ГОСТЬ
из сб. СОВЕТСКИЕ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЕ СКАЗКИ
Дверь открыл Олег. Его лицо было хмурым, но тут же расплылось в приветливой улыбке.
— О!— воскликнул он.— Виктор! Сколько лет, сколько зим! Заходи, дорогой! А я уж думал, ты в своей столице забыл нас.
Они крепко пожали руки, потом, чуть помедлив, обнялись, похлопали друг друга по спине. Виктор начал что-то говорить, но Олег не стал слушать.
— Сколько же ты не заглядывал к нам? Года четыре? Креста на тебе нет. Раздевайся.
— Три года, девять месяцев и четырнадцать дней,— виновато улыбнулся Виктор.— По дороге подсчитал.
Он снял плащ, и пока Олег вешал его в шкаф, снял туфли.
— Зачем? — возмутился Олег.— Ну, раз снял, надевай шлепанцы. Берегу твои персональные.
Виктор узнал роскошные «гостевые» туфли из замши, с меховой отделкой. Надевать их не стал.
— Знаешь, я лучше босиком похожу. Ноги устали с дороги и от беготни.
— Так и «гудут» твои ноги?
— Гудут, проклятые. А где же твоя Прекрасная Елена?— Виктор достал из портфеля букет красных гвоздик.— Не возражаешь, если посторонний мужчина подарит твоей жене цветы?
— Не возражаю, тем более, что она в командировке.
— А-а...— огорчился Виктор.— Ну тогда это твоей не менее прекрасной дочери. Она-то дома? Но ты передай Елене Андреевне, что я ее помню и обожаю.
— Пошли, покажу тебе нашу Ольгу. Ты ведь ее еще не видел?
— Не видел. Сгораю от нетерпения, но подожди. Это вот тебе.— Виктор вытащил из портфеля бутылку коньяку и плитку шоколада. Олег повертел бутылку в руках.
— Ого, армянский, три звездочки. У нас такого не бывает. Почему-то три звездочки здесь котируются выше, чем пять.
— У нас тоже. Три звездочки — гарантированно натуральный коньяк. А пять — есть сомнения.
— Спасибо за такую роскошь. Ну, жми за мной.
Виктор, с удовольствием шлепая в носках по лакированному паркету, пошел за Олегом на кухню. По пути он внимательно оглядывал квартиру. Такую не часто увидишь и в Москве. Сверкал паркет. Панели в коридоре — из моющихся обоев под дерево. Кухня потрясала стерильной чистотой, никелем и белоснежным кафелем. Все шкафы и полки — великолепная работа по дереву. Пока Олег ставил цветы в вазу, Олег разглядывал фотографию на стене. С нее улыбалась очаровательная хозяйка этого дома. Елена и в самом деле была прекрасной. Впрочем, фотограф тоже оказался на высоте.
— Где фотографировали? — спросил он.
— Я сам,— небрежно ответил Олег.
— Ого! Ты же вроде раньше не занимался этим?
— Я много чем не занимался раньше,— с какой-то странной интонацией ответил Олег.— Ну, пошли смотреть нашу прекрасную дочь.
Детская потрясла Виктора. Это было сказочное зрелище. Стены оклеены фотообоями с сюжетами из диснеевских сказок. В углах громоздились игрушки. В сверкающей полировкой антикварной кроватке сидела смуглая девчушка, будто сошедшая с картин героиня сказок.
— Ольга, познакомься, это дядя Виктор.
Девчушка быстро выбралась из кроватки, доверчиво подошла к Виктору, церемонно приподняла подол рубашонки двумя пальчиками, сделала книксен:
— Здравствуйте, дядя Виктор, А я — Оля.
Виктор засмеялся, галантно шаркнул ножкой, приложил одну руку к сердцу, другой сделал замысловатый жест, низко поклонился:
— Здравствуй, девочка Оля.
Оля захлопала в ладошки:
Дядя Витя, вы мушкетер?
— Дядя Витя — настоящий мужчина,— серьезно сказал Олег.
— Да, я настоящий мужчина,— торжественно подтвердил Виктор.— Особенно когда встречаюсь с настоящими принцессами.
— Папа...— просительно проговорила Оля, жалобно глядя на отца.
