Действующие лица и исполнители:
Матушка Гнусильда – знахарка, ясновидица
Стеша – приживалка, дальняя родственница Гнусильды
Дон Серхио Щебенькос дю Валун де Блюе де Профан - странствующий рыцарь Ордена Глюканафтов
Сцена представляет из себя просторную горницу с русской печкой посредине. Перед печкой сервированный к завтраку стол с большим самоваром. К печке изолентой приклеено фото женщины с овцой. Налево – высокое ложе, отгороженное от стола ширмой. На ложе сидит матушка в лимонном кимоно и голубой чалме. В углу над кроватью божница. В дорогом окладе портрет неизвестного мужчины. Горят лампады и ароматические свечи.
У правой стены – письменный стол с керосиновой лампой. За столом приживалка в черном платке до бровей и длинном темном одеянии. Она просматривает содержимое конвертов и раскладывает письма на две кучки.
Гнусильда(выглядывая из-за ширмы): - Стешка, ты меня голодом решила морить?
Стеша: - Завтрак на столе, матушка. Начинайте, я сейчас заканчиваю.
Гнусильда (подойдя к столу и взяв пирожок): - Горяченькие! (жует с удовольствием)
Стеша( выйдя из своего угла, застывает в изумлении): - Мать Гнусильда! Какой прикид! Вы ж писанная красавица!
Гнусильда (оглядывает лимонное кимоно сзади): - Вот именно что писаная. Памперс пора менять, а ты сиднем сидишь с утра.
Стеша подбегает к ширме и переворачивает ее, загораживая матушку от зрителей. Из-за ширмы слышатся голоса.
Гнусильда: - А шапочку голубенькую султан один презентовал за консультацию. Нравится?
Стеша: - Страх, как нравится! Вкус у вас на редкость! Попочку повыше подымите. Вот так, матушка. Дайте я вам кимоно оправлю.
Женщины выходят из-за ширмы и садятся за стол. Приживалка разливает чай из самовара, пододвигает матушке блюдо с пирожками.
Гнусильда(с набитым ртом): - Ты табличку-то повесила? Ведь припрутся, как пить дать.
Стеша: - Конечно, повесила, как приказано. Табличка давно на двери: «Сегодня приема нет». Совесть-то есть у нехристей? Отдохнуть-то вам надо? А то замучились вы с ними, страдалица.
Гнусильда: - И не говори, Стешка. Лезут и лезут. Дурак на дураке и придурком погоняет.
Сегодня работаем с документами на бумажных носителях. Писем куча накопилась. Надо бы ответить недоумкам. Поела? Иди к себе. Читай вслух. Начинай с правой кучки, как обычно.
Стеша( садясь за письменный стол и беря письмо из правой кучки, читает): - «Ваша сущность мне ясна. И вы еще называете себя знахаркой! Я открыто заявляю о вашей злобной агрессивности. Вы калечите, а не лечите души пациентов! Вы напрочь лишены представлений о гуманности и благородстве! Я пишу разоблачительную статью о вашей разрушительной деятельности в этой местности, и скоро правда о вас станет достоянием всего света!
Гнусильда: - Кто это там такой правдорубистый?
Стеша: Академик какой-то, подпись – Гарри Наивнюк.
Гнусильда: - Дебилюк он, а не Наивнюк! Ответа не будет. На порог не пускать! Порви и поганой метлой - вон из избы. Ишь, академиков развелось. Дальше читай.
Стеша: - «Довожу до вашего сведенья, мадам Гнусильда, что ваши политические высказывания оскорбляют честь и достоинство моей родины. Ваши политические взгляды и советы годятся только для вашей пересеченной маразмом местности…»
Гнусильда: - Это еще кто?
Стеша: - Никто, матушка. Какой-то Андрон Семюхов
Гнусильда: - Ответа не будет. От дома отказать. Суй в печку Семюхова. Пусть лузгает, что дают. Сказала бы я тебе, какой гандон этот Андрон, да ты девица.
Стеша: - Матушка, какая же я девица? Дважды замужем была.
Гнусильда: - Не смеши, Стешка. Замужем-то была, да всё по переписке. Мужиков в натуре не познала, Брахмапутра ты моя недокамасутристая. Что там еще говнюки понаписали?
Стеша: - «После ваших бубликаций о патриотизме, я не желаю иметь с вами ничего общего! Вы клевещете, лжете, передергиваете исторические факты. Вы преследуете грязные цели – подорвать моральный дух моих земляков! Вы, и именно вы – предательница своего народа и самая настоящая нацистка!». Подпись – «Взад Пельмень».
Гнусильда: - Ну, понесло расиста. Рви, Стешка, кинь в мусорку. Не принимать никада! Осто***нили эти патриоты из Бомжополя. Из-за таких вот и сижу в избе без продыха, мозги ихние прочищаю. Уж месяц в бане не была. Чешуся вся от этих клопов недодавленных…Ну, дальше давай!
Стеша: - «Вы не матушка, а продажная тварь! Я вам выложила мои проблемы, как на духу, а вы их на весь мир растрезвонили! Хорошо, что наврала с три короба. Проверить хотела на вшивость, а вы и попались. Пусть все знают, что вы трепло поганое и первая в вашей дыре провокаторша!» Подпись – Элеонора Блендер.
Гнусильда: - А, эту бомжиху я помню. Зла к ней не питаю. Жалею, сердешную. Слаба она головкой, а мои травы ей не годятся. Вот и истерит брошенка. Мужика бы ей хорошего, а не мои отвары. Глядишь, и визгу было б помене. Чего там еще осталось? Читай, Стешка.
