***
Из рубрики: Оглянуться назад
По преданию от Евангелия, Иисус Христос после тридцати лет довольно уединенной жизни в Назарете принял участие в обряде крещения, придя вместе с другими людьми на берег реки к Иоанну Предтече.
В момент омовения, разверзлись небеса и Дух Святой в виде голубя, снизошел на Иисуса, а голос Бога Отца возвестил: «Это Сын Мой возлюбленный, в котором Мое благоволение». Совершённое одно знаменательное событие - Крещение Господня тесно связано с другим, еще более важным - Богоявлением, когда была явлена тайна Троицы. При этом и Бог Отец, и Святой Дух оставались для простых людей недосягаемым совершенством, а Бог Сын, принимая обряд крещения, отождествил себя с грешным народом, нуждающимся в прощении, спасении и возрождении.
Иисус Христос своим поступком будто давал понять каждому человеку, что он пришел в мир не для осуждения и наказания людей, а чтобы, соединившись с ними, «дать закон и правила, сделав всех равноправными участниками своей совершенной и безгрешной жизни».
С тех пор, при проведении церковными служащими и всеми участниками таинств крещения, совершаются сразу несколько обрядов, каждый из которых имеет свое символическое значение.
Обращение младенца к западу означает для него отречение от сатаны, помазание елеем - вселяет силу и уверенность в борьбе с темными силами зла, погружение в воду - очищает от грехов. Крест и белая одежда символизируют чистую, праведную жизнь, пострижение волос - предание новокрещённого воле Божией, а хождение вокруг купели - вечность. Миропомазание - нанесение священником с помощью небольшой кисточки освященным миром (благовонным маслом) крестов на лоб, глаза, уши, ноздри, губы, грудь, руки и ноги младенца, является символическим освящением всех его чувств, дел и поступков.
Финал таинства крещения являет собой обряд воцерковления, когда священник берет на руки младенца подобно тому, как брал святой праведный Симеон на руки родившегося Спасителя.
***
Испокон веку обряд крещения и воцерковления служил на Руси в качестве непреложного, обязательного к исполнению, закона, считался основанием для регистрации нового человека в специальных церковных книгах.
Но вот наша страна неожиданно натолкнулась на какое-то препятствие, будто морское судно на непреодолимый айсберг, от жёсткого соприкосновения с которым оно разбилось вдребезги. Жестокий каток богоборчества прошёлся в течение не одного десятка лет по всем городам и весям нашей необъятной Родины, оставляя за собой следы масштабных разрушений многовековой культуры, крови и неисчислимых страданий верующих людей и жертв из числа служителей культа.
Сколько было уничтожено старинных храмов и монастырей, сельских скромных церквей и учебных заведений - реальной духовной опоры народа и всего нашего Отечества!
Однако неиссякаемая вера русских людей, их неодолимая жажда к сохранению вечного источника света и любви в своих сердцах и душах, позволили сохранить живыми глубинные корни Православия, несмотря на предпринимаемые властями мыслимые и немыслимые драконовские меры.
Я помню, когда после Великой Отечественной войны - и в победные сороковые, и уже в мирные пятидесятые годы, верующий народ, обходя всяческие препоны, собирался в надомных церквушках, получая от батюшек благословения на укрепление своих сил и духа, совершая обряды крещения и поминовения, сотворения молитв в адрес Спасителя и Богородицы, испрашивая у них, прежде всего, сохранения здоровья своим близким и родным чадам, а также благоденствия Отечеству.
Однажды, возвращаясь с матерью с такой службы домой, мы вели беседу об обряде крещения. Она, как могла, своими словами доносила до моего ума саму суть явления, хотя некоторые вещи, в силу моего малолетства, были для меня не совсем понятны.
Спрашиваю её: - Мам, а почему вот так выходит, крёстная у меня есть, а крёстного отца нет, я никогда не видел его?
- Есть у тебя и крёстный, сынок! Если живы будем, как-нибудь разыщем его и навестим, – отвечает мама.
- А как же мы с тобой найдём его, где же он пребывает? – продолжаю любопытствовать.
- Есть село такое, Павловка, отсюда до него далековато, километров восемь будет. Вот там и проживает твой крёстный, тамошний священник батюшка Петрусёк. Так в народе его прозвали. А по правильному он – отец Пётр, - разъясняет мама.
Далее следует рассказ матери о событиях, совпавших по времени с моим рождением.
Шла война. Наш край находился в оккупации под немцами. Ещё в мирное время все действовавшие в районе церкви были закрыты и лишь в отдельных местах некоторые батюшки на свой страх и риск проводили службы, приспособив для этого часть своих жилищ.
