Хмурым сентябрьским вечером, сияя сотнями иллюминаторов, в порт Гамбурга вошел океанский лайнер.
- С мостика пролаял мегафон, из клюза загремели якорные смычки, и мощные лебедки опустили вниз пассажирский трап.
- Ну, вот мы и на родине, - сказал окружающим его спутникам Шеффер, и, приказав двум матросам захватить багаж, первым направился к выходу.
Спустившись вниз, они перепоручили его носильщику, и тот покатил по бетону, тяжело груженую тележку. Затем на стоянке у порта наняли два такси, и Бегер назвал адрес.
Через час вся компания, оставив тибетцев в приемной, сидела в кабинете шефа гамбурского отделения «СС», а тот связывался по телефону с Берлином.
- Рейхсфюрер, - почтительно протянул он спустя минуту трубку Шефферу, после чего, встав, тот приложил ее к уху.
- Я тоже рад, экселенц*, благодарю! - рявкнул он и вытянулся.
- Да, результаты есть, о них доложу при встрече, - покосился на хозяина кабинета.
Затем Шеффер слушал еще минуту, после чего аккуратно положил трубку на рычаг и обернулся к спутникам.
- Утром за нами будет выслан самолет, - а вы Рейнгольт, - ткнул пальцем в гауптштурмфюрера, - организуйте нам гостиницу.
- Яволь, - с готовностью ответил тот, и снова потянулся к телефону.
Вскоре доставленная по назначению группа, за исключением монахов (тех поручили опеке Рейнгольта) уютно расположилась в просторных апартаментах отеля «Fuerst Bismarck» и заказала туда ужин.
- За великий Рейх господа! - патетически произнес Шеффер, когда предупредительный официант, пожелав приятного аппетита вышел, и все собрались вокруг стола.
В воздухе трижды грянуло нацистское приветствие, у потолка тонко зазвенел хрусталь люстр, а внизу бокалов.
- Отличное шампанское! - опорожнив свой, - вгрызся в сочный персик Геер.
- А русская икра все равно лучше, - отправляя в рот зернистый бутерброд, смачно зачавкал Краузе.
- Скоро, парни, мы будем есть ее ложками, - прогудел Бегер, и все оглушительно захохотали.
После сытного ужина настроение у всех стало благодушным, и развалясь в мягких креслах, кто потягивая ликер, а кто дымя сигарами, они стали строить планы на будущее.
- Уверен, что после столь удачной экспедиции, нас всех наградят, - пуская вверх синие колечки дыма, - высказал предположение Краузе.
- Лично я не против, - засопел Бигер. - Получить «Железный крест».
- А я бы предпочел марки, - сказал Винерт, кругленькую сумму.
- Ладно, нечего попусту болтать, - осадил их Шеффер. - Эдмунд, включи - ка радио, послушаем, голос Рейха.
Сидящий ближе всех к блестящему никелем «Телефункену» Геер, протянул к нему руку и щелкнул клавишей.
Градуированная шкала приемника засветилась, в центре по кошачьи вспыхнул зеленый глазок, и апартаменты наполнились звуками бравурного марша.
А через минуту он стих, и все стали внимать очередной речи фюрера.
Как всегда, она была полна экспрессии и будоражила умы, порой голос вождя срывался на крик, и все это вызывало бурные овации
«Для решения Германского вопроса может быть только один путь - путь насилия! Цель Германии - захват нового жизненного пространства на Востоке и его беспощадная германизация! - подобно мессии вещал вождь, и это ласкало слух
«Необходимо обеспечить нужное жизненное пространство! - продолжал он. - Никакое умничанье здесь не поможет, решение возможно лишь с помощью меча! Народ, который не найдет в себе силы для борьбы, должен уйти со сцены! Борьба сегодня стала иной, нежели сто лет тому назад! Сегодня мы можем говорить о расовой борьбе! Сегодня мы ведем борьбу за нефтяные источники, каучук, и полезные ископаемые!
И все это должно принадлежать нам, великой арийско расе!!..
Когда речь закончилась, и снова зазвучали марши, - эсэсовцы встали и выпили по рюмке коньяка, за здоровье фюрера.