Стеша: - «Вы злостно нарушаете законодательство. Ваша частная практика не подтверждена соответствующими документами, а потому нелегитимна. Меры принимаются, вы ответите за попрание наших законов…».
Гнусильда: - Все-все, остановись, узнала законника. Это мой личный контролер Олеха Опрятник. От срамник! Прилип к старухе, охальник. Влюбился в баушку. Вожделеет. Специально запугивает, чтоб отдалась со страху. Замуж звал, не пошла, вот и безумствует старче.
Стеша(оживленно): - Почто отказали-то, матушка? Он намного старше вас?
Гнусильда: - Моложе лет на пять. Но я мальчишек люблю. Молодых, горячих! Замуж поздно, сдохнуть рано, а в полюбовники мне он не годится, староват. Я дедка разочаровала, сказала, что верная мужняя жена. Он и закручинился. Порви страдальца и в мусорку. Не подпускай к избе приаписта. Еще что?
Стеша: - « Благодарю вас, уважаемая Гнусильда, за постоянную поддержку и полное взаимопонимание. Я никогда не жил в вашем захолустье, но ненавижу его глухой звериной ненавистью так же, как и вы, матушка…». Угорь Впарин.
Гнусильда: - А, Угорёк! Это дружок мой верный. Вон он у меня - в иконном углу висит. Как живой, красавчик! (крестится на образ Впарина)
Как он в правой кучке у тебя оказался? Прогладь утюжком и вложи в красную папочку.
Раздается оглушительный стук в дверь. Женщины переглядываются.
Гнусильда: - Что еще за барабанщик? Иди, Стешка, взгляни.
Приживалка уходит. В горницу врывается молодой человек в тренировочном костюме и кожаном фартуке поверх него. На груди – большой золоченый крест, на голове цинковое ведро с приклеенной однодолларовой купюрой. Юноша срывает ведро и машет им перед матушкой Подбегает к окну и смотрит в щель портьеры. Затем возвращается к оторопевшей матушке.
Рыцарь: - Стреляли? (встав на одно колено, припадает к руке Гнусильды и благоговейно замирает. В дверях появляется растрепанная Стеша со сдвинутым со лба платком. На ее лбу алеет большая родинка. Рыцарь, не вставая с колен, оглядывает горницу и останавливает задумчивый взгляд на голубой чалме матушки): - Аллах ахбар, матушка Гнусильда!
Гнусильда: - Во истину, ахбар! Хто ты, добрый молодец? Каким ветром тя намело?
Рыцарь: - Пред вами странствующий рыцарь тайного Ордена Глюканафтов дон Серхио Щебенькос дю Валун де Блюе де Профан! Прибыл с целью – припасть и защитить, етить, от происков!(Крестится на печку, где висит фото женщины с овцой) Отразить набеги! Подставить плечо! Разметать ваших врагов, преподобная!
Гнусильда(заразительно смеясь): - Хи-хи. Пук. Ой. Хи-хи… Встань, сынок, треники протрешь. Как тя? Серхий? Каки таки враги, Серхунчик? Об чем ты, юноша? У меня врагов нет и быть не могет, потому как я всенародная любимица, тутошняя знаменитость – днем и ночью лечу убогих, а их тут пруд пруди. Просвещаю темноту, советы даю, как жисть их дерьмовую обустроить. Так что, не боись, милок, голыми руками меня не возьмешь. Народ ко мне тянется. В обиду старушку не даст. Но и тебе спасибо за лыцарский порыв. Садись лучше к столу, Серхуёк. Чайку испей, пирожков отведай. Стешка, налей лыцарю! Да платок поправь, конспирантка, родинку спрячь, Зухра ты моя Рабиндранатовна. Хи-хи. Хи-хи. Хи-хи…
Рыцарь, севший, было, за стол, внезапно вскакивает и бежит в сени. Он возвращается, с трудом держа огромную картонную коробку. Ставит ее перед матушкой.
Рыцарь: - Чуть не забыл. Я к вам с подарочком!
Гнусильда: - Чаво там у тебе?
Рыцарь: - Слышал, вы смешливая, и памперсы быстро у вас кончаются. Здесь на год хватит! Это от нашего Ордена тайных Глюканафтов!
Гнусильда: - Вот, спасибо, сынок. Это подарок, так подарок. Учись, Стешка, как матушке потрафлять. А то все дезодоранты суешь освежающие да открытки со стихуёчками.
(Матушка с интересом всматривается в рыцаря и его крест на грудях): - Ты бы рассказал об себе поподробней, Серхий. Кто ты и какой веры?
Рыцарь: - Я, матушка, толкун. В смысле, толкач. Короче, толкую мудрые книги. А веры я вашей.
Гнусильда(переглядываясь с приживалкой): - Я, сынок, верю, что боженька все ж-таки есть, но у каждого он свой. Вот такая моя вера. Верь, во что горазд, и будешь прав. Забижать никого нельзя.(крестится на портрет Впарина в божнице, поворачивается к печке и крестится на фото женщины с овцой)
- Куды ж тебя пристроить-то, паря?(оглядывает избу) В привратники пойдешь? Будешь отсекать недоумков. Стешка списочек тебе представит. Что скажешь, лыцарь?
Рыцарь(водружая ведро на голову): - Я готов, матушка! В любом качестве! Постоим за веру синтоистскую! За Аллаха православного! За Христа батюшку! За Шиву Моисеевну! За Авраама нашего Конфуциевича! За Сидхартху Мухамедова! И за вас, конечно, родимая!
Гнусильда: - Вот и ладно. Стешка, выдай ему безразмерное сари и грамм сто наливки из квашенного лопуха.
ЗАНАВЕС