Смотри, как я без тебя...

Спасибо, что решили прочитать мое произведение. Очень хочется ваших мнений!

группа в вк:
http://vk.com/topic-24239587_27374103



«Нет, ты не в прошлом, ты всех дороже,
Ты – все, что так желаю…
Мне взгляда мало, я ждать устала,
Ты – тот, кого не знаю,
Но жду тебя…»
Ани Лорак


- Можно пригласить вас на танец?
Кира на секунду онемела от такого предложения. Их окружала сотня человек, они все работают вместе, а он предлагает ей потанцевать. Так просто?
Его дома жена ждет с двумя детьми, и кто-то из болтливых девиц просто как пить дать донесет ей, но его это не смущает? Наверное, набрался от шефа своего, с кем поведешься….
«А почему, собственно, нет? Я-то свободная девушка и никому ничего не должна. Это он должен об этом беспокоиться…»
Кира мило улыбнулась и, не глядя ни на кого, протянула ему руку.
Этот вечно хмурый, замкнутый человек неожиданно крепко притянул ее к себе.
- Я думал, ты откажешься.
Это невероятно, но он улыбался! И, по всей видимости, был очень доволен.
- С чего вдруг?
- Я бы все равно тебя заставил, я твой начальник.
- Сейчас не рабочее время. И я тебя очень удивлю, это не указано в моей должностной инструкции… Перестань меня так прижимать к себе, все смотрят.
- Да, они смотрят, и они перешептываются… Твоя репутация погибнет безвозвратно.
- Моя? – Кира засмеялась. – Думай о своей репутации! Это у тебя жена и дети, а у меня как раз ничего подобного… Ах, прости, у нас в колхозе быть верными своим женам уже не принято, да?
Улыбка спала с его лица, и он посмотрел ей в глаза.
- Ты меня с ума сводишь! Давно!
Он прижал ее еще крепче, но Кира попыталась высвободиться.
- Замолчи! Я не хочу это слушать!
- Не отталкивай меня.
Он очень серьезно посмотрел ей в глаза.
- Нет! Больше никогда я не хочу такой связи, понятно?
Ее слова резанули его по лицу. Конечно, он знал. Наверное. Или догадывался, о том, что и Кира побывала в сетях их Великого и Ужасного Шефа.
- Ладно, можешь не стараться делать вид, что ничего не знаешь, - проворчала она, глядя в сторону.
Некоторое время они танцевали молча. А потом он задал очень неожиданный вопрос:
- Ты его любила?
Кира сжала губы и посмотрела в сторону. Что ему ответить? Он даже представить себе не может, что она чувствовала тогда и чувствует сейчас. И зачем ему это знать? Но он ждал ответа. И у нее вырвалось:
- Я его и сейчас люблю.
Его хватка немного ослабла, он был ошарашен. Он ожидал какого угодно ответа, только не этого.
- Что тебя так удивило? Тебя тогда еще в помине не было в городе, когда все начиналось.
Кира грустно улыбнулась.
- Тогда почему ты ответила на мой поцелуй? Помнишь? В коридоре?
- Помню. И я не отвечала. Ты как будто обезумел тогда.
- Я и так обезумел… Так что ты испытываешь ко мне? Ведь ты обнимала меня несколько секунд…
- Саша, это просто временное помешательство, я просто не смогла устоять перед твоим напором. Мне только врезать тебе оставалось, чтобы тебя остановить. К тому же для меня это было таким шоком… Ты… Извини, но ты всегда вел себя, как полнейший сухарь. Никаких человеческих эмоций. А тут – такой поток страсти с твоей стороны. Я просто обалдела.
- Сухарь? – он улыбнулся. – Неужели, я правда выглядел как сухарь?
- Даже хуже! Ты даже «здравствуйте» через раз говорил! И вообще считал меня мебелью!
- Не считал. Мне просто тяжело было с тобой разговаривать! Я хотел тебя с самого начала, понимаешь?
- Прекрати!
- А если я сейчас тебя поцелую прямо здесь?
- Не сходи с ума! Это  у тебя будут проблемы с женой.
- Мне плевать!
- Саша, послушай меня, пожалуйста! Я понимаю, что сейчас  вообще не принято уважать и ценить своих жен, но все-таки, представь на секунду, как больно ты ей делаешь. Просто представь!
Его руки продолжали сжимать ее все сильней, и Кира поняла, что разумные доводы  не помогут. Она оглянулась по сторонам. Само собой, на них все пялились.
Он тоже стал обводить взглядом присутствующих. Чертова песня никак не кончалась. Будь он проклят – весь этот корпоратив.
И вдруг он запустил руку в ее волосы, обхватил затылок и поцеловал ее!
Присутствующие были просто ошеломлены! Они даже не скрывали своего шока, не сводили с них глаз, открыв рты.
Кира медлила всего секунду. А потом с силой оттолкнула его и залепила пощечину. Добежала до своего места за столом, схватила сумочку, и, бросив пару свирепых взглядов на коллег, убежала.
Саша ломанулся следом:
- Кира! Кира, подожди!
Но она уже бежала по лестнице. Заскочила в женский туалет  на первом этаже, и заперлась в кабинке.
Он продолжал звать ее в коридоре. Его слышно было, наверное, даже на улице.
- Ты психопат! – заорала Кира. – Оставь меня в покое! Оставьте меня в покое вы все!
И слезный поток обрушился из ее глаз. Она вспоминала снова и снова те мгновения, расставание  с  единственным мужчиной, которого она так любила. Да это и расставанием нельзя было назвать, ведь у них не было и романа. Просто секс. Ничего больше.

***

В огромном шикарном кабинете двое мужчин обсуждали важные мелочи, касающиеся их бизнеса. Один из них был рослый широкоплечий мужчина сорока лет, крупнейший предприниматель города. Андрей Котов. Сильный и волевой – он всегда добивался своего, даже невозможного, любыми способами, а также умудрялся выпутываться из неприятнейших ситуаций так, что все вокруг только удивляться могли.
Второй был его заместителем в некотором роде. Худой,  с хмурым, хоть и красивым, лицом. Он являлся директором одного из предприятий Котова, и приехал из другого города специально, чтобы руководить им по просьбе друга. Котову требовались свои люди, которым можно доверять, а Александр Саморуков у себя на родине особых высот не достиг, поэтому с удовольствием перебрался в их маленький городок с женой, под крылышко своего давнего приятеля. Он был моложе Котова лет на десять, но знакомы они были очень давно.
- Ладно, скажешь своим, чтобы со счетами как можно быстрее разобрались, а то обнаглели! А арестовать наш счет – это вообще за гранью, но это-то я как раз понимаю. Зная отношение всяких бюджетных нахлебников города ко мне… - проворчал Котов, тут же резко переводя тему - Слушай, Сань, ко мне тут ваша грымза заходила, жаловаться, как всегда на всех вокруг. Я ее обычно через пять слов слушаю, но она кое-что интересное рассказала…
В глазах Котова промелькнул язвительный огонек.
«Грымзой» была Нина Петровна – главный бухгалтер, а о чем она рассказала, нетрудно было догадаться. Саша скривился и нахмурился.
- Якобы, на корпоративе ты лез целоваться к Кире! – Андрей удивленно посмотрел на Александра. - Ты так напился, или правда с ней хотел..?
Саша нахмурился еще больше, но пришлось отвечать:
- Скорее второе. Андрей… - он помедлил, и как будто нехотя продолжил, - мне от нее крышу сносит нереально.  Давно уже…
 Андрей Котов удивленно улыбнулся, а потом мечтательно протянул:
- Понимаю…
Он помолчал несколько секунд, как будто что-то вспоминая.
- Только от тебя не ожидал!  - продолжил он. - Я думал, в твоем вкусе селедки тощие, как моя Анжелка и твоя Ленка.  А Кира… женственная такая. И высоченная, наверное, даже выше тебя! Я-то всяких люблю! Разнообразие должно быть, я считаю…
- Не знаю я, что у меня со вкусом, но эта Кира с первого дня у меня в башке сидит. Не знаю, что в ней такое… - Александр насупился и отвернулся в сторону. Он вдруг вспомнил, как она залепила ему пощечину на корпоративе, и у него в груди похолодело. Думать о ней было невыносимо.
Андрей Котов, как будто улетев куда-то  своих мыслях, медленно произнес:
- Глаза у нее такие холодные, серые… А как она ими смотрит во время… Ну ты понимаешь! Кому хочешь башню снесет. Огонь девка. Слушай, так ты что – телки добиться не можешь, Сань? Ну, там цветы, все такое, что там принято.
Саша помолчал какое-то время, не будучи уверенным, что поступает правильно. А потом, как будто, решился, сказал:
- Андрей… Дело в том, что она… Короче, она тебя еще любит. Сама сказала.
Он сразу пожалел о сказанном. Какое он имел право раскрывать тайны, сказанные в расстроенных чувствах?
Но, слово не воробей. Александр расстроился еще больше, но продолжил:
- Так что, у меня нет шансов.
В кабинете повисла неловкая пауза.
- Она так сказала? – через несколько секунд произнес Котов.
Он был ошарашен. Нет, он, конечно, знал, что ВСЕ его любят, некоторые даже считали, что он страдает манией величия. Но Кира?..
«Да нет, бред какой-то» - подумал он.
Они отлично проводили время в постели, и ей нравился секс с ним, только и всего. Он помнит, как она выгибалась от удовольствия, как дышала, как смотрела на него. Но, за – сколько там? – два года – она ни разу даже намека не дала ему ни о какой любви. Анжелка вон – это понятно – с третьей встречи лепетала, как сильно любит, и это навсегда, бла-бла-бла…  А Кира – никогда! Всегда улыбалась, ни на что не жаловалась, ничего не просила!
О, она вообще, наверное, была, единственным человеком в его окружении, который НИЧЕГО у него не просил. Всем что-то было надо – денег, работу, машину, квартиру, снова денег…   А ей – ничего! Он особо и не интересовался никогда – как она живет, чем? Просто спрашивал – как дела – а она отвечала – хорошо. Спрашивал про женихов, но только чтобы услышать, что их нет – женихов-то. Только он.  И им так хорошо в постели.
Странно, а ведь у них даже свиданий не было. В первый раз, когда он ее увидел, она глянула на него своими серыми глазами – ледяные озера, а не глаза – он сразу и понял, что хочет ее. Сколько ей там лет было? 17? Она работу искала, он и взял ее к себе, секретаршей. Обязанностей никаких практически, она скучала у него, конечно. Тем более в офисе он редко появлялся, а остальное время она там одна торчала. Ну, зато учиться могла спокойно, да и вообще своими делами заниматься.
Он тогда не решался сразу ее в оборот взять – подумала бы еще, что он только для этого ее на работу и пригласил. Но он все время ощущал какие-то разряды электрические от нее. Понимал, что проблем не будет. И зачем свидания, если она сама его хочет – это же видно.  Вот и поцеловал ее как-то, а она неуверенная такая – маленькая все-таки – может, и первый был вообще? У нее ноги подкашивались, она говорила. Так вот без свиданий и обошлось – три месяца целовались по углам, а потом и привез ее в свою квартиру тайную – как раз для этих дел.  И ей было хорошо! Однозначно! Он видел это по ней! Так причем тут любовь?  С чего она взяла такую глупость-то? Придумала, чтобы от Саши отвязаться? Ну, точно!  А ведь прошло уже – страшно подумать – полтора года! Выдумщица!
«Надо будет с ней поговорить» - решил Андрей. И, успокоившись от этой мысли, вернулся к разговору с Александром о делах. А тот и рад был не возвращаться к теме, которая доставляла ему дискомфорт.

***

Казалось, весна никогда не наступит. Этот холод никуда не уйдет, эти трехметровые кучи снега не растают до следующей зимы…
Но она наступила. Стремительно, ворвалась в их мир, смыла снежные кучи, раскинула солнечные лучи, запахла травой! Весна…  Наступит ли она когда-нибудь в ее сердце?  Растопит ли этот лед, который сковал ее всю изнутри?
Кира сидела за своим столом, глядя в монитор. Скоро должен был прийти Саша… Как он будет себя вести? Как посмотрит на нее?
Зачем она ему ляпнула про свою любовь? Ни к чему это знать, кому бы то ни было. Конечно, он не побежит Котову докладывать об этом, но… Что знают двое – то знают все.
Александр прибежал как обычно со своим хмурым лицом, засунул голову к ней, буркнул «Доброе утро» и быстро прошел в свой кабинет. Кира сначала опешила, но решила тоже делать вид, что ничего и не произошло.  Хотя, через несколько минут он зашел к ней.
Тяжко вздохнул и сказал:
- Кир… Ну невозможно делать вид, что ничего не случилось.
Она засмеялась:
- Так это ты его делаешь.
- Я просто… я не знаю, как себя вести, ты меня измучила уже! – он вскочил и начал ходить кругами по кабинету.
- Я??? – Кира даже подавилась от возмущения. -  Ты что – спятил? Я тебя вообще не трогаю… Я ВАС вообще не трогаю, Александр Владимирович!
- Перестань паясничать! Да ты мне снишься уже, понимаешь? Мерещишься мне везде!
Казалось, как будто, он и правда возмущен до глубины души. Это очень развеселило Киру.
- А, так это моя вина, да? – она снова засмеялась.
- Прости… Просто, после того, что ты сказала, я вообще потерялся… я не ожидал этого. Я, конечно, догадывался о каких-то отношениях, но… думал, что это был просто… ну… ну просто легкий роман, основанный на взаимном удовольствии… и материальной помощи что ли?
Он скрестил руки на груди и поднял вверх глаза.
Кира похолодела.
- Что ты сказал?
Саша смутился и покраснел.
Но Кира уже не могла остановиться:
- Что ты сказал??? На материальной помощи? Это ты откуда взял???
У нее был такой грозный и оскорбленный вид, что Александр смутился еще сильнее.
- Нет, ты не так поняла, я имел в виду, что ты молодая красивая девушка, а он взрослый богатый мужчина и вам просто какое-то время было хорошо вместе…
Кира чувствовала, что еще секунда -  и она не сможет контролировать свою агрессию.
- Да пошел ты! Пошли вы оба! Это он так сказал? Или ты сам это придумал? Отвечай!
Кира не могла с собой справиться, слезы уже были на подходе, готовые хлынуть, и ничто не могло их удержать, а ей так не хотелось, чтобы Саша их видел.
Он молчал, не зная, что ответить на этот поток возмущения.
- Вы…  Да сколько можно уже – оставьте меня в покое!
И она, отвернувшись к окну, разрыдалась. 
Саша посмотрел по сторонам и неуверенно подошел к ней.
- Я не то имел в виду… Кира, я просто… я идиот.
- Ты можешь просто оставить меня в покое? Или нам нужно выяснять все это на глазах у толпы народа?
- Плевать на них.
- Что ты хочешь?
- Скажи, что мне делать…
- Что тебе делать? Катиться к черту! Люби свою жену и детей и будет тебе счастье! Как я могу сказать – что тебе делать??
Он вздохнул:
- Может, мы сможем хотя бы общаться? Ну… как друзья?
Кира усмехнулась сквозь слезы:
- Ты сам-то в это веришь?
- Ну да. Может, посидим  баре в нашем сегодня вечером? Как приятели. Просто поговорим…
- О чем? О моей пламенной любви и материальной помощи?
- Ну, не злись. Я же признал уже, что я идиот.
Кира взглянула на него сквозь слезы:
- Я не узнаю тебя!
- Почему?
- Потому что ты никогда не признавал свою неправоту! Никогда! Ты был упертый, как баран!
- Это в работе.
- Хм, а я думала, это в характере.
- Ну, так ты согласна?
- Ладно. Хотя я не хочу об этом говорить.

***

У Андрея Котова была сеть ресторанов. В самом большом у него был отдельный кабинет, по вечерам он обычно приезжал туда, проводил неформальные встречи или просто отдыхал.  В этот вечер он, как всегда, шел к своему кабинету, в окружении охраны, улыбался всем подряд и кивал, отвечая на приветствия. Персонал его очень любил и уважал, хоть в то же время и боялся. А официантки вообще все поголовно были в него влюблены. Он спал практически с каждой из них – кроме, откровенно страшненьких. Хотя, такие редко попадали к нему на работу. Бывало, что секс случался прямо в этом самом кабинете. Но это было редкостью, он любил комфорт. Проходя мимо бара, он увидел одного из своих заместителей в компании с… Кирой. В голове пронеслось какое-то воспоминание и в груди что-то неприятно кольнуло. 
Ах да, он же собирался с ней поговорить…
- Кир, зайдешь ко мне на минутку?
Что он ей скажет? Спросит – что за выдумки с любовью? А, может, замутить с ней все сначала? Она выглядит потрясающе, даже лучше чем тогда…  Почему они перестали встречаться? Вспомнить бы… Она вроде завела себе какого-то жениха, даже жить с ним собиралась…  Надо узнать, что у нее сейчас на личном фронте.
Кира подняла взгляд – и не улыбнулась, как это всегда бывало раньше.
- Зачем?
Вот это уже было совсем странно. Она никогда не отказывалась от общения с ним.
 - Поговорить… - удивленно ответил Андрей.
- Ты же видишь, я с кавалером! – ответила Кира. Она была немного пьяна.
Саша молчал. Конечно, что он – возникать будет?
- Я жду тебя! – отрезал Котов недовольно, и зашел в свой кабинет.
Кира горько усмехнулась и пробормотала себе под нос: «Я тебя всю жизнь жду…»
Она неохотно сползла с высокого стула и отправилась за ним. Он закрыл дверь, охрану предупредил –  не беспокоить.
Котов прошел к окну, снял пиджак и повесил его на спинку стула.
- Как дела, Кир?
- Отлично. – Она ответила слишком поспешно.
Что с ней не так?
Андрей понял, что не знает, что спросить. Как завести этот разговор.
«Ну, пойдем привычным путем»
Он подошел близко-близко и обнял ее. Она вздрогнула, и, невероятно, но попыталась отстраниться.
Он удивленно посмотрел ей в глаза, но она их опустила. И тогда Андрей увидел, что по щекам у нее текут слезы.
- Эй… Ты чего? Плачешь?
- Зачем ты это делаешь? – она уже начала всхлипывать. – Почему не дашь мне спокойно забыть все?
- Ты о чем? Что за выдумки? Что забыть? Это что – правда все про… - он запнулся на мгновение, - про любовь?
- Выдумки, - прошептала она, - значит… выдумки.
- Кира, мы же взрослые люди! Тебе было хорошо со мной? Ответь!
- Ты сделал мне больно! – Она закричала. – Я не знаю, что у тебя на уме, но я больше не хочу еще раз попасть в это болото, я больше не хочу этой боли!  Мне хватило прошлого раза!
- О чем ты говоришь? Ты же не хочешь сказать, что действительно…
- Я ничего не хочу сказать, - перебила она его. – Я больше ничего не хочу сказать, Андрей. Я пойду.
И она выбежала из кабинета.
«Чокнутая» - подумал Андрей и задумался.

