ЛЕГЕНДА О ЧЕРНОМ ДЕЖПОМЕ
Мистический триллер
ЧАСТЬ 3. ПРОКЛЯТИЕ ИГОРЯ ЛАЗАРЕВА
СЕССИЯ
Первым экзаменом была догматика. Артуру экзамен показался чем-то вроде доброжелательного собеседования. Леголас совершенно не придирался, явно приняв во внимание, что впереди студентов ожидает целый ряд нелегких испытаний. Поэтому Артур заработал «отлично». Но отдыхать не приходилось – на следующий день их ожидал дифференцированный зачет по философии. К ней Артур готовился засучив рукава – не только днем, но и частично ночью после отбоя, решив назло Вейдеру выучить материал на твердую пятерку. Он перечитал в своих старых университетских конспектах всё, что только имело отношение к средневековью, на пять раз повторил каждую из лекций Дарта Вейдера и постарался пробежать по диагонали всю литературу, которую он рекомендовал им на семинарах. Так что на зачет он шел уверенной походкой. Попался ему Фома Аквинский и его «Сумма теологии». Этот вопрос Артур помнил отлично и бодро начал отвечать, однако Дарт Вейдер, видя, что на этой теме завалить Артура не получится, перебил его и начал метать в него скользкие вопросы об аверроизме – разумеется, он не забыл тот предпраздничный день, в который Артуру пришлось вылизывать храм. Видя, что Артур замешкался, Вейдер потянулся за его зачеткой и размашисто нарисовал там «хор».
-Bene, Сперанский, вы делаете успехи, - изрек философ снисходительно-назидательным тоном. – Я бы посоветовал вам помимо учебы обращать иногда внимание и на собственное духовное состояние. Вспомните такого известного персонажа, как сатана. Это существо владеет богословием и философией лучше всех кандидатов и докторов вместе взятых, но тем не менее остается духом-человеконенавистником…
«Все равно, - слышалось в его металлическом голосе, - я найду повод отчислить тебя».
-Благодарю вас за вашу заботу, отец Даниил, - с вызовом ответил Артур, забирая зачетку. Он надеялся, что Дарт Вейдер расслышит в его словах подтекст:
«Я уйду лишь тогда, когда посчитаю нужным».
Пятого января стоял экзамен по литургике, над которой Артур возился больше, чем над каким-либо другим предметом. Он почти не вылезал из рекреационной комнаты, где тщательно строчил шпоры. Другим братьям тоже приходилось немало корпеть над книжками. Больше всех усердствовал Медвежонок: он до позднего вечера сидел с Типиконом и, нахмурив лоб и шевеля губами, повторял устав. Когда он увидел, чем занимается Артур, он вздохнул и укоризненно покачал головой: честный Медвежонок считал для себя морально недопустимым пользоваться шпаргалками. Но Артур, не будучи столь щепетильным в вопросах совести, спокойно продолжал свое дело и наконец закончил длительную работу. В правый карман брюк он затолкал сокращенные уставные указания касательно праздничных дней в будни, в левый – касательно непраздничных, а по карманам кителя рассовал уставы воскресных служб, после чего отправился на экзамен.
Теоретический вопрос Артуру попался: «устав песненных последований», который поначалу заставил его вздрогнуть, так как показался незнакомым. Но вскоре он вспомнил, что так назывался особый, не монашеский, а мирской устав богослужений в Софийском Константинопольском храме; устав этот не относился ни к Иерусалимскому, ни к Студийскому типу. Ему Артур не уделял большого внимания при подготовке, но, с другой стороны, подробно характеризовать его и не требовалось. Практический вопрос требовал описать устав славословной службы в воскресенье. Это был вопрос с явной подковыркой, поскольку пятая глава Типикона описывала одновременно и шестеричную, и славословную службу, и это обстоятельство могло сбить с толку, однако Артур учел этот момент при подготовке, и сейчас составление правильной схемы не доставило ему затруднений.
Принимал экзамен все тот же бубнящий поп. На этот раз перед ним на столе уже не было его неизменной папки с бумагами, читать ему было нечего, и он не отрываясь следил своими рыбьими глазами за аудиторией; Артур же, положив шпаргалку на стул между ног и прикрыв рукой глаза, как ни в чем не бывало строчил конспект ответа. Закончив наконец, он спрятал шпору и отправился отвечать. Священник остался доволен ответом Артура и накарябал в его зачетке «отл». Тот вздохнул с невыразимым облегчением. Самое тяжелое испытание было позади. Немногие братья добрались даже до четверки, кое-кому пришлось удалиться до ближайшей пересдачи; а пятерку, кроме Артура, заработал лишь Медвежонок.
Сдав литургику, Артур отправился в общагу. Был уже вечер, в этот день они с Женей так и не встретились. Зато назавтра, в сочельник, он увидел Женю с самого утра, когда всех студентов загнали на службу, оказавшуюся неимоверно долгой и растянувшуюся вплоть до самого обеда. Женя грустновато стояла на своем клиросе, но, стоило ей заметить на противоположном клиросе Артура, она просияла лучезарной улыбкой, и у Артура внутри тоже все подпрыгнуло от радости. Во время службы Артур любовался тем, до чего же сегодня Женя красивая: она пришла в аккуратном светлом платьице, с распущенными волосами, которые густой волной покрывали ее худенькие плечи.
После службы оставалось пара минуток перед обедом, во время этого перерыва Артур и Женя встретились в маленькой пустой аудитории на третьем этаже (это было небезопасным, но они так соскучились, что рискнули).
-Ну наконец-то… - прошептала Женя и осторожно обняла Артура. – Истосковалась совсем…
-Ты чудесно красивая сегодня! – восхищенно оглядел ее вблизи Артур.
-У меня же день Ангела, - скромно улыбнулась Женя.
-Правда?! – удивился Артур и горько пожалел, что так плохо еще разбирался в церковном календаре. – Поздравляю тебя, моя хорошая…
-Спасибо… - начала Женя, и тут донесся удар в колокол. Дежпомил в тот день Дарт Вейдер. Женя сникла. – Ну вот, опять не получается поговорить… Ты по мне правда скучаешь?..
-Очень-очень! – заверил ее Артур. – Может после обеда увидимся?
-Опять не удастся, - вздохнула Женя, - нас в город отправляют… Ни минутки свободной нет, хоть ночью встречайся… Слушай, а может в самом деле? Придешь сегодня после отбоя на третий этаж к нашей келье? Я к тебе выйду… Не подумай ничего плохого. Просто так давно уже не общались с тобою, думала помру от одиночества…
Артур горячо пообещал ей, что обязательно придет, и они по разным лестницам побежали в трапезную.
НОЧЬ ПЕРЕД РОЖДЕСТВОМ
На Рождество – один из главных православных праздников – богослужение всегда было особенным. Расписание для семинарского храма составили следующее: большая часть студентов должна была присутствовать на праздничном всенощном бдении, которое начиналось в полночь и заканчивалось уже под утро. Остальные же семинаристы отправлялись вечером на чтение последования ко причастию (вместе с основной группой), потом на ночной отдых, а утром – на позднюю литургию. Артур и Медвежонок попали во вторую группу.
День был свободным, и до вечерней службы все незанятые студенты пошли отдыхать и отсыпаться. Но Артур вместо отдыха отправился в город и долго ходил по лавочкам, стараясь найти для Жени достойный подарок на именины. Наконец в одном сувенирном магазинчике он нашел, что искал – небольшого ангела, искусно сплетенного из прозрачного цветного бисера. Обрадовавшись, он купил маленькое чудо и зашагал обратно довольный.
Закончилось чтение канона и молитв. В храме начали наводить порядок к празднику; очередь семинаристов выстроилась к священнику на исповедь. Встал в эту очередь и Медвежонок. Артур улыбнулся, взглянув на него: Медвежонок о чем-то замечтался и не отрываясь смотрел на соседний клирос, где регентши разбирали ноты и тихонько повторяли праздничные песнопения. Медвежонок, смешной неуклюжий увалень, и девушки – это было чем-то принципиально несовместимым. Повезло ему, что дежпома рядом нет, а то тот живо показал бы ему, о чем должен думать учащийся семинарии.
Уже спустилась ночь, на улице стояла тихая теплая погода. Из свинцово-серых облаков падал мягкий снег хлопьями.
Общага была непривычно спокойна: совсем немногие семинаристы ночевали здесь этой ночью, да и из них большинство уже улеглось спать. В келье Артура были только Лакапин и Иероним, которые как обычно переругивались между собою, обзывая друг друга копронимами, агноитами14 и фтартолатрами15. Артур устало опустился на койку и вспомнил, что совсем скоро долгожданный час встречи с Женей.
-Где Дарт Вейдер? – спросил он, задрав голову.
-Нету, он же служит, - отозвался Лакапин сверху. – Спи спокойно.
Артур с облегчением снял туфли и прилег на койку.
«Как здорово она придумала, моя умница, - думал Артур. – Встречаться после отбоя в коридоре у регентской кельи – романтика неописуемая… Может, даже к себе позовет…» - зажмурился он от сладкой мысли, но тут же устыдился ее, вспомнив Женину скромность.
«Интересно только, неужели мы с Женей первыми додумались до этой идеи? Разве никто из братьев раньше не встречался с девицами по ночам?»
«Общага вообще меня поражает. Парни с девушками в одном корпусе. Даже в универе так не сделают, а здесь… а еще духовная семинария! Можно друг к другу в гости хоть каждую ночь наведываться, лишь бы дежпом не застукал…»
«Тем удивительнее, что никто из братьев на девиц и не смотрит. Что с ними со всеми? Неужели до такой степени инспекции боятся?»
«Любого нормального парня риск только раззадорил бы. Нет, не в наказаниях дело... Здесь что-то более серьезное…» Но какова была настоящая причина – Артур понять так и не смог.
На удар колокола в десять часов ни он, ни Лакапин с Иеронимом не отреагировали. Ближе к одиннадцати братья стали собираться ко сну. Через некоторое время после того, как они выключили свет и улеглись, дважды пробил колокол, и в общаге все окончательно затихло.
Артур поднялся с койки, достал из портфеля маленького ангела, взглянул на него еще раз и счастливо улыбнулся, представляя, как удивится и обрадуется Женя: «Ой, какое чудо!.. Мой хороший!.. Спасибо...» Он положил ангелочка в карман кителя, отпер дверь и вышел из кельи.
И остановился, словно налетев на столб. В окне он увидел, что в облаках на ночном небе появился просвет, и оттуда на него таращится огромный желтый глаз с вертикальным зрачком. Артур замотал головой и крепко зажмурил глаза. Когда он вновь открыл их, то глаза уже не было: лишь полная луна стояла на его месте, озаряя лес мертвенным светом.
Артуру совсем некстати вспомнилось, что сейчас ночь перед Рождеством, в которую, по народным поверьям, всякая нечисть вылезает на землю и устраивает шабаш.
Но, конечно, из-за глупых суеверий он не собирался поворачивать обратно.
«Я обещал своей невесте, что приду, и обязательно приду. Из-за того, что я спросонья испугался луны, я останусь сидеть в келье? Еще чего».
И он смело зашагал вперед по коридору.