Потом Шеффер подошел к окну и, сложив на груди руки, обозрел сверху ночной Гамбург. На ближайшей к отелю площади, в небо понимались языки пламени.
Под восторженный рев толпы, штурмовики жгли книги.
…Рано утром, промчавшись по пустынным улицам Гамбурга, на которых остались следы очередного еврейского погрома, два автомобиля с экспедицией прибыли на один из военных аэродромов.
Там их уже ждал небольшой одномоторный самолет, который спустя три часа приземлился в пригороде Берлина.
- Прошу вас, господа, - встретил прибывших молодцеватый шарфюрер, и вскоре два черных «опеля» неслись в направлении столицы.
Миновав центр, автомобили проследовали в район Далем, административного округа Штеглиц - Целендорф, расположенный на юго - западе Берлина, застроенный утопающими в зелени виллами и свернули на обсаженную липами аллею. Затем, прокатив сотню метров по брусчатке, въехали в отворившиеся перед ними двухстворчатые высокие ворота, с расположенной рядом полосатой будкой и, скрипнув тормозами, встали перед помпезным зданием.
На нем, выстроенном в готическом стиле, над входом развевалось алое, увенчанное свастикой полотнище, а внизу, расставив ноги, застыли два рослых часовых в фельдграу* и с нарукавными повязками.
Монахов, на которых теперь были фетровые шляпы, темные плащи и лакированные ботинки, шарфюрер увел с собою, а «ученые» с достоинством стали подниматься по гранитным ступеням.
Войдя внутрь, они оказались в громадной, со стрельчатым потолком прихожей, с холодно мерцающими вверху люстрами и стенами, отделанными мореным дубом, с висящими на них бронзовыми гербами, мягко прошагали по пурпурного цвета ковровой дорожке и поднялись по широкому маршу на второй этаж.
Читатель уже вкратце знаком с той организацией, в которой служили Шеер и его коллеги, но, полагаю, стоит рассказать о ней подробнее.
К данному историческому моменту «Ананербе» вполне сформировалась как тайная организация Третьего рейха и имела в своем составе более тридцати отделов и лабораторий, которые занимались не только теологическими науками.
В наиболее засекреченных из них изучались всевозможные, доставляемые туда с разных концов света артефакты, проводились технические и медицинские изыскания и опыты. И все это имело целью, создание нового человека и сверхоружия.
Организация щедро финансировалась крупными германскими концернами «BMW» , «Daimler-Benz» и Немецким банком, в ней в поте лица трудились многие известные ученые и специалисты, в том числе освобожденные из концентрационных лагерей.
Но если «абрис»* нового человека успешно созидался и укладывался в расовую теорию, то второй аспект деятельности желал лучшего.
Чаша Грааля*, Копье судьбы* и другие священные реликвии, по - прежнему оставались недосягаемыми, а места их предположительного нахождения, в сотнях расшифрованных древних папирусах и манускриптах, были весьма туманными.
И теперь, следуя к кабинету могущественного шефа «Аненербе», Шиффер и его коллеги, несли желанную весть.
В приемной их уже ждал личный адъютант Гиммлера, без проволочек проводивший всех в кабинет второго лица Рейха.
- Зиг хайль! - дружно выбросили вверх руки все пятеро, как только узрели сидящего за громадным столом рейхсминистра, и тот не вставая им ответил.
Гиммлер был в военном, цвета хаки мундире, белой сорочке с галстуком и золотым значком НСДАП* на кармане френча.
Позади рейхсляйтера*, со стены, на вошедших пучился Адольф Гитлер, снятый на фоне Альп, а в простенке, между двумя с тяжелыми шторами окнами, висело полотно Никола Пуссена «Похищение сабинянок».
- Присаживайтесь, господа, - холодно блеснули очки,- а вас, Эрнст, прошу вот сюда, в кресло.
Рейхсминистр благоволил к известному биологу и исследователю Востока, и не скрывал этого.
Итак, я вас слушаю, - сказал он, когда Шеффер сел в стоящее у приставного стола кресло, а остальные на длинный ряд стульев в противоположном конце.
