Было уже за полночь, когда Вадим Теневой спустился на лифте в безжизненные подземные казематы военного научно-исследовательского комплекса. Здесь в буквальном смысле слова не было ни души практически в любое время суток. Лишь Вадим по праву главного инженера-конструктора этой засекреченной базы регулярно наведывался сюда последние три недели, как правило, после полуночи. Возможно, здесь, глубоко под землёй не было большой разницы приходить сюда днём или ночью, тем более что доступ в секретный сектор на самом дне железобетонного муравейника был разрешён единицам. А если точнее, всего троим: ему самому, генералу Кураеву — главному руководителю секретного объекта и действующему министру обороны, (не считая, конечно, действующего верховного главнокомандующего). Впрочем, министр наведался сюда в последний раз около трёх лет тому назад и с тех пор не появлялся, видимо, потеряв интерес к работе местных специалистов. Это было обидно, ведь они были неплохие специалисты и вовсю занимались очень интересным проектом.
Новое оружие, умное оружие, ультрасовременное оружие! Последние разработки команды Теневого порой удивляли и щекотали нервы даже самого главного конструктора. Модификации АК новой волны, пистолеты с электронным распознавателем руки хозяина и функцией ликвидации «чужой руки» и даже самое последнее достижение Теневого и его гордость, квантовый оптический генератор нового поколения, бьющий наповал лазерным лучом на расстоянии до десяти километров, — модификация КОР-1 или, как он его ласково называл, «Бич огня». Однако всё это находилось в закрытом хранилище ярусом выше, а в самом низу, куда порой спускался Теневой, ждала ещё одна его разработка.
Он вышел из лифта, шагнув в темноту, однако створки лифта не успели закрыться за его спиной, как вдруг помещение озарилось светом люминесцентных ламп — инфракрасный сенсор мгновенно отреагировал на движение. Тут же на блестящей пластиковой панели, встроенной в стену, замигал тревожный красный огонёк, и Вадим поспешил провести по панели рукой, чтобы отключить сигнализацию. Огонёк сменился на мирный зелёный и вскоре погас.
Вадим перевёл взгляд на дальнюю стену просторного и длинного бункера, на фоне которой смутно маячила высокая фигура, чем-то напоминающая человеческую. Она казалась совершенно безмятежной и похожей на статую. Свет выхватывал из полумрака лишь её контуры, однако даже они выглядели довольно пугающе. До фигуры было метров тридцать, и Теневой смело направился к ней. По мере приближения, включавшиеся по очереди сенсорные лампы, освещали её всё больше, и когда конструктор приблизился к фигуре почти вплотную, то мог разглядеть её уже во всей красе. Его лучшее творение!
Странная человекоподобная конструкция состояла из сплавов лёгких металлов и сверхпрочного пластика и внешне напоминала робота, лишённого электронных внутренностей и процентов на шестьдесят внешнего покрова, в том числе и подобия головы, что и не удивительно, ведь это был всего-навсего экзоскелет. Однако Теневой считал, что более прекрасного кибернетического творения он в своей жизни ещё не создавал.
— Ну, привет, малыш! — сказал он с улыбкой. — Давай повторим наши уроки.
В следующий момент Вадим быстрым привычным движением слился с конструкцией, в очередной раз примерив на себе экзоскелет. Это было довольно обычной процедурой — почти каждую ночь он облачался в него, чтобы испытать своё изобретение на себе, изучить его возможности, возможно, даже не до конца раскрытые и в итоге освоить экзоскелет на все сто процентов.
С некоторых пор ему начало казаться, что он сидит на нём, почти как его собственная кожа. В такие ночи он чувствовал себя беззаботным ребёнком и как будто переносился в мир детских игр и снов, забавляясь со своей новой ультрасовременной игрушкой. Или он никогда и не расставался с детством, создавая все эти опасные вещи скорее в виде развлечения, потехи, из пустого ребячества. Впрочем, как нередко бывало в детстве, разбежавшись можно и упасть, содрав себе кожу в кровь. Создание дорогих и опасных игрушек не всегда казалось безоблачным и лишённым далеко не детских проблем занятием. Десять лет назад, при испытании прототипа последней усовершенствованной модели экзоскелета серьёзно пострадал человек. Прототип получился раза в три больше нынешнего, громоздким, как погрузчик и неповоротливым, как танк времён первой мировой, и с первых же дней повёл себя непредсказуемо, чего никак нельзя было ожидать от машины. Видимо, был допущен какой-то недочёт в программном обеспечении встроенного компьютера, контролировавшего механику манипуляторов и суставов, в результате чего и произошёл тот несчастный случай. При испытании машины человеку-оператору оторвало руку.
Иногда Теневой просыпался по ночам, когда ему снилось это ужасное зрелище — испытатель с перекошенным от болевого шока лицом пытается выбраться из громоздкого экзоскелета, самостоятельно вращающего с бешеной скоростью своей собственной механической конечностью, тогда как окровавленная — человеческая валяется, точно обрубок мяса у его тяжёлых подошв. Это происшествие едва не стоило Теневому карьеры, а генералу Кураеву — своего поста и надежды когда-нибудь сменить его на более тёплое местечко где-нибудь в министерстве Обороны, однако за них заступился сам министр, — как они его уважительно называли, их «крёстный отец».