— Ольга, ты познакомилась с дядей Витей?— строго спросил Олег.
— Ага,— печально ответила девочка и полезла на свою кроватку. Она укутала ножки одеялом и грустно проговорила:— А сейчас мультик идет...
— Спать!— негромко, но внушительно ответил отец.
— Какой ты, папочкин...
— Слушай, папа,— вмешался Виктор.— Может, ради встречи настоящего мужчины с настоящей принцессой..?
Оля с надеждой смотрела на отца.
— Ладно,— засмеялся Олег.— Все равно, я буду ужин готовить, а вы любезничайте. Только ты, Ольга, оденься.
Олег провел Виктора в небольшую гостиную, включил телевизор. Виктор остался на пороге. Такую уютную гостиную он видел не часто. Стены обиты красивым ситцем. Пол закрывал пушистый меховой ковер с длинным ворсом. Он не утерпел, потрогал ковер. Это была шкура лошади или коровы. Вдоль одной стены стояли полированные стеллажи с книгами. У другой стены стояла импортная «стенка» с дорогой посудой.
— Ты что стоишь? Устал ведь с дороги, садись.— показал Олег на диван.
— Олег, а можно, я тут прямо лягу?— Виктор постучал ногой по ковру.
— Гм...— хмыкнул Олег.— Старость — не радость. Ложись.
Виктор с наслаждением растянулся на мягком меху, постанывая от наслаждения.
— Остеохондроз?— со знанием дела спросил хозяин.
— Замучил, проклятый.
— Кто-то сказал: если тебе за сорок, и утром у тебя ничего не болит, значит, ты умер.— Олег швырнул Виктору мягкую плюшевую «думку».— Валяйтесь тут с Ольгой, а я сварганю что-нибудь пожевать.
Олег ушел на кухню. Виктор млел от приятных эмоций.
— Ой, можно, и я?— раздался радостный детский голосок, и рядом с Виктором на ковер плюхнулась Оля. — Будем смотреть мультик!
— А ты не разрешаешь своим куклам смотреть мультики?
— Им надо спать.
— А может, ты сегодня разрешишь одной из них посмотреть? Самой лучшей?
— Катеньку!— радостный вопль раздался уже из коридора.
Пока Оля, позабыв обо всем на свете, переживала за Чебурашку, Виктор рассеянно рассматривал гостиную. Здесь висели две огромные фотографии. С обеих улыбалась хозяйка, Елена Андреевна.
«Не сглазить бы, но кажется, у них все нормально — подумал Виктор.— В таких условиях Елена не должна скучать по Москве. Чисто и уютно, значит, живут в ладу. И Ольга — просто чудо».
— Оля, сколько тебе лет?
— Скоро четыре,— нетерпеливо ответила Оля и снова уставилась в экран.
«Им было за сорок, когда она появилась.— продолжал размышлять Виктор.—Да, смело».
Мультфильм закончился. Виктор, покряхтывая, поднялся с ковра, выключил телевизор. Оля с довольным видом подняла куклу.
— До свидания, дядя Витя. Мы с Катенькой пойдем спать.
— Я провожу вас?
— Только тихо, а то они проснутся...
Виктор дошел до порога детской, остановился. Оля прошла в угол. Там на кроватках, на коробках, просто на полу лежали куклы. Оля уложила свою любимицу на свободную кроватку.
— Закрой глазки,— заговорила она певучим голоском,— спи, моя маленькая, спи, моя красавица.— Она повернула озабоченное личико к Виктору.— Устала сегодня Катенька, сразу уснула.
— Ну, и ты спи. Спокойной тебе ночи и приятных снов.— Виктор помахал рукой и пошел на кухню.
— Будем здоровы,— сказал Олег.
— Будем.
Они выпили водки, закусили.
— А как твоя Елена Прекрасная?— спросил Виктор.
— Ленка-то? А что ей сделается? Давай по второй.
— Дай поесть, я же не ужинал!— возмутился Виктор.
— Лопай на здоровье. Ты на поджарку навались.
— Всему свое время,— успокоил гость радушного хозяина.— А как твоя диссертация?
— Не наступай на любимую мозоль,— поморщился Олег.— Предзащиту прошел. Теперь исправляю замечания доброжелателей.
