-ДА НЕ НАДЕВАЙ МОИ ВЕЩИ!"
     - В жилу! – похвалил Ставр. – А мне большей нхравится дхругой: "Женщина пхригласила к себе домой сослуживца. Выпили, закусили. Она собхрала посуду, сложила в мойку. Затем подошла к мужчине и  положила хруки ему на гхрудь со словами: "Сегодня ты мой!" А тот ей в ответ: "Дудки, посуду сама мой!"
     - Это что? – улыбнулась Мадам Ого. – Послушайте анекдот почти из моей жизни.
     - Ну-ка – ну-ка, - заинтересовался Монтон. – Любопытно…
     - Короче, встретились любовники, как положено, для начала покувыркались – покувыркались и лежат, отдыхают в постели. Чтобы как-то заполнить затянувшуюся паузу, мужчина спрашивает: "Скажите, дорогая, Вы бы хотели стать мужчиной?" Та изумлённо: " Я?.. Да!" и тут же спрашивает его вкрадчиво: "А Вы, дорогой?"
     - Эвридика, специально для тебя анекдот с намёком на перспективу. Встречаются две подруги, ля-ля-три рубля, как водится. Одна у другой спрашивает:
     - Как это тебе удалось так сохраниться?
     - А я занимаюсь псевдопроституцией. Приглашаю клиента домой, деньги беру вперёд, ложимся мы с ним в постель. У меня в кровати скрыта кнопка звонка. Я нажимаю эту кнопку, звонит звонок, я испуганно кричу: "Муж!" Клиент убегает через окно, а деньги остаются у меня. Делай и ты так, и не пожалеешь.
     На том и расстались. Пролетел год, Нечаянно встречаются они, подруга выглядит ужасно.
     - Что такое? Ты не воспользовалась моим советом?
     - Да в том-то и дело, что воспользовалась. Пришёл ко мне клиент, я нажала кнопку звонка, кричу: "Муж вернулся!" Клиента разбил паралич, и теперь я кормлю его и выношу за ним горшки.
     Алик причмокнул языком:
     - Вишь, как бывает! Жаль, мадам, что у Вас усов, а то бы намотали себе впрок на усы.
     - Остань! Не для тебя цвету, - огрызнулась та в ответ. – Давайте я вам один расскажу?
     - А может быть, хватит? – Бацарту захотелось промочить горло.
     - Это что такое! В международный женский день имеет женщина право голоса?!
     - Женщина имеет право голоса, - согласился тот и добавил: - но только во время оргазма.
     - Хам!
     - Тебе сегодня простительно, - парировал Бацарт. – Монтон… Монтон, ты где? Мы тебя потеряли…
     И не мудрено, что они его временно потеряли. Доцент молча посиживал в сторонке. И как вы думаете, почему? Самые догадливые правы: он затерялся в великой стране воспоминаний. Открою секрет – в его памяти неожиданно, как это зачастую случается, всплыл давнишний эпизод - постельный момент общения с Эвридикой.
     Ведь и с вами бывает такое? Допустим, вы сидите со старым своим знакомым, мирно ведёте беседу, и вдруг: одно движение руки, один поворот головы, одно оброненное слово – и это что-то единственное, словно в добротном мультфильме семя, мгновенно прорастает, множа бесчисленные отростки, и вот уже древо налилось живительной силой. И вот уже в голове возникают подробности былого, пережитого и небезразличного для вас. Бывало? То же самое произошло с Монтоном…
   Они лежали оба без движений:
   Он – никакой, она – ему по стать,
   Под ними замерла усталая кровать,
   И растворялась страстность напряжений.
   А за окном проулками гуляла темнота…
   То дня конец, а может, это было дня начало,
   В висках уже приятно кровь стучала,
   Под лёгким пологом скрывалась нагота.
   И пребывая в смутной полудрёме,
   Вкушая телом благостную негу,
   Им мнились высь безоблачного неба
   И звёзд паденье прямо на ладони.
   И стройный стан, и мускульные плечи
   Подрагивали, чувствуя астрал…
   Никто из них сейчас не блефовал -
   Вот как порой интим нам души лечит!
     Как автор, ловлю себя на желании излагать в рифмованных строках. Однако известно, что не каждый любит зарифмованность, ему подавай что-нибудь попроще, подоступнее. А стихи – это высокий стиль. Об этом, по-видимому, задумывались и великие творцы. Наверное, с целью покорения большинства сердец поклонников своего таланта писали стихами, а также прозаически. В этой когорте и Александр Сергеевич Пушкин, и Михаил Юрьевич Лермонтов, и почитаемый бард современности Булат Шалвович Окуджава, и знаменитый Владимир Семёнович Высоцкий, и даже Вознесенский Андрей Андреевич. В итоге фанатов оказывается вдвое больше: с одной стороны нерукотворный памятник подпирают спины приверженцев прозы, с другой – адептов поэзии. О, как!
     А вот насчёт Толстого Льва Николаевича – не знаю. Но могу предположить, что он не обошёл поэтическую стезю. Ибо как поётся в известной песне: "По ночам в тиши я пишу стихи. Говорят, что пишет каждый в девятнадцать лет…".  Называется эта песня почему-то "Восточная". А разве стихи пишут только на Востоке? Разве в этом плане безмолвствуют и Север, и Юг, и Запад? Здесь что-то не так!
     Извините, отвлёкся – увлекся. Вернёмся в эвридикину спальню…
     Оба они, как было отмечено ранее, к тому времени уже отдыхали, насытившись друг другом. Но, поверьте мне, не пресытившись. Они оба были тогда молоды. А значит, полны кипучей жизненной энергией, неоправданно воинствующим, революционным негативизмом и беспредельным всезнанием, обворожительны своей открытой непосредственностью и непосредственной открытостью в мыслях и речах. В конце концов они были прекрасны телом и душой.   
     Длинные волнистые потоки волос Эвридики мирно покоились на разгорячённой мужской груди, возбуждённое дыхание постепенно возвращалось к привычному ритму, тела пребывали в сладкой истоме.
     - Монтоша, ты о сейчас думаешь?
     - Я вот думаю о том, что мыслитель Монтень стал великим только потому, что он был во многом прав. Впрочем, почему "был"? Он и доныне прав! Вот, например, однажды он заметил: "Жажда мщения – страсть в высшей степени сладостная; ей свойственно некоторое величие, и она вполне естественна…". В данный момент я испытываю сладостность.
     - Это ты о чём? О какой такой мести намекаешь?
     - Дорогая, я намекаю на то, что душа моя отомщена. Так долго ждал соития с тобой, что суставы и душа заиндевели. И вот оно – свершилось!
     - Я рада за тебя. Скажи, а ты всегда был такой романтичный? Или только со мной эту роль разучиваешь?
     - Ну как можно! С тобой я искренен, как ни с кем и никогда! Знаешь, что парадоксально? Встретив тебя, я даже стал сомневаться в кое-каких высказываниях своего кумира. Вот послушай, есть у него такое убеждение: "Если вас охватывает чрезмерно пламенная влюблённость, вам советуют рассеять и советуют вполне правильно, в я не раз и с пользою для себя убеждался на опыте; распределите между несколькими желаньями, одно из которых, если вы того захотите, может быть главным и основным, ни из опасения, как бы оно не заслонило все остальные и безраздельно не властвовало над вами, ослабляйте и сдерживайте это желание, деля и отвлекая его снова и снова…". И далее он цитирует Персия: "Когда в тебе воспылает буйное и неудержимое желание, излей накопившуюся жидкость в любое тело". Так я с этим не согласен!
     - Что-то весьма размазчиво выражёвываешь свои постулаты, как лопаты. Монтоша, ты о толкёшь?
     - Я толкую тебе о том, что мне теперь совершенно не нужно то самое "любое тело". Ты, только ты мне нужна! Чмок!.. Чмок-чмок!..
