РУБИНОВЫЕ СЕРЬГИ
Деда Афанасия хоронили зимой. Стоял лютый январь, но, не смотря на это, светило яркое солнце. Стая ворон на небе напоминала семечки, рассыпанные на белой скатерти. Они, в отличие от семечек, синхронно двигались то влево, то вправо. Ждали, чем бы поживиться…
На кладбище присутствовало людей немногим больше двадцати. Соседи и бывшие сослуживцы пришли попрощаться с Афанасием и положить ему два – четыре цветка. Присутствующие складывали замёрзшие ладони в «замочек» и согревали их своим дыханием. Внучка покойного, Томочка Соловьёва, единственная его родственница, находилась в состоянии сомнамбулы: сказывалась бессонная ночь и действие успокоительного средства. Похоронные хлопоты полностью легли на неё, двадцатитрёхлетнюю девушку. Немного помог её жених Артемий, но на похороны не явился. Сказал, что с детства боится покойников. Заказать поминки, венки, - это он может. Но стоять у трупа – увольте….
Какие-то старушки, вероятно, соседки дедушки, доставали из авосек бутерброды, колбасу, нарезанную кружочками и кутью. Слёз у Томы уже не было. Она безучастно думала, что небу положено быть серым и хмурым, а не беззастенчиво солнечным….
А люди просто обязаны плакать, а не доставать какие-то бутерброды… Часы продолжали тикать, жизнь шла своим чередом. Тома не замечала мороза и со скорбью думала о том, что все, кроме деда продолжают жить и планировать дела на завтра. А Афанасию уже ничего не надо. Его пятый день нет на белом свете. Все громким шёпотом удивлялись, что дед сам на себя не похож. Афанасия на самом деле изменила смерть. Он больше походил на большую фигурную восковую свечу, зачем-то обряженную в чёрный костюм и прикрытую ритуальной тканью.
Рядом с Томой, беспокойно озираясь, стояла близкая подруга Надя Филимонова в немыслимо коротком полушубке и высоченных ботфортах. Из-под приспущенных чёрных очков были видны беспокойно снующие глаза. Надежда не особо ладила с Афанасием при жизни, но теперь ей было жаль деда. Она даже всплакнула. Если бы его можно было вернуть, она бы даже согласилась выслушать один из его отвратительных анекдотов….
Надежда мельком взглянула на отсутствующее выражение лица Томочки. Бедняга стояла без движения, плотно сжав губы – ниточки, посиневшие от холода. Филимонова невольно стала опасаться, как бы подружка не сорвала из-за скорби одно очень важное дело....
Настал печальный момент прощания с покойным. Для обеих подруг это послужило сигналом. Надя запустила руку в малиновую сумочку, вышитую бисером, выудила с самого дна невесомый предмет и быстро передала Томочке, решительно кивнув головой, мол, «давай!». Тома чуть не потеряла сознание от происходящего. Но всё же подошла на ватных ногах к телу, наклонилась и тихо прошептала: «Прости…. Я, наверное, делаю страшную ошибку….Возвращаю твой подарок. Но, не обижайся, забери его с собой, от этого всем будет лучше».
Она стала делать вид, будто поправляет подушечку, а сама незаметно положила под неё маленькую вещицу…
Х Х Х
…Тома Соловьёва обладала заурядной внешностью – небольшой рост, выразительные живые глаза. Природный вкус не позволял ей надевать вульгарные вещи и поэтому весь гардероб подчёркивал хорошенькую фигурку и оставлял за собой загадку. Девушка вела спортивный образ жизни, дважды в неделю тренировалась в фитнес-клубе. Кроме этого, Тома лихо водила машину. С её работой это было необходимым навыком. К слову сказать, работала девушка распространителем косметики в фирме «Дав – косметик». Работа приносила ей огромное удовольствие и неплохой доход. Это был тот редкий случай, когда все способности и особенности характера подобрались настолько удачно, что на работе всё идёт как по маслу. Косметику она чувствовала, знала все характеристики и интуитивно могла помочь человеку сделать правильный выбор. Клиентки были в восторге от приятной, коммуникабельной девушки. А когда её косметика начинали творить с ними чудеса, они рекомендовали своим знакомым воспользоваться услугами Томочки.
Например, в практике девушки был один случай. Дама неопределённого возраста никак не могла подобрать для своей проблемной кожи нужный крем. Тома сразу догадалась, что у дамы редкая комбинированная кожа, участками сухая и жирная. Посоветовав специальное мыло и комплекс масок, она сделала великое дело. Даму через три недели было не узнать: она посвежела, помолодела и забыла, что такое шелушение. После этого, отбоя от клиенток не было. Тома приходила домой не раньше восьми часов вечера. И там не было спокойствия – начинали звонить завтрашние клиентки, договариваться наперёд.
Тома жила одна в новом, недавно построенном девятиэтажном доме. Квартиру ей оставила тётка по линии отца, воспитавшая Тому с трёхлетнего возраста. От Томы никогда не скрывали, что её маму насмерть сбила машина.
Уютный дворик, примыкающий к дому, был защищён с двух сторон другими домами. Дедушка Афанасий с большим трудом продал свою квартиру на окраине города, чтобы перебраться ближе к внучке. Вскоре после переезда он оказался её соседом по дому. Их разделял всего лишь угол, образованный двумя домами. Преимущество Томы состояло в том, что она жила на один уровень выше деда и могла наблюдать за ним.
«Вот он, старый негодник, снова курит трубку на кухне! Ведь он прекрасно знает, что врач запрещает курение. Думает, шторки на кухне задвинул и эти сизые клубы дыма не видны. Как бы не так!»- сердито думала внучка. Некому его припугнуть. Раньше он побаивался бабушки, рациональной, немногословной женщины. А после её смерти совсем разбаловался. Даже в игровые автоматы стал поигрывать. Это бывший-то преподаватель! Бывало, что он выигрывал, но чаще карман пенсионера худел. В такие дни он, как бы невзначай, приходил к Томе ужинать.
