Кастрюли были везде.
В кают-компании, в рулевой рубке, в коридоре и даже в одной из кают (естественно, этой участи удостоилась каюта Виктора, и весь путь до планеты Во! он вынужден был проводить ночи рядом с кэпом, пытаясь вникнуть в смысл его храпо-рулад).
И, конечно же, они битком набились в грузовой отсек.
- Нет, вот ты мне скажи, - в который раз спрашивал у Виктора Сан Саныч, - зачем им на этой ихней Ве такие громадные кастрюли? Ведь это ж ни на одну земную плиту не поместится. Во-первых, раздавит. Это если с супом или с другим каким шулюмом. Пустая-то - она не раздавит. Но разве кастрюля без шулюма имеет смысл? Нет, Витек. Не имеет.
- Допустим, у них особо прочные плиты, - допускал Виктор.
- Во-вторых, - продолжал кэп, как бы не уловив его ответа. – На кого они намереваются готовить эдакую прорву? Да одной кастрюлей можно всю вашу мурашку накормить, включая тех, кто за забором.
- Так у них же на этой ихней Ве курорт, - напомнил Витек. – Туристы там, рестораны. Кафе, столовые. Забегаловки. Потому что отдыхающие хотят кушать. Хотя бы раз в день. Нормальную еду. Суп. Плов. Вермишель на худой конец.
Он достал из стенного шкафа пакет с бутербродом и бутылку воды, вздохнул и отправил обертку от бутерброда под кровать.
- Не мусорь, - буркнул Сан Саныч. Потом тоже достал бутерброд и тоже отправил обертку под кровать. Он мучился без любимой яичницы на сале, поскольку камбуз был забит кастрюлями под завязку.
Планету Во! и ее обитателей Виктор мысленно относил к третьему типу.
Первый тип планет характеризовался населением, видевшим в прилетевших землянах богов, героев, суперменов и спайдерменов в одном лице. Вот прямо так - в каждом землянине - всю эту ораву. Население ходило за пришельцами из космоса с открытыми ртами (или что у них там было вместо ртов), мешалось под ногами, мельтешило перед глазами и упорно затрудняло выполнение любых действий, будь то починка корабля или погрузочно-разгрузочные работы. Единственное, что помогало – это попытка принуждения к активным действиям. Фраза «Эй, собрат по разуму, будь другом, прихвати вон ту коробку» мигом очищала от аборигенов весь космодром. Аборигены таким образом научились делать правильный вывод: богам – богово, а мы вернемся к своим баранам (или что у них там).
Обитатели планет второго типа смотрели на землян как на букашек-таракашек, путающихся под ногами. В лучшем случае – как на приматов, только-только спрыгнувших с пальмы аккурат на головы этих самых обитателей. Они терпели землян, терпели вежливо, не делая, однако, никаких попыток к сближению и более тесному знакомству. Изредка намекали, что их надлежит оставить в покое. Витек с Сан Санычем так и делали, стараясь не интересоваться, как поступят радушные хозяева в случае одностороннего продления их визита.
Третий же тип был для Виктора абсолютно непостижим. Местные жители считали пришельцев такой же частью природой, какой, видимо, считали и себя. Отсюда и взаимоотношения – максимально терпимые, максимально независимые. Вы делаете свое дело, мы – свое. Никак при этом не оценивая действия других. Вообще никак.
Именно это и было абсолютно непостижимо для Виктора. И именно это кардинально расходилось с принципами Сан Саныча.
- Надо побольше кастрюль взять, - озабоченно бормотал он, получив с Во! этот странный заказ. – Тут написано: сколько сможете. Нет, ты видал. Не могли точную цифру написать. А давай еще и сковородки захватим! Как думаешь? А, Витек?
- Не надо, - вздохнул Виктор.
- Почему?
- Они жареного не едят.
Конечно, он ничего не знал про кулинарные пристрастия воянцев. Но сковородки – это был явный перебор.
Однако запасливый кэп захватил-таки одну большую скалку.