     - Тебе никто не говорил, что великолепно целуешься? Как-то по особенному…
     - Ты находишь?
     - Так я тебе и скажу, что нахожу. Шутю… Но целуешься ты классно! Похоже, когда-то тебе повезло с мастер -  классом.
     - Ну, ты и снайпер! Было такое в моей жизни, было… Мы встречались с ней, с моей учительницей по целованию  строго по графику мужа.
     - Это как же?!
     - Всё очень просто. Муж служил в пожарной части. И, следовательно, как только он на дежурство, я – безусый юнец с внутренней гормональной перестройкой – и она – молодая женщина с активной сексуальной позицией и богатым опытом – встречались у дома. И я получал щедрые и смелые уроки. Надо сказать, что молодожёны в ту пору снимали частный дом, вернее – сторожили дом временно (на два года) уехавших за длинным рублём  домовладельцев на Сахалин. Чего я только не постиг тогда!
     - Чувствуется, что весьма прилежный ученик слыл.
     Оба немного помолчали.
     - Эвридика, можно задать вопрос?
     - Мне?
     - Не задавай глупых вопросов! Кому же ещё, если здесь, кроме нас, никого нет.
     - Извини, забылась. Что тебя интересует?
     - Скорее, не что, а кто… Что за личность – эта Лолита Комари?
     - Ты что тоже запал на неё? Тоже в сети попал? А мне сейчас вот талдычил: "Только ты мне нужна".
     - Да она мне по боку. Шеф, похоже, на завис. Просил навести справки…
     - И ты сразу к самой опытной шпионке? А ну-ка - в глаза мне смотреть! В глаза!
     - "В глаза – в глаза". Тут, смотри – не смотри, кругом несусветная…
     - Не увиливайте, опергруппенфюрер СС, начальник четвертого отдела РСХА Мюллер! Лучше, Генрих, поведайте, как Вы вычислили меня – несостоявшуюся жену штандартенфюрера того же самого СС и того же самого РСХА фон Штирлица?
     - Ну, у тебя и память!
     - Ещё бы! Я ведь на этом телефильме выросла, потом раз пять слушала, как отец читал мне пере сном книгу Юлиана Семёнова вместо сказок. Да и сама оттачивала искусство чтения на "Семнадцати мгновениях весны". Хочешь, процитирую про Штирлица?
     - Ну-ка – ну-ка…
     - "Истинный ариец. Характер нордический, выдержанный. С товарищами по работе поддерживает хорошие отношения. Безукоризненно выполняет служебный долг. Беспощаден к врагам рейха…"
     - Достаточно! Ставлю "отлично"! Давай зачётку.
     - Следующий раз можно?
     - Можно. Так что же ты поведаешь о Лолите, кроме того, что она согласно врачебной терминологии сексуально зависимая?
     - Пытай, Мюллер, пытай!
     - А же?
     - Комариха (мы своим кругом именно так называем) – фигура одиозная. Чрезмерно меркантильна. Коммуникабельна. Такая проныра, без мыла, куда захочет, влезет. На хитрости горазда, изворотлива, а значит – умна. Причём ума – лопата. На то пример: последний курс практически ничего не учит, но зачёты и экзамены сдаёт удачно.
     - Это не показатель. Иногда для этого не ум необходим, а кое-что другое…
     - Да, не без этого, но это "кое-что другое" исключительно по хотению. Дело в том, что она действительно знает материал. Любит быть в центре внимания. Обидчива и злопамятна. Раньше такого не замечалось. Так, во всяком случае, говорят сокурсники. Но под влиянием активного употребления известных напитков характер изменился. Знаешь, что говорят по поводу неумении пить спиртное? "Лучшая освежающая маска – лицом в винегрет". Через этот порок она стала жёстче, требовательней, иногда грубой. По натуре она - командир.
     - Откуда такая убеждённость?
     - Образно говоря, из личного, жизненного дела. Есть в страница, которая никого из наших не оставила равнодушной.
     - Что же это за факт? Пожалуйста, с этого места поподробнее.
     - Яволь, майн фюрер! У Лолиты есть двоюродный брат, который приехал издалека поступать в наш высший ликбез на медицинский факультет. Школу окончил в одном из городов Южного Казахстана. Парень, что называется "домашний мальчик". Учёба для него – главное занятие. В музыкальной школе ему выдали удостоверение с отличием. Активистом в общеобразовалке был. Короче, гордость семьи и школы. Упёртый донельзя. Талантлив премного. Но по жизни совершенно не было никакого опыта самостоятельности. Мы таких обзываем "круглоглазыми". И Комариха тут же воспользовалась этим обстоятельством. Она морочит голову юнцу, что, дескать, договорится с преподами о высоких баллах на вступительных экзаменах. А за это он будет субсидировать, то есть отдавать деньги из того мизера, который скопили его родители в дорогу дальнюю. Вариант для оказался удачно выгодным: парнишка сам успешно сдаёт экзамен за экзаменом, слепо веря, что идёт по проторённой тропе, и выполняя денежные обязательства, а его сестричка акча на карман кладёт, вино-водка-арака пьёт, себя и друзей деликатесами угощает, и того, кто ей нужен, обольщает. Мало того! В результате парень сам набирал все баллы, необходимые для поступления в ВУЗ, а Комариха на правах якобы устроителя победы поощряет себя поездкой, а вернее – полётом в Северную Пальмиру сроком – почти неделя. Естественно за счёт уже состоявшегося студента. А тогда в Питер слетать, как два пальца об асфальт и за ухом почесать. Ноне-то – не то, что давеча.
     - Лихая бабёнка! Мастерица по облапошиванию…
     - Извини, что перебиваю. Но это далеко не всё! Она якобы добивается ему место в общаге, где живёт сама. Сам понимаешь, что все подарки, купленные на деньги – сам знаешь кого, минуют госпожу коменданта студенческого шалаша. Скромные дары – посылки и переводы от родителей – делились пополам, причём большая половина уходила Лолите.
     - Неужели сам парень не догадывался о творящемся обмане?
     - История об этом умалчивает. Однако есть факты о том, что Комариха, создав некую ауру, постоянно поддерживала сияние. Парень писал стишата – она показывает его своему знакомому и довольно известному поэту (стол за тот же счёт). Парень мечтал научиться играть на гитаре – она собирает вечеринки с местными бардами-менестрелями, во время которых происходил процесс обучения (стол за тот же счёт). Заметив, что в парне заиграли гормоны, она договаривается с подругой, которая делится с ним своим собственным опытом и заодно экспериментирует, одновременно самосовершенствуясь в кроватном искусстве. Надо ли говорить, что в такие вечера за круглым столом восседали четверо: Лолита с неким воздыхателем Лёхой, без которого ей было плохо, брат и подруга, известная в определённых кругах как "графиня де Монсоро". Послезастолье (стол за тот же счёт) проходило в двух смежных комнатах со всеми втекающими и вытекающими последствиями. Иными словами, мальчик постоянно чувствовал трогательную опеку со стороны близкой родственницы, готовой протянуть руку. Но он досконально не ведал, что эта рука в минимальной доле оказывала помощь, а максимально влезала в денежный карман.
     - Стало быть, Лолита владеет психологическими приёмами. Это интересно! У тебя всё?
     - Могу продолжить.
     - Продолжай. Я люблю слушать тебя и твой голос.
