Сказка
Жили-были сестрица Аленушка да братец Иванушка. Через поселок, в котором они жили, протекала тихая речка. На том берегу, где стоял их дом, был поселок городского типа, с асфальтом и многоэтажками, зато на другом берегу, через плотину – настоящая деревня с деревянными домиками и огородами, а за нею – лес.
Сестрица с братцем любили рыбачить и ходить за грибами. Пока мал был Иванушка, всюду следовал за Аленушкой и слушался ее во всем, и была она ему вместо покойной матери, а сестрицыны подруги души в нем не чаяли. Но вот подрос братец, и появились у него свои собственные приятели.
Пошла раз утром Аленушка в лес за черникой, а Иванушка с друзьями на речке рыбачили. Вот сидят они на пирсе, старшие мальчишки курят сигареты и окурки в воду бросают. Один Иванушка, самый младший из всех, не курит, и речки ему жаль, что в ней окурки плавают, но сказать про то страшно – засмеют приятели.
Плюют они сквозь зубы в водяных пауков. Иванушка далеко плеваться еще не умеет. Он пробует вместе со всеми, но выходит у него неловко, и приятели над ним потешаются.
Но вот у Иванушки клюнуло. Вытащил он на пирс маленького колючего ершика. Пока отцеплял, все пальцы исколол – глупый ерш топорщился, расставляя во все стороны плавники и гребень. Снял, наконец, Иванушка его с крючка, да и зашвырнул обратно в воду – уж больно мал.
- Чего это ты, пожалел его, что ли? – интересуются приятели ехидно. – Небось сестрица тебя научила?
И нельзя сознаться Иванушке, и сердце у него сжимается оттого, что они и так уже знают правду: сестрица-то в самом деле учила его отпускать обратно в речку слишком мелкую рыбу, да ему и самому жаль ершика, даже после того, как тот поранил ему пальцы. И еще не вполне понятно Иванушке, почему этого следует стыдиться. Смотрит он на поплавок и вспоминает слова старшей сестрицы о том, что и лес, и речка щедры лишь с теми, кто не жадничает.
И слова эти – чистая правда. Поплавок у Иванушки снова ушел под воду. Вот тащит он, надрывается и глазам своим не верит, когда из волн перед ним поднимается громадная щучья голова. Разумеется, не верит и своим ушам, когда слышит из щучьей пасти человеческий голос.
- Отпусти меня, Иванушка, старую, костлявую, а я в долгу не останусь! – взмолилась щука.
- Мне надо, чтобы ребята надо мной не смеялись, а если я тебя отпущу, смеяться они будут уж наверняка, – ответил Иванушка. И тотчас же грянул дружный смех приятелей:
- Вот тебе и на! Да он с ними разговаривает! Ни дать ни взять, дурачок у нас Иванушка! То-то ведь и везет дурачкам на рыбалке!
А Иванушка, слыша такие обидные слова, что есть мочи вцепился в удочку и пытается щуку вытянуть, потому как думает: «не вытяну – засмеют до смерти». Рванула тогда щука – а леска крепкая – и одним махом утащила Ивана на дно, только приятели его и видели. Тут уж они смеяться перестали и рты поразевали, да поздно.
Потащила щука Иванушку через камыши, через тину и водоросли –только рыбы косяками шарахались в стороны – потащила на середину дна, в самое глубокое место, туда, где сама Хозяйка Реки отдыхает. Так и предстал перед нею Иванушка с удочкой в руках.
- Вот, Матушка Владычица, он самый и есть – Иванушка, Аленушкин братец! – точно солдат, отрапортовала щука.