Парочка туристов просилась к ним на борт. Сан Саныч предложил им место в кастрюле, и те сразу отстали.
Обилие кастрюль на борту причиняло огромные неудобства. К уже перечисленным добавились летающие обертки от бутербродов во время невесомости. Виктор попытался было бороться с ними, периодически смахивая с пульта управления, но вскоре понял бесплодность усилий и поставил корабль на автопилот.
Во время прохождения пояса космопривидений неудобства добавились. Привидения прятались в кастрюли, не желая покидать борт корабля. Они играли в прятки, пугали внезапным появлением, разбрызгивали светящиеся импульсы и демонически хохотали над руганью Сан Саныча. Постепенно все они рассеялись, но одно так и осталось в недрах корабля. С ним пришлось смириться. Вида оно было не жуткого и обликом напоминало симпатичную барышню. Виктор назвал его Приви и даже рискнул с ним пофлиртовать. Но при попытке обнять почувствовал под руками лишь воздух и тяжело вздохнул.
Планету Во! открыли в первом десятилетии освоения Дальнего космоса. То легендарное время называется теперь Радужным веком, и не зря. Едва только земляне вступили в Дальний, как были буквально сражены его красотами. Такого буйства красок на матушке-Земле не встречалось ни в одном уголке. Да вот взять хотя бы пояс космопривидений. Его обитатели лишены плоти, и, тем не менее, прекрасны и удивительны. Их тела (вернее, световые импульсы), переплетаясь, образуют восхитительный гигантский калейдоскоп. Наблюдать за его меняющимися узорами можно бесконечно, забывая о времени, и не один корабль сгинул тогда в Дальнем. Впоследствии космолетчикам строго-настрого запретили проходить пояс с открытыми иллюминаторами. К несчастью, скоро обнаружилось: привидения обладают способностью беспрепятственно проникать сквозь обшивку корабля...
Но вернемся к нашей планете. Во! представляет из себя планету-курорт, планету-благодать. Самый первый экипаж, прибывший сюда, на запрос с Земли «Как планета?» хором выставил большие пальцы: «Во!». Название, как ни странно, прижилось.
Настроение у Виктора по мере приближения к планете становилось все хуже и хуже. Болела голова от капитанова храпа, раздражало мелькание Приви, а более всего ненавидел он постоянные вездесущие кастрюли.
- Они незыблемы и вечны, - бормотал он иногда, - они переживут и нас, и вселенную.
- Не боись, Витек, - грохотал Сан Саныч, - вот приедем, сдадим их воняйцам...
- Воянцам, - машинально поправлял Виктор.
- Нехай воянцам. Сдадим, и все. Представляешь, какая тут будет свобода? Простор! Обратно полетим, как короли на именинах!
Сан Саныч потряс руками. Виктор вздохнул.
Наконец корабль приземлился, прошел регистрацию. Заказчику была отправлена срочная депеша – забирайте, мол, свою посуду, и побыстрее. Однако тот не торопился.
- Сгрузим прямо на космодроме, - громыхал кэп.
- Штраф припаяют, - возражал Виктор.
- Быстро смоемся. Вжик – и нас нету!
- А кто за груз заплатит?
- Это да, - загрустил кэп. – Без этого сматываться не можно.
Наконец в одно прекрасное утро (кажется, двадцатое по счету) к Виктору подлетела Приви. В ее поведении было нечто необычное. Она трещала фейерверками, кружилась вокруг юноши и была очень возбуждена.
- Вона и девка тоже занемогла, - констатировал Сан Саныч. – Эко ее ломает. Ты, милая, потерпи маленько, потерпи.
Приви пустила серию огней в сторону кэпа.
- Не балуй, - погрозил пальцем кэп.
- Кажется, она что-то хочет сообщить, - задумчиво сказал Виктор. – Или зовет куда-то.
Он двинулся в коридор. Приви затрещала и метнулась вперед. С трудом пробираясь между кастрюль, Виктор следом за привидением добрался до рулевой рубки. Вошел в нее и ахнул.