     - Ой-ой-ой! Так мы вам и поверили… Ну, да ладно! Я продолжаю докладать по теме. Вдруг приключилось такая оказия: Лолита поняла, что она брюхатая. Когда это произошло, она уже была от счастья на третьем месяце. Далее по графику. По сроку являет на свет дочурку - Анжелу. И резко разворачивает свой корабль – уходит из общаги на квартиру. Что не говори, всё-таки при всей беспардонности ей стало-таки стыдновато объяснять - как да от кого. Но брата-копилку бросать не намерена. Зная, что братик до поступления в ВУЗ жил с родителями в частном доме, она, нажимая на родственные педали, уговорила-таки его вместе с ней уйти из общаги. И он в рабство пошёл, что называется "добровольно и с песнями". Снимали они комнату в деревянном доме – пятистенке. Как только она пользовала этого безропотного парня! Он сразу после лолитиных родов приступил к уходу и воспитанию дочери, несмотря на то, что учиться на медфаке – не сахар. Он и пеленал по ночам, и стирал пелёнки под комментарии ("это тебе, как будущему врачу, пригодится в жизни"), и гладил, и готовил еду, и убирался по дому, и топил зимой заготовленными дровами да брикетом печь со странным названием "контрамарка". Когда он, бедняга,  успевал: напряжённая учёба, активное участие в общественной жизни факультета и т.д., и т.п.? Комариха же в это время вела партизанскую войну. Родила-то она от Лёхи, когда их дружба незаметно переросла в беременность. Тот, естественно, категорически отрицал сей факт. Может быть, он был и прав. Но по состоятельности он более подходил под планы Лолиты. Хотела через суд признать Лёху отцом. Для этого был необходим свидетель, который бы подтвердил наличие в указанный ею срок процесса беременения цилиндро-поршневым методом. Но чистый по натуре паренёк не нашёл в себе сил рассказать суду, что он действительно слышал возню и хлюпанье в соседней комнате. Подруга Комарихи - Графиня де Монсоро - напрочь отказалась участвовать в сутяге во имя сохранения своего доброго имени и прочной семьи. Факир был пьян – и фокус не удался! Так, кажется, в присказке? Почти год длилось разбирательство, а в итоге – пшик без масла.
     - Презабавнейший казус, я вам скажу! А как же нынче обстоят у дела?
     - Я не досказала. Обиделась она на брата так, что не приведи Господь никому! Да за то, что вышло у как писано у Даля: "Был комарик - комаришкой, стал комар – комарищем". И проснулось в Лолите чудище мерзопакостное по отношению к брату. доброе, сделанное им, вмиг забылось. Стала к нему относиться не иначе, как мизантроп махровой степени. Выгнала его из дома в три шеи, Анжелку – дочь свою единоутробную – к матери свезла: "На,  маменька, на воспитание внученьку". Сама вернулась верхнее образование дополучать.
     - А брат?
     - Добрые люди помогли в общаге для него место добыть. Настоящей полнокровной студенческой жизнью живёт. А дорогу к любимой сестрёнке забыл напрочь. Теперь идут они по жизни порознь, слава Богу…
     Такие мысли занимали Монтона, когда он наконец-то расслышал призывы столующихся ("Ты где, доцент? Приём!") и, откашлявшись, пробормотал:
     - Да, туточки я, туточки. Ишь, извертелись на пупе! Вздремнуть не имею право?
     - Имеешь-имеешь, - охотно подтвердил Бацарт и продолжил: - Только создаётся впечатление, что не в дрёме был, а в думах. Нет? Поди, опять монтенился?
     - А хотя бы и так, - Монтон встал, подошёл к стенке, взял том французского мыслителя, облизнул палец, полистал страницы и, довольно скоро найдя необходимое, обратился не к кому-то индивидуально, а сразу ко всем: - Вдумайтесь, как мудро написано: "И подумайте об этом заранее, чтобы не оказаться в беде, если оно раз нахлынет на вас, "если ты не заглушишь свои первые раны новыми, если их, свежих, не излечишь легко доступной любовью". А теперь выслушайте, пожалуй, как издевается наша душа над беспомощностью тела, над его немощностью, над тем, что оно подвержено всевозможным напастям и изменениям: она и впрямь имеет основание говорить обо всём этом!" И далее следует цитата от Проперция:
   "О глина, столь неудачно изваянная Прометеем!
   Своё произведение он создал очень небрежно;
   Соразмеряя члены, он не думал о духе,
   Тогда как начать ему подобало с души"…
     - Слушай, Монтоша, может хватит нас воспитывать – испытывать, - прервала Мадам Ого. – Ты всех достал своим Монтенем. Сколько можно? И в будни, и в праздники – одно и то же талдычишь и талдычишь, как попугай!
     - Правильно гуторишь, женщина! – поддержал Алик, доставая из кармана слегка помятый газетный листок. – Я ведь тоже могу читать. И между прочим это намного интересней для всех, а не только для тебя. Честно скажи: ты знаешь, как заниматься сексом в ванной? Что мотаешь головой, будто слон? Гляди, уши оторвутся. Слушай сюда! Вот тебе рецепт – прямо из газеты: "Налейте на одну треть воды. Добавьте шампуня, но не жирного, иначе ваша партнёрша станет склизкой, и вы потеряете. Надо научиться медленно, красиво раздеваться, прикрывая мочалкой всё, что не нужно. Забыл сказать самое главное. Вначале найдите такую дуру, которая полезет за вами в эту узкую советскую ванну. Заниматься любовью можно только в большой импортной ванне. Если хотите, попробуйте и в советской ванне, но тот, кто окажется внизу, обязательно утонет". Понял, Монтон, как надо?
     - Я не верю газетчикам.
     - Зря так огульно проникся неверием, Монтоша, - мягко укорила Мадам Ого. – Я ведь тоже порой не верила газетным сведениям, но жизнь подсказала, что доверять им можно. Вот, к примеру… К примеру… Тля безмозглая, вылетело из головы… Или, например, до поры до времени не верила, что 99,99% мужчин хотя бы раз в жизни занимались онанизмом. А потом в другой – центральной – газете факт подтвердился: точно такие же цифры привели.
     - Ну, а эти, которые в 00,01%, с ними что?
     - Ты про что? – не поняла дама.
     - Ты сказала, что девяносто девять целых и девяносто девять сотых занимались этим делом одиночным полётом. А почему одна сотая не делала этого? Так не написано?
     - А сам не догадываешься, Радик? Те девяносто девять были ведь, как ты заметил, целые. А эти - безрукие.
     - Фигню какую-то печатают – перепечатывают. Противно! - Монтон даже сплюнул в угол комнаты.
     - Ах, даже так. А вот тебе случай из жизни – самый что ни на есть. Читай заголовок! Ты ей доверяешь?
     - Да как сказать? Ладно, читай.
     - Понял! Это очерк о редкостном случае изнасилования: "Насильник под два метра бросился на маленькую девчушку, которая ростом чуть больше полутора метров, попробовал придушить. Ей удалось обернуться. И тут преступник услышал: "Ох, какой же вы красивый, я о таком мечтала всю жизнь…" Представляете, обстановка – и этот текст. Он своим ушам не поверил, но поразился и душить перестал. Она что-то сказала ласковое насчёт того, что с удовольствием с ним будет. Стала помогать расстёгивать брюки… И вот когда он, как мужчина уже был готов и ждал свою сладостную минуту, она снова совершает неожиданное – цепко ухватилась за его орган со всеми причиндалами и повернула резко по часовой стрелке, "до упора"… От острой боли тот  опешил. Попробовал махнуть рукой – крутанула сильнее. Он по сути дела попал в плен… И вот девчушка вывела своего огромного пленника из парка, потом к дороге, а потом в милицию… И пальцы не разнимала. Понятно, она была в шоке, и даже когда на его запястьях защёлкнулись наручники, она не могла разжать пальцы".
     - Да, смелая девушка… Вообще, женщины - неразгаданные тайны нашего бренного бытия. Вот, например: у женщин, как считается, лучше распределены функции коры головного мозга. Женские гормоны сообщают и большую упругость кровеносным сосудам, что позволяет им выдерживать напор большого количества крови в период беременности. Кроме того, благодаря им, организм женщины вырабатывает больше "хорошего"  холестерина, который препятствует закупорке сосудов. А у мужчин в два раз чаще, чем у женщин, бывает инфаркт. Они легче переносят алкоголь, поскольку организм мужчины выделяет большое количество энзима, который его нейтрализует, - выдал на одном дыхании Светляк, невзирая на то, что язык немного не слушался его скоротечных мыслей. – А вообще, мужики, я вам скажу, как на духу: женщины могут быть и  страшненькой, и ужасно страшной…
     - Это точняк, что женщины могут всё, но некоторые стесняются, - прервал его Алик, подмигивая Эвридике. – Я правильно кашляю, красавица?
