В большом городе
Среди толп однородных машин
Бежишь куда-то к пропасти,
Затерявшись в свечении витрин.
Холодные стебли,
Корёжась и изгибаясь от холода,
Сливались с мраком осеннего тумана,
Очернённой тиши.
Заключённые в сердце войны
Безжизненные деревья,
Услышав сигналы,
Бредут в окна подавления.
Словно птенцы в клетке
Щебечут сладкой лжи нити.
Войны и расхождений в деление,
С каждым мигом прибавляя двери клетки,
Надеялись опустошить животы,
Да не выходит-то сладкой мечты.
Власть и управление,
Или замахнуться выше?
Впрочем, и за амёб, и за власть
Не стоит и гроша-то класть.
Общественная жизнь –
Подобие войны на почве революции.
Личность - смех и порох,
Города и страны – сплошь порочность,
Невежество, обдирание не более.
Злы, точно собак спустили с цепи:
«Эй, эй!» - послышался свист,
Ваши шкурки легко-то приручить,
Легко заполучить,
Скомкать да выбросить.
Гордость? Смелость?
Чистота слова и дела?
Насколько же смешны…
В большом городе
Среди толп однородных машин
Бежишь к спасительной пропасти,
Не попасть бы в груды мин…
С могил поднимаются
Гниющие плоти туши
Хохочут, смеются!..
Пустые оковы глазниц
Их охватывают и горы:
Живые копают могилы-то
Для всего мира гробниц.