- Сигарету дайте!
- Ты же не куришь, - удивился Саша.
- Ну и что? Мне «Пина Коладу» еще одну, пожалуйста. Я сейчас напьюсь, и буду вести себя непристойно.   Ты же только этого и добиваешься, Александр Владимирович.
Он нахмурился, а Кира вытерла оставшиеся слезы.
- Прости, не хотела тебя обидеть. Наш драгоценный шеф все время выводит меня из себя.
- Расскажи мне! – серьезно произнес Саша.
- Что? – Кира непонимающе посмотрела на него.
- О чем вы говорили?
- О моей выдуманной любви. Кто тебя просил язык распускать?
- Так вышло. И что? Он так и спросил тебя?
- Нет, он считает, что это выдумки. Давай не будем об этом, ладно?
Саша чувствовал себя виноватым за то, что проговорился Котову о том, о чем не должен был. Но он хотел знать – что произошло за дверью кабинета шефа.
- Я хочу, чтобы ты мне рассказала, как все было…
- Нет, я не хочу, мне это тяжело.
- Так, может, станет легче?
- Слушай, может, оставим эту затею – быть друзьями? Ну, мы оба понимаем, что когда один  человек хочет другого – дружбы не выйдет!
- Ты колючая. Когда ты так кусаешься, я хочу тебя еще больше. Может, дашь мне шанс?
- Мне пора домой.
Кира поднялась, Александр вскочил со стула:
- Подожди, я тебя отвезу!
- Ты пьян. Я поеду на такси.  – Кира попыталась отстраниться от него.
- Тогда я заплачу за него, провожу тебя
Девушка посмотрела на него, вздохнула, и, вдруг, выпалила:
- Саша, ты… прости за пощечину, я просто пыталась все-таки спасти хотя бы остатки своей репутации. Хоть это и бесполезно. Раз уж даже ты думаешь о какой-то материальной помощи.
- Я уже извинился за это. И ты прости меня за этот безумный поступок. – Александр нахмурился. Он не хотел извиняться за ту ситуацию, потому что он по-настоящему хотел ее поцеловать, и ни капли не жалел о поступке.
Кира кивнула и спросила:
- Кстати, как Лена? Не донесли еще?
- Даже если и донесли – то она молчит.
- Почему? – Кира удивилась.
- Ну, не все так гладко, как ты думаешь. – Было заметно, что Александр не имеет  ни малейшего желания обсуждать свою семейную жизнь.
- Конечно, не все так гладко. Ты прости меня за то, то я сейчас скажу, но это низко! Она только что родила, ей трудно, тяжело, ей нужна поддержка мужа, да, скорее всего, она сейчас не та милая девушка, на которой ты женился когда-то, а уставшая замученная женщина, может, даже истеричка. Но ты обязан быть с ней рядом в такой период. А бежать искать утешения на стороне – просто подло.
Александр молчал.
- Ладно, оставим морали, я не имею права судить тебя. Сама не лучше. – Кира вздохнула и направилась к выходу.


***

Весна продолжала набирать обороты, солнце уже грело во всю, и кое-где появилась неуверенная травка.
Кира уже открывала окно нараспашку, чтобы впустить в свой кабинет все запахи весны. Саша ворчал, что она и так вечно носом шмыгает, а еще развела Северный полюс. Но она его не слушала. Последние дни она все время где-то витала. Что за мысли были в ее голове?  О чем эта грусть?
Саша догадывался, но не мог точно понять, что спрятано за этими серыми глазами, которые сводили его с ума.
Он много думал о том, что она сказала тогда – в баре. Может,  она права – и он  подло поступал с женой? Но что ему делать, если страсть захватила его с головой? Как наладить отношения в семье, если желаешь другую женщину?
Он пытался с ней дружить. Честно пытался, но она только насмехалась над его попытками. 
Он видел, что какая-то боль сидит внутри нее, точит… Но он не мог помочь. Да и не хотел! Он мечтал, чтобы все ее мысли были бы заняты им, а не Андреем. У Котова и так, что ни день – то новая любовница. Для него женщины – просто игрушки – сегодня одна, завтра другая.  Только своих постоянных дам он более-менее старался беречь, сохранить их нервную систему. Но – толку-то? До них все равно доходят все слухи.
Саша был уверен, что и Анжела скоро также наскучит Андрею. Он и ее выкинет за ненадобностью. Хотя, она-то хотя бы получила все, о чем только можно мечтать девушке в ее возрасте – шикарный дом - шутка ли - хорошую машину, деньги, шмотки.  И ребенка ее он теперь будет обеспечивать всю жизнь, а заодно и саму Анжелу.
А вот Кира, по всей видимости, такой хваткой не отличается. Как будто и правда любит его?  Черт их разберет – этих женщин. Что им вообще нужно – они и сами, кажется, не понимают.
- Александр Владимирович, я вам хочу сказать, что вы просто зануда!
Он отвлекся от своих мыслей, поднял глаза – Кира хитро поглядывала на него.
- Очнулся? – и она захихикала.
- Кто бы говорил – сама вечно где-то витаешь. Я даже догадываюсь – где. – добавил он недовольно.
- Ну, заворчал. Я же говорю – зануда!  Скажи на милость, чем тебе опять не понравился мой отчет? Что ты тут написал?
- Это нужно было сделать по дням!
- Ну все, я не буду переделывать. Это вообще не моя работа! Я тебе не финансовый аналитик, если ты помнишь! Я бухгалтер всего лишь.
Он улыбнулся.
- Если ты думаешь, что то, что я хочу тебя, поможет отлынивать тебе от работы, то ты ошибаешься!
- Перестань мне все время сообщать об этом! Фу, как это пошло! Нет бы, сказать – «я влюблен, мое сердце страдает, бла-бла-бла». А ты «хочу».
- Привет! – раздался громкий и, как всегда, бодрый, голос Андрея Котова.
Улыбки мгновенно сползли с лиц Саши и Киры, и они, как нашкодившие дети, повернулись в сторону двери.
- Как дела, Кира? – произнес он свою дежурную фразу. Он всегда начинал с нее, неизменно.
Наверное, если бы вокруг них было цунами, потоп, пожар, перекрестные пули, он бы все равно сказал: «Привет! Как дела, Кира?»
- Прекрасно, - мрачно ответила она.
- Александр Владимирович, ты не возражаешь, если мы поговорим?
 - Конечно. – всем своим видом демонстрируя недовольство, Саша покинул кабинет.
Андрей оглянулся по сторонам и деловито произнес:
- Кир, не хочешь поужинать со мной?
Кира удивленно посмотрела на мужчину, от которого она сходила с ума последние несколько лет. Она растерянно ответила:
- С чего вдруг такие предложения?
Он ни капли не смутился:
- А что такого? Я предлагаю красивой девушке поужинать.
Кира почувствовала, что начинает злиться и произнесла:
- Ничего такого – у тебя всего лишь пара-тройка жен и от каждой по ребенку.
- И что? Кого это когда останавливало? – он искренне удивился.
- Уж точно не тебя… - тихо проворчала Кира.
Она отвернулась от него.
- Кир, ну чего ты выделываешься-то? – он посмотрел ей прямо в лицо.
- Раньше таких предложений от тебя не поступало!
Он опустил голову.
- Ну да, я не приглашал тебя…
- Ты просто со мной спал! – перебила она его.
Он взглянул на нее, а она улыбалась.
- Ну а что? Не так? – Продолжила она. -  Ты просто привозил меня в свое убежище и долго с наслаждением занимался со мной сексом. А потом увозил обратно. Зачем какие-то ужины, когда  глупая малолетка и так согласна на все. Как собачка. 
Он молчал, а она уже не могла остановиться:
- Как сейчас помню твой звонок. Это было воскресенье. «Чем занимаешься, сладкая, а можно ли тебя пригласить на свидание?». Свидание! – Кира фыркнула. - А свидание оказалось очень впечатляющим. Квартира с огромной постелью посередине. Даже не верится… - Ее глаза загорелись огнем. - А знаешь, сейчас, спустя столько времени – я стала старше, умнее – а ведь я все равно согласилась бы, если бы не знала, как  будет больно потом.
- Кира, прекрати! Нам разве плохо было? Ты все время говорила, что тебе со мной очень хорошо! Зачем все усложнять?
- Незачем, ты прав! Зачем ты пришел?
-  Я с Анжелой расстался. Все кончено между нами.
У Киры сердце укатилось куда-то в пятки, и, кажется, там и осталось.
Анжела… Ее самый страшный кошмар. Когда-то она так сильно ненавидела ее. Эту самоуверенную тощую блондинку, которая направо и налево любила рассказывать, что скоро женит на себе Андрея Котова, этого великого человека. Вот он только вернется, так сразу и женит. Кира покрывалась холодным потом при мысли – а вдруг правда женит? Что тогда делать ей – Кире? Утопиться? Он был за границей  двадцать один месяц. Долгие, невозможные, бесконечные месяцы. Целая жизнь. Каждый день все кругом обсуждали – сможет ли он вернуться. Позволят ли ему? Прогнозы были разные. И никто толком не знал – что на самом деле произошло. Андрей Котов никогда не утруждал себя быть осторожным и деликатным к чужим проблемам. Он шел напролом  к своей цели. И в этот раз он слишком жестко перешел кому-то дорогу. Так жестко, что ему пришлось в одну ночь покинуть страну.  Часто появлялись слухи – что вот-вот он вернется, что все утряслось. Но он не возвращался – и снова тягучее, невыносимое ожидание – следующие месяцы…  Звонил он очень редко, раз в месяц, в лучшем случае. Но каждый звонок был таким счастьем для нее, сладостные мгновения, после которых она еще три дня светилась, а потом все сначала – ждать-ждать… А первый день, когда она узнала? Кира с трудом помнила его. Позвонила вахтерша их офиса: «Кирочка, ты уже знаешь, что твориться? Андрей-то наш из страны улетел! Прямо ночью! А в офис вломились какие-то громилы, все перевернули! Макс чуть не поседел! Вообще непонятно, что происходит». Потом сигареты, валерьянка, снова сигареты. Руки тряслись, слезы катились. Пыталась дозвониться до зама по безопасности – Макса – тот ни слова. Она даже не знала – выходить ли на работу – его ведь там нет. Три дня все были в обмороке, а потом Макс позвонил, передал слова Андрея – Киру оставить работать, зарплату платить. Она еще тогда так умилилась, заботится о ней. Ага.
На работу вышла с черными кругами под глазами, старухой выглядела какой-то. В офисе пустота, только Макс иногда забегал на секунду.
Она никогда не забудет, как он позвонил ей первый раз – она в слезы ударилась, спрашивала – как он там. А он смеялся – правда, смеялся! «Ты же знаешь – мне везде хорошо! Не скучай, сладкий!».
«Сладкий» очень скучал. Дико, невыносимо, до боли. День за днем, ожидание и надежда.
И еще эта Анжела. Откуда она вообще взялась? Тогда только построили новый, самый большой в городе, ресторан, началась внутренняя отделка, а Анжелу назначили главной по развлекательной части. Она была вся такая деловая, хоть и откровенно глупенькая, как тогда казалось. Но старательная. Везде совала свой нос, инициативу проявляла. Ну и не забывала всем рассказывать, как Андрей Котов ее на своей большой машине катал и как они романтичные песни слушали. «Это теперь моя любимая песня!» - умилялась она.
Кире стоило огромных трудов не демонстрировать свою ненависть. Все-таки, как говорится, «Держи друзей близко, а врагов еще ближе». Она всегда была с ней доброжелательна, хоть и чувствовала, что Анжелино лепетание – это тоже лицемерие.
Когда он вернулся, он встретился с Кирой только через неделю. Зато очень активно поползли слухи о его романе с Анжелой. Кира отказывалась в них верить. Про него всегда много болтали.  А правды из этой болтовни – дай Бог один процент!  Но время шло, а слухи только усиливались. Однажды Кирина приятельница рассказала ей все в подробностях – как они вместе по ресторанам ходят, как жена вытаскивает его по ночам из Анжелиной постели, как он купил ей дом, как… Сто тысяч «как»…
У Киры просто в голове не укладывалось – зачем? Ну, зачем ему это нужно? Любишь ты свою Анжелу – так зачем тогда нужна она – Кира? Ведь раз в пару недель он продолжал возить ее на свою квартиру.  Черт, какая нелепость.
Она долго молчала, не решалась спросить у него. Но однажды он сам подтолкнул ее к этому вопросу. В тот день он забрал ее на своей машине, хотя обычно соблюдал конспирацию, ведь его огромный черный джип знали все в городе. Они уже садились в машин, как он объяснил: «Анжела машину свою ударила, пришлось девятку ей дать пока». Он очень буднично об этом рассказывал,  а у Киры сердце сжалось так, что пришлось укусить губу до крови, чтобы не закричать. Они помолчали немного, и она решилась.
«Ты ее любишь?». Он даже не задумался, таким же будничным тоном ответил: «Кого? Анжелку-то? Ну да, люблю».
Вот так просто. «Ты любишь картофельное пюре?». «Ну да, люблю»….

- Я сейчас должна тебе посочувствовать? – ее ноздри угрожающе раздулись.
- Нет, просто я подумал, что тебя это порадует…
Ха! Отлично! Милость оказал – расстался с Анжелой.
- Что ж так? Прошла любовь? – любопытство пересилило.
- Да, достала. Пилит каждыми днями, все ей не так. Не хочу больше видеть даже.
- Хм, ну вообще-то ты ее обманул, как-никак. Она ведь не собиралась рожать, если ты не разведешься. А  ты ей пообещал.
- Неважно. Я ребенка признал, хватит этого.
- Ладно, поздравляю. Я тут причем?
- Я просто предложил поужинать! А хочешь, на море слетаем?
- Аттракцион невиданной щедрости! Что это с тобой? – Кира изо всех сил старалась отвечать язвительно.
- Хочу как-то загладить вину перед тобой…
- Зачем? И какую вину? В чем ты виноват передо мной? В том, что никогда не любил? Ну, так это не твоя вина, проехали.  Дальше что?
- Почему ты такая агрессивная?
Кира отвернулась.
- Черт, зря я осталась тут работать.
Он ответил с возмущением:
- Нет, не зря. Кира, я соскучился по тебе.
Он подошел  к ней и обнял сзади.
На мгновение она расслабилась, это был он – такой любимый, такой дорогой, его запах, его пиджак, который она раньше так часто пачкала помадой, когда они обнимались в его кабинете, такой огромный и широкий, такие сильные объятия. Как же хотелось плюнуть на все и остаться в его руках. Хотя бы на время - на день, на час, на минуту… Забыть все, что было и отдаться чувствам. Обнять его в ответ и шептать на ухо, что он самый лучший мужчина на свете – он это очень любил. А еще он иногда брал ее на руки, и, хоть, она была далеко не легкая, в них она ощущала себя пушинкой. Его губы, они были совсем рядом: «Сладкий, я скучал по тебе».
Что она делает? Сколько ей понадобилось времени, чтобы собрать по кусочкам свое разбитое сердце, сколько бессонных ночей в слезах, чтобы забыть его поцелуи… И ничего не забылось? Вот он – рядом, он хочет ее, как раньше!
«Ведь ты его так любишь, чего ты ждешь?»
- Андрей… - это был стон, поражение. Она сдалась. Только бы вернуть хоть часть тех мгновений, когда она была так счастлива… В его руках.
Он развернул ее к себе, поднял лицо и поцеловал.
Кира падала в бездну. Темную, огромную. И такую желанную.

Оказывается, он успел запереть ее кабинет. Пока они предавались сумасшествию, вспоминая каждый кусочек тела друг друга, кто-то постоянно стучал, ломился в дверь, но потом затихал.
Они не обращали внимания ни на что, мир перестал существовать на какое-то время. Она всегда с ним, как будто, выпадала из реальности. Плыла в восхитительном теплом море. Никогда ни с одним мужчиной она не испытывала подобного, только с ним. 
А потом все закончилось. Кира посмотрела вокруг. Разрушения, хаос, полнейший беспорядок. Разбросанная одежда, бумаги – платежки, акты, приказы, сверки, ведомости и письма. Все это теперь будет пахнуть им.
Они быстро оделись, после чего он поцеловал ее, и, прошептав «Ты была потрясающая, девочка моя! Я позвоню!», ушел.
«Вот и все…» - пронеслось у нее в голове.
«Я так и знал» - подумал он, уходя, и на его лице появилась улыбка победителя.

