Теория как языковая абстрактная модель дает обобщенное понимание совокупности явлений и процессов. Однако и миф, и религиозные воззрения также дают представления о мире. В чем разница? Теория научна, т.е. отражает часть или полностью «объективную» реальность. Вся эта реальность постепенно выстраивалась на основе наблюдений, здравого смысла и эксперимента. Если яблоко летит с дерева вниз, значит, оно притягивается к земле, а, следовательно, есть сила… и т.д. Можно сказать, что теоретические описания природных процессов от мифических отличаются принципиальным исключением из последних иррационально-духовных сил. Тело, притяжение, масса, заряд, скорость, время, сила, поле, материя, энергия и др. – вот новые сущности, заменившие мир богов с их страстями и подвигами. Видимо, это связано с тем, что в предмете или явлении на каком-то этапе культурного развития человек перестал видеть персону или чью-то волю. Вещь стала объектом для отстраненного абстрактного рассмотрения (вещь по своей по сути) и деятельности. Появился исследователь, который. разбирая вещи или природные объекты, устанавливал причинно-следственные взаимодействия их частей. Далее поняв закономерность и сделав их обобщения можно обозначить законы и экстраполировать познанное на более общий класс вещей. Таким образом, создается виртуальная картинка – один из пазлов вселенной. Так вот эти пазлы и есть теории, точнее теории первого порядка – элементарные. При состыковывании их рождаются все более общие картинки-теории и, наконец, обнаруживаются пазлы которые не подходят к уже построенной конструкции. Тогда накапливаются все новые и новые элементы до тех пор пока в умах не возникнет целостный образ с пробелами недостающих пазлов. И вот размер общей картинки становится уже настолько велик и сама она так сложна, что научный вопрос касается не ее самой, а поиску нужных недостающих пазлов. Но дальнейшие научные исследования подкидывают совсем уж из ряда вон выбивающиеся фрагменты, относительно которых ранее созданная панорама вообще никуда не годится и может быть лишь ничтожным куском чего-то еще более грандиозного и невообразимого. Ситуация в конец осложняется тем, что сама метафора настольной игры теряет смысл. Это связано с тем, что сам исследователь как необходимый пазл во всеобщей картине мира не может быть одновременно в разных ее точках. Оказывается, сам ученый попался в собственную сеть, сплетенную из субъекто-объектных нитей.
Вот противоречие – есть ли мир (объект) без меня (субъект)? Или – есть ли я без мира? Ведь физиками доказано, что результат исследования зависит от наблюдателя. Познавая микромир, происходит процесс его изменчивости, начавшейся с «большого взрыва». Факт измерения воздействует на вселенную. Это лишь первый аспект проблемы. Вывод здесь заключается в несостоятельности игры. Отсюда процесс изучения – это уже не постижение истины, а увлекательное времяпрепровождение.
Теперь научную картину мира в виду ее относительности можно ставить на одни весы с другими картинами – религиозными и мифологическими. Образ космоса в сознании коряка или пигмея ничем не хуже христианского догмата или квантовой механики. Лишь бы человеки были хорошие. Ну а если среди Вас найдутся знакомцы с юнгианской концепцией, то для полноты следует напомнить об общих архетипических корнях всех картин мира, отчего природа психического сама по себе навсегда остается за гранью постижимого. Сплошная мистика. Короче говоря, поле для спекуляций велико. Затронем другой аспект теорий.
Я давно заметил, что одно из свойств теорий – их понятность и доходчивость. Скажем, если сразу дать два противоположных результата или взгляда, их несоответствие очевидно. Однако, подогнав под них хорошо скроенные теории, все как бы встает на свои места. И выходит, что доказать можно и то и это с равной силой. Ну например, корпускулярно-волновой дуализм. Одни эксперименты доказывают волновую природу света, а другие обнаруживают свойства частиц. Данное противоречие решается созданием фотонов – частиц волны. И вообще на микроуровне все совсем другое и непонятное – говорят физики. Даже пространство-время скукоживается и корчится в зонах повышенных гравитаций. Или вот. Теория Фрейда и теория Адлера. Для одного источник невроза – вытесненная сексуальность, для другого – комплекс власти. Почитаешь обоих – все обоснованно, все складно. С точки зрения естественных наук человек – млекопитающее животное, способное активно преобразовывать мир вокруг себя под себя. А вот для отдельных направлений психологии человек – животное с религиозным инстинктом. И действительно, ведь не каждые этносы активно преобразуют мир вокруг себя – все время забываем про тех самых пигмеев, или они уже не человеки? А если взять философский аспект во внимание или религию, то относительно природы человека вообще все путается.
