В лесном массиве между посёлком рудоремонтного завода и хутором Широкий, во дворе заброшенной шахты располагалась автобаза управления дорожно-ремонтного строительства. Я решил до весны 1982 года поработать водителем в этой автобазе. Из посёлка Текстильщик я утром выходил из дому и шёл в автобазу по полю мимо старого кладбища 11-го посёлка и мимо того места, где в тщательно скрытых братских могилах лежат жертвы «братской» любви русских к «братьям» украинцам.
Зима 1982 года была умеренно снежной и морозной. Однажды, в морозное утро я шёл через поле в автобазу, приближаясь к углу кладбища. Возле кладбища на тропе боком ко мне стояла огромная овчарка. Она внимательно следила за обстановкой на улице имени Петровского. Расстояние до этой улицы было около двухсот метров. Я приблизился к овчарке на расстояние до пятидесяти метров. В это время в стороне от тропы, в пятнадцати метрах от первой овчарки, между снежных сугробов появилась вторая огромная овчарка. Вторая овчарка до этого лежала в снегу, поэтому я увидел её только после того, как она поднялась на ноги. Обе овчарки одновременно развернулись на 180 градусов и, не приближаясь друг к другу, отошли от тропы метров на тридцать и остановились. Ближняя овчарка повернулась мордой к тропе, а вторая овчарка на том же расстоянии в пятнадцать метров от первой овчарки, повернулась мордой ко мне, и легла в снег. Да это же волки! Матёрые волки пятилетнего возраста. Волчица стояла на виду, а волк лежал в засаде. Они пришли сюда на охоту.
Мне приходилось видеть на окраинах города Донецка диких свиней и лосей. Однажды я поймал поросёнка дикой свиньи в тот момент, когда он, переплыв водоём, выходил на берег. Я привёз его к себе домой. Через две недели он от меня сбежал, перепрыгнув через высокий забор. В Донецке, в ночное время мне иногда приходилось видеть лисиц и куниц. Горная куница давно уже живёт в городах и посёлках Донецкой области, а лисица ночью приходит в город на охоту. Теперь мне пришлось увидеть и волков. Огромное количество охотников почти полностью уничтожило зайцев и другой дичи, которая являлась пищей для волков. Теперь волки вынуждены охотиться на собак. Я уверен в том, что по истечении некоторого времени волки начнут нападать на одиноко идущих людей и детей на окраинах населённых пунктов. На здорового человека волк не набросится. Волки нападают только на больных, слабых или трусливых людей. Так было и в морозные зимы во время Второй Мировой войны.
Волки меня пропустили. Я прошёл мимо волков и оглянулся. Самец поднялся на ноги. Теперь волки, не приближаясь друг к другу, снова подошли к тропе на прежнюю позицию. Самец снова лёг в сугроб, а самка стояла на виду у тропы. Вероятно, они уже заметили на кладбище какого-то пса и поджидали свою жертву. Самка была приманкой – точно так же, как красивая женщина заманивает состоятельного ухажёра к засаде своей банды.
Родная сестра моей мамы, Анна Ивановна, жила в посёлке Новотроицкое. Она была домохозяйкой, а её муж, Иван Данилович, работал в автохозяйстве рудоуправления. Тётю Аню я считал своей второй мамой, так как она имела огромное значение в моей жизни. Мне приходилось у неё жить и часто бывать в гостях. У тёти Ани было два сына – Юрий и Геннадий. Юрий был на три года старше меня, а Геннадий – на восемь лет моложе меня. Юрий был инфантильным человеком. Я не люблю тех мужчин, которые не могут защитить собственное достоинство, поэтому я старался воспитать Геннадия в духе справедливого воина. Мне это удалось. Геннадий стал бесстрашным, сильным и справедливым воином в жизненных ситуациях. Он был кумиром своих сверстников обоего пола. Мы с Геннадием были очень дружны. Он, будучи ещё ребёнком, однажды сбежал из дому, приехал в Донецк и смог разыскать меня. Этот поступок он совершил потому, что долго не видел меня и соскучился по мне.
