В музее Морского флота имени Карла Шильдера в Минске
В многоподъездном здании на Брилевской улице, если войти во двор, где машины стояли в ряд вдоль тротуара, и была детская площадка, и было квадратное маленькое сооружение, сразу можно было увидеть нечто, непривычно яркое, что привлекало внимание. А это была дверь, коричневого цвета, на которой красовался навесной замок. Дверь была металлической, и часть сооружения, к которому и относилась эта дверь, была металлической. Чуть выше центра двери было круглое окно, почти как самолетное, но круглое, а значит морское. Часть стены дома была выкрашена в бело-голубые цвета, что приносило от хмурого утра в морские просторы независимо от погоды за бортом. В этой голубой морской дали плавал и осьминог, он был у двери в так же близко, как и я, но дверь была закрыта. Часть входа, как и дверь, которая вела в нижнюю часть здания, были такими металлическими со следами клепки железных листов. В контрасте с голубым цветом все было выкрашено в коричневые тона. Сбоку, как и на двери, был еще один иллюминатор.
- Постучу-ка замком в дверь, - решила я.
На стук дверь не открылась, и пришлось вернуться в пункт службы занятости Минска, и продолжить изучать вакансии и предлагаемые условия работы, что можно было здесь в столице найти.
Наконец, в очередной раз, зайдя за угол дома на Брилевской увидела, что дверь распахнута, и лестница, ведущая вниз освещена.
- Все, можно спускаться.
Открыв дверь, вторую дверь, что была внизу, а не на улице, увидела помещение, каждый сантиметр которого был заполнен экспонатами, фотографиями, эмблемами, флагами, барельефами и аквариумами. Выделить человека в такой пестроте было трудно, но возможно.
- Здравствуйте, а кто здесь Алексей Александрович? – спросила первого, кого смогла в помещении выделить.
- Я и есть Алексей Александрович.
- Значит, к вам я и ехала, - сказала я молодому мужчине, который протягивал мне руку.
- Проходите.
Самым главным, что почувствовала здесь, было ощущение, что попала просто к себе домой, нет, не к себе, конечно, а в домашнюю обстановку, и, несмотря на яркость, и невозможность что-то выделить, все здесь было гармоничным и простым. В помещении было еще двое мужчин, один из них в руках держал фотоаппарат, второй в морской черной куртке, передвигал что-то на широком столе.
- Сначала покажем, что у нас есть, а потом и чай выпьем, - сказал Алексей Александрович.
- Как скажете.
На стене, слева от входа был портрет генерал-адъютанта, инженер-генерала Карла Андреевича Шильдера. Кроме портрета было еще сделанное из гипса, а может и другого материала изображение лица дважды Георгиевского кавалера Карла Шильдера. Лицо было узнаваемо и лихо расчесанные усы будто, действительно, топорщились как настоящие. Чуть ниже было была написана небольшая информация о нем, но крупно и хорошо, даже издали читалась.
«Карл Андреевич Шильдер (1785-1854) военный инженер, инженер-генерал (1839) родился в имении Симоново Витебской губернии. В 1802 году после окончания гимназии поступил на военную службу. Служил в инженерных войсках командиром саперной роты и батальона, начальником инженеров корпуса и армии. Участвовал в Аустерлицком сражении 1805 г., руководил постройкой укреплений в г. Бобруйске в 1812 г., русско-турецкой войне 1828-1829 гг. и Крымской войне 1853-1856 гг.
Отличился при осаде Варны (1828), при осаде Силистрии и Шумлы (1829) и при форсировании Дуная (1837).
Умер после тяжелого ранения под Силистрией.
По проектам Шильдера были построены:
первая в мире цельнометаллическая подводная лодка (1834), которая прошла предварительные испытания, при которых удалось подорвать штатной миной судно и запустить из-под воды ракеты, т.е. был осуществлен первый в мире старт ракет из подводного положения,
вооруженный артиллерией и ракетами пароход «Отважность» (1848), являющийся прообразом эсминца.
Совместно с П.Л. Шиллингом разработал электрический способ воспламенения зарядов (1832-1838), а вместе с Б.С. Якоби сконструировал гальванические и гальвано-ударные мины (1838-1848)».
- Вы все отлично написали, - сказала Андрею Александровичу. Главное, что написали об этом инженере. Сделали так, что он не забыт, пусть только этой памятью.
- Старались.
- И хотя по тексту много чего можно поменять, то это можно сделать теперь постепенно и неспеша. Например, образование у Карла Андреевича было домашним, но у него были и учителя, один из них был из дома генерала Михельсона, что подавил восстание Пугачева. Потом Карл Шильдер учился в Москве, и не в гимназии, а в Университетском благородном пансионе, который выходил на улицу Тверскую. И это не все его образование, он окончил Школу колонновожатых, которая в дальнейшем была преобразована в Академию генерального штаба.
- А что еще?
- Вот у вас написано, что Карл Андреевич Шильдер участвовал в возведении Бобруйской крепости в 1812 году. Но, в действительности, он принимал участие в возведении Бобруйской крепости с самого начала, с 1810 года. С этим потом разберёмся. В государственном архиве по Бобруйской крепости есть материалы уже того периода, когда Бобруйская крепость сыграла свою огромную роль в Отечественной войне 1812 года. Ведь эта крепость оставалась в тылу Великой армии французов, осуждалась войсками Домбровского, но не сдалась. И это, кроме того, что именно существование Бобруйской крепости позволило Багратиону провести успешную операцию по объединению с Первой армией Барклая-де-Толли.
- Вот видите, какой полезный ваш визит к нам.
- Это не главное, это все мелочи. Главное то, что вы делаете.
Ниже под портретом генерал-адъютанта Карла Андреевича Шильдера были изображены подводные лодки, что разрабатывались в девятнадцатом веке, и в самом начале двадцатого века.
1834 год – подводная лодка К.А. Шильдера.
1866 год – подводная лодка И.Ф. Александровского.
1881 год – подводная лодка С.К. Джевецкого.
1902 год – подводная лодка «Дельфин».
- Наверное, это правильно, что музей назвали именем генерал-адъютанта Карла Андреевича Шильдера. Пусть будут восстановлены мировые приоритеты в развитии военного инженерного дела, - сказал Андрей Александрович.