Экран светился, хотя Виктор точно помнил, что никто его не включал.
С экрана махал рукой воянец.
Виктор глянул на воянца и ахнул еще раз. Конечно, он знал, что кое-кто из местных каким-то невероятным усилием воли выращивают себе... гм... дополнительные органы. Мода у них такая. Вот и этот, похоже, решил от нее не отстать. Вырастил себе третий глаз – аккурат промежду бровей. Зрелище было фантастическое – глаз вращался сам по себе, то закатываясь вверх, то убегая вбок.
- Наконец-то, - сказал воянец. – Жду вашего появления уже двадцать дней.
- Здрасьте, - сказал Виктор. – Это мы ждем вашего появления двадцать дней.
- Я давно здесь появился. Периодически выхожу на связь – никого. Свой заказ вижу, а вас – нет.
- Могли бы просто в шлюзовую камеру постучать.
- Ну что вы такое говорите, молодой человек? Как я могу в нее постучать? Я у себя дома, далеко от космопорта. Руки у меня вот, нормальные, не километровые.
- Дома? – изумился Виктор. – А экран тогда кто вам включил? Неужели Приви...
- Ну что вы, - рассмеялся воянец. – Конечно, нет. Я включил его сам, только сам. Дело в том, что я – великий, я бы даже сказал - величайший ученый и изобретатель. Включить любой экран практически в любом месте в пределах планеты – это для меня сущая ерунда... Но мы отвлеклись. Итак, мой транспорт находится в космопорту. Можете приступать к разгрузке.
Виктор аж подпрыгнул от радости и тут же ушиб колено о ближайшую кастрюлю. Но даже это не испортило ему настроение.
- Ура! – завопил он, вбегая к капитану, - очищаем помещение!
Транспорт представлял из себя огромную платформу. Когда роботы закончили разгрузку-погрузку, Сан Саныч и Виктор уселись в пассажирские кресла и полетели над землей.
Ах, что это была за планета!
Свежие зеленые лужайки так страстно манили к себе, что Виктор чуть было не выпрыгнул с платформы. «Я хочу остаться здесь навсегда», - пела его душа. Огромным усилием воли Виктор сказал ей ЦЫТЬ. Она обиженно заныла, и тогда косморазведчик предложил компромисс. «Выйду на пенсию, тогда подумаю над этим вариантом». Душа издала радостное попискивание. О том, что косморазведчики до пенсии обычно не доживают, Виктор старался не думать.
Потом он задремал – сказались бессонные ночи. Ему снились разноцветные лужайки. Они укрывали дремлющего Виктора чудесными мелодиями, закутывали в музыку, как в одеяла. Он встал, отбросил мелодии, побежал к лужайкам, но они ускользали. Вот он уже догнал одну, зеленую, искрящуюся, чем-то похожую на Приви, обнял, прошептал:
- Не исчезай, останься со мной.
Внезапно лужайка ответила низким хриплым голосом:
- Не боись, Витек, останусь. Куда ж я без тебя?
Виктор проснулся и смутился. Оказывается, он обнимал сидящего рядом капитана.
Платформа висела над просторным поместьем. Тут были и зеленые лужайки, и деревья, и огромное количество красивых цветников. Все было подстрижено, полито и, казалось, даже поглажено.
- А где дом-то? – спросил кэп.
Деревья расступились, открывая миленький особнячок. Из него выкатился робот и помахал металлической конечностью – одной из десяти.
- Куда ставить-то? – гаркнул Сан Саныч.
Робот снова помахал.
- Железка безмозглая, - буркнул кэп, посадил платформу посреди лужайки и дал отмашку – разгружайте, мол.
На двери особнячка блестела табличка: «D-r E.R. und U.K.». Кэп озадачился. Почесал макушку указательным пальцем. И спросил:
- Что еще за дрерундук? В документах значится Василий Васильевич Моргенштернов.
