18.11.2012
Горячая, нагретая солнцем жесть крыши приятно грела ладони. Плотные струи холодного ветра время от времени с силой ударяли по ногам, в голени, и забирался в кроссовки.
Двое сидели на краю самой обычной городской крыши. Парень с лохматыми волосами, одетый в коричневую куртку не своего размера и черные джинсы сидел, наклонившись над этой захватывающей дух пропасти и сцепив ладони в замок. Время от времени он начинал равномерно пинать задником гриндерсов красную кирпичную стену Девушка, сидящая рядом с ним, казалась прозрачной из-за ярко освещающего ее солнца. Возможно, даже слишком ярко. Или же такое впечатление складывалось от ее бледной, близкой по цвету к фарфоровой кожи, огромных прозрачно-серых глаз и коротких растрепанных золотистых локонов? Ничего особо примечательного в ней не было. Таких сотни и тысячи по всему свету. Быть может, в душе она другая, «не такая как все», ибо все мы разные, но кому есть дело до души?
- Ты обещал, что расскажешь мне все. – негромко произнесла девушка.
Парень задумчиво потер шею, бессознательно дергая воротник рваной грязной рубашки. Затем провел ладонью по и без того взъерошенным волосам. Чуть сморщился и потер лоб. Расправил плечи и вновь ссутулился. Непонятен был смысл его жестов. То ли ему было неудобно сидеть, то ли он мысленно взвешивал на невидимых весах слова сидящей рядом девушки, то ли нервничал и пытался это скрыть.
Девушка краем глаза внимательно наблюдала за ним. И, подождав пока он не закончит всю свою возню, так же негромко продолжила.
- У меня остается совсем немного времени. А я даже не знаю, как тебя зовут.
- Никто не знает. – с легкой хрипотцой в голосе отвечал ей парень.
- И ты тоже? Не знаешь свое имя?
Парень вновь кивнул. Он, не щурясь, смотрел на солнце взглядом человека, который бы вдруг увидел в бесконечной могильной темноте вспышку света. Девушка же опустила голову, не в силах выдержать слепящие лучи солнца и задала вопрос, мучивший ее последние годы.
- Ты обещал мне рассказать о… о чувствах.
- Что именно тебя интересует? – поинтересовался парень, не отрывая взгляда от созерцания неба. Он говорил практически не разжимая губ, некоторые слова его смазывались и уносились ветром.
- Расскажи мне о любви. – попросила девушка.
Молодой человек чуть усмехнулся углом рта и потянулся, с удивлением вслушиваясь в хруст костей в плечах и позвоночнике.
- Какие же вы, люди, предсказуемые, – хмыкнул он. – Вас интересует только это недоступное вам чувство. Вы просите рассказать или даровать вам лишь любовь. Но заметь, что пока никто не попросил рассказать о доброте, терпении, смелости… Ума тоже, кстати, не помешало бы кому-нибудь еще попросить, если на то пошло.
Девушка спокойно выслушала эту тираду и все так же спокойно безэмоционально ответила.
- Я эгоистка. Поэтому меня не интересуют остальные люди.
Парень вздохнул и хрипло закашлялся.