     - Не перебивай, когда старшие говорят…, - начал было сурово Светляк, однако в Алике явно проснулся словесный комментатор со спортивным азартом:
     - А то они могут позабыть, что хотели сказать, потому что склероз. Гы-гы-гы-гы-гы….
     - Молчи, сучара, я тебе сказал! – кисти рук свернулись в кулаки.
     - Уймись, Алик! – зыркнула Мадам Ого. – А ты, Светлячок, продолжай!
     - Лучше я начну сначала, чтобы восстановить и не потерять основную мысль. Женщины могут быть и  страшненькой, и ужасно страшной…, - повисла пауза в ожидании очередного перебива, которого не последовало, что позволило присутствующим услышать окончание фразы: - но нет ничего страшнее любящей женщины.
     - Это что у нас было? – Радик поднял веки и тщетно старался сфокусировать своё зрение. – Тост? Или куда?
     - Это шутка была, шутка, - Бацарт прикоснулся гладящим движением к его голове. - Смейтесь над ней до тех пор, пока не поймёте смысл. Я хочу добавить от себя, что не бывает ничего страшнее, чем женщина, потерявшая чувство меры в салоне красоты.
     - Но ведь это не твоё, тля пахучая! – виновницу торжества похоже, что тоже стало постепенно разбирать от принятого спиртного. – Ты скажи, что и это ты придумал… Ну, как его… Щас вспомню… О! "У женщин две главные проблемы: нечего одеть и маленький шкаф".
     - Спорить об авторстве не буду. Но не исключается возможность, что я по глубокой трезвости произвёл сию дитятю разума. Эвридика, успокойся ты! Гляди, за окном темень, хоть глаз коли. А не порадовала нас своим пением, своим бархатным голосом. Бархатным, когда выпьешь…
     Мадам Ого замахнулась рукой на Бацарта, но тот перехватил агрессивный жест и тихо спросил:
     - Экая ты оторва, шутки шутливые перестала понимать? Мы тут все не после трезвака. Пой, дщерь природы, тебе говорят!
     - Что-то я сегодня не в голосе. Или не в разуме… Тля зелёная! Что же спеть? Сразу и не вспомню…
     - Тогда пой свой любимый романс. Надеюсь, слова не забыла?
     - Ты – Глаза округлились до коровьих размеров. - Совсем что ли ку-ку? Чтобы я, да забыла свой любимый романс? Не  до – - тесь  ни – ког - да! – Указательный палец левой руки как неуклюже взлетел в сторону поднебесья. – Бацарт, секи момент! Ошибусь – я тебе наливаю...
     - Понятно: не ошибёшься – я тебе наливаю. Хватит Муму теребить! Пой, а то…
     И она запела (надо здесь заметить, что голос у действительно приятный, правда, с годами появилась надрывная трещинка, но это только привнесло некий шарм):
   Я – проститутка, я – фея из бара,
   Я – "Чёрная ночь", я – "Летучая мышь".
   Вино и мужчины – моя атмосфера.
   Привет, эмигранты, в далёкий Париж!
     - Браво! – Бацарт неожиданно заорал так, как в армии обычно орут или "Рота подъём!", или "Смирно!" Все проснулись – встрепенулись, невпопад зааплодировали и поддержали, преодолевая зевоту, возникший ор. Только дигиль Радик сладко спал, положив левую щеку на край стола, и совершенно никак не отреагировал на крик.
     - Эвридика, согласно определённым стадиям развития женщины ты умещаешься по возрасту во вторую стадию. И это прекрасно! – Бацарт осуществил своё желание сделать галантный комплимент.
     - Это куда – куда я умещаюсь?
     - Первая стадия – до трёх лет, когда женщина носит титул "описанная красавица", вторая стадия – от 20 лет и старше, когда она - "писаная красавица", третья стадия касается женщин, кому за 60 лет, их называют "списанная красавица". Так что ты со всей в меру пышной сексапильности умещаешься в когорту писаных красавиц, - торжественно заключил он.
     - Ты – прелесть, - прошелестела Мадам Ого, жеманно прикрыв веками свои волоокие глаза.
     - Ну, как гласит народная мудрость, - Бацарт был явно в ударе: - "сколько девушку не корми – а равно подпаивать придётся". За тя, радёмая!
     Когда все вместе с тостуемой опорожнили ёмкости, Светляк нежданно-негаданно вспомнил и озвучил застрявшую в его извилинах, покрытых алкогольным туманом, информацию:
     - У женщин есть не только стадии, но и три жизненных периода: в первом они действуют на нервы своему отцу, во втором – мужу, в третьем – зятю. А вообще-то, если честно сказать, застёгнутые на женщине пуговицы выглядят безобразно, а расстёгнутые – восхитительно! Поэтому, зная это, женщины предпочитают раздеваться по самое некуда…
     - Светлячок, ты о только что? – саркастически улыбнулась Мадам Ого. – Опять на грубость нарываешься? И обидеть норовишь? Не тот день, милок, выбрал. И неча зубами скрежетать! Нашло? Угомонись – и иди баинькать! А не то…
     - Любят же женщины по каждому поводу вставать в позу! – поднял тот злые глаза, явно вспомнив что-то неприятное из своей жизни. Все знали, что если это так, то жди от Светляка припадок трудно укрощаемой злости.
     - Интересно девки пляшут, если снизу посмотреть, - Алик (вот ведь человек – пьяный-пьяный, а соображает) пошёл на ухищрения ради того, чтобы сохранить спокойную обстановку, то есть без некчёмного выяснения отношений, а тем более без рукоприкладства.
     - Нечего и смотреть, - клюнул на предложенную удочку Светляк, - равно там одна задница. А отсутствие задницы – это полная задница.
     - Вот здесь ты прав! Вы хотите поговорить на эту тему? – по-рекламному полюбопытствовал Алик. – Тогда пройдёмте в апартаменты, - он указал в сторону спальни. – Не будем создавать затруднения в общении окружающих нас субъектов…
     Уже совсем не ориентируясь в словесных выкрутасах говорившего с ним, не замечая, как тот весело подмигивая окружающим, его к какой-то победе другим путём, и погружаясь подобно "Титанику" на самое дно прерывистого, пропитанного спиртными напитками и тревожного сна, которое, как оказалось, покрыто полосатым  матрацом, Светляк, не ведая того, превратился в лидера нынешней алкогольной гонки. Сегодня он был первым, кто отключился раньше всех. Всех тех, кто последует его примеру. Жаль, что он не услышал, как Бацарт перевыполнил свой певческий план, поглядывая на Мадам Ого, исполнил одну песню Высоцкого под названием "Наводчица", предваряя фразой, адресованной постоянной слушательнице: "На загладочку специально для тебя – со значением" (напоминаю слова):
   -Она ж хрипит, она же грязная,
   И глаз подбит, и ноги разные,
   Всегда одета как уборщица…
   -Плевать на это – очень хочется!
   Все говорят, что – не красавица,-
   А мне такие больше нравятся.
   Ну что ж такого, что – наводчица, -
   А мне сильнее хочется!