Афанасий зорко наблюдал за появлением внучки дома. Как только у неё зажигался свет в квартире, он сразу же успокаивался. Но, стоило ей припоздниться, дед хватался за телефон и ругал её. Не смотря на это, отношения между ними были приятельскими. Дед раньше преподавал историю в ВУЗе, поэтому любовь к демагогии стала частью его характера. С возрастом ему стало трудновато чётко отвечать на поставленные вопросы. Он любил затянуть пространную лекцию на любую тему, будь то устройство двигателя внутреннего сгорания или приготовление яичницы. Он считал себя непревзойдённым рассказчиком анекдотов и совершенно не обращал внимания, что смеётся над ними один. В конечном счёте, слушатели начинали хихикать, но не над остротами, а над самим Афанасием. Он оглашал концовку с такими горящими глазами и так заразительно хохотал, что это действовало безотказно.
Небольшие стычки между дедом и Томой были в порядке вещей, но никоим образом не портили их хороших отношений. Но всё же был у них один камень преткновения – Томочкина подруга Надя Филимонова. Надя окончила школу с серебряной медалью, но примерной девушкой никогда не была. Она была жуткой интриганкой и, кроме того, устраивала бесконечные эксперименты со своей внешностью, чем шокировала окружающих. Если бы такая дамочка попала в милицейскую сводку, её ни за что бы не отыскали. Посудите сами: в один месяц она могла трижды сменить цвет волос и стиль одежды. Девизом её жизни было утверждение: «живи так, как будто этот день – последний». При виде Нади в Афанасии просыпался бывший педагог, и он начинал проводить с ней воспитательную работу на тему, какой должна быть современная девушка. Эта самая девушка, конечно, должна была вышивать крестиком, носить юбку до пят и смотреть на мужчину, скромно потупив глаза. В Надино представление о жизни этот образ не вписывался никоим образом. Поэтому, если они случайно сталкивались с дедом на Томиной территории, не могли удержаться от едких замечаний по отношению друг к другу.
Более непохожих подруг, чем Надя и Тома, трудно было найти. Но, их что-то влекло друг к другу, наверно, эта непохожесть.
У Томы имелся жених Артемий, с которым они встречались около года. Однако дед парня не любил и частенько говаривал недоумевающей внучке: «Я всяких студентов видал, но этот - с гнильцой».
…В один из насыщенных телефонными переговорами вечеров к Томе пришёл дед Афанасий. На его лице было написано нечто, что можно назвать выражением величайшей таинственности. Худощавое лицо освещала полуулыбка. Он довольно щурил глаза, потирал себе лысину на темени и топорщил рыжеватые усы. Затем издалека начал:
- Тома… Я сегодня занимался уборкой…
- Ну и что? Ты всегда по четвергам занимаешься уборкой…
- … как всегда, полил цветы, навёл ревизию в шкафу. Кстати, нашёл брюки, которые искал полгода...
- Дедуль, ближе к делу!
- Ну, ещё портсигар отыскался. Так вот. Думаю: а дай-ка я залезу в бабушкин чемодан, погляжу, что там лежит? После её смерти ни разу туда не лазал …- Афанасий напустил на себя самый загадочный вид, на который был способен.
Тома нервно заёрзала на табуретке. Вот так всегда! Дед ходит вокруг да около. Если начнёшь его подгонять, он нарочно начнёт тянуть рассказ.
- Дед! – строго произнесла Тома. – Почему ты снова курил?
- Я…того… Вот, глазастая! Уж и шторку задвинул…
- У тебя одно лёгкое осталось, а ты его прокуриваешь!
- Ну, будет! Яйцо курицу не учит! Я ей тут семейное достояние по бабкиной линии принёс, а она меня уму – разуму учить принялась! Прыткая молодёжь нынче пошла ….От Филимоновой, чай, нахваталась?
- Дедуль, какое достояние?- не обращая внимания на его тираду, спросила Тома.
- Смотри!
Дед Афанасий вынул правую руку из бездонного кармана драпового пиджака советских времён и разжал кулак: там оказались старинные золотые серьги с крупными рубинами. Они ярко блеснули, озарив светом кухню.
- Ого!! Где ты их взял?!
- Ну, ты понимаешь, когда я…
- Опять тянешь кота за хвост? Нет бы сразу и чётко ответить на вопрос.
- На антресоли в чемодане. И что характерно…
- …какая красотища!- снова перебила его девушка и принялась рассматривать их на свету. Они переливались яркими бликами и отсвечивали алой россыпью бисера на стене.
- А бабушка их надевала? Что-то я их не припомню.
- Да кто её знает? Может, не хотела их демонстрировать в коммунистические времена. Начались бы ненужные разговоры…
- Дедуль, а бабушка ничего не писала в завещании о них? Допустим, такое: «Прошу передать их внучке» или что-то подобное? - Тома внезапно понизила голос.
- Они, случайно, не краденые?
- Да ты в своём уме? Чего городишь – то? – вспылил он.
- Странно. Вещь явно старинная и дорогая…
- Носи их, Томочка, - сказал он со слезой в голосе. - Бабушка, скорее всего, не успела тебе их передать по каким-то причинам…
…Рабочий день у Томы был свободным, график составлялся исключительно на основе договорённостей с клиентками. Ближайшая деловая встреча была назначена только на 12 часов дня, поэтому девушка отправилась в новый модный магазин для того, чтобы купить одежду на осень. Цены в магазине пугали обилием нулей и больше смахивали на номера мобильных телефонов. Но ничего, считала девушка: меньше съешь, больше наденешь. Тома нарочно не позвала с собой Филимонову. Она непременно начнёт настаивать на выборе самой невозможной вещи, типа пятнистого крокодилового жакета с оторочкой из ракушек.
Тома после недолгих раздумий выбрала себе шикарное кожаное бордовое пальто, сидевшее точно по фигуре. Шёлковый шейный платок, подобранный в тон, добавлял изящества. Тёмные волосы она собрала на затылке заколкой «краб». В примерочной кабинке Тома кстати вспомнила о серьгах, что принёс дед. Она вчера положила их в сумочку, чтобы показаться перед коллегами. А теперь, когда она в новом пальто, этот штрих просто необходим! Тома достала серьги из маленькой чёрной сумочки и надела. Рубины переливались красным магическим цветом – невозможно глаз оторвать от такого великолепия! Они невероятно вписались в современный образ. Она расплатилась с продавщицей и вышла из магазина в обновке.