Женина келья находилась в другом крыле общаги. Надо было миновать келью дежпома. Но, когда Артур уже подходил к двери, она внезапно распахнулась.
Первой мыслью Артура было:
«Я прибью этого дезинформатора Лакапина!»
Второй мыслью было:
«О черт!!!»
Из кельи в коридор вышло, широко улыбаясь зубастой пастью, чудище с кошачьей мордой и радостно всплеснуло лапами:
-Какой приятный сюрприз! Сколько лет сколько зим! Добрый вечер, дорогой Артур! Такая прекрасная ночь, не правда ли? Прозрачно небо, звезды блещут!.. Ой, что же это я, совсем забыл поблагодарить вас за ваш подарок! – Черный дежпом изящным жестом указал на свои задние лапы, и Артур увидел, что из-под подрясника у него выглядывают его, Артуровы, новенькие ботинки. – Они настолько пришлись мне впору, что, честное слово, я даже хромать почти перестал! Конечно, это не совсем мой стиль, мне бы гораздо лучше подошли сапоги – высокие красные ботфорты с отворотами и шпорами, но все равно это великолепный подарок!..
-Подарок?!.. – с изумлением переспросил Артур.
-Не скромничайте, мой друг, - махнул лапой Черный дежпом. – Нет нужды из ложного смирения постоянно отрицать свои дела милосердия, ведь сказано: «Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела…» Но что я все о себе да о себе… Расскажите, будьте любезны, что заставило вас в столь поздний час, после установленного часа отбоя, покинуть келью? Надеюсь, не банальное расстройство желудка?..
-Нет… но… - начал Артур.
-Куда же тогда, мой друг?.. – подхватил Черный дежпом.
-Видите ли… - замялся Артур, - у меня на этот час назначено свидание с учащейся регентского факультета, и я…
Тут он замолчал, пораженный тем, как изменилась морда Черного дежпома. Он разинул пасть от удивления и издал нечленораздельный звук, а его круглые глаза поползли на лоб.
-Свидание… свидание с регентшей… - забормотал монстр, по мере осознания этого факта приходя в усиливающуюся ярость. – Да как ты посмел… - От злости он не находил слов. Казалось, что даже Дарт Вейдер разгневался бы не так сильно, если бы в ответ на приказание вымыть трапезную Артур плюнул бы ему в лицо. – С кем же у тебя свидание?.. – Он облизнул губы своим змеиным языком. – Надеюсь…
Артур, охваченный крайней тревогой, сделал шаг назад.
-Надеюсь… не с Троицкой?.. – закончил Черный дежпом почти шепотом.
Артур развернулся и помчался по коридору.
-Стоять, …! – яростно зашипел монстр, разразившись страшными ругательствами.
«На первый этаж, в дверь, в окно, куда угодно, и как можно дальше от общаги, больше сюда не вернусь! он все равно хромает, я быстрее его!» - соображал Артур на бегу. Но что-то странное происходило кругом. Потолок пришел в движение, очертания окон стали меняться, ворсинки ковра под ногами Артура приподнялись и зашевелились…
Впереди выход на лестничную площадку, там всегда горит свет... Артур все меньше понимал, что творится вокруг: контуры дверного проема дрожали, колебались, расплывались… Он хотел выскочить на лестницу, но края проема вдруг сдвинулись и плотно охватили Артура, так что он намертво застрял перед спасительным выходом. А что за странная лампочка висит наверху прямо в воздухе без опоры, круглая, желтая? Да это вовсе не лампочка, а маленькая луна… На нее стала набегать круглая черная тень, луна сначала превратилась в тонкий серп месяца, а потом вовсе исчезла, оставив вместо себя темно-красное пятно, и все вокруг поглотила сплошная тьма. Посреди мрака и тишины торчал Артур, не в состоянии пошевелить ни рукой, ни головой…
«В какой же из библейских книг я читал эту историю?.. О демоне, который полюбил девушку… Ее не раз выдавали замуж, но призрак каждый раз умерщвлял жениха… Кажется, его звали Асмодеем…»
«Что же меня ждет?..»
Чиркнула, загорелась спичка. Черный дежпом подошел к стене своего каземата и зажег факел. После этого он уселся за стол, накрытый черной тканью, и задумчиво посмотрел на Артура. Тот сидел на кресле с подлокотниками, к которым были накрепко пристегнуты его руки, а голову стискивал металлический обруч.
-Позвольте мне проверить, хорошо ли вы помните тему вашей дипломной работы, Сперанский, - вежливо сказал Черный дежпом. – Можете ли вы определить, что это за устройство, в котором вы находитесь в настоящее время?
-Могу, - покорно ответил Артур. – Это пресс для черепа.
-А описать принцип его действия можете? – продолжал монстр.
-Да, - подтвердил Артур снова и, хотя говорить с крепко стиснутой головой было не очень удобно, начал: – Жертва находится в сидячем положении с зафиксированными руками. Голова ее помещается в металлический обруч, который может расширяться или сужаться при помощи специального винта. Как правило, всего нескольких поворотов винта достаточно, чтобы привести жертву в состояние готовности к сотрудничеству.
-Совершенно верно, - подтвердил Черный дежпом. На столе перед ним стояли небольшой чайник на примусе, чайная чашка с блюдцем и коробка с вафлями. Он не спеша подлил себе в чашку кипятка и с удовольствием отхлебнул чаю. – Итак, согласны ли вы на добровольное сотрудничество?
-Нет, - тихо ответил Артур.
-Вы не назовете мне имя вашей девушки?
-Нет, - еще тише сказал Артур.
-Что ж, придется проверить, сколько поворотов окажется вам достаточно, - с деланным сожалением заключил Черный дежпом. Держа в одной лапе вафлю, он встал из-за стола, подошел к Артуру, пристально посмотрел ему в глаза. Откусил вафлю, захрустел.
-Или, может, скажете сразу?..
Артур выдержал его взгляд, хотя сердце его бухало, как литавры, и стук его был слышен в тишине каземата.
«Он постоянно цитирует Библию, - соображал Артур. – Если он мыслит библейскими категориями, то для него имя человека является воплощением сущности этого человека. В таком случае, назвав Женю по имени, я сам выдам ее в лапы этой твари».
Черный дежпом отправил в пасть остальную часть вафли и со вздохом пошел к той стороне сиденья, где, как Артур знал, располагался винт. Он сжался.
Но тут раздался праздничный перезвон колоколов. Это звонил мобильник на столе Черного дежпома.
Заслышав колокольный звон, Черный дежпом метнулся к столу, схватил мобильник, поспешно проглотил вафлю и нажал кнопку.
-Да, мессир! – ответил он подобострастно. – Все в порядке, мессир! В сегодняшнюю ночь на данный момент происшествий не замечено, за исключением одного: студент второго курса Артур Сперанский в нарушение действующего режима самовольно покинул келью в ночное время и отправился на неуставное свидание с учащейся регентского факультета, имя которой назвать пока отказывается! Какие меры воздействия вы рекомендуете применить? – Он замолчал, слушая. – Понял, мессир! Будет выполнено немедленно, повелитель!
Черный дежпом положил телефон на стол, несколько секунд стоял в задумчивости. Затем он широкими шагами подошел к Артуру.
-Будем говорить? – резко спросил он. И немного закрутил винт. Артур ощутил, как обруч сдвинулся еще сильнее. Ему стало страшно, как никогда в жизни, и он отчаянно завопил:
-Не-ет!!
Черный дежпом визгливо расхохотался, размахнулся и со всей силы ударил по лопасти винта. У Артура чуть не разорвалось сердце, но в то же мгновение он ощутил, что обруч ослаб, и наручники, сковывавшие ему запястья, расстегнулись.
-Встаньте! – приказало чудище.
Артур, не веря в свое освобождение, поднялся с сиденья.
-Отложим до времени эту тему и вернемся к ней впоследствии! – деловито сказал Черный дежпом. – Сейчас появился более существенный вопрос. Слушайте меня внимательно. Мой Владыка собирается поручить важное и ответственное послушание одному из студентов вашего курса. Его зовут Роман Медведев. Вы знакомы с этим человеком?
-Да, - удивленно подтвердил Артур.
-Владыка сообщил мне, что сегодня вечером данный студент открыл свое сердце. Теперь ваша задача – посодействовать тому, чтобы Медведев вышел на контакт.
-Каким образом? – непонимающе спросил Артур.
-Необходимо устранить единственное препятствие. Убрать штуку, которую Медведев носит на шее. Поскольку это не входит в сферу моей компетенции, данная несложная операция поручается вам.
-Нужно снять предмет, который Медвежонок носит на шее? – повторил Артур. – А вдруг ему не понравится, что я лезу к нему за пазуху?
-Вы отправитесь прямо сейчас, - объяснил Черный дежпом. – Медведев в настоящий момент крепко спит. Пройдете в его келью, аккуратно разрежете веревочку ножни… - монстр поперхнулся и закашлялся, как будто слово «ножницы» для него было связано с чем-то неприятным, и поторопился закончить: - В общем, принесете эту штуку в женский туалет на третьем этаже. Я буду ожидать вас там.
Артур немного подумал. Вспомнил, что Женя давно уже ожидает его в своей келье. «Послушаться его? – размышлял он. – Главное – как-то отвязаться от этого выродка…»
-На ночь все запираются, как же я попаду в келью? – спросил Артур.
-Вы забыли, что я дежпом? – чудище демонстративно позвенело связкой ключей.
-Хорошо… - все еще раздумывая, медленно произнес Артур.
ТЕНЬ ЗА ОКНОМ
Артур шел по ночному коридору. Было очень тихо, но в напряженной темноте угадывался чуть слышный звон.
Вот и келья, где жил Медвежонок. Артур осторожно подошел к двери и коснулся ее рукой. Она не поддалась. Он толкнул ее сильнее и понял, что дверь заперта. Что теперь делать?
-Где же ты, Черный дежпом?.. – со злостью прошептал Артур и почувствовал, как еле ощутимое дуновение пронеслось в воздухе.
Замок щелкнул.
Дверь медленно приоткрылась, и пораженный Артур на цыпочках прошел внутрь.
В келье не было никого, кроме спящего Медвежонка. Его койка была ярко освещена лунными лучами. Он спал мирно и спокойно, забавно приоткрывши рот.
«Что же это за штука, которую Медвежонок носит на шее и которая мешает Черному дежпому установить с ним контакт?»
Артур подобрался к его койке и тихонько расстегнул верхнюю пуговицу его пижамы. На груди у Медвежонка был простой деревянный крестик.
«Ну конечно!»
Артур огляделся: на ближайшей полке шкафа лежали ручки, карандаши и маркеры, среди них услужливо блестели ножницы.
Бережным движением Артур взял крестик пальцами левой руки. Медвежонок пошевелился, что-то пробормотал во сне и засопел опять.
Доносящийся откуда-то издалека звон напоминал мажорное трезвучие, которое, бывало, регентши тянули с закрытым ртом, стараясь добиться чистой интонации.
Ножницы, которые Артур держал в правой руке, щелкнув, перерезали веревочку. Одновременно с этим раздался негромкий звук, заставивший Артура вздрогнуть – он был похож на звук лопнувшей струны.