- Ну что мне тебе нужно рассказать? Ты все равно не поймешь, только уши развесишь, соплей по колено напускаешь, а потом уйдешь благостная, как идиотка. Не нужно на меня так смотреть! Люди разучились любить! Они забыли слово «любовь»! Все хотят быть любимыми, но никто не хочет любить кого-то. В этом мире стало все гораздо проще, все свелось к мимолетным связям, пустой изматывающей страсти, рациональности, расчету. Ты не заметила, что вот, бывает, встречаются двое. Встречались себе, вроде любили друг друга, а потом – бац! – расстались. Мотив – чувства пропали. Куда-то внезапно делись. Канули в небытие! Во всяком случае, это пойдет в оправдание. А на самом деле что? Отпуск кончился, начнется вскоре работа, быт, повседневная рутина… Пора возвращаться в стойло, думает человек, зачем мне какие-то чувства, ведь я знаю, что ничего хорошего из этого не выйдет, одна боль. А знаешь ли ты отчего она, боль? Оттого, что человек слишком много жалеет себя. Любая боль растет из жалости к себе. Нет жалости – нет боли. Лучше тогда пожалеть любимого человека, взять на себя часть его боли, дать ему шанс вздохнуть свободно, не дать сломаться. Из жалости тоже ведь порой вырастает любовь. Но человек тут вспоминает, что если он будет жалеть ближнего своего, то тот будет регулярно приходить, ныть и плакаться в жилетку и капать ему на мозги своими проблемами. А оно мне надо, думает этот же человек. У меня, что, своих проблем мало?! К черту жалость, мне без разницы, пусть сам справляется, как хочет. Отсюда же и нет любви. Потому что любовь – это не только пьяные от чувств безбашеные головы, поцелуи с интервалом в минуту и тупой секс. Это… это готовность подставить свое плечо человеку, даже несмотря на то, что твое плечо может быть сломано, разбито и раскрошено. Но люди эгоистичны. Своя задница им всегда дороже. А ведь если подумать, то все люди – рабы, привязанные к одной палке. Рабы своих мелких страстей и сиюминутных желаний. Один раб, допустим, крайний с конца спотыкается и падает. А учитывая, что он привязан к той же палке, что и остальные, другие рабы вынуждены падать вместе с ним. Они не пытаются помочь ему подняться, нет, из них как полезет дрянь и ненависть, они будут все вразнобой рваться вверх, пытаясь поднять только свое тело или даже просто из вредности сбить с ног соседа. А ведь для того, чтобы встали все легко и безболезненно, нужно всего-то, что помочь ближним и подняться всем разом, или же тянуть всех за собой, хотя ты знаешь, что это тяжело и невыносимо больно. Но кто ж додумается?..
Парень перевел дух и замолчал, продолжая смотреть на солнце. Девушка глубоко вздохнула.
- Я понимаю это. – произнесла она.
- Нет, ты не понимаешь! – парень повернулся к ней всем корпусом и сел, скрестив по-турецки ноги. – Может, может быть, что ты это понимала всегда, но осознала – только сейчас.
- Слишком поздно осознала. – совсем тихо добавила девушка и уставилась на свой непонятный рисунок на серой футболке, настолько длинной, что она почти полностью закрывала джинсовые шорты.
- Мне жаль. – коротко произнес парень, мельком и без интереса глянув вниз, на шумный суетливый мегаполис с крошечными черными точками людей и разноцветными прямоугольничками машин.
- Современные люди скорее всего никогда не найдут свою вторую половинку. – продолжил он. – Когда влюбляется один, то другому он чаще всего не нужен. Он либо просто идет навстречу своему поклоннику, либо посылает его к черту. Просто вдумайся! Просто идет навстречу или посылает. В первом случае он, может, даже и привыкнет к партнеру, они создадут здоровую ячейку общества, заведут детей, а потом будут выращивать на грядках овощи. Но никто не гарантирует, что один из них не пойдет налево. А во втором случае человеку, по неумолимому закону вечности, благодаря которому твое деяние все равно вернется к тебе, вдруг резко потребуется тот, кто его долго и безответно любил. Но это все потом. Но все равно потребуется, поверь. Ведь раньше это чувство человеку было просто не надо, оно, быть может, мешало даже ему, но когда он явиться с повинной, теперь уже бывший воздыхатель пошлет его куда подальше. Не факт, что оттого, что разлюбил. Бывает и так, что чувство все равно остается в душе, но у людей гордость же, черт возьми, они боятся, что их снова оставят одних и, как ни прискорбно, в дураках. Кому охота лошиться второй раз? Нет, гораздо проще послать и дело с концом. Жил же как-то столько времени без него, думает несчастный, значит и остаток жизни без него проживу. Роли поменялись, и это вечный круговорот современных «чувств». Легкий флирт, отношения на пару месяцев, похоть и прочая мерзость. Душа у человека черствеет, он становится заносчивым, гордым и циничным.