…Стоя на крылечке, она раздумывала, как всякий довольный обновкой человек, отвезти ей старую куртку домой или бросить в багажник? Вдруг из-за поворота вылетел громадный джип, и врезался в Томину машину, что стояла в первом ряду специальной стоянки для клиентов. Эта сцена напоминала великана и лилипута по весовому соотношению. У «Старлетки» практически не осталось «боковины» со стороны водителя. У Томы в голове метнулась страшная мысль: «Хорошо, что я не успела сесть в машину, иначе бы смерть…» Водитель джипа, судя по всему, был отъявленным бандитом и удирал от погони. Сейчас он не подавал признаков жизни, впечатавшись грудной клеткой в рулевое колесо. К тому же, парень сильно стукнулся ртом о руль и,
по- видимому, расстался с парочкой зубов. Тома вызвала «Скорую», милицию и отчаянно думала: «День начался хуже некуда!»
… Встреча с клиентками сорвалась. Остаток дня Тома потратила на походы по ГАИ, оценкам ущерба и больницам. Парень, тот, что был за рулём джипа, по неизвестным причинам не справился с управлением. Его состояние было очень нестабильным. Он ожил только утром следующего дня, но из-за травмы головы временно потерял память. О том, чтобы он возместил ущерб, не было и речи…
…Когда Тома вернулась домой, то сразу обнаружила, что её соседи сверху устроили потоп. Ковёр в зале был мокрым, из люстры, как из гигантской сосульки в апреле капала вода. На стенах были тёмные потёки, линолеум набух и чавкал.
«О, Боже! Новые обои…Что сегодня за день такой, одни убытки?»- беспомощно подумала Тома. Оставшиеся часы она потратила на устранение последствий потопа: выносила воду тазами, скатывала ковер, чтобы стекал, проветривала. Пробно включила электричество. Замыкания, к счастью, не произошло…
…На следующий день Томочка проснулась в дурном расположении духа. Вид у неё был не лучший – синюшные подглазины, потухшие глаза. О себе тут же напомнили последствия вчерашнего потопа. Влажность была такая, что вся одежда сделалась сыроватой. Но всё же надо собираться на работу... Тома наскоро позавтракала, и, после недолгих раздумий, надела красную юбку с белой блузкой и новые серьги. Немного подкрасила глаза. Резко зазвонил телефон, в трубке раздался голос Артемия. Он обеспокоено вопрошал в трубку, не случилось ли чего у Томочки, у него, якобы, дурное предчувствие. Она удивилась его ясновидению и сбивчиво стала рассказывать о своих бедах.
Вдруг в этот момент в открытое окно кухни влетел воробей и заметался…
- …может, мне приехать? – продолжал разговор Артемий.
- Этого мне ещё не хватало…- упавшим голосом пробормотала Тома, старательно отгоняя от себя мысль, что птички забиваются в дом, как предвестники смерти.
Артемий не понял, почему его не хотят видеть и снедаемый муками ревности, вкрадчиво произнёс:
- Что там происходит? Кто у тебя?
Но Тома уже не слушала его: швырнула трубку возле аппарата и стала кухонным полотенцем прогонять непрошенного гостя, покрикивая: «Иди отсюда, иди!». Вскоре ей удалось вернуть птичку в исконную среду обитания. Сердце бешено колотилось, волосы разметались, как у медузы - Горгоны. Она накрепко заперла все окна в доме, и вспомнила, наконец, об Артемии. Но в трубке уже раздавались мерные гудки - он бросил трубку.
…Тома вышла из квартиры и решила подняться к соседям – виновникам потопа. Но, двери никто не открыл. Тома, отчего- то, совершенно не удивилась этому. Она даже злорадно ухмыльнулась, решив, что у неё и так слишком долгое время было всё гладко. Пора бы и ощутить вкус неприятностей.
На работу, впервые за три года, пришлось ехать на троллейбусе. На первой же ступеньке ей пребольно наступил на ногу какой-то крупный мужчина. Тома, ничего не видя от боли, протянула кондукторше пятьсот рублей вместо десятки. Кондукторы в автобусах и троллейбусах часто выглядят, как родные сёстры. Эта тоже была не исключением: голова усеяна обесцвеченными кудряшками, в ушах качались грушевидные золотые серьги. Она немедленно направила руки в боки и завопила на весь салон, что из-за таких вертихвосток автопарк каждый божий день терпит убытки. С каких ей средств давать сдачу с пятисотки? Утром?!
Люди, только что сидевшие с сонными лицами встрепенулись,- ведь такая замечательная возможность спустить пар под личиной благих побуждений бывает не каждое утро! И дружно принялись ругать девушку, не стесняясь в выражениях. Особенно преуспела одна благообразная с виду дамочка. Благодаря её обличительной речи, пассажиры пришли к выводу, что «в их время молодёжь не была такой распущенной. Уж восемь – то копеек все за проезд всегда платили, а то и десять…Билетики выкручивали сами, без кондуктора, потому что у них была СОВЕСТЬ!
... Томочка кое-как доехала до фирмы, и не успела ещё свет включить, как в её кабинет влетела какая-то женщина с бордовыми пятнами на лице и начала вопить с порога:
- Ну что, хвалёный горе-специалист? Полюбуйся, что ты со мной сделала!
- Ч-чего? Я? Здравствуйте…Вы ко мне? - растерялась Томочка. – Что произошло?
- Она ещё спрашивает, что произошло?! Посмотри на меня! Это всё тот крем, который ты называла гипоаллергенным! Он вызвал у меня жуткую аллергию! Да на тебя в суд подать мало! Я выведу на чистую воду вашу шарашкину контору!
И она продолжала кричать подобным образом в течение 10 минут. Ничего не могло её остановить. В завершение монолога женщина взвизгнула:
- Что мне теперь делать?!
- Ну,… попробуйте…
- Я уже попробовала! С меня хватит ваших некомпетентных советов. На наше предприятие можете больше не являться – я уже «разрекламировала» вашу работу.
