На обсуждение авторов:
Литература и жизнь
Зиновий Лернер
Всё... Конец... Жизнь потеряла всякий смысл... Тоска невыносимая... Осталось три дела: написать ЕЙ записку, зарядить пистолет и нажать курок. И тогда конец отчаянью, боли и безысходности. За дело!.. Через час записка готова:
«Я ухожу, я ждать не в силах боле
От жизни перемен и радостных вестей,
Спасенья от удушливой неволи,
От пагубных, сжигающих страстей.
Я ухожу по призрачной дороге
Средь никому неведомых полей
Навстречу злым ветрам, забытый богом,
Я ухожу. Не плачь и не жалей.»
Ещё через три минуты пистолет заряжен. Осталось самое простое... Нет, пожалуй, самое сложное. Его прошиб холодный пот, руки предательски дрожали... Надо ещё раз проверить записку...
Так, орфография, синтаксис... Рифмы... Образы... Бог написан с маленькой буквы. Может быть, исправить?.. Верно ли, что предстоящий путь будет проходить по «призрачной» дороге среди «никому неведомых» полей? Пожалуй, неточный образ. Разве он первый, кто сводит счёты с жизнью?..
А последняя строка... Почему бы ЕЙ и не пожалеть, и не поплакать? Написал же Лермонтов в «Завещании»:
«Ты расскажи всю правду ей,
Пустого сердца не жалей, –
Пускай она поплачет...
Ей ничего не значит!»
То же самое у Есенина:
«Пусть она услышит, пусть она поплачет,
Ей чужая юность ничего не значит...»
Так рассуждая, он просидел над запиской ещё час. Время прошло незаметно. Он увлёкся работой, и забыл о главном. О том, ради чего всё затеял.
У него появились новые образы, идеи. Можно написать не только стихотворение строф на шесть, но и рассказ, и чем чёрт не шутит, роман...
А с выстрелом можно и подождать. И, кстати, прецедент с отложенным выстрелом известен (читайте Пушкина).