9. Нам ли о встречах былых не печалиться
Страшным ударом для Юрия и весточкой в будущее стала кончина его самого близкого и верного друга Валерия Агафонова.
Валерий с самого детства страдал пороком сердца, и никогда, так же как и Борисов, не берёг себя.
В возрасте сорока трёх лет в начале сентября он несколько дней подряд работал с большой нагрузкой. Шли концерты, концерты и концерты. Нужно было отрабатывать хотя и небольшую, но заработную плату по договору, заключённому с Ленконцертом. А вокруг ещё были друзья, поклонники, звавшие его к алкогольному застолью. Усталость от концертов и похмельный синдром в течение нескольких суток оказался несовместим с болезнью, которой он страдал.
Он умер в Ленинграде в автобусе, перевозившего артистов с одной концертной площадки города на другую. Это случилось где-то у площади Пяти углов на Загородном проспекте. Увидев, что Валерию стало плохо, водитель автобуса подвёз его к Московскому вокзалу, чтобы там найти врача и оказать ему помощь.
Питерский продюсер Александр Бойко, вспоминая тот осенний день 5 сентября 1984 года рассказал:
-"Я метался по Московскому вокзалу, искал врача... Я всё пытался объяснить, что в машине Валерий Агафонов, великий исполнитель русского романса. Что он не может, не должен умереть".
Но помощь оказалась напрасной. Его сердце остановилось навсегда.
В этот день неожиданной смерти певца Юрия Борисова в Ленинграде не оказалось, но позже, прибыв в город, он посетил его маму Марию Леонидовну, и ей от жгучей тоски по её сыну сказал:
- «…Теперь хоть волком вой».
Придя домой, Юрий Борисов написал стихи.
На смерть Валерия Агафонова
Может, виной расстоянья,
Или я сам не спешил?..
Что ж ты мои ожиданья
Встречей не разрешил?
Черной тесьмой перехвачены
Близкие сердцу черты.
Все, что судьбою назначено,
Бережно выстрадал ты.
Спишь на цветах увядающих,
А у тебя в головах -
Осени лик всепрощающий
С тихою грустью в глазах.
Слышишь, подруга сермяжная
Песню заводит без слов?
Струны-певуньи наряжены
В бархат бардовых басов.
Внемлет минорным созвучиям
Всё повидавший Парнас,
Слушают ивы плакучие
Твой недопетый романс.
Далее он отправился на Северное Парголовское кладбище, что располагается в двадцати километрах от Петербурга, на пятнадцатый «восточный» участок, принадлежащий Союзу театральных деятелей Ленинграда, и нашёл его могилу.
Там же увидел своего друга, художника Петра Константиновича Капустина, устанавливавшего певцу памятник в виде огромного гранитного креста. В этот день он выдалбливал в основании гранитного камня глубокую лунку.
Позже художник вспоминал:
-« Я сижу на кладбище, долблю, и вдруг – глазам своим не верю – идет Борисов. Помогать долбить. Я вообще никогда не видел его за работой. Но в тот момент Борисов невероятно работал – днями и ночами долбил эту лунку, пока мы не сделали огромную яму в гранитной плите, для того, чтобы установить большой крест Агафонову. Здесь была какая-то самоотверженность, – он знал, что ему надо вкалывать, чувствовал, что ставит крест не только Агафонову, но и себе тоже».
Ему он тоже посвятил тогда своё стихотворение.
Петру Капустину
Заманили далями дальними,
Обманули мертвыми красками,
И молю я: «Господи, дай лимит
На прописку вечную райскую».
Затянулось детство до старости,
Дни и ночи сгрудились в серое,
Вперемешку горе да радости
Измотали душу, остервенев.
Видно, время уже отчаяться,
Коль мечта заветная рухнула.
Купола крестами венчаются,
Жизнь моя пуста, что у купола.
Тот же самый крест, грустный и святой,
Над моей нагнулся могилкою,
Только на сей раз купол не пустой,
Начинен он страшной начинкою.
Вдова певца, Татьяна Агафонова, рассказывала, что смерть Валерия Агафонова сильно подействовала на Юрия и изменила его характер. Его ранее жёсткая манера общения с людьми сменилась на более мягкую:
-« Вообще Юра для меня очень многое сделал в последние годы. У него пропала эта озлобленность. Он, оказалось, был настолько добр, настолько открыт!.. Удивительно».
Последние годы всем его друзьям хотелось, чтобы у него был концерт и чтобы все видели, насколько это прекрасный музыкант. Но он уже не мог работать, не в силах рано подниматься и ехать на концерт. И всё же несколько таких концертов в кругу друзей для него всё же было организовано.
Ведь у него был красивый голос, который его современники охарактеризовали как глубокий бас, да и его исполнение было особенное.
И хотя у него был красивый голос, Борисов петь всерьёз начал лишь после смерти Агафонова.
-«Это я написал для Агафонова, – неизменно говорил он на своих импровизированных концертах в кругу друзей. – Валера умер, теперь приходится петь мне».
К счастью сохранилась видеозапись песни, посвящённой Валерию Агафонову, под названием «Встреча с другом».
Встреча с другом
Осень опять за окном скороспелая.
Сколько растаяло их от дождливой поры.
Мы постарели, пока тебя не было,
Выросли дети, да в школу пошли.
Стала невестою скромница Ладушка,
Да в серебре борода у иных,
Дом твой стоит, да жива ещё матушка,
Только не ждёт она писем твоих.
А ту девчонку, ту хрупкую, слабую
В силах я только сегодня узнал.
Твоя надежда пришла к тебе славою,
Как запоздавшая гостья на бал.
Кто-то теперь далеко, не догнать уже,
Полон другой суматохою дня,
Я не корю никого, но, однако же,
Сузился круг твоих старых друзей.
И о тебе говорят все восторженно,
Ты свои спелые лавры сорви,
Мы тебя помним и чтим, как положено,
Только нас в гости пока не зови.
Нам ли о встречах былых не печалиться,
И от досады хоть волком завой
В час, когда ветром ночным раскачается
Старый фонарь на углу Моховой.