38.
Леху не отправят даже в Ташкент. Страшная на вид рана затянется через три недели после удаления осколка, отчего в мякоти икры останется глубокая яма. Но его комиссуют: Леха станет бояться высоты, да так, что при приближении к открытому окну второго этажа будет сначала покрываться липким потом, а, если не отодвинется, терять сознание от удушья. Человека, представленного к награде – медали «За отвагу», нельзя считать трусом. Он честно попытается подняться в вертолете вместе с десантниками, передислоцирующимися в другое место, на границу с Союзом. Но удушье начнется сразу, как только машина оторвется от земли. Мужики, увидев побледневшего и сползшего на пол Леху, заставят пилота приземлиться. Домой он будет добираться всеми видами транспорта, идущими по земле и даже воде. Обо всем этом Саньке расскажет Полкан, побывавший в Афганистане месяцем позже и успевший погостить у Рыжего. Еще он передаст ему просьбу Игоря, заехать при первой же возможности. И Санька, которому перед набором новой группы дали двухнедельный отпуск, поедет. Как и в день свадьбы, он остановится в гостинице, позвонит Игорю, но тот будет на работе. Саньку, как преступника опять потянет на остановку, где он когда-то встретился с Аленкой. Но они разминутся: Аленка, оставившая Сашеньку у матери, побежит за тронувшимся автобусом, она опаздывала на концерт, посвященный Защитникам Отечества, Санька проводит взглядом стройную даже в зимнем пальто фигурку и опять свернет во двор.
Но сидеть на скамейке было холодно. Он, хотя и выменял у летчиков кожаную куртку, но об обуви не позаботился. Кустарник, окружавший двор, превратился в огромный сугроб. Санька закурил и огляделся в поисках смешного мальчишки, как будто тот мог ждать его здесь с прошлой осени. Но скамейки были пусты, только около подъезда ссорились малыш и сухонькая старушка:
- Я не люблю его, не люблю. Кость – Гвоздь. Он хитрый, хитрый, – повторял ребенок.
- Не кричи, они тебя отсюда не услышат, - голос старушки не вязался с ее видом, он был молодым, как у девчонки.
- Я натравлю на него Джульбарса, пусть только придет сюда.
- Александр, - женщина по взрослому обратилась к мальчику, - а что ты хочешь? Твоя мама – красавица, как я в молодости. За ней всегда будут ухаживать мужчины. Ну, этот Гвоздь мне тоже не нравится, но мама не должна оставаться одна, ей же скучно.
- Ничего не скучно. Вот папка приедет, и будет играть и со мной, и с мамой.
- Где он твой папка, - услышал презрение в голосе старушки Санька, проходивший мимо них по узенькой и скользкой тропинке.
Мальчик, обернувшийся на хруст наста, уже начал поворачиваться к бабушке, как вдруг закричал:
- Вот он, - Санька оглянулся в поисках человека, который приходился мальчишке отцом, но ребенок бежал в его сторону. Мужчина посторонился, считая, что ребенок разглядел кого-то вдалеке, и, поскользнувшись, сел в снег. Только малыш упал на него и, упираясь руками Саньке в грудь, поднял зеленые глазищи:
- Ты ведь мой папка, да?
Понимая, что разочарует сейчас странного мальчонку, Санька уже хотел было сказать, что он ошибся, но подоспевшая старуха, стуча тростью, нагнулась над ними:
- Значит, приехал все-таки! – И обращаясь к правнуку строго, добавила, - Александр, веди гостя в дом. Царственно развернулась и направилась к двери. Санька недоуменно посмотрел на белые фетровые валенки, виденные в каком-то кино, на прямую спину в каракулевой шубе, словно старуха проглотила аршин, а потом на ребенка.
- Пойдем, - мальчик потянул его за руку, - Софочку надо слушаться. Санька встал, а ребенок уже подталкивал его к подъезду, где ждала их старая женщина.
- Дверь откройте, молодой человек, - произнесла она холодно.
- Проходите, - стушевался Санька, а ребенок ободрил его:
- Не бойся, она добрая, она быстро тебя воспитает, - и взял Саньку за руку, мокрой от снега, пуховой варежкой, - она нас всех воспитывает.