С тех пор многое изменилось. Финансирование заметно улучшилось и стало регулярным, заказы сыпались один за другим. Соответственно, менялись к лучшему и модели «умного» оружия, над которым работал инженер-конструктор Теневой, укрывшись от постороннего глаза где-то на границе Восточной Сибири в окружении глухих кедровых лесов на секретном военно-исследовательском объекте. Изменилась и конструкция последней игрушки — новый экзоскелет был намного меньше, легче и практичнее предыдущих, его составные части были сделаны из более прочных наносплавов, а встроенный искусственный интеллект был эталоном надёжности и уж точно не мог принести ни малейшего вреда оператору. Оставалось лишь дать ему имя. Хорошее доброе имя, соответствующее современной боевой роботизированной единице, которое останется в памяти людей и навечно будет занесено в списки лучших аналогов.
Что касается допотопного кошмарного прототипа, пылившегося на закрытом складе среди другого бракованного барахла, то его имя было забыто, стёрто из всех баз данных и должно было кануть в небытие.
Теневой с довольной детской улыбкой подбросил в левой механической руке, усиленной «мускулатурой» экзоскелета, габаритный скорострельный пулемёт, который в реальности с трудом смог бы удержать в обеих руках — подбросил, как какой-нибудь «УЗИ» или даже небольшой «Макаров». Правой он с ловкостью жонглёра вращал разряженный противопехотный гранатомёт. Инженер-конструктор представлял себя на поле боя. Вадиму казалось, что он отражает атаки сразу целого взвода вооружённых до зубов вражеских солдат, по пути сбивая прицельным попаданием пикирующие на него самолеты противника, и при этом умудряясь уйти из-под прямого обстрела и вовремя смыться со всем своим боевым арсеналом, нанеся немалый ущерб тем несчастным, которым не повезло столкнуться с мощью и неуязвимостью его экзоскелета. Всё это доставляло ему неимоверное удовольствие, и в такие минуты он забывал обо всём.
За этим занятием его и застал в столь поздний час генерал Кураев собственной персоной, хотя обычно в эти часы он мирно спал в своих личных апартаментах на территории базы.
Вадим был так увлечён своей игрой, что заметил присутствие руководителя объекта, лишь когда тот сам подал голос:
— Всё веселишься?
Теневой застыл на месте с двумя внушительными стволами в руках-манипуляторах экзоскелета, медленно повернулся, напоминая издали какого-то киборга из компьютерной игры и неожиданно в несколько огромных прыжков пересёк довольно приличное расстояние между ним и генералом. В последний момент Кураеву показалось, что Теневой сошёл с ума и вот-вот снесёт его с ног своим мощным корпусом, однако тот, вовремя притормозив, наигранно выпрямился перед ним, как солдат по команде «смирно» и весело, по-детски засмеялся. Кураев оценил про себя сноровку главного инженера и возможности его киберкостюма, позволявшего передвигаться с такой удивительной скоростью, неся на себе непомерную тяжесть двух массивных пушек, причём это был ещё далеко не предел. Однако вместо того чтобы похвалить Теневого, он промолчал, сухо поджав губы и мрачно глядя на него из-под нахмуренных бровей.
Вадим уловил эту странность в поведении генерала и спросил:
— Что-нибудь случилось?
— В общем, да, — проговорил тот в ответ. — Только что позвонили на «вертушку».
Теневой с интересом посмотрел на генерала — АТС напоминала о себе, наверное, раз в три года и никогда в ночное время суток.
— Я уже подумал было, что где-то в срочном порядке развернулись военные действия, — сказал Кураев, словно догадавшись, о чём подумал инженер, — и нас хотели известить о мобилизации... Чёрт бы их побрал! Оказалось, нет, нас просто предупредили о визите гостей.
— Каких гостей? — в недоумении спросил Теневой, медленно опуская стволы.
— Помнишь Мишку?
— Какого Мишку?
— Да того самого сорванца, который десять лет назад приезжал к нам со своим папашей. Тогда мы сбились с ног, пока гонялись за ним по коридорам, а он, подлец...
— Сын министра? — вспомнил Вадим, нажимая потайную кнопку на своём костюме, которая запускала встроенный механизм, позволявший освободить тело от лямок и стяжек биомеханических доспехов. Спустя несколько секунд он покинул своё роботизированное облачение, которое осталось стоять на месте, напоминая настоящий обезглавленный скелет, всё ещё державший в цепких пятипалых манипуляторах тяжёлые воронёные стволы.
— Ну да! Так вот, он заметно подрос и скоро прибудет сюда, по-моему, даже не один, а со сворой друзей, уверен, такой же вредной шпаной, как и он сам.
— Чего ему надо? — недовольно спросил Теневой.
— Мальчику, видите ли, исполнилось восемнадцать, и папа разрешил ему ещё раз наведаться к нам. Заветная мечта его детства — увидеть-таки те секреты, над которыми мы корпели здесь добрых десять лет в его отсутствие, — Кураев брезгливо сплюнул и выругался. — Чтоб им пусто было! И самое противное, что я не мог ему отказать. Ведь это наш «крёстный»...
— Главное, не психуй! — сказал Вадим. — С «крёстным» спорить не будем, иначе, сам знаешь, у нас начнутся проблемы и прежде всего с финансированием.
— Это понятно, — вздохнул Кураев. — Но, если честно, я бы не подпускал этого избалованного подонка сюда слишком близко.
— А с чего ты взял, что он подонок?
— Наслышан, — угрюмо ответил генерал. — Впрочем, ты его скоро сам увидишь.
