И ты не уйдешь обиженным…
Чем далее человечество продвигается по пути технического прогресса и создания второй, искусственной природы, тем стремительнее утрачивает оно свою связь с первой, изначальной. А точнее сказать, все более размытыми и второстепенными становятся сыновья чувства к своей матушке-природе. Подобно избалованным подросткам, мы все глубже погрязаем в собственном эгоизме, требуя от своего самого дорогого существа все новых и новых жертв в виде все возрастающих подношений, нисколько не печалясь от того, что ей приходится отрывать от себя уже последнее. Но, как бы чадо ни было жестокосердно к своей матери, она не перестает любить свое дитя, всеми силами продолжает заботиться о нем, сопровождая его жизненный путь незримой аурой переживаний и молитв. Для меня олицетворением такого жертвенного отношения стал наш родной русский лес - близкий по душе и, в тоже самое время, такой далекий от наших повседневных городских забот. Принимая на свое тело все увеличивающиеся по размеру раны сплошных вырубок, задыхаясь от мусора и кислотных дождей, лесная чаща по прежнему заключает путника в свои ласковые объятия, делясь с ним не только тенистой прохладой, щебетанием птиц, пьянящим нектаром восхитительной воздушной свежести, а также своими дарами грибов, ягод и орехов, но, кроме того, особой исцеляющей силой, приходящей на помощь человеку тогда, когда он больше всего в ней нуждается. Пример тому – далекий эпизод моей жизни, яркой вспышкой пронзивший мою память навсегда и ставший очередной каплей прозрения в моей судьбе.
В 1984 году угораздило меня заболеть анемией, причем, в весьма острой и неприятной форме. Чувствовал себя как высоко в горах - не хватало воздуха даже при простой ходьбе. Пришлось лечь в областную больницу, в гематологическое отделение. И оказался я в палате с доходягами-смертниками - кто с лейкозом, кто с гипопластической анемией в последней стадии, кто с обострением тяжелой формы гемофилии. Меня, новичка, встретили с грустной приветливостью - в нашем полку, мол, прибыло. И впрямь, становилось мне хуже с каждым днем: чуть ли на 25 кг. похудел, язык распух, перестал разбирать вкусовые ощущения. Каждое утро просыпался с мокрой насквозь от пота простыней, и что самое неприятное – из пор тела стала сочиться несворачивающаяся кровь. А лечение что-то не помогало. Как я потом понял, сначала мне поставили неправильный диагноз. Что интересно, по своим симптомам и медицинской энциклопедии правильный диагноз я поставил себе сам, даже раньше врачей. Не железа мне не хватало, а витамин В-12 перестал усваиваться. Ну, а пока я стал потихоньку доходить.
И вот однажды отправился я с другими больными побродить по лесной опушке вблизи больницы (наш корпус стоял за городом в лесу). Дело шло туго – отдыхать приходилось через каждые пятьдесят метров, задыхаясь опускаться на ближайший поваленный ствол. Но тут мне захотелось определить границы своих возможностей – сколько таких отрезков я смогу пройти. Наметил себе сосну метрах в ста от себя впереди и двинулся в лесную чащу. К моему удивлению эти сто метров принесли мне усталости не больше, чем от предыдущего, короткого отрезка. Мне стало интересно, и, отдохнув, я пошел дальше. И вот каждый следующий рывок стал даваться все легче и легче. Уже минут через двадцать я вдруг почувствовал, что усталость прошла вообще. Дыхание стало глубоким и насыщенным, а густая чаща стала выглядеть просветленной и радостной.
Сделав солидный крюк, через час я вернулся, наконец, к своему грустному обиталищу, но уже с другой стороны. У тропинки рос пышный куст калины, и я с жадностью набросился на сочные, горькие ягоды. В тот момент они показались мне изысканным лакомством. Потом легко взбежал по лестнице к своей палате на третьем этаже, переоделся в цивильное и на волне непреходящей бодрости помчался к автобусной остановке. Через десять минут уже ехал домой. В больницу вернулся только к ночи. День окончился радостным, волнительным ощущением.
Ну, а через день мне, наконец, назначили правильное лечение, и после ударных доз витамина В-12 я и вовсе почувствовал взрыв в своем организме: появился зверский аппетит, сон стал глубоким и освежающим, а в груди перестал греметь набат тяжелого сердцебиения. Через неделю меня выписали домой. Больше в гематологию я уже не возвращался.
И вот с тех пор я проникся трепетным уважением и благодарностью к моему загадочному и могучему другу – Зеленому Сфинксу. Чувствуя свое бессилие хоть чем-то выплатить свой долг, очередной раз входя в лесную чащу, я хотя бы стараюсь не отравлять своего друга желчью своего настроения, подавив в себе все накопившееся раздражение от жизненных неурядиц. И уж тем более я никогда не оставлю в лесу ни одной бумажки или пластикового пакета. По возможности стараюсь и закапывать чужой, попадающийся на пути мусор. А еще у меня возникло ощущение, что и злоупотреблять лесным гостеприимством не следует. Никогда не надо идти к нему, что называется, с протянутой рукой в ожидании благ, подобно злой сестрички из сказки «Двенадцать месяцев». Вспомни, как в детстве: подарок мамы всегда щедрее и приятней тогда, когда она сама решит, чем тебя обрадовать. Вот и лес почувствует суть твоих проблем и по своим возможностям и сам окажет тебе помощь – будь то, душевное просветление или исцеляющая сила для преодоления телесного недуга. Ну, а в обычном случае преподнесет подарок в виде выводка грибов посреди неурожайной поры, густых гроздьев орехов на неприметном кусте или неожиданной возникшей на твоем пути поляны, полной спелых ягод.
Но порой лес не отказывает себе в удовольствии пошалить с тобой (см. например
http://www.proza.ru/2011/11/30/819 «Зеленый Сфинкс»). Не далее как этой весной, во время своего традиционного ежегодного похода в дальние угодья Желябужского леса через урочище бобровых полян на реке Черный Омут, далее мимо заброшенных остатков забытой деревеньки с задумчивым прудом на краю, уже на обратном пути меня угораздило заблудиться. С компасом! Решил я, видите ли, спрямить путь и выйти к осевой дороге напрямую через чащу. Продвигаясь вроде бы по азимуту, тем не менее, через час самоуверенно-бодрого передвижения я оказался на той же исходной опушке, прямо перед все тем же корявым мрачным дубом-колдуном, от которого и начал свой бросок. Ну, что же, пришлось принять этот сюрприз с юмором. На станцию я выбрался благополучно и даже к поезду не опоздал. А месяца через два приключился казус и похлеще (правда, уже в другом лесу). Свернув с прямой лесной дороги в левую сторону, через полчаса я оказался на… ПРАВОЙ! И почти в том же месте. Суть фокуса я не понял до сих пор.
Вот такой он, наш русский лес. Открой же ему свою душу, мыслями и чувствами слейся с его аурой, и ты не уйдешь обиженным!