Она покинула помещение, громко хлопнув дверью.
Тома сидела на чёрном офисном стуле, совершенно убитая. Для того, чтобы окончательно не впасть в депрессию, она медленно загибала пальцы на правой руке: «Во-первых, машина. Во-вторых, потоп. В-третьих, Артемий обиделся. В-четвёртых, отдавленная нога и кондукторша. Теперь эта бешеная дамочка, которая развернула бурную деятельность по отваживанию клиенток… Та-ак…Что будет дальше? Ах да, ещё этот воробей. Хотя, подозрения к делу не пришьёшь…»
Дверь её кабинета снова открылась, и пока ничего не произошло. Это оказался её начальник Александр Иванович. Как всегда, в шикарном костюме, красивый, румяный. Она внутренне сжалась, готовая к самому худшему. Но он неожиданно широко улыбнулся и сказал:
- Здравствуй, Томочка! Свет экономишь? Похвально! Но и глаза портить не надо.
Он нажал на выключатель и продолжил:
- Прекрасно выглядишь. Серьги отличные, похожи на старинные.
- Они и есть старинные…
- О-о! …Тома, я к тебе по делу. Сегодня вечером будет презентация нашей продукции. Надо подготовить текст выступления. Мы должны затмить конкурентов!
Ох, чую, сегодня непростой день – попахивает контрактами! Приглашены директора магазинов, богатые люди...
Томочка тяжко вздохнула.
- У тебя что-то стряслось? – наконец заметил Александр Иванович.
- Не обращайте внимания…
- Если тебе нужно взять несколько дней, я отпущу…- трагическим голосом произнёс начальник.
- Нет-нет, я буду на презентации непременно…
- Ну, вот и чудненько, - снова повеселел он. Итак, в девятнадцать ноль-ноль в конференц-зале?
- Да.
Он ушёл довольным.
Тома почувствовала себя одинокой и заброшенной и, прежде чем взяться за текст выступления, позвонила Наде:
- Надь, привет. Чем ты сегодня вечером занимаешься?
Надя подумала несколько секунд и ответила вопросом на вопрос:
- А что?
- У нас в конференц-зале сегодня состоится презентация продукции. Придёшь? Я буду выступать.
- Мне совершенно не в чем идти!
- Надька, не смеши людей: твой гардероб столь велик, что если продавать по одной вещи в день, можно безбедно прожить всю жизнь!
- Уж, скажешь…, - довольным голосом сказала Надя.
- Ну, смотри сама. Я тебя предупредила, а ты уж сама сообразишь, в чём идти.
…Началась презентация. Телевизионщики сновали по залу, настраивая аппаратуру. Помещение было изумительно украшено цветными гирляндами из воздушных шариков. Грозди белых, красных, голубых шаров напоминали цепочки ДНК. Освещение было очень ярким, что добавляло обстановке торжественности. Стол- фуршет был сервирован по европейским стандартам - серебряные приборы, утончённые закуски. Под ногами лежало мягкое синее ковровое покрытие на поролоновой основе. Белые стены отражали все цвета зала и казались замазанными кистью бесшабашного художника. На сцене отдельно-стоящие столы были заполнены продукцией фирмы.
Томочка прибыла на презентацию задолго до гостей и помогала создавать праздничную атмосферу. Оделась она в соответствии с торжественным поводом. Длинное, чёрное платье с многочисленными блёстками. Милый акцент вносили красные бусы, новые серьги и кроваво-красные туфли. Для того, чтобы сразить наповал конкурентов, она подготовила блестящую речь.
…Началось мероприятие. Открыл презентацию генеральный спонсор, который помог всё устроить. Он складно говорил, видно, не раз выступал на подобных мероприятиях. Всё проходило просто замечательно до того момента, пока все присутствующие почему-то одновременно не повернули головы к выходу. Выступающий запнулся на полуслове…
В зал вошла… Надя Филимонова. На ее голове высился иранский тюрбан с бахромой. Из одежды был полупрозрачный топ из ткани, подобной рыболовной сети, не скрывающий почти ничего, и ядовито-розовые бриджи. На изящных ножках красовались… кеды с пронзительно салатными шнурками. Но это было ещё не всё.
Губы - вот, где крылся гвоздь программы. Надя сделала себе силиконовую инъекцию и когда-то хорошенькие губки теперь походили на спасательный круг лилового цвета. Девица невозмутимо вышагивала по затихшему залу, держа курс прямо на Томочку. Поравнявшись, она громко воскликнула:
- А чё, тусовка уже началась? О-о! Где ты оторвала такие забойные серёжки? Первый раз в жизни ты что-то приличное нацепила…
- Надька, немедленно замолчи!- прошипела побледневшая Тома. Она первый раз в жизни пожалела, что знакома с Надей. Но тут же устыдилась своих мыслей. Выступающий понял, что его речь бездарно провалена и покинул сцену. Раздались одинокие хлопки Александра Ивановича, после которых ведущая Анна наконец-то пригласила на сцену Тому. Присутствующие жидко захлопали, не сводя глаз с силиконовой красотки. Надька для поддержки подруги свистнула с применением двух пальцев, резко выкинула вперёд руку в неприличном жесте, и завопила: «Покажи им всем!»
Тома начала говорить поставленным, излишне бодрым голосом:
- Дамы и господа! Фирма «Дав-косметик» давно зарекомендовала себя на рынке, как надёжная и эффективная …
Тут публика вновь приняла равнение на дверь. Только на этот раз по помещению пронёсся возглас негодования, и кто-то даже ахнул. По залу неслась та самая женщина с аллергией. Если Надька прошествовала через зал спокойно, без угрозы для окружающих, то весь облик этой женщины кипел воинственностью и жаждой мести. В мгновение ока, взлетев на сцену, она выхватила микрофон у Томы, и злобно закричала:
- Как бы не так! Надёжная! Ха, эффективная! Вам тут лапшу на уши вешают, а вы верите!