Спустя несколько часов на рассвете вертолёт Ми-8 доставил на аэродром секретной базы троих пассажиров. На плацу их встречал генерал Кураев, заморозив на лице широкую гостеприимную улыбку. Приятным открытием для него было лишь то, что вместо «своры» представителей «золотой» молодёжи, в свиту сынка министра входили лишь двое молодых людей: длинноногая темноволосая девушка вызывающей наружности в розовом костюме и кожаной куртке со стразами, напоминавшая утончённую, но крайне развращённую манекенщицу, и плотный крепко сбитый парень в фирменных спортивках и толстовке с капюшоном, явно проводивший немало времени в столичных фитнес-клубах. Сам Миша Терецкий, предводитель этой колоритной группы выглядел излишне по-парадному. Одетый в дорогой чёрный костюм с галстуком внешне он напоминал своего изрядно помолодевшего отца и производил впечатление франта, ненадолго отлучившегося со званого вечера.
В это время года здесь, в Восточной Сибири по утрам было уже холодно. Над аэродромом пронёсся вихрь сильного северо-западного осеннего ветра, устремившегося дальше к могучим кронам, застывших за высоким бетонным забором, древних кедров, и было видно, как все трое молодых людей, едва сошедших с трапа вертолёта, поёжились, обменявшись многозначительным взглядом.
— Север, ёлы-палы, — сказал крепыш в спортивках.
— Не север, а Сибирь, — недовольным тоном поправила его «манекенщица», посмотрев на бритую макушку «спортсмена» сверху вниз. — И, надеюсь, мы тут ненадолго.
Лишь Миша Терецкий промолчал, таинственно улыбнувшись.
— Рады вас приветствовать, молодые люди, на нашей холодной сибирской земле, — продекламировал Кураев, пожимая руку Терецкому.
— Привет, Егор...
— Петрович, — поспешно вставил генерал.
— Давай без церемоний! ОК?
— ОК, — ответил, немного уязвленный, Кураев. — Зовите меня просто дядя Егор, ребята.
— Привет от Медведа, — «спортсмен» протянул ему широкую мускулистую ладонь.
— Медведа?
— Хеллоу! — сдержанно сказала «манекенщица», дав понять, что пожимать ему руку уж она точно не собирается.
— Простите, какого Медведа?
— Шутка, — ответил «спортсмен», нахмурив кустистые брови.
— Не обращайте внимания, — сказал Терецкий. — Это мем.
— Мем? — переспросил генерал, как бы попробовав слово на вкус.
— Да брось, привет реально от Медведа, — обиженно заметил «спортсмен».
— Не парься, дядя Егор. Ему это приснилось! — добавил Миша.
— Это его ИМХО, — заметила «манекенщица», и все трое ехидно заулыбались.
Кураев виновато улыбнулся в ответ и предложил им проследовать за ним в помещение. Они быстро пересекли плац, и огромная серая утроба научно-исследовательского комплекса поглотила их, прежде чем первые лучи солнца достигли его серых каменных стен. День, по-видимому, обещал быть ясным, но очень холодным.
После того как в просторной столовой на первом этаже многоярусного здания накрыли на стол и все трое гостей сытно и вкусно подкрепились, Кураев предложил им отдохнуть после нелёгкого пути. «Спортсмен» сразу же согласился, и охранник провёл его в одну из комнат, предназначенных для гостей. «Манекенщица», буркнув под нос что-то в крайнем раздражении, отказалась от предложения и уткнулась в свой планшетник.
— Она не любит таких долгих путешествий, — пояснил Терецкий.
— Если это не путешествие в Европу или на Багамы, — сердито ответила она, не отрываясь от дисплея своего гаджета. — Здесь я не собираюсь пробыть ни одной лишней минуты.
— Ну и ладно, — весело ответил Миша и, по-панибратски обхватив Кураева за плечо, отвёл его в сторону:
— Дядя Егор. Я прилетел сюда за тысячу километров ради ваших игрушек. Вы мне их покажете?
Генерал устало кивнул. Он подумал, что Теневой в это время уже начинал работу в одной из своих лабораторий, и в первую очередь надоедливого Мишку надо показать ему во избежание возможных недоразумений. В любом случае тащить министерского сынка в главное хранилище боевых единиц без благословения или в отсутствие главного инженера-конструктора он не решится.
— Михаил Терецкий, — представил генерал молодого человека Теневому.
— Вадим, — сказал инженер, пожимая гостю руку.
Он с интересом посмотрел на юношу. Тот был красив, немного худощав и благодаря своей манере одеваться выглядел даже слишком солидно для своих лет.
«Что за пижонство!» — подумал Теневой, но вслух сказал:
— Интересуетесь оружием?
— Да, самым современным.
— Ну что ж, думаю, у нас есть, что вам показать.
Спустя пять минут они уже были в хранилище — пустынном помещении, где вдоль стен стояло множество стендов и этажерок, на которых были установлены законченные образцы: пистолеты, пулемёты, снайперские винтовки и гранатометы, в той или иной мере оснащённые электроникой. В самом конце длинного помещения находился последний стенд, за стеклом которого красовался КОР-1 или «Бич огня».
Михаил в восхищении осмотрел несколько стендов и указал на стекло:
— Оно бронированное? С сигнализацией?
— Нет, тут оно без надобности. Мы уже прошли несколько уровней сигнализации, первый начинается с асфальта на плацу.
Кураев улыбнулся шутке Теневого.
Терецкий остановился перед одним из стеклянных ящиков, разглядывая довольно увесистый пистолет с крошечным мерцающим дисплеем на рукояти.
— А можно его подержать? — спросил он.
Теневого не удивил вопрос. Он видел перед собой всё того же наивного ребенка, который устроил игру в прятки на территории базы десять лет назад, заставив погоняться за ним несколько часов весь обслуживающий персонал. Вместо ответа он нажал потайную кнопку под днищем ящика, и одна из стеклянных стенок автоматически бесшумно опустилась.
— Супер, — восхищённо сказал Михаил, беря в руку пистолет.
