ОСКОЛОЧЕК или
Grad Rock cafe Gaza - Beer-Sheva
Всем Шалом алейхем! 18 ноября вернулся из Израиля, родных навещал. У какого русского нет в Израиле родни или знакомых!
Первая неделя выдалась очень курортная – Средиземное море, Мертвое, Киннерет. На берегу моря соединяются воедино три стихии – солнце, земля и вода, оттого человек, стоя на берегу моря, испытывает прилив сил и эмоций, по крайней мере, должен испытывать, я уж точно.
Затем погода испортилась, на несколько дней. Сижу во дворе дома у сестры, все равно тепло, хоть и пасмурно. Коттедж на два хозяина, бассейн, мангал, сауна – русские люди, как ни крути. Сестра с мужем на работе, племянник в школе, в продленке. Вдруг слух пронзил вой сирены, наподобие сигнала воздушной тревоги, в военных фильмах такое часто показывают. Азака – на иврите. Хоть сестра меня и инструктировала, как себя вести в такой ситуации, куда прятаться, для меня это оказалось полной неожиданностью, сюрреализм какой-то, cinema - как говорят французы. Пока я воспринял все с полной серьезностью, показалось, что прошла вечность – на самом деле три-четыре секунды. Зная, что подлетное время ракеты «Град» из Газы до Беэр-Шевы составляет 45 секунд, рванул в дом, на второй этаж к маме. Кричу: - Мама, я к тебе! Мама ходит уже неважно, кричит в ответ: - Нет, Сёма, прячься, времени мало! Я опешил. Мама. Она и в эти секунды первым делом свое чадо оберегала. Чадо – это я. Нельзя всем вместе рисковать, не рационально, на подлодках поврежденные отсеки задраивают, даже не предупреждая оставшихся в них моряков - таков суровый закон войны. Ныряю под лестницу, что ведет на второй этаж. Лестница литая из бетона, это самое укрепленное место в доме. Под лестницей всегда лежат матрасы и подушки, есть свет, так как все пространство обложено кирпичом и есть дверь, комнатка такая получилась, чуланчик. Лег на матрас, руки на голову, да еще и подушку сверху положил – Зарница, уроки военного дела – «Вспышка справа», бля! Мандраж – а если в дом прилетит? От прямого попадания 122-мм осколочно-фугасного снаряда домик этот развалится словно карточный, и бетонные укрытия, которые сейчас строят в новых домах, не помогут. В многоэтажных, с литыми каркасами домах, люди выходят на лестничные площадки, спускаясь ниже с верхних этажей, это гораздо надежней. Смешно? Из россиян, думаю, только жители Грозного меня поймут, странно, да? Мирные жители потенциальные жертвы на всех войнах. Последним, из моих прямых родственников побывавшим под бомбежкой был мой покойный папа. В июле 41-го их, эвакуировавшихся, бомбили на станции в Днепродзержинске. Бате было тогда три года, и знал он это только из рассказов родителей. Родители его своими телами прикрывали.
Лежу, уткнувшись лицом в матрас, считаю секунды….
От судьбы не уйдешь. В 91-м я приехал в Москву получать израильскую иммиграционную визу в разгар «Бури в пустыне». Тогда Саддам СКАДами лупил. Когда я приехал в Израиль, увидел, как веселые рокеры футболки носили. Футболки, стилистически, были похожи на те, что продают в Hard Rock cafe по всему миру. Только вместо Hard было написано Scud(аббревиатура ракеты СКАД на английском). И ниже, на футболке, где пишут название города, где рокер эту футболку купил, было написано Baghdad-Tel-Aviv. А нынче Град, Газа-Беэр-Шева. Извиняюсь за плагиат!
Сирена смолкла, словно выдохлась. Дом задрожал от гула взлетающих ракет противоракетного комплекса «Кипат барзель». Кипа – ермолка, раньше я только это значение слова знал, оказывается, его можно перевести еще как – купол. Барзель – железо. «Железный купол» получается. Уникальная противоракетная система, которой нет аналогов, эффективность 88%. Ну ее на ***, эту статистику - а остальные 12% где? В Караганде - в тебя летят эти проценты. Жутко. Забыл про счет. Впечатался в матрас, до полу продавил его. Вечность прошла. Хлопки взрывов, земля, воздух, все содрогнулось. Толи перехватили ракеты, или упали где, непонятно. Вспомнил, сестра говорила, что после взрывов еще несколько минут нельзя высовываться. Лежу. Жду. Звонок на мой мобильный – сестра: - Ну что, с боевым крещеньем тебя! – спрашивает о моих ощущениях, прикалывается. Я повеселел, к маме поднялся, она во время тревоги легла на кровать и укрылась одеялом! Тоже улыбается.
В перерывах между воем сирен, взрывами, слышен гул взлетающих F-16, авиабаза находится неподалеку, они и так часто летают, а в эти дни особенно, наносят ответные удары в Газе, глухие раскаты взрывов отчетливо слышны за три десятка километров. Шумно.
Отставлю в сторону политику, кто прав, кто виноват. Пока не наступило всеобщее братство, люди, как и прежде, делятся на стаи, наша стая замочила кого-то из их стаи, и через день началось – с вечера до утра сирена выла раз пятнадцать, во время ужина мне два раза пришлось прятаться в убежище, даже не закусив после рюмки водки.
Уже после второй сирены я чувствовал себя достаточно спокойно, без всякой паники, чувства притупились, остались лишь необходимые для выживания инстинкты. Я слышал от фронтовиков, от своих друзей-афганцев, что после первого боя происходят психологические изменения до такой степени, что тебя не трогают ни изувеченные тела боевых товарищей, ни тем более врагов. Действительно, между обстрелами мы смотрели телерепортажи с обеих сторон – летящие ракеты, взорванные дома, убитые и раненные. На месте любого из них мог оказаться и я, но судьба была сегодня добра ко мне – извини, ты сегодня, а я завтра.
Во время обстрелов мой племяш забирался в самый дальний угол нашего укрытия, и сестра прикрывала его своим телом, это у нас наследственное. Получается, что начиная с прадеда, все мы, пять поколений, побывали под бомбежкой, тут есть о чем подумать.
А осколочек этот, и не один, я подобрал у дома на тротуаре. Окраска до боли знакомая…. Ничего личного – война.
Ночью по дороге в аэропорт навстречу двигались тягачи с танками и бронемашинами, автобусы с солдатами. Мне было не по себе, я чувствовал себя дезертиром.
Сегодня вечером, в 21.00, должно вступить в силу соглашение о прекращение огня. Я позвонил сестре в 20.15. Через несколько минут после начала нашего разговора, сестра, словно заболтавшаяся с подругой хозяюшка, у которой сбежало молоко на плите, выпалила: - Сёма, азака! И положила трубку.
21 ноября 2012
Беэр-Шева - Брюссель