ВРЕМЯ ПРЕДШЕСТВУЮЩЕЕ. ОГОНЬ.
- Нет выхода? Не смеши меня. Он есть всегда. Я понял… нам просто надо умереть.
Они смотрят на меня, как на психа, и едва заметно переглядываются. Я знаю этот взгляд… «кратковременное огненное помешательство». Я уже наизусть выучил все их взгляды.
Я досадливо встряхиваю головой… точнее, талантливо имитирую досаду: лучший способ сосредоточить их внимание на себе, когда надо сделать это быстро. Они ведь уверены, что если меня в фазе «огненного безумия» раззадорить, то буйство с испепелением всего и всех обеспечено. Как полезна иногда репутация невменяемого живого детонатора со склонностью к истерии!
Не зря я так старательно работал над созданием этой репутации.
Но тут же сам и порчу достигнутый эффект: они так забавно выглядят, эта парочка, братишка и лучший друг, явно обеспокоенные моим душевным состоянием. Я смеюсь, не сдерживаясь. Они облегченно расслабляются.
- Рассказывай, - деловито командует Джед. Весь внимание - теперь, когда убедился, что я не спятил. Вот за что люблю своего старшего брата: всегда точно знает, в какой именно реальности он находится, и действует соответственно. Хотя у него-то этих реальностей - не сосчитать…
- Только если я буду нести полную чушь, не смейтесь слишком громко… В общем, Джед, всё зависит от тебя. Я думаю, мы можем уйти в грань реальности… смоделированную грань. В мир, где смерть едва отличима от снов.
Нер слегка хмурится. Я вспоминаю те две попытки уйти, в его исполнении, и невольно сжимаюсь… словно из теплой комнаты меня выкинули голым на мороз, под плети ледяного ветра.
Как выглядел он… то, что от него тогда осталось…
- Отчасти это было неплохо, - как всегда, читая мои мысли, роняет он с косой усмешкой. - Знаем, как не надо.
- Я, наверное, знаю, как надо. - Перевожу дыхание. Глотаю комок в горле. Нет. Мне не страшно. Я выиграю для нас это сражение. - Но риск - дальше некуда. Вообще мы смертельно рискуем уже сейчас… если нас слышат.
- Да неужто, - с иронией замечает Нер. - Удивил.
- Сейчас нет, - спокойно откликается Джед. - Я нас экранирую. Сквозь мое зеркало ничей слух не прорвется.
- Умничка ты наша, - Нер отправляет к нему вихрь искорок, пытаясь взъерошить и без того встрепанные его светлые кудри; братишка с привычной ловкостью уворачивается. - Куда мы без тебя.
- Ты - понятно куда… в пасть, не к ночи будь помянута… Послушай, заткнись на минутку и дай ему сказать.
Голос Звёзд с примерным видом кивает и садится, как на Совете: по струночке, спина прямая, руки скрещены на груди, на лице отлично усвоенная нами мина «Я весь покорность, счастлив служить дорогим Повелителям». Смешно. Если бы не так грустно.
- Если соткать проекцию мира за миг от Теней, - мне не хватает слов, но я вижу: брат понимает меня. - И дать убить себя. И ускользнуть туда. Сперва Джед, он же у нас Снотворец. Дальше я, он протянет мне нить… связи братьев наверняка хватит. А вдвоем, Нери, мы поймаем тебя.
- И получим чудеснейшую возможность прожить аж на десяток секунд дольше, - подсказал он. - Или сколько там физический объект нашей массы распадается? Десять - это я переборщил… секунды три, зато в компании?
- Погоди, - брат смотрел на меня с оживленным блеском в глазах. Редкое зрелище: он даже почти улыбался. - Нер, а ведь это серьезно. Достижимо. Мне нравится. Ну, братик… сия идея где-то приближается к гениальности.
- А где-то к суициду, - пробормотал Нер, разглядывая нас, как неизлечимо больных, предположительно заразных.
Джед хмыкнул вполголоса: «Зануда», и вдохновенно устремился к новой игрушке: пока не решенной задаче. Мы замерли, в благоговейном восторге наблюдая: хоть и не в первый раз, зрелище стоило того. Усыпавшая стол груда бумаг, свитков, дисков и каких-то неведомых приборов вмиг оказалась на полу. Острая и тяжелая на вид штуковина едва не угодила мне на сапог, но я вовремя отступил. Тихонько, как мышь, ибо шуметь в одной комнате с Джедом, Погруженным в Проблему, для здоровья небезопасно. Нер, кажется, вовсе не дышал.
То, что творил наш Мастер Зеркал, выглядело истинной магией - хотя сам он на это слово реагировал оскорбленным фырканьем, шипением о «стихийных дилетантах» и трепетно произносимым «Наука!». Карандаши порхали в пальцах, как смычок виртуоза-скрипача; мы даже слышали мелодию… во всяком случае, слышал я. И сверкали, переливались, хрустально позванивали зеркала. Иных из них тут и не было… в реальности. Как и окон в странные помещения, города, леса… кратеры погасших и еще живых вулканов… абсолютную и жутковатую темноту… белое, нет, радужное, нет, невыносимо бесцветное, беззвучное, странно завораживающее Ничто. Но из всех этих несуществующих окон, зеркал, отражений на нас тоже смотрел… кто-то. В один из моментов я почувствовал руку друга, мои пальцы отчаянно, как на краю бездны, вцепились в него до крови из-под ногтей... или это он за меня держался, стискивая что есть сил… не всё ли равно. Его глаза уже полностью утратили цвет и дико сияли золотым звездным светом. Мои, наверное, были еще страшнее - два озера алого пламени.