- Мы нашли, то, что искали, экселенц, - выпятил вперед подбородок Шеффер и сделал значительную паузу.
Стало слышно, как в кабинете качается маятник напольных часов, а у Гиммлера отвисла челюсть.
- Дальше, - прохрипел он, после чего снял очки, и, протерев их носовым платком, дрожащей рукой водрузил на место.
Когда же штурмбанфюрер коротко поведал шефу «Аненербе» о том, что уже знает читатель, Гиммлер впал в прострацию.
Затем очнулся, взял себя в руки, и, налив в хрустальный стакан воды из стоящего на столе графина, жадно его вылакал.
- Я хочу Это видеть, - воззрился на Шеффера. - Немедленно!
Тот сделал знак сидящим позади, и Бегер с Краузе зарысили к выходу.
Вскоре они вернулись с двумя потертыми кофрами, водрузили их на стоящий под окнами, длинный стол для совещаний, открыли и осторожно извлекли находки.
- Вот, прошу вас, - сделал приглашающий жест Шеффер и, поднявшись из кресла, подошел к столу.
Гиммлер сделал то же самое, несколько минут пристально их рассматривал, а потом возвел глаза к потолку и стал шептать молитву.
- Я сейчас же доложу об этом фюреру! - закончив общение с Богом, обвел он глазами присутствующих.
- Хотя нет, Эрнст - сначала вы покажите мне, как работает шлем. Немедленно едем в Шпреевальд!
Спустя час, «Хорьх» рейхминистра в сопровождении двух автомобилей охраны, въехал на территорию расположенного в Шпреевальде секретного полигона «Аненербе», где помимо опытов над людьми, доставляемыми из ближайшего концлагеря, проводились и некоторые другие.
Он находился в сосновом лесу, был окружен колючей проволокой и надежно охранялся.
Выбежавший из главного корпуса и отдавший рапорт комендант, лично сопроводил кавалькаду* в дальний конец леса, где помимо прочего, находилось и стрельбище, после чего застыл перед вышедшим из машины рейхминистром.
- Доставьте сюда десяток подопытных. Из тех, что уже не представляют интереса, - взмахнул лайковой перчаткой Гиммлер. - И поместите их вон туда - кивнул на расположенный в конце стрельбища, пятнистый бронеколпак.
- Слушаюсь! - рявкнул комендант, и все прошли в расположенное рядом укрытие.
- А вы, - обернулся рейхсфюрер к захваченному с собой кинооператору, снимите все на пленку.
Когда все было готово, Гиммлер взял из рук адъютанта цейсовский бинокль, и обернулся, - начинайте.
Вслед за этим застрекотала кинокамера, Шеффер кивнул держащему в руке саквояж Краузе, и, спустя минуту, тот стоял со шлемом на голове у амбразуры.
Во время плавания на лайнере, участники экспедиции изучили его по мере сил, и определили Краузе в операторы.
После этого штурбанфюрер скомандовал, - огонь! и Краузе поднял к шлему руку.
В следующее мгновение на колпаке заплясала золотая нить, и он, словно в кошмарном сне, бесшумно развалился,
- Сила богов, - прошептал ошарашенный рейхминистр и вернул бинокль адъютанту.
Когда вся группа, шагая по росистой траве подошла к тому, что раньше было укреплением, перед ними предстала апокалипсическая* картина.
Крупповская, упрятанная в цемент броня была рассечена словно арбуз и оплавилась, а от людей остались дымящиеся ошметки.
- Невиданно! - радостно осклабился, обычно сдержанный шеф «Аненербе».
- Эрнст, вы герои нации!
«Герои» воротили носы от запаха горелого мяса и натянуто улыбались.
На следующий день, по бетонной автостраде, следовавшей из Берлина на юг Баварии, мчались два черных лимузина, сопровождаемые бронетранспортером.
В первом, откинувшись на мягкую спинку заднего сидения, сидели рейхсфюрер с Шеффером, следующем позади его подчиненные, а в бронетранспортере, под надежной охраной отделения эсэсовцев, покоились артифакты и отснятая накануне пленка.
