Наташа всех поражала своей неординарностью, нет, не ума, а поступков и отношения к жизни. Только она могла приехать практически в незнакомый город с одной единственной сумкой необходимых вещей и скромной по всем меркам суммой денег. Но ей достаточно было иметь хотя бы одного знакомого, и уже через неделю она оказывалась упакованной по всей программе – жилье, работа, приличный круг приятелей.
Про Иркутск, где она заочно училась на пятом курсе исторического факультета, и говорить нечего: море знакомых и приятелей, большинство из которых, как не покажется странным, мужчины кавказской национальности. Уж кто-кто, а они узнавали родственную душу по каким-то только им известным признакам. За их счет Наташа зачастую и жила. По крупному не «раскручивала», но на продукты и повседневные расходы хватало всегда. Будучи вегетарианкой, к еде, как и к спокойной, уютной домашней жизни, пристрастия она не имела. « Нечем сегодня пообедать или поужинать – не беда. Будет день, будет и пища», рассуждала она.
Особой ее страстью были мужчины, не русские работяги или лодыри, сидящие на шее у своих жен, а кавказцы, умеющие красиво ухаживать и дарить удовольствия. Даже обычный поход в магазин за хлебом, как правило, заканчивался для нее новым знакомством. Все свои проблемы Наташа решала за счет мужчин, которые, впрочем, по большей части ей их создавали. Ревнивые поклонники толпились у дверей, водили по театрам, возили на пикники, решали проблемы в институте, а у роковой дамы кружилась голова от шампанского.
- Неужели ты совсем никого не любишь? - удивлялись ее подруги. – Никогда не встречала человека, с которым хотела бы создать семью?
-Почему же, - задумчиво отвечала она.- Есть вполне конкретный человек, за которым я бы пошла на край света, не то, что создала семью. Но понимаете, он – русский и... В общем, мы не можем жить вместе. А раз не с ним, то ни с кем. А это все так, мишура, лишь бы время скоротать…
Даже внезапная гибель отца не в состоянии была изменить жизнь Наташи. На похороны она не поехала, сославшись на ответственную сессию. К матери, которая еще в детстве отдала ее на воспитание бабушке, она тоже привязанности не испытывала. Да и та, судя по всему, не особенно нуждалась в дочерней поддержке. Сложно сказать, что тогда творилось в ее душе, но подругам казалось, что все свое горе она держит под надежным замком.
После сессии Наташа долго собиралась домой. Там ее ждали натянутые отношения с матерью, потеря действительно близкого человека, с которым ее связывали истинные родственные чувства. Все усугублялось плохим самочувствием, которое в последнее время мучило Наташу. Так что домой она явно не рвалась, да и трудно сказать, что она считала своим домом и где у нее была семья.
На свою преддипломную сессию она приехала через полгода уже не из Бурятии, а из Владивостока. Похудевшая, осунувшаяся, она почти равнодушно рассказала подругам о своем злоключении.
-Домой я тогда вернулась как раз к шапочному разбору. На похороны отца приезжал его друг из Владивостока со своим старшим сыном Владимиром. Мать продала квартиру и собиралась уезжать вместе с ним. Я у нее была, как кость в горле. К бабушке я пойти не могла, так как без меня она совсем ослабла и ее забрала к себе старшая дочь, моя тетка по отцу. Отвоевывать свою долю в квартире, судиться с матерью было тогда выше моих сил. Владимир предложил пожить пока у него, без какого-либо официального замужества. Я махнула на все рукой и согласилась. Ну, посудите, куда мне, беременной, было деться?..
Владимиру, капитану дальнего плаванья, в то время было уже далеко за тридцать. Отдельная двухкомнатная квартира, новая, только что привезенная из Японии иномарка, стабильная зарплата. Одним словом – завидный холостяк. К тому же, из каких-то своих соображений он предложил Наташе усыновить ее будущего ребенка.
- Забросал меня едой, одеждой, видеокассетами и отправился на три месяца в плаванье, - отвечала она на расспросы подруг. – Я думала, что с ума сойду от скуки. А тут еще со здоровьем начались проблемы. Прописки нет, никого в городке не знаю, мать живет в другом поселке, иногда перезваниваемся. В общем, когда вернулся Володя, я была уже на грани. Он быстро договорился с врачами в больнице, меня положили, но ребенка спасти не удалось.
Как жить дальше Наташа не знала. Из всех средств к существованию была лишь пенсия, которую она могла получать лишь до окончания учебы. Но после недолгих размышлений на эту тему, она, как правило, махала рукой, мол, как-нибудь все устроится. Возвращаться к Владимиру ей не хотелось – не создана она для пеленок, кастрюлек и стирки мужских носков. Но как запасной вариант не отбрасывала. А Иркутске ее жизнь вошла в привычную колею. Наташа не только сняла квартиру и нашла работу в приличном бутике, но и повстречалась с новой любовью - Саидом из Афганистана.