- Гордость и цинизм – это все, что у меня осталось. – тихо сказала девушка, продолжая затуманенными глазами смотреть в одну точку. Ее серые глаза вдруг странно заблестели, увлажнились и стали казаться двумя прозрачными каплями слез. – Больше у меня нет ничего. Я училась жить без него. Начинала с нуля. С пустоты.
- И эту пустоту тебе обязательно надо было заполнить желчью и ненавистью? – усмехнулся парень. – Как будто ты не знала, что если сразу не убрать грязь, то она присохнет и не будет пачкать все подряд, но она все равно останется. И вывести ее будет уже нереально, настолько она въестся…
- А откуда мне тогда было взять что-то чистое?! – девушка резко подняла голову и растерянно заморгала, когда горячие светлые локоны попали ей в глаза. – Любви нет. Добра нет. Счастья нет…
- Счастье человек может найти в самых простых вещах. Просто он не ищет красоту в невзрачном цветке. Он предпочтет сослаться на плохое зрение и плохого врача, не прописавшего ему волшебные капли для глаз, и продолжит впустую бегать по полю, выискивая самый яркий и самый заметный цветок. Когда, по его мнению, находит – срывает. И плачет, если он увядает. А ведь можно было всего-то приложить немного усилий, чтобы этот цветок-счастье сохранить…
- Для меня счастье было в воспоминаниях. И, знаешь, порой мне казалось, что без любви жить стало лучше. Ведь ты и сам сказал, что любви уже нет. А зачем жить с пустотой?..
- Ну да, так часто говорят. Зачем, мол, стараться приготовить себе вкусный завтрак, мне и обычная пресненькая кашка на воде сойдет для повседневной жизни. – едко уронил лохматый. – А, впрочем, есть еще и третий случай. Это когда влюбленный прячет свои чувства за маской безразличия. Он заживо хоронит все, что у него внутри, рвет до крови по самому больному и, бывает, самому дорогому, гниет изнутри, его крутит от боли. Но… рано или поздно к любой боли привыкаешь. И когда внутри все сгниет и умрет до конца, человек вздыхает свободно. Он теперь свободен от пут рабской влюбленности. И, конечно же, принимает разумное в его глазах и твердое решение больше не наступать повторно на те же грабли. То есть… Он начинает жить по первому варианту. Предпочитает быть добычей, а не охотниками. Идет навстречу, но боится «открыться» тому, кто его полюбил. Хочет быть любимыми, но не любит сам. Вот он, этот круговорот.
Девушка молчала и, обдумав слова этого странного молодого человека, кивнула. Это было ей понятно. Теперь ей было это понятно.
- А отчего это? Почему люди перестали, разучились любить?
- Разучились, растворившись в быту и житейских мелочах. Поставили личный успех, выгоду, деньги, если хочешь, выше любви. Они не понимают, что любовь – это не количество «вложенных» в человека средств или потраченного на него времени. Для любви нет времени и нет денег. Она не может окупиться или угаснуть со временем. Она может лишь утонуть в быту. Что, впрочем, с ней и произошло. И когда любовь умирает, человек сам выбирает по какому варианту ему жить. Или каким вариантом быть.
- А что делать современному человеку, который оказался именно вторым вариантом? – совсем тихо спросила девушка и голос ее дрогнул.
Парень сочувственно вздохнул.
- Если он, этот человек, любит по-настоящему – то приложить все усилия хотя бы к тому, чтобы сохранить в себе способность любить. Не ожесточаться, не ненавидеть. Знаешь, почему говорят, что от любви до ненависти один шаг? Потому что ненависть – это маска, за которой прячут любовь. Точно такая же, как и безразличие, хоть и менее страшная.
Ветер вновь ударил по ногам. Девушка зябко передернула плечами и подтянула колени к груди.
- Получается, ты все знал, да? Но почему тогда…? – ее голос вновь дрогнул, но теперь уже смазался. – Почему ты позволил… Зачем ты допустил это?
Парень вновь встряхнул лохматой головой.