Через несколько месяцев после моего рождения мать решила всё-таки меня окрестить по принятому обряду. В крёстные была определена её младшая сестра, тётя Катя. Мужчин подходящих не было, кто был на войне, кто скрывался от немцев по тайным местам.
В поход снарядились группой в составе трёх женщин с младенцами на руках. Как они шли, и что им пришлось испытать, мне неизвестно, но дело своё они сделали на совесть.
Мои ровесники Егор Лунёв, из подворья Пахомовых, и Раечка Миленина со своими крёстными, и я с тётей Катей, благополучно возвратились домой.
У всех у нас крёстным отцом послужил батюшка Пётр, а в народе – Петрусёк.
***
Прошло с тех пор достаточно времени.
И вот, однажды, в конце лета 1965 года, приехав на отдых в родные края, решил сначала навестить свою старшую сестру, мою любимую няню-Маню, проживавшую на небольшом хуторке, недалеко от сельского районного центра Медвенка.
В марте того же года у неё родился второй ребёнок, девочка Галя. Сестра очень хотела, чтобы я стал для неё крёстным отцом.
Несмотря на все мои обновлённые идеологические особенности, которые должны были соответствовать переживаемому периоду и обстановке в стране, каких-то внутренних противоречий по поводу участия в предстоящем церковном обряде я не испытывал. Более того, я всегда чувствовал себя больше крещённым православным христианином, сообразно тому, что в детстве в мои душу и сознание заложила мать.
А когда мне стало известно, что планируемое мероприятие должно состояться в надомной церквушке в селе Павловка, а службы в ней до сих пор справляет отец Пётр, моё желание стало естественным и потребным.
Наше путешествие от того хутора до места назначения проходило с комфортом. Муж сестры, добрейшей души мужик, ставший мне братом, обеспечил нам удобную и лёгкую повозку, запряжённую резвым коньком, которым он сам и управлял; крёстной матерью маленькой Галечки была приглашена местная, жившая почти по соседству, девушка Таня, милая и застенчивая вчерашняя десятиклассница.
Сестра Мария организовала всяческое материальное обеспечение и на время поездки, и на послеобрядовое угощение. Ей было тоже очень важно, чтобы я познакомился со своим крёстным.
Дорогу одолели легко. Тому способствовали и прекрасная августовская погода, и живописные окрестности, и добротное и ухоженное село Павловка. Мы без труда нашли домик, где временно в своём жилище батюшка Пётр совершал службы и принимал прихожан, нуждавшихся в его душевных наставлениях и добрых услугах.
Навстречу нам вышел маленький и сухонький старичок, если бы не его облачение, то можно было бы принять его за сказочного человечка с картинки из «Родной речи».
В самой большой по площади комнате, с закрытыми наглухо ставнями, была оборудована молельня. По стенам помещения размещались различные иконы, с потолка свисали лампады, а по контуру комнаты расставлена всяческая мебель и утварь, необходимая для совершения богослужения.
Пахло ладаном и горящими свечами. В центре молельни стояла купелька для совершения обряда крещения ребёночка.
Батюшка Пётр делал своё дело споро, произнося тихим голоском тексты молитв и совершая другие действия.
Все участники обряда чувствовали необычайность совершаемого таинства, осеняя себя крестными знамениями в нужных местах службы.
По окончании обряда батюшка Пётр передал младенца восприемникам, сначала я подержал маленькую Галю, потом вручил драгоценность крёстной мамаше.
Когда все хлопоты наконец были завершены, мы предложили батюшке не отказать нам выпить по чашечке чайку. На нашу просьбу отец Пётр радостно согласился.
Вот здесь, сидя за обеденным столом и вкушая сладкое винцо, я и представился ему по полной форме. Рассказал батюшке, как в тот уже далёкий военный день, он сам стал восприемником и для меня, и для других моих земляков.
Мы беседовали какое-то время, он интересовался судьбой моих родителей, тем более, что батюшка Пётр знал и мою покойную маму, и здравствовавшего на тот момент отца.
На прощанье он благословил меня, пожелав крепости духа на случай всяческих невзгод в жизни, наставительно порекомендовав никогда не отчаиваться и не терять Веры ни в Бога, ни в себя.
Расставаясь, мы обнялись с ним уже как родные отец и сын.
Образ отца Петра, батюшки Петруська, я никогда не терял из того хранилища, где он и должен был находиться.
Он и до сего времени живёт в моём сердце, рядом с образами нашего Спасителя и родных отца и матери. Поминаю я их постоянно.