- Артём, ну пожалуйста!- уже полчаса упрашивала Артёма старшая сестра Наталья,- ну расскажи нам о море! Ну, Тё-о-о-омочка, будь же ты человеком!
Артём не был хорошим рассказчиком. Вернее, он вообще не был рассказчиком. В небольшой компании он, конечно, мог рассказать смешной анекдот или коротенькую историю из своей морской жизни, но это случалось спонтанно и крайне редко. Иногда случалось поймать кураж и в этом случае его рассказы слушались с интересом ровно до тех пор, пока кто-нибудь из слушателей не перебивал Артёма какой-нибудь репликой или просто проявлял невнимание. Тогда Артём сбивался и уже ничто не могло заставить его продолжить свою историю. Если же его просили рассказать что-нибудь прямо сейчас, то Артём смущался и не мог связно произнести и двух предложений.
- Тёма, ты ведь единственный в семье моряк, у тебя такая интересная жизнь, ты столько повидал! – продолжала провокаторша Наталья.
В их семье никогда не было моряков и Артём по праву считал себя семейным первооткрывателем этой интересной и трудной профессии. Впрочем, и первозакрывателем тоже. Хлебнув сполна тяготы многолетнего бесквартирья, когда он с маленьким саквояжем переходил в порту с корабля на корабль в поисках свободной койки и радовался направлению на любое отходящее в рейс судно, он искренне не желал такой жизни своему маленькому сыну, который уже вовсю мечтал быть матросом.
Сегодня Артём был в центре внимания многочисленных родственников, которые собрались на квартире у его родителей отметить застольем приезд Артёма и его пятилетнего сына Ванюши из приморского города к ним в «провинцию», как отзывалась о своём миллионном городе Наталья.
- Артём, ну что ты в самом деле? – раздались голоса поддержки, - ты расскажешь, мы послушаем и всем будет хорошо!
- Да что рассказывать–то? – рассердился Артём, - Море, оно и есть море. Как в прошлый раз рассказывал, так и сейчас – всё то же самое.
- Вот и нет! Вот и нет! – всполошилась Наталья. – У тебя там всегда что-нибудь происходит! Сам ведь говорил, что дня не проходит, чтобы чего-нибудь не случилось! Ведь говорил же? Говорил? – вонзилась она в Артёма своими глазищами.
- Ну и говорил... У вас тут тоже каждый день что-то случается. То канализацию прорвёт, то колбасу в магазин не завезут, то троллейбусы на линию не выходят из-за отсутствия солярки. – попытался отшутиться Артём.
- Ну ты вообще, папа, даёшь! Троллейбусы не из-за солярки ездиют, а из-за проводов! – проявил чудеса эрудиции Ванюшка.
- Не «ездиют», а «ездят», - машинально поправил сына Артём, - я и не знаю, чего рассказывать.
- А ты про свой последний рейс расскажи! – подбодрила его Наталья.
- Про последний? – Артём помолчал, собираясь с мыслями, потом сухо откашлялся и начал свой рассказ: - ну, короче, мы в последний рейс вышли двадцать третьего июля...
- Двадцать третьего июля? – всплеснула руками Наталья, -ой, двадцать третьего июля...двадцать третьего июля... А что у нас было-то двадцать третьего июля?- Наталья наморщила лоб, пытаясь вспомнить, какие катаклизмы потрясли её в этот день,- Вспомнила! Шурик, помнишь? – обратилась она к мужу, - Нас часа в два ночи соседка разбудила с криком, что её заливают. Вроде как мы заливаем! Она вообще из квартиры с другой стороны лестничной клетки. Ой, как мы тогда набегались! Все четыре квартиры с нашего этажа у неё воду вычерпывали. Стояк с холодной водой прорвало, вот и налилось, пока дворника добудились. Он, гад, пьяный дрыхнет у себя в подвале, а мы весь звонок в его квартире оборвали. Вот бы с горячей водой стояк рванул, так нет же, рванул тот, которому не надо было! Да у нас горячая вода только три-четыре месяца в году подаётся и то только зимой, чтобы трубу не разморозить. Горячая, как же!!! Чуть тёплая, а платим как за кипяток! До четырёх утра убирались! У соседки снизу в детской и в спальне все обои поотклеивались, потолок разбух и ведь никто не виноват! Она потом в ЖЭКе месяц только что не ночевала – всё пыталась компенсацию на ремонт выколотить. Как же, дали ей компенсацию! Шиш на постном масле,- показала Наталья кукиш для большей убедительности,- а не компенсацию. Она даже в суд подала и там ничего не отсудила, только нервы и деньги зря потратила. Я ей сто раз говорила, чтобы дурь эту из головы выбросила, а она ни в какую. Говорит, я государству налоги плачу регулярно, ЖЭКу отстёгиваю без задержек, поэтому обязаны компенсировать. Мы тогда сбросились ей на обои и сантехнику на бутылку, чтобы трубу заменил, вот и всё. Ну и помогли, конечно, с ремонтом. Неделю по вечерам приходили я да Шура, да и другие соседи с этажа. Вы же знаете, мы дружно живём. Как субботник, так мы почти все там. На субботнике все и перезнакомились... Двадцать третьего июля... Точно! Как раз в этот день! Мы до семи поспали и на дачу засобирались. Это же как раз суббота была! А тут папа звонит и просит, чтобы Шура приехал помог ему гараж подремонтировать. Говорит, что там на пару часов – несколько раз молотком стукнуть да три столбика вкопать. Мы и поехали в другую от дачи сторону. Приезжаем, а тут уже три Кольки – родной братишка и два двоюродных! И смех, и грех! Ну что, других имён не было, что ли? – запоздало возмутилась Наталья,- сидят, чай пьют и планы на день строят. Типа, надо побыстрее закончить с гаражом, а потом на свои дачи ехать, а вечером на рыбалку на Днепр успеть – вроде как бычок опять клевать начал. Да и Николая киевского потешить рыбалкой. Мама, как всегда, на завтрак пельменей наварила. Диетических...