10. Сдаётся мне, что песня моя спета
Юрий Борисов своим низким голосом был очень искренен в выражении чувств к памяти Валерия Агафонова и его родных людей.
На видеоизображении можно представить себе облик поэта и гитариста, что очень ценно.
Перед нами он предстаёт высоким, статным и красивым мужчиной с суровыми почти не меняющимися при пении чертами лица. Лишь впалые и бледные его черты лица выдавали болезненную белизну.
Возможно, тогда родились стихи с названием «Отлетела пора ожиданий».
Отлетела пора ожиданий.
Отлетела пора ожиданий,
Оборвалась последним листком.
Горечь глаз твоих, встреч нежеланья
Мне сентябрь дохнул холодком.
Злая осень врасплох нас застала,
Охладила дождями сердца.
Видно то, что имеет начало
Не бывает, увы, без конца.
На холодную пустошь рассвета
Выхожу, неизбежность кляня,
Но теплом уходящего лета
Ты еще согреваешь меня.
Но крадется непрошеной лестью
Забытье на крепленом вине,
Чтобы я свою лучшую песню
Доиграл на фальшивой струне.
И не думали мы, не гадали,
Что беда так близка и проста,
Будто нас обошли, обокрали
И теперь пустота, пустота.
Но когда-нибудь, с кем-нибудь, где-то
Допоем, что пришлось не допеть,
Но тепло уходящего лета
Не заменит весеннюю цветь..
Усилиями жены здоровье Юрия, казалось, улучшалось, но за год до смерти с ним вдруг случился паралич. Это было медленное и болезненное угасание.
Тогда же им было написано и стихотворение, ставшее эпитафией к его жизни.
Сдается мне, что моя песня спета
Сдается мне, что моя песня спета,
Что даль ясна, а прошлого уж нет.
Для торжества заветного обета
Давным-давно готов мой пистолет.
Не ровен час, нажму курок, и выстрел -
Весенним громом над моей зимой.
И понесут всё то, что я не выстрадал,
Чужие души ношей золотой.
И канут в Лету новых мирозданий
Мои враги, анафему воспев,
А я замру бойцом на поле брани,
В честном бою, себя не одолев.
Уже смертельно больной, Борисов успел-таки подержать в руках пластинку с записью своих песен в исполнении Валерия Агафонова. Это был большой диск с названием "Белая песня", вышедший в 1989 году на Ленинградской студии грамзаписи. Поэт очень радовался тому, что его труд не забыт.
В последний день возле Борисова находились его жена Любовь Борисова, жена Валерия Агафонова Татьяна Агафонова, а также певец и близкий его друг Валерий Кругликов.
Валерий Кругликов приехал к нему в день его смерти 18 июля 1990 года, но Юрий уже был без сознания и их не узнал. Тогда вызвали машину скорой помощи, на которой его и отвезли в больницу Выборгского района на Поклонную гору, где он скончался в 20.00 вечером этого же дня.
Его отпевали в церкви Серафима Саровского на Серафимовском кладбище. На отпевании кто-то из друзей, в чувствах произнёс:
-«Словно в пропасть упали, будто кусок души выдрали».
И было от чего печалиться, не стало ещё одного прекрасного поэта, который сверкнув своим талантом, остался до конца неразгаданной загадкой.
Тело Борисова отправили в крематорий по его просьбе, чтобы, по его выражению, «никто вообще не думал и не вспоминал о нём».
Жена Любовь Александровна Борисова выполнила его последнюю волю, захоронив рядом с мамой, куда и поместили урну с его прахом.
На его могиле на двадцать пятом участке Серафимовского кладбища в Ленинграде ныне положена скромная плита с надписью: «Юра Борисов» и изображением гитары.
Вскоре не стало и вдовы Юрия Борисова. Она при невыясненных до конца обстоятельствах упала с девятого этажа и разбилась насмерть. Не то сама шагнула, не то ей помогли.
Очень грустная питерская история.