В новогоднюю ночь 1978 года Геннадий во дворце культуры посёлка Новотроицкое на новогоднем балу избил участкового милиционера и нескольких дружинников, защищая честь целомудренных девушек. Геннадий не побоялся рискнуть своей свободой. Тётя Аня, испугавшись того, что Геннадия могут отправить в места лишения свободы, попросила меня разобраться с этим делом. Участковый милиционер знал обо мне от местных ребят, но меня он ещё не видел. Я пришёл к милиционеру вместе с Геннадием. К моему удивлению милиционер извинился передо мной и Геннадием за новогодний инцидент – на этом всё и закончилось.
Последний раз я видел Геннадия летом 1980 года. Тогда я «увидел» его скорую смерть, и причину этой смерти. Я никому о «видении» не говорил и сам об этом довольно скоро позабыл. Геннадий уехал в Якутию на алмазные прииски в город Айхал. Работал он водителем большегрузного автомобиля на трассе Айхал – Ленск. Зимой 1982 года я был вызван телеграммой в Новотроицкое на похороны Геннадия. Я приехал в Новотроицкое, а Иван Данилович уехал в Якутию за телом Геннадия. Родственники и близкие Геннадия ждали из аэропорта Донецка прибытия рокового груза. Геннадий последнее время жаловался на сердце. Мы не знали причину смерти Геннадия. Вечером привезли тело Геннадия. Родственники сидели возле гроба в тягостном молчании. В мёртвой тишине мы просидели более часа. Ко мне подошла Рая, жена Юрия, она держала в руке лист бумаги. Наклонившись ко мне, Рая подала мне бумагу и тихо сказала:
– Володя, прочти это.
Я взял в руки заключение медицинской экспертизы. То, что я прочитал, меня ошеломило, убило, разгромило. Я увидел то, что пережил в последний месяц своей жизни Геннадий. Я увидел то, что убило его. Я увидел, что я тоже виноват в его смерти, ибо не рассказал ему о своём видении, не подсказал ему выход из той ситуации, в которую он должен был попасть. Увы! Моё предупреждение о смерти изменило бы только вариант смерти, но не избавило бы его от причины, ибо причина таилась в самом Геннадии. Страшной тайной окутана его смерть! Тайну эту знают некоторые люди, но боятся её открыть детям Геннадия. Не открою и я эту тайну, во имя мира и спокойствия. Прочитав заключение медицинской экспертизы, я зарыдал. Я не мог остановить свои рыдания. Мне дали водку. Выпив водку, я перестал рыдать, но у меня начало болеть сердце. Мне дали лекарство от сердца. Приняв лекарство, я снова стал рыдать и не мог успокоиться. Мне снова дали водку, затем лекарство от сердца и т.д. Всё это давали поочерёдно. В рыданиях и страданиях я провёл больше суток.
Я прошёл, в том же возрасте, что и Геннадий, через свою смерть, но Геннадий её пройти не смог. Осенью 1983 года я разговаривал с человеком, который был в Айхале вместе с Геннадием. Он начал рассказывать о смерти Геннадия, но не успел рассказать всё. Узнав, что я брат Геннадия, он прекратил свой рассказ. Все люди, которые знают тайну смерти Геннадия, узнав, что я его брат, молчали. Я везде наталкивался на стену молчания. Однажды я сказал жене Геннадия, что я хочу поехать в Айхал и всё узнать. Она в ужасе просила меня не делать этого! Все люди боятся последствий, которые могут произойти после того, как я узнаю настоящую причину смерти Геннадия. Я знаю эту причину, но мои знания не могут быть аргументом для обвинения убийцы.