- Не смотри на меня так! – пробурчала Кира Саше.
Она была в ужасном настроении. Она не могла поверить, что это произошло на самом деле! Как она могла допустить это? Где были ее мозги?
«Видимо, где-то ниже» - подсказал внутренний голос с сарказмом.
- Я даже не стану спрашивать, чем вы тут занимались. – С видом скромного священника произнес Александр.
- Вот и не спрашивай. – Огрызнулась Кира.
- ТЫ чего злишься?
- Ничего. 
- Пойдем выпьем? – Саша устало улыбнулся.
И тут Кира засмеялась:
- Ну, пойдем.
Может, в этот раз было больше алкоголя, а, может, так подействовал бурный секс с бывшим любовником, а, может, просто магнитные бури бушевали, но у Киры появилась жажда откровенничать.
- Мне 16 было. С половиной. Мама тогда в первом кафе его работала, я у нее там в гостях сидела. Мне работа нужна была, училась на заочке, а из-за малолетства на работу никто не брал. Ну и я сижу, не трогаю никого, Света там, кадровичка  была – она меня учила делопроизводству. И, знаешь, я услышала голос… Он по лестнице только поднимался, а у меня уже мурашки по коже побежали. Я не знаю, что случилось тогда, ну, просто бзик какой-то. Я даже не видела его в жизни еще, а уже напряглась. Сидела спиной ко входу, он вошел, я обернулась сразу. И… его глаза. Черные. Наглые. Он сразу разулыбался, «а кто это у нас тут», бла-бла-бла. Как кот мартовский, лицо довольное. Конечно, новый экземпляр. Свежее мясо.
И, знаешь, я вот как только его глаза увидела, сразу поняла, что… Ну, что люблю его. Вот, даже не знакома еще, а уже люблю. Причем, так плотно. Влипла, короче. Ну ты смейся, сколько угодно, 16 лет, малолетняя дура. Да, так и есть, дура.
И ведь видела по глазам его блудливым, что нельзя такого любить, а уже готова была за ним на край света бежать, умереть за него….
А эта Света мне еще шепчет: «Это наш главный, Андрей Котов»,  я тогда буркнула: «Знаю». Ну, из газет-то я знала его. А эта Света, кстати, тоже, по слухам, спала с ним какое-то время.  И за одно это я уже ее ненавидела.
Ну, и он на меня глаз положил сразу. Узнал, что работу ищу, сказал: «Я тебя к себе возьму. В мой офис. Через пару месяцев закончат уже». Я вообще не поверила. Думаю, такой богатый человек, да он себе с пятью высшими образованиями, с пятым размером груди, да какую угодно может взять. Я-то причем? Но в душе, я, конечно, надеялась, что он серьезно.
Блин, вот сейчас думаю, даже спустя столько лет, зная, сколько боли он мне принес, я бы ничего не стала менять...
Я три месяца ждала, потом перестала. Естественно, забыл, думаю… Кто  я и кто он? Хотела уже опять поиски работы начать. А в конце января звонит домашний телефон (где только взял, непонятно). «Привет, это Андрей Котов, помнишь такого?» У меня сердце в пятках, язык проглотила. Еще бы я не помнила. За эти месяцы я столько о нем думала! Помню, говорю. Он, наверное, подумал, что я умственноотсталая … Спрашивает, не занята ли, а то он машину за мной прислать хочет. Через полчаса. «У меня такая машина – большая, черная, Хаммер называется». Интересно, кто в нашем «колхозе» не знал, какая у него машина?  Спросил, как к дому подъехать. Нет, ты представляешь, я сижу дома в трусах, нечесаная, ногти каким-то жутким бордовым лаком накрашены, короче, чучело натуральное. Так я за 20 минут умудрилась и ногти стереть, и расчесаться и накраситься, и костюм новый напялить (специально купленный). Выбежала на улицу, машина ждала уже. Забралась в нее еле-еле, там водитель еще симпатичный был, он сказал, что первую уже отвез. Представляешь, Андрею нужна была секретарша в офисе с раннего утра до вечера позднего. Поэтому он двоих нанимал. Вот этот водитель – Олег – он все по телефону болтал. Господи, помню все это, как сейчас, каждую деталь. Он в телефон неприличное слово какое-то сказал, а потом на меня посмотрел и извинился. Вот это воспитание! Ну и, он меня привез, до кабинета проводил. Я когда увидела кабинет Котова, просто обалдела, ну, ты понимаешь! У нас Президент страны и то скромнее. Олеся уже там была. Она в кресле сидела, а Андрей на диване развалился. Он всегда так вальяжно сидит, ты знаешь. И пригласил меня рядом с ним сесть. Господи, мне так страшно было, я просто слова произнести не могла. И он сказал, что с завтрашнего дня мы начинаем работать. «Купите себе, там, компьютер, ну и всякие причиндалы!». А я еще так боялась, что я ничего не умею – опыта работы никакого. Я же не знала, что нас мебелью нанимают. Сидеть весь день дурака валять.  А Олесе уже лет 30 было, опыт у нее большой. Мы потом с ней, когда вышли, еще часа два на улице болтали, под впечатлением.  Я вообще не могла до конца поверить, что я у НЕГО буду работать. Он же знаменитый очень. Мне друзья мои не верили. А, самое интересное-то забыла, у меня же парень был тогда…
Кира грустно улыбнулась и замолчала. Сделала глоток из бокала, продолжила:
-  Да… Стас. Мы встречались с ним так серьезно и долго, он любил меня очень. А я после той встречи с Андреем  вообще сама не своя была, у меня крыша ехала. Так Стас, представь, запретил мне у него работать. Как чувствовал что-то. А я не послушалась, конечно… Ну, первые месяца два он просто очень доброжелательным был, все время улыбается, болтает со мной обо всем.  Он каждый день выходил ко мне в приемную, садился на диван и рассказывал что-нибудь. Слушай, а мне так тяжело было тогда. Ничего не делать – это тяжкий труд. Особенно когда интернета не было первое время… Он ведь в офисе появлялся часа на два-три только… Ну и каждый раз, когда он рядом со мной оказывался, меня прямо током било. Разряд такой мощный.
А, жена его иногда, редко правда, заходила.  Я  тогда еще обалдела, какая она красивая! Ну, не модельной внешности, а другой типаж – крупная, шикарная, одним словом. Она, в противоположность ему, очень недружелюбная была. Меня вообще игнорировала. Даже не здоровалась. А я вот не ненавидела ее почему-то. Даже не понимаю, почему. Вот всяких девок, с которыми он спал, ненавидела. А ее нет…
- А она ведь знала про все его… шашни… - Саша перебил ее первый раз.
- Да я тоже так думала, что она все понимает… И про меня тоже, наверное, понимала все… Ну, меня в тот момент вообще интересовало только одно. Это мой шеф. Такая пошлость, да? Шеф и секретарша…
Первый раз он меня поцеловал так внезапно… Он попросил меня склеить какие-то огромные карты нашего города. Я их прямо на полу у него в кабинете разложила, а он взялся помогать мне. Ползал там со мной. И поцеловал меня.  Вот тогда я чувствовала себя самой счастливой на свете. Я летала. Но при этом было еще так страшно! Как же я его боялась, всегда! Даже когда уже все случилось! Я боялась. Я никак его не называла даже. Потому что звать Андрей Сергеевич как-то глупо, если спишь с человеком. А Андреем назвать язык не поворачивался. И на «ты» не могла…  Я все время старалась вообще не обращаться к нему никак. Обходилась.
Мы встречались раз в пару недель, обычно по воскресеньям. Он называл это свиданиями. Ха! Забирал меня возле дома и вез тупо заниматься сексом. Свидания!
Кира даже фыркнула при этом слове.
- Но это было восхитительно, я только с ним узнала, что такое бывает! Что-то потрясающее. Я ненавидела себя, чувствовала себя проституткой какой-то, но при этом – после этих встреч – я была счастлива как ненормальная! Мне хотелось кричать на весь мир, что я люблю его! Стаса бросила, конечно. Не могла изменять. Он ведь доверял мне. А он назло мне стал с другой девчонкой встречаться спустя семь дней. Хотя, мне, конечно, не до этого было. Андрей стал моей жизнью, моим воздухом. Естественно, ему я ни разу не говорила об этом. Ни слова… Я была уверена, что он меня сразу выбросит из своей жизни. Чтобы проблем не было лишних с влюбленной дурой. Но неужели он не догадывался? По моим глазам? Не могу поверить в это. Хотя, ему просто было все равно. Сколько у него было таких, как я? Четырнадцать?
- Почему именно четырнадцать? – удивился Саша.
- Ну, раз в две недели встречались – улыбнулась Кира. – Да могло быть и сотни – какие-то одноразовые, а мне вот повезло, я многоразовой была. Со мной же удобно. Никаких тебе ухаживаний, и так на все согласна. Зря, конечно. Сейчас-то я прекрасно знаю, что чем ты недоступней, тем желанней. Но тогда не знала. Я за него готова была жизнь отдать, не то, что тело… Так и жила от встречи до встречи. С телефоном не расставалась, вдруг он позвонит? И, представь, только спустя пару месяцев я заставила себя сказать ему «ты»! С великим трудом. Сейчас это кажется таким смешным.
Он для меня был, как бог…
Потом наступил этот август… Знаешь, а ведь я должна была почувствовать опасность. Ведь были знаки. Такой наезд был на наш офис однажды! Приехали какие-то уроды, пытались зайти. Но дверь-то у нас бронированная практически. Фиг они зайдут. Вот только мы тогда по пожарной лестнице уходили из офиса.  Макс говорил, что это менты. Хотя, не похожи были.
Телефон у меня разрывался, мама звонила в истерике: «Что у вас там происходит???». Уже весь город был в курсе, что что-то случилось. И никто не знал, где Андрей. А мне он звонил вечером. Я себя такой отважной чувствовала. Готова была за своего Андрея горло перегрызть любому. А он все хихикал, когда я делилась с ними своими страхами. Страхами за него. Это было так страшно, я не понимала, что происходит. А на следующий день он позвонил и предложил встретиться. Был особенно нежным, и после секса валялись просто так часа два. Удивительно, обычно он мне полтора на все про все выкраивал…  Он лежал рядом такой задумчивый. И мне казалось, что он что-то важное сказать хотел. Я, прямо ощущала это. Но так и не сказал. Может, он хотел мне объяснить, что творится вокруг? Не знаю. До сих пор не знаю.
Ночью, после этого мне сон приснился. Что мы лежим с ним в какой-то странной комнате – голые. И комната такая пустая. За окном ночь и море. Начался шторм и жуткая гроза. Молнии сверкали, как взрывы. Я подошла к окну – посмотреть. И увидела из-за горизонта луч, как с вертолета. Он скользил сначала по воде, а потом начал приближаться к нашему окну. Я испугалась и закричала Андрею, чтобы он прыгал на пол. Представляешь, я почувствовала, что в нас стрелять будут. И вот – эта картина ужасная, молнии, грохот – и я бросилась к нему – закрыть его, на пол повалила. И, правда, начали стрелять, дом стал разваливаться. Я проснулась в холодном поту.
Кира снова сделала глоток из бокала и задумчиво посмотрела вокруг, а потом продолжила:
- А потом он уехал… Ночью прямо. И я думала, что я умерла наполовину. Я стала курить и пить валерьянку. У меня тряслись руки и из глаз постоянно лилось. Это было чудовищное время… Такой дикой тоски я никогда больше не испытывала и надеюсь не испытаю. Это было так больно…  Прости.
И у нее скатились две слезинки по щеке. Она смущенно вытерла их:
- Сигарету хочу!
Саша, молча, протянул ей сигареты и зажигалку. Она нервно прикурила и продолжила:
- Его тогда по местному телевидению постоянно обсуждали. Вроде, как и у государства к нему претензии были. И защищать его от наезда никто не собирался. Но и там – в новостях все какую-то чушь несли, никто толком-то не понимал, что происходит. У меня тоже интервью брали однажды – прямо возле офиса караулили. Ну, я морду кирпичом: «Знать ничего не знаю, но Андрей Котов честнейший человек и гадости про него говорить не смейте!» Он видел, кстати. А потом он позвонил – первый раз. Я как услышала его голос в трубке, сразу в слезы: «Как ты там, что?» А он смеется, довольный такой: «Сладкий, да у меня все хорошо, ты чего плачешь-то?». Хорошо у него, понимаешь? Нет, я, конечно, знала, что у него там условия пятизвездочные. Но он был так далеко от меня.  А ведь я даже не знала – в какой он стране! Да и никто не знал. А меня об этом постоянно спрашивали. 
Тогда он еще сказал: «Я тебя видел! По телеку! Мне очень приятно было, сладкий. Ты такая серьезная и строгая была, очень мило».
Эти слова, никогда их не забуду…  Я все плакала и плакала, и так хотела сказать ему, что я люблю его и жду, все время жду – и всегда буду ждать, но не могла. Какая-то стена, барьер у меня внутри…
И потянулись эти бесконечные месяцы. Ожидание… Что может быть хуже?
Он звонил раз в два месяца – не чаще! А, какая была ситуация ужасная, я просто в истерике была! Был мой день рождения. Я в офисе стол накрыла, все пришли, так мило посидели, хоть и грустно было очень. А потом Макс, когда все ушли – подарил мне подарок от Андрея. В бархатной коробочке была цепочка и огромный кулон в виде сердца… Я просто задохнулась от избытка чувств, восторга. Представляешь, что я тогда думала! Он сидит в какой-то неизвестной стране, оторван от всех, от своего круга, друзей, родных! Но он вспомнил обо мне! Пусть даже это Макс напомнил, но он дал ему задание – купить, подарить! И такую красоту! Это был лучший в моей жизни подарок, я клянусь тебе, ничему я так не радовалась никогда. Это была частичка его и я носила его потом не снимая… А потом, вечером, когда я уже собиралась уходить, торопилась, нервничала из-за количества посуды, и еще в упала случайно, ударилась больно, и телефон трезвонит, я раздраженно ответила: «Кто это?». А там он, спрашивает, понравился ли подарок…  Господи, ну конечно понравился, он еще спрашивает. Но еще больше мне понравился его звонок. Он не забыл. Он думает обо мне! Несмотря на то, что у него куча девок. Так я тогда думала… Может, это так и было… Бывает же такое, что человек всех по чуть-чуть любит? Ну, я не знаю, искривление психики какое-то. Но я все-таки думаю, что он хоть самую капельку, самую малость, где-то очень глубоко, но любил меня… Дура, да? Макс тогда еще так загадочно подмигивая, спросил: «Ну что, он звонил?». Я думаю, он все знал про меня. Видела меня насквозь. Это ведь такой человек…  Знаешь, я Макса очень люблю, как человека. Он такой закрытый, но… Меня к нему тянуло… А я даже знаю почему. Он был очень предан Андрею. Как верный пес. Он, наверное, любил его также, как я… Также сильно, я имею в виду, но по другому, конечно. Поэтому, я уважала Макса. Как солидарность что ли. Я видела, что он – никогда его не продаст, в отличие от всех остальных…
В общем, я на радостях маме рассказала, что он звонил. А мама на следующий день по секрету сказала своему директору об этом. А этот директор – черт бы его побрал – рассказал всему свету. А у нас же информация быстро уходит, куда не надо, и в итоге, у нас в офисе с утра снова журналюги, вопросы: «Где он? Он звонил вам? У вас какие-то отношения?». Мне утром Макс звонит, злой: «Ты кому о звонке говорила???». Я отпираюсь – никому, говорю. А он кричит: «Подумай, КОМУ! Из-за тебя у нас проблемы!». И я тогда сразу про маму вспомнила, позвонила ей, она призналась, что своему придурку этому ляпнула.  Зачем, непонятно. Похвастаться хотелось? Ну не суть, мне так стыдно стало, так больно. Господи, я так его люблю, а причиняю ему одни неприятности. И  Максу тоже стоило таких трудов – скрывать его местонахождение, но при этом поддерживать с ним связь, чтобы Андрей мог оттуда управлять своими делами… И все я…
У меня опять приключилась истерика, но я заставила себя Максу позвонить. Я не слушая, быстро, чтобы он не перебивал, начала кричать, что я маме рассказала, а она Шевчуку, и реву, захлебываюсь: «Макс, он больше никогда мне не позвонииииииит, он не простит меня за это! Что мне делать????»
Макс так растерялся тогда. Видимо, слезы мои его растрогали что ли, так он еще и успокаивать меня стал,  хотя должен был вообще на фиг послать. «Да ладно, тебе, с кем не бывает, да может звонок вообще менты засекли! Не плачь!»
Я обалдела. Говорю: «Макс, прости меня, а?». А он засмеялся, говорит: «Я-то что?».
В общем, я после этого случая и не ждала его звонков больше. А он все равно потом позвонил. Я так прямо и спросила его: «ТЫ меня простишь?». А он тоже на какие-то обстоятельства все свалил, джентльмен… Любимый мой…
Я в то время и играть стала. Старое пианино у меня с детства было. Но я же лентяйка, музыкалку бросила. А в то время вот начала серьезно изучать сама музыку. Меня это очень успокаивало.  Я представляла, что играю для него. Я помню, ресторан уже был готов к открытию, но пустовал пока. И я бродила по нему, рассматривала интерьер, представляла, как совсем скоро здесь будут веселые пьяные люди, будет шум и гам… Там стояло пианино и я решила немного поиграть. Я даже не заметила, как Макс внезапно зашел. А когда оглянулась, он смотрел на меня так задумчиво. Говорит: «Ничего себе. Какие же в тебе еще есть таланты, о которых я не знаю!». Смешно сейчас, кажется. А тогда мне одновременно так приятно и оскорбительно показалось то, что он сказал. Макс… Невероятно, что он ушел от нас. Невероятно. Это был потрясающий человек. Шеф просто идиот, что потерял его. Ну, сейчас не об этом…
А потом Анжела появилась. Ресторан новый уже почти готов к открытию был. Она развлекухами заведовать начала, а сидели все управленцы  у нас в офисе. Вот тогда и началось ее щебетание вечное, как она Андрея ждет, вот он вернется, разведется и на ней женится. Все только смеялись над ней, а вышло, видишь, как… Я не могу, Саш, это слишком больно, я не могу, прости…
Кира слезла со стула и побежала в сторону туалета. Зашла, пустила воду в раковине и умылась. Воспоминания накрыли с головой, боль пронзила все тело. Врут все про то, что время лечит. Сто лет прошло, а все также больно…
Неужели никогда не пройдет?
Некрасиво Сашу оставлять. Кира заставила себя собраться, еще раз умылась, долго смотрела на себя в зеркале, а потом, вернулась обратно. Саша вертел в руках стакан с виски и думал о чем-то. Хмурый.
- Извини. Я не знала, что это так больно – вспоминать во всех мелочах. Я закончу, раз уж начала…
Он вернулся и стал с Анжелой мутить. Меня он повысил –  перевел в бухгалтерию. Он тогда сказал, что я умная и мне скучно сидеть у него без дела. Ну, меня там научили всему. А мне так трудно было переходить на новое место. Не видеть его каждый день. Не знать, что с ним, где он. И причем, Анжела еще эта. Может, он из-за нее от меня и избавился?  Я сначала закрывала глаза на все, убеждала себя, что это только слухи глупые, что это неправда…  И ведь со мной он продолжал встречаться. Но потом не замечать стало невозможно. И я спросила его напрямую. Он подтвердил. Я хотела попросить его больше не звонить мне. Но не смогла. Он, может, сам что-то понял.
А у меня Влад появился. Он был безумно влюблен, так ухаживал. Мое сердце было мертвым, но я не устояла перед его напором. Да и думала, он поможет забыть. И в какое-то время я смогла себя убедить, что буду счастлива, что Андрей пусть живет со своей шведской семьей, сколько ему угодно, а я так не хочу. Мы с Владом со временем даже жить вместе начали, квартиру сняли. Но он же психопат был ненормальный. Ревновал к столбам, к друзьям, подругам, маме, к собаке моей, к работе больше всего. Он мне закатывал скандалы и орал, что я сплю со всеми подряд на работе, чтобы  меня не уволили. Он оскорблял меня, унижал, запрещал ходить вообще куда угодно, никаких встреч даже с подругами. А я думала все: «зато он меня любит, просто такая вот сильная любовь». И даже когда он меня ударил первый раз из-за того, что нашел в телефоне номер одногруппника, я все еще думала, что это от любви… Я тогда ушла к маме, конечно, но он так просил прощения и так клялся, что это больше никогда не повторится, что я опять вернулась. Я терпела это, потому что хотела заглушить боль от разбитого сердца, я думала - зато я у него одна и он мне не изменяет. Господи, ну почему я такая идиотка? Этот человек просто растоптал меня. Я перестала быть самой собой. Мама переживала, говорила, что у меня взгляд потухший. После Нового Года я собрала все силы в кулак  и ушла от него. Было тяжело, ведь когда живешь с человеком вместе, вроде как родными становитесь… Но это быстро прошло. Мозг прояснился и я поняла, какой была дурой, поклялась себе, что никогда, ни одному мужику, будь он хоть Антонио Бандеросом, не позволю оскорблять меня и… Ну, руки распускать, в общем…. У меня ведь сотрясение было тогда.
Господи, может, есть такие люди, которые никогда счастливы не будут, а?
- Не говори ерунды! Тебе лет-то сколько? Двадцать? Двадцать один?! Смешно просто!
- Да, смешно. Было бы смешно, если бы не было так грустно. Когда мое помешательство по имени Влад прошло, а прошло оно быстро – месяц, наверное, выяснилось, что любовь никуда не делась, и я все также при случайных встречах с Андреем  схожу с ума… А  у него уже и Анжела родила… Я натягивала улыбку и интересовалась здоровьем детей и жен. Он так никогда и не узнает, что у меня внутри…
А ты первый, кому я все это рассказываю…  Прости за этот поток сознания…
Александр вздрогнул и серьезно посмотрел на нее:
- Нет, я… спасибо тебе за доверие! Я, как будто, пережил целую жизнь сейчас… И подумал, что все мои чувства в жизни и частички всего этого не стоят… Неужели так бывает правда? Хотел бы я хоть раз в жизни пережить подобное…
- Зря. Это только боль. И ничего больше. Я даже врагу своему не пожелаю такой любви. 

