Твоя бывшая нарисуется ровно в ту минуту, когда ты захочешь перейти на новый уровень отношений с девочкой, к которой до этого испытывал лишь симпатию. Ты принимаешь, казалось бы, одно из самых серьезных, взвешенных и ответственных решений в своей жизни, и пожалуйста! Твоя бывшая, которую ты сто лет не видел, ломится в твой профиль на фейсбуке, видимо, ожидая, что ты будешь счастлив добавить её в друзья.
Это еще не самый плохой вариант. В худшем случае, она достанет тебя в момент твоей наибольшей эмоциональной уязвимости. Именно тогда, когда девочка, которая, ты думал, тебе просто симпатична, а на самом деле в которую ты успел влюбиться по уши, меняет тебя на кого-то еще.
Даже если она говорит, что это просто обстоятельства, ты знаешь, что этот урод оказался в чем-то лучше тебя. И не важно, хотя и болезненно интересно, в чем именно. Главное, что тебе очень хреново. Так хреново, как бывало, может, пару раз в твоем, не таком уж и юном возрасте.
И какое-то сверхъестественное, парадоксально чутье, дает команду твоей бывшей: “Сейчас!”. И ты, невнятно матерясь, долбишь пальцами по тачпаду. Удаляешь оповещение, притворяясь, что его не видел, но зная, что твоя бывшая знает, что снова достала тебя, вывела, добавила подленький пинок к удару, который прислала жизнь.
За окном небо едва-едва светлеет, а ты все еще обмусоливаешь и девочку, и урода, и твою бывшую, пока они не переплетаются, перемешиваются в склизкий, отвратительный фарш, который, как ни крути, а из головы не выкинуть еще несколько дней. И можно было бы напиться, но ты уже сто лет тому как перестал видеть в алкоголе и решение проблемы, и способ забыться. И единственное, что остается, это лечь спать. Отключиться, пока солнце не взошло.
***
Крышку не открыли, не откинули, а снесли мощным ударом, от которого, казалось задрожали стены. Яркий, обжигающий свет резанул по глазам, по коже. Что? Вырванный из сна, он начал приподниматься, но резкий, сильный толчок вогнал его назад, пришпилив к днищу. Он увидел багровый фонтан, вырывающийся у него из груди, повернул голову в сторону, откуда пришел удар...
- Марина! - прохрипел, узнавая. - Ов...
С тонким, шипящим звуком лезвие рассекло воздух и врезалось в шею, не дав договорить.
Белый шелк обивки, покрытый темно-красными влажными пятнами, стал заниматься от жаркого пламени, острой, невыносимой болью охватившего всё его тело.
***
- Я же тебе говорила! - высокая, склонная к полноте блондинка стояла над гробом, в котором тлели останки порождения зла.
- Угу... - согласился с ней брутального вида мужчина, - только, сдается мне, что не договорила.
- Что ты имеешь ввиду? - еле заметная тень страха промелькнула на фоне почти идеально сыгранной смеси удивления и обиды.
- Ну... - начал мужчина, и выстрелил с левой от бедра, не дав возможности злу среагировать.
Блондинка не успела еще упасть, когда отточенным взмахом меча её голова со свежим дополнительным отверстием посередине лба отделилась от тела, врезалась в стену, и шлепнулась на пол.
“Конечно. Не виноватая она. Роман у них был! Заподозрила!” - думал мужчина, наблюдая за разгорающимся телом своей недавней спутницы, - “Это только в кино люди с пирогами трахаются. В реальности пироги жрут, а трахаются с особями своего вида.”