После похорон Геннадия я приехал домой, а на работе разговаривал с женщиной, работавшей в охране автобазы. У неё тоже трагедия – погиб её сын. Эта женщина оказалась матерью Николая Именика. Его я знал с того времени, когда я работал в красильном цехе камвольной фабрики. В то время Николай Именик работал начальником гребнечесального цеха на камвольно-прядильной фабрике. Из-за того, что он не стал сотрудничать с преступной группировкой по хищению пряжи, ему пришлось уволиться с фабрики. Работать он устроился на прядильную фабрику в Макеевке, но преступники и здесь его достали. В то же время, когда погиб мой брат Геннадий, к Николаю в Донецк приехали его бывшие товарищи и пригласили его на охоту. По пути на охоту Николай с тремя своими товарищами зашёл в автобазу на работу к своей матери. Здесь они оставили некоторые свои вещи и отправились охотиться в поле возле посёлка «Широкий». В поле эти товарищи начали выяснять отношения с Николаем, в процессе чего был произведён выстрел из ружья в упор – в бедро Николая. Охотники тяжело раненного Николая положили в стог соломы, а сами, минуя милицейский пост ГАИ, отправились на автобазу. Когда охотники забирали свои вещи на автобазе, мать Николая спросила у них:
– Где Николай?
Охотники ей сказали, что Николай задержался и скоро придёт. После этого охотники ушли, и только после этого по телефону вызвали скорую помощь, указав в сообщении, где находится раненный Николай. К приезду скорой помощи Николай от потери крови скончался и поэтому не смог дать показания против преступников. Было заведено уголовное дело. В своих показаниях жена погибшего Николая указала на то, что эти товарищи приезжали раньше к Николаю и скандалили с ним, угрожая расправой. Преступники не были арестованы и находились под подпиской о невыезде. Однажды преступники приехали к дому Николая, вызвали на беседу жену Николая и куда-то её увезли на машине. Через непродолжительное время жена Николая вернулась домой, а после этого изменила свои показания. Теперь она показывала, что отношения между Николаем и его товарищами были дружеские. Уголовное дело было закрыто в виду случайного выстрела.
Трагедии, трагедии и трагедии. Трудно найти семью в интернациональном сообществе, где не было бы трагедий. Много причин, по которым возникают трагедии. Причиной трагедии не всегда бывает зло. Зло рождается из маленького зерна. Такое зерно может быть посеяно за много лет до рождения трагедии. К сожалению, люди не всегда обращают внимание на мелкие проступки, на незначительное нарушение инструкций и установленных правил, на рекомендации умудрённых жизненным опытом людей. Люди не обращают внимания на мелкие проступки детей, проступки своих близких и знакомых, и себе позволяют совершать проступки. Главной причиной такого отношения к проступкам является уход от национальной культуры. Трагедии, которые происходят не по причине зла, имеют множество истоков, о которых люди не знают, потому что приняли религию чужого бога, потеряв при этом жизненно важный опыт своих предков. Но и здесь главной причиной является зло, вызванное поклонением чужеродному богу. Одной из причин трагедий является подражание чужой судьбе. Полезно учиться жить у народных, национальных и литературных героев, но подражать им вредно и опасно, а строить свою судьбу по примеру судьбы героя ещё опасней, ибо обязательно произойдёт трагедия.
Каждый человек должен быть самим собой и иметь свою собственную, никем неповторимую, судьбу. Берите примеры с хороших людей, учитесь у них жить, но оставайтесь самими собою. Зависть и подражание ни к чему хорошему не приводят. Каждый человек приходит в Мир Бытия с индивидуальной эволюционной программой. Беря примеры с хороших людей, человек плавно и безболезненно изменяет свою программу в лучшую сторону. Пытаясь построить свою судьбу, копируя судьбу объекта для подражания, человек разрушает свою программу, а это является основой для возникновения в будущем личной трагедии и трагедий, неравнодушных к человеку людей. Я знаю огромное количество людских судеб, и мог бы привести множество примеров людских трагедий и их причин, но стоит ли тратить на это золотое время? Мир Бытия основан на Законе Собственности. Этот закон установлен Небом. Собственность человека, собственность семьи, собственность рода, народа и нации освящены Небом. Почти все преступления совершаются при нарушении Вселенского Закона о Неприкосновенности к чужой Собственности.
В 1982 году 9-го мая я снова был в посёлке Новотроицком. Ежегодно 9-го мая празднуется День Победы и день памяти павших воинов во Второй Мировой войне. В тот год ко Дню Победы люди приурочили и день памяти всех умерших родственников. На кладбище в посёлке Новотроицкое было полным-полно людей. Духовой оркестр играл танцевальную музыку, как бы утверждая радость по поводу победы, но не скорбь по погибшим в гигантской мясорубке двадцати миллионов соотечественников. Я подошёл к председателю поселкового совета и задал ему вопрос:
– Почему оркестр не играет реквием? Реквием гармонировал бы настроению и чувству людей.