Лицо Александра Ивановича обрело оттенок прелой листвы, и он стремительно метнулся на сцену, чтобы прекратить срыв мероприятия. Нужно было срочно вывести бушующую женщину из зала. Но ни тут-то было! Она вцепилась в микрофон мёртвой хваткой и надрывалась, что ей изуродовали лицо и суду решать, кто прав, а кто виноват. Наконец Александру Ивановичу удалось улучить момент и оторвать её от микрофона. На ходу, принося извинения перед собравшимся, он выволок дебоширку из зала.
Для гостей происшествий показалось слишком много, и они стали по одному покидать помещение. Презентация с треском провалилась. Скандалу обрадовались только журналисты. Они и не чаяли, что из такого скучноватого мероприятия может получиться отличный репортаж. Тома незаметно отлучилась в дамскую комнату, дрожащими руками достала из сумочки платочек и валериану и дала волю слезам…
… Слух о происшествии мгновенно разнёсся по городу. Поначалу Томочка решила не обращать внимания и быть выше всего этого. Только приехав на предприятие, с которым работала не первый год, поняла, что по-прежнему работать не удастся. Женщины виновато отводили в сторону глаза и продолжали работать, игнорируя её. К новой коллекции никто не проявил ни малейшего интереса. Подавленная, она покинула кабинет. За дверьми раздался приглушённый голос: «Это та, которая женщине лицо испортила?» - «Да! Пусть других дурочек поищет! Я на той презентации была. Слушайте, такого страха никогда не видела: у женщины на лице язвы с медный пятак!» - «Да вы что? Она жива?» - «Нет. Ни один хирург не взялся её оперировать…Летальный исход…»
Тома ушла, не в силах выносить эту гадкую клевету.
Во всех других местах её встречали примерно одинаково. В издательстве одна девушка сжалилась, тайно подошла к Томе и участливо посоветовала «выждать месяцок, пока всё утрясётся…»
Томе было плохо, как никогда. Такого количества неприятностей у неё не было за всю жизнь! И они, похоже, не закончились…Вечером почти одновременно к ней пришли в гости Надя и дед Афанасий. Дед неважно выглядел, не заболел ли?
У них с Надей, как всегда, наблюдалась стойкая антипатия друг к другу, и совместное пребывание было сносным только благодаря Томиной коммуникабельности. Надя с дедом немного посверлили друг друга глазами в дверях, после чего тот язвительно заметил, что Надька сегодня не похожа на зелёную кикимору и даже юбку надела. Та не осталась в долгу и прошипела, что Афанасий пришёл в очередной раз объедать внучку, потому что просадил пенсию в игровые автоматы.
Надя сегодня навела причёску, как у барышень из фильма «Женитьба Бальзаминова», такие завитые кренделя. На ней красовалась джинсовая юбка с множеством металлических пуговиц и полусапожки в сиреневых разводах. Весь этот вид совершенно не вязался с пухлыми губами.
Словесных перепалок они больше не устраивали, потому что Томочка как-то тихо себя вела и не пыталась, как обычно, их примирить. К тому же, у неё было несчастное выражение лица. Она вкратце сообщила Афанасию о провале презентации. Надя знала об этом не понаслышке, а для Афанасия это стало неожиданностью. Дед, выслушав внучку, задумчиво почесал лысину и по-отечески пожалел девушку, приговаривая, что всё обойдётся. Хотел, было, рассказать о чём-то своём, но передумал – видно, его беды, по сравнению с Томиными, были незначительными. А может, не хотел говорить при Филимоновой. Для разрядки обстановки он стал рассказывать новые анекдоты, над которыми сам же и хохотал. Смех незаметно перешёл в кашель, который затянулся. Надино лицо при этом выражало ожидание – когда же он прекратит свой солдафонский юморок. Скучающие глаза смотрели в потолок, и язычок сам по себе презрительно цокал. От этой картины Томочка рассмеялась. Афанасий решил, что на неё такое впечатление произвёл последний анекдот про поручика Ржевского и стал ещё раз его рассказывать. Девушки, посмеявшись до слёз, продолжили беседу уже в более тёплых тонах.
- Надька, а ведь ты у нас теперь не Филимонова, а Силиконова! – хохотала Тома. – На презентации некогда было тебе об этом сказать.
- Ох-ох! Можно подумать! Да ты хоть знаешь, как на меня все внимание стали обращать? А если дашь свои серёжки поносить, я буду суперзвездой!
- На чужой каравай роток не разевай! – испугался Афанасий. – А смотрят на тебя все от страха, думают: «Интересно, как она умудрилась прицепить к губам лиловую ватрушку?»
- Дед, перестань нападать на Надьку! – сказала Тома, давясь от смеха.
Афанасий покашлял в кулак, и как ни в чём не бывало, произнёс:
- Надька, никак в толк не возьму, у тебя герпесом, что ли, рот обнесло?
Девицы громко захохотали.
- Нет, деда, эта дурочка увеличила губы, чтобы быть красивее!
- Она бы мозги себе увеличила, - обрадовался дед возможности ущемить Надю.
- Вам не пора домой? – учтиво поинтересовалась Надежда, красноречиво глядя на часы. В этот момент у неё зазвонил мобильный телефон. Мужской голос что-то лаконично сообщил ей. Она подпрыгнула на стуле, как ужаленная, оделась с быстротой новобранца, поднятого по тревоге, и распрощалась со всеми.
- Что, тебя на пятнадцать суток забирают за непотребный вид? – ввинтил Афанасий.
- Нет, просто поняла, что вы решили остаться здесь ночевать и мне ловить нечего.
Тома закрыла дверь за Надей. Они с Афанасием тут же припали к окну, чтобы поглядеть, к кому она так спешит. Из не заглушённой машины вразвалочку вышел какой-то тип, по виду рабочий с заправочной станции. На нём был джинсовый комбинезон и ковбойские штиблеты. «Они специально подобрали похожую одежду?»
Соловьёвым подумалось, что Филимонова пулей вылетит к парню. Но ничуть! Надежда как важная пава вынесла себя на улицу, вальяжно виляя бёдрами, и равнодушно подставила кавалеру щёчку для поцелуя.
Афанасий в сердцах сплюнул:
- Да тьфу! Фифа!
…После ухода Нади они поговорили. Выяснилось, что у Афанасия в последнее время плохое самочувствие. Приступы кашля участились, и лекарства не помогают. Если раньше он без труда поднимался к внучке без помощи лифта, то сегодня пришлось прокатиться...