     Прежде чем констатировать, что первый день женского праздника завершился на оптимистической ноте, не считая кем-то небрежно брошенной обидной фразы: "Ужин был отменный, особенно хозяйке удался майонез",   следует сообщить читателям следующее: за сказанным широким фронтом развернулись маневры, аналогичные тем, которые возникают после армейского "отбой". Матрацы "складушки – раскладушки" (стоит ли объяснять это название, если они для использования по прямому назначению вечером раскладывали по полу, а утром складывали в две стопы по угла спальни) обрели свои места. На них кто-то сразу же рухнул, кто-то аккуратно уложил измученное тело, а кого-то (не будем намекать, хотя всем понятно, что это был Радик – длинный, но лёгкий) передислоцировали от стола на полосатую ткань. Торжественность дня минувшего позволила утомлённой спиртными напитками Мадам Ого расположиться на монтоновском диване. Таким образом, мужичьё разместилось в спальне, а зал превратился в дамскую опочивальню. Кстати о спиртных напитках, чуть не забыл известить о том, что размещение состоялось после ощадного тоста "на посошок"…
     8 марта – день второй – начался с чтения главы третьей "О трёх видах общения" книги Мишеля де Монтеня. Как вы догадались, этим занимался Монтон, сидя на стуле возле дивана, на котором возлежало тело Мадам Ого. Со стороны происходящее в этот момента напоминало сцену из семейной идиллии. Они оба буквально измучились от нагрянувшей бессонницы и занялись интересным для обоих, привычным делом. В качестве прелюдии Монтон, усаживаясь поудобнее возле терпеливой слушательницы, произнёс:
     - Я в корне не согласен с высказыванием о том, что женщину легче поменять, чем понять. Послушай, что пишет великий философ: "Сладостно мне общаться также с красивыми благонравными женщинами. Если душа в этом случае наслаждается много меньше, удовольствия наших органов чувств, которые при втором виде общения (здесь имеется в виду - с женщинами) гораздо острее, делают его почти таким же приятным, как и первый, хотя, по-моему, же не уравнивают с ним. Но это общение таково, что тут всегда нужно быть несколько настороже, и особенно людям вроде меня, над которыми плоть имеет большую власть. В ранней юности я пылал от этого, как в огне, и мне хорошо знакомы приступы неистовой страсти, которые, как рассказывают поэты, нападают порою на тех, кто не желает налагать на себя узду и не слушается велений рассудка. Правда, эти удары бича послужили мне впоследствии хорошим уроком.
     Безрассудно отдавать этому все свои помыслы и вкладывать в отношения с женщинами безудержное и безграничное чувство. Но, с другой стороны, домогаться их без влюблённости и влечения сердца, уподобляясь актёрам на сцене, исключительно для того, чтобы играть модную в наше время и закреплённую обычаем роль, и не вносить в ничего своего, кроме слов, означает предусмотрительно оберегать свою безопасность, делая это, однако, крайне трусливо, как тот, кто готов отказаться от своей чести, своей выгоды или своего удовольствия из страха перед опасностью; ведь давно установлено, что подобное поведение не может дать человеку ничего, что бы тронуло или усладило благородную душу. Нужно по-настоящему жаждать тех удовольствий, которыми хочешь по-настоящему наслаждаться: я имею в виду тот случай, когда судьба, вопреки справедливости, благоприятствует мужскому лицемерию, а это бывает достаточно часто, ибо нет такой женщины, сколь бы нескладной она ни была, которая не мнила бы себя достойной любви и не обладала бы обаянием юности, или улыбки, или телодвижений, ибо совершенных дурнушек между ними не больше, чем безупречных красавиц, и дочери брахманов, если они начисто лишены привлекательности, выходят на площадь к народу, собранному для этого криками городового глашатая, и выставляют напоказ свои детородные части, дабы попытаться хотя бы таким путём добыть себе мужа".
     - Как-то замысловато. Тебе не кажется, Монтоша? – подавав зевотный рефлекс, спросила Мадам Ого.
     - Согласен, - кивнул тот. – А вот что написано дальше: "По этой причине нет такой женщины, которая не поверила бы с лёгкостью первой же клятве своего поклонника. За этим общераспространённым и привычным для нашего века мужским вероломством не может не следовать то, что уже ощущается нами на опыте, а именно, что женщины теснее сплачиваются между собой и замыкаются в себе или в своём кругу, дабы избегать общения с нами, или, подражая примеру, который мы им подаём, в свою очередь лицедействуют и идут на такую сделку без страсти, без колебаний и без любви – ни по влечению своего чувства, ни отзываясь на чувство другого, - считая, согласно утверждению Лисия у Платона, что они могут отдаваться нам с тем большей лёгкостью и выгодой для себя, чем меньше мы в них влюблены. Что до меня, то на мой взгляд Венера без Купидона так же невозможна, как материнство без деторождения, - это вещи взаимоопределяющие и дополняющие друг друга.   Таким образом, этот обман бьёт в конечном итоге того, кто прибегает к нему. Правда, он ему ничего не стоит, но и не даёт ничего стоящего. Те, кто сотворил из Венеры богиню, немало пеклись о том, чтобы главное и основное в красоте было бестелесное и духовное; но любовь, за которой гоняются люди, не только не может быть названа человеческой, нельзя назвать даже скотскою. Животных, и тех не влечёт такая низменная и земная любовь! Мы видим, что воображение и желание зачастую распаляют и захватывают их прежде, чем разгорячится их тело; мы видим, как особи обоих полов отыскивают и выбирают в сумятице стада предметы своей привязанности и что знаются между собою те, кто проявлял друг к другу длительную склонность. Даже те из них, у кого старость отняла их былую телесную силу, и они также продолжают дрожать, ржать и трепетать от любви. Мы видим, что перед совокуплением они полны упований и пыла, а когда их плоть сделает своё дело, они горячат себя сладостными воспоминаниями; и мы видим, что иных с той поры распирает гордость, а другие – усталые и насытившиеся – распевают песни победы и ликования. Кому требуется освободить своё тело от бремени естественной надобности и ничего больше не нужно, тому незачем угощать другого столь изысканными приправами: это не пища для утоления лютого и не знающего удержу голода".
     - Тяжеловато для понимания. Согласись?
     - Я бы не сказал. Да, гораздо проще воспринимаются анекдоты. Конечно, смешно слушать о том, как проститутка заглядывает в окно остановившейся машины со словами: "Здравствуйте! А у нас для вас хорошая новость – новый тариф "Молодёжный": первые 15 секунд бесплатно". Но где здесь глубина общения? Где созидающая сила воспитания грядущего поколения? Нелегко понять это!
     - Нелегко быть женщиной – постоянно приходится иметь дело с мужчинами. А каково замужней женщине? Ведь для того, чтобы вести двойную жизнь, надо иметь тройное здоровье.
     - Меня поражает твоя логика! Не уподобляйся расхожей женской логики, типа: "Ты сказал, что я вру, а раз я вру, значит, брешу, а раз я брешу, значит, я собака! Люди! Он обозвал меня сукой!"
     - Нет, здесь ты, Монтон, не прав! – в зале возник потягивающийся со сна Бацарт. –  Женская логика достойная поклонения. Впрочем, как и сама женщина. Кто так может искренне сокрушаться, как женщина, потерявшая водительские права: "Жалко, - говорит она, - такая там фотка была красивая". Так что я с тобой не согласен… Как ты любишь говорить? О, вспомнил – не согласен семантически.
     - Я бы за это выпила! – обрадовалась за заступничество Мадам Ого. – У нас что-нибудь осталось для слабой женщины?
     - Ага, - хмыкнул Монтон и, не обдумав до конца, брякнул: - Слабая женщина?! Попробуй ночью перетянуть одеяло на себя!
     Тем временем, пошерудив где-то на кухне, Бацарт спроворил припрятанную накануне бутылку водку, прихватив три маринованных корнишона, и плеснул зелье в чайные чашки.
     - Ну что, как говорится в стихах неизвестного – пока неизвестного - автора:
   Запой увял. Трезвеют лица.
   Но в жажде славы и добра
   Сейчас мы можем похмелиться
   Сильней, чем выпили вчера!
     Все вздрогнули. Помедлив, пока напиток облизал стенки желудка, он обратился к даме:
     - Эвридика, ты знаешь, чем девушка отличается от снега? Стоп! Сам отвечу, чтобы не было разночтений: "Снег сначала ложится, а потом тает". Но это так – для связки темы. А главный вопрос к тебе звучит так: "Как ты полагаешь, можно ли в принципе победить проституцию?"