С минуту он поигрывал им, осматривая со всех сторон, затем поднял глаза на Теневого, терпеливо ожидавшего в стороне, пока этот большой ребёнок не наиграется:
— И в чём секрет? Только не говорите, что это обычная модификация Макарова. Это же навороченная штука! Уверен, это последнее ваше изобретение.
Вадим переглянулся с Кураевым, и оба снисходительно улыбнулись.
— Нет, к счастью, не последнее, — сказал он, аккуратно отнимая у гостя пистолет. — В рукоять встроен сенсор. Реагирует на отпечатки пальцев зарегистрированного владельца. В данный момент образец обесточен, аккумулятор извлечён. Но вот мы подсоединяем аккумулятор... — Теневой выудил из ящика небольшую плоскую аккумуляторную батарею, лежавшую ранее там же, где и пистолет, вставил её наподобие магазина в узкое гнездо в ту же рукоять, и дисплей осветился синим огоньком. — И вот ваше оружие готово к бою.
— Значит, фишка в том, что если этот пистолет возьмёт в руки кто-нибудь другой, сработает предохранитель, и он откажется стрелять, — предположил Михаил.
— Не совсем так, — ответил инженер. — Если эту модель возьмёт в руки кто-нибудь другой и решится нажать на курок, ему оторвёт кисть по самое запястье, а может быть и выше — в зависимости от мощности взрывного зарядного устройства в подствольнике.
— Ах вот оно что, — пробормотал Терецкий. — Хитрый фокус!
Теневой положил пистолет с аккумулятором обратно на прежнее место, и стеклянная стенка вернулась в исходное положение.
— И это всё? — вздохнув, спросил Миша.
Теневой подвёл его к последнему стенду, не без гордости указав на КОР-1.
Юноша уставился на устройство, будто на какой-нибудь артефакт из компьютерной игры. Внешне квантовый генератор напоминал некий гибрид крупнокалиберной снайперки с оптическим прицелом и противопехотного гранатомета на треножном станке.
— А это что такое? — дрожащим голосом спросил Терецкий.
— Это? Наш гиперболоид. Книжку не читал?
— Хм!.. Дайте вспомнить. Что-то из Стругацких?
Теневой усмехнулся:
— Ого, ты даже таких авторов знаешь! Нет, не из них.
— А можно потрогать?
— Нет, нельзя!
— Почему?
— Взорвёшься!
При виде вытянувшейся физиономии Терецкого, генерал Кураев с трудом подавил в себе приступ смеха.
Оба мужчины развернулись и неспешно направились к выходу из хранилища, когда их остановил возглас молодого человека:
— Стойте!
Те с удивлением оглянулись — Михаил стоял возле последнего стенда, напоминая обиженного ребёнка, который вот-вот захнычет из-за того, что ему не купили новую игрушку.
— Давайте говорить начистоту! — крикнул он. — Почему я здесь? Да потому что я схожу с ума от оружия! Да-да, представьте себе... Месяца три тому назад в гостях у одного губернатора, бывшего солдафона-афганца мне предложили поохотиться. Как вы думаете, на уток, на зайцев или кабанов? Нет, мужики, как бы не так! У него в ходу другая любимая охота, на живых людей. На тот момент был у него как раз один должник. Его схватили, приволокли в лес, личные угодья губернатора и... отпустили. Мне дали дробовик. Сначала было интересно, потом захватывающе! Мы настигли его в какой-то заводи, он хотел смыться на лодке, но не успел. Я понял, в чём прикол, лишь когда его подстрелили при мне — по-настоящему, понимаете? И каждый, отдавая дань традиции сделал по контрольному выстрелу в мёртвое тело.
Терецкий умолк, вглядываясь в глаза обоих мужчин, видимо, ожидая реакции на его слова. Но они промолчали. Кураев нахмурился, избегая встречаться с ним взглядом, а Теневой с каким-то безучастием холодно смотрел на него прямо в упор.
— С тех пор мне понравилось... охотиться, — закончил гость.
— Я тебя понял, — мрачно сказал главный инженер. — Это устройство — оптический квантовый генератор, или другими словами, лазерная пушка нового поколения. Гиперболоид инженера Гарина в реале. Мы назвали её «Бич огня». Предназначена для пехоты при ведении боя на открытой местности. Но ты её не поднимешь, она весит без станины за пятьдесят килограмм, а ты... такой щуплый подонок, что лучше тебе и не пытаться.
— Подонок? — процедил сквозь зубы Терецкий, с ненавистью глядя на инженера. — ОК! Ну, а как вы решили проблему с транспортировкой этого вашего гиперболоида?
— Зачем тебе знать?
— Затем, что если эта проблема не решена, то устройство может быть признано негодным к эксплуатации, а вас накажут за разбазаривание средств. Уж я-то об этом позабочусь!
Теневой и Кураев переглянулись, и оба почти одновременно подумали об одном и том же: а ведь этот мерзкий щенок действительно мог им крепко насолить через «крёстного».
— Хорошо, — сказал Теневой. — Чего ты хочешь?
— Просто малость пострелять из этой пушки. Я почему-то уверен, её либо можно поднять вручную, либо есть какая-то хитрость, которая позволяет её поднимать.
Вадим испепеляюще смотрел на Терецкого, думая о том, как бы он хотел сейчас сам направить ствол КОР-1 на этого молодого испорченного нахала и стрельнуть в него хотя бы разок — больше уже не понадобится, поскольку мощный лазерный заряд распылит его на атомы в одну секунду, — силу этого смертоносного оружия они уже проверяли на стальных плитах, бетоне и даже тушах свиней. Зрелище всегда было впечатляющим. Однако иногда нужно подавлять в себе скрытые позывы, например, убить, даже когда ему очень этого хочется.