Группа ехала на встречу с фюрером в его альпийскую резиденцию «Бергхофф», с докладом о знаменательном событии.
Спустившись в долину и проследовав тихий Зальцбург с остроконечными шпилями древних соборов и черепичными крышами домов, машины выехали на серпантин, ведущий в сторону господствующей над местностью горы Оберзальцберг, на вершине которой и находилась резиденция.
Несколько лет назад Борман построил здесь небольшой «чайный домик» и подарил его первому лицу Рейха.
Тот по достоинству оценил прекрасный альпийский пейзаж, открывавшийся с вершины горы, и вскоре здесь возвели помпезный двухэтажный особняк с большими окнами и открытой террасой, где фюрер принимал европейских гостей, строил планы и проводил часы досуга.
Поскольку день выдался теплым, аудиенция состоялась на террасе и в отсутствие посторонних.
После взаимного приветствия и гипнотического обзора прибывших, Гитлер кивнул рейхсминистру, - я слушаю.
- Мой фюрер! - сделал тот шаг вперед. - Свершилось!
Далее последовал обстоятельный доклад о найденном у священной горы Лхаса, и глаза отца нации радостно сверкнули.
- Я знал! Знал!! - воздел он к небу руки, словно призывая его в свидетели, и нервно забегал по террасе.
Потом остановился, заложил правую руку за лацкан френча и принял позу римского патриция.
Через минуту внизу застучали кованые сапоги, дюжие солдаты аккуратно поставили на мраморный пол стальной несгораемый ящик и удалились.
Демонстрация артефактов произвела на фюрера непередаваемое впечатление, и он долго их рассматривал.
- Все это неземного происхождения, - уверенно сказал он. - А теперь я желаю смотреть фильм. Следуйте за мною.
Когда вызванные наверх эсэсовцы, заперев ящик и передав ключи Гиммлеру, унесли его вниз, все прошли в смежный с террасой кинозал и туда вызвали кинооператора.
- Зарядите установку, - передал ему Шеффер жестяную коробку.
Фильм привел рейхсканцлера в крайнее возбуждение, и он приказал показать его трижды.
А когда жужжание проектора затихло, и в зале загорелся свет, долго сидел молча.
Затем встал, то же сделали остальные, и, переходя от одного к другому, поочередно пожал всем руки.
- Вы и ваши люди, Шеффер, сделали невозможное, - покровительственно похлопал по плечу штурмбанфюрера. - И заслуживаете самых высоких наград. Я подумаю над этим.
- А вы, Генрих, - обернулся к Гиммлеру, позаботьтесь, чтобы все останки летательного аппарата, как можно скорее были доставлены в Рейх. Для научных изысканий.
- Кстати, что были за люди внутри колпака?
- Евреи, - пренебрежительно махнул рукой Гиммлер. - Из тех, кто уже не может нам быть полезен.
- Вы безжалостны к врагам Рейха, Генрих. И это меня радует. До встречи, господа. И да поможет нам Бог!
Вернувшись в штаб- квартиру «Ананербе», Гиммлер, пригласив к себе Шеффера, лично занялся подготовкой столь ответственной операции.
Для начала они задумались над ее названием, а потом штурмбанфюрер взглянул на картину Пуссена и предложил, - «Похищение сабинянок».
- Гм-м, - воззрился на полотно Гиммлер. - А почему нет. Я согласен. И черкнул «паркером»* в блокноте.
Далее перешли к конкретике, и Шеффер предложил ужу имевшийся у него план, дополнив его произведенными при возвращении выкладками.
- Вы, Эрнст, бесценный сотрудник, - откинувшись в кресле, и глядя на подчиненного, сказал рейхминистр. - Давайте обсудим детали…
Вращая прозрачными дисками винтов и натужно завывая, трехмоторный грузовой «юнкерс», плыл в заоблачной сини, над Гималаями.
- Подлетаем! - проорал Шефферу на ухо, вышедший из кабины штурман, и они еще раз сверились по карте.