     - Бороться с ней можно, но победить нельзя.
     - Почему?
     - Да просто вскоре после каждой победы опять тянет в бой, - опередил с ответом доцент.
     - Не зря говорят, что девушка – это целый мир, а женщина – уже нецелый. И что все девушки нуждаются во внимании, - Бацарт спаузировал и добавил: - И вынимании. Я не имел в виду девушек, которым двадцать лет и тридцать восемь зим.
     - А я вам, мужики, скажу так: лучше быть неприличной до безобразия, чем безобразной до неприличия.
     - Не бери себе в голову, бери в рот – легче выплюнуть. Кстати, если девушка чересчур долго и придирчиво перебирает принцев на белом коне, рано или поздно придётся перебирать коней, - совсем некстати сообщил тот и снова плеснул в чашки. - О! Есть тост: за женщин, чтобы они у нас, а не мы у них!
     Тост был поддержан единогласно. Бацарт задержал воздух после выпитого, мягко и бережно погладил свой живот и с облегчением выдохнул, потом ни к селу, ни к городу продолжил женскую тематику разговора:
     - Насколько загадочен ваш организм! Всем известно, что женщина – это вампир, который пьёт кровь мужчины. Конечно, по своей жадности выпивает слишком много. А переизбыток выливается из каждый месяц.
     - Фи, как грубо! – поморщилась Мадам Ого. – Без хамства не можешь?
     - Какое хамство? Это жизнь! А жизни не прикажешь. Человек бессилен перед природой, которая что хотит, то и творит. Кто из чрева да на конкурс красоты, а кто… Как в том анекдоте: "Девочка подходит к маме и спрашивает: "Мама, мне все в школе говорят, что у меня физиономия на ж… похожа. Это правда?" – "Да нет, моя доченька. Это они от зависти. Ты у нас самая красивая. Если не веришь, спроси у бабушки". Подходит девочка к бабушке: "Бабушка, мне все в школе говорят, что у меня физиономия на ж… похожа. Это правда?" – "Да нет, моя внучечка. Это они от зависти. Ты у нас самая красивая. Если не веришь, спроси у дедушки". Бежит девочка к дедушке в огород, а тот яму выгребную для туалета копает. "Де-еда-а-а!!!" Дед поднимает голову и с испугом: "Не с…ть, не с…ть, не готово!"
     - Опять старые анекдоты, - Светляк собрал морщинки на лбу в гармошку. – Я даже продолжение помню: "Расплакалась девчушка – красивая, как чушка, разревелась, рассопливилась. Молодой парень мимо той скамейки проходит и эдак ласково спрашивает: "Девушка, да что ж вы так убиваетесь?" Та подняла лицо, чтобы рассмотреть жалельщика. А тот глянул и в ужасе говорит: "Вы ж так никогда не убьётесь!"
     Толи смех вперемежку с хохотом, толи свежие перегарные флюиды сыграли свою роль, потому что из спальни потянулся помятый, но взбодрённый грядущим народец к своим лидерам. Первым появился–не запылился Васёк – красный глазок:
     - Вы в курсах, что созвездие "Большая Медведица" хотят переименовать в созвездие "Большой Медведь".
     - Как так?.. Почему?.. С чем это связано?..
     - Просто раньше телескопы были не такие мощные, не можно было разглядеть. А теперь…
     - Как я мог купиться на читанном в прошлую неделю анекдоте? – Монтон успел пересесть на диван рядом со сменившей лежащую горизонталь на сидячую вертикаль Мадам Ого. Та озорно подмигнула появившемуся соседу, приглашая  поиграть в актёров:
     - Немедленно убери руку с моего колена! Считаю до пяти тысяч.
     - Не спешите, мадам, в огород – все козлы будут вашими, - предложение было принято. - Ну что ты опять рот раскрыла, как Моника Левински? Иди рот закрой! Лучше давай поцелуемся, милая!
     - Ни в коем случае! Моя мама против поцелуев.
     - Но я не собираюсь целовать твою маму. Скажи, почему ты в шелках, как царевишна, ходишь, а твоя подружка Полина одевается как последняя вахлачка?
     - Да ну Я тоже намедни об этом спросила. Так ты знаешь, что она мне ответила? Говорит: "Все мужики козлы!" А я ей: "Ты просто не умеешь доить этих козлов дранных".
     В зале собрались все участники вчерашнего торжества. Уже бухометры ставились на стол, который заполнялся чудом сохранившейся едой и вовремя умело спрятанной парой бутылкой (опять же спасибо надо сказать и экономному Монтону, и  предусмотрительному Бацарту – это они, оценив общее состояние гуляк, по ходу делу и перед сном рассовали до утра). Прервавшись на пять мгновений весны, чтобы погасить горящие буксы родного организма после прозвучавшего предложения "За второй день восьмого марта женщин!", зная и почитая игру в анекдоты в ролевом исполнении, постепенно вносили свою лепту в этот спектакль:
     - У одной моей знакомой грудь 46-го размера!
     - Да ладно врать-то!
     - Честное слово! Кроссовком измерял.
     - А у меня девушка – учительница начальных классов.
     - Ну и что?
     - А вот что: "Дорогой, когда целуешься, язычком не причмокивай, одежду снимай аккуратно, в постели не горбись. Всё, спасибо, садись, четыре…"
     - Я вам официально заявляю, что Закон сохранения вещества не работает. Количество красивых женщин весной увеличивается, а зимой уменьшается, Согласитесь, этот нонсенс, так как количество всех женщин одинаково круглый год.
     - Мадам, Вам нечем занять руки? Значит, Вы - девушка.
     - Эх, Ставрида, когда я вижу, как ты гуляешь со своей шмарой по парку, мне хочется говорить стихами…
     - Пушкина?
     - Нет, Чуковского… "Горилла идёт, Крокодила ведёт!"
     - Ой, Монтоша! Смотри! Смотри! По телевизору мастурбацию показывают! – Фраза была так жизненно сыграна Мадам Ого, уставившейся в экран, что все невольно взглянули на невключавшийся месяца полтора (да больше, больше!) телевизор.
     - Дура! Да не мастурбацию, а инаугурацию, - Монтон остался довольным таким эффектом, но вдруг развернулся к женщине:
     - Ты кто?
     - Спящая Красавица!
     - А чего такая страшная?
     - Только проснулась!
     - Как ты относишься к сексу?
     - Я к сексу не отношусь – я им занимаюсь!
     - Не. Ну а всё-таки?
     - Положительно!
     - Это как?
     - Ну, где положат, там и занимаюсь. Кстати, могу ответить взаимностью на Ваше неприличное предложение за приличное вознаграждение. А если хочешь услышать мудрую мысль, то на-те вам всем (и больше вы никто): "Нельзя дать всем всё, ибо всех много, а всего мало!" – И вдруг после секундной паузы зло сказала: - Как я всех ненавижу!
     - А кто ж их всех любит? – мгновенно среагировал Бацарт со слащавой улыбкой. - Иногда абсолютно одинаковые действия приводят к абсолютно разным результатам, - он любил купаться в роли аналитика. - Например, если умоется мужчина, он выглядит лучше. А если умоется женщина?
     - Все красивые женщины похожи друг на друга, - поучительно – нравоучительно акцентировала Мадам Ого, поправляя оправу несуществующих очков. - Просто каждая некрасивая страшна по-своему.