…Тома забрала машину из СТО. Сделали её очень даже неплохо, вот только расценки грабительские. Но человек любит комфорт и отдаст за него последнюю копеечку. Всё же машина – это не роскошь, а необходимость. Без неё как без рук. Или без ног. За последнюю неделю ни одна единица продукции не была продана, деньги таяли, словно снег в горячей воде. К тому же, Афанасий продолжал жаловаться на недомогание. У него ухудшился аппетит. Натужный кашель душил беднягу. Дело в том, у Афанасия было всего одно лёгкое после операции. Он перенёс её очень давно и неплохо жил с одним лёгким. Но, его страсть к курению не добавляла здоровья… Тома приходила к нему вечерами после работы, принося лекарства и еду. Но очень скоро стало понятно, что одного вечернего визита мало, он слёг окончательно. Томочка приставила к больному патронажную медсестру, которая дежурила у его постели круглосуточно. Больницы переполнены, его явно определят в коридор…Дома-то и стены лечат. Но Афанасию всё одно, лучше не становилось. Глаза впали, кожа побледнела. Он как-то осунулся, нос заострился, лицо выражало страдание и чрезмерную усталость от внезапной и стойкой хвори.
…В конце недели он умер. Тома занялась подготовкой к похоронам. Она никак не могла избавиться от ощущения, что предчувствовала дедову смерть. Воробей! Да, именно с того момента было беспокойно на душе. Но как-то неосознанно.
Впору было опустить руки. Но Томе внезапно пришло в голову, что за последнее время только одно хорошее событие случилось: дедушка принёс рубиновые серьги. Так-так…. А хорошее ли это было событие? Её бросило в пот от внезапной догадки: «А ведь с них всё началось! Так и есть: надела их в магазине – разбили машину, надела на презентацию – провал с треском…». Цепочка мыслей привела к неутешительному выводу, что именно в серьгах и заключается источник её несчастий. Ноги сами понесли её в квартиру дедушки. Там, в зловещей тишине, она достала с антресоли старый чемодан, в котором были найдены серьги. Стряхнула пыль, прочихалась. После долгих и тщательных поисков, под клетчатой подкладкой чемодана она нащупала тонкую сложенную вчетверо бумажку, потрёпанную временем. Это было письмо, написанное чернилами. Почерк весь в завитушках – не дедов. Она стала читать письмо в жутковатой запретной тишине, боясь вздохнуть лишний раз.
«Дорогая Мария! Я передаю тебе нашу семейную реликвию – рубиновые серьги. Ими владеют женщины нашего рода из поколения в поколение, только дочери, внучки и так далее. Храни их в надёжном месте. В них заключена магическая сила удачи. Но она принесёт её не каждой. Кому–то они подходят, кому-то нет. Стоит надеть их и становится понятно, твои они, или нет. Если начнут случаться неприятности – немедленно сними их и храни для дочери. Мне самой они ничего хорошего не принесли – как видишь, я осталась вдовой. Надеюсь, ты будешь удачливее меня. С любовью, твоя Елизавета».
«Вот те на! Елизавета – это моя бабушка. Мария – мама. Маме эти серьги тоже не принесли удачи, она попала под машину, когда мне было три года. Таким образом, я и оказалась у тётки. А сколько серьги мне неприятностей принесли! Какая же я глупая, что сразу не пришла сюда….Неужели в наши дни может произойти такое? Всё происходящее смахивает на дешёвый театр!» Она позвонила Наде на мобильный телефон и попросила срочно приехать к ней. Надя не замедлила ждать и через час подъехала к подруге. Тома была так расстроена и озадачена, что даже не заметила, что у «Силиконовой» короткая рваная причёска чёрно – рыжего цвета с вздыбленными клочками (как будто её шибануло током) и кожаный комбинезон. Ухо позвякивало от неимоверного количества колечек разного калибра. Если бы её увидел Афанасий, он бы ещё раз умер…
Тома взахлёб поведала Наде всё, что узнала, и дала прочесть письмо. Странно, но у Нади что-то стало с речью. Видно, её так поразила история о серьгах, что она начала шепелявить. Вдруг Силиконова зевнула и Тома с ужасом обнаружила в языке подруги маленькое колечко! Нет, это не девчонка, а долговременный эксперимент! Но её уже не переделать…
Девушки углубились в раздумья - как им лучше поступить. Вопрос-то специфический, совета спросить не у кого!
Надя искушённым голосом предложила:
- Срочно рожай дочку и передашь ей серьги! Вдруг они принесут ей удачу?
- Надька, ты в своём уме?.. что значит – «срочно рожай»? И потом, я не собираюсь портить своему ребёнку жизнь. Серьги уже трём поколениям приносили одни неудачи!
- По теории вероятности пора и удачу принести! Не могут же они четвёртому поколению подпортить жизнь?
- Надька! Экспериментируй на своей дочери! Придумай что-нибудь дельное.
- Продай их. Жуткие деньжищи заработаешь,- авторитетно заявила Надежда.
- Ничего я продавать не буду. Вот, ты, к примеру, купила бы их? Помнится, ты на них глаз положила…
- Я?! Ни за что! Они же не…несча…не в моём вкусе...
- То-то же!
После недолгого совещания они решили, что от реликвии следует избавиться. Похороны Афанасия будут во вторник, и лучшего места, чем гроб, для тайника не найти. А пока Надька решила взять их себе на хранение. По её разумению, они не могли ей навредить, как посреднику.
…Томочка схоронила дедушку и только неделю спустя немного стала восстанавливаться – кушать, спать. Ей не хватало Афанасия. Её не оставляло ощущение, что они что-то упустили, чего-то недоговорили. Он снился ей, укоризненно качая головой, отчего она просыпалась в холодном поту. Ругал за серьги, что не уберегла…
Однако, следует отметить, что ни одного происшествия за семь дней не случилось. Стало быть…
…На следующий день Тома спустилась к машине, пикнула пультом автосигнализации. Не успела приоткрыть дверцу, как возле неё материализовалась какая-то женщина. «О, Боже! Это же та дамочка с аллергией!» - в сердцах подумала девушка, проворно шмыгнув внутрь машины и захлопнув за собой дверцу. «Неужели дело было не в серьгах?!» Дамочка не думала отставать, налегла на стекло ладонями и всхлипывающим голосом произнесла:
- Т- Тамара? Вас, кажется, так зовут?