Виктор замолчал и сделал вид, что увлечен едой. Лаконичные ответы Олега насторожили его. Что-то скрывалось за внешним благополучием жизни давних друзей. «Не хватало еще, чтобы они, с таким трудом нашедшие свое счастье, потеряли его»,— подумал он.
— Я страшно рад за тебя и завидую,— сказал он, рассеянно вертя в руке пустую рюмку.
— Намек понял,— улыбнулся Олег,— давай за твое счастье.
Виктор покачал головой.
— Мое счастье — со мной,— грустно сказал он.
— Извини,— понимающе проговорил Олег.
— Ладно... Я уже привык к холостой жизни. А вот за ваше счастье сам бог велит.— Виктор многозначительно посмотрел в глаза Олегу.— Давай за твою Елену Прекрасную.
Друзья закурили, помолчали. Виктор внимательно смотрел на Олега. Они не виделись с тех пор, как Олег перешел с комбината РТИ в НИИ. Виктор не раз за это время приезжал в Новоедунов, но служебные хлопоты не оставляли времени на встречу.
Им было о чем вспомнить. Виктор как начальник отдела головного НИИ участвовал в отработке технологии на комбинате РТИ. Олег в те годы работал начальником научно-исследовательской лаборатории комбината. Поначалу Олег настороженно относился к «лощеному москвичу», как он однажды назвал Виктора. Пуск комбината шел трудно, было много брака. Руководство комбината считало, что виноват в этом головной НИИ, разработавший неудачную технологию.
Лишь со временем Олег понял, что трудности вызваны неопытностью персонала комбината. Виктор в тот период в основном занимался обучением кадров. Его неизменная доброжелательность, приветливая улыбка, неистощимая «московская» работоспособность, его эрудиция покорили Олега, и они стали друзьями, как это нередко бывает с людьми, связанными общей работой.
Потом комбинат прочно встал на ноги, приезды Виктора стали редкими. Приезжая в город, Виктор останавливался в гостинице, но иногда проводил вечера у Олега, в его не очень уютной квартире. Жена Олега, неуравновешенная и вспыльчивая женщина, порядком раздражала Виктора. Она то проникалась к московскому гостю доверием и выкладывала ему все свое недовольство Олегом, то вдруг начинала считать Виктора виновником своих семейных неурядиц.
Виктор мирился с этим. Олег был его другом. Сам Виктор несколько лет назад пережил трагедию: его жена и маленький сын погибли в автомобильной катастрофе. Он переживал за Олега, и «грелся у чужого огня», хотя особого комфорта в семье Олега не испытывал.
Постоянным спутником и помощницей Виктора в тот период была Елена Андреевна Морозова, руководитель группы в его лаборатории. Она защитила кандидатскую диссертацию, и когда Виктора назначили начальником отдела, заняла его место в лаборатории. Первое время она ездила в Новоедунов неохотно, но потом стала удивлять Виктора своим энтузиазмом по отношению к делам новоедуновского комбината РТИ. Виктор удивлялся такой перемене, пока не стал поверенным Олега по его заветной мечте. Этой мечтой была Елена Андреевна.
Так Виктор поневоле стал свидетелем зарождения их поздней горькой любви. Горькой, потому что они уже прожили по четыре десятка лет, потому что лучшие годы уже были позади, потому что они оба были связаны семьями и разделены громадным расстоянием.
Виктор тоже оказался в трудном положении. Как друг Олега, он желал ему счастья, но именно поэтому должен был помочь ему сохранить семью. Как друг и руководитель Елены Андреевны, он желал ей счастья и поэтому должен был помочь ей наладить отношения в старой семье.
Олег давно был готов оставить скандальный семейный очаг, но он любил сына. У Елены Андреевны в семье внешне все было благополучно. Муж, молодой еще полковник, боготворил красавицу-жену. У них была дочка Маша, которая души не чаяла в отце.