И он сказал:
— Да, ты прав, есть одна хитрость.
Лифт опустил их ещё на несколько ярусов вниз, в бункер, где находился, пожалуй, единственный образец, который Теневому не хотелось показывать настырному чужаку до последнего. Но, видимо, этого было не избежать. Главный инженер рассудил так: он предоставит министерскому сынку несколько минут забавы с экзоскелетом, зато сохранит добрые отношения с его отцом и, возможно, выбьет ещё и кругленькую сумму на финансирование последнего проекта. Заодно, попутно займётся ещё одним вопросом: он уже давно хотел испробовать экзоскелет в комплекте с лазерной пушкой, и тут ему как раз представился такой случай. Правда, он немного беспокоился ввиду крайней малоопытности испытателя, но в данном случае стоило рискнуть. Как говорится, пан или пропал.
При виде экзоскелета Терецкий обомлел и вначале потерял дар речи.
— Это и есть та самая хитрость, — сказал Вадим. — Этот экзоскелет поможет пехотинцу перенести и установить КОР-1 в любых самых неблагоприятных походных условиях.
— Экзоскелет, — зачарованно проговорил Михаил, осматривая устройство, стоявшее в глубине бункера. — Я слышал о таких штуках! Похож на робота, только без головы... вернее, на скелет робота.
Теневой кивнул:
— Это наше последнее достижение. Устройство абсолютно автономно, работает от мощной литий-полимерной батареи, скрытой под защитным панцирем со стороны спины.
Терецкий бросил на Теневого взгляд азартно вспыхнувших глаз:
— Дядя Вадим, можно мне...
— Хочешь поиграть? — усмехнулся инженер. — Что ж, попробуй, только для начала советую снять пиджак.
Он подтолкнул его к каркасу из металлопластика и помог ему освоиться внутри, показав, как правильно вставить руки и ступни ног в пазы конечностей экзоскелета. Затем незаметно для Михаила нажал секретную кнопку, и зажимы автоматически сомкнулись на его руках и ногах. Терецкий вскрикнул то ли от испуга, то ли от восторга, когда экзоскелет послушно и непринужденно повторил движения его рук, мгновенно отреагировав на импульс, исходивший от мускул.
— Поосторожнее, — предостерег Теневой. — Не делай резких движений, он очень мощный.
— Супер! — воскликнул юноша, делая несколько шагов вперёд. — А что будет, если сделаю?
— Возможно, получишь вывих руки или растяжение сухожилия. Машина сверху донизу пронизана сложной системой сенсоров и сервоприводов, напоминающей нервную систему, а механическая сила конструкции несоизмерима с твоей. Так что учти, ты внутри мощного механизма!
Видимо, слова Теневого всё-таки дошли до ушей юноши, потому что его движения стали медленней и осторожней. Он пошевелил пальцами, и огромная, в два раза больше его собственной, пятерня экзоскелета в точности повторила эти манипуляции.
— Ого! — восхищённо произнёс Михаил. — Сенсоры действительно работают.
Генерал Кураев наблюдал всё это на безопасном расстоянии с выражением некоторой опаски на лице, но понял, что вмешиваться ему не стоит — главный инженер-конструктор разберётся, на то он и главный. Тем временем Терецкий ускорил шаг, решительно направившись к выходу из бункера.
— Ты куда? — строго окликнул его Теневой.
Михаил полуобернулся, напоминая какого-то андроида в рыцарских латах, и с улыбкой сказал:
— В хранилище, дядя Вадим, куда же ещё? Моему панцирю не терпится испытать ласковое прикосновение КОР-1.
Прежде чем до обоих мужчин дошло, что он не шутит, Терецкий скрылся в лифте. Послышался грохот при столкновении руки экзоскелета со стенкой в кабине лифта, однако створки закрылись, что означало одно — Михаилу удалось нажать нужную кнопку на панели. Генерал застыл на месте в шоке от увиденного, а Теневой, побледнев, бросился вслед за Терецким. Чтобы не ждать, когда лифт вернётся, он решил впервые воспользоваться аварийной лестницей, ведущей наверх.
Он нагнал его в хранилище. Михаил стоял, склонившись над последним стендом, пытаясь нащупать скрытую кнопку под днищем, однако экзоскелет ему явно мешал. Видимо, взбешённый своим бессилием, он неуклюже обрушил всю тяжесть механической руки на верхнюю крышку стенда, и тишину в хранилище разорвал звон разбившегося вдребезги стекла. С торжествующим видом Михаил аккуратно подцепил тяжёлый образец лазерной пушки на треножном станке и повернулся к Вадиму.
— С дороги! — произнёс он, и по прямому взгляду его прищуренных глаз могло показаться, что он не шутит.
— А ты знаешь, как им пользоваться? — спросил Теневой, не отступая.
Вместо ответа Терецкий уверенно двинулся прямо на него, грохоча подошвами металлических ступней по полу. Во избежание столкновения с массивным агрегатом, которым теперь вполне умело управлял юноша, Вадим вовремя уклонился в сторону, и Михаил прошёл мимо, напоминая монолитную глыбу из железа. Обескураженному Теневому оставалось лишь последовать за ним, гадая о том, что на уме у этого молодого психа.
Терецкий направился прямиком в столовую, откуда и начал своё путешествие по объекту. Теневой вбежал следом за ним.
«Манекенщица» всё ещё была там, со скучающим видом перебирая тонкими пальцами в дорогих бриллиантовых кольцах по дисплею планшетника. Подняв взгляд на шумно ворвавшегося в столовую Михаила, облачённого в электромеханические доспехи, она несколько секунд смотрела на него, удивленно вскинув тонкие чёрные брови, после чего сказала:
— Ты чего творишь?!