- Ах, это так, для антуражу! Здравствуйте, дорогие! Проходите, проходите, проходите!
Из распахнувшейся двери соловьем заливался хозяин. Виктора снова передернуло от вида третьего глаза, живущего собственной жизнью. Он сделал над собой усилие и зашел внутрь домика.
- Ну-с, - продолжал щебетать Василий–дрерундук, рассаживая гостей, - видел, видел. Порадовали меня несказанно. Очень я эти кастрюли жду. Можете себе представить: их дешевле транспортировать с Земли, чем изготовить здесь! Ну нет тут абсолютно никаких полезных ископаемых! Вредные – есть, а полезных – нет!
Моргенштернов захихикал.
Кэп выдавил из себя «Гы», снова почесал макушку и сказал:
- Давайте разберемся с оплатой.
- А давайте! – оживился трехглазый ученый. – У нас с вами в договоре что указано? Оплата либо наличными деньгами либо бартером, по договоренности. Мы с вами как договариваемся?
- Ясно, наличными.
- Ой, не торопитесь, не торопитесь! Вы ведь не знаете, что я могу вам предложить!
- Не знаю. А мне и незачем. Только наличными.
- Уважаемый Сан Саныч! Я настойчиво прошу вас подумать над моим предложением. Я хочу показать вам мое последнее изобретение. Только вам. Уникальная вещица! В обмен на кастрюли. Десять кастрюль против одного рубильника!
- Чего?! – взревел Сан Саныч.
Виктор испугался, то кэп сейчас сорвется и посоветует Василь Васильичу, куда он может засунуть все рубильники, поэтому быстро сказал:
- Мы подумаем.
- Чего?! – теперь кэп обратил свой гнев на своего младшего коллегу.
- Подумаем, - настойчиво повторил Виктор.
Сан Саныч подумал и твердо сказал дрерундуку:
- Ладно. Думаю до завтра. Но ты все-таки приготовь наличные деньги. И засунь...
- До завтра! – крикнул Виктор выталкивая капитана в дверь.
Правда, на пороге он не удержался и спросил хозяина:
- Скажите все-таки, зачем вам эти кастрюли?
Хозяин посмотрел на Виктора удивленно:
- А вы не знаете разве?
- Нет.
- Ну, тогда... вы просто выйдите сейчас на улицу и оглядитесь. Сами все поймете.
Виктор с кэпом покинули поместье и оказались на оживленной улице.
Туда-сюда сновали престранные экипажи. Походили они на большие приземистые цилиндры, слегка закругленные в нижней части; везли одного-двух, реже – четырех пассажиров. К некоторым цилиндрам были приделаны крылья, и те парили в воздухе. Остальные передвигались посредством колес.
Сан Саныч ошеломленно глядел на экипажи:
- Погодь, Витек. Так ведь это... кастрюли!
- Ага, - только и вадавил Виктор.
- Они тут все с ума посходили, что ли?
- Ага, - опять кивнул Воронин.
- Сами вы с ума посходили, - возмутилась шестиухая дама, высовываясь из кастрюли-самоходки. – Последнее изобретение нашего дорогого доктора – лучшее всепланетное изобретение! Экологичный, экономный, компактный, неприхотливый в обслуживании экипаж – это именно то, что нужно нашей планете!
- Кто бы сомневался, - хмыкнул кэп.
Рубильник доставили через час.
- Я ее даже открывать не стану! – хрипел Сан Саныч, ненавидящим взглядом пронзая присланную коробку.
Виктор сгорал от любопытства. Кэп, похоже, тоже сгорал, но предпочитал сгореть совсем, нежели променять наличные деньги на неизвестно что.
- Если вскроем, то он подумает, что мы согласны, - как-то очень нелогично заявил кэп.
- И не подумаю, - на включившемся экране появилась физиономия Василь Васильича. – Смело вскрывайте. Если что, ну, там, не понравится, или наличные очень нужны – пусть это будет мой вам подарок.