Приподнялась Хозяйка Реки со своего ложа из песка и ила – обмер Иванушка от страха. Похожа она то ли на русалку, то ли на кикимору: длинные волосы из водорослей и тины, руки и ноги – корни давно затонувших деревьев, тело зеленоватое, водянистое, полупрозрачное, лицо с зелеными морщинками, одни только глаза молодые, прозрачно голубые, глубокие и яркие. Одета Хозяйка Реки в платье из мелкой рыбьей чешуи, и шлейфом вьются вокруг нее живые рыбки с такой же чешуей. Смотрит на них Иванушка и не может разглядеть, уклейки это или молодые густерочки – уж очень малы…
- Вот, значит, ты каков, Иванушка, Аленушкин братец, – говорит Хозяйка Реки. – Добро пожаловать в подводное царство! Что ж ты молчишь, не здороваешься?
- Здравствуйте, – едва выговорил бедный Иванушка и подумал, что лучше бы уж смеялись над ним его старшие приятели, чем предстать теперь перед этим страшилищем. Не знал он, что Хозяйка Реки легко читает мысли.
- Что делать, я не молода и не свежа! Да ведь и река моя нездорова, вашими же людскими стараниями! – усмехнулась она. – Но тебе и впрямь пора перестать оглядываться на тех, кто тебя дурачком обзывает. Встал ты, Иванушка, на скользкую дорожку, потому и очутился здесь, на дне!
- Отпустите меня домой! – взмолился Иванушка. – Я больше не буду!
- Ты не будешь стыдиться того, что слышишь голоса рыб и знаешь о реке больше, чем твои бойкие насмешники-приятели, это верно. Ведь ты собственными глазами видел меня, ее Хозяйку, – согласилась она. – Но прежде, чем отпустить, я задам тебе работу. Как только закончишь ее – ты свободен. Знай, что ты своими руками можешь разгладить морщинки на моем лице. Собери с моего дна весь мусор, что сбросили в мои воды твои же приятели, чьих насмешек ты так опасался. Быть может, тогда мое лицо полюбится тебе больше. Но если даже и нет, я все равно отпущу тебя на все четыре стороны. Принимайся же за дело немедля.
- Идем, я покажу тебе работу! – позвала его щука. Иванушка только теперь выпустил из рук злополучную удочку и догадался извиниться перед говорящей рыбой.
- Если бы ты исполнил мою просьбу и отпустил меня, мы стали бы друзьями и я бы во всем помогала тебе, и даже могла бы призвать на помощь всех щук и щурят в этой речке!- не преминула заметить щука. – Вон, видишь гору прямо перед нами? Весь этот мусор – дело рук твоих приятелей.
Не печалься, Иванушка, я помогу тебе! – пропищал тут невесть откуда взявшийся отпущенный им в речку маленький ершик. – И призову на помощь всех моих сородичей. Немало жизней ты сохранил уже нашему брату, и мы в долгу не останемся.
Иванушка поблагодарил крошку-ершика, но было ему невесело: слишком уж велика оказалась перед ним припорошенная илом гора пакетов, коробок и бутылок. Как же он удивился, когда на помощь к нему явилось такое множество маленьких ершиков, что у него зарябило в глазах! Стайке этих малюток ничего не стоило поднимать вещи со дна и тащить по воде до самого берега. Скоро Иванушка понял, что ни за что бы ему не справиться с работой без этой волшебной помощи.
А тем временем сестрица Аленушка вернулась из лесу и спрашивает Иванушкиных насмешников-приятелей:
- Где мой братец?
- А его щука в реку утащила! – отвечают те.
Аленушка, не раздумывая, бросилась прямо в воду.
- Хозяйка Реки! Верни мне моего братца!
Тотчас же явилась к ней старая щука. Плывет, а следом за нею Иванушкина удочка так и волочится:
- Чего доброго не подумай, Аленушка, будто я твоего братца проглотила! Но идем прежде к Владычице, коль уж и сама ты к ней взывала.
И повела ее к Хозяйке Реки.
Аленушка в обморок не упала, не обомлела и даже не поморщилась. Посмотрела на Хозяйку Реки так, словно красивее женщины в жизни не видела, поклонилась ей в пояс.
- Здравствуй, Матушка Владычица, нашей речки Хозяйка. Помоги моей беде: ищу я братца своего, Иванушку. Не видела ли ты его?