— Дорогая, я принял решение остаться тут ещё на несколько дней. Что ты на это скажешь? — спросил Терецкий, испытующе и с какой-то затаённой злобой глядя на девушку.
«Манекенщица» спрятала планшетник в футляр ярко-розового цвета, такого же, как её кожаная куртка со стразами, и встала с кресла. Луч солнца, проникший через широкое окно в столовую, осветил её красивое, но бледное, как мрамор, лицо, в котором почти каждая черта говорила о надменности и чёрствости её явно испорченного деньгами и властью характера.
— Я улетаю сейчас же, — сказала она тоном, не допускающим возражений.
Терецкий обернулся к инженеру:
— Дядя Вадим, вы можете предоставить этой особе вертолёт?
Неожиданно в столовую, запыхавшись, влетел Кураев. С каким-то испугом маленького затравленного зверька он оглядел всех троих и ответил за Теневого:
— Да-да, конечно! Мы дадим вертолёт. Сейчас дозаправим и вы сможете лететь.
Развернувшись, девушка зацокала каблуками в направлении аэродрома. Терецкий помедлил минуту, думая о чём-то своём, затем направился на аэродром следом за девушкой. Генерал скрылся, чтобы отдать распоряжение пилотам вертолёта. Главный инженер последовал за Терецким. Выйдя из здания, юноша сделал всего несколько шагов, проводив глазами удаляющуюся фигурку девушки, пока она не поднялась на борт застывшего вдалеке Ми-8. Здесь он неожиданно опустил боевую установку на всё ещё мокрый после прошедшего ночью холодного дождя асфальт, зафиксировав её на станке.
— Что собираешься делать? — спросил Теневой.
Михаил поднял глаза к ясному небу, залитому солнечным светом:
— Да так, ничего, уток пострелять. Как эта штуковина работает? — спросил он, указав на КОР-1.
— В общем, просто, — Теневой склонился над своим изобретением. — Занимаешь позицию стрелка, снимаешь с предохранителя, смотришь на дисплей — если он загорелся, значит, оружие готово к бою.
Небольшой дисплей на казённике установки действительно осветился слабым оранжевым свечением, и на нём мелькнули данные, видимо, об объёме заряда устройства.
— После этого, — продолжил инженер, — используешь оптический прицел. Стрельба ведется одиночными выстрелами, точность попадания гарантируется на расстоянии свыше тысячи метров. Стрельба очередями не предусмотрена, в этом нет необходимости... Но стрелять по уткам всё же не рекомендую. Обжаренной дичи с черносливом не получится — от неё не останется даже золы.
— Что ж, обойдёмся без дичи, — сказал Терецкий, неожиданно отталкивая инженера механической рукой.
Теневой отлетел в сторону метров на пять, больно ударившись плечом об асфальт.
— Что ты делаешь, ублюдок! — простонал он.
Немигающий, как у змеи взгляд молодого человека испугал его. Тот с какой-то яростью смотрел на вертолёт, лопасти винтов которого уже начинали вращаться. На секунду мысленному взору инженера предстала надменная девица, погружённая во внутренний виртуальный мир своего планшетника, и ему показалось, что он разгадал ужасное намерение юноши. Девушка, конечно, не успела заметить затаившегося в пятистах метрах от неё молодого оператора экзоскелета, поднимающего тяжёлый КОР-1 с удивительной лёгкостью, которую успешно обеспечивали компактные сервомоторы.
Вертолёт поднялся метров на тридцать над аэродромом, когда душераздирающий крик Теневого заглушило какое-то яростное шипение и свист, вырвавшиеся из дула лазерной установки, неспроста прозванной «Бич огня». Этот звук действительно напоминал удар бичом, но был громче и пронзительнее в сотню раз. Перед глазами Вадима промелькнула ослепительная ярко-красная молния, и в следующий момент вертолёт взорвался в воздухе, засыпав площадь аэродрома оплавленными и искорёженными обломками.
На лице Михаила застыла безумная улыбка.
— Мерзавец! — воскликнул Теневой, поднимаясь и делая решительный шаг в сторону юноши.
Терецкий повернулся к нему и попытался было направить на него дуло лазерной установки, но механические конечности не слушались, и злорадное выражение его лица сменилось на злобно-удивлённое. Он больше не мог сделать ни одного движения рукой или хотя бы пошевелить пальцем-манипулятором. Он попытался сделать шаг в сторону здания базы, однако ему удалось сместить ступню экзоскелета всего на несколько сантиметров, и он застыл на месте, прикованный к своему внешнему биомеханическому костюму. Михаил попытался высвободиться из плена окаменевшего металлического панциря, но зажимы держали его руки и ноги намертво.
Он беспомощно посмотрел на Теневого. Тот лишь мрачно ухмыльнулся. Они стояли и молча испытующе смотрели друг на друга, пока к ним не подбежал генерал Кураев — он переводил округлённые от ужаса глаза то на обугленные дымящиеся обломки вертолёта, то на Михаила, застывшего, точно соляной столб.
— Что здесь произошло? — задыхаясь то ли от волнения, то ли от бега произнёс генерал.
— Ничего особенного, — ответил Теневой, сверля юношу холодным взглядом. — Просто мы хотели пострелять уток.
— Уток? — переспросил в потрясении генерал. — Вы с ума сошли?
На лице молодого человека отразилось удивление — он с интересом посмотрел на главного инженера.
— Несчастный случай, — добавил Теневой.
— Что с ним? — спросил генерал, указав на юношу.