На жесткой, тянущейся по правому борту алюминиевой скамейке, сидели уже знакомые читателю участники первой экспедиции, а на противоположной, еще десять человек.
Двое из них были лучшими водолазами «кригсмарине», а остальные спецгруппой СС, имеющей опыт диверсионных операций.
Вылетев несколько дней назад с военного аэродрома Потсдама, и совершив посадки для дозаправки в Анкаре, Тегеране и Исламабаде, самолет благополучно вошел в воздушное пространство Китая и теперь подлетал к Тибету.
На его борту имелось все необходимое для проведения операции, включая новые глубоководные «ребризеры»*, газовые горелки с кислородными баллонами, механическую лебедку и даже разборную автомобильную платформу, для перевозки грузов.
В целях конспирации, «юнкерс» не имел опознавательных знаков, а его экипаж и пассажиры были экипированы в форму русских войск НКВД.
И к тому имелись веские причины.
По сведениям, полученным Гиммлером из «Абвера», в Тибете, несколько последних лет, под прикрытием художников и этнографов, работала советская резидентура, возглавляемая неким Рерихом, занимающаяся поиском «высших знаний». И, в случае утечки информации, все можно будет свалить на большевиков.
- Снижаемся! - снова возник из кабины штурман. - Всем держаться!
Пассажиры зашевелились и уцепились за предохранительные ремни, а звук моторов стал тише.
Спустя еще несколько минут, за иллюминаторами размыто понесся земной ландшафт, затем последовали толчки и, в последний раз взревев двигателями, самолет остановился.
- Выгружаемся! - встал со скамейки Шеффер, и первой, в открытый проем люка, выпрыгнула спецгруппа.
Как и в прежний раз, окутанная туманом Кайлас, встретила людей молчанием, вокруг было дико и безлюдно.
Старший из диверсантов, шарфюрер Леер, тут же отправил четверых в дальнее охранение, а остальные, под руководством Шеффера, стали таскать грузы к скале - зеркалу и натягивать палатки.
Когда в небе зажглись первые звезды, все было готово. За исключением автоплатформы, с которой возились летчики. Спустя час она тоже была собрана и опробована, после чего все поужинали и завалились спать.
Где-то в горах с шумом обрушилась лавина...
- Форверст! - хлопнул Шеффер по обрезиненному плечу аквалангиста и тот, вслед за первым, мягко скользнул в воду.
Спустя пятнадцать минут, они оба всплыли, и вытащили на берег первую находку.
Это был искореженный кусок обшивки, с торчащей из него штангой.
- Наподобие гидравлической, - ощупал ее Бегер, а Краузе сделал несколько снимков.
Далее последовало что-то вроде зубоврачебного кресла, с высокой спинкой и блестящими рукоятками манипуляторов на подлокотниках, а потом второй, аналогичный поднятому ранее, экран.
Этот был в форме эллипса с выпуклой прозрачной линзой и непонятными значками внутри нее.
Их тоже сфотографировали.
К полудню, с помощью манильского каната и лебедки, из озера извлекли и тот фрагмент обшивки с иллюминатором, который нашел Винерт.
При ближайшем рассмотрении, на поверхности обнаружили два круглых, оплавленных изнутри отверстия, и все переглянулись.
- Это что же, по нему стреляли? - высоко вскинул брови один из летчиков, и Шеффер пожал плечами, - возможно.
Затем все находки погрузили на платформу, и она, урча мотором, покатила в сторону чернеющего вдали самолета.
В течение следующих двух суток, работая и по ночам, со дна озера подняли еще несколько фрагментов корабля, напичканных мешаниной покореженных устройств и приборов, и, сопоставив все по сделанным Краузе фотографиям, Шеффер пришел к выводу, что он представлял из себя обоюдовыпуклый диск без крыльев и окружностью примерно в десять метров.
- Все в этом аппарате противно законам аэродинамики, - сказал, рассматривая сделанный штурмбанфюрером рисунок, пилот «юнкерса».
- И, тем не менее, он летал, - последовал ответ. - И мы будем.
Утром третьего дня Леер доложил Шефферу, что по направлению к озерам следуют женщина и мужчина на яках и с ними ребенок.