В учебе, работе и веселых пирушках лето пролетело незаметно. А золотая осень, увы, подкатила с печальными дарами. В сентябре хозяин бутика ловко насчитал недостачу, так что всех продавцов быстро уволили без выходного пособия. Ревнивый Саид «застукал» Наталью в компании азербайджанцев, после чего она автоматически перешла в разряд его «бывших». А утренняя тошнота, мучавшая ее больше недели, развеяла все сомнения относительно ее «интересного» положения. Весть о будущем отцовстве Саида не тронула - судьба Наташи, по всей видимости, его больше не интересовала. До защиты диплома оставалось еще полгода, жить все это в Иркутске не имело смысла, но и возвращаться во Владивосток к заботливому, но такому обычному Владимиру, ей не хотелось.
Как крыловская попрыгунья-стрекоза Наташа вдруг словно опомнилась, засуетилась. Днем она бегала в поисках врача, который бы согласился сделать аборт без прописки и длительных анализов, а ночами, после веселых студенческих посиделок, ревела в подушку.
-Не могу я с ним жить, - изливала она подругам накопившуюся душевную горечь. – Он старый….
Те уговаривали ее, как могли. На какое-то время Наташа успокаивалась и принималась рассуждать:
-Зато обеспеченный. Ну и пусть «сороковник» не за горами, мне же его не варить, а для семейной жизни - самый подходящий вариант…
Но уже через пару минут вновь срывалась на рыдания:
- Он же русский, а я с ними жить не умею…
Аборт, который хоть как-то бы решил ее проблемы, сделать не удалось. Частный врач, которого помогли найти знакомые, из-за высокого давления пациентки в последний момент отказался. Дальше тянуть было нельзя, так что Наталье все же пришлось отправиться в ненавистный Владивосток.
Через полгода, как всегда без предупреждения, Наташа вернулась в Иркутск для защиты диплома. Немного располневшая, но все такая же жизнерадостная, легко смотрящая на проблемы. Подруги бросали многозначительные взгляды на ее живот, точнее его отсутствие, ведь для рождения ребенка было еще слишком рано, и в голову лезли дурные мысли.
-Да не смотрите так. Все у меня нормально. Пацан! Хоть и родился семимесячным, но удалось спасти, - весело отрапортовала она. - Но все по порядку!
Очередную беременность Натальи Владимир принял смиренно, аборт делать не разрешил, и даже помог устроиться на работу, чтобы получить декретные. Ее мама задала только один вопрос: «От кого?» Если быть точнее, то ее не столько волновал сам отец будущего внука или внучки, сколько его национальность. Зная отношение матери к кавказцам, Наташа непоколебимо стояла на своем: он русский! На том и закончили выяснение отношений.
Беременность протекала тяжело, ребенок родился недоношенным, всего два с небольшим килограмма и кучей сопутствующих диагнозов. Врачам удалось отстоять его жизнь, но они сразу же предупредили, что роды были тяжелыми и еще неизвестно, как это скажется на умственном развитии мальчика. Одним словом, предложили оставить его в роддоме, так как никакой гарантии относительного его здоровья дать не могли.
-Я уже готова была подписать отказную, даже смотреть на сына не пошла, - спокойно рассказывала Наташа. – Ну, поймите вы, если бы он оказался инвалидом, это же вся жизнь под откос. Что бы я с ним делала? И еще неизвестно, как бы сложились наши отношения с Володей: чужой ребенок –инвалид, жена, которая не скрывает прохладных чувств… Но Володя запретил мне подписывать отказ. Оказывается, он уже сходил в детский блок и видел мальчика.
-Но как же ты тогда оказалась здесь?
-Сынуля еще в больнице. Уже больше двух недель прошло, он лежит в барокамере, полностью на искусственном питании. Когда я уезжала, вес был почти три килограмма. Завтра или послезавтра его уже должны выписать. Пока я защищаюсь мама поводится.
Но через два дня мальчика не выписали – положенного веса он недобрал, и врачи еще на неделю оставили его в барокамере. Телефонный разговор с Владимиром сильно расстроил Наташу. Оказывается, против ее желания он назвал сына Юлианом.
-Нет, вы представляете, он такой темненький, большеглазый – и какой-то Юлиан, - возмущалась она. – Куда это годиться?! Юлька. Будут дразнить девчонкой. Ну да ладно, главное, чтобы был здоров.