Артур оглянулся – никого рядом не было. Он быстро стянул крестик и сунул его в карман брюк. В таинственном звоне, наполнявшем сумрак, мажорная окраска медленно перешла в минорную.
Пора было уходить. Он взглянул еще раз на улыбающегося во сне Медвежонка и направился к двери.
Вдруг лунный свет на полсекунды что-то заградило. Артур быстро обернулся к окну. Нет, ничего. Быть может, просто сова пролетела мимо окна? Но Артуру показалось, что промелькнувшая тень была гораздо крупнее, чем тень птицы.
Не желая больше разбираться во всей этой чертовщине, Артур вышел в коридор, прикрыл дверь и поспешил к женскому туалету.
В сортире горел свет. Прямо посреди туалета стоял в ожидающей позе Черный дежпом и, завидев Артура, он нетерпеливо потер лапы.
Артур впервые встречался с этим чудовищем при электрическом свете. Теперь он увидел, что Черный дежпом не так уж и сильно походит на кота. Его морда больше смахивала на морду пантеры Багиры, но звериные черты были перемешаны с человеческими чертами настоящего Игоря Лазарева, фотографию которого Артур видел в стенгазете. Безобразное, жуткое страшилище, словно сошедшее со страниц «Острова доктора Моро», слегка нагнувшись вперед, таращило на Артура свои огромные выпуклые глаза.
-Принес? – позабыв свой глумливо-официальный тон и заметно волнуясь, обратился Черный дежпом к Артуру.
-Принес, - ответил Артур и полез было в карман.
-Не доставай его! – прикрикнул Черный дежпом. – Иди в кабинку и спусти там его в унитаз.
Артур стоял неподвижно, о чем-то раздумывая. «Сколько можно выполнять приказы этого изверга?» И тут ему вспомнились страшилки про вампиров и оборотней, которыми он увлекался в юности. Вспомнил он и то, какие средства обычно применяли персонажи против этой нечисти.
-Давай поживей, - распорядился Черный дежпом.
-Подожди, у меня к тебе один вопрос, - сказал Артур негромко.
«Кажется, я догадался о его слабом месте…»
-Некогда, - процедил Черный дежпом. – Сначала смой в унитаз, потом сколько угодно вопросов будешь задавать.
-Но это важный вопрос, - произнес Артур, вынул крестик из левого кармана и поднял его на уровень глаз. – Скажи, ты его боишься?..
Легкая судорога прошла по морде Черного дежпома, но он быстро справился с собою.
-С чего ты взял? – прошипел он.
«Работает!..»
-Почему же ты так нервничаешь? – спросил Артур и сделал два шага вперед, держа крестик перед собой.
-Ничего подобного, - прошептал Черный дежпом и вдруг незаметным, но сильным движением обхватил левое запястье Артура и заломил его руку назад. Когти его глубоко, до крови, вонзились под кожу. В один момент уверенность Артура куда-то исчезла, и на смену ей пришло пугающее чувство полной беспомощности.
-Пусти! – крикнул Артур, стараясь вырвать руку из когтей Черного дежпома, но тот надавил еще сильнее. Крестик выпал из его пальцев.
-Значит, ты возомнил, будто эта штука может помочь тебе? – со сдержанной яростью пробормотал Черный дежпом, аккуратно увернувшись от падающего крестика. – Что ж, придется и мне преподать тебе урок. Я вижу, ты в своей короткой жизни так и не узнал, что такое страх и позор... Пора тебе отведать их вкус…
Расширенные глаза Артура впились в вертикальные зрачки Черного дежпома. С каждым его словом змеиный язык выползал из его пасти все дальше. В панике Артур задергался что было силы, но безуспешно – холодный и скользкий язык прикоснулся к его руке и обвился вокруг запястья. Запах могильного тлена помутил Артуру сознание. Какое-то ужасное ощущение волной накрыло его. Он провалился в шипящую тьму, только отвратительная морда Черного дежпома продолжала висеть перед ним. Окружение изменилось. Артур чувствовал, что сейчас он уже не Артур, а другой человек, и он догадывался, какой именно. Холодная ветреная ночь, опушка леса с кривыми низкорослыми деревьями. Он стоит перед полупрозрачным зеркалом и, видя в нем отражение мерзкой косматой морды, рыдает от стыда и отвращения.
-За что, повелитель? Почему такое страшное? – Он поспешно ощупывает свои голые человеческие ноги и туловище, с надеждой обращается назад, в лесную глушь – там во мраке виднеются очертания высокой фигуры со сложенными за спиной крыльями.
-Хотел другое, да не смог найти хуже! – безжалостно отзывается темнота. – За работу, дежпом! Вахта начнется с минуты на минуту!
-Умоляю вас! Хотя бы последний шанс! – просит он. Тьма разражается хохотом.
-Последний шанс?.. Ну, хорошо! Видишь дом Врага? Успеешь добежать до того, как выйдет луна – вернешься наверх! А не успеешь – не обессудь: сам знаешь, животным в храм нельзя! – Опять злорадный хохот.
-Но… как же… ведь до него…
-Время пошло!.. – приказ звучит как удар хлыста. И он бросается вперед, в заснеженную долину, мчится из-за всех сил к знакомому куполу семинарии, а из-за несущихся рваных облаков то и дело показывается сияние… И вот кругом все озаряется лунным светом, а он все бежит, чувствует, что руки и ноги его покрываются черной шерстью, понимает, что наступило для него начало вечного дежурства, которому не будет конца, и наконец падает на снег с воплем безнадежного отчаяния…
«…И прошлого не вернешь никогда!..»
Артур со страхом очнулся. Он опять лежал на своей койке. Начинало светать.
Теперь он знал, как же именно Игорь Лазарев стал Черным дежпомом... Очень долго Артур приходил в себя после увиденного кошмара. Что-то изменилось, но что – он не понимал. Наконец, немного успокоившись, он решил взглянуть, который час, и протянул руку к мобильнику. Но в тот же миг увидел, что у него больше нет левой руки. Вместо нее, начиная с запястья, у него была черная кошачья лапа.
ПРОКЛЯТИЕ ИГОРЯ ЛАЗАРЕВА
Всю оставшуюся ночь и все утро Артур пролежал под одеялом, сломленный неожиданной напастью. Рано утром ушли Лакапин и Иероним: один алтарничал, другой пел на поздней литургии. А Артур все лежал убитый, не в силах подняться. «Как же теперь жить? Что я скажу в Отделе? А Женя?..» Артура сводила с ума мысль, что он твердо пообещал Жене свидание, но бедная Женя так и не дождалась его после отбоя; а с этого дня ему вообще придется прятаться от своей невесты, потому что он частично превратился в чудовище, которому место в зоопарке или кунсткамере.
Дверь в келью распахнул Леголас.
-С Рождеством Христовым! – яростно крикнул он. – Сперанский, вы совсем стыд и совесть потеряли? Ни тебя, ни Медведева на литургии нет – Дамаскин рвет и мечет, вы понимаете, что сорвали праздничную службу?
-Леонид Гаврилович, вы же видите, что я подняться с койки не могу, - измученно отвечал Артур. – У меня голова как свинцом налита, руки еле двигаются, а ноги не ходят. Как же мне петь в таком состоянии?
-Знаешь что, я подобных отговорок от вашего брата столько уже наслушался, - раздраженно отвечал Леголас, - что они мне оскомину набили. Правила забыл? Увольнение по болезни дается дежурным помощником исключительно после получения справки от семинарского врача. Чтоб сегодня справка лежала у меня на столе! В противном случае вы у меня, Сперанский, на каникулы не пойдете, каждый день утром и вечером петь будете! Ясно?
-Я все понял, простите меня, - придав голосу виноватость, слабо ответил Артур.
-Отлично. Пойду с Медведевым разбираться, - закончил Леголас и, хлопнув дверью, вышел из кельи.
Артур с трудом поднялся с койки. Подошел к шкафу, порылся там и вытащил те из своих перчаток, которые были полегче. Попробовал натянуть левую перчатку на свою уродливую лапу. Когти ее оказались несколько длиннее, чем обычно бывает у кошек, и залезли в перчатку. «Придется так и ходить», - решил он. После этого Артур вернулся к койке, бросился под одеяло и опять заснул болезненным сном без сновидений.
Проснулся он, когда подходило обеденное время. Отдых придал ему сил, и голодный Артур отправился в учебный корпус. Когда он выходил из леса, навстречу ему по направлению к общаге промчалась карета «Скорой помощи», что Артур видел впервые. «Видать, кому-то из братьев стало плохо после праздничной ночи», - подумал Артур. Его мысли перенеслись к приказу Леголаса. «Разумеется, ни к какому врачу на осмотр я не пойду, - раздумывал Артур, - и пусть Леголас делает со мной что хочет. Снимать перчатку мне нельзя. Ребятам буду говорить, что какая-то кожная болячка временно прицепилась. А дежпомам и преподам, конечно, так не скажешь, иначе быстро к тому же врачу отправят, а келью нашу прикроют на карантин. Им буду говорить, что руки мерзнут».
Такими объяснениями Артур и стал пользоваться. Придя в трапезную, он машинально проглотил праздничный обед, а потом вышел из здания и долго-долго бродил один по берегу застывшего озера.
«Как мне теперь жить?» - одна и та же мысль изводила его, и он не мог найти выход. Ясно было одно: теперь из семинарии назад ему дороги нет. Проклятый изверг привязал его к общаге крепче, чем железными кандалами. Артур горько сожалел, что не сбежал вовремя, когда еще была такая возможность.
Ближе к ужину он увиделся наконец с Женей. Она шла по коридору понурая, но, увидев Артура, встрепенулась и побежала к нему. Он тоже побежал навстречу и крепко обнял ее. Они зашли в ближайшую пустую аудиторию.
-Я так тебя ждала… - мягко укорила его Женя. – Почему не пришел? Неужели дежпом по дороге попался?..
-Да, ты угадала… - поспешно ответил Артур, чуть вздрогнув при слове «дежпом». – Прости меня, пожалуйста… - Тут он вспомнил про свой подарок и поспешно вытащил ангелочка правой рукой из кармана кителя. – С Рождеством Христовым тебя, мой ангел!..
-Ой, какое чудо! – вся заискрилась от удовольствия Женя, взяв ангелочка. Она хотела схватить Артура за обе руки, но тут увидела перчатку. – А что с рукой у тебя?
-Замерз… то есть… болячка какая-то кожная… - заикаясь, ответил Артур.
Женя посмотрела ему в глаза и он сразу понял, что она не поверила ни одному его слову.
-Покажи, - серьезно сказала она.
Артура охватил непередаваемый ужас при мысли о том, что она увидит его отвратительную лапу.
-Не могу. Правда. Извини меня, - решительно замотал он головой.
Женя продолжала смотреть на него, в глазах ее появилась грусть.
-Почему ты мне не доверяешь? Ну и ладно, - ответила она, став похожей на обиженного ребенка. – А я вот тебе доверяю, что бы мне про тебя не говорили…
-Что же тебе про меня наговорили? И кто именно? – заинтересовался Артур.
-Это неважно, - пробормотала Женя и, шмыгнув носом, отвернулась и вышла из аудитории.
