- Короче, не любишь ты белорусов! - резюмировал Серега.
Мы встретились с соседом по дороге домой из магазина, шли и разговаривали на разные темы. Не знаю, с какого перепугу он решил, что я не люблю белорусов, может из-за разговора о событиях в Белоруссии. Серега вообще немного странный.
- С чего ты взял? Мне вообще не важна национальность. Я думаю, разные люди есть среди любых национальностей,- я начала немного раздражаться.
- Кажется, мы разозлились ! - Серега засмеялся.
-Да ничего не "разозлились"! Если хочешь знать, я только по тому и существую на свете, что однажды один человек поступил не так, как поступили бы большинство людей его национальности!
- Вон оно как, Михалыч!
- Да, вот так! Бабушка моя рассказывала. Она тогда подростком была, девчонкой пятнадцатилетней. Война Великая Отечественная закончилась. Советскому Союзу по мирному договору Германия должна была отдать город Кёнигсберг и область вокруг него. Сталин решил переселить на эти земли чувашей.Чуваши довольно малочисленный народ, жили они на берегу Волги. Бабушка рассказывала, как их посадили в общие вагоны и отправили в Кёнигсберг. Дети и подростки радовались, что скоро увидят далёкую Германию! Взрослые тоже ехали с надеждами, что советская власть не оставит. Обещали там хорошие дома и заработки в новом колхозе. Ну а когда приехали, всё оказалось не так, как обещали в сельсовете. Оказалось, что немцев ещё не выселили. Те чуваши, что приехали раньше, рассказали, что в темное время ходить по улицам страшно. Стреляют. Были случаи, что убивали мирных жителей. Ясное дело, что немцы. Им то куда деваться из своих добротных домов. Сначала солдаты Советской Армии пообворовали их до последней нитки, а теперь и вовсе выселяют из собственных домов. Колхоз пока не организовали, люди голодали.
Бабушкины родители уезжали с голодного Поволжья, а в Прибалтике их встретил только пронизывающий душу ветер и снова голод. А кроме бабушки, в семье еще было шесть детей. Дом им дали в селе около Кёнигсберга. Добротный, каменный, двухэтажный. Все удобства были в доме. Это было в диковинку не только детям, но и взрослым. Это же были сороковые года. В России до сих пор в деревнях по нужде на двор ходят. А там все внутри - это казалось чудом. В подвале дома даже была коптильня. А вокруг дома был разбит ухоженный сад. Деревья с раскидистыми кронами, кованные скамейки и красивые каменные дорожки. Только вот на дворе стояла зима, поля и сады давно убраны. Ни работы, ни денег, ни еды. Голод сводил желудки детей, доходило до голодных обмороков. Да и взрослые кое-как держались. Однажды соседка сказала, что на станции стоит состав с картошкой. Картошка, правда, мёрзлая, она ведь в открытых грузовых вагонах, но всё равно это какая-никакая пища. И вот моя бабушка с двумя младшими братьями решились ночью идти на станцию воровать картошку. Страх пробирал до костей не меньше, чем пронизывающий сырой ветер с Балтийского моря. Дети кутались в куцие оборванные одёжки и старались не греметь котелками, в которые надеялись насыпать вожделенной мёрзлой картошки. С ними шла беременная соседка тётя Рая со своим пятилетним сыном. Но не получилось у них отведать мёрзлой картошки. Выстрелом советского солдата, охранявшего картошку, была убита тётя Рая. А бабушка с братьями успели убежать. Родители строго-настрого им запретили даже нос на улицу высовывать. Да и не было сил ходить.
От голода двоилось в глазах и постоянно тошнило. Однажды бабушка смотрела в окно и увидела, как мимо них на телеге, запряжённой кобылой, проезжает старый немец. Когда он поравнялся с их домом, с его телеги упал какой-то мешок. Немец, видимо, не заметил этого. Бабушка вышла посмотреть , что в мешке. Оказалось, это был мешок свеклы. Какой праздник у них был! Целых две недели пекли и ели свеклу, и бабушка уверяла, что во весь свой век ни до, ни после этого не ела она ничего вкуснее! А младшие братья смеялись над глупым фрицем, потерявшим мешок свеклы. Недели через две бабушка вновь увидела проезжавшую мимо их дома знакомую телегу. И снова с телеги упал мешок. На этот раз это был мешок хорошей, совсем не мёрзлой, крупной картошки. Бабушка поняла, что это не могло быть случайностью. Сначала она даже подумала, не хочет ли этот немец их отравить. Но ведь все были живы и здоровы после того, как две недели ели его свеклу. Неужели он вот так тайно помогает им? Но ведь он же немец! Как он мог помогать тем, кто занял его деревню, его родной дом? Удивительно, но в ту зиму ещё не один мешок упал с телеги того немца.
Когда бабушка разглядела его получше, увидела, что это был обычный старик с грустным и усталым лицом. Конечно, ни поговорить, ни поблагодарить его она так и не смогла. Он уезжал, не останавливаясь и не оборачиваясь. А потом исчез, так же внезапно, как и появился. Может быть уехал в Германию, может умер. Но уже наступила весна, и голод отступил. Пошла крапива, которую дети собирали, а мама мелко рубила ее и готовила крапивные лепешки, благо в подвале дома нашли мешок с солью. А имя того, кто спас мою бабушку от голодной смерти, так и осталось неизвестным. Кто знает, если бы не тот немец, выжила бы моя бабушка в ту зиму, родилась бы у неё в свое время моя мама, а у мамы - я?
- Мдаа, - глубокомысленно промычал Серёга,почесывая затылок, - чего только не бывает на свете.