***

Кира чувствовала, что-то происходит, что-то не так… Не могла понять что… Андрея с того дня, когда он вероломно заявился в ее кабинет, она видела только мельком, он забегал, мимоходом целовал ее украдкой, убегал, даже пары слов не сказав.
Саша тоже ходил нервный, растерянный какой-то. Кира хотела задать ему вопрос, но не была уверена, что он ответит.
А что она теряет?
- Саш, ты должен сказать мне, что происходит.
Он задумался:
- А что происходит?
Кира закатила глаза.
- Саш. Просто скажи мне честно. Ему грозит опасность? Все начинается сначала, да?
- Кира. – Он положил руки ей на плечи. – Ты должна понимать, что я сам ничего не знаю. Я бы сказал тебе, я знаю, как для тебя это важно. Но я сам переживаю.  Он ведь ничего не объясняет никому. 
От его слов легче не стало. Только хуже. Она была права – что-то не так.
- Ну, скажи хотя бы – это опять по тому делу?
- Не без него, конечно. Не хочу тебя пугать, но, по-моему, в этот раз за него взялись с тройной силой. Блин, зачем я тебе это говорю?
- Говори!
- Больше ничего не знаю.  Кира, мы ничем ему не поможем. И переживаниями своими тоже. Только зря нервы портить. Просто успокойся.
Кира только улыбнулась на это заявление.
Успокоиться. Так просто.
Конечно… она спокойна, как удав. Спокойнее некуда.
Только стоило ей вспомнить тот кошмар, тот август, и у нее желудок скручивался в узел.
И ведь помочь нечем, это правда.
В этот раз – все еще хуже, судя по всему. Опасность прямо витала в воздухе, а он молчит. Черт, одни догадки, что за человек Андрей?
«Вот возьму и спрошу у него напрямую сегодня» - решила она.
Конечно, он, как всегда скажет, что все отлично, все хорошо, прекрасная маркиза.  Как заставить его рассказать? Взять в заложники? Нож к горлу приставить?
С такими мыслями Кира пошла на обед. Она не понимала, что именно ест, занятая своими мыслями. Соседка по столу что-то щебетала, не умолкая, но Кира не слышала, что именно. Только когда она услышала фамилию «Котов», она прислушалась.
- В этот-то раз его уж точно достанут, еще и посадить могут. Я точно знаю, у меня генерал ФСБ знакомый. Лет восемь сказал, как минимум. Интересно, что с нами со всеми будет. Работу что ли искать придется новую?
Кире было просто нестерпимо слушать этот поток красноречия.
- Его не посадят – сказала она резко. – Я ТОЧНО знаю!
Соседка удивленно заморгала глазами и захлопнула рот.
Кира не стала дожидаться вопросов и встала.
«Жаль, что курить нельзя».
Она никогда не курила на работе, ведь Андрей мог узнать. А он еще тогда – сто лет назад – предупредил ее, что голову открутит, если узнает, что она курит.
Ну, воздухом-то дышать не запрещается.
С этими мыслями Кира вышла на улицу и посмотрела на небо. Солнца не было. Странно, а утром еще светило вовсю. 
Машины Андрея были у здания, стояли, правда, далеко. Удивительно, обычно, они впритык ко входу паркуются, чтобы драгоценному шефу далеко топать не пришлось.
Значит, он здесь.
У Киры появилась мысль подняться к нему и призвать к ответу. Она так никогда не делала, сама не искала общения, ни разу в жизни, но сегодня эта мысль плотно сидела в голове и не желала уходить.
И вдруг она увидела его самого. Он выходил из ресторана с другого входа.
«Какой красивый!» - пронеслось в голове.
И, как всегда, при виде его, Кира стояла, как вкопанная, не в силах вымолвить ни слова.
Позвать его? Не услышит. Придется крикнуть. А зачем? Вокруг люди. НО ей нестерпимо хотелось закричать. Странное ощущение.
«Опасность» - откуда это предчувствие???
Он уже пересек половину пути. Оставались секунды,  он сядет в машину и уедет.
«А вдруг я его больше никогда не увижу?» - ужасная мысль вдруг пронзила девушку.
Охранник уже открыл дверь машины.
«НЕ сходи с ума» - сказала себе она. И все-таки закричала:
«Андрей!»
Было поздно. Он уже занес ногу на подножку огромной машины.
Он крикнула еще сильнее, уже понимая, что это безнадежно:
«АНДРЕЙ!!!»
Дверь захлопнулась. Люди посмотрели на нее с удивлением.
А потом…
Потом время остановилось. Кира почувствовала, что воздух вокруг нее стал густой, плотный, стало трудно дышать.
Кира сделала шаг по направлению к машинам, движения давались ей тяжело.
И тогда, как в замедленной съемке, она увидела взрыв.
Его машина. Он в ней.
Он взорвался.
Ей казалось, что она кричит, но она не слышала себя. Нет, она ничего не слышала, может, она оглохла?
Она бежала, так быстро, ей надо к нему, он ведь там, в этом огне. Быстрее!
Она почувствовала, как чьи-то руки схватили ее и повалили на землю. Она ударилась, но боли не было. Ничего не было. Только мысль: «Быстрее, к нему, он ведь там!»
Кто-то кричал ей в ухо, но она не слышала этого. Что он кричит? Кто это?
Да какая разница? Андрей там, в машине. Машина горит, его надо вытащить. Почему его никто не вытаскивает? Она стала вырываться из объятий человека, но он крепко держал ее. Кажется, она сама что-то кричала. Почему она не слышит своего голоса? Она попыталась укусить этого человека за руку. Укусила со всей силы. Силки ослабли, но только на мгновение. Она стала кусаться снова. Что за безумие, отпустите меня, там же Андрей!
Она все еще ничего не слышала. Точно, оглохла. Теперь, она не сможет слышать, как Андрей шепчет ей на ухо «Тебе хорошо, Сладкий?».
Какие-то люди бегали вокруг машины, но близко не подходили.
Почему они не подходят? Почему не вытаскивают его?
И вообще – почему эта чертова машина так горит – она же бронированная, мать ее???
И почему этот человек ее держит, что ему надо вообще?
Кира попыталась обернуться. Лицо знакомое, как же его зовут? Это, кажется, ее начальник. Почему он ее держит, ведь надо бежать к  Андрею?
Она стала снова что-то кричать, но никто ее не слышал.
Почему?
Что с Андреем?
А потом она стала слышать. Резко, в ее сознание ворвались все звуки окружающего мира. Это было очень громко, невыносимо. Война, что ли, началась?
Этот директор, черт, как же его зовут, он оглушительно кричал:
«Кира!!!!! Нет!»
Кира? Кто это - Кира? Это ее так зовут?
Она опять попыталась высвободиться и побежать, но он не отпускал ее.
«Его больше нет, остановись, ты сгоришь, его больше нет!!!!»
Кого нет? Что он несет? Кого это нет? Андрея? Как же нет, ведь только что был, она своими глазами его видела, она даже кричала ему. Что значит - нет?
Его нет… Андрея больше нет…
Больше ничего не было.
Все потухло.
Она потеряла сознание.


***


«I feel you all around me
Though you're no more in this space
You're nowhere to be found
There's not a breath of you in here
Leaving us behind
I just can't do it all the way
And nothing can describe
The feeling of dancing with this pain…»
Lara Fabian Intoxicated

- Вы можете мне сказать, что с ней происходит? Какие у вас прогнозы?
- О каких прогнозах можно говорить? Девочка пережила страшный шок, все ведь по-разному воспринимают такие вещи.
- Вы мне уже месяц говорите о пережитом шоке, но моя дочь не разговаривает! Она месяц лежит как растение, не ест, не пьет, молчит.
Женщина снова стала плакать.
- Что мне думать, что делать?
- Послушайте, я знаю, вы мать, вам тяжело. Но мы все делаем для того, чтобы вашей дочери стало лучше. Это пройдет само по себе, ей нужно время. Хотя, честно говоря, я редко с таким сталкивался. Может, я не все знаю… Девочка стала свидетелем ужасной трагедии – взрыва. Но ведь многие люди и не такое видели, ведь не родной человек был там, в той машине.  А у нее такое состояние, как будто взорвали ее мужа или брата. Кем он ей приходился?
- Никем! Шефом. Ну, они дружили, вроде.
- Да-да, дружили. Видимо, в этом все и дело. Ее мозг отказывается принимать информацию. Я бы понял, если бы это был близкий человек, такие ситуации случаются. Подсознание пытается уберечь человека от губительных последствий,  не дает мозгу осознать, что кто-то родной погиб. Но просто шеф… Это странно, странно.
- Доктор, что можно сделать?
- Мы можем только ждать, к сожалению. Я уверен, она придет в себя.
- А почему она не разговаривает?
- Этого я вам сказать не могу, все-таки, каждый мозг – индивидуален, и по-своему реагирует на шоковые ситуации.
- А может такое быть, что она схвихнулась?
- Вы имеете в виду, что она сошла с ума?
- Да, она ведь не узнает никого, я не могу достучаться до нее…
- Вы не должны так думать. И ни в коем случае нельзя нервировать ее, нужно быть мягче.
- Но ведь она в сознании, доктор!
- Да, но это не ясное сознание. Вы должны быть готовы к тому, что она и вовсе потеряла память. Но это лечится, проходит, поверьте мне!

«How can I stand alive,
With only half a life
How can I love so hard,
With only half a heart
Where do I go from here
How do I breathe in here,
I guess it must be true,
I'm intoxicated by you»
Lara Fabian Intoxicated

Свет… Так больно режет глаза. Где она находится? Кто все эти люди?
От белого в глазах рябило. Белые стены, белые халаты. Они что-то говорят ей, что-то объясняют. Называют «Кирой».
Кира -  это, видимо, она.
Ей не хотелось их видеть, этот мир был враждебным, тусклым, неживым. Что ей делать тут? Как она вообще тут оказалась?
Наверное, она болеет.
А, может, она вообще -  в психушке? А что -  похоже.
Ей делают уколы, ставят капельницы, у нее синие руки.
Или она попала в аварию? Лица своего она не видела, неизвестно, может, там раны?
Ей все равно.
Почему-то ей все это неинтересно.
Ей все время хотелось спать, потому что видеть всех этих людей было невыносимо. Эти стены, этот потолок…
И она закрывала глаза, пытаясь уснуть. Но потом поняла, что спать еще хуже. Ей снилась большая черная горящая машина. Почему-то, это было так ужасно, кошмарно, от этого видения болело сердце.
Сердце? Оно у нее есть?
Казалось, что вся ее жизнь куда-то ушла из нее. Что она делает в этом мире?
Ей никто не нужен, она никого не любила. Она не знает даже, кто она.
«Оставьте меня все в покое» - думала она, но закрыть глаза боялась. Приходилось смотреть в потолок. Там не было ни горящей машины, ни этих назойливых людей.
Один человек сидел рядом с ней чаще остальных.
У него было очень печальное хмурое лицо. Он раздражал ее не так сильно, как остальные, потому что он почти ничего не говорил. Он просто смотрел на нее. Иногда пытался взять ее за руку, но она убирала ее под одеяло. Он не настаивал. Просто печально садился обратно на свой стул и продолжал смотреть.
Однажды он спросил ее:
- Ты меня не помнишь? Ведь помнишь же! Так не бывает, чтобы все забыть!
Кира не хотела отвечать. Она просто стала смотреть в потолок.
- Как всегда, молчишь… Прости. Не хочу тебе надоедать. Ты только не прогоняй меня. Если хочешь, я вообще буду молчать, только позволь быть рядом.
Она снова посмотрела на него. Неужели не врет, и заткнется?
ОН и вправду замолчал. Но ненадолго.
- Я знаю, как тебе было больно. Ведь только я один и знаю. Я не стал никому рассказывать. Это ведь твоя тайна….
О чем он говорит? У нее есть какая-то тайна?
Впервые в ее мозгу появился слабый интерес к происходящему, ей даже захотелось, чтобы он продолжал говорить.
Но интерес быстро угас.
Нет, она не хочет никого видеть и слышать.
Она сумасшедшая, вот и оставьте ее в покое.


***

Она уже три месяца находилась в клинике. Александр сам заявил ее матери, что оплатит все расходы за счет организации,  Кира должна находиться в очень хорошем учреждении с хорошими докторами.  Ее мать, хоть и терпеть не могла этого типа,  из-за прошлых конфликтов, от помощи не отказалась.
Он был у нее каждый день. Сидел подолгу возле ее кровати. Пытался увидеть в ее глазах прежний блеск. Но холодные серые глаза были пусты. В них не был никакого интереса к происходящему вокруг. Казалось, она даже не слышала, что ей говорят.
Чаще всего она просто смотрела в потолок.  Или спала. Когда спала, она дико кричала, прибегали врачи и делали ей укол.
И все-таки ее крик было слышать лучше, чем просто тишину. Сначала он думал, что у нее вообще больше нет голоса. Ведь тогда она так кричала, что у него чуть не лопнули барабанные перепонки.
Александр с ужасом вспоминал тот день. Он по чистой случайности вышел на улицу и увидел, как машина Андрея Котова взорвалась, также увидел Киру, бегущую прямо туда. Сразу понял, что она не в себе, схватил ее, повалил на землю. Она ужасно кричала. «Пусти, он там, пусти, НЕТ!»
Этот крик, наверное, навсегда останется в его памяти.
Конечно, он не отпускал ее, ведь она побежала бы прямо туда, в это жуткое пекло.
Она кусалась, больно причем, пиналась, но он держал.
У нее тогда так колотилось сердце, что он боялся, как бы она не умерла прямо тут от пережитого шока.  И когда она потеряла сознание, он очень испугался, что так и произошло. Но она дышала, и он понял, что это всего лишь обморок.
Потом ее увезли на скорой и она неделю была в реанимации, не приходила в сознание. А когда очнулась, оказалось, что она не разговаривает, и даже не узнает никого.
Она отказывалась от еды, приходилось ставить ей капельницы какие-то специальные. Она жутко похудела, лицо осунулось, и под глазами были синие, даже черные, круги. Губы белые, как будто в них нет ни кровинки.
Смотреть на нее было больно.
В ней больше не было жизни. Она ушла куда-то. Может, вместе с ним?
А, может, это даже и хорошо, если она потеряла память? Что, если она не захочет жить с этим? Попытается покончить с собой?
Но как предотвратить это?
Пока ей никто не говорил о том, что произошло, но ведь рано или поздно найдется тот, кто расскажет. А, может, она и сама вспомнит?
Однажды он заговорил с ней. Сказал, что знает, как ей было больно. Ему показалось, что она посмотрела с интересом. Впервые за эти три месяца. Пустота в ее глазах исчезла, и ему показалось, что она его слушает. Но это был всего лишь миг. Через мгновение взгляд снова потух, и все стало по-прежнему. Нет, нельзя ей рассказывать, напоминать об этом. По крайней мере, пока…

Так шли недели, Кира лежала, глядя в потолок. Со временем она стала сама ходить в туалет и даже мыться. Все это проделывалось с полнейшим равнодушием, взгляд по-прежнему ничего не выражал. Есть она так и отказывалась. Мать ее начинала терять надежду, что дочь вернется к нормальной жизни.
Александр продолжал навещать ее практически каждый день. Хотя забот у него прибавилось. Он временно стал главным по сети ресторанов, а вообще еще было неизвестно, кто заменит Андрея Котова. Это, скорей всего, должна была решать жена, но ведь далеко не весь бизнес был оформлен на Андрея или на нее. Так что все было пока очень размыто, Саша готовился к войнам за территорию, готовился морально, а сам участвовать не желал, потому что просто не умел. Он не имел той хватки,  что была у Андрея и у остальных его замов.  Он хотел просто спокойно работать, но не драться.  А еще он хотел, чтобы Кира вернулась к жизни, хотя и понимал, что это вряд ли случится скоро.
Клиника, в которой она находилась,  очень хорошая и дорогая, была больше похожа на санаторий или отель. Ее окружал красивый парк, хорошо бы Кира согласилась в нем погулять, но она только смотрела в потолок и не реагировала ни на какие слова. Саша не мог перестать надеяться, но с каждым днем это становилось все труднее.
Спустя еще три месяца она стала вставать и смотреть в окно. С полным равнодушием и холодностью, как обычно, но это уже был какой-то шаг. Однажды Саша предложил ей сигарету – в палатах было разрешено курить – и она схватила ее, прикурила, и как-то с облегчением затянулась. Он понял, что это  ей необходимо и стал постоянно приносить сигареты. Она стала очень часто курить. Но это было ее первым проявлением к жизни - и это его радовало.
Однажды утром медсестры рассказали, что она выходила из палаты и медленно гуляла по коридорам, держась за стены. Она была очень слаба. Но она стала интересоваться миром. Тоже прогресс.
- Давай погуляем в парке? – предложил он в который раз.
Молчание. Никакой реакции. Как всегда.
Но вдруг через минуту она встала и направилась в коридор. Он пошел за ней, Кира направлялась к главному выходу. Вышла на улицу и медленно пошла по дорожкам.
Александр считал это большой победой, она стала выходить на воздух. Он не напрягал ее разговорами, боясь, что тогда она не захочет снова гулять.
Сашина жена которую неделю отказывалась с ним разговаривать, она узнала, где он проводит многие часы своего рабочего дня. Ему было плевать. Ему так жалко было эту девочку, он не мог ее бросить тут. Ему было необходимо что-то делать для нее. Хотя бы быть рядом.  Он понимал,  что она в этом не нуждается. Скорее всего, она даже не замечала его присутствия, но ему легче было думать, что он поддерживает ее.