Сердце Артура защемило. Он на чем свет стоит проклинал и себя, и Черного дежпома. Возвращаясь в общагу, он думал, что никогда еще у него не было такого беспросветно унылого праздника. Но в общаге ждало его еще более тяжелое известие.
Ребята в келье тоже не веселились. Кто-то с угрюмым усердием готовился к оставшимся экзаменам, кто-то сидел на койке как в воду опущенный, кто-то бесцельно бродил из угла в угол.
-Что все траурные такие? – поинтересовался Артур, сев на койку. – Уныние смертный грех.
-Ты про Медвежонка не знаешь, что ли? – ответил ему Феликс.
-А где Медвежонок? – Артур вспомнил, что ни разу не увидел его за сегодняшний день.
Феликс как-то странно посмотрел на него.
-В онкологии.
-Где-где?! – переспросил Артур.
-В областном онкологическом диспансере, - повторил Феликс. – Острая лейкемия. Сегодня утром увезли.
Артур не меньше минуты сидел неподвижно, а потом со стоном свалился на койку и закрыл глаза. Им овладело мучительное осознание того, что он совершил огромную, страшную и теперь уже непоправимую ошибку…
ТАЙНА СОКРАТА
Темно-серые облака, на душе беспросветная тоска… Артур сидел на какой-то консультации и бездумно пялился в окно. Утром он долго торчал у телефона, дозваниваясь в больницу, чтобы узнать про здоровье Медвежонка. Наконец он достучался до одного из врачей, которые занимались его другом. Состояние Медвежонка было критическим. Такая болезнь обычно и сваливалась на людей неожиданным страшным ударом, но у Медвежонка, по словам врача, еще и развитие болезни было каким-то странным, необычно стремительным. С большим трудом врачи пытались стабилизировать состояние Медвежонка, но пока это им не удавалось.
Возвращаясь в общагу, Артур вспомнил, что прошла неделя и он должен связаться с Отделом. Свернув, по обыкновению, по тропинке в лес, он вынул телефон и набрал правой рукой номер.
-Я остаюсь в семинарии, Павел Иванович, - сказал он.
-Вы уверены в своем выборе, друг мой? – спросил майор, несказанное удивление звучало в его голосе.
-Да, - не раздумывая, ответил Артур. – Я должен довести задание до конца во что бы то ни стало.
-Я горжусь вами, Артур, - тихо ответил майор. – Клянусь честью офицера, я никогда по своей воле не стал бы рисковать таким ценным агентом, как вы. Но ваше присутствие в семинарии на самом деле крайне важно для Отдела. Отозвать вас оттуда – это все равно, что отрубить нам руку. Держитесь. Родина не забудет ваши труды.
Убрав мобильник в правый карман, Артур направился было к дороге, как вдруг услышал:
-В КГБ звонил что ли?
Артур остолбенел. Совсем недалеко от него, прислонившись к березе, стоял Сократ и задумчиво курил сигарету. Он стоял тут, видимо, уже давно, но Артур, поглощенный тяжелыми раздумьями, не заметил его в светлой куртке на фоне березы и сугробов.
«Позор на всю жизнь… - отчаянно думал Артур. – Стоило пообещать, что любой ценой выполню задание – не успел оглянуться, как провалил его!»
Сократ поднес сигарету ко рту и затянулся.
-Да не бойся, - сказал он спокойно. – Я тебя не сдам. Если, конечно, не прижмет как следует. Сам знаешь: пока всё гладко – все мы честные. А вот попадешь в переплет и расколешься как миленький.
Взгляд у Сократа был каким-то отсутствующим. Вроде бы он ничего не пил сегодня, но эти морально-этические рассуждения из уст всегда такого насмешливого, язвительного Сократа звучали непривычно.
-Ты имеешь в виду, предателем может сделаться каждый из нас? – уточнил Артур.
-Так оно и есть, - вздохнул Сократ. – Что с рукой у тебя? – неожиданно спросил он.
Артур испуганно молчал.
-Не хочешь – не показывай: мне тоже совершенно не хочется смотреть, поверь мне, - глядя в небо, сказал Сократ. – Но знай, что именно так же и Астерикс прятал от друзей свое лицо... А потом нарочно выбрал себе такую смерть, чтоб его тела никто не смог увидеть.
-Так ты тоже встречал Черного дежпома? – задал Артур прямой вопрос, ответ на который он уже понял.
Сократ не изменил своей отдыхающей позы, но в его глазах промелькнул страх.
-Все с ним встречались, - тем же голосом произнес он. – А если и нет, то рано или поздно столкнутся. Просто мы предпочитаем делать вид, будто его и не существует вовсе. Каждый изображает из себя, что уж он-то не суеверный, он-то, мол, никогда не имел дело с Черным дежпомом. А Черный дежпом тем временем действует.
Сократ опять глубоко затянулся и продолжал:
-Сам знаешь, я дольше всех в семинарии, на каждом курсе по нескольку лет сижу. Но и я до сих пор не смог понять, что за цели у этого гада, как он жертву себе выбирает. Невозможно разгадать его технику. Сначала мне казалось, что вроде бы он трусов и слабых ненавидит и презирает, а к сильным у него особый интерес. Но на деле не всегда так. Теперь все больше склоняюсь к мысли, что дело не столько в силе характера, сколько в чистоте сердца. Одно пока понял: каждый год он намечает себе главную жертву и обязательно доводит ее либо до отчисления, либо, если она не убирается сама, до чего-то похуже. Ну и других, понятно, преследует, особенно если они его чем-то не устраивают. Эта тварь паразитирует на нашем страхе, пьет нашу кровь, и ничего с ним не сделать.
Артур сразу понял, кто именно является главной жертвой Черного дежпома в этом учебном году.
-Почему же он так ненавидит семинаристов?
-Да потому что его при жизни тоже ненавидели, - объяснил Сократ. – Даже когда Крон изуродовал его, почти никого не нашлось, кто бы его пожалел. Вот он и мстит. Сам знаешь, суд без милости не оказавшему милости.
-Мне до семинарии говорили, что бурсаки все забитые и запуганные, - вспомнил Артур слова Рыжика. – Вот, значит, почему?..
-Ну конечно, - стиснув зубы, ответил Сократ. – Коммунисты городят всякую чушь про устаревшую воспитательную систему, про психологию закрытого вуза… А они просто имели дело с теми бедолагами, кто не выдержал и ретировался из семинарии, потому что Черный дежпом им волю сломал.
-А ты, получается, выдержал и остался? – спросил Артур.
-А меня Черный дежпом пока больше не трогает, - с тоской в голосе отозвался Сократ. – Я в свое время выполнил один его приказ и перестал его интересовать. Но в душе с тех пор так мерзко, так паскудно, не дай Бог тебе такое почувствовать…
-Что же ты сделал?
-Не спрашивай! – в отчаянии крикнул Сократ. Но Артур, и не зная его ситуации, вполне мог понять, каково было Сократу и какие угрызения совести терзали его сердце.
-Ладно. Скажи, как с этой тварью бороться можно?
-Ты серьезно решил бороться с Черным дежпомом? – переспросил Сократ, словно бы не поверив ушам. Блуждающий взгляд его диковатых глаз упал на Артура, и тот вдруг подумал, что такой же странно пустой взгляд, наверно, был у сумасшедшего Гермеса. – Думаю, ты далеко не представляешь себе всех возможностей этой твари. Мне за последние годы даже стало казаться, что он обладает властью над временем и пространством…
-Что за бред? – широко раскрыл глаза Артур. – Разве такое может быть? Откуда ты знаешь?
-Это только мое предположение, - задумчиво сказал Сократ. – Несколько раз я видел непонятные сны. Снилось, будто бы КГБ твое давно ликвидировано, да и самого Союза уже нет…
-Ты понимаешь, что говоришь, Сократ?! – пришел в ужас Артур.
-Да иди ты знаешь куда… - отмахнулся тот. – После полнолуний в семинарии меня уже ни Лубянкой, ни Соловками не напугаешь. А еще были сны, что семинаристы свободно гуляют с регентшами и все называют друг друга по имени, как нормальные люди… что эта хренова латынь окончательно вышла из моды, а розги превратились в древнюю страшилку…
-То есть ты считаешь… - начал Артур.
-…что то место и та эпоха, в которой мы сейчас находимся – сконструированы искусственно, - закончил за него Сократ. – Слишком много абсурда вокруг нас. И за всем этим скорее всего стоит известный персонаж.
-Да зачем это ему?! – возразил Артур. – Неужели он не сможет искушать семинаристов при иных условиях? Неужели для успешной охоты за душами ему обязательно нужны КГБ и прочее?
-Не знаю я, - ответил Сократ. – Может, и так. Может, семинария наша для него – огромная лаборатория, КГБ ему вроде пробоотборника, общага – реактор, а мы – просто живой материал для исследований у этого маньяка-экспериментатора. А может, это он чисто ради эстетического удовольствия. Воображает себя этаким поэтом или художником и мастерит из наших жизней гигантскую фантасмагорию… В любом случае, ответ на твой вопрос насчет средств борьбы однозначен: своими силами с ним справиться невозможно.
-А что же ваш Бог вам не помогает? – в сердцах спросил Артур.
-Ты, Вольтер, еще молод и глуп, - резко ответил Сократ, отбрасывая окурок в сугроб. – Только болваны-атеисты вроде тебя представляют Бога как джинна из бутылки или как щуку из Емелиного колодца. Создатель наш – живая Личность, а, блин, не автоматическая система защиты. Пути Его непостижимы. Ты Его не вынудишь устраивать все по твоему желанию. Знаешь, что такое «попущение Божие»? Иди у Леголаса спроси. Кто из нас живет по правде? Никто. На деле мы все трусы и подлецы. Вот Господь и впустил этого гада в семинарию. И пока мы сами не изменимся, ничего Он менять не станет.
-Но нельзя же сидеть сложа руки, - раздосадовано заметил Артур. – Неужели никто не знает, как с ним можно справиться? Слушай, может, Дарту Вейдеру что-то еще известно?
-Я тебе не советую у него спрашивать, - ответил Сократ, отрывая спину от березы. – Дарт Вейдер такие разговоры выносить не может. Видишь, когда вся эта история случилась, он один сочувствовал Лазареву. Как-то старался его поддержать, уговаривал не падать духом. Накануне того, как Лазарев покончил с собой, Дарт Вейдер долго с ним беседовал, пытался из отчаяния вытащить. Но не получилось у него. С тех пор Вейдер и ходит мрачный и нелюдимый: считает, что это он в смерти Лазарева виноват.
Артур молчал в задумчивости.
-А пропади всё пропадом, - неожиданно закончил Сократ и зашагал к дороге, оставив Артура одного.
ЖЕНИНО СЕРДЦЕ
Оставалось несколько последних экзаменов. Артуру было совершенно не до учебы, и готовился он к ним кое-как. Но это были Ветхий и Новый Заветы и история России, которые Артур и так знал практически назубок. Он продолжал ходить в перчатке, стоически выдерживая вопросы и насмешки. Правда, при долгом нахождении в помещении его мохнатой лапе становилось жарко, и иногда, сидя на заднем ряду, он осторожно снимал перчатку. Бывало так, что, надевая перчатку обратно, Артур неожиданно замечал с левой стороны своего стула глубокие царапины от когтей, и содрогался: похоже было, что лапа порой действует независимо от него. Эта проклятая лапа была ему омерзительна. Он боялся и ненавидел самого себя.
