Но щука не попалась. И наживка – в виде толстенького полосатого окуня – так и болталась на крючке.
Отличное это оказалось место, и даже не хотелось покидать стоянку. С утра опять подул юго-западный ветер. А он всегда приносит сюрпризы. Вот и сейчас Кама волнуется, на середине мелькают белые барашки….
Я сварила гороховый суп с гренками и сделала салат из морковки. Поздний завтрак или ранний обед закончился к одиннадцати часам. Сейчас мы уже в Удмуртии, где время – московское: два часа разницы. Это непривычно, поэтому считаем часы по-прежнему: у нас наступил полдень.
Пакуем вещи, натягиваем гидрокостюмы и здороваемся с рекой: «Привет, милая». Наш друг художник Саша Фирсов рассказывал, что когда приезжает на озёра, чтобы половить щук, то всегда сначала опускает руки из лодки в воду и говорит: «Доброе утро, водичка. Давай, помогай мне, порадуй рыбкой…»
Саша похож на русского богатыря: красивый, широкоплечий, с открытой улыбкой и лучистыми глазами. Лет двадцать назад он был чемпионом по бодибилдингу, а сейчас пишет изумительные картины. При этом – сочиняет стихи и замечательно поёт. Раз в месяц мы устраиваем встречи: читаем последние вещи, спорим, говорим о том, что понятно нам с полуслова…
Перед заплывом сидели за столиком у нас на даче: прямо перед глазами – сухое дерево, которое Вася собирается срубить, да всё руки не доходят. Александр смотрит задумчиво на корявый высокий ствол: «Посмотрите, как красив он в своей наготе. И как мудр. Прожил долго, дал миллионы жизней, а теперь постиг высшую мудрость: надо открыться, явить миру свою настоящую суть….»
Мы многому учимся у Саши и принимаем его совет – всегда приветствовать реку, говорить ей добрые, хорошие слова.
Плывём час с небольшим, и почти всё время на спине: волна хоть и небольшая, но хлещет прямо в лицо. Докша скрылась из глаз, миновали ещё одну деревеньку на противоположном берегу. После трёх часов в воде основательно замёрзли, вышли на берег, разделись и минут сорок грелись на горячем песке.
Погода портится прямо на глазах, и усиливается ветер. Как назло, никак не попадается подходящее место: или крутой обрыв, или сплошной смешанный лес, где тонкие осины и берёзы намертво схвачены понизу непролазным кустарником.
Наконец Вася усмотрел тропинку и маленький островок травы с песчаной полоской, намытой рекой. Мы выходим, вытаскиваем лодки и уже под почти штормовым ветром устанавливаем маленькую палатку. Зюйд-вест натащил серые низкие тучи, на горизонте видны тёмные вертикальные полосы: там уже идёт дождь.
По тропинке проходим вглубь и обнаруживаем вполне симпатичную поляну среди дубов. Можно было бы остановиться и здесь, но если начнётся гроза, то от больших деревьев надо держаться подальше…. Да и комары здесь чувствуют себя хозяевами, а на берегу их всё-таки сдувает.
Вася разводит костёр, мы варим овсянку и пьём крепкий сладкий чай. Вот уже и срываются первые крупные капли дождя. Я забираюсь в палатку, Василий закрывает плёнкой вещи. Слышатся голоса, я выглядываю в сетчатое окошко: к берегу пристаёт резиновая лодка, выходят два мужичка. Говорят, что приехали ловить карасей на озёрах, к которым и ведёт эта тропа. Они достают рюкзаки, слышится какое-то шуршание, потом один говорит: «Ну, наливай….» Минут через десять они уходят.
Василий забирается в палатку, я возмущаюсь: «Вот ведь народ… Могли и тебе чисто символически рюмку предложить….» Да, это не наши, не северные люди. Там такого в принципе быть не может: где бы ты ни встретил человека в дороге, он разломит кусок хлеба и отдаст половину тебе.
Эвенки вообще удивительные: они никогда не расспрашивают, не начинают разговор первыми. Всегда сначала наливают чай, кормят. Если захочешь, сам будешь говорить, не пожелаешь – дело твоё, никто не в обиде. Но тебе предложат и кров, и еду. Так принято, такой закон.
Ветер усиливается, и начинается ливень. Мы устали, замёрзли, и впереди зябкая ночь… Я натягиваю куртку и шерстяные носки. Да, с погодой нам нынче явно не везёт. В прошлом году в это время была просто зверская жара, мы ждали ночной прохлады, чтобы хоть немного отдохнуть от неё. А ведь сейчас – самая макушка лета, конец июля, и должно быть тепло….
Перед сном мы говорим о «Политсане», о том, что надо в этом году Василию закончить роман. А мне – дописать начатых ещё зимой «Рыб». В который раз, я утверждаю, что моя женская проза – это просто баловство, а Вася говорит слова, которые я хочу запомнить: «Когда пишет мужчина, то он окунает перо в мозг, а женщина – в сердце».
Продолжение http://www.proza.ru/2012/12/01/1477