     - Красота – и впрямь могучая сила женщин, - зубец сказанного вошёл в створ монтоновской шестерёнки. Он снова открыл книгу: – Как писал наш друг Мишель из Франции: "Она в такой же мере присуща им, как и нам; и хотя наша красота требует несколько иных черт, же в пору своего цветения она мало чем отличается от их красоты: такая же отроческая – нежная и безбородая. Разум, мудрость и дружеские привязанности чаще встречаются среди мужчин; вот почему последние и вершат делами нашего мира. Эти оба вида общения зависят от случая и от воли других. Общение первого вида до того редко, что не может спасти от скуки; что же касается общения с женщинами, то оно с годами сходит на нет; таким образом, ни то, ни другое не смогло полностью удовлетворить потребности моей жизни. Общение с книгами – третье по счёту – гораздо устойчивее и вполне в нашей власти. Оно уступает двум первым видам общения в ряде других преимуществ, но за него говорит его постоянство и лёгкость, с которой можно его поддерживать. Чтобы стряхнуть с себя назойливые и несносные мысли, мне достаточно взяться за чтение; оно легко завладевает моим вниманием и прогоняет их прочь".
     - Что-то, похож, не туда тебя занесло… Пить меньше надо, Монтон! Ты ж не Чехов, не Антон! Я понимаю, что твоя колея чуть шире нашей. Но зачем выбиваться из общих сплочённых рядов? Проще надо быть, проще! Я ж тебе сие неоднократно намекаю.
     - Намёк понял! Исправляюсь: "Сидят две блондинки и обсуждают теорию относительности атомных частиц второго порядка, к их столику приближается мужчина. Одна другой суетливо: "Так, шухер, обсуждаем бразильский телесериал".
     - Так, - вздохнул Бацарт. – На мой взгляд, логическая нить излагаемого оборвалась. Или провисла. Алик, как ты думаешь?
     - Я думаю, что действительно пора наливать.
     Они выпили, они закусили, а когда кончилось, они сбросились, они сбегали, они затарились, они продолжили, они, уставши, уснули… И было то: "8 Марта – день второй"!
"8 Марта – день третий" прошёл, выражаясь космическим языком, в прежнем режиме.   Справедливости ради, следует заметить, что в этот день (как и в последующие дни) они успели кому-то что-то перенести или погрузить – выгрузить и так более. Презренный металл, минуя копилку, тут же – сразу же прямиком в питейное дело.
     Однако возвращаясь в третий день непомерного веселья, надо доложить, что анекдотная   часть началась с раннего… Нет, лучше так написать: с самого раннего утра после довольно громко прозвучавшей фразы, родившейся в Монтоне вослед невнятному шёпоту Мадам Ого ему на ухо: "Презервативы не рвутся, они лопаются от удовольствия". В этот день самым прикольным признан был анекдот от Бацарта в следующей интерпретации:
     - Девушка, вы что предпочитаете: меньше, но чаще, или больше, но реже?
     - Толще и глубже!
     - Хм, я имел в виду питание!
     - А я – кошелёк!
     Чтобы не утомлять уважаемого читателя перечислением того, что в других книгах обзывается "аналогией традиционных действий", с Вашего позволения проинформирую - как начинались или, вернее, с чего стартовали очередные дни:
     "8 Марта – день четвёртый" - с цедилинного предложения, то есть - предложения от Цедила: "Пессимист утверждает, что все женщины – шлюхи, а оптимист на это надеется…", в этот же день среди обилия пустой говорильни запомнились две достойные запоминанию фразы – первая от Светляка: "С тех пор как Маня сказала, что у было двадцать два мужика, я не могу больше смотреть футбол" - и вторая от Мадам Ого: "А вообще, мужчина – это тот же вибратор, только пьяный";
     "8 Марта – день пятый" - с мадаминого восклицания: "Всё-таки как глупо устроена жизнь. Всё, что мне нравится, либо безнравственно, либо от этого толстеют", позже она сакраментально сообщилась: "В жизни у меня было много мужчин… Жаль, что только один раз!";
     "8 Марта – день шестой" - с информации Светляка: "Мужчина – это что-то среднее между простынёй и одеялом. Женщина – это кто-то среднее между простынёй и мужчиной". Забойными оказались - вопрос от Алика, обращённый к указанному информатору: "Лично тебе скажу: медицинский факультет выпускает медиков. А ты случайно не в пединституте учился?" (за что чуть не получил хук слева, если бы не тот же Бацарт) и, по-видимому, жизненное наблюдение Мадам Ого: "Лучше с Петровым на Майорке, чем с майором на Петровке". Конечно же, отличился и Монтон, который, как вы правильно подумали, в очередной раз процитировал своего любимого де Монтеня: "В повинен перед людьми половой акт – столь естественный, столь насущный и столь оправданный, - что все как один не решаются говорить о без краски стыда на лице и не позволяют себе затрагивать эту тему в серьёзной и благопристойной беседе? Мы не боимся произносить: убить, ограбить, предать, - но это запретное слово застревает у нас на языке… Нельзя ли отсюда вывести, что чем меньше мы упоминаем его в наших речах, тем больше останавливаем на наши мысли. И очень, по-моему, хорошо, что слова наименее употребительные, реже всего встречающиеся в написанном виде и лучше всего сохраняемые нами под спудом, вместе с тем и лучше всего известны решительно всем. Любой возраст, любые нравы знают их нисколько не хуже, чем название хлеба…", затем Плутарха – сначала в стихах:
   "И от Венеры кто бежит стремглав
   И кто за ней бежит – равно неправ",
а затем и в прозе:
   "Ты, богиня, одна правишь природою; помимо тебя ничто не рождается на свет божий и ничто не становится милым и радостным".
     А под вечер явно сексуально озабоченный (это заметили все без исключения) доцент разродился сразу тремя неведомо от кого и откуда фразами:
     "Судьба властвует над теми частями нашего тела, что сокрыты одеждой, ибо, если светила небесные откажут тебе в своей благосклонности, то сколь бы грозным на вид не было твоё мужское оружие, оно окажется ни на что не способным",
     "Девушка, едва созрев, охотно учится ионийским пляскам и уже в эти годы извивается станом и с раннего детства грезит о бесстыдной любви"
и
     "Ни одна подруга белоснежного голубя и никакая другая более сладострастная птичка не целуется своим цепким клювом с такою неутомимою жадностью, как женщина, отдавшаяся страсти".
     "8 Марта – день седьмой" в отличии все предыдущих начался с очень раннего прихода Кеши.
     Помните, когда он появился в нашем повествовании? Нет? Придётся вернуться ближе к истокам этой главы. Дело в том, что мы с этой пьянкой… Деликатнее будет излагать следующим образом.
     Мы с описанием этой бесконечной пьянки совсем потеряли из виду поэтического гостя. Да-да, в поселилось эта частица искусства прямо с голоштанного детства. Но об этом позже – ближе к дельте, или, если хотите, – к устью настоящей главы. И этого могло бы не случиться, если бы он постоянно находился в монтоновских апартаментах. Так ведь нет! Он исчезал незаметно и подобно англичанам молча, появлялся внезапно и опять же как бы тайно. Вот ведь как в играли остатки великосветского воспитания. А может быть, следует написать великосоветского воспитания? Родители-то у него были высокообразованные, и в них текла та кровь дореволюционных предков. Во как!
     В это мартовское утро он объявился со следующим сообщением:
     - Вставайте, графья и графиня! Вас ждут великие и могущие тела! Флаг вам в руки или морковку по размеру! Вы тут, спя, дрыхните - или, дрыхня, спите, - а того не ведаете, что нынче день Авдотьи-плющихи.
     - Кто пришла с тобой? Какая-такая Авдотья? Мы таких – знать не знам, ведать не ведам. Ишо авдотьев нам не хватало!
     - Не о том вы! – Кеша волновался, мечась по комнатам. – Испокон веков в этот день наступают первые оттепели, всюду снег плющит настом. А это значит, что в этот день происходит встреча Весны-красны. Бывалочи, в те времена запевали призывные песни-веснянки; на лугах и в рощах водили хороводы и приговаривали: "Коли Авдотья красна – и весна красна. С Авдотьи погоже - лето пригоже".
