Дело было в конце 80-х
Валерка работал шофером на молокозаводе, развозил по торговым объектам готовую продукцию. Однообразие каждый день.
Однажды послали его и его сменщика Михалыча в командировку, в Москву, за новыми машинами.
Валерка молодой и неженатый, а Михалыч - матерый шоферюга, прошедший Афганистан, с любимой поговоркой "За атаку - *** в сраку, а за штабную ****у - получай красную звезду!"
Приехали поездом, поселились в гостиннице.
Тока разложили по шкафчикам вещи и сели за стол перекусить чем Бог послал - звонок по телефону.
Вежливо предлагается общество милых девушек с которыми можно приятно провести время.
Михалыч, что тока разил водку по стаканам оживился...
- Валерка! Щас придут москвички - они ж татарочки! У них, Валера, ****а поперек.
Почему у москвичек должа быть ****а поперек Валерка не понимал, поэтому просто кивнул головой.
Шлюхи не заставили себя долго ждать и позвонили через минуту в дверь.
Одна была постарше - крупная крашеная блондинка.
Вторая помоложе, миниатюрная, действительно, с немного азиатскими чертами лица, но такая милая, точеная вся и аккуратная такая девченка с изумительной фигуркой.
Выпили, несколько дежурных фраз.
Михалыч, видя что Валерка не сводит с молоденькой глаз великодушно уступил, похлопал ту что постарше по заднице и они удалились в ванную.
Та, что осталась с Валеркой не теряя драгоценного времени сняла платье и колготки, трусы и лифчик. Все быстро, ловко, точно и привычно.
- Как автомат, что пакует творжные сырки у нас на заводе - глядя на нее, подумал Валера и протянул ей деньги...
Деньги с такой же неотвратимой точностью исчезли в сумочке... Достала оттуда пакетик с презервативом и... кубик Рубика.
Легла боком на кровать, презерватив отдала Валерке, а этот бляцкий кубик начала собирать, быстро перебирая пальцами цветные скрипучие грани...
За тонкой перегородкой в ванной что-то посыпалось на кафельный пол, терлось о дверь и сопело, как запертое в тесной коробке крупное, свободолюбивое животное.
****ься Валерке почему-то больше не хотелось.
Снял до половины брюки, уселся на кровать напротив.
Поглядел на нераспечатанный гандон, на шлюху погруженную в любимое занятие, на свои семейные трусы.
Не хотелось ему москвичку, хоть убей.