- Брысь, - сказал Сан Саныч, и экран погас.
- Незачем подглядывать, - проворчал кэп и открыл коробку.
Ничего особенного. Небольшой ящик с рычажком. Три положения рычажка: нейтральное, плюс и минус.
- И чего? – хором спросили косморазведчики.
Ящик в ответ тихо щелкнул. Рычажок из нейтрального перешел в положение «плюс».
Виктор понял, что в рубке что-то неуловимо изменилось. И это что-то тоже стало определенно со знаком плюс.
А именно.
Как по команде, из всех углов высунулись бутербродные обертки. То есть, они и раньше высовывались, но их никто не замечал. А теперь вот Виктор заметил. Он заметил также, что бумажки – это непорядок, и их надо немедленно убрать. Собрать и выкинуть. Что и проделал с величайшим удовольствием.
Приви порхала под потолком, изображая новогоднюю гирлянду.
С камбуза потянуло великолепным запахом яичницы с салом. Сан Саныч колдует!
Виктор тем временем вытер пыль, пропылесосил панели и мебель. Как же засияла рубка! Какая стала красивая! Виктор радовался, хвалил себя и удивлялся мощному приливу энергии и хорошего настроения.
А еще в каютах надо убраться, вспомнил Виктор. И обшивку в некоторых местах покрасить. Он уже давно собирался. А что? Прямо вот сейчас возьмет и покрасит.
- Присоединяйся, Витек! – благодушный Сан Саныч нес огромную дымящуюся сковородку. – Прибираешься? Молодчина! А обшивочку подкрасишь? Ну, герой, герой, хвалю. А пока давай яишенку уговорим. Ох, я о ней так мечтал. Бери вилку, пробуй. О. Божественное кушанье.
Сковородка водрузилась прямо на пульт управления, и яичница была быстро уничтожена двумя голодными косморазведчиками.
- У меня даже Машера не умеет ее готовить. Я ей говорю: ты лучок сперва порежь меленько. Сальце растопи до шкварочек, чтоб коричневыми стали, но не горели. Потом лучок на сальце аккуратненько. Чтобы не брызгало. Томатный соус туда, на сковородочку то есть. Еще можно сухариков хлебных, но это на любителя. А потом один глазок за другим. Да чтобы не испортить. Если глазок растекся – это уже не то, нет того смака. Потому что я знаешь что больше всего люблю? Вот этот самый глазок подцепить, целиком в рот отправить и там уже раздавить. Вот это будет...
Виктор слушал кэпа вполуха. Ему было все равно, что будет, когда кэп отправит глазок в рот.
Он вспоминал Зойку, свою подругу по разведшколе. Самую смелую, самую красивую девушку на Земле.
Ему вдруг страстно захотелось, чтобы Зойка ждала его из экспедиций, встречала, потом они шли домой, она готовила ему вот такую же яичницу, а он рассказывал страшные и загадочные истории из жизни косомразведчиков, потом они бы тихо сидели вдвоем на диване, ложились спать, а потом...
Потом рубильник снова щелкнул, и рычажок перешел в положение «минус».
Виктор будто очнулся.
Зачем ему Зойка? Как она, сама не вылезающая из экспедиций, может его ждать? Почему он вообще о ней подумал? Мало ему живого примера – Сан Саныч со своей Машерой. Это на словах он грозный космический разведчик. А дома – подкаблучник. Рот боится открыть, слова сказать. Тьфу. Чтобы и он, Виктор, до такой жизни дошел? Да никогда! Не дождетесь!
- Ты чего расселся? – рявкнул Сан Саныч. – Видишь, сковородка грязная. Поел, убери.
Приви в ужасе унеслась в коридор.
Почему он на меня орет, думал Виктор. Почему он вообще всегда орет? Почему он такой противный, мерзкий? И это – мой начальник? Которого я должен слушаться и уважать? Да за что? Подкаблучник чертов. Тупица.