- Да, - глухо ответила она, повернув ключ зажигания. Она намеревалась уехать.
- Тома, простите меня, старую дуру! Вы совсем не были виноваты в моей аллергии…, - заголосила женщина.
- То есть как?!- выдохнула Тома одновременно с заглохшей машиной. Она приоткрыла дверцу.
- В тот злосчастный день я наелась мидий в гостях. А мне их нельзя, оказывается.
Вот вчера я вовсе не мазала ваш крем, а мидии снова ела. И вот результат – аллергия…Красные пятна и всё такое. Томочка, простите меня, если сможете. Я могу дать опровержение в газетах и на телевидении….Не знаю, как мне извиняться перед вами…
- Прекратите, пожалуйста. Этот вопрос вполне решаемый. Сейчас мы с вами поедем к Александру Ивановичу – моему шефу. У вас будет возможность реабилитироваться, ведь речь идёт об убытках…
- Я виновата, конечно, и всё сделаю, как вы говорите...
- Присаживайтесь, я подвезу вас.
Переговоры прошли без сучка и задоринки. Решено было дать опровержение в средствах массовой информации. Тома наконец-то почувствовала, что судьба вновь благосклонна к ней.
…Вечером того же дня зазвонил телефон. Это Артемий решил скрасить её одиночество. Голос у него был ласковый и нежный, и Томочке стало хорошо и уютно. Он пообещал прийти, принести торт. Какой заботливый парень!
Не успела трубка возвратиться на место, как последовал следующий звонок. На этот раз звонил сосед сверху:
- Томочка, ты дома? Я сейчас зайду.
Он спустился, оглядел последствия потопа и заключил, что на выходные придёт с братьями переклеивать обои и белить потолок. Извинился и ушёл.
Тома в полном недоумении села в кресло и подумала: «Это интересно. Ждём, что же ещё будет?»
Вновь зазвонил телефон. Это было уже не оригинально, но Тома сняла трубку.
- Алло?
- Тамара Соловьёва, реально?
- Да…это я.
- Это - Корявый…, ну, Эдик, который на джипе врезался в твою телегу…то есть, машину…
- О - оо…?!
- Ты, это, сиди щас дома, я подъеду к тебе, деньги верну. Сколько я должен?- Он изо всех сил старался разговаривать не на жаргоне, но ему плоховато удавалось.
- Пятнадцать тысяч, - брякнула Тома.
- Понял. Скажи адресок?
Она продиктовала ему адрес и в полном изумлении положила трубку.
Через полчаса явился Корявый. Его лицо типичного бандита не соответствовало той нерешительности, с которой он переминался с ноги на ногу. Его лоб пересекал кривой шрам неправильной формы. «Ага, понятно, почему он Корявый…». Он протянул пухлый конверт девушке и неловко извинился, что долго не объявлялся. Она поблагодарила его и, после слегка затянувшейся паузы, закрыла входную дверь. «Пятнадцать тысяч рублей будут неплохим подспорьем после денежного застоя!» - решила Тома. На ходу, открывая конверт, она подумала: «Странные какие-то деньги, вроде зеленоватые…Мамочка! Да это доллары?» Она судорожно пересчитала деньги. Их оказалось ровно пятнадцать тысяч! С ума сойти, этот Корявый подумал, что она просит доллары! Но догнать его и рассказать о недоразумении она уже не могла. Да и нужно ли это? Она швырнула деньги на тумбочку, они тут же легли зелёным веером. Томочка схватила телефон, позвонила Надежде и завопила: «Приедь, не пожалеешь!»
К Томе почти сразу пришла какая-то жгучая брюнетка-вамп с зелёными глазами. Голос выдал крашеную Филимонову с цветными линзами. Она, разувшись, прошла в комнату, и её взгляд вычленил из предметов обихода небрежно брошенный денежный веер.
- Откуда это?! – сдавленным голосом произнесла Надя.
- Явился парень из того джипа, ну, тот, который мне «Старлетку» помял,- жуя булочку, сообщила Тома.
- И что? - так и раскрыла рот подруга.
- И отдал пятнадцать тысяч. Долларов.
- Матерь божья! – завопила Надя. – А хочешь ещё одно потрясение?
- Ты сделала на языке татуировку? – прищурилась в улыбке Тома.
- У меня есть кое-что получше. Закрой глаза!- скомандовала Надя.
Пока Тома стояла, зажмурившись, и ждала сюрприза, подруга достала какой-то скомканный носовой платок из чёрной плетёной сумки.
- Что ты себе купила? – подглядела Тома одним глазом.
- Закрой глаз! А теперь открывай…
На ладони, в центре развёрнутого платочка лежали …рубиновые серьги. У Томы внутри всё обвалилось, а на лице застыл немой вопрос, перерастающий в неукротимое бешенство. Несносная Надька с победным видом положила их на тумбочку поверх долларов, рассмеялась и буднично затараторила, оправдывая свой поступок:
- Я же видела, что тебе не хочется с ними расставаться. Помнишь, ты дала мне их на хранение? Я сразу же заказала у ювелиров точную копию. Её-то мы и схоронили с дедушкой. Не могла же я позволить тебе нарушить вековую традицию? Значится так, дурёха, сложи их в чемодан для дочери и напиши письмо. Бери листок и ручку…
Тома порывисто открыла форточку, - ей немедленно нужно было глотнуть свежего воздуха от такой новости. Воздух не помог. «Я убью Филимонову!»- пронеслось в голове, и она стала медленно приближаться к Наде. Несла перед собой руки таким образом, будто хочет схватить со спины зазевавшегося воришку:
- Я тебя сейчас задушу, зараза!- завопила она и бросилась на Надьку. Началась потасовка. Надька скидывала с себя взбесившуюся подругу, но не тут то было: в неё словно вселился Иван Поддубный.