Каждый день он теперь звонил родителям Медвежонка справиться, как чувствует себя больной. Состояние его, несмотря на усилия врачей, медленно ухудшалось. С наступлением сумерек, как узнал Артур, у Медвежонка постоянно начинались необъяснимые обострения симптомов: то шла носом кровь, то он внезапно начинал задыхаться. Артур не находил себе места. С Женей он старался видеться нечасто, хотя видел, что это заставляет ее страдать еще больше, и мучился сам. Однако он заметил, что каждый вечер после молитвы она остается в зале и, видимо, подолгу там задерживается. Она и на службы стала ходить гораздо чаще, причем не заходила на клирос, а просто, молча и опустив голову, стояла в уголке храма. Артур понимал, о чем она молится. Его мысли переносились к Черному дежпому.
«Эта тварь – маньяк, садист, изверг, - размышлял Артур. – Он упивается моим страхом и болью. Его цель – довести меня до безумия. Он не упустит ни одного случая увеличить мои страдания…»
«Каким будет его следующий шаг? Он наверняка догадывается, что той ночью я шел именно к Жене. Он желал от меня только собственного признания. Что же он сейчас предпримет? То, что было бы для меня страшнее всего…»
И Артур с ужасом представлял, как ближайшей ночью Черный дежпом, явившись ему, отдаст приказ подняться в регентскую келью и снять крестик со спящей Жени.
«Разумеется, я откажусь, и тогда он раздерет меня на куски, как Крона, или лишит рассудка, как Гермеса».
Но ночь проходила, и наступало утро, а Черный дежпом все не появлялся.
«Почему же он медлит? – И тут Артур понимал, в чем дело. – Да он просто не может… Он проговорился, что Медвежонок открыл ему сердце. А Женя не поддается его соблазнам. Он наверняка прощупывает Женю со всех сторон, но не находит к ее сердцу доступа. Женя верна и честна – я не стою и мизинчика ее».
«Чем же это закончится? Когда он поймет, что так и не сможет добраться до Жени, он вновь перейдет ко мне».
Это мысли проносились в голове Артура, пока он поднимался по лестнице на третий этаж – подходил час службы. Навстречу попался Минуций.
-Месье Вольтер, - насмешливо обратился он к Артуру, - в высших кругах обсуждается вопрос о присвоении вам нового прозвища – «Мозенрат»16…
-Мне плевать, - угрюмо отозвался Артур, - хоть горшком меня называй... – И, обойдя удивленного Минуция, он вошел в храм.
Женя тоже пришла сегодня и снова тихонько простояла в уголке всю службу. Выходя на ужин, Артур задержался у двери и с печалью поглядел на Женю, но она, не заметив его взгляда, встала в конец очереди на исповедь. Когда после ужина Артур поднялся в храм, чтобы забрать с клироса свой рюкзак, то неожиданно увидел, что Женя, понурив голову, стоит у исповедального аналоя перед Дартом Вейдером, а тот что-то с горячностью ей доказывает. «…Кровавая гебня!..» - донеслось до Артура окончание фразы, и он понял, что именно втолковывает ей Дарт Вейдер. Тут же Артур вспомнил, как до последнего Вейдер сопротивлялся его зачислению, и почувствовал, что ненавидит этого негодяя больше, чем когда-либо. Скрипя зубами, он вышел в коридор и присел на скамейку.
«Первая христианская добродетель – это послушание… - думал Артур, опустив голову и спрятав лицо в ладони. – Слово духовника – закон… Следует отсекать свою волю… никогда не полагаться на свой разум… Она для меня потеряна…»
Но, когда он тихонько произнес слово «потеряна», его сердце нестерпимо заныло. Он вдруг понял, что до глубины души успел привязаться к ласковой, тихой, улыбчивой Жене и не сможет жить без теплого взгляда ее приветливых карих глаз.
Спустя некоторое время Женя вышла из храма, увидела Артура и подошла к нему. Глаза ее блестели.
«Сейчас она скажет: никогда не подходи ко мне больше, проклятый чекист…»
«Нет, что это я… Нельзя так о ней думать…»
«Она просто скажет: не сердись на меня… давай останемся друзьями…»
Она немного помолчала и потом, проглотив комок в горле, тихонько сказала:
-Я хочу только, чтоб ты знал… Я всегда буду верить тебе, всю жизнь. Что бы мне про тебя ни говорили, что бы ни случилось… Я верю, что ты меня правда любишь.
В горле у Артура заскребло. Такого он не ожидал.
-Я люблю тебя… - прошептал Артур и обнял ее крепко-крепко. В ту минуту он понял, что эта невзрачная, худенькая девчонка оказалась внутри твердой, как алмаз. Он поклялся самому себе, что и он никогда, ни за что не бросит ее и не предаст, как он предал Медвежонка.
ИСТИНА ГДЕ-ТО РЯДОМ
В этот день второкурсники сдавали предпоследний экзамен – Новый Завет. Наверно, это был самый легкий и самый быстрый экзамен в жизни Артура. Он вытащил билет с вопросом о гадаринском бесноватом и с ходу описал событие, изложив и его основной духовный смысл. Осталось единственное испытание, и нужно было только выспаться и со свежей головой идти сдавать, однако ночью…
Ночью кошмар вернулся. Артуру приснилось, будто бы он – молодой Энакин Скайуокер и бьется на лазерных мечах с Дартом Тиранусом. И вот граф, как и в фильме, отрубает ему кисть руки. Но тут началось что-то непредвиденное. Отрубленная рука быстро начала отрастать заново, только это была уже не человеческая рука, а кошачья лапа. Артур закричал в панике, а граф довольно захихикал, и, взглянув на него, Артур увидел, что перед ним стоит уже не Дарт Тиранус, а Черный дежпом. Насмешливо улыбаясь, он дружески помахал Артуру обеими руками. Одна из его рук была не кошачьей лапой, а человеческой рукой. Рукой Артура.
-Верни обратно!! – закричал Артур, забыв про всякую осторожность.
-Тс-с… - поднес Черный дежпом к губам свой человеческий палец и лукаво подмигнул. – Отбой был час назад, почему вы нарушаете режим своими воплями?
-А что, мне надо быть спокойным?! – заорал Артур еще сильнее. – Ты превратил меня в чудовище!!
Черный дежпом залился хохотом, и Артуру стало ясно, что чудище откровенно издевается над ним. Он бросился на Черного дежпома с кулаками, но тот немедленно исчез, осталась лишь его мохнатая башка, висящая в воздухе.
-Мне бы ваши проблемы, Сперанский, - вздохнула кошачья голова. – Я изменил вам всего лишь кисть левой руки – а вы орете, как будто конец света наступил. Что же вы скажете, если я превращу вас в болотную жабу? Или еще лучше – в свинью?..
Голова снова глумливо расхохоталась и начала растворяться в воздухе.
-Будь ты проклят, демон!! – в бессильной злобе прокричал Артур вслед Черному дежпому. Голова пропала, лишь зубастая пасть еще ухмылялась Артуру и скалила зубы. Тут он проснулся.
Был самый глухой час ночи. Ребята мирно сопели в койках. Что-то прошуршало по полу из одного угла кельи в другой. Мышь? Артур повернул голову и успел заметить, как какое-то небольшое существо быстро пробежало наискосок по стене.
«Кажется, я уже начинаю сходить с ума…»
«Я должен, должен любой ценой справиться с ним… Спасти Медвежонка… защитить Женю… братьев… Должно же быть у этого изверга хоть какое-то слабое место…»
Он начал снова прокручивать в памяти их последний разговор. В ушах у него все еще звенело эхом:
«Я превращу вас в свинью… в свинью… в свинью…»
«Будь ты проклят, демон!.. демон!.. демон!..»
Что-то знакомое почудилось Артуру в сочетании этих слов. «Свинья»… «демон»… Да это же персонажи Евангельской истории о гадаринском бесноватом, которую Артур рассказывал сегодня днем на экзамене.
Но почему эта история так настойчиво приходит на ум? Бесы жили в человеке… потом они вошли в свиней… Они просили Христа не посылать их в бездну… Злые духи нуждались в каком-то материальном обиталище…
Злые духи… Зло… Лекция Леголаса… «Зло проявляется исключительно в своих носителях…» - говорил тогда Леголас.
Артур сел в кровати, подпер голову кулаком правой руки.
Если зло проявляется в своих носителях, а Черный дежпом – несомненное зло, кто же является его носителем?..
«Игоря Лазарева уже нет на свете, - размышлял Артур. – А дух Черного дежпома бродит среди нас. Его носителем может быть кто-то из ныне живущих людей… кто-то из обитателей общаги…»
Сердце его застучало. Он чувствовал, что близок к разгадке.
Черный дежпом… его подрясник… связка ключей… «Вы забыли, что я дежпом?..» - демонстративно звенел он ключами.
Леголас… Филч… Дарт Вейдер…
Кто дежпомил в ночь перед Рождеством?
«Его нету, он же служит!» - уверял Артура Лакапин.
В ту ночь должен был нести дежурство Дарт Вейдер.
А кто дежпомил в ту ночь, когда они играли в кошки-мышки по коридорам? «Что здесь делает этот вонючий старый сквиб, сегодня и вахта-то не его, а Дарта Вейдера!» Тоже он.
А в ту ночь, когда Черный дежпом проходил мимо его кабинки в туалете? «Не волнуйтесь: его темное высочество Дарт Вейдер на архиерейском юбилее!» Артур вспомнил, что перед этим где-то внизу он расслышал хлопанье двери. Теперь он точно знал, что это хлопнула дверь дежпомской комнаты. Всё сходится.
Артур откинулся на подушку.
Теперь Артуру многое стало понятно. Понятно, почему Дарт Вейдер возненавидел его с первого дня в семинарии, а Черный дежпом тоже избрал его своей главной жертвой… Понятно, почему Дарт Вейдер заставил его обратиться к «Божественной комедии», а Черный дежпом тоже цитировал Данте Алигьери…
Но как такое могло получиться?.. Артур еще мог представить, как злой колдун вселяется в хогвартского преподавателя и живет у него на затылке, но чтобы в реальной жизни самоубийце дано было сотворить нечто подобное… Что же связывает их – Дарта Вейдера и Лазарева?
И Артур вспомнил рассказ Сократа: «Накануне того, как Лазарев покончил с собой, Дарт Вейдер долго с ним беседовал… пытался из отчаяния вытащить… да не получилось у него…»
Артур вдруг ярко представил себе небольшую келью… на стуле сидит молодой, серьезный Дмитрий Ведерников и рассудительно объясняет что-то подавленному горем Игорю Лазареву… тот плохо слушает, безумными глазами вращает по сторонам… душой он больше не принадлежит этому миру, он уже придумал самый подходящий способ самоубийства…
«И в эти минуты происходит нечто необъяснимое… - думал Артур, - какая-то часть души Игоря Лазарева вселяется в Дмитрия… назавтра Лазарев кончает с собой… но странным образом продолжает обитать в общаге семинарии…»
Дарт Вейдер… Ходячий крестраж… Последний из старого поколения семинарии… Злобный угрюмый нелюдим, сознающий, какого монстра поневоле носит в себе… И в полнолуния тот высвобождается…
С мыслью, что он наконец-то нашел верный след, Артур заснул.