Советский руководитель ответил мне с укоризной в голосе:
– Наш оркестр играет только советскую музыку.
Такое невежество закономерное – охлократический маразм. Московским варягам человеческие жизни порабощённых народов всегда были бросовым горючим материалом, который можно без сожалений и угрызений совести щедро бросать в горнило многочисленных войн. Главное – победа. Московские варяги в своей песне о Победе поют: «Мы за ценой не постоим».
По возвращению из кладбища Иван Данилович и его родственники, взяв с собой напитки и закуску, отправились на пруд, благо от дома Ивана Даниловича до пруда было не более двухсот метров. На берегу пруда было много людей, так как день был по-летнему жаркий. Выбрав удобное место, мы расположились на ковре из цветущих растений. К нам присоединилось несколько жителей посёлка Новотроицкое. Образовалась большая компания. Разложив закуску на скатертях, многочисленная компания уселась на траву вокруг импровизированного стола. Выпили по чарке водки молча, и молча закусили, не произнеся ни тостов, ни речей, ибо не знали, что сегодня главнее? – праздник Победы, или скорбь по людям, не вовремя ушедших из жизни. Выпили, помолчали, а затем Векленко грустным голосом произнёс:
– Более двадцати миллионов советских людей погибло в Великой Отечественной войне. А сколько миллионов человек погибло в Первую Мировую войну, в революцию, в довоенные и послевоенные голодовки, на шахтах, заводах и на других промышленных и сельских предприятиях? Во имя чего они погибли?
– Во имя счастья оккупантов, - иронично ответил Бондаренко.
– Каких оккупантов? Мы оккупантов прогнали, - возразил Тимченко.
– Одних прогнали, а на других оккупантов работаем, медленно умирая в нищете, - уточнил Бондаренко.
За столом воцарилась тягостная тишина. Подростки и молодые люди разделись и начали купаться в пруду.
– Расстреливали нас немцы, морили голодом и расстреливали нас русские. Кто из них больше людей уничтожил? Об этом можно думать, но говорить опасно, - прервал затянувшееся молчание за столом Верещака.
Тётя Аня сказала:
– Был царь-дурачок, да гусь стоил пятачок. А когда пришли коммунисты, мы положили свои зубы на полку, да так и не снимаем. Немцы, русские, татары, турки и много иных завоевателей топталось по украинской земле. Хрен редьки не слаще, если даже эта «редька» будет называться твоим «братом». Сколько бы ты не говорил на горчицу «мёд», горчица от этого слаще не станет. Сколько бы ты раз не называл русского «братом», от этого русский оккупант не станет лучше немецкого оккупанта. Оккупант, он всегда оккупант. Назови его, хоть варягом, хоть братом. Все завоеватели нас уничтожали. Немцы расстреливали коммунистов и евреев, а русские расстреливали «братьев».
– Не всех евреев расстреливали немцы. Много евреев во время оккупации жило на посёлке Рутченково. Они остались живы и сейчас живут там. В сёлах Запорожской области много евреев живёт. Их тоже немцы не трогали. Немцы расстреливали тех евреев, которые компактно жили в центре города Сталино, а в советское время работали в государственных учреждениях, - сказала моя мать.
Приятным рокочущим баритоном заговорил Шаульский:
– Я родился в Киеве. Мне было шесть лет, когда немцы заняли Киев. В Бабином Яру немцы расстреливали не только евреев, но об этом умалчивается. У немцев были пункты питания для голодающих горожан. В такие пункты приходило много людей. Моя мама ежедневно посылала меня с котелком к немцам. Мне, еврею, немцы наливали в котелок суп, давали два кусочка хлеба, сахар для чая и два варённых куриных яйца. Кто сейчас посмеет об этом говорить? Никто, ибо сказавший правду будет уничтожен новыми оккупантами.
Говорят люди правду, хоть иногда, но говорят. Назревает в народе то, что должно, в конце концов, освободить человечество от тотального паразитизма космополитов.