— Разрядилась батарея, — ответил инженер. — Она уже была подсажена, я не успел подзарядить — в результате энергии хватило всего на пятнадцать минут... Давай, я помогу тебе выбраться, — он нажал секретную кнопку, и зажимы ослабили хватку, освободив затёкшие руки и ноги юноши, а лямки сами по себе соскочили с его груди и плеч.
Михаил наконец-то избавился от плена экзоскелета и недоверчиво посмотрел в глаза Теневому. Генерал Кураев направился в сторону горящих останков вертолёта. Из здания уже выбегали люди из рабочего персонала и охраны, в изумлении созерцая это зрелище. Теневой поманил Михаила за собой в здание. Омертвевший экзоскелет с лазерной установкой в руках-манипуляторах остался стоять на плацу, словно причудливая статуя, собранная из металлических составных частей.
— Что, решили спасти меня от гнева генерала? — сказал Терецкий, когда они вошли в вестибюль.
— Вопросы буду задавать я, — сухо ответил Вадим. — Зачем ты это сделал?
— Я уже говорил, что без охоты больше не мыслю себе жизни. Вы понимаете меня?
— Без охоты на собственных друзей?
— Друзей? — Терецкий злобно усмехнулся. — Эта сучка заслуживала смерти. Я любил её, всем сердцем... и недавно узнал, что она изменяла мне со всеми подряд.
— Ну, допустим, — сказал Теневой. — Надеюсь, ты наоохотился, и я смело могу позвонить твоему отцу, чтобы рассказать о твоих выходках.
— Нет, — быстро ответил юноша. — Остался ещё Игорек. Кстати, где он? — Терецкий осмотрелся по сторонам.
Теневой вспомнил о крепыше в спортивках, который, видимо, ещё отсыпался в комнате отдыха в полном неведении, что произошло за последние полчаса.
— А он тебе чем не угодил?
— Должник, — лаконично объяснил Михаил. — Должен кучу бабок. И не отдаст, точно знаю.
Неожиданно навстречу им со стороны столовой, словно услышав их слова, вышел тот самый крепыш, протирая заспанные глаза и громко зевая.
— Хеллоу, чуваки, — весело окликнул он их. — Где все? Почему никого не вижу?
Михаил наигранно заулыбался ему в ответ:
— Ты проспал самое интересное!
— Я слышал какой-то взрыв.
— Точно. Взрыв был сногсшибателен, мы испытывали новое орудие дальнего боя под названием «Бич огня». Он сбивает вертолёты одним выстрелом, как игрушечные.
— Серьёзно? — Игорь подозрительно посмотрел на Михаила. — А где Лена?
— Там же, где вертолёт.
Крепыш мгновение испытующе смотрел на Терецкого, затем сорвался с места, бросившись из здания наружу.
— Он её брат, — сказал Михаил. — Скоро обо всём догадается или ему расскажет наш трусливый генерал, и он примчится сюда. Давайте подождём его в столовой за чашечкой кофе.
У Теневого мелькнула мысль, что настала пора остановить весь этот спектакль, однако что-то помешало ему сделать то, что он был на первый взгляд обязан и, снова разыграв почти раболепскую покладистость, проследовал за юношей. За чашкой кофе им пришлось ждать недолго. Как и предсказывал Терецкий, его молодой спутник буквально ворвался в столовую, едва не сняв по пути дверь с петель. На его разрумяненном лице были написаны ярость и бешенство.
— Мне сказали, это сделал ты, — проговорил он, сжимая кулаки и быстро приближаясь к Терецкому, притихшему за столом с чашкой кофе в руке.
— Постой минуту, — спокойно произнёс Михаил. — Я предлагаю дуэль.
Игорь застыл на месте, видимо, введённый в ступор этим столь экстраординарным предложением.
— Дуэль, как в старые добрые пушкинские времена. С разрешения дяди Вадима я бы хотел, чтобы она прошла в хранилище боевых образцов. Там же выберем и пистолеты. Именно пистолеты, поскольку автоматы для этого случая совершенно не подходят.
— Идём, тварь! — рявкнул крепыш, накинув на голову капюшон толстовки. — Будет тебе дуэль!..
И снова Теневой разыграл из себя пассивного наблюдателя.
В хранилище молодые дуэлянты быстро прошлись вдоль рядов стеклянных стендов, выбирая себе оружие. Из пистолетов тут было всего несколько образцов. Терецкий выбрал пистолет с удлинённым стволом. Он вопросительно посмотрел на Теневого, и тот в нескольких словах рассказал о его характеристиках. Последняя модификация ПБ, бесшумного пистолета, разработанного Теневым. Из особенностей, всё та же электронная фишка в виде дисплея на рукояти. «Спортсмен» выбрал пистолет, который Вадим и Михаил уже держали сегодня в руках, но, разумеется, он не знал, что эта модель снабжена функцией ликвидации «чужой руки». Терецкий выразительно посмотрел на Вадима, и тот ничего не сказал. Хотя, быть может, и стоило. Он лишь отошёл в сторону на безопасное расстояние.
Отмерив тридцать шагов, Михаил остановился в дальнем конце прохода между стендами и крикнул крепышу:
— Предоставляю право первого выстрела тебе, как пострадавшей стороне.
Игорь, не снимая капюшона, быстро кивнул и прицелился.
— Сколько он был тебе должен? — неожиданно прервал тишину Вадим.
— Неважно! Много. Ты не зарабатываешь столько за год.
— Да, наверное, это внушительная сумма. Начинайте! — бросил Теневой, хитро прищурив один глаз.
Крепыш в толстовке помедлил несколько секунд и нажал на курок. Раздался громкий хлопок, будто взорвалась новогодняя хлопушка, и его мускулистая ладонь разлетелась на множество окровавленных кусков.