ПОСЛЕДНЕЕ ЗАДАНИЕ ЧЕРНОГО ДЕЖПОМА
Ветхий Завет был самым последним экзаменом, позаковыристее, чем Новый, но и с ним Артур справился без особого труда. Ему попался пророк Илия, и Артуру сразу вспомнились и два сожженных отряда воинов, и служители Ваала, заколотые на горе Кармил, и тому подобные свидетельства непримиримости пророка, ведь Артур неоднократно приводил эти примеры на своих семинарах. Заработав справедливое «отл», Артур вышел в коридор, раскрыл зачетку и вздохнул с облегчением. Если не считать философии, Артур вышел из первой сессии круглым отличником.
От сердца у него немного отлегло. Ему захотелось увидеться с Женей и поделиться с ней радостью своего успеха, но регентши тоже сдавали сегодня последний экзамен, только он у них был, наоборот, самый трудный и ответственный; начался он во второй половине дня, а очередь нервничающих и переживающих девчонок торчала на третьем этаже вплоть до ужина. Весь день небо было окутано свинцовыми облаками, в аудиториях с утра до вечера горел свет.
Когда Артур вернулся в келью, ребята угощались чаем с плюшками в честь окончания сессии, и он немного посидел с ними. Кто-то притащил тортик, и его поделили на всех, разрезая тем огромным длинным ножом, который так позабавил Артура в первый его вечер в общаге. Вроде бы этот нож когда-то давно стащили из неизвестно чьей трапезной, и с тех пор он остался в девятнадцатой келье на общее пользование.
Вскоре наступил час собираться на правило; Артур ушел наверх пораньше в надежде повстречать где-нибудь по дороге Женю. Но и на молитве Жени тоже почему-то не оказалось. И Артур, почувствовав, как навалилась на него неимоверная усталость, отправился спать.
Он без сил свалился на койку. Дважды ударил колокол. Свет медленно угас. Артур ощущал, как руки и ноги его постепенно немеют. Скоро он уже совершенно не мог пошевелить ими. Пугающая туманная мгла обволакивала Артура. В темноте колыхались смутные тени. Отовсюду доносились приглушенные стоны, жалобы, подвывания.
Из-за рваных облаков выглянул стареющий месяц, лучи его осветили лес. Артур опустил глаза и увидел, что он больше не человек, но кривое низкорослое дерево…
Артура начал охватывать панический ужас. Он тут же вспомнил, что души самоубийц в Дантовском аду больше не получали даже звериного тела. Они прорастали в виде деревьев, сохраняя человеческое сознание. Что же произошло с ним, Артуром? Повесился он или утопился? И из-за чего? Неужели Черный дежпом все же добрался до Жени и погубил ее? Или умер в больнице Медвежонок, и Артур не смог больше выносить чувства нестерпимой вины?
«Лучше бы Черный дежпом действительно превратил меня в свинью или болотную жабу… - думал в отчаянии Артур. – Всё ж лучше, чем быть растением… Он доведет меня до того, что я начну молить его о смерти…»
Тут раздалось хлопанье крыльев. Кто-то опустился Артуру на одну из ветвей. Скосив глаза, он увидел, что на нем устраивается большая взъерошенная птица с когтистыми лапами и женской головой. Глаза ее хищно и довольно поблескивают, она примеряется к бурым листьям Артура. Он зажмурился от ужаса, представляя, какую страшную боль ему придется испытать, когда проклятая гарпия вгрызется в его ветви и кровь брызнет из поломанных сучков…
Но неожиданно гарпия хлопнула крыльями, взмыла в небо и улетела прочь. Артур приоткрыл один глаз. Перед ним соткалась из воздуха полупрозрачная голограмма Черного дежпома.
-Товарищ Сперанский, - услышал Артур сквозь шум, треск и шипение, - немедленно подойдите… - дальше Артур не смог разобрать из-за помех.
-Я не слышу вас! – крикнул Артур.
-Немедленно подойдите в женский туалет на третьем этаже!.. – прокричал в ответ Черный дежпом.
-Игорь Викторович, вы же видите, что я и сдвинуться с места не могу, - устало отвечал Артур. – Голова моя поросла листьями, руки одеревенели и превратились в сучки и ветви, а ноги ушли глубоко под землю. Как же вы хотите, чтобы я поднялся к вам в таком состоянии?
-Знаете что, Сперанский… - донеслись до Артура обрывки ругательств, - я дежпом не год и не два, а двадцать с лишним лет… наслушался уже подобных отговорок от вашего брата… оскомину мне набили… дважды повторять я не буду!..
С этими словами голограмма Черного дежпома пропала.
Артур пробудился.
Все братья в келье уже спали. Артур с трудом поднялся, натянул одежду, щелкнул замком и медленно побрел по коридору к лестнице.
Женский туалет был пуст. Артур походил по нему, заглянул в каждую кабинку, но никого так и не встретил. На одном из бачков, правда, сидела зеленоватого цвета крыса. Бросив на Артура недовольный взгляд, она отвернулась от него, прыгнула вниз и исчезла. Артур закрыл дверцу и поплелся к умывальнику, чтоб хотя бы облиться холодной водой и прийти в чувство.
Но стоило ему взглянуть в зеркало над умывальником, как он увидел, как лицо его начинает стремительно обрастать черной шерстью, глаза его вылезают из орбит и через несколько секунд на него из зеркала глядела уже морда Черного дежпома.
-Вот, наконец, и вы, Сперанский, - спокойно произнес Черный дежпом в зеркале. – Давайте сразу перейдем к делу. У меня есть для вас последнее, но самое главное послушание. Сообщаю вам обстановку. В течение нескольких лет я неустанно работаю над одним крайне необходимым мне человеком. Сегодня мои длительные усилия в конце концов принесли желаемый результат. Этот человек открыл мне сердце! Вам он, кстати, тоже хорошо известен…
Артур оторопел. Неужели случилось то, чего он боялся больше всего? Неужели Женя сломалась?
-Я думаю, вы и сами догадываетесь, что именно я хочу вам поручить, - продолжал Черный дежпом. – Действовать нужно незамедлительно. С этого человека необходимо снять крест.
-Ты считаешь, что я буду без конца выполнять твои хреновы приказы? – сжав зубы, спросил Артур.
-А у тебя нет выбора, - невозмутимо ответил Черный дежпом. – Жизнь Медведева висит на волоске. Если ты откажешься, я немедленно раздавлю Медведева, а поручение передам другому студенту, который выполнит его не задумываясь. Зато если ты сейчас не будешь выпендриваться, то обещаю, что мы с тобой распрощаемся. Рука твоя опять станет такой же, как другая рука и ноги… А мне Владыка обещал в случае успеха предоставить бессрочный отпуск, потому что дело очень важное.
-Мне плевать, - решительно сказал Артур. – Делай со мной что хочешь. Я не стану выполнять это послушание.
-Да ты рехнулся, что ли? – крикнул Черный дежпом. Он с размаху указал на Артура, причем коготь его пальца немного высунулся из зеркала. – Вот уж от тебя-то не ожидал! Ты что, так привязан к этому фарисею?
-К кому?.. – широко раскрыл глаза Артур.
-К кому?! Да к этому проклятому лицемеру, попу Даниилу! – проорал Черный дежпом. – А ты что, про кого-то другого подумал? Времени у нас в обрез! Иди, сорви с него крест и будешь свободен! Всё, пошел вон из сортира!
***
Артур медленно спускался по лестнице, противоречивые мысли стремительно проносились в его голове.
«Если Черный дежпом так ненавидит Дарта Вейдера, получается, что при всем их таинственном единстве он и Дарт Вейдер – две различные личности…»
«Две ипостаси в одном теле, они враждуют друг с другом… Одна из них берет верх, главным образом, в периоды полнолуния… Что так ограничивает возможности Черного дежпома?..»
Артур начал понимать, в чем дело.
«Крест… иерейский крест Дарта Вейдера сковывает его. Однако периодически наступает время, когда сила креста ослабевает, и Черный дежпом временно получает свободу», - предположил Артур.
«Он еще не знает, что я догадался, кто является его носителем. Что же может означать приказ сорвать крест с Дарта Вейдера? Видимо, это позволит ему покинуть тело Дарта Вейдера и существовать отдельно от него».
«Он уверял меня, будто рассчитывает получить свободу и покинуть семинарию. Но если он лжет?.. Когда он выйдет из тела Дарта Вейдера… Кто же в этом случае будет носителем зла?»
Артур остановился как громом пораженный.
Да ведь это он, Артур, станет следующим носителем частички души Игоря Лазарева. Это он станет Черным дежпомом. Это он будет бродить ночью по коридорам семинарии и преследовать неосторожных студентов. Черный дежпом просто решил сменить старую оболочку на более подходящую, молодую и сильную.
«И рука твоя опять станет такой же, как другая рука и ноги…» - так заманчиво обещал Черный дежпом. Теперь Артур понял истинный смысл этого обещания. Всё его тело обрастет черными волосами, человеческое лицо превратится в мерзкую кошачью морду, и он будет нести вместо Вейдера его вечную вахту. Да не только в полнолуния, но, видимо, каждую ночь, раз у него нет креста и поэтому нет защиты.
И так будет продолжаться, пока он не состарится, не найдет кого-нибудь из молодых глупых студентов и не передаст ему свое проклятие и свою адскую работу.
И всё начнется снова.
«Как же остановить это вековое зло?»
«По крайней мере ясно, чего сейчас делать нельзя. Ни в коем случае нельзя снимать крест с Дарта Вейдера. Сейчас не полнолуние. Черный дежпом не свободен. И, если я сниму с Вейдера крест, я тем самым выпущу монстра из клетки и сам подпишу себе приговор».
«А что делать? Как вернуть себе руку? Как спасти Медвежонка? Как защитить Женю и братьев?»
Артур внезапно понял, что выход ясен и он только один.
«Чтобы уничтожить зло, необходимо уничтожить носителя…»
Он замер, испугавшись этой мысли, и тогда кто-то словно бы шепнул ему:
«Это и есть единственное слабое место Черного дежпома… единственный способ добраться до него».
ПРОРЫВ СЕТИ
Нелегко Артуру было принять эту мысль. Он долго еще стоял посреди коридора в неподвижности. Но наконец он осознал до конца, что выбора у него нет.
«Никто, кроме меня, этого не сделает. Те, кто сталкивался уже с Черным дежпомом, запуганы и подавлены. Даже Сократ потерял надежду. И уж во всяком случае вряд ли кто-то еще догадался, кто же носит в себе душу Игоря Лазарева».
Он открыл дверь своей кельи. Ребята мирно спали. На столике все еще оставались кружки, чайные ложки и тот огромный нож, которым резали торт.
Артур подошел к столу и остановился в задумчивости. Очнувшись через минуту, он увидел, что его левая рука уже держит нож в своих когтях.