- Шаг назад, - высоко, холодной сталью хлестнул совершенно чужой властный голос, и мы повиновались.
- Теперь - ближе. Ближе… Ближе!
Голос, как зазубренный ледяной меч, рвал тишину, все наши чувства, сам воздух в мелкие клочья. Я ощутил жар стремящейся расцвести звездной вуали и сжал его руку сильнее: позвать не мог, да было и нельзя, но позволить ему оживить вуаль здесь - и именно сейчас - вылилось бы в самый безумный и болезненный вид самоубийства.
Слава Силам, хранящим нас… мерцающий свет звездного соцветия остывает, гаснет. Как и… мое пламя?
Мне весело. Пусть миг, но - бездумно, безрассудно… весело, ярко, легко. Гори… и пусть всё окрасится алым. И растает в огне.
Мир в прекрасных багровых тонах и крики ликующих пурпурных птиц. И крики… и море сплошного огня.
Неистово. Неудержимо. Всегда.
Кровавые сполохи средь бесконечного пепелища.
Нет!
- Довольно, - лишенный выражения голос то ли требует, то ли наказывает. Противиться невозможно. Так он впрямь резал нас… обнажая, вырывая самое потаенное, скрытое от нас в глубине сути… Звездный Лорд сквозь зубы бормочет даже мне неизвестные ругательства.
«Мы - есть. Мы живы. И вместе». Моя любимая мантра, заклятье-спасение… с детства. С первой встречи.
- Ну… это было… интересно, - уже своим, только изрядно севшим голосом выговаривает Джед и медленно оседает на пол, опираясь спиной на край тяжелого стола. - Всем спасибо, все свободны.
Мы ошеломленно глядим на него - безмятежно-спокойного, как всегда, но уже не бледного, а скорее серого, явно обессиленного до полного изнеможения, - и оба вот-вот готовы взорваться… а потом вдруг смеемся хором, хохочем, как детишки в цирке, так и не расцепляя рук. Он моргает и тоже слабо усмехается.
- Получилось. Я молодец. Вы молодцы. По-лу-чилось…
- Можно подумать, ты этого не ожидал.
- Нет, конечно, - серьезно отвечает он. Нер медленно качает головой, и видно, сам не понимает, чего хочет больше: выругаться или снова рассмеяться. Выбирает второе. Еще бы, мы живем бок о бок с фокусами Джеда уже десять лет. Да и сами отнюдь не подарки. И не к такому привыкаешь.
Какое-то время мы просто отдыхаем. Только это плохо... слишком долго мы тут - вместе. Всё теперь для нас - слишком.
- А экран выдержал? - с запоздалой тревогой спрашивает Нер. Умница, вовремя припомнил.
- Если бы не выдержал, - отвечаю вместо почти спящего брата, - нас бы уже тут не было, звезда моя. И нигде.
- Не твоя пока, - с ухмылкой фыркает он, но тут же чересчур пристально взглядывает мне в лицо. - Так. А сейчас, может, ты расскажешь и остальное?
Ты такой. О да. Ты всегда читал меня легко, как книгу… как свои звезды. Смеешься, злишься, занят, ранен, почти мертв… звездный взгляд проникает насквозь, от тебя не укрыться. Даже за моей мантией алого пламени.
- Остальное грустно… наверное. Нам больше нельзя так встречаться.
Джед просыпается. И уже никакого дурачества, никакого смеха. Две пары внимательных, ждущих глаз.
- Берем за отправную точку, что следят за нами всегда. Всюду. Здесь - нет, но Она знает, где мы, все трое, и этого достаточно. И даже допускать не хочу, что всё это действо было хоть отчасти услышано. Поскольку тогда мы можем сразу и попрощаться.
- Ничто не могло быть услышано, - твердо отрезает Джед. И я снова слышу нотки той зазубренной стали.
- Хорошо. Но всё равно. Если только Она заподозрит, в какой именно форме мы задумали измену и побег, - а доверять она не должна, мы же были на виду все эти годы, ничего не скрывали, - тогда всё закончится… но не смертью. Не так милосердно. Закончится память, чувства, воля. Право даже в мыслях выбирать. Закончимся мы… братья, друзья. Люди. Останутся три ходячих мании убийства.
Я говорю жестко, зло, и сам понимаю это. Ну простите, ребята. Мне очень жаль. Мне очень… жаль…
- Поэтому больше никаких дружеских встреч. Для Нее - и всех, кто может для Нее шпионить, а значит, для всех вообще - мы не друзья. Чужие. Джед, тебе проще… ты кажешься далеким. Удачно. Нет!.. - я быстро поднимаю руку, предупреждая его гневный протест: в гневе он бывает по-настоящему страшен. - Я не имел в виду, что это просто! Ни тебе… никому из нас. Но иначе нельзя.
Они ведь знают, что я прав. Знали про Контроль. Закрывать глаза на правду, если она пугает, и наивно ждать, что от этого она перестанет быть правдой… Разве так поступают не дети? И отчего же тогда первым обрезаю это именно я, младший из троих?
И отчего они так на меня смотрят, словно не хищное нечто из другого мира, а я - главное Зло в этой истории?
- Нер, послушай. Джед может подставиться под удар и уйти незаметно… прости, Джед, но ты же не воин. А мы - другое дело. Поэтому сыграем так, - я вдыхаю поглубже. - Враги. Для всех. И при всех. Надеюсь, ты сумеешь убедительно меня презирать и ненавидеть?
Моя усмешка гаснет в бездонном холоде далеких, таких далеких ночных небес.
- Сумеешь, - констатирую я. - И у меня получится. Увидишь.
- Зачем? - роняет он.
- Затем, что тебе придется убить меня, Повелитель Звезд.