С горя

               
      Шульгина протянули в стенгазете за низкое качество проектной документации, срывы сроков выпуска и частые опоздания на работу.
      С горя он поплевал на ладони, повысил качество, стал всё подряд выпускать досрочно и раньше всех приходить на работу.
      Через некоторое время его опять пропесочили на собрании за уклонение от общественной жизни.
      С горя Шульгин стиснул зубы и окунулся с головой в общественную работу: вступил в ряды антиглобалистов, записался в кружок охраны памятников старины и внёс за год вперёд взносы в добровольное пожарное общество.
      А вскоре того же Шульгина разбирали на месткоме по заявлению соседей. Он-де часто вступал с ними в конфликты, не соблюдал правил социалистического общежития и отказывался участвовать в субботниках по озеленению.
      С горя Шульгин круто изменил свой отношение к соседям, первым с ними здоровался, собственноручно вскопал всю территорию вокруг дома и засадил её розами и тюльпанами.
      Но на этом его злоключения не кончились. Из школы, где учился  сын Шульгина, на службу поступило письмо о том, что Шульгин-младший хулиганит, перебивается с двойки на тройку, а родители, то есть, Шульгин-старший, смотрят на это сквозь пальцы. За Шульгина взялся женсовет, и всыпал ему по первое число, да так, что он с горя вывел сына в отличники, и тот в конце года получил похвальную грамоту.
      И всё бы было у Шульгина хорошо, если бы не жалоба от жены. Плохо помогал ей супруг по хозяйству, все домашние заботы взвалил на её плечи, отказывался мыть полы и шинковать капусту. Шульгиным занялась комиссия по быту. С её заседания он выскочил, как ошпаренный, и с горя перемыл в доме все полы, пропылесосил ковры и перестирал всё бельё. Сверх того, он взял повышенные обязательства и наварил ведро ежевичного варенья.
      Казалось бы, на Шульгине не осталось уже живого места. Не было такого вопроса, по которому бы его не разбирали, и не было такой общественной организации, которая бы не пыталась улучшить его моральный и производственный облик. И тут – на тебе – бумага из вытрезвителя. Выпивший Шульгин вёл себя недостойно на улице и сподобился попасть в вытрезвитель.
      Тут уж все разом накинулись на него: и местком, и женсовет, и добровольное пожарное общество.
      Не выдержал Шульгин и с горя вообще бросил пить эту гадость. Даже по праздникам. Даже на именинах. Даже на поминках. Год не пьёт, два – в коллективе обратили
внимание: «А давайте-ка мы отметим Шульгина: как он прекрасно держится, какой позитивный пример подаёт всем слабовольным и слабохарактерным».
      И отметили. Вызвали, куда надо, руку пожали, объявили благодарность в приказе, почётной грамотой наградили. Не привык Шульгин к такому обращению, растрогался, разволновался, слёзы по лицу стал размазывать.
      До глубины души тронуло его доброе слово коллектива. И так тронуло, что на радостях он опять напился.
      И снова попал в вытрезвитель.