А что касается философии? Тут сплошь одно абстрактное теоретизирование и создание картин мира. И Платон прав, и Аристотель прав, и Декарт прав, и Беркли прав, и Локк прав, и Юм прав. А Кант-то? Ну он уж совсем прав! А потом и Гегель прав и Маркс, но и Кьеркегор тоже прав. А Шопенгауэр? А Ницше? Еще как! Ну и конечно же великий Хайдеггер. Ведь все они правы, каждый по-своему. Это конечно не назовешь просто теориями, но картины бытия и мира, включающие в себя и теории тоже, красивы, стройны. Но все же не завершены до конца. Ни одна. Субъективизм приводит к идеализму, объективизм к материализму. Что-то среднее схватывает экзистенциализм, но это лишь на самом зачаточном уровне – где нет различения между субъектом и объектом. Что бы идти дальше надо выбирать что-то одно. Но это немного другая тема. Для нас важно понять, что именно стройность, логичность, непротиворечивость оправдывают теорию или философскую систему. Заметьте не истинность, а логическая последовательность и непротиворечивость. Вообще этот процесс теоретизирования и построение концепций похож на глобальную виртуальную игру. Надо сделать так, чтобы абсолютно все возможные факты и явления вписывались в одну концепцию. Смог? Значит, ты крут! Получи премию.
Вот именно с этих позиций мы можем окончательно и бесповоротно заключить то, что никогда спор или дискуссия между ученым и богословом не будут иметь решения. Это игроки из разных игр. При этом то, что они решают, относится не к игре, а к бытию. На ум пришла такая метафора. Представьте, огромное шахматное поле. На нем фигуры – спортсмены: атлеты, футболисты, хоккеисты, пловцы, теннисисты и т.д. Так вот попытка решить в какую игру все играют – это попытка футболиста с теннисистом понять правила шахмат.
Когда что-то непонятно и сложно, это раздражает. Правила игры понятны, а суть бытия, абсолютная истина скрыты. Похоже, любовь к понятливой гармоничной стройности просто заложена еще с пеленок. Когда детки составляют пазлы, кубики, решают логические задачки и т.п. Нейронные импульсы пробегают по давно налаженным путям, отражающим ход логики. А удовольствие, которое получает ученый или философ после работы – это забытое поглаживание по головке – мол, молодец, сыночек, правильно сложил.
Абсолютно исчерпывающее постижение «всего» рациональным разумом невозможно, ибо этот разум лишь часть этого «всего». А помимо него есть еще интуиции, чувства и прочие иррациональные начала. Их можно увидеть, но нельзя исключить. И даже если читатель захочет с чем-то поспорить, то это скорее не эффект противоречия или логической не состыковки, а просто состязательная потребность.
Само по себе стремление к соединению элементов, к получению чего-то понятного и стройного вытекает из практической целесообразности и здравого смысла. А они, в свою очередь, результат промыслово-трудовой деятельности. Веками люди делали предметы, вещи, орудия так – сначала берем это, делаем то, потом вот это, а то крепим сюда, затем подготовим вот это и соединяем с этим. Вот и получается то. Вещь в своей целостности готова. Ее можно использовать. Так вот теоретизирование – это такой же процесс только абстрактно-виртуальный. И нужен он для большего обобщения опыта, чтобы далее прогнозировать, конструировать, уже на бумаге и создавать, создавать, создавать…
Но, разогнавшись, этот процесс уже из практического стал описательным. Для чего нам знать от какой формы произошла лошадь в эволюции, или какой газовый состав звезды, или причины миграции этносов столетия назад? Хочется понять, из одного праязыка все остальные произошли или независимо и параллельно? Каким образом строились египетские пирамиды? Для чего древние построили Стоунхендж? Возможен ли искусственный разум? Кажется, расширение границ знаний приведет к постижению чего-то тайного и очень важного. И вот это «очень важное» уже из разряда чудес. Это уже из сферы абсолюта, оттуда, где обитает мечта о рае, о вечном кайфе. Да, да - иррациональная мечта о великом благе и всеобщем счастье. Поэтому в современном мире главные вопросы звучат в основном не «что?» и «как?», а «за чем?», для «чего?». На переднем плане духовного измерения возникают вопросы смысла. Однако источник смыслов где? Во вне? В инопланетянах? В большом взрыве? Или все-таки внутри человека? Нам снова должны объяснить, в чем смысл или может как-нибудь сами?
Вот, господа хорошие, сложное блюдо для переваривания. И называется - оно смысл человеческой жизни. Но об этом потом. Обязательно.