***

Какое время года было за окном? Непонятно, да и не важно. Сколько она здесь находится? Зачем?
Что хотят все эти люди? И этот? Который приходит каждый день?
Садится на стул, говорит «Привет». Особо не напрягает, но странный какой-то.
Ей каждый раз снился один и тот же сон, который она не хотела видеть, но к нему добавились еще некоторые – приятные. Она не понимала, о чем они, в них было какое-то лицо. Она не могла вспомнить его, но почему-то ей отчаянно хотелось его видеть. Вот только вместе с этим лицом обязательно приходил тот самый кошмар – пекло, машина, огонь. И это сводило ее с ума. Хотя, она уже и так сошла. Ведь она лежит в психушке не просто так.
Человек с хмурым лицом стал приносить ей сигареты. Какое облегчение! Наверное, она всегда курила.
Со временем стало скучно. Сначала, очень долго, скучно не было, было безразлично… А теперь вот стало.
Но разговаривать не могла. Люди – все – были отвратительны. О чем с ними можно разговаривать? Она даже не знает, кто она…
Стала ходить на улицу, там, кажется, осень, что ли. Листья такие яркие, на них смотреть было интереснее, чем на белый потолок. Они падали с деревьев и покрывали землю ярким ковром.
Она считала их. Следила взглядом за их падением.
Сигареты и листья. Что еще может интересовать в этой жизни?
Почему она живет? Ведь ей это неинтересно.
Что с ней случилось? А, плевать. Это тоже неинтересно.
Она не хочет знать.
Этой ночью, после обычного сна, она как всегда проснулась в холодном поту, отдышалась, схватила сигареты и вышла в коридор.
Горел тусклый дежурный свет.
Кира медленно передвигалась по коридору. Пост медсестры, девушка в белой шапочке посмотрела на нее внимательно, но не стала ничего говорить. Кабинет врача, холл с телевизором и мягкими диванами. Телевизор… Что там можно увидеть в нем?
Дальше что-то вроде столовой.
Лестница.
Кира спустилась на первый этаж, вокруг никого не было. Она пошла дальше. Зал… Что за зал? Двери не заперты.
Она вошла в помещение и увидела большую комнату со стульями, ее заливал лунный свет. А в углу… рояль… Надо же! Кто здесь может играть? Психи?
Она и сама псих.
Интересно, она играла когда-нибудь?
Никаких воспоминаний у нее не шевельнулось при мысли об инструменте.
Она села за него и осторожно открыла крышку. Пальцы легли на холодные клавиши. Кажется, знакомое ощущение. Или нет?
Она увидела наверху какие-то ноты, открыла, стала листать. Названия, ничего не говорящие. Вдруг взгляд упал на одно. «Love Hurts». Знакомое? Кажется…
Она поставила книжку с нотами на подставку и попробовала играть. Она знала обозначения нот, но как-то смутно. Ничего не получается...
Всю ночь она играла. Начинала снова и снова, первый кусок уже получался сносно. Потом в зал заполз солнечный свет. Зашла медсестричка, ойкнула.
- Вы здесь давно?
Кира не ответила, захлопнула крышку и поднялась.
- Я там услышала немного – красиво!
Молодая медсестра была очень доброжелательна и все время улыбалась.
Проигнорировав похвалу, Кира прошла к выходу и направилась к себе в палату. Она знала, что следующей ночью снова придет сюда…
Когда пришел мужчина, он улыбался.
- Я слышал, ты сегодня ночью играла? Не отвечай, я рад. Это очень здорово! Ты, наверное, замечательно играешь, хотя я не слышал никогда…
Он осекся, как будто вспомнив что-то.
«Доложили уже, шустрые какие»
Какая ему разница?
Чего он таскается к ней постоянно?
Она бы хотела быть совсем одна, ей не нужны все эти люди. Они утомляли ее своими разговорами, вопросами. Хотя, она заметила, что вопросы ей стали задавать, уже не ожидая ответа. Как в пустоту. Риторические. Она овощ.
Кира с нетерпением дождалась ночи и снова пошла в зал к роялю. Она играла и забывала, где она находится.
Странно, но она чувствовала удовольствие. Впервые за все время здесь. Какую-то легкость. Мелодия была печальная, но она отражала всю жизнь, все, что было внутри у нее. А что у нее было? Ничего, пустота…
Через несколько ночей она уже играла ее идеально, даже не глядя в ноты.
Она закрывала глаза,  и ее пальцы сами перебирали клавиши.
И вдруг, какая-то вспышка пронзила ее. Боль, нестерпимая боль. Она вспомнила все. Сначала все воспоминания нахлынули на нее одной огромной лавиной, одновременно, а потом потекли волнами постепенно. Господи, нет, как же это больно… Как будто в перемотке она видела сначала взрыв, машину, потом уходящего мужчину, Андрей! Его звали Андрей! Его лицо она видела во сне! Это его она любила. И его больше нет…
Лучше бы она не вспоминала, а так и жила, как растение. Слезы катились из ее глаз без остановки. Сигареты, где же они? Вот!
Он был женат. Они были любовниками.
Его взорвали в машине.
Второе воспоминание было такое же болезненное, как и первое – он ее не любил…
Он любил секс и разнообразие, а ее не любил.
А теперь он вообще погиб.
Она больше никогда не сможет увидеть его и прижаться к нему. Она никогда уже не сможет сказать ему, как сильно его любила. Она не успела.
Он умер, так и не узнав этого.
А, ему ведь было бы наплевать -  так какая разница?
Наутро, когда пришел Саша – ее директор – это он приходил к ней каждый день – она сразу сказала ему, глядя в потолок:
- Я не сумасшедшая. Я все вспомнила и хочу выйти отсюда.


***

Первое место, куда пришла Кира после выписки из больницы, было кладбище.
Саша сам предложил, а она не отказалась поехать. Она по-прежнему почти не разговаривала с ним, но, похоже, его это практически не напрягало. Привык, может.
Он привез ее к кладбищу и проводил до места. Хотя не найти его было трудно. Все было очень… пышно. Памятника еще не было, наверное, рано. Саша ушел в машину.
Помпезность его могилы Киру не удивила. При жизни у него была мания величия, так и после смерти его последнее пристанище отличалось от других. Большие вазы с шикарными цветами стояли везде. Огромная удобная скамейка стояла прямо напротив его фотографии. На саму фотографию Кира долго боялась взглянуть. У нее затряслись коленки и взмокли ладони.
Сейчас она его увидит. Черные глаза, тяжелый взгляд. Лицо – очень привлекательное.
На фотографиях он почти всегда улыбался.
Она посмотрела. Серьезный.
Кира вздрогнула. Он смотрел прямо на нее. Его взгляд прожигал.
- Привет…
Она подошла к фотографии и дотронулась до его губ.
- Я не проводила тебя… Не могла…
Слез не было. И от этого было жутко. В прошлой жизни Кира много плакала по любому поводу – трогательная сцена в фильме или книге, обидное слово. Мама всегда говорила, что у нее слезы близко. А сейчас – нет.
Боль в груди мешала дышать, Кира села на скамейку и закурила. Если бы он был жив, он бы открутил ей голову. В его присутствии никто и никогда не курил, он это ненавидел.
А теперь можно было не бояться его гнева. Все равно.
Он стал смотреть на нее с фотографии осуждающе.
- Не смотри так. Ты сам виноват! Зачем ты меня бросил?
Кира посмотрела по сторонам. Никого, Саша ждет в машине, и с тревогой пялится на нее.
- Как ты мог меня бросить? Ты же всегда знал, что надо быть осторожным???
Кира злилась. По-настоящему.
Ей было так больно, что хотелось закричать.
- Цветов я тебе не принесла. Я зла на тебя. Я хочу, чтобы ты знал.
Потекли слезы. Наконец-то. Так легче. «Ты сукин сын! Ты не должен был так поступать! Ты никогда не любил меня. И даже ушел, не попрощавшись»

Он приходила каждый день, кроме тех, когда были всякие поминальные и важные даты, типа его дня рождения. Она не хотела встречаться с его женами и родственниками.
Бывало, она приходила и издалека видела Анжелу с ребенком.  Тогда она разворачивалась и приходила позже.
Она все еще мало разговаривала. Только с ним. Она рассказывала ему все, что было у нее на душе – о том, как она скучает и как она на него злится, о том, что очень холодно и пусто, о том, что уже почти зима, и она не знает, как ее пережить, а также не знает  - зачем.
Мысли о самоубийстве ее не посещали, но и в жизни она не видела ни малейшего интереса.
Конечно, глупо жить ради одного мужчины и перестать хотеть жить без него. Но это было так и никак иначе.
Шли дни, и она понимала, что нужно продолжать жить как-то, что нельзя провести остаток жизни рядом с могилой любимого. Наверное, ей нужно вернуться на работу. Саша сказал, что она нужна им и может выйти в любой момент.
Но как она сможет работать там, где всегда был он? Где каждая вещь была им?
А, может, даже и лучше так?
Кира не хотела его забывать, ей хотелось жить в воспоминаниях, разговаривать с ним, погружаться целиком в прошлое.
Если она уедет жить в другое место, она навсегда его потеряет.
И она решила вернуться.
Ей было плевать на косые взгляды коллег. Они шептались за ее спиной, обсуждали ее помешательство и пребывание в психушке. Все были под впечатлением от произошедшего, ведь раньше никто не знал о ее отношениях с ним,  а теперь все смаковали подробности. Разумеется, по большей части, выдуманные.
Никто не решался заговорить с ней об этом. А сама она молчала. Она молча выполняла свою работу, а вместо обеда всегда шла в банкетный зал на второй этаж и садилась там играть на пианино. Днем там никого не было, кроме уборщиц и старой гардеробщицы. Лидия Ивановна работала тут с самого открытия, была болтливой, но доброй женщиной. Она Киру втихаря жалела и никогда не донимала разговорами. Здоровалась и провожала взглядом, но вопросов не задавала, а потом с удовольствием слушала красивую мелодию.
«Всегда одна и та же. Печальная, аж сердце рвет.»
Лидия Ивановна тяжело вздыхала и подпирала ладонью щеку.
- Ох, горе горькое. Девка вся высохнет из-за любви этой проклятой. 
Так прошло еще четыре месяца.
Кира не чувствовала улучшения, облегчение не приходило, она продолжала каждый день играть, а также ходить на кладбище.
- Отпусти меня, а?
Он не отвечал. Продолжал смотреть на нее своими черными глазами.
Как живой…
Однажды она поняла, что ей нужно. Решение пришло внезапно, и было настолько очевидным, что было удивительно, как оно не пришло раньше. Это казалось совершенно нереальным, но терять-то все равно нечего и попробовать стоит. Вдруг после этого ей станет легче?
Какая-то сволочь взорвала его в машине,  и никто никого, разумеется, не нашел. Но ведь кто-то это сделал?  И, если очень постараться… Если умеющие люди очень постараются, то ведь они могут узнать, кто… А тем более, что Кира сама могла навскидку назвать главного врага Андрея Котова. Того, кому Котов всегда был, как кость в горле. Того, который однажды заставил Котова покинуть страну… Андрей всегда обходил его во всем и в последнее время обошел так далеко, что за ним было не угнаться.  А тем более полез туда, куда пускать его совсем никто не хотел. В политику…
Кто еще, кроме этого урода, так сильно ненавидел Котова? Да кто угодно, но этот первым придет в голову тому, кто хоть немного знал о жизни Андрея Котова.
Кира не хотела делать выводов, не имея никаких оснований, тем более, что в последнее время она мало знала о делах своего шефа.
Ей нужна была помощь. Ей нужен был человек, который помог бы ей бескорыстно, при этом имея такие возможности. Саша помог бы, но что он может?...
Был такой человек. Кира поморщилась. Еще несколько лет назад он помог бы ей, даже не задумываясь. Да он бы сам из под земли  достал заказчика убийства и… и в бетон закатал.  Макс Черкасов. Бывший зам по безопасности  ее шефа. Этот парень был так предан Котову, как никто. Он был с Котовым рядом всегда, работал без выходных с утра до ночи, шеф был всем для него. И Котов доверял ему, как себе.
Кира каким-то внутренним чутьем знала, что он никогда не продаст. Да он бы под пули бросился за своего шефа, горло бы перегрыз любому за него. Черкасов, по сути, был тем, кто помог Котову вернуться, ведь в то время все его заместители бросились делить власть, как в песочнице. А Макс просто, с невозмутимым лицом, делал то, что нужно. С маниакальной упорностью передавал Котову все подробности их дел, он рыл носом землю, искал малейшие зацепки, Кира тогда ему помогала, чем могла. 
Макс Черкасов доверял ей почему-то. Она чувствовала это  доверие, и ей казалось, что их очень объединяет любовь к Котову. Близость даже какая-то. Они о нем  редко говорили, но самые важные новости о Котове он всегда ей рассказывал. Он один из очень немногих на тот момент знал о том, что она была его любовницей. Но никогда не делал никаких намеков, как будто не хотел смущать ее. А еще… Ей всегда казалось, что он знает о ее любви, знает, как сильно она любит Андрея. Может, потому и доверял ей.
Поможет ли он сейчас?..
Вряд ли. Случилось что-то ужасное несколько лет назад. Котов и Черкасов очень сильно рассорились. Причины никто не знал, просто однажды на какой-то пьянке они так поругались, что даже подрались. Черкасов ушел, и появился новый зам.  Кира тогда просто не могла поверить, что можно было потерять такого человека, как Макс. Она думала, что у Котова крыша поехала… Но они тогда уже не были вместе, ведь появилась Анжела…
Самый преданный соратник Котова стал его врагом. Занялся каким-то своим бизнесом, и никто о нем ничего не знал. Кира общалась немного с его женой, та тоже была в шоке от случившегося. Сказала, что Макс даже слышать ничего больше не хочет об Андрее Котове.
Надо попробовать. Кира не знала больше никого, кто смог бы помочь ей. Она должна хотя бы попытаться уговорить Макса. Хотя бы ради памяти Котова.