Но здоровье Юлиана ухудшилось. В отсутствии матери всего за неделю он потерял в весе, все, что с таким трудом набрал после рождения. Начались проблемы с легкими. Владимир не находил себе места. Врачи сказали, что больше не имеет смысла искусственно поддерживать жизнеобеспечение малыша. Но «отец» не сдавался. Используя свои многочисленные связи и знакомства, он решил везти ребенка в Японию. Не раз бывая в этой стране, он был наслышан о ее чудо-медицине. Очень быстро были проданы и новая машина, и обстановка в квартире. Больше времени потребовалось на то, чтобы заключить фиктивный брак с Наташей, так как никаких прав на ребенка он не имел, и без разрешения матери за границу его не выпускали. Наташа выслала все, что требовал ее пока еще гражданский муж, но сама осталась в Сибири, предпочитая находиться вдали от бурно развивающихся событий и ожидать новостей у телефона.
Через две недели Владимир вернулся из Японии с вполне здоровым ребенком. По крайней мере, за его жизнь уже никто не опался. Эту радостную новость Наташа узнала на телеграфе, но по возвращению в общежитие ничем внешне не выказала своих чувств. Видимо, разговор с матерью был все-таки не из приятных.
- Ну, как?- Закидывали вопросами подруги, готовые в зависимости от ситуации поддержать, посочувствовать или порадоваться за горе-мамашу.
-Пока ребенок у мамы. Надо скорее защищаться и ехать. – Скупо отрапортовала она.
Весна пролетела, словно миг. Кое-как нацарапав диплом, не скупясь на подарки преподавателям и не без помощи своих друзей, Наташа, наконец, получила диплом о высшем образовании. Не сказать, что она безумно спешила к сыну, так как еще минимум неделю гуляла по магазинам, покупая подарки для малыша. Она считала, что ребенок может поносить с «чужого плеча» любую одежду, а вот обувь должна быть непременно собственной и очень качественной. Руководствуясь этим правилом, она обеспечила ею сына чуть ли не дошкольного возраста…
Видимо, жить в портовом Владивостоке для Наташи, действительно, было «не климат», и уже через пару недель она вернулась в Иркутск – теперь уже на постоянное место жительства. Не сказать, чтобы путешествие в Приморье и встреча с сыном внесли какие-то кардинальные изменения в ее характер и образ жизни. Но студенчество осталось позади, и нужно было как-то вставать на ноги, искать серьезную работу. Вначале Наташа снимала квартиру, потом переехала жить к своему новому бойфренду кавказской национальности. Устроилась работать преподавателем в вечернюю школу. Теперь времени на всякого рода вечеринки, пикники и авантюрные истории оставалось все меньше. Однако желание при любых обстоятельствах оставаться свободной и независимой лишало ее совместную с властолюбивым Аликом жизнь скучного однообразия.
О том, что произошло во Владивостоке, Наташа не спешила рассказывать даже близким подругам, которые все это время между собой не переставали удивляться ее неординарным и неприемлемым человеческой морали поступкам. Многие недоумевали, как можно бросить все – ребенка, вполне обеспеченную спокойную жизнь – и предпочесть неизвестность в виде низкой нестабильной зарплаты, отсутствием жилья и непостоянству отношений с мужчинами? Только раз, после очередного скандала с Аликом, Наташа позволила себе пооткровенничать.
-Ну, не могла я остаться с Володей. Он хороший, заботливый, он спас жизнь моему сыну… Но не люблю я его. Жить с ним – одно мученье для нас обоих. Не хочу его обманывать. К тому же и он больше не предлагал остаться. Все изменилось, - плакала она. – Юлиана забрала к себе мама. Она согласилась какое-то время его воспитывать, но с условием, что в течение трех лет я не появлюсь на пороге их дома и не буду видеться с сыном. Я посчитала, что так будет лучше для всех. И вот я здесь. Что до Алика, то это все глупости, пока мне с ним удобно, а там жизнь покажет…
Только вот что именно показала жизнь – не известно. Через полгода Наташа отправила во Владивосток посылку с игрушками, одеждой и обувью. В ответ получила письмо с тремя фотографиями сына. А еще через полгода, уволившись с работы и сменив жилье, она, как всегда без предупреждения, исчезла из поля зрения всех своих знакомых. Куда забросила ее судьба на этот раз – загадка. Может, она пошла на край света за тем единственным, которого действительно любила, может, до сих пор порхает по жизни в образе роковой женщины, не имея за душой ни дома, ни семьи, ни материнской привязанности.
Светлана ДОЛГОВА.
2004 г.
Картинка взята из интернета