- Трахни меня! – крикнула она, кружась вместе с осенней листвою. И я понял, что это уже не Она. Она, та, которую я люблю с самого своего начала – умерла. Ее больше нет.
Смерть повернулась ко мне лицом и манит сука своим костлявым пальцем.
- Трахни меня! – крикнула она, кружась в своем диком безумном танце.
Я конечно трахнул ее. Еще множество раз. Только уже не так как прежде. **** умирая от ужаса. В рот ебал, лежа на ней сверху. И кончал. Полный рот. А она все проглатывала. А потом ушла. И я ее даже не обнял на прощание, хотя догадывался, понимал, что вижу в последний раз. Но все равно не обнял. Не решительный я и медленный. И в этот раз этот мой недостаток сыграл со мной злую шутку – отнял право на последнее объятие.
- Трахни меня! – крикнула она. И я упал на колени и зарыдал. Молния разразилась в небе и на землю обрушился дождь. Она никогда не боялась дождя. Не пряталась от него, потому что глупо прятаться от дождя, когда ты уже насквозь промок!
Где-то недалеко шумела речка, на берегу которой я снял с Нее трусы в первый раз. Мост по - которому мы ходили, временами останавливаясь, чтобы посмотреть на бурлящую под нами уходящую в никуда темную воду был разрушен.
- Трахни меня! – крикнула она смеясь. Ее карие глаза с обведенной радужной оболочкой, ее безумные глаза горели страстью и сверкали весельем отчаяния, необратимости. Безысходность была в них. Истерика.
Я ничего не ответил, только обнял ее крепко. Прижал к себе. И не отпускал, сколько это было возможно.
А потом, несколькими днями позже, мы кого-то хоронили. Кого-то очень родного и дорогого мне, но практически неизвестного и постороннего Ей. Но мгновение, она тоже переживала наравне со мной, как я потом понял.
Она ходила со мной на погребение, и даже сама вырыла могилку. А потом Она позвонила мне и сказала что ей очень жалко, того, кто умер. И заплакала. И тогда я понял, какая она хорошая и добрая в действительности. Что это я просто плохо о ней думаю. Плохо говорю. Вынуждаю в конце концов быть такой! Это Я плохой, а не Она. И еще много чего понял я потом. Много такого, о чем говорить бессмысленно, а чувствовать невыносимо. И много лет прошло с тех, но ничего не изменилось. Портрет того времени с фотографической точностью отпечатался в моем сознании и памяти. Кровавое, однако, лицо у этой жизни.
- Трахни меня! – крикнула она. Ее звонкий голос дьявольским эхом раздался в моих ушах. И где-то в глубине меня смерть пустила свои мощные корни, проедая всю плоть насквозь. Я стал задыхаться от ее объятий…
- Трахни меня! – крикнула она. Туш потекла с ее лица и черты стали расплываться. И хотя я уже плохо что различал, но я все же угадывал вдалеке ее нечеткий танцующий в полумраке силуэт.
- Трахни меня! – крикнула она еще раз, прежде чем окончательно раствориться и исчезнуть из виду.
- Трахни меня! - И все. Навсегда.