- Привет, Макс. Это Кира Науменко. Не посылай меня сразу, пожалуйста.
В трубке было молчание.
- Макс… Давай увидимся, пожалуйста.
- Привет Кир. Я не уверен, что…
- Макс, я очень прошу тебя. Мне надо тебя увидеть. Не отказывай мне.
В ее голосе послышались слезы, а Макс Черкасов и раньше не мог выносить ее слез.
- Ладно, давай встретимся. Где?
- Где тебе удобно, Макс, спасибо тебе!
Он изменился за то время, что она его не видела. Поседел сильно, глаза уставшие, печальные,  курит  теперь. Она тоже теперь курит. Без него…
Взгляд все такой же пронзительный, видит ее насквозь.
- Хреново выглядишь. – Он вздохнул и отвел взгляд в сторону.
Кира промолчала. Он хмуро продолжил:
- Слышал про тебя… Про психушку, ну и вообще…
- Ты, конечно, соболезнуешь, - язвительно ответила Кира.
Макс невозмутимо ответил:
- Я думаю, что понимаю, что ты чувствуешь. Ну… частично. Слушай, ну… Ты понимаешь, я слов всяких не знаю, что там в таких случаях говорят.
- Да я не жду слов, Макс! Спасибо, конечно! Я только думаю, что тебе ведь тоже не все равно…
Он поморщился недовольно.
- Макс… Я знаю, что он очень обидел тебя. Я знаю, что ты знать о нем не хотел ничего, но… ты же любил его, Макс! Ты ведь очень любил его, правда?
- Кир, ты к чему мне все это говоришь-то? Смерть, она ведь, знаешь – забирает с собой все обиды. Не осталось ничего, понимаешь? Только его ведь не вернуть никогда уже! Что толку тереть-то об этом, а?
Кажется, он разозлился. Кира поняла, что ему тоже очень больно. Может, даже хуже, чем ей. Ведь они расстались врагами. Они были так близки, но даже не здоровались.  Он умер – а они так и не простили друг друга.
Кира заплакала снова, хоть и собиралась держать себя в руках.
Макс с силой швырнул сигарету на землю и схватил Киру за руку.
- Ты зачем меня позвала-то, Кира??? Что ты душу-то мне травишь, товарища по несчастью что ли ищешь? Думала, поплачем вместе и легче станет, что ли?
- Макс! – Она почти кричала. – Мне помощь твоя нужна!!! Я не могу жить дальше, ты понимаешь, я не знаю как!!! Я у его гребаной могилы хочу лечь и жить там! Как дальше-то, а???
- Кира, ты знаешь, как я к тебе отношусь,  – он заговорил спокойно, – но я не психотерапевт, если ты не знала, и помочь тебе ничем не смогу. Да и не хочу я смотреть на тебя такую – мне самому хреново об этом думать и вспоминать – почему я еще твои слезы вытирать должен…
- Не надо мои слезы вытирать. Ты можешь помочь, Макс.
Она не могла посмотреть ему в глаза. Сейчас он ей откажет. Он пошлет ее далеко и надолго. И будет прав.
Надо решиться.
- Макс, помоги мне найти сволочь, которая сделала это… - эти слова она прошептала очень тихо. И снова подняла на него глаза.
Он ошарашено смотрел на нее и молчал.
- Ты один это сможешь. Только ты… Больше никто. А я, может, смогу жить, если…
- Если что????? – Макс заорал на нее. - Ты совсем идиотка, да? Ты что? Лару Крофт из себя вообразила? Или кого? Что ты сделаешь дальше? Тебе будет легче знать, какая конкретно сволочь завалила твоего любимого? Ты будешь знать, что эта тварь живет, дышит, ест, трахает баб, где-то рядом с тобой? Или ты что? Завалить его собралась? Мила Йовович хренова.
Он отпустил ее руку, и отвернулся. Он был в бешенстве.
Уходить собрался. Сейчас он уйдет…
- Жажда мести, да? Отомстишь и заживешь припеваючи?
Он стал нервно ходить вокруг нее. Но  заговорил он снова спокойным привычным тоном:
- Кира, ты всегда мне казалась разумной девушкой. Я понимаю, у тебя горе, ты помешалась, тебе можно, у тебя и справка теперь есть, наверняка, но надо же хоть немного соображать, что ты говоришь.
- Макс…
Кира даже улыбнулась.
- Макс, а я сейчас поняла… Ты ведь и сам этого хочешь! Ты потому так и злишься, что сам хочешь найти его. У тебя ведь тоже жажда мести. И, может, даже побольше моей… Ну конечно, чувство вины… Оно ведь всегда рядом, да? Думаешь, если бы ТЫ был рядом, все было бы по-другому…? Ну, скажи, ведь так? И ты безумно хочешь отомстить!
- Кира, прекращай свои игры психологические.  Это ведь ты у нас психичка, и с тобой беседы оздоровительные проводить надо, а не наоборот. Ты спятила, понятно? Ты несешь ерунду и не надо приписывать мне свои романтические бредни.
- Макс. Ты не виноват в том, что произошло. И он не виноват. Но ты должен помочь мне. Ради памяти. Ради вашей дружбы.
- Это была работа, а не дружба. И прекращай говорить поминальными тостами.
- Макс, пожалуйста. Ну, я умоляю тебя… Ну хотя бы найти его… Не надо мстить, я сама, только найти… Ты же можешь, Макс, я знаю, миленький…
Кира была близка к истерике…
- Я знаю кто это.
Это прозвучало, как гром.
Макс снова прикурил, не глядя на нее.
- Я знаю, кто это с полной уверенностью – знаю давно, но у меня нет ни одного доказательства. Что дальше?
Кира ошарашено смотрела на него, и ей было трудно вздохнуть.
Прикурив сигарету, она произнесла, почти шепотом:
- Савойский?
Макс кивнул.
- Я так и знала…
Тот самый враг.
- Как ты узнал?
- Кира, не смеши.
- Ну да… Глупость спросила…
Кира повернулась и села на скамейку.
Матвей Савойский. В памяти всплыло его лицо. Мерзкие усики, маленькие глаза, красноватая кожа. После смерти Андрея Котова вернул утерянные позиции и был доволен жизнью. Являлся владельцем доброй половины бизнеса области, неофициально, конечно, а также пролез в правительство города. Все ведь так очевидно. Но даже если бы было хоть одно доказательство, ничего бы не изменилось.  Все всё знают и так.

- Макс… У него дочь моя ровесница. – тихо сказала Кира.
- И что? Предлагаешь ее завалить, чтобы он почувствовал боль утраты?
Макс презрительно усмехнулся. Но Киру это не смутило:
- Чтобы почувствовал  - да! Только не так кардинально – завалить…

***

Она до сих пор не могла поверить, что Макс согласился на ее безумный план. Он долго орал на нее, матерился и курил. Потом спокойно стал объяснять ей, что она идиотка. Но в конечном итоге, он согласился на это безумие.
Вообще, Кира понимала, что не имеет права просить его об этом, у него жена и двое детей, это ей терять нечего. Но она предпочитала об этом не думать.
Сейчас она впервые почувствовала себя живой! У нее появился интерес, цель. И она должна была жить.
План был действительно безумным – практически невыполнимым. И для его осуществления требовалась помощь других людей.
- Я пацанов привлеку, конечно… Наших, которые тогда с нами работали. Но не знаю, пойдут ли они на это. Они ребята хорошие очень. Но не идиоты, как ты. Для них Котов был работой, за каким хреном им сейчас рисковать? Может, вдвоем справимся, конечно…. Черт его знает.
Ольга Савойская училась в филиале Института Технологии и Дизайна. Выход из Института – место людное, но у нее была машина, а на парковке было вполне реально похитить ее. Кира и Макс просто очень быстро запихнули ее в машину и увезли. Скорее всего, никто даже ничего не заметил. Кира водила плохо, но пришлось собраться с силами. Макс вкатил Ольге в шею какое-то лекарство, после чего она потеряла сознание. Они везли ее в загородный дом какого-то друга Макса, который надолго уехал заграницу с семьей. Там они заперли ее в комнате, без окон, но достаточно комфортной для жизни. Предупредили, что если будет орать, то живой не останется.
- Надо теперь выждать пару дней, чтобы этот урод понял, что она не просто с подружками загуляла. – Кира сидела на диване в гостиной, и ее трясло мелкой дрожью.
- У тебя глаза горят, психопатка! – Макс усмехнулся. – Месть окрыляет?
- Ну да.. Макс, а может, я одна к нему пойду? Блин, у тебя дети…
- Заткнись. Никуда ты не пойдешь. Впутала меня в это дерьмо, теперь не отмазывайся.
- Но ведь эту тоже сторожить надо, нельзя ее тут одну оставлять…
- Куда она денется-то? Окон нет, дверь выбьет? Или выпилит? Ногтями?
- А если тебя посадят, Макс? Он ведь все может... Твоя жена меня убьет…
- Что-то ты раньше о моей жене и детях не думала, когда звонила мне!
- Прости, Макс…
- Да заткнись уже, сказал, поздно теперь причитать.

К Савойскому пошли вместе. О поисках им дочери было ничего не слышно, и как ни странно, он продолжал принимать людей в своем кабинете.
Им пришлось записаться на прием официально за несколько дней, ведь если бы они просто прошли к нему без записи, угрожая секретарше оружием, кто-нибудь бы все равно вызвал ментов.
- Вообще, к нему в кабинет по одному! – попыталась сказать секретарша – женщина лет сорока с высокой прической.
- У нас с мужем семейный вопрос, – Кира улыбнулась и прошла в кабинет, вслед за Максом. Они закрыли дверь и сразу достали оружие.
- Двинешься, прострелю колено. – Произнесла Кира тихо будничным тоном, села за стол и положила пистолет рядом.
- А я голову, если вякнешь. – добавил Макс и сел на край стола.
- Что же ты, такой серьезный человек, а охрану себе не наймешь. Или металлоискатель хотя бы поставил бы у входа, чтобы всякие психи с пушками не прошли…
Савойский был очень напуган. Его лицо мгновенно покрылось капельками пота, а взгляд бегал от  Киры к Максу и обратно. Он сглотнул и спросил сразу:
- Где моя дочь?
Кира улыбнулась, но промолчала.
- Вы ведь знаете, где она? Что вы хотите? Денег??
- Мы как раз по этому поводу к тебе и зашли…
Кира достала сигарету и прикурила.
- Ты знаешь, что такое любить, Матвей Савойский? – спросила она у него.
Он медленно кивнул.
- Руки на столе держи – сказал Макс.
Матвей медленно положил руки на стол.
- А ты знаешь, Матвей Савойский, что такое терять тех, кого любишь? – печально произнесла Кира.
- Кто ты? – нервно произнес он.
- Максима, как я понимаю, тебе представлять не надо?
Савойский кивнул.
- А я… Я Кира Науменко. Я любила Андрея Котова. Которого ты убил. – Она посмотрела в окно и стряхнула пепел на пол.
- Извини, ты, наверное, не куришь, пепельниц у тебя не вижу…
Савойский молчал, с ужасом глядя на Киру.
- Видишь ли… Я очень сильно любила Андрея. И вот, представляешь, я не знаю, как мне дальше жить в этом мире…
Она помолчала несколько секунд.
- Я очень сильно захотела, чтобы ты узнал, что это такое, когда не хочешь жить. Ты ведь очень любил свою дочь, да? Я надеюсь, что да. Потому что я хочу рассказать тебе, как я убила ее. Вчера вечером. Она не мучилась, не думай, она ведь ни в чем не виновата. Все сделано только для тебя одного. Чтобы ТЫ почувствовал, как это больно. Так вот, я убила ее и спрятала там, где ты никогда не найдешь. И ты даже не сможешь похоронить ее и навещать ее могилку. У меня хоть это есть…
Савойский издал странный, булькающий звук и покраснел. Взгляд его стал стеклянным и он прошипел:
- Ссука…
- Да, это так.
Она поднялась и повернулась к Максу.
- Нам пора, мы, вроде, все сказали, что хотели, да, Макс? Оставим господина Савойского наедине с его горем?
Она стала уходить, но потом повернулась и добавила:
- У тебя не будет доказательств, и ты никогда ее не найдешь. Я понимаю, ты попытаешься меня посадить, но даже если у тебя получится – мне плевать. Дочь ты не вернешь, как и я Андрея…
Они спокойно покинули здание, их никто не пытался задержать.
Все началось только на следующий день.
Киру и Макса таскали на допросы каждый день. Они отрицали все, как и сам факт знакомства с Ольгой Савойской. За ними следили, поэтому кормить, раз в день, Ольгу ездил Александр по просьбе Киры. Она могла довериться только ему. Он долго отказывался верить в то, что она сделала. Но отказать не смог.
На допросах Кира была холодна и вежлива.
- Вы были знакомы с Ольгой Савойской?
- Нет.
- По какому поводу вы приходили на прием к Матвею Савойскому?
- По поводу земли. Я хотела выяснить, почему у меня не принимают заявление на получение земли по областному закону.
- Почему вы были с гражданином Черкасовым? Ему тоже не дают землю?
- Нет, просто он хорошо разбирается в этих вопросах, а я совсем ничего в них не понимаю. – Кира попробовала говорить с наивностью в голосе.
- Что вас связывает с Черкасовым?
- Ничего. Мы просто приятели, когда-то работали вместе.
- У Котова?
Кира сглотнула…
- Да.
- Гражданин Савойский утверждает, что это вы убили его дочь, и сами признались ему в этом во время своего визита.
- Он лжет. Я была незнакома с его дочерью. А что? Нашли тело? Ее убили?
- Тело не нашли.
- Ну, так ведь, говорят – нет тела – нет дела? Не так ли?
- Вы знаете, где тело?
- Какое тело?
- Ольги Савойской!
- Нет, я же говорю – я не была с ней знакома. Зачем бы мне ее убивать?
- Из мести. Нам известно, что вы были любовницей Андрея Котова.
- Да? Достоверно известно? Надо же! И каким же образом вам стало это известно? Бабульки на скамейке поведали?
- Матвей Савойский утверждает, что вы сами сказали ему о том, что любили покойного Котова.
- Ваш Матвей Савойский спятил, по-моему. Ему нужна психиатрическая экспертиза… Кстати, у меня-то вот и справочка есть, что я того… психическая…
- Кстати, при каких обстоятельствах вы оказались в клинике неврозов, гражданка Науменко?
- Ну, как при каких… Бывает, что у людей крыша съезжает  - какие тут обстоятельства?
- А нам известно, что вы попали в больницу в день смерти Андрея Котова, что указывает на то, что вы испытывали к нему сильные чувства.
- Хм.. И какие же чувства?
- Вы убили дочь Савойского, чтобы отомстить ему?
- А что, Савойский убил Котова, да?
- Убийца Котова не найден…
- Что вы говорите? И с чего бы мне тогда мстить Савойскому?
Иногда Киру эти вопросы даже веселили.
А потом все шло по кругу.
- Вы знаете, где тело Ольги Савойской?
- Нет, я была с ней незнакома…
Макса тоже допрашивали каждый день, но он, разумеется, отлично держался.
Однажды им устроили очную ставку с Савойским.
Кира была довольна тем, что увидела. Савойский был не в себе от горя, он стал выглядеть еще лет на пятнадцать старше, и было понятно, что он очень много пил все эти дни. Они с Максом в один голос утверждали, что Савойский спятил, и лжет.
У следователей не было зацепок. Они не смогли добиться даже разрешения взять Киру и Макса под стражу.
План удался. Прошел месяц допросов и очных ставок, а менты так и не смогли найти хоть одну причину, чтобы арестовать Киру и Макса.
Савойский сходил с ума, пил, гневался, угрожал Кире, но она была хладнокровна и спокойна.
Ментам ничего не оставалось, как оставить их в покое.
Когда допросы закончились, Кира и Макс поехали в дом, где содержалась Ольга и вошли к ней в комнату.
- Сейчас мы отпустим тебя домой. Передашь это своему папочке.
Ольга Савойская с серым лицом поднялась с кровати, с которой она практически не вставала весь этот месяц и посмотрела на Киру.
- Вы меня отпустите?
Ее взгляд не выражал ничего – ни радости, ни страха, ни удивления. Только пустота.
- Да, сейчас ты поедешь домой.
- Мой отец отдал выкуп?
Кира усмехнулась:
- Ну, можно и так сказать.
Она отдала Ольге конверт.
- Выходи и залезай в машину.
Они отвезли ее в город и высадили за квартал от дома.
- Папаше не звони – просто иди домой и отдай ему конверт. Прощай.
Ольга послушно вылезла из машины и медленно побрела в сторону дома. Она слегка покачивалась оттого, что долго не двигалась. Ее шаг постепенно ускорялся. Вскоре она скрылась из виду.
- Отмороженная… - произнесла Кира.
Макс курил и смотрел в другую сторону.
- Макс! А ты ни разу не навещал его там, да?
Макс вздохнул и выбросил сигарету.
- Как же ты меня достала-то, а!
- Не хочешь теперь сходить? Давай вместе, а?
 - Кира, ты просто невыносима! Удовлетворение-то испытываешь?
- Ну не знаю, если этот урод продолжит нас преследовать с ментами, значит, все впустую. А если нет, то… может, и был смысл… Так как насчет…?
- Давай завтра, ладно?
- Давай… Макс! Спасибо тебе! Я знала, что ты единственный, кого я смогу попросить об этом.
- Ай, завязывай, ладно?
Макс помолчал немного.
- Все-таки вся та хрень, которую ты несла про чувство вины и все такое – это…ну… правда это была.
Кира улыбнулась и обняла его.
- Макс…
- Давай, домой тебя отвезу – проворчал смущенный Макс Черкасов. – Завтра еще слезы польем, блин.

***

Матвей Савойский сидел за столом в кабинете своей квартиры и в очередной раз накачивался виски. Перед ним была фотография дочери. По лицу текли слезы. Он бессвязно бормотал все время: «Доченька, маленькая моя… Куда же ты ушла… Оленька моя…  Девочка…»
За последние дни он несколько раз думал о самоубийстве, даже доставал из ящика револьвер. Но он был трусом. Выстрелить себе в голову – так, чтобы мозги были на стенах… Нет! Он не может.
От жены никакой поддержки не было, она лежала в комнате весь месяц и причитала.
Сегодня он снова, уже как по привычке, достал пистолет и  положил рядом.
«Оленька… котенок мой… как же папа без тебя-то, а?..»
И  вдруг он услышал:
- Папа…
Он поднял глаза и увидел свою дочь – похудевшую, бледную, но живую…
Вначале он подумал, что у него галлюцинации или он уснул – она ему часто снилась. Но она подошла к нему, и он поднялся. Они обнялись, но она сказала:
- Папа, конверт! Там что-то важное!
- Какой еще конверт, доча! Ты жива! Маленькая моя! Оленька! Ты вернулась к папе!!
- Папа, возьми конверт!
Он схватил конверт и разорвал его. Там лежал всего один листок с напечатанными словами:

«Я не такая тварь, как ты. Но теперь ты знаешь, как это»

Матвей Савойский бессильно опустился на пол и заплакал.