     - Хватит колоколить! Прямо скажи, чего надо? Жутко маешься с похмелья – глотни пивка. Со вчерашнего осталось.
     - Да не маюсь я, не маюсь! Как вы не поймёте?
     - А что тут понимать? Ежели не маешься, не трожь пиво. И делов-то!
     - Хочу напомнить вам, молодой человек, о том, что наряду с воздержанностью, несомненно, нужна невоздержанность, ибо пожар гасится огнём, - менторски акцентировал полусонным голосом доцент.
     - Нет, вы меня тоже не понимаете! – Кеша блеснул скупой слезой и стремительно удалился из квартиры, хлопнув дверью.
     - Кто-нибудь что-нибудь понял?
     На монтоновский вопрос лишь ответилось кем-то:
     - Молодой ещё. Ишь ты, природное дарование выискалось. Мы тут перебиваемся с хлеба на водку, с пива на селёдку. А он явился как красно солнышко, обиделся незнамо на что и вылетел вон. И, поди, жирует по зря. Ничего, пообтешится да пообвыкнется – спесь-то и сама отпадёт вместе с художествами разными.
     - Разной только зарплата бывает, а все мужики одинаковые, - заключила Мадам Ого.
     - Не зря бают: "В России две беды – дураки и… дуры". А Кешка равно вернётся. Он – парень не дурак, - подвёл окончательную черту Бацарт…
     И Кеша действительно вернулся. Через пару недель. В аккурат на День Алексея-тёплого, когда, как старики говаривают, весенье возвертается в родные края: "С гор вода, а рыбы со стану (то есть - с зимовья)". А те же самые почтенные деды делились воспоминаниями: "На Алексея-тёплого достают из омшанника улья; затаскивают сани на поветь, сряжают телегу. Каковы в этот день ручьи - большие или малые -, такова и пойма, сиречь – разлив".
     Кеша будто светился изнутри. Он влетел в зал в тот момент, когда, уподобясь священнику, держа в руках свою Библию – толстенный том Мишеля–философа из Франции, Монтон дочитывал нравоучения:
     - "Обнажать тело на глазах у всех есть начало развращения… Ведь живущее на земле – и люди, и звери, и живущее в море, и домашний скот, и пёстроцветные птицы, - жаждет любовного пламени и неистовства любви. Боги, как говорит Платон, снабдили нас членом непокорным и самовластным, который, подобно дикому зверю, норовит, побуждаемый ненасытной жадностью, подмять под себя и вся. Точно так же одарили они и женщин животным прожорливым и вечно голодным, которое, если ему не дать в положенный срок потребной для него пищи, приходит в ярость и, сгорая от нетерпения, а также заражая своим бешенством их тела, препятствует правильному движению соков, приостанавливает дыхание и вызывает тысячи всевозможных недугов, пока не проглотит плод, являющийся предметом общего им всем вожделения, и он, обильно оросив дно их матки, не оставит в ней семени…"
     Книга сомкнула свои страницы. Воцарилась тишина. Но ненадолго, так как разрушила Мадам Ого своим одновременным потягиванием, зеванием и желанием:
     - Эх, сейчас бы нажраться пирожных и похудеть!
     Светляк, постоянно погружённый в свои тайные переживания, посещавшие его преимущественно с жутчайшего похмелья, выдал очередное умозаключение:
     - Я знаю, как на женщине жениться, но я не знаю, как жить с ней всю жизнь.
     За этим последовал изучающий взгляд на Мадам Ого:
     - Смотрю я на тебя и думаю – выпить, или ты мне уже нравишься?
     - Закрой пасть, - Бацарту не нравились повадки Светляка. – Не знаешь, как с женой жить? Так вот, слушай, как другие живут припеваючи. Этот анекдот я вдолбил себе в память напрочь. Короче, дело там так обстоит:
     "Мужик просыпается утром с жуткого бодуна (приблизительно такого, как сейчас у тебя), открывает глаза, голова болит, в висках стучит, оглядывается по сторонам: "Фууу, дома…" Встаёт с кровати, ощупывает себя: в пижаме, - в жизни пижаму не носил". Смотрит – на туалетном столике стакан воды, таблетка аспирина и записка от жены: "Милый, завтрак на столе, прибрала, твоя навеки – жена". Мужик в совершенном непонимании, выпивает таблетку и идёт в ванную… По пути обнаруживает, что квартира не то что чистая, просто вылизана до блеска, сын сидит у себя в комнате, делает уроки… "Сынок, а что вчера было?" – "Ты пришёл пьяный, как обычно, под утро. Облевал  всю прихожую, нагадил мимо унитаза, побил на кухне всю посуду, поставил матери фингал под глазом". – "Ну, и что случилось с мамой, с квартирой?!" – "А-а-а, ты про это. Просто когда тебя мама стала укладывать спать и начала стягивать с тебя штаны, ты заорал: "Пошла на фиг, дура! Я – ЖЕНАТЫЙ!!!"
     - Ну и – спросил Светляк, когда все успокоились вослед за смешками да гогота.
     - Ну и ничё! Думай, на то и голова тебе дадена!
     - А я тут вчера стихотворение сочинил, - робко произнёс Кеша.
     - Кеша, читай свои стихи! – скорее приказал, чем попросил Бацарт, желая переменить обстановку и унять свою нахлынувшую озлоблённость.
     - Стоит ли сегодня? – заканючила Мадам Ого, которой не терпелось поскорее найти уединение с вновь объявившимся новичком Обчества человеков.
     - Если ты не любишь стихи, - менторским тоном начал излагать свою мысль Бацарт, - значит, ты – не женщина.
     - А кто же я, по-твоему? – дама выпрямила спину, от чего показалось всем, что и без того немалые груди значительно увеличились.
     - Истинная женщина – это чувственный конгломерат гармонии внешних и внутренних, то есть душевных, признаков. Или если хотите, проявлений. Иными словами, она и внутри, и снаружи женщина. А снаружи весьма аппетитная и привлекательная женщина, а внутри тебя сидит упрямый, не терпящий никаких возражений, даже обсуждений солдафон командного покроя, который желает, чтоб было так, как ему хочется. И не надо обижаться на правду, - голос прервал готовящуюся ответную атаку. – Давайте лучше предоставим слово нашему пииту.
     Кеша, прочувствовав поддержку, достал из кармана лист ученической тетради в клеточку и прочёл стих:
   Я жил среди своих сомнений
   Не для Любви, не для Креста…
   И горечь поздних сожалений
   Мне в чашу жизни налита.
   Какой хотите мерой мерьте –
   Одной надежды я достиг,
   Что Ангел Мщения и Смерти
   Поганый вырвет мой язык.
   И возрадуется мне Богом
   Там, где последняя черта,
   В пустую темноту дорога
   И вековая немота…
     - Да, - только и сказал Бацарт.
     - Не лишено философизма, - заметил Монтон.
     Остальные воздержались от оценки услышанного. Лишь Мадам Ого пристально вглядывалась в глаза стихотворца…
     Когда наконец определился финал женского торжества, в ответ на фразу Мадам Ого: "Никогда женщины не остаются такими одинокими и беззащитными, как после празднования 8 Марта" жирную анекдотную точку поставил любимец местной публики тот же самый Бацарт:
     - Случай и разряда "кстати". Прошу внимания! После 8 Марта стоит мужик около витрины винно-водочного отдела гастронома, вздыхает, а из глаз чуть ли не слёзы катятся. Подходит к нему другой: "Ты родной? Водку, что ли, не завезли?" – "Завезли". – "А денег нет?" – "Есть". – "А в же дело?" Тот, страдальчески: "Не хочется!"
     - Я даже сесть не могу. Спасибо за прекрасный праздник!
     Это была последняя фраза Бацарта, обозначившая завершение праздника под названием "8 марта".
     После чего все дружно уничтожили остатки спиртного и также дружно решили с завтрашнего дня завязать с этим пагубным, но (как уточнил Алик) приятным делом…