Я уже писала, что наш двор – место щедрое и изобильное. Тут много детей, кошек, много зелени. Хватает и алкашей.
Лет шесть назад в наш двор занесло еще одного персонажа, который естественно встроился в алкоголический паззл местного бомонда. Звали персонажа Вовчик, а прозывали Лениным. За что? Может, за кепку. Или за прищур. Или за угадываемую под кепкой лысину. Впрочем, за торчащие из-под кепки завитки его вполне можно было назвать и Бродским… Кажется, кличкой своей он гордился. Ленин был невысокого роста, выглядел всегда страшно занятым и увлеченным какой-то мыслью.
В то лето маленький Алан стал кататься во дворе на своем первом велосипедике. Я гуляла рядом. Кормящая мать весом под 90, с воловьими очами – я, конечно, не могла не радовать глаз. Особенно ленинский.
- Меня Вовчик зовут, - заявил как-то Ленин, приблизившись вплотную. Я разглядывала его с недоумением. Плюгавенький мужичок, сверлящий меня взглядом из-под кепки, вообще никак не вписывался в мою картину мира. Но вежливость никто не отменял.
- Очень приятно.
- Я на Калинина живу, в общаге.
- Прекрасно.
- Ты, это, заходи. Посидим, побухаем!
- Да Вы что!
Решив, что диалог удался, Ленин примолк. А потом рассудительно добавил: «А что, жизнь как-то налаживать надо. Эта шаболда все равно ушла».
Тем же вечером я, изнемогая от смеха, рассказала отцу, как меня охмурял сам Ленин. «Может, ****ы ему дать?», - разволновался папа. Но решили, что пока не надо. Спрос не грех.
Прошло несколько томительных дней. Ленин возникал рядом, смотрел уязвительно, но молчал. На исходе четвертого дня он не выдержал.
- Ну ты когда зайдешь-то? – чисто по-ленински он пренебрег буржуйскими экивоками и ненужным этикетом.
- Никогда, - честно ответила я. – Вы мне не нравитесь.
- Я?????? – о, надо было слышать это искреннее, неподдельное изумление! Затем он поставил жирнющее многоточие, сказав: «Ну ладно, деньги будут – поговорим…».
Идут годы. Алан пошел в школу. Я живу дальше. Вес падает, и стати мои убавляются. А Ленин все так же ходит и сверлит меня глазом. Денег у него, очевидно, нет до сих пор, чтобы прельстить женщину на 20 лет младше.
Вот так и я и не стала Крупской.