- Хороша речь твоя, и обхождение твое мне по сердцу, – похвалила Хозяйка. – Только диву даюсь я, как братец такой мудрой сестрицы дружбу водит с неразумными насмешниками и невеждами, и ради дружбы той готов забыть сестрицыну науку! Но не печалься, твой Иванушка теперь за добрую работу взялся. Хочешь, чтобы скорее он управился – ступай к нему да помоги. И скажи ему, что ради сестрицы я благословляю его и неволить не желаю: если сразит его усталость прежде, чем закончит он работу, пусть себя не мучает, а идет с миром.
Иванушка же тем временем все доставал из воды покрытый тиной хлам и складывал его на берегу. И рыбки ему помогают, а куча на дне реки как будто вовсе не убывает.
«Попал я в кабалу! – думает Иванушка. – Всю эту работу и за год не переделать!»
Выныривает он из воды, вылезает на берег с очередным «трофеем» и думает дальше: «А как весь хлам со дна на берег перетаскаю, так потом его с берега собирать придется! – И от этой мысли берет Иванушку тоска. – Но ведь никто же меня не стережет, никто не держит! Вот он, берег. Так не сбежать ли, в самом деле? – и вот он уже решает: – Сбегу! Что мне Хозяйка сделать может? Сбегу на сушу, и больше уже за всю жизнь к речке – ни ногой!
Собрался совсем Иванушка бежать, выходит на берег, и вдруг – глядь! – лежит на песке то ли девушка, то ли русалочка, молоденькая, худенькая, бледненькая, под глазами черные круги, хрипит, едва дышит – точь-в-точь как рыба, выброшенная из воды. Подошел к ней Иванушка – а это как будто и вовсе девочка его лет, только совсем плоха, бедняжка, вот-вот помрет.
Жалко ему стало девочку, так, что даже слезы на глаза навернулись.
- Кто ты? – спрашивает. – Что с тобой и как тебе помочь?
Хочет девочка ему ответить, рот раскрывает, но ни слова сказать, ни звука издать не может. Нет у нее сил, нет и голоса. Смотрит на нее Иванушка и чудится ему в лице девочки что-то смутно знакомое.
Тут как будто что-то взяло его за плечи и назад развернуло. И думать забыл Иванушка бежать, бросился обратно в воду. Навстречу ему тут как тут его добрый помощник, маленький ершик.
- Что это там за девочка на песке лежит, чуть живая? – спрашивает Иванушка.
- Про то знать тебе еще рано, уж не обессудь, – отвечает ершик.- Одно скажу: уж очень затхлая вода у нас в реке стала. Если дальше так пойдет, так и все мы тут перемрем. И не мудрено! Сам же видишь, что на дне у нас творится.
Взялся тогда Иванушка снова за работу.
Долго ли, коротко ли, тут и сестрица Аленушка за ним явилась.
- Не устал ли ты, братец? – спрашивает. Тут только Иванушка заметил и сам на себя подивился: он уже столько хлама на сушу из воды вытащил, а как будто только что работу начал.
- Как устанешь, так и домой идти можно – Матушка Владычица неволить тебя не желает.
- Да что ты, сестрица! – отвечает ей Иванушка. – Как можно такую работу, едва начав, бросить? Ты погляди сама: скоро все речные жители помирать начнут от этой отравы, что люди в воду накидали! Болеет речка, и сама Владычица нездорова, сидит вся в болотной тине. Обещала она мне, что морщинки на лице у нее разгладятся от моей работы. И еще видел я девочку-русалку. На песке у берега лежит она, едва дышит. Знаю твердо: если брошу теперь работу, тотчас же выйдет вон из нее душа. Хочу я, сестра, освободить на дне ключи чистые, свежие, глубокие, что под гнилью и тиной похоронены. Тогда откроется у нашей реки новое дыхание.
Того ли ожидала сестрица от Иванушки? Всплеснула Аленушка руками, смотрит на брата и не узнает его. Он даже подрос как будто, старше стал на вид и сильнее.
