Этот человек всегда производит на меня довольно тягостное впечатление. Я впадаю в некоторую неловкость при встрече с ним; хочется сбежать, спрятаться, закрыть за собой дверь и не попадаться ему на глаза.
Ему, похоже, нет ещё и пятидесяти, но он уже слишком тучен и обрюзг. От этого, вышагивает он довольно тяжело, заваливаясь на бок, страдает одышкой. В руках его всегда палка, на которую он опирается при ходьбе, но более она служит для острастки собак, вольно бродящих по местным деревням.
С виду человек этот всегда неопрятен. И так как, вижу я его чаще летом, то он почти всегда одет в тренировочных штанах с вытянутыми коленями, футболке или рубашке, давно утратившей свой первоначальный цвет и объём. На голове нахлабучена бейсболка, из-под которой торчат, взмокшие от пота, волосы. Он часто отирает лицо тряпицей, так как, пот, не переставая, струится по его малиновым пухлым щекам.
Не удалось мне избежать встречи с ним и этим летом.
-Страховаться будем? – вопрос этот застиг меня врасплох посреди двора, мирно беседующей со своим соседом.
Я поздоровалась со страховщиком, стоящим за изгородью, замотав головой, сказала то, что повторяю уже который год,
- Простите, но пока я не готова!
Думая, что тем самым разговор исчерпан, я ещё пару минут взирала на гостя, зависнув вместе с соседом в неловком молчании. Затем, повернувшись к соседу, открыла рот, надеясь продолжить беседу, и услышала фразу, шарахнувшую, словно из пушки по моей мнительной натуре, своим открытым раздражением,
- Вот я уговариваю, уговариваю людей… А потом дома-то и ГОРЯТ!
Серёга - мой сосед, увидев, изменившееся моё лицо, забыв морковку, за которой он приходил, бросился следом за страховщиком. Ибо тот уже направлял свой путь к дому Серёги, где порхала над новорожденным сыном его жена, такая же мнительная, как я.
Целый день не могла я скинуть с себя этого отвратительно – липкого осадка, оставшегося в моей душе после утренней встречи. Переделав к вечеру домашние дела, я занесла морковь своим соседям и направилась к Ане, своей приятельнице, приехавшей на несколько дней в деревню со своими друзьями. Попивая чаёк на веранде, беседуя о том - о сём, разговор наш коснулся человеческих чудачеств и как порой мы открываем рты от изумления чем-то или кем-то. Разумеется, не обошлось без конкретных примеров.
Анна пару лет назад, привезла с собой в деревню своего приятеля и он, пользуясь случаем, решил навестить маму своего бывшего сослуживца. Дань памяти погибшему другу; мужская дружба, армия, горячие точки. Приезжают они по адресу – Старый Изборск, небольшой частный домик. Стучат в дверь. В проёме появляется взлохмаченная женская голова, Ахает, просит подождать минутку в саду и скрывается за дверью.
Анна со своим приятелем томились в ожидании около часа, как вдруг на мощёной дорожке раздаётся стук каблучков. В разморенный августовской жарой сад вплывает Пава, окутанная воздушным облаком лёгких шёлковых одежд. Широкополая шляпка на женской головке смотрится просто феерично, от лёгкости своей и прозрачности. Плавно вышагивая, женщина подтягивает за собой мобильный столик на колёсах, уставленный сладостями, чашками, чайником и графином с холодным лимонадом.
Анна пришла в себя, только спустя несколько минут, вернувшись на землю с несколькими глотками лимонада и услышав от 65-летней Грации суждения о нынешней жизни, происках империализма, победы коммунизма во всём мире и прочих насущных проблемах, волнующих Нимф в жаркие августовские дни в их садах.
Ко мне несколько лет назад приезжали приятели. И возжелали они посмотреть на живую корову, утреннюю дойку и как устроен скотный двор. Узнав у меня, как доехать до деревни, где обычно я покупаю молоко и прочие молочные продукты, встав рано утром, они уехали. Через некоторое время они вернулись, как и положено - с творогом и молоком. Но пребывали при этом в некотором шоковом состоянии. Их поразил не вид окрестностей, скотного двора, живых кур, гусей, коров и прочей живности, а сама хозяйка. Управившись со скотиной, женщина легла отдыхать. И разбудив её, гости мои оторопели от внешнего вида хозяйки. Ни сколько не смущаясь, заспанная хозяйка, вытаскивала бидон из колодца, процеживала в банку молоко, ходила за творогом, взвешивала его и упаковывала, вышагивая при этом по двору в резиновых сапогах, а также в ночной сорочке, тончайшего шёлка и под стать ей, таком же пеньюаре.
И наконец, возвращаясь к нашему страховщику, Анна стала рассказывать, как этим самым утром он, конечно же, не обошёл визитом и её дом. Скрыться от него ей не удалось, так как и она и гости её только - только проснулись и сидели дружной компанией за завтраком. Так и вошёл в дом этот грузный человек, и было предложено ему присесть. А так же чаю.
Сидя на табурете и отирая пот, человек оглядывал людей вокруг и такой знакомый ему за все эти годы интерьер Аниной кухни, вдруг остановил свой взгляд на новом предмете. А затем произнёс,
- Да, чаю……и Гитару!
Около двух часов он с превеликим удовольствием ублажал публику прекрасным исполнением русских народных, застольных песен, романсов, достал из кармана маленькую книжку со своими стихотворениями и прочитал несколько, а затем пригласил всех на свой концерт, который вскорости ожидается.
К чему это я? А Бог его знает. Вспомнилось просто……