Неизвестно, чем бы закончился этот «роман на расстоянии», если бы у Олега вдруг не начались неприятности на работе. Взвинченный постоянными неурядицами в семье, Олег ушел с комбината, как говорится, громко хлопнув дверью. Он устроился на работу в новоедуновский НИИ с большим понижением в должности, руководителем группы. На комбинате осталась его почти готовая диссертация. Эти передряги не прошли бесследно, и вскоре Олег оказался в больнице с инфарктом. Обо всем этом Виктор узнал от своей помощницы. Она рассказала об этом и положила на стол начальнику заявление об увольнении. Ошарашенный Виктор долго уговаривал ее, но Елена Андреевна была непреклонна. Она развелась с мужем, уволилась и уехала в Новоедунов, взяла с собой недовольную дочку. Ее взяли на работу в новоедуновский НИИ, выделили двухкомнатную квартиру. Когда Олега выписали из больницы, Елена Андреевна на такси привезла его к себе.
Виктор много думал об этой истории, но и не смог понять, что заставило Елену Андреевну расстаться с любящим, перспективным мужем, с квартирой в Москве, с хорошей работой в крупном московском НИИ и уехать в глухую провинцию. Он часто усмехался про себя: ход женских мыслей, мотивы их поступков неисповедимы...
И вот он встретился с Олегом после довольно долгой разлуки. Обстановка в квартире говорила, что в семье царят мир и согласие. На Олеге был пуховый пуловер работы Елены Андреевны. Значит, она любит мужа, если сумела освоить это ремесло в наш нервный век. Но его тревожило то, что Олег охотно и, видимо, много пьет, что он с небрежностью говорит о жене, называет ее Ленкой. Если первое можно было отнести за счет долгожданной встречи с другом, то второе очень настораживало. Он решил вызвать Олега на откровенность.
— Ты, друг, часом не завел себе девочку?— спросил он с грубой прямотой.
— На что она мне, девочка? — искренне изумился Олег.
Виктор облегченно вздохнул.
— Конечно,— улыбнулся он.— Тебе повезло с женой. Елена Прекрасная — чудо. А как она тут, прижилась?
И Олега будто прорвало.
— Понимаешь, не знаю, что делать. Вижу, что мучается она в этом Новоедунове. Да и что хорошего тут? В России три города связаны с именем матери: Москва-матушка, Одесса-мама и Новоедунов, туды его мать...
Виктор невольно рассмеялся, а Олег горячо продолжал:
— Конечно, на людях она улыбается, все такое прочее, но я же не слепой. Сам посуди, разве сравнить с Москвой?
Виктор слушал, и что-то похожее на жгучую зависть рождалось в его сердце. Да, Новоедунов — не Москва. Единственная культурная точка — драмтеатр третьей категории, да еще ДК комбината. Но красивая женщина уехала сюда, к Олегу из Москвы. А к нему, Виктору — поехала бы женщина из Москвы на край света? Сам бы он смог бросить все: работу, Москву и уехать к любимой женщине сюда?
Виктору показалось, что он понял Олега. Олег любил жену и страдал от несоразмерности ее жертвы. Это чувство не только делало его неполноценным в собственных глазах, но и могло убить любовь. Вернее, уже убивало, если Елена Андреевна, по словам Олега, начала тосковать в Новоедунове, где и в помине не было привычных для нее аттрибутов большого города. А Олега это еще больше выбивало из колеи. Она — кандидат наук, начальник лаборатории крупного НИИ. А кто он? Неудачник, потерявший перспективную работу, не сумевший на пятом десятке получить ученую степень, прозябающий на скромной должности старшего научного сотрудника.
А Олег все говорил.
— Или вот, – Маша ее. Она ведь так и не признала меня. Упорно зовет дядей. Кончила школу и сразу же уехала в Москву к отцу. В институт ее поначалу не хотели брать, Ленка там все пороги обила, пристроила дочку. Так она даже спасибо не сказала матери. Живет у отца. На втором курсе выскочила замуж, мать даже не пригласила на свадьбу. Потом узнали, что развелась. Сама она матери ни гу-гу. Мать ей письма пишет каждую неделю,— ни разу не ответила. Сейчас у Маши дочка, на два года моложе Ольги. Иногда открытки к празднику шлет, мол, поздравляю. Ленка за эти три года на десять лет постарела.
— Н-да,— только и смог произнести Виктор.