Артур медленно повернулся, вышел из кельи и зашагал по коридору. Совсем недавно он поражался безжалостности пророка Илии и других ветхозаветных персонажей. И вот сейчас он сам шел с ножом в руке к келье своего преподавателя. Теперь он понял, что же на самом деле руководило библейскими героями. Понял, что для окончательного уничтожения зла надо действовать беспощадно.
«Так значит, все они поступали верно? Илия, не оставивший в живых ни одного лжепророка, Иисус Навин, истребивший языческие народы? Так может, все противоречия в Библии – лишь кажущиеся?..»
«Похоже, я уже плавно перехожу из первой категории безумцев во вторую…»
«А когда меня вычислят и обвинят в убийстве? – прервал сам себя Артур. – Как я объясню, почему должен был совершить это?»
«Что ж, долг превыше всего, - отвечал Артур себе. – Если я расскажу всё как есть, моей истории никто не поверит. Так что, скорее всего, попаду я за решетку. Секретное задание будет провалено. Руководство официально заявит, что я не имею к Отделу никакого отношения, и в органах госбезопасности мне больше никогда не работать. А сидеть в Бутырке с уголовниками».
«Но есть кое-что поважнее моей службы, моей свободы, моего доброго имени. Это Медвежонок, Женя, ребята. Чем они виноваты? Я должен защитить их. Тем более я совершил предательство и теперь нужно сделать всё возможное, чтобы хоть как-то искупить его».
Полупрозрачная мутная фигура какого-то человека с мешком на голове пронеслась мимо него по коридору. Поравнявшись с кельей дежпома, призрак на секунду обернулся, сквозь прорези в мешке бросил взгляд на Артура и хотел было бежать дальше, но в этот момент Артур воскликнул:
-Астерикс!
Призрак вздрогнул, его силуэт сгустился и обрел форму. Он повернулся и, неуверенно зашагав навстречу Артуру, прошептал:
-Откуда ты знаешь?.. – Шепот его раздавался словно бы из-под земли. – Ты новичок?.. Я не видел тебя раньше… Где она?.. Жива?.. Он не добрался до нее?.. – Подойдя к Артуру, он умоляюще протянул к нему руки, его глаза лихорадочно поблескивали из мешка.
-Астерикс, Ирины нет здесь очень давно, - тихо ответил Артур. – Прошло уже двадцать пять лет.
-Сколько?! Двадцать пять лет?.. – Он испустил вздох неизбывного горя и закрыл руками глаза.
-Что он сделал с тобой? – прошептал Артур.
-Не надо! – простонал призрак, отняв руки от глаз. Тут он увидел нож и, вскинув взгляд на лицо Артура, быстро зашептал: - Ты идешь к нему?.. Ты нашел его?.. Только не промахнись!.. Освободи меня… Он меня держит… Нет сил больше терпеть…
-О чем ты говоришь? – со страхом спросил Артур.
-Подлец… О-о-о, скотина… - будто не слыша его, бормотал призрак. – Он опозорил ее… Он ее обрюхатил… А ведь она так мечта…
Он остановился и замер. Тонкая струйка дыма медленно потянулась откуда-то из его одежды.
-Что же он с тобой сделал? – настойчиво повторил Артур и, не удержавшись, сделал шаг вперед и сорвал мешок с головы своего таинственного собеседника.
И окаменел от изумления. Он увидел свиное рыло с крошечными глазками, в которых застыл вселенский ужас.
-Зря… - опомнившись, пробормотал Астерикс. Выхватив мешок из руки Артура, он поспешно нахлобучил его себе на харю, но было поздно: дым повалил из его пазухи густыми клубами. - Руки бы тебе пообрубать!.. - С этим отчаянным воплем он бросился бежать прочь от Артура. Заворачивая за угол, он вспыхнул ярким пламенем и пропал из виду.
Артур, придя в себя, решительно направился к двери дежпомской кельи. Замедлив шаг, он еще раз попытался проверить, верно ли он поступает и нет ли какого-то иного выхода.
«Выбора нет…»
«Если я сниму с Вейдера крест, мне крышка».
«Если я не сниму крест, Черный дежпом поймет, что я обо всем догадался, и примет немедленные меры. В первую очередь он прикончит Медвежонка, который у него заложником, а, как только я погружусь в сон, примется за меня. Он расквитается со мной так, что я буду завидовать Астериксу».
«Это последний шанс навсегда уничтожить Черного дежпома».
И, покрепче сжав нож в когтях, он толкнул дверь.
***
Черный дежпом стоял, согнувшись, у огромного пульта управления. В верхней части пульта мерцал ряд мониторов, под которыми были прикреплены таблички «CELL 1», «CELL 2», «CHAPEL»… Ниже их находились бесчисленные кнопки и переключатели, торчали рычаги и рубильники, горели лампочки и циферблаты. Черный дежпом следил за экраном радара, по которому двигалась мигающая красная точка и периодически бросал взгляд на другой экран, где быстро стекали сверху вниз, стремительно меняясь, зеленые буквы и иероглифы.
Он умело набрал какую-то формулу на клавиатуре, нажал клавишу и прошептал в микрофон:
«Это и есть единственное слабое место Черного дежпома… единственный способ добраться до него».
После этого он отпустил клавишу, повалился в кресло и довольно потер лапы, на одной из которых была перчатка. У него был вид шахматиста-профессионала, который сумел провести блестящую комбинацию и разгромил противника с помощью его же собственных фигур.
И вдруг монитор с табличкой «CHAPEL» вспыхнул ярким светом. Черный дежпом вскрикнул и прикрыл перчаткой глаза. Чуть раздвинув когти, он увидел, что на мониторе с табличкой «INSPECTOR`S CELL» пропало изображение, по нему бегут волны черных муравьев и мигает надпись «ACCESS DENIED».
-Проклятье! – вскричал Черный дежпом. Вскочив с кресла, он лихорадочно начал переключать рубильники и быстро-быстро набирать формулы на клавиатуре, но мигающие слова «ACCESS DENIED» не пропадали.
-Кто это, разрази вас гром? – заорал в страхе Черный дежпом.
-Это она, шеф! – пискнул голос из угла.
-Кто она?!
-Три… Тринити, шеф! Она начала читать свой помянник!
Черный дежпом взвыл от ужаса.
-Как это ее оставили без надзора? Она должна была отдыхать после экзамена!
-Шеф, но вы же сами отослали всех к Вольтеру!
Черный дежпом с размаху ударил по монитору с запрещающей надписью.
-Да почему в первую очередь за него?
-Он ведь ее духовник, шеф!..
Полыхание из монитора «CHAPEL» еще более усилилось, отвратительное сияние стало невыносимым. Стрелка на длинной шкале медленно ползла вправо, приближаясь к красной черте. Мимо мигающей красной точки на радаре пробежала какая-то звездочка, изображение стало мутным и начало расплываться.
-Второе имя… это самый любимый человек… - в оцепенении прошептал Черный дежпом. – Да сделайте же что-нибудь!!
-Шеф, разрешите мне прихлопнуть ее! – прокрякал гнусавый голос из динамика. – Она у меня на мушке!
-Что? – крикнул Черный дежпом. – Нет! Я запрещаю!
-Прошу вас, шеф! Она полностью открыта мне! Одно движение…
-Я сказал – нет!! – проорал Черный дежпом. – И мизинчиком ее не тронь! Это приказ!
-Но… как же, шеф… - простонал голос. – Ведь она уже скоро перейдет к усопшим. Вы же знаете, чье имя она назовет первым…
Морда Черного дежпома перекосилась. Он вновь перевел взгляд на мониторы. Вверху зажглось табло с надписью «DANGER», загудел сигнал тревоги. Мигающая красная точка остановилась и пропала.
-Он вошел… - медленно прошептал Черный дежпом. – Что ж, остается действовать напрямую…
Он поднял вверх левую руку и сорвал с нее перчатку.
ДАРТ ВЕЙДЕР
Артур впервые переступал порог дежпомской кельи. Она оказалась совсем небольшой и узкой, куда меньше, чем кельи семинаристов. Левая стена была заставлена множеством икон на полочках, возле которых горело несколько лампадок. Возле икон на полу скорчилась чья-то фигура – фигура человека, стоящего на коленях и припавшего лбом к земле.
Медленно он оторвал голову от пола, выпрямился и повернул лицо к Артуру. Это был Дарт Вейдер.
-Что ты хотел, дорогой мой? – тихо сказал Дарт Вейдер непривычно мягким голосом. Артур заметил, что язык его слегка заплетается. И еще он заметил – и это поразило его – что глаза Дарта Вейдера блестели, а на щеках его виднелись две влажные дорожки.
Артур неподвижно стоял у дверей кельи. Мысли неслись в его голове все быстрее и быстрее. Не умом, а скорее сердцем он вдруг осознал, что все его логические построения были неверными. Он глубоко ошибался все это время. Этот человек просто не мог быть Черным дежпомом. И даже не мог иметь с ним ничего общего.
Артур сглотнул, переложил нож в правую руку и положил его на тумбочку у входа. Дарт Вейдер увидел нож, но выражение его лица не изменилось. Он смотрел на Артура все тем же ожидающим доброжелательным взглядом.
-Отец Даниил… - начал Артур неуверенно. Все расчеты рухнули, но оставалась еще одна, последняя надежда. – Могу я попросить вас отпустить мне грехи?
Дарт Вейдер с трудом встал, держась за спинку кровати.
-Ты хочешь сказать… чтобы я принял у тебя исповедь?..
-Да, - ответил Артур.
Дарт Вейдер, чуть шатаясь, подошел к Артуру. От него несло, как от винного погреба.
-Обязательно ли тебе исповедоваться именно сегодня, мой друг? – спросил Дарт Вейдер. – Может быть, придешь завтра? Обещаю завтра выслушать тебя со всем вниманием…
-Нет! – воскликнул Артур в испуге. Если его расчеты периодичности действий Черного дежпома оказались ошибочными, тот вполне мог поджидать его в коридоре у двери. – Прошу вас… это необходимо мне прямо сейчас!..
-Ну что ж, - тяжело вздохнул Дарт Вейдер, но явно не от лени, а по какой-то другой причине. Он побрел в угол к стулу, на котором висела епитрахиль и лежали поручи. – Правда, должен тебе сказать, что ты и представить не можешь, какая скотина перед тобой стоит… Никогда бы не подумал, что способен в таком состоянии пойти на богослужение…
Артур заставил себя подойти в уголок кельи к небольшому аналою с крестом и Евангелием, возле которого остановился в ожидании Дарт Вейдер, и опуститься перед ним на колени.
-Вот чадо, Христос невидимо стоит, принимая исповедь твою… - забормотал Дарт Вейдер и прервал самого себя: - Веришь ли ты, что Сам Христос находится сейчас рядом с нами, ожидая твоего признания?
Артур долго молчал, глядя на мерцающие лампадки, и потом тихо произнес:
-Разве Он поможет мне?
-Неужели ты сомневаешься в этом? – спросил Дарт Вейдер.
-Он даже Самого Себя не смог спасти… - с горечью ответил Артур.