- А ну марш! – разорялся кэп. – Лодырь. Сковородку начисть, чтоб сверкала. А потом переборку красить! Скоро весь корабль проржавеет, а ему и дела нет! Только и слышу: «Сан Саныч, давай червонец, навигатор старый совсем, того и гляди из строя выйдет». А я где деньги возьму на этот твой нафигатор? Кручусь, верчусь, с кастрюлями связался за каким-то лешим, а за них не деньги предлагают, а рубильники эти хреновы!
Кэп двинул кулаком рубильник. Рычажок незамедлительно перескочил в нейтральное положение.
Сан Саныч опустился в кресло, потряс головой и уставился на подчиненного:
- Что это было, Витек?
Виктор взглядом показал на рубильник.
- Кошмар, - глухо сказал капитан. – Я что, на тебя накричал? О, как я мог? Как я мог так поступить?
- Хорошо еще, что не ударили, - сказал с экрана возникший как джин из бутылки Василь Васильич. – Таково действие моего рубильника. Мгновенная смена настроений. В пределах десяти-пятнадцати метров. Радиус действия, кстати, можно менять – по просьбе заказчика. Эффектно, не правда ли?
- А эта самая... защита от его воздействия имеется?
- Это как?
- Ну, чтобы на Витька, к примеру, действовало, а на меня в то же самое время – нет?
Доктор задумался.
- Пока, к сожалению...
- Вот! – торжественно произнес Сан Саныч. – Как только изобретете – оторву у вас с руками. А пока – звиняйте. Жду от вас наличку. А эту штуковину мы, так уж и быть, заберем с собой. На добрую и вечную память. Кстати, скалка не нужна? Нет? Ну, тогда адьё!
Когда корабль приземлился, шлюзы со скрипом разошлись и показалась толпа встречающих, Сан Саныч махнул рукой Виктору:
- Включай!
- Подпустим сперва поближе, - возразил было Виктор.
- Да включай ты!
Виктор перевел рычаг в положение «Плюс».
- Машерочка, счастье мое, - расплылся в улыбке Сан Саныч, распахивая объятья навстречу жене. – Я так соскучился. Ну, иди ко мне!
Виктор восторженно смотрел на счастливого шефа. Он, Виктор, тоже был счастлив. И потому, что давно не видел шефа таким искренне радостным, и потому, что есть прекрасный рубильник с планеты Во!, изобретенный замечательным доктором как-его-там Василь Васильичем. Ну, и, в конце концов, на него тоже действовали плюсовые волны рубильника.
- Ты чего это лыбишься, старый козел?!
Такого Виктор не ожидал.
- Обмануть меня вздумал? – продолжала Машера. – Прикинулся сусликом? А сам с бабами трешься?
- С какими бабами? – изумился капитан.
- А это кто?!
Виктор проследил за пальцем Машеры.
Приви пискнула и нырнула вглубь корабля.
- Да это привидение... – забормотал кэп. – Увязалось за нами... Из глубин космоса...
- Из глубин, да? Я ей покажу – из глубин! Я вам обоим покажу.
Машера ринулась в корабль.
Сан Саныч потряс головой.
- Ах так! – завопил он. – Витек, перещелкивай на минус!
Он бросился вслед за супругой.
Последнее, что увидел Виктор, была огромная скалка в руке Сан Саныча, случайно попавшаяся тому по дороге. Или это Приви ее подбросила?
С той поры личная жизнь Сан Саныча кардинально изменилась. Машера стала тише воды, ниже травы. Встречает и провожает мужа с почтением, вяжет ему теплые свитера, ни словом, ни взглядом не намекает на посторонних дам и смиренно терпит поселившуюся в их квартире Приви. И даже научилась готовить любимую Сансанычеву глазунью.
- Да, - сказал однажды Сан Саныч, - не сразу оценил я изобретение великого как-его-там дрерундука. А ведь полезная оказалась штука. Кстати. Он недавно прислал запрос на огромные сервизы. У них теперь летающие тарелки в моде. Ну что, Витек, сгоняем?