— Вот и скажи, могу я спокойно смотреть на все это? Могу я наслаждаться семейным счастьем, которому ты завидуешь? Да что там говорить. Давай лучше выпьем.
Виктор закрыл свою рюмку ладонью.
— Олег, ты не прав,— спокойно сказал он.
— Прав я,— угрюмо ответил Олег.— В общем, испортил я ей жизнь. Недавно был в Москве. Встретил ее бывшего мужа. Уже в лампасах человек. А я...
Виктор нерешительно подумал, что Олегу может помочь хорошая встряска. Он ждет, что его будут жалеть. Нет, жалеть его не будут.
— Да, пожалуй ты прав.— задумчиво сказал он.— Скорее всего ты, прости, настоящий подонок.
— Что!?— нелогично возмутился Олег. — Это я — подонок?
— Да, ты натуральный подонок.— озабоченно прикуривая сигарету, продолжал Виктор.— А еще ты паразит и тряпка.— И небрежно закинул ногу на ногу и пустил к потолку аккуратное кольцо дыма, потом продел в него второе. Этот «фирменный» нехитрый фокус всегда вызывал дикую зависть Олега.
Но сейчас Олег не обратил внимания на удивительный феномен. Его трясло. Он смотрел совершенно трезво, хотя уже немало выпил.
— Да я... Да ты... Ты понимаешь, что ты сказал?
— Понимаю,— рассеянно ответил Виктор, пуская еще пару колец.
— Ты сейчас по морде получишь,— пообещал Олег.
Виктор бросил насмешливый взгляд на Олега. Значит, клиент созрел. Можно переходить к конструктиву. Виктор тщательно потушил окурок, поглядел в глаза Олегу.
— Ты когда-нибудь думал, что чувствует твоя Елена Прекрасная?
— Я только об этом и думаю!— запальчиво выкрикнул Олег.— Я тебе целый час об этом толкую!
— Не о том ты думаешь. Ты как купец, считаешь убытки и прибыль. Сколько ты приобрел, сколько она потеряла. Подбиваешь сальдо-бульдо. А ты постарайся подумать, что твоя жена просто счастлива, потому что любит тебя, паразита. Да подожди ты, не суетись!—Резко сказал он, заметив нетерпеливое движение Олега.— Ты же паразитируешь на ее любви. Когда ты последний раз дарил ей цветы?
Олег растерянно заморгал глазами.
— А когда она уходит на работу, или кто там у вас первый уходит,— ты целуешь ее?
Олег безмолствовал.
— Я бы перед такой женой каждый день стоял на коленях минимум полчаса. Вместо физзарядки. А ты сопли распустил: страдает она... Как же ей не страдать, если вдобавок ко всему ты ее Ленкой зовешь?
Виктор раздраженно закурил новую сигарету. Колец он больше не пускал.
— В Новоедунове цветов не бывает...—неуверенно начал Олег, но Виктор его перебил.
— Молчи уж, любящий муж. А это что?— он указал на принесенные им гвоздики.— Тут на комбинате такая оранжерея, каждый день можно свежие цветы дарить. Я тебе не специалист по семейной психологии. Можно на коленях стоять, можно ручку целовать, можно — ножку. Главное — внимание, пойми ты это. Женщины не могут без этого жить. Эх, мне бы такую жену!
Отвернувшись от глубоко задумавшегося Олега, Виктор подошел к большой фотографии Елены Андреевны. С фотографии на него смотрела со странной улыбкой его бывшая помощница. Улыбка была счастливая и в то же время грустная, будто женщина с неизмеримой высоты смотрела на мелкие страсти людей и, страдая, оправдывала их. Обычно красивые женщины Виктора после смерти жены раздражали. Он продолжал любить ее, а на лицах красивых женщин он видел выражение уверенного самодовольства привлекательной самки. Виктор напряженно вглядывался в фотографию. Надо многим пожертвовать, чтобы иметь право на такой взгляд, на такую улыбку.
— Красивая...— послышался рядом вздох Олега.
— Красивая,— тихо подтвердил Виктор.
Он вернулся к столу, налил две рюмки:
— У меня оригинальный тост. За любовь. Просто за любовь. Говорят, любовь — это счастье. Но, по-моему, любовь — это прежде всего боль. Боль и ответственность. За любовь!