11. По адресам судьбы
Поэт – это не тот человек, который пишет стихи, но который поэтическим образом воспринимает мир вокруг себя, места памяти.
В этой связи интересен вопрос, связанный с той субкультурой, которая окружала Юрия Борисова, с той социальной группой людей, к которой по разным причинам он стремился. С кем он общался, какими житейскими, культурными и общественными источниками пользовался?
Его друзья в воспоминаниях выделяли в этой связи многоликость сред, питавших его талант.
И прежде, конечно, его формировал город Ленинград, в котором он жил, устремлялся к его красоте, поэтически вдохновлялся имперским духом дворцов и особняков, парков и садов.
Из городского нутра через трагические судьбы лучших имён перенимал он свою свободу, идя к ней навстречу через испытания и лишения.
Он выработал в себе образ сурового, напряжённого с грубоватым оттенком к окружающей жизни человека, как защитная реакция на общество, поставившее его в такие условия, что отмечали его современники.
Вдова певца Валерия Агафонова, Татьяна Агафонова, вспоминала: «То есть такая форма у него была. На самом деле, по сути, нет. Но форма общения с людьми была… безумно тяжелой…»
Борисову было абсолютно безразлично, как на него смотрят, как он выглядит со стороны, он совсем не расстраивался о том, что власти не понимали и не воспринимали его стихи.
Ему было приятно, что цену ему знают многие его друзья.
К сожалению после его смерти, некоторые авторы в угоду властям смаковали его внешнюю оболочку, публикуя хлёсткие названия в газетных изданиях типа «Писал пьяница и зэк, но настоящий русский поэт», «Родился почти в тюрьме», выделявшиеся жирным шрифтом.
Его душа была открыта для понимающих его людей. Общение с ними насыщало его талант новыми красками, придавало уверенности и глубины в познании творческих тем, а часто просто спасало его от неустроенности быта. Только с их помощью он смог продержаться в той сложной политической и социальной обстановке 70-80 годов двадцатого века, в которой ему пришлось оказаться.
Однажды Валерий Фёдорович Кругликов, друг Борисова, высказал мысль о том, что их творческий круг, где почти не разговаривали, но пели, пели, пели русские романсы, оказался сродни сообществу пушкинского времени, о чём при жизни Борисова никто и помыслить не мог.
Валерий Фёдорович, проникновенно исполнив один из замечательных русских романсов на музыку Яковлева и слова А.С. Пушкина «Я вас люблю, хоть я бешусь», поведал свои впечатления о пребывании А.С.Пушкина в ссылке в Михайловское. Причём он говорил скорее о тёплой дружеской кампании, сопровождавшей поэта в отдалении от Петербурга, чем о самой ссылке.
Он сравнил эти михайловские вечера с петербуржскими встречами друзей, где первые скрипки были у Борисова и Агафонова. А атмосфера там была такая же, как в этом исполненном им романсе, где влюблённость и романтическое настроение были подстать их молодости и увлечённости.
- «Мы были сравнительно молодыми, почти не разговаривали, а музицировали вокруг романсов»,- вспоминал он те дни. - Романсы мы пели не громко, но светло и трогательно, причём их верно и точно их интонировали».