- Что же, братец, хорошее дело ты затеял, но трудное. Помогу тебе, чем смогу.
И стали они работать вместе: братец хлам со дна собирает, а сестрица берег очищает: что в земле схоронит, а что высушит и в огне сожжет. И трудна работа, и грязна, а не чувствуют Аленушка с Иванушкой усталости. Только конца-края все не видно.
Долго ли, коротко ли, вот проходит одно лето, и другое, и третье. Превратился Иванушка из робкого мальчика в сильного, статного юношу. И уже не помнит он, приснилась ли ему Хозяйка Реки, наяву ли видел он ту девочку на песке. Но вода в реке становится все чище. Глядь – зацвели возле прибрежных камышей кувшинки и водяные лилии, и, как когда-то в старину, снова ловят мальчишки раков. И, хоть по-прежнему темна торфяная вода, пахнет она свежо, и на вкус хороша, хоть люди по старой памяти и опасаются еще пить ее, как пили в стародавнее время.
Чисто стало на берегах: люди больше не смеют выбрасывать на прибрежный песок всякую скверну. У иных своя совесть проснулась, а многие Ивана побаиваются. Молчалив и тих он, внимателен и задумчив, как вода в безветренный день, но одного его взгляда людям бывает довольно. А уж если доходит до слова, никто не решится ему перечить. «Чего с ним, дураком, связываться? Кто его знает, что ему взбредет? Блаженный! Уж пусть его!» – воровато оправдываются друг перед другом бывшие приятели-насмешники, уступая Ивановой воле. Поминают они и о том, что сестра у него не иначе как ведьма. Но при случае, конечно, бегают к Аленушке за помощью и советом. Да и братцу ее кланяются. Шутка ли – первый рыбак в поселке, знаток всех потаенных клёвых мест!
Как-то раз – во сне ли, наяву ли? – явилась Иванушке Хозяйка Реки, без морщин на лице, без тины в волосах, стройна и сильна станом, весела взором. Лишь по голосу да по глазам он ее и узнал. Сидела Владычица на троне из мореного дуба, оплетенного водяными лилиями, с белыми кувшинками в волосах. Улыбнулась она Ивану ласково, словно покойная мать, и сказала:
- Спасибо тебе, Иванушка, и сестрице твоей, за тяжкий труд ваш, за добрую вашу волю, за нежную вашу заботу!
- Мы не устали, Матушка Владычица! – ответил ей Иванушка. – Ни я, ни сестрица, спроси хоть ее саму. Волшебная это была работа: силу дает она вместо усталости, и чем дольше ее делаешь, тем сильнее становишься.
Просияла Владычица лицом, словно полная луна:
- Говоришь ты, что в самой работе уже нашел ты свою награду? Но я все равно в долгу не останусь и отблагодарю тебя от всего моего речного сердца. Скоро увидишь! Ждет тебя твое счастье.
Так сказала Хозяйка Реки.
Вскоре после той беседы шел Иванушка по берегу. Глядь – на том самом месте, где видел он когда-то умирающую девочку, сидит девушка-русалочка дивной красоты, и в красоте этой чудится ему что-то знакомое. Ну, конечно! Лицо ее – точно слепок с лица Речной Владычицы, только оно совсем юное. Чуть бледновата она по-русалочьи, и кожа ее нездешне нежна, но вместо рыбьего хвоста – прелестные маленькие ножки. Подняла девушка ручки, обхватила Ивана за шею, прижалась к нему всем телом:
- Иванушка, любимый, спаситель мой! Как долго я тебя ждала!
Голосок ее журчит, как чистый ключ, поцелуй – как глоток свежести среди зноя. И как только поцеловала она Ивана, заиграл на щеках ее яркий румянец. В миг растаяло его сердце:
- Реченька моя родная! Больше жизни буду любить тебя! Никогда ласкать не перестану!
Вскоре сыграли Иванову свадьбу.
Тут и сказке конец.