***

Кира и Макс вышли из машины и отправились по узким дорожкам к большому памятнику.
- Слушай, может, ты… один хочешь… ну…
- Отстань, а? Мне все равно.
Они подошли к могиле Андрея Котова.
Кира так хотела тогда, в то время, когда он еще был жив, чтобы они помирились.
Но этого не случилось… Может, хоть сейчас они простят друг друга…
Кира погладила фотографию и сказала:
- Смотри, кого я привела к тебе…
Макс стоял рядом и смотрел на фотографию. Он был смущен и недоволен.
- Я знаю, ты рад его видеть. Вы два упрямых барана, но вы очень любите друг друга и не отрицайте это.
Она отошла и села на скамейку.
- Ты можешь говорить с ним про себя, Макс.
Макс недовольно закатил глаза и снова повернулся к могиле. Положил цветы и тоже погладил фотографию.
Кира не знала, что он говорил ему, но сегодня впервые за много месяцев она испытывала радость… Настоящую радость!
«Я привела его к тебе. И я отомстила за тебя!»
Они провели на кладбище не меньше часа и направились к выходу. 
У машины Кира увидела Савойского.
Он переминался с ноги на ногу и оглядывался.
- Макс, ты посмотри! Эта сволочь здесь трется!
Макс напрягся, но ничего не сказал.
Они подошли к машине. Матвей Савойский нерешительно посмотрел на Киру и сказал:
- Поговорить можем?
Кира не стала отвечать, но подошла  к нему.
- Ты… Ты имеешь право смотреть на меня с такой ненавистью… Я понимаю… Я хотел… Ну…
Он замялся.
- Я не знаю… Может, ты нуждаешься в чем-то? Ну, машина там… Квартира… Я все… Я готов…
Кира была ошарашена услышанным.
- Макс… Ты слышал – этот слизняк хочет купить меня, или мне показалось?
Она набрала в грудь воздуха и тихо произнесла:
- Катись отсюда!
Макс обошел машину и подошел к Савойскому с другой стороны.
- Еще раз подойдешь к ней, я прострелю тебе ногу. Обещаю.
Они сели в машину и уехали, оставив растерянного Савойского возле кладбища.
- А все-таки смысл был, а? Макс?
Через неделю Матвей Савойский оставил свой пост в администрации города и уехал из области вместе с семьей.

***

Однажды, она, как обычно, закончила играть, закрыла крышку, вздохнула и повернулась. На стуле лежал букет кремовых роз. Штук двадцать, не меньше. 
Странно. Кому пришла охота так шутить?
Она медленно подошла к букету, подняла его и понюхала. Приятный запах.
Она оглядела пустой полутемный зал. Никого…
В коридоре была только Лидия Ивановна.
- Вы тут никого не видели?
Бабка вздохнула и поджала губы.
- Каждый день таскается. Уж говорила ему – не трогай девку, оставь в покое, а он ходит. А ты что же - неужто не видала ни разу?
Кира непонимающе смотрела на женщину.
- Кто таскается-то? Зачем?
- Дак владелец новый! Говорит – больно ему нравится, как ты играешь! А таскаться, мол, имею права, тут теперь все мое.
Кира была потрясена. Новый владелец? Их ресторан продали, а она даже ничего не знала?
Хотя, она  и не интересовалась слухами и разговорами, но пропустить такое?
- Дак ты что? Не знала, что ли? Продали нас, мужику этому! Месяц уж, наверное! Но сказали, работать вроде все остаются, он даже и менять особо ничего не хочет пока.
- Нет, я не знала. И он что? Давно приходит, когда я играю?
- Ну, дак! Я думала, знаешь ты его! Глеб Борисович его звать!  Во дает! Втихушку шляется и подслушивает! Говорила я ему, не трогай девку! Горюет она у нас! А ему хоть бы что?
- Что именно вы ему сказали? – Кира внимательно посмотрела на гардеробщицу.
Лидия Ивановна смутилась:
- Ой, ну ты на меня зла не держи только. Он спрашивал у меня о тебе, еще в первый день! Он как явился владения осматривать – сразу и спросил – кто это так играет там. Ну, я ему и говорю – работница наша, Кира, каждый день заместо обеда бренчит. Красиво, говорит, послушаю пойду. Я ему и говорю – нечего туда ходить, горюет она у нас. Любила, мол, этого окаянного – хозяина бывшего. Вот и сердце теперь кровоточит у нее, не разговаривает ни с кем полгода уже, все забыть не может. Ну, он впечатлился вроде, задумался, а все равно поперся. Ну, я подумала, познакомились вы уже. Еще порадовалась – может и к лучшему – забудешь ты черта этого.
- Он не черт. Спасибо за информацию.
Кира развернулась и пошла работать.
- Ох, горе горькое. Вот, что любовь с девками хорошими делает?
Лидия Ивановна подперла ладонью щеку и стала вздыхать.

Кира поставила цветы в вазу и села рядом. «Кремовые, как мне нравятся…»
Она посмотрела на фотографию Андрея Котова. С некоторых пор она стояла на ее столе. Какая разница, что думают окружающие? Она хотела, чтобы он был рядом с ней.
- И как это понимать? – спросила она у него.
Она посмотрела на потолок и вздохнула.
- Какой-то мужик таскается, когда я играю – и что? – пялится на мою спину?
Он не отвечал, как и всегда, только смотрел.
- И как так вышло, что я не в курсе, что нас продали??.. Ай, плевать… Работать надо.
Как он узнал про кремовые розы?..
Прошло еще три месяца с тех пор, как уехал Савойский, но в душе девушки мало что изменилось. Месть не принесла желаемого удовлетворения. Нет, ей было полегче оттого, что убийца больше не живет рядом, да и ей казалось, что он раскаялся. А еще Макс… Они теперь иногда общались и Кира не чувствовала себя настолько одинокой в своем горе.
Но все-таки,  в ее душе по-прежнему были холод и пустота.
Саша всячески старался поддерживать и оберегать ее. Они действительно смогли стать друзьями без всяких романтических бредней.
Интересно, почему он не рассказал ей о новом хозяине? Боялся травмировать? Похоже на то.  Кто же ты такой, Глеб Борисович?
На следующий день Кира во время игры почувствовала, что в зале она не одна. Странно, что раньше она этого не замечала. Видимо, была поглощена игрой и мыслями об Андрее, а в этот раз она готовилась к вторжению постороннего.
Наверное, он снова попытается уйти до окончания мелодии. Кира резко прервала игру и вздохнула:
- Некрасиво вот так, за спиной, подслушивать…
Затем повернулась к нему.
Он сидел на стуле у выхода и был смущен тем, что его обнаружили.
- Зачем вы притащили цветы? – спросила Кира.
- Не понравились?
У него был приятный голос, глубокий, низкий. Сам он был некрасивым, но что-то в его лице заставило Киру разглядеть его внимательнее. Серые глаза, широкий нос, как будто был сломан когда-то. Высокий, насколько можно было судить, ведь он сидел. Плечи широкие. В целом,  мужчина приятной внешности.
Только Киру это не волновало.
- Понравились. Люблю кремовые розы. Только я спросила – зачем?
- Я невольно стал поклонником вашей игры. Это знак внимания.
- Мне не нужно внимание.
- Простите. Надо было действительно спросить разрешения у вас, да и вообще – познакомиться для начала. Но вы все время так увлечены игрой, что мне не хочется вас отвлекать. Простите еще раз… Глеб Веселовский…
- Новый хозяин, не так ли? – подняла брови Кира.
- Ну, можно и так сказать.
- Понятно.
Кира снова вздохнула, поднялась и направилась к выходу.
- Послушайте, можно я все-таки буду приходить сюда, когда вы играете?
Кира обернулась и ответила:
- Глеб Борисович! Извините, но я играю не для вас…
Лидия Ивановна сидела в своей обычной позе, подперев щеку рукой.
- Ну что, Кирушка, познакомилась с новым-то?
- Познакомилась…
- Ну и как он тебе? Приятный мужчина, да?
- Никак. Нормальный. Извините, мне нужно работать.
На следующий день Глеб Веселовский сам пришел в бухгалтерию.
Кира недовольно посмотрела на него, но вежливо поздоровалась. Дверь в коридор была открыта, также как и в кабинете грымзы напротив, и она ощутила почти физически, как оттуда ползут щупальца любопытства. Кира поморщилась.
Веселовский, по всей видимости, был решительным человеком. Вокруг да около ходить не стал:
- Кира, поужинайте со мной!
- Простите? – Кира сделала вид, что не расслышала.
- Я приглашаю вас на ужин, - невозмутимо повторил он.
- Нет, спасибо. Я не хочу. – Холодно ответила девушка.
- Почему же? – он с интересом поднял брови.
Кира напряглась, но решила сразу расставить все точки над и.
- Послушайте… Ну, давайте будем честными. Вы все узнали у гардеробщицы обо мне.  Вы прекрасно знаете – что и почему. И давайте закроем эту тему.
- Кира… Давайте просто поужинаем, без романтики. Познакомимся поближе, пообщаемся.
- Друзьями станем, да?
Он не знал, что ответить.
- Зачем? – спросила она.
- Кира, не буду скрывать, вы мне очень понравились, и я хотел бы…
- Да-да, я все поняла, вам стало меня жалко, бедная девушка так страдает, как романтично, надо ее успокоить и вытащить из ее горя. Я вам очень признательна, Глеб Борисович, но я не нуждаюсь в жалости, помощи, поддержке, друзья у меня есть, приятели тоже. А вы теперь мой начальник, и давайте будем вежливы и дружелюбны. Но не более того.
Из кабинета напротив медленной походкой вышла бухгалтер Инна, тридцатилетняя незамужняя девушка, отчаянно пытавшаяся исправить свое семейное положение каждую секунду своей жизни.
- Ой… здравствуйте, Глеб Борисович. – Протянула она. – А вы к нам впервые зашли, да?
- Здравствуйте. – Вежливо ответил Веселовский и с удивлением стал ее разглядывать.
Кира наблюдала за ними с интересом.
- А вам поужинать не с кем, да? Я случайно услышала… А вы знаете, я сегодня вечером совершенно свободна…
Веселовский удивился еще больше, и смутился.
- Я бы с удовольствием с вами поужинала! – выпалила Инна и улыбнулась зазывной улыбкой.
- Спасибо, конечно. – Заикаясь, ответил Глеб. – Я тут вспомнил… У меня встреча вечером ведь. Важная. С партнерами.  До свидания.
Кира еле сдержалась, чтобы не рассмеяться в голос.
Глеб кивнул Инне, с укором посмотрел на Киру и убежал из кабинета.
Инна недовольно надула губы и посмотрела на Киру:
- Хамло вообще! Не очень-то и хотелось! Страшный, ужас. Просто думала – поддержу человека, помогу ему… Козел.
Возмущаясь, она удалилась в бухгалтерию, а Кира с улыбкой посмотрела на фотографию Котова.
- Зоопарк!

***


Глеб Веселовский не оставил попыток завязать отношения с Кирой. Он продолжал предлагать ей поужинать с ним, покупал билеты в театр и консерватории, приносил цветы, но Кира неизменно отказывала ему, оставаясь вежливой.
На самом деле она была близка к тому, чтобы написать заявление об уходе, но ведь тогда ей пришлось бы покинуть место, где… где был Андрей.
- Хочешь, я с ним поговорю? -  однажды спросил Макс после очередной порции Кириных жалоб.
- Да нет, Макс, как ты это себе представляешь?
- Ну, хочешь, сломаю ему что-нибудь?
- Ты с ума сошел?  - Кира засмеялась. – Нет, если серьезно, то он хороший мужик, не хочется его обижать, правда. Просто достали эти его попытки…
- Так замути с ним, если хороший. Кир, вот правда, ты всю жизнь собираешься страдать по Котову?
- Макс, ну ты-то хоть не начинай, а?
- А что не начинай! Сколько уже прошло, а? Тебе сколько надо времени? Десять лет? Двадцать? Всю жизнь? Так и будешь разговаривать с фотографией и памятником? Молодая девка, а ведешь себя, как бабка старая.
- Макс, остановись. – У Киры побледнели губы.
 - Не остановлюсь! Ты что думаешь, ты единственная любимого потеряла? Тебе одной больно?  Миллионы людей умирают и у них у всех остаются жены, мужья, дети, родители. И они все продолжают жить. Никто не ложиться рядом с могилой и не умирает, как Квазимодо рядом с  Эсмеральдой. Пора уже очнуться, Кира!!!
Она молчала и смотрела в окно машины.
- Извиняться не буду. – Буркнул Макс недовольно.
- Не надо. Ты прав, Макс. Просто я не хочу ничего. Вообще. И не знаю, когда захочу. И захочу ли вообще.
- Не захочешь, если не пробовать!!! – Он уже почти орал. – Надо постоянно пытаться! Надо себя заставлять! Никто не говорил, что легко будет! Попытаешься с одним, с другим, пройдет время и тебе захочется нормальных отношений, семьи, ребенка. Все проходит, понимаешь? Все! И любовь и страдания, и горе, и обиды! Абсолютно все!
- Ты чего орешь-то?
- Ничего я не ору! Ну что – ты умрешь, если сходишь с ним куда-нибудь?  Никто ведь тебя не съест! К сексу никто не принудит! Не понравится – так и скажешь! Будет не давать проходу – уволишься! Надо жить, Кира! Жить, а не тенью бродить! Завязывай уже с этим!
Макс выдохнул и прикурил сигарету.
- Давно надо было тебе сказать…
- Спасибо, Макс… Пойду я…
- Ты это! Без обид только! Я твой друг… Ты когда в свою месть меня втягивала – ты мне что говорила? Что захочешь жить после этого! И что? Обманула, выходит? Все зря было? Зря рисковали?  Кир?
- Макс, я не обижаюсь. Я знаю, что ты прав. Я просто не могу пока. Еще не могу. Рано… Прости. Я пойду….
- Пока. Привет там этому своему Глебу передавай.
И он хитро подмигнул ей.

