Она говорила про океан внутри себя самой, говорила, что боится расплескать его. Почему мне хотелось лишь рассмеяться ей в лицо? Где была моя толерантность, нежность, жалость, такое чувство, что осталась только одна лишь гадость.
Она звонила в 7 утра, будила нежным тихим голосом и называла меня «солнышком». Девушка с именем на букву Н всегда выдавала что-то умненькое, забавненькое или попросту пошленькое.
И мне нравилось, когда она гладила мои руки длинными пальцами пианистки или целовала мне щеки в толпе незнакомцев. С ней было феерично, фантастично, потрясающе и все же не так и просто.
У нее все было по полочкам, по записным книжечкам и по папочкам на локальных дисках. Она казалась мне ангелом во плоти , и я удивлялась, как же она умудрилась спуститься так низко.
Она была моим сундуком – чаяний, треволнений и желаний. Я точно знала – всё моё – под замком. И была умиротворена как пушисто-довольный домашний кот.
Всё сломалось почти стихийно.
Она силилась прикрыться законодательством, контролирующим личную переписку, а сама попросту душила птичек , доставлявших мои письма.
Она все также улыбалась, щурилась и почти не кричала.
Но ни одной моей выстраданной тоской строки так и не прочитала.