(армейская быль)
«При входе на техническую позицию сдай курительные принадлежности !» - гласила надпись на контрольно-пропускном пункте.
Ну, сдавал поначалу пару раз. Стырили.
И сдавать я перестал.
Во-первых, потому что опять стырят. Во-вторых, потому что никто не сдаёт. В-третьих, потому что на техпозиции иногда приходится «зависать» безвылазно на 3-4 дня, а то и на неделю.
А тут, вдруг, нарвался на заместителя командира части подполковника Мельниченко. Увидел он – «бычок» валяется и говорит, твой, мол и всё! Я, говорит, знаю, что ты «Беломор» куришь.
Как доказать обратное? Но я сообразил, вынимаю свою пачку, достаю «беломорину» и заученным движением прикусываю. Показываю ему:
- Видите? У курильщиков «Беломора» это доведено до автоматизма, по другому не прикусишь.
И подношу свою прикушенную к валяющемуся «бычку».
- Видите?
А ему уже до того «бычка» дела нет, у него злорадство в глазах.
- А! – говорит. – Так ты на техпозицию курево проносишь! Объявляю тебе выговор, капитан!
- Есть выговор. – ответил я и подумал – А сам-то тоже покуривает иногда.
А он уже к телефону бежит. Приказал дежурному по части довести до личного состава, что через полчаса общее построение на техпозиции возле корпуса регламентных работ.
* * *
Часть после обеденного перерыва строилась неохотно, только первогодки сновали туда-сюда в поисках своего места в строю.
- Что вы мечетесь, как свиньи под артобстрелом! – загремел Мельниченко. – Становись!
Наконец, все построились и обомлели…
Мельниченко стоял перед строем и демонстративно курил сигарету.
Ни «равняйсь» тебе, ни «смирно». Мельниченко начал просто.
- Слушайте меня внимательно. – Он сделал глубокую затяжку. – Вот эта сигарета – для пущей убедительности он вытянул руку вперёд. – Последняя, выкуренная на техпозиции. Всем понятно?
Ответа он и не ждал, подошёл к столбикам из металлических труб, забетонированным в земле и окрашенным полосато в жёлто-чёрный цвет. Столбики служили границей между бетонкой и обочиной.
Сделав последнюю смачную затяжку, он бросил окурок в трубу…
Словно салют в честь объявленного запрета, раздался оглушительный выстрел, как из пушки 75 калибра…
Мельниченко стоял без фуражки, весь покрытый отработанной соляркой, маслом, бензином и бог весть чем ещё, а на погоне тихо тлел кусок промасленной ветоши…
Весь этот «винегрет» бойцы, оглядевшись по сторонам, сливали в трубы после проведения техобслуживания техники. Ну, не тащить же за километр на ГСМ, на пункт сдачи отработки.
Конечно, та сигарета не стала последней из выкуренных на техпозиции, только окурки в трубу больше никто почему-то бросать не решался.