Кира ждала своего автобуса на остановке. Рядом остановился серый джип. Она сделала шаг в сторону, а в машине опустилось стекло,  внутри оказался Глеб Веселовский.
- Садитесь, Кира, я подвезу вас.
Кира возразила:
- Нет, спасибо, Глеб Борисович, я доберусь сама.
- Кира, ну это глупо! Зачем ехать на автобусе, если мне в ту же сторону?
И, правда, глупо.
Кира вздохнула и стала забираться в машину.
- Спасибо вам.
- Не за что. Вы на Разъезжей живете?
- Да, откуда вы знаете?
- Следил за вами. – Невозмутимо ответил Веселовский.
Кира с удивлением посмотрела на него.
- Шучу. – Без улыбки произнес он.
- Ага, в каждой шутке есть доля шутки, а остальное правда?
И тогда он улыбнулся:
- Что вы делаете по вечерам?
Кира уже открыла рот, чтобы привычно объяснить ему, что она не будет с ним ужинать, но он перебил ее:
- Нет, я без всяких предложений. Просто решил, что молчать невежливо.
- Не беспокойтесь, я не обижусь, если вы будете молчать.
Он рассмеялся:
- А вы колючая. Всегда такой были? Или…
- Или. Вы хотели сказать – или после смерти своего любовника такой стала?
- Я хотел спросить деликатнее, но в целом – да. Я имел в виду это.
- Я не буду с вами откровенничать.
- Ладно.
Он помолчал немного.
- Погода хорошая сегодня, не так ли? – Он все-таки не выдержал молчания.
- Да, неплохая. – Кира уже была близка к тому, чтобы улыбнуться. Его неутомимость веселила ее.
- Вы не даете мне никаких шансов.
- На что?
- Поддержать беседу.
- Извините.
- В конце концов, вы могли бы быть подружелюбнее со своим начальником.
- Я извинилась. И дружелюбие с начальниками меня до хорошего раньше не доводило.
- Что ж…
Вдруг Веселовский сильно побледнел и схватился за сердце. 
- Черт, что это…
Он резко остановил машину и включил аварийку.
- Что с вами?? – Кира испугалась и вцепилась в его руку.
- Не знаю, что-то закололо, вздохнуть не могу. Раньше такого не было. Черт, как больно…
- Это сердце… Черт… Вам в больницу надо, наверное. Я вызову скорую… Нет, они будут ехать полтора часа… Господи, что же делать.
Кире стало трудно дышать от волнения. Она не представляла, как должна вести себя в такой ситуации, и разнервничалась так, что у нее начало темнеть в глазах.
- Кира, успокойтесь, сейчас отпустит, наверное, и я довезу вас до дома… Надо подождать.
- Да что ждать, выметайтесь с водительского места!
- Вы с ума сошли! – глаза Глеба распахнулись от удивления.
- Не бойтесь, я умею водить. Немного…
- О, это обнадеживает!
- Я сказала, выметайтесь! Быстро!
Веселовскому, по всей видимости, было очень больно, потому что он послушался и вышел из машины. Он продолжал держаться за сердце и немного наклонялся вперед.
Кира перебралась на водительское сиденье, и, как только Веселовский закрыл дверь,  нажала на газ.
- Не волнуйтесь, на автомате даже обезьяна может ездить. Мне бы только развернуться. Больница в другой стороне. Ну, в три приема-то я умею…
- О, я в восторге!
- Не язвите, больной!
Кира развернулась без происшествий и понеслась по дороге.
Ей было невероятно страшно, но она действовала как будто на автомате.
- Вы не умирайте только, ладно? Если переезд будет открыт, то нам ехать минут пятнадцать. А если еще игнорировать светофоры, то можно вообще за десять долететь!
- Ладно, постараюсь не умирать… Раз уж вы так просите! Только вы светофоры все-таки, пожалуйста, не игнорируйте!
У Киры вспотели руки, а Веселовский бледнел еще больше. Может, от Кириной езды?
Как ни странно, они доехали без аварий и смертоубийств, только вот Кира снесла шлагбаум у въезда к приемному отделению, потому что проезд был разрешен только машинам скорой помощи.
- Простите, вам, наверное, придется заплатить за шлагбаум…
Глеб морщился от боли, но нашел в себе силы улыбнуться.
Кира подъехала прямо к дверям приемного покоя, выбежала из машины и стала орать, чтобы срочно вызвали врача.
Никто особо не собирался торопиться, и ей пришлось крикнуть:
- Я заплачу вам! Там человек умирает! Сердечный приступ!
Волшебные слова! Сразу два человека в белых халатах кинулись к машине и помогли Веселовскому выбраться из машины.
- А нельзя его на носилки положить? – спросила Кира.
- Да он здоровый такой! Тут человек шесть надо – его тащить!
- Да я сам иду, спасибо!  - возразил Глеб.
- Какого характера боли? Колет, тянет, ноет, режет? – спросил молодой парень.
- Колет, вроде… - прокряхтел больной.
- Вам нельзя сюда! – остановил Киру тот же парень! – Останьтесь в коридоре.
Кира недовольно выдохнула и села на скамейку.
Она провела на этой скамейке около двух часов. Врачи бегали туда-сюда, но никто не отвечал на ее вопросы.
Наконец, молодой врач вышел из кабинета и подошел к ней.
- Вообще, ничего страшного. Просто вашему мужу нужно теперь следить за собой и вести более здоровый образ жизни, поменьше курить… Он ведь курит?
- Не знаю, он мой начальник, а не муж. Вроде, курит…
- Начальник? Странно… Так вот! Ваш… начальник… он, оказывается, ни разу не посещал кардиолога! Говорит, сердце никогда не причиняло беспокойств. Но ведь в его возрасте уже нельзя так беспечно относиться к здоровью! Вы понимаете?
- Да-да… Я понимаю. А какой возраст? Ему же всего лет тридцать пять, вроде…
- Милая девушка, вы вообще в курсе, какая в наше время средняя продолжительность жизни мужчин?
- Не знаю, и не хочу знать…
Кира отвернулась. «ОН погиб в сорок три».
- В общем, берегите своего… хм… начальника! Всего доброго! К нему уже можно зайти!
- Спасибо! Буду… беречь.
Кира поднялась и задумалась. Стоит ли ей идти к нему? И ведь не пойти будет некрасиво.
- Девушка! – крикнул вахтер. – Машину-то отгоните свою! Совесть-то надо иметь, так-то!
- Извините! Сейчас.
Кира отогнала машину – что далось ей нелегко - и пошла в палату к Веселовскому.
Он выглядел гораздо лучше, а когда увидел Киру, даже улыбнулся.
- Простите, я без апельсинов. – попыталась пошутить Кира.
- Может, на «ты» перейдем? Ты мне все-таки жизнь спасла.
- Так уж и спасла…
- Ну да, а кто же еще? Сам бы я не доехал. А скорая ехала бы до утра.
- Ну и что это было? – спросила Кира.
- Слушай, они какие-то умные слова говорили – на иностранном языке. Я не очень понял. Но суть в том, что мне надо беречь себя и все такое!
- Да, мне тоже посоветовали вас… тебя беречь.
- О! Ну, врачей надо слушаться! Будешь меня беречь? – хитро спросил Глеб.
- Глеб! Прекрати!
- Извини.
-  Я ему пообещала, что буду.  Курить бросишь!
- Нет! Не брошу!
- Ага, значит, сопротивляешься уже?
- Курить не брошу!
- Хорошо! Тогда я снимаю с себя всю ответственность!
- Не снимешь! Ты в меня влюбилась! – довольно кивнул Глеб.
- Что??? – Кира даже задохнулась от возмущения.
- То! Женщина просто так не будет спасать жизнь мужчине, к которому равнодушна.  Ты в меня уже влюбилась!
- Будешь глупости говорить, я уйду. И навещать тебя не буду больше!
- Будешь! Ты врачу обещала меня беречь!
- Ты что-то слишком развеселился! Спокойно ночи, шутник! Ночь на дворе, я домой!
- Возьми мою машину!
- С ума что ли сошел? Я уже в полном рассудке, помутнение прошло.
- Кира! Такси возьми, значит! Не вздумай даже ни на каких автобусах ездить!!
- Слушай! Не командуй мной! Я, как хочу, так и доеду!
- Деньги возьми, и не выпендривайся! Я твой начальник! Это приказ.
- Приказывать в рабочее время будешь! Спокойной ночи!
И Кира вышла за дверь и пробормотала себе под нос:
- Бред какой-то…
Она навещала его каждый день, конечно.
В какой-то момент она заметила, что улыбается и смеется с ним рядом. А еще она поняла, что хочет его видеть. Где-то в глубине души ее точило чувство, как будто она не имеет на это права, но умом она понимала, что не только имеет, но и должна! Должна жить дальше, любить, смеяться, радоваться. И ей впервые захотелось этого…
Макс был прав, надо было только попытаться.
После выписки они стали проводить вместе почти каждый вечер. Глеб очень хорошо ухаживал и придумывал, как весело провести время.
- Мне так нравится, когда ты смеешься! – Говорил он. – Смейся почаще!
Наступила весна…
Когда-то весна принесла ей много горя. Что она принесет на этот раз…
- Счастье! Ты заслуживаешь счастья, Кира! – Однажды сказал ей Глеб, как будто прочитал ее мысли.
Он подарил ей машину и стал ее инструктором по вождению. Кира радовалась, как ребенок, что у нее получается. Она мечтала водить с четырнадцати лет.
Однажды он зашел к ней в кабинет и непринужденно предложил:
- А давай, на море слетаем?
Кира открыла рот и не смогла ничего сказать.
- Ну а что? Ты когда последний раз была? Я вот давно… Все работа мешает. А ведь жить надо не для работы, правда? Я очень хочу тебя порадовать! Ты куда хочешь? Тайланд? Гоа? Я только в Турции и Египте был, не знаю всех этих модных курортов.
- Мне все равно, куда…
- Тогда летим? Завтра, а?
И они правда полетели. Прямо на следующий день. В Испанию. Долгих перелетов Кире не хотелось.
Все было восхитительно. Отель, море, солнце, Глеб…
Первый день они провели на пляже – загорали, купались, бесились и смеялись. Кира на какое-то мгновение даже почувствовала себя счастливой.
Пришло время идти в номер. Наступала ночь.
Кира понимала, что этой ночью должно, наконец, случится то, чего она так боится.
И все же она была готова. Рано или поздно это все равно должно произойти.
Как только они зашли в комнату, Глеб, не включая свет, осторожно взял ее за руку, начал целовать шею и нежно гладить спину.
Что-то вспыхнуло в голове у Киры… Она услышала шепот у своего уха: «Ты скучала, сладкий?» Она онемела от ужаса.
Его губы целовали ее шею и шептали – «Маленькая моя, соскучилась по мне!».
Кира зажмурилась и на секунду захотела поверить в то, что это правда ОН обнимает ее. Ей показалось, что она чувствует его запах. Она обняла его и вдохнула. Родной… Ты рядом, ты держишь меня в своих руках. Как же я скучала по тебе, ты не можешь себе представить!
- Я люблю тебя! – Другой голос. Не ЕГО. И ОН такое никогда не говорил ей.
Глеб…
Кира закричала и отшатнулась от него…
- Что? Что такое?
- Глеб, прости, пожалуйста, я не знаю, что на меня нашло. Прости. Я не могу, извини… Я не могу никак…
Она забежала в ванну, заперлась, встала под душ и заплакала.
Когда она вышла, Глеб лежал на краю кровати и читал газету. Она виновато шмыгнула под одеяло и замерла.
Он отложил газету и придвинулся к ней.
- Я хочу, чтоб ты знала – я буду ждать столько, сколько тебе нужно! Сколько угодно! Я хочу, чтобы тебе было хорошо, ладно?
- Спасибо тебе. Прости меня!
Она закрыла глаза и решила спать.
***
Отпуск прошел прекрасно! Они ездили на разные экскурсий, посмотрели все достопримечательности, каждый вечер ходили в рестораны, а купались за день так много, что потом засыпали мгновенно.
Тему секса больше не поднимали, Глеб делал вид, что ничего необычного не произошло и у них все прекрасно. Все и было прекрасно. Только Кира теперь боялась объятий Глеба.
«Ты не должен мешать нам. Я не могу вечно быть только с тобой. Отпусти меня…»
Теперь по ночам Кире казалось, что у нее в груди огромная дыра. Она болела, и Кира боялась глубоко дышать. И теперь снова стала сниться горящая машина. Она просыпалась с криком, но Глеб осторожно начинал гладить ее по голове, как маленькую, и убаюкивать.
- Я рядом, все хорошо. Все хорошо, девочка. Я с тобой! Я всегда буду рядом.
И она снова засыпала.
Она хотела хотя бы в последнюю ночь в Испании сделать Глебу приятное, но при воспоминании о том вечере ее сковывал ужас.
Она боялась поддаться искушению переспать с… Андреем Котовым.
Это было бы слишком низко по отношению к Глебу.

***

- Ты умница! Просто умница, детка! Я горжусь тобой!!!
- Макс, - Кира засмеялась. – Прекрати!
- Отлично выглядишь! Загрелая, здоровая, просто супер!
- Да, Макс, я отлично отдохнула!
Макс Черкасов посмотрел на нее проницательно, как умел только он.
У Киры сразу появилось чувство, как будто он копается в ее мозгах.
- Я бы мог сказать, что ты счастлива. Но что-то не так, да?
Кира вздохнула и отвела взгляд.
- Что-то не так, да.
- Ну, колись.
- Не знаю… Я не знаю, как сказать. Глеб очень хороший. Он потрясающий! Мне с ним спокойно, хорошо, весело…
- Но ты его не любишь, потому что любишь другого.
- Да подожди ты! Я вообще про любовь речь не завожу. Это такое понятие – размытое. Макс, он… Короче, я не могу с ним спать. Ко мне сразу Котов приходит. И я слышу его голос. И запах. И…
Кира всхлипнула.
- …И, мне так хочется… Поверить, понимаешь? – Она уже рыдала. – Он шепчет мне, как тогда… И я хочу обнять его и остаться с ним… Навсегда, понимаешь…
- Прекрати! Что это за сопли?
- Макс, он не отпускает меня! Я боюсь уже прикасаться к Веселовскому, я боюсь, что Андрей снова придет. И что я не смогу устоять. Глеб сказал, что готов ждать сколько угодно.  Но… Но ведь это не может продолжаться вечно. И еще – день рождения у него скоро… Я не знаю, что делать, короче.
Макс задумался и протянул:
- Да-а-а-а… Дела.
Он почесал затылок:
- А ты только один раз пробовала?
- Да. Я больше не хочу.
- Ну, даже и не знаю, что тут предложить… Слушай, а, может, дело в комплекции? Ну, они как-то похожи в этом плане! Может, давай, со мной попробуем? И наваждение уйдет. – Макс громко засмеялся.
Кира не выдержала и тоже прыснула.
- Дурак. – и треснула Макса по плечу.
- Ну а что? Способ ведь, какой никакой. Или я не в твоем вкусе  ни капельки?
- Макс, заткнись! Идиот! Может, мне вообще с тощим коротышкой переспать теперь, чтобы точно Котова не представлять?
- Ну можно и так, конечно, но я-то тебе ближе и надежнее, чем какие-то коротышки.
- Макс, ты идиот! Люблю я тебя, все-таки!
- Так когда? – он ухмылялся.
- Никогда! Все, давай! Увидимся! – Кира вылезла из машины и махнула Максу рукой.
Она твердо решила, что должна избавиться от наваждений. Любым способом. Она устроит Глебу романтический сюрприз со свечами, шампанским и прочей атрибутикой. А свои галлюцинации она будет гнать.
У нее давно были ключи от квартиры Глеба, и в день его рождения она пораньше уехала с работы. Никто ей не мог этого запретить, все уже знали, что она девушка хозяина. Грымза только недовольно морщилась, но рот открыть не решалась.
Кира решила приготовить для Глеба потрясающий ужин – его любимые стейки из красной рыбы в сливках. Она заехала в магазин возле его дома – купила свежую рыбу, вино, свечи и овощи для салата.
«Прости меня. Я делаю это не для тебя. А для тебя никогда и не делала. Тебе это было не нужно…»
Эти мысли в ее голове появлялись непроизвольно. Хоть она и пыталась их прогонять.
«Глеб меня любит. По-настоящему. Я стану с ним счастливой. А ты должен меня отпустить»
«А я тебя и не держу, сладкий!» - ей казалось, что она слышала его веселый голос.
Действительно, он никогда ее не держал. Зачем же она так держится за него.
«Он умер! Умер! Его больше никогда не будет! Пойми это, наконец!»
Кира поняла, что стоит посреди зала с тележкой и на нее все подозрительно смотрят.
Она медленно двинулась в сторону касс, стараясь избавиться от мрачных мыслей.
Дома у Глеба она быстро приготовила салат, поставила в духовку рыбу, накрыла на стол, расставила свечи и приняла душ. Сначала она хотела остаться в нижнем белье, но потом все-таки решила одеть платье. Как-никак, день рождения.
Глеб зашел в квартиру и сразу улыбнулся.
- Так и знал, что ты здесь, - сказал он, целуя ее, - даже не звонил поэтому, чтобы не мешать тебе готовить сюрприз.
- Ну вообще-то, мог бы сделать вид, что не догадывался ни о чем, - недовольно пробормотала Кира. – Ничего от тебя не скроешь, догадливый!
- Пахнет вкусно! Это ты точно не скроешь! Стейки из лосося?
- Глеб! Ну, имей совесть!
Они с удовольствием поужинали, Глеб с довольной улыбкой принимал от Киры поздравления.
И они оба с тревогой ждали, что же будет дальше, хоть и выглядели оба расслабленными.
В спальне стояли свечи, Глеб нерешительно посмотрел на Киру. Он не знал, делать ли ему этот шаг. Она медленно кивнула, глядя ему в глаза. Тогда он подошел к ней и нежно погладил руки и спину.
- Ты такая красивая…
Кира поежилась и оглянулась:
- Глеб… Давай… Включим свет!
Глеб не показал удивления, и молча, щелкнул выключателем.
- И еще… Не говори, пожалуйста, шепотом, ладно? А то.. меня дрожь берет…
Ей казалось, что так она сможет обмануть свое сознание. Она будет все время видеть Глеба и слышать только его голос. Тогда Андрей Котов не сможет прийти снова. Глеб не стал спрашивать, что за странные пожелания. Но Кире казалось, что он все понимает, и ей было очень неуютно от этого, стыдно перед ним.
Она подошла и крепко обняла его за шею, подтянувшись на носочках.
- Я хочу быть только с тобой!
Котов не пришел в ту ночь. Как бы сильно Кириному подсознанию этого не хотелось.   

 ***

Они поженились на острове Барокай. Только вдвоем, без друзей, родных и близких. Прямо на берегу моря стояла невероятно красивая арка из белых цветов, Кира была ослепительна в белом развевающемся платье, в ее волосы были вплетены те же белые цветы. Глеб одел светлый костюм. Свидетелями были два официанта из их отеля. Церемония прошла быстро, на английском языке. Русскоговорящих людей на острове не было.
Они оба произнесли «да», после чего Глеб схватил Киру и закружил вместе с морским ветром.
Потом он достал из пиджака аккуратно свернутое свидетельство о браке, выданное ему еще в России.
- Теперь ты моя жена, Кира Веселовская!
- А ты мой муж. Теперь никогда от меня не избавишься!
Еще до свадьбы Глеб купил дом в другом районе города и сразу после отпуска они переехали в него. Он был огромный, светлый, с большими окнами, с яркой мебелью. А в гостиной стоял большой рояль.
- Ты же любишь играть. И мы познакомились благодаря этому…
Они решили устроить празднование свадьбы для своих близких. Глеб предоставил Кире полную свободу действий.
- Хочешь – любой ресторан, теплоход, какое угодно количество гостей. Главное, чтобы ты была счастлива!
- Глеб, я не хочу теплоход и ресторан. Давай сделаем банкет прямо у нас в саду. Разобьем шатры… Ну, здорово же будет – рассуждала Кира, сидя на руках у Глеба в гостиной их нового дома.
- Хорошо, дома, так дома. Все, как ты захочешь.
Кира улыбнулась и поцеловала своего мужа.
Банкет прошел, как в сказке. Гости восхищались домом и садом, подруги радовались за Киру. Ведущий в микрофон поздравлял молодых, всем было весело и интересно. Посреди зала была разбита беседка, украшенная цветами и фонариками. В ней молодожены танцевали свой первый танец.
«С  тобой мы ни разу не танцевали нигде. А сейчас я танцую со своим мужем.»

Сразу после танца к Кире подошел Макс.
- Рад за тебя, детка! Ты все правильно сделала.
- Ты знаешь, мне все время кажется, что он наблюдает за мной, - глядя  сторону произнесла Кира. – Такое чувство, как будто я предаю его… Да, подожди! Знаю, что бред! Умом понимаю, а все равно… Гложет. И еще – я до сих пор разговариваю с ним все время.
- Дура ты, - хмыкнул Макс, - дурой была, ею и осталась! Кир, ну давай начистоту! Мы же оба понимаем, что даже, будь он жив, вы бы не были вместе. Не было бы свадьбы и этого чудесного дома. Он бы никогда не танцевал с тобой в такой беседке под сопливую песню. Ничего этого вообще бы не случилось, если бы… Если бы он был жив.
- Да, знаю, Макс. – сказала Кира, обнимая друга, - спасибо тебе!
Потом были танцы до утра, и шампанское рекой.
А на следующее утро Кира уволилась с работы. Она понимала, что ее муж очень тонко ее чувствует. Ему наверняка неприятно то, что она работает там, где когда-то любила другого мужчину.
Она забрала трудовую книжку и отправилась на кладбище.
- Вот и все. Теперь мы с тобой будем редко видеться, - произнесла Кира, погладив фотографию Андрея Котова. – Я очень скучаю по тебе. Очень! И я всегда буду любить тебя! – Она помолчала, глядя ему в глаза.
 - Но я хочу быть счастливой. И я буду!

***

В течение года Глеб Веселовский построил для своей жены мини-отель, где она стала хозяйкой. Она всегда мечтала заняться гостиничным бизнесом, а ее муж готов был выполнять все ее желания.
Шли месяцы. Глеб все время видел улыбку на лице жены и счастье в ее глазах.  Он стал думать, что не зря ждал, не зря добивался ее. Он даже благодарил свое сердце, что оно подвело его однажды. Он очень любил Киру. И он был счастлив, что она забыла своего Котова. А она наверняка забыла, ведь она всегда светится от счастья, когда Глеб обнимает ее.
Однажды он решил пообедать дома, что ему редко удавалось. Он надеялся, что Кира тоже дома, и они посидят вместе за столом, обсудят свои дела.
Машина Киры стояла во дворе.
«Значит, она дома. Моя любимая…»
Он открыл дверь и прошел в гостиную.
Кира сидела спиной ко входу за роялем, и играла ту самую мелодию, благодаря которой они познакомились. «Love Hurts».
Глеб растерянно стоял в проходе и смотрел на ее спину.
Как и тогда, в день их знакомства, она играла не для него…