- Ты мне ещё спасибо скажешь!- орала та, сопротивляясь.
- У меня только всё стало налаживаться!! Ты смерти моей хочешь? – истерично кричала Тома, вытряхивая клок Надькиных волос из вспотевших рук.
- Прекратите базар!- раздался чей-то знакомый мужской голос.- Вы уже драться начали из-за мужиков?
Девицы сейчас же прекратили потасовку, направили свои четыре глаза на голос. Глаза у Надьки стали разными, один серый, другой зелёный. В драке она потеряла зелёную линзу. Как оказалось, голос принадлежал Артемию. Беспечные девицы забыли закрыть входную дверь, и он беспрепятственно вошёл в квартиру. Вид у него был, мягко говоря, странный: светлый тренировочный костюм забрызган грязью, выражение лица злобное и непримиримое, в руках торт. Девушки пригладили всклокоченные головы, и хором спросили:
- Из-за каких ещё мужиков?
Он стоял, сложив руки на груди, разглядывал растрёпанных девушек. В сторону Томы последовал вопрос:
- За какие таланты бандюки дают тебе доллары?
- Артемий, ты не понял. Это мне долг отдали!
- Да?! Обычно, им все должны! Ты мне будешь утверждать, что в состоянии столько занять? Ну, поделись тогда со мной. Никак, год встречаемся. Подкинь на квартиру, машину, виллу…
- Заткнись,- выплюнула Надька, тут же принявшая сторону подруги.
- Тома!- продолжал Артемий, не обратив никакого внимания на Надежду.-
Я находился у твоего подъезда битый час. Сначала менял колесо. Затем меня с головы до ног обрызгал какой-то идиот. – Но за это время я многое о тебе узнал! Сначала тип жуткой наружности, весь в шрамах, интересовался, в этом ли подъезде твоя квартира. Затем к тебе явилась Надька. После ухода этого типа вы передрались – видно, не можете поделить отморозка? Смотрю, он уже тебе деньги и подарки носит?- голос его дрожал от гнева. Тома уже открыла рот для следующей порции оправданий, но Надя опередила:
- Какое тебе дело, кто и что ей носит?
- А ты не лезь в чужой разговор! – взорвался он.
- Какое право ты имеешь спрашивать с Томы, кто и что ей носит? А что ты ей принёс, кроме неприятностей? Какой с тебя прок? Ты даже на похороны не явился. Это ты, умник, объясняться должен! Ну, и кто после этого отморозок?..
- Сгинь, чучело! – вконец обозлился Артемий.
- От чучела слышу! – взвизгнула Надька.
- Бельмо потеряла! – злорадно ухмыльнулся Артемий.
- Бельмо - не совесть!
- Откуда тебе знать такие слова, как «совесть», вертихвостка?
- Пойди, помойся, прежде чем к девушке приходить! С тебя капает мазут из лужи! Никого больше не обрызгали, только тебя. Ой, да на тебе же надпись: «Не проходите мимо, облейте его!»
- А на тебе надпись: «Такие, как я, в воде не тонут!».
- А!- Надя сделала вид, что догадалась об очень важной вещи. - Ты хотел один слопать торт, удобно расположившись под машиной! Удобное местечко для свиньи!
- Нет, я его нёс для того, чтобы метнуть в твою физиономию!!!
- Немедленно прекратите оба! – резко закричала Тома, понявшая, что перепалка может затянуться надолго. Ей захотелось остаться одной. – Уходите сейчас же, слышите?!
- И я? – не поверила ушам Надя. Она так старалась защитить подругу…
- Надя, уйди.
- Ну, знаешь, - обиделась Надька и с понурыми плечами покинула комнату.
- А ты чего ждёшь?- обратилась Тома к Артемию. - Иди тоже, можете продолжить драку на улице.
- Меня не выгоняют. Я сам ухожу, - высокомерно ответил он. – Прощай.
Когда за ними закрылась дверь, Тома почти с ненавистью посмотрела на серьги. Какую же отрицательную энергетику они несут! От них нужно немедленно избавиться. Но только не в квартире. Тома засобиралась, напряжённо обдумывая, куда бы лучше их деть. Ладно, случай подскажет. Она вышла на улицу и зашагала, куда глаза глядят. Серьги почти осязаемо жгли ей правую руку. Она миновала переулок, перешла дорогу. У какого-то недавно отстроенного невысокого здания с декоративной печной трубой собралось много народа. «Что за собрание? Что-то открывают?» Тома подоспела как раз к кульминационному моменту: солидный дядька перерезал ножницами красную атласную ленточку.
- Что это тут происходит? – негромко спросила Тома у ближайшего к ней человека.
- Открывают новый магазин, - словоохотливо ответил он.
- Я так и подумала. А чем торговать станут?
- Каминами разными. Так и называется, «Мир каминов». - Тома пригляделась и только теперь заметила красочную вывеску.
Стеклянные двери новенького магазина распахнулись и Тома, не задумываясь, на что ей сдались эти камины, хлынула вместе со всеми. Устроители мероприятия для пущего эффекта развели в самом большом камине с берёзовыми поленьями огонь и приглушили свет. Из уличной трубы повалил дым. Стало уютно, как в загородном доме. Люди заворожено смотрели на пламя, на их лицах играли блики огня.
Вдруг в мирное горение что-то вторглось. Среди жёлтых языков пламени столбом прорвался какой-то лиловый и затрещал, заметался, затмил всё собою. Он бесновался, завораживая всех вокруг своим танцем. Не хватало лишь ритуального стука барабанов. Изогнувшись несколько раз, и так и не найдя спасения, столб стал уменьшаться в размерах, потрескивать слабее и вовсе исчез. Люди ахнули, такое феерическое зрелище им пришлось видеть впервые. Большинство не подозревало, что у огня может быть такой необычный оттенок и темперамент. По рядам пронёсся восторженный возглас, что администрация магазина даже спецэффекты предусмотрела! Вот, что значит высокий уровень торговли!
Одна Тома знала, что это за огненные пляски. Всё. Рубиновых серёг больше нет!
Она покинула магазин с невероятным облегчением и ощущением, что жизнь вновь прекрасна.