- А как же иначе заставить людей вновь научиться любить? Как тогда можно дать людям любовь, если они не могут сами любить?
Девушка резко повернула к нему голову. Ее глаза потемнели от ярости.
- Да ты хоть знаешь через что я прошла?! Как мне было больно?!! А, впрочем, ладно. Теперь-то уже все равно.
Парень ухмыльнулся, поднялся на ноги, ничуть не смущаясь огромной высотой в парах сантиметрах от себя, и, сбросив куртку, начал на ощупь поправлять сзади рубашку, которая на спине была разорвана в двух местах, отчего рубашка казалась совсем ветхой.
- Знаю. – без особого сожаления сказал он. – Мне жаль тебя оттого, что ты родилась в этот чертов век. Но меня бесит, что ты все-таки оказалась исключением вообще из всех этих трех правил, хранила верность человеку, которому ты давно не нужна, до сих пор как-то умудрялась не убить в себе любовь, а теперь, уже когда я тебе все рассказал, хочешь сдаться?! Почему ты не можешь просто подождать?? Вникни в его человеческие проблемы, дай ему время их решить на худой конец.
- Сколько можно ждать?! Ты ведь знаешь, сколько я ждала и все впустую! Какие проблемы могут решаться так долго??
Парень невозмутимо пожал плечами.
- Как минимум, одна проблема, о которой я тебе тут пять минут назад распинался, может решаться всю жизнь! А кроме нее может быть и что-то более серьезное.
- Я не хочу больше ждать, - девушка упрямо мотнула головой.
- Эгоистка, - спокойно констатировал парень.
Вздохнув, он присел рядом с ней на корточки и дружески потрепал по плечу.
- Я понимаю. Хотя я и надеялся, что когда я тебе все расскажу, ты сделаешь правильные выводы… Нет. Ты, узнав о «круговороте», стала использовать его как шпаргалку. Но это неправильно. Как я уже говорил, из каждого правила есть исключения. Лучше верь в чудо. И у жизни нет шпаргалок, пойми! Это лишь твоя жизнь и решать, куда ты свернешь в следующий раз – решать тебе. И сдаваться ли – решать тоже лишь тебе, хотя будет и обидно, что одно из немногих уцелевших чувств будет разбито. Хотя, если подумать, то люди и так уже разбили уже все, что могли разбить. Если бы ты могла видеть то, что ежедневно вижу я, ты бы увидела множество крошечных блестящих кусочков. Одни тусклые, покрытые пылью, другие яркие, сверкающие, словно новенький алмаз, а некоторые просто растерты до пыли и ветер разносит их по городу, швыряя на дороги, мостовые, на стены домов, под ноги или в лица людям. Но они не видят… И даже не догадываются что это. А ведь это ничто иное, как осколки разбитых сердец.
- Мои осколки, наверное, уже давно разбросаны по городу, - грустно сказала девушка, даже не почувствовав его прикосновения.
Странный парень улыбнулся.
- Нет, - сказал он, - Оно у тебя находится чуть-чуть левее солнечного сплетения. И когда ты уйдешь, оно вряд ли разобьется, быть может, даже не поцарапается. Поэтому я не хочу, чтобы ты сдавалась. Просто немного подожди, а потом сама решишь, кому доверить эту драгоценность.
Девушка посмотрела на своего собеседника и впервые улыбнулась.
- Ты говорил, что лишь мне решать, что делать дальше и делать определенный выбор. Так вот, свой выбор я уже сделала, извини.
Лохматый пожал плечами и, усевшись на крышу и свесив ноги, вновь замер в прежней позе, разглядывая уходящее к закату солнце, покрывающее городские крыши розово-желтым светом.
- Дело, конечно, твое, - скупо улыбнувшись краями губ, сказал он. – Тогда до встречи.
- До встречи, - кивнула ему девушка.
Она, мельком глянув на все так же неподвижно сидевшего парня, пододвинулась к краю. Падая с пятидесятиметровой высоты, она запрокинула голову. В ее прозрачно-серых глазах отражалось небо.