-Неправда, - спокойно возразил Дарт Вейдер. – Он – Спаситель. Он добровольно отдал Себя на страдания и смерть, принеся искупительную Жертву за весь мир. Своим Крестом Он победил смерть и отверз верующим двери в Царство Небесное. Туда Он ведет и нас, защищая и охраняя нас на этом пути.
-Почему же тогда Его крест не может защитить меня? – вспомнил Артур страшную встречу в туалете.
-Тут беда не в кресте, мой друг, - ответил Дарт Вейдер, - а лишь в тебе самом. Чтобы возымело действие, необходима вера. Веришь ли ты, что Он сейчас Сам примет твою исповедь и возьмет тебя под Свой покров?
После долгого молчания Артур ответил:
-Верю.
-Тогда не усрамись, не убойся, но скажи мне всё, в чем ты согрешил делом, словом и мыслями… - прошептал Дарт Вейдер.
И Артур рассказал ему всё. И про КГБ, и про свое задание, и про Черного дежпома, и про свои ночные кошмары, и про Женю, и про Медвежонка, и даже про свое предательство. Дарт Вейдер медленно кивал головой, слушая исповедь Артура.
-И прошу вас: простите меня за то, что я принял вас за Черного дежпома и вошел с ножом в вашу келью… - говорил Артур. – Теперь я вижу, до чего же глубоко ошибался…
-Не твоя это вина, друг мой, - утешил его Дарт Вейдер. – Ты еще молод и не имеешь понятия о коварстве нашего врага. Он способен искусно и умело внушать нам те мысли, которые желает.
-Вы имеете в виду Черного дежпома? – удивился Артур. – Но я ни разу не замечал, будто он старается мне что-то внушить… Я каким-то образом сам дошел до мысли, что вы и есть Черный дежпом.
-Просто он знает, что мы крепче всего уверены именно в тех догадках, до которых дошли сами, - объяснил Дарт Вейдер. – И смотри, он почти добился успеха. Благодарить Господа нужно за то, что Он вовремя поднял меня с одра. Если б я спал в этот момент, то ты разом погубил бы и свою душу, и мою, и исправить уже ничего было бы нельзя.
-Скажите, почему же тогда Бог не останавливал Лазарева, когда он решил погубить свою душу?
-Почему же: Господь всеми силами удерживал Лазарева. Да и я, грешный, пытался вразумить его как мог. Но он меня уже не слушал… Все твердил: «Я им отомщу… они у меня увидят… я им не кошак домашний…»
Дарт Вейдер задумался, в глазах его появились грусть и сожаление.
-Отвергнув покаяние, он погубил себя. Никто уже не узнает, кто приходил к нему в последние минуты жизни, о чем они говорили, какой договор успели заключить… - он медленно начал клевать носом. - Ты закончил?.. – очнулся он.
-Да, - ответил Артур. – Прости меня, Господи, - тихо добавил он.
Дарт Вейдер накрыл его голову епитрахилью.
-Господь и Бог наш Иисус Христос… - забормотал он и перешел на еле слышный шепот. Лишь два слова отчетливо донеслись до Артура: «…прощаю и разрешаю…»
-Теперь перекрестись и приложись к кресту и Евангелию, - сняв епитрахиль с Артура, устало, но с облегчением сказал Дарт Вейдер.
Артур начал было поднимать руку для крестного знамения, как вдруг ее что-то задержало. К удивлению и ужасу Артура, его лапа в перчатке ухватилась за его правую руку, не давая ему перекреститься.
Дарт Вейдер непонимающе смотрел на это явление.
-Сними наконец свою перчатку, что у тебя там? - не выдержал он и одним движением сорвал перчатку с лапы Артура.
Кошачья лапа мгновенно взметнулась вверх. Артур едва-едва успел перехватить ее правой рукой, иначе бы она вцепилась когтями ему в горло. Вывернувшись, лапа размашистым движением показала Артуру кулак, затем выгнула палец в грубом непристойном жесте, а потом вновь начала подбираться к Артуровой шее.
Дарт Вейдер при виде этой странной борьбы мгновенно протрезвел.
-Да я вижу, он успел проникнуть в тебя глубже, чем мне показалось сначала! – крикнул он.
Широкими шагами Дарт Вейдер подошел к тумбочке у входа, решительно взял оставленный Артуром нож, вернулся к аналою, своей ручищей крепко схватил левую руку Артура и прижал ее к столу.
-Сказал Господь: если рука твоя соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя! – проскрежетал он, держа наготове нож. Лицо его вмиг приобрело то дикое, неистовое выражение, с которым он в припадке гнева переворачивал их стол в келье и раздавал взыскания. – Готов ли ты отсечь ее, чтоб не идти в геенну огненную? Отвечай!
Артуром овладела паника. Он что, серьезно? Но ведь это всего лишь яркая библейская метафора! Какому безумцу может прийти в голову, что ее нужно понимать буквально?
-Подождите! – воскликнул он. – Как же я без руки?..
-Решай!! – крикнул Дарт Вейдер. – Отсечь ее?!
-Я… подождите… неужели… - бессвязно бормотал Артур, не в состоянии поверить в происходящее. Это сумасшествие! Да и вправду ли Дарт Вейдер друг ему? Разве не он преследовал Артура с первого дня?
-Нельзя ждать!! Он уже овладевает тобою! Отсечь ее?! – Пальцы Дарта Вейдера, как клещи, все сильнее сдавливали руку Артура.
Так может, на самом деле он на стороне Черного дежпома? Может, он вообще и есть его начальник?
-Да или нет?! – проревел Дарт Вейдер.
-Да!!! – заорал Артур и крепко зажмурился.
Мгновенный взмах ножа…
…лезвие его вонзилось в плоть Артура…
ПРОЩАНИЕ
Снежинки… Крупные снежные хлопья кружились в ласковом танце и медленно опускались, покрывая белым светящимся ковром широкую, безлюдную вокзальную платформу. Неподалеку из-за снежной туманной завесы виднелся стоящий у перрона поезд дальнего следования.
Артур долго стоял, подняв голову и любуясь тем, как из неизмеримой небесной высоты появляются все новые и новые мириады снежинок. Он любил снег густыми хлопьями, потому что его любила Женя. Артур протянул руки вперед. Снежинки садились на обе его ладони, быстро превращаясь в капельки.
Все ужасы остались позади, растаяв, как снежинки. Артур вспомнил, что у них с Женей начались долгожданные каникулы, и от ощущения свободы, радости и простора ему захотелось петь тридцать третий псалом.
-Вот и наступило время прощаться, Артур.
Артур обернулся. Сзади к нему подходил Черный дежпом, но на этот раз не в подряснике, а в легком сером пальто и в джинсах. В правой лапе он держал дорожный чемоданчик, а левая была засунута в карман пальто. Его мохнатая голова, кошачьи ушки и морда были тоже присыпаны снежинками, только они на нем не таяли.
-Прощаться? – спросил Артур. – Так вы все-таки получили бессрочный отпуск?
-Какое там… - вздохнул Черный дежпом. – Отпуска мне теперь еще долго не видать как своих ушей. – И он пошевелил ушами, стряхивая с них снежинки. – Нет, меня направляют в совсем другую семинарию. Там придется начинать всю работу сначала, с нуля. И боюсь, что еще не один десяток лет пройдет до отдыха…
-Но ваш богатый опыт, ваши профессиональные навыки никуда не денутся, - возразил Артур. – С ними вы и на новом месте не пропадете.
-Тоже верно, - согласился Черный дежпом. – Правда, теперь держать студентов в руках мне будет несколько сложнее. – Он на секунду вытащил левую лапу из кармана, и Артур увидел, что на ней отсутствует кисть. – Но я на тебя не сержусь, поверь мне. Живи спокойно, береги Женю…
-Спасибо! – удивленно и обрадованно ответил Артур. – Я постараюсь!
-В этом году Пасха ранняя – скоро уже начнутся подготовительные недели к Великому посту, - продолжал Черный дежпом. – Но я к Прощеному воскресенью уже буду далеко отсюда. Так что заранее хочу попросить у тебя прощения. Ты хороший парень и надеюсь, что не будешь держать на меня зла.
-Конечно, нет, - ответил Артур. – Простите и вы меня, Игорь Викторович.
-Ладно, чего там, - махнул обрубком лапы Черный дежпом. – Ну, будь здоров.
Он шагнул было к поезду, но Артур остановил его:
-Разрешите последний вопрос…
-Еще один вопрос? – обернулся Черный дежпом. – Надеюсь, не про кре…крестик?
-Нет, конечно, - сказал Артур. – Почему вы так странно отреагировали той ночью, когда я сообщил, что у меня свидание с регентшей, а вы догадались, что я направлялся именно к Жене? Неужели вы ее тоже лю… э-э… тоже хорошо знаете?
-Еще бы… - почти шепотом произнес Черный дежпом. – Ведь она моя дочь.
-Что?! – не поверил Артур своим ушам. И тут он вспомнил симпатичное улыбчивое лицо девушки Астерикса, которую они с Медвежонком видели в стенгазете, вновь услышал Женин шепот: «…а мама тоже когда-то училась в семинарии…» - и наконец понял, что за фамилия была у Ирины.
Черный дежпом молча кивнул, в глазах его были горечь и печаль. Сейчас он уже не внушал ни страха, ни трепета, а только сожаление – отвратительное, безобразное существо, которое некогда было человеком, но добровольно сбросило с себя человеческий облик и больше никогда не обретет его…
-Прошлого не вернешь… - прошептал со скорбью Черный дежпом. Поезд между тем дал гудок к отправлению, и Черный дежпом встрепенулся. – Будьте счастливы!
Он отвернулся и зашагал к поезду. Из-под его пальто выглядывал длинный черный хвост, который качался из стороны в сторону. Но тут Черный дежпом опять остановился и вернулся к Артуру.
-Только запомни вот что, Сперанский, - тихо, но угрожающе произнес он, и в его глазах зажглись недобрые огоньки. – В тот час, когда ты будешь умирать, я окажусь рядом. Я приду за твоей душой. Не забудь: я уже отведал твоей крови.
Артур, широко открыв глаза, молчал.
Черный дежпом быстрым шагом направился к поезду и вскоре скрылся за снежной пеленой.
ЭПИЛОГ
Летом того же года Артур Сергеевич Сперанский и Евгения Игоревна Троицкая обвенчались в кафедральном соборе.
Свидетелем жениха на свадьбе был Роман Медведев.
Через три года Артур Сперанский был рукоположен в сан священника.
Словарь богословских терминов
(предназначенный для читателя, который еще не имел счастья учиться
в православной духовной семинарии)
14 Агноиты («незнающие») – насмешливое название приверженцев частного богословского мнения о том, что Христос разделял человеческое неведение.
15 Фтартолатры («тленнопоклонники») – насмешливое название последователей Севира Антиохийского, данное им приверженцами Юлиана Галикарнасского (севериане, в свою очередь, обзывали их «афтартодокетами»).
16 Мозенрат – персонаж мультипликационного сериала «Аладдин». Колдун, который за овладение магическим искусством заплатил своей рукой – вместо нее остались лишь оголенные кости, в результате чего был вынужден постоянно носить на этой руке перчатку.