- хихикнула Наталья,- всю морозилку опустошили, обжоры! Я такое только один раз видела, когда Артём ещё в школе учился и приехал к нам в город со своим другом одноклассником. Я тогда целый день на кухне проторчала – вареники леплю и леплю, а они всё едят и едят! Оба худющие – и куда в них всё это вмещалось? И с творогом, и с вишней, и с картошкой, а они метут всё подряд! Так вот и тут – сидят братья и на мамочку мою голодными глазами смотрят, а ей уже и давать нечего. Хорошо, что колбаса в холодильнике была! Начали они бутерброды себе мастерить, да чаем запивать. Шурик на что уже у меня к еде большого интереса не проявляет, а тоже, на них глядя, рядышком пристроился. Папа на часы поглядывает да поторапливает их, а они и в ус не дуют. Потом, наконец, засобирались и поплелись, как на барщину. Мы посуду с мамой перемыли и на базар поехали за мясом. Придут ведь, думаем, через два-три часа голодные после работы. Ой, ну и цены на базаре – это же с ума сойти можно! Продавцы наглые, в цене не уступают. Все нервы истрепали, пока мясо выбрали получше да подешевле. Набрали полные авоськи, еле до троллейбуса дотащили. Жарень невообразимая, троллейбуса нет и нет. Мама переживать начала, что мясо от жары испортится. А пешком далековато, сами знаете. Пришлось на трамвае ехать. От него хоть и не близко до дома, а всё лучше, чем пёхом переть. Сошли с трамвая и бегом домой, а сами волнуемся, что мужчины наши уже пришли и ждут нас голодные и неулыбчивые. Обошлось, никого дома не было. Мы мясо поотбивали, картошки начистили и держим наготове – только останется, что на плиту поставить да подождать минут пятнадцать. А мужики всё не идут и не идут. Мы уже и телевизор несколько раз включали, я квартиру пропылесосила, а их всё нет. Тогда мы мясо поджарили, сварили картошку, набрали огурцов с помидорами, хлеб, соль и понесли всё это в гараж. Приходим, а там сплошной БАМ! Папа удумал удлинить гараж на одну секцию. Тоже мне, «два раза молотком стукнуть»! – съехидничала Наталья, - там работы непочатый край. Парни устали уже, жара! У папы лысина обгорела, как он её носовым платочком не обвязывал. Набросились все на еду. Нам бы радоваться, что угодили мужчинам, а всё-равно виноватыми оказались, пива не купили! Я тогда тоже психанула, весь день коту под хвост! Наорала на Шурку, а мама на всех остальных. Собрали посуду и пошли с мамой домой. А мужики пришли, когда уже совсем стемнело. Мы их на улице на скамейке ждём. Слышим – идут и переругиваются. У них, оказывается, курево закончилось, а магазины уже почти все позакрывались. Шурик говорит, что надо самого молодого отправить на вокзал в буфет, чтобы и сигарет, и пива купил, а папа сразу же –«я самый старший!». Уй, ну и голодные же они были! Ни пива, ни сигарет больше не просили, так на еду набросились! Ну, мама, конечно же, выставила своего личного «самограя», с твоим, Тёма, «бальзамом» один к одному смешанного. Чистый коньяк «пять звёздочек»! Шурик, правда, после него и семь иногда может увидеть!- опять не удержалась от ехидства Наталья, - Уже потом по соседям пошли курево стрелять. А меня что-то гложет, гложет и покоя не даёт. А что – не пойму. Потом как стрельнет – я же вечером к Раисе обещала заскочить вязальную машинку настроить. Она ведь на продажу вяжет, у неё каждый день на счету, а я тут пропадаю. Глянула на часы – уже девятый час, за окном ночь. Ну и куда я попрусь? Тут при лучшем раскладе часа полтора добираться, а как у нас транспорт ходит? Раз в час - и то, если повезёт. У Раисы телефона нет, беда прям-таки! Ты, Артёмушка, её не знаешь, Раису-то, а она тебя знает. Или ты тоже знаешь? Не знаешь? Ну и не беда, как-нибудь познакомлю. Она в частном секторе живёт с мужем, мамой, свекровью, детишек четверо да хозяйство: гуси, куры, даже поросёнка держат. Хорошая семья, дружная! А как мне к ним завтра? Мы же сегодня на дачу собирались, да не доехали... Если завтра к Раисе, то опять на неделю дача без нас останется! А там дел невпроворот! Я Шурика тормошу, чтобы собирался домой, а ему уже и тут хорошо – сидит, звёздочки считает! И браты никуда не собираются. Только и подогнала их тем, что завтра на утреннюю зорьку нужно попасть. Киевский Николай на завтрашний вечерний поезд уже билет купил. Уй, как я люблю его провожать! Не потому, что уезжает, а потому, что поезд фирменный и во время отъезда на перроне всегда «Прощание славянки» играют! Так за душу берёт! Ни разу не было, что бы не плакала! А где ещё поплакать, как не на перроне? Дома будни суровые, никак нельзя раскисать... О чём это я? – Наталья вдруг обвела взглядом родственников.
- А в начале октября мы вернулись из рейса! – под хохот присутсвующих удачно закончил свой "рассказ" Артём.
21.11.2012
Северное море
Рига - Соммарой (Норвегия)