- Вы знаете, что делать, Людвиг, - сказал тот. - Они должны исчезнуть.
Когда к исходу недели все обнаруженные останки инопланетного корабля были извлечены из воды и погружены в чрево самолета, с помощью магнитного щупа, на дне был найден еще один.
Артифакт завяз в песке, имел форму небольшого, с рубчатой поверхностью бочонка, прикрепленного к станине и несколько массивных патрубков, с рваными краями.
Но, самое интересное, он был теплым, о чем Шефферу, не преминул доложить старший из аквалангистов.
Незадолго перед отъездом из Берлина, начальник технической лаборатории «Аненербе», которая сразу же занялась исследованием доставленных артефактов, сообщил штурмбанфюреру, что в них обнаружена слабая радиоактивность.
- Захватите на всякий случай это, - вручил он ему счетчик Гейгера*, - может пригодиться.
К слову, Шеффер весьма интересовался всеми научными достижениями своего времени, и знал об открытиях Марии Кюри и Бора*.
Немало повозившись («бочонок» был весьма тяжелым), с помощью совместных усилий лебедки и автоплатформы, его вытащили на берег, и Шеффер поднес к находке счетчик.
Тот едва слышно затрещал, и стрелка индикатора качнулась вправо.
- Судя по всему, это двигатель, - предположил стоящий рядом Винерт, после чего все укутали несколькими слоями блестящей фольги (по совету того же начальника) и тоже подняли на борт «юнкерса».
Затем все следы пребывания группы на берегу были уничтожены, и она переночевала в самолете.
Ранним утром, едва снежные пики гор порозовели, «юнкерс» взревел настывшими моторами, прогрев их развернулся и стал набирать скорость.
В самом конце плато он тяжело оторвался от земли и, натужно гудя, повис в воздухе.
Обратный путь занял больше времени - при подлете к Анкаре вышла из строя топливная система одного из двигателей, и два дня ушли на ремонт, затем состоялась посадка в Потсдаме, где самолет уже встречали и спустя час, экспедиция была в штаб - квартире «Ананербе».
После доклада Гиммлеру и осмотра тем «похищенных сабинянок», все доставленное засекретили и передали в специально созданную лабораторию «Z», а Шеффера и его сподвижников, фюрер удостоил высших наград Рейха.
Работу лаборатории, по личному указанию Гитлера, возглавил талантливый ученый и конструктор Вернер фон Браун.
Уроженец Восточной Пруссии, романтик и ярый нацист, фон Браун, специализировался в вопросах создания ракетных двигателей и сразу же заинтересовался новым, доставленным из Тибета аналогом. А когда понял, что тот работал на неведомой энергии, (данное подтвердили химические и радиологические анализы), пригласил к себе изучавших это направление профессоров Динберга, Герлаха и Гейзенберга.
Те подтвердили его предположения и начались кропотливые исследования.
К следующей весне они дали первые результаты.
Энергия являлась производным от урана*, который уже был известен довольно широкому кругу ученых, и могла быть технически воспроизведена.
Одновременно с этим, велись работы по воссозданию аэродинамической формы и конструкции инопланетного корабля, а также исследовался образец неизвестного оружия.
Спустя год, в этом вопросе тоже наметились сдвиги.
Корабль, как и считал Шеффер, действительно был сферической формы, диаметром двенадцать и высотой четыре метра, с расположенными по окружностями иллюминаторами, имел две палубы, с установленным на нижней движителем, пультом управления и креслом пилота, а также два, выведенных наружу неизвестного назначения, сопла и три посадочные штанги, телескопического свойства.
Природа же золотистого луча, пока оставалась неизвестной. Более того, после нескольких, экспериментальных пусков, энергия в создающем его приборе иссякла и больше не восполнялась.
Тем не менее, работа продвигалась вперед, лично курируемый Гиммлером научный коллектив получал все необходимое, его финансирование непрерывно увеличивалось.
Вскоре на базе лаборатории, в Пенемюнде* был создан ракетный полигон, и открыт глубоко законспирированный имперский проект, названный «Оружием возмездия»...