Терецкий разразился диким неистовым хохотом. Угомонившись, он подошёл к Игорю, скорчившемуся на полу от боли, и похлопал его по плечу со словами:
— Я прощаю тебе долг. В расчёте!
Он посмотрел на Вадима, кивнул ему, словно в благодарность, и вышел из хранилища, оставив Теневого наедине с подвывающим раненым парнем, видимо, в шоке шарящим по полу здоровой рукой в поисках оторванных пальцев. Правда, даже если бы он их нашёл, к чему их было пришивать?
* * *
— Ты не можешь мне всё это объяснить? — строго спросил генерал Кураев после того, как Игоря унесли на носилках в медчасть. — Что я пропустил?
— Ты меня вряд ли поймёшь.
— Мне что, пожаловаться на тебя в высшие инстанции?
— Как хочешь, — пожал плечами Теневой.
— Ладно, потом разберёмся. Сейчас надо решить, что будем делать с пацаном? Ну и, конечно, как мы объясним ситуацию с вертолётом, — Кураев пристально посмотрел на Вадима. — Случайное попадание из экспериментального образца — и всё это не где-нибудь, а на аэродроме, рядом с другой техникой. Мне кажется, нам сильно повезёт, если мы выпутаемся из этой истории.
— Я уже сказал, произошёл несчастный случай, — спокойно ответил Теневой.
— Такой же, как и с рукой того парня? Ты ведь был рядом, ты мог что-то сделать!
— Наверное, мог, — произнес Вадим. — Но не хотел.
— Не хотел?! Ты был обязан предотвратить это безумие! Это всего лишь сопляки!
— Мы были обязаны пресечь это с самого начала, но мы ведь не могли отказать «крёстному»... — инженер саркастически усмехнулся, увидев полную растерянность на лице генерала. Видимо, тот уже чувствовал, как с него снимают генеральские погоны.
— Где этот мерзавец? — с дрожью в голосе спросил Кураев.
— Кто его знает? Может, снова затеял с нами игру в прятки, как десять лет назад, и затаился сейчас в одном из кабинетов. А может, сидит в столовой и набивает брюхо, у молодых всегда зверский аппетит, тем более что он его уже хорошо нагулял.
— Всё, — сказал генерал. — Я иду звонить «крёстному».
— И что ты ему скажешь?
Кураев с удивлением взглянул на Теневого.
— Расскажу ему всё о выходках его сыночка.
— Вот, что я тебе скажу, Егор, — произнёс инженер. — Нас попросту размажут по стенке. Пощады от «крёстного» не жди — всю свою ярость он обрушит в первую очередь на нас, поскольку и формально, и морально за всё, что здесь случилось отвечаем мы. На нас повесят всех собак и всю ответственность. Не забудь и про двоих пострадавших детей олигарха. На нас обрушится гнев «богов», гром и молнии, и это будет конец всему!
— Что ты предлагаешь? — спросил Кураев, жалобно глядя на Теневого.
Несколько мгновений инженер молчал, словно сомневаясь, стоит ли ему делиться своими соображениями с генералом, затем сказал:
— Надо замести следы.
— Что ты имеешь в виду?
— Несчастный случай. Авиакатастрофа. Вертолёт поднялся в воздух, но что-то случилось с двигателем, и он упал здесь же, на аэродроме. Все трое погибли. Возможно, начнётся шумиха в прессе — как же так, снова разборки между олигархами и власть предержащими, теракт и так далее. А может быть, прессе заткнут рот, и никто ничего не узнает. Перед владетельными родителями придётся распинаться, но при желании свалить всё можно на устаревший Ми-8, да и вообще это не наш вертолёт. Отвечать будут другие, у меня тоже есть связи, нам помогут.
— Это какое-то безумие, — пробормотал генерал. — Это... чёрт знает что!
— У тебя есть другие идеи?
Кураев отрицательно покачал головой и с выражением запредельного изумления посмотрел на инженера:
— Постой, мы ведь говорим о живых людях!
— Да, пока они живы, — бесстрастно ответил Теневой.
— Ты предлагаешь стать их убийцами? — в ужасе прошептал генерал.
— А ты хочешь, чтобы убили нас? Поверь мне, тот олигарх, который лишился сегодня дочери наверняка не преминет одним росчерком пера перечеркнуть всю нашу жизнь!
Кураев подавленно умолк.
— Я всё продумал, — тихо продолжил Вадим, оглядевшись по сторонам. — Катастрофа на аэродроме была, все видели, это самое главное. Нам остаётся подбросить ещё два обугленных до неузнаваемости тела наших общих знакомых, а на это нужно время, так что я не советую тебе пока никуда звонить.
— Я не убийца, — замотал головой генерал.
— Согласен, ты всего лишь чиновник, — усмехнувшись, сказал Теневой. — Игорька я могу взять на себя. Большая потеря крови, болевой шок, он не протянул до ночи. Я устрою всё, как надо. А вот с главным виновником происшествия, с Мишкой Терецким мы разберёмся вместе, коллега.
— Что? — простонал Кураев.
— Мы отдадим его «Медведю» на съедение.
Генерал вытаращился на инженера так, будто увидел, как тот превращается в ужасного оборотня из фильма ужасов.
— «Медведю»?!
— Да, и ты мне подыграешь.
* * *
Они действительно нашли Михаила в столовой, где тот беззаботно беседовал с поваром на тему дорогих столичных ресторанов. Теневой закинул удочку, и Терецкий, ещё не успевший остыть после последних происшествий, клюнул на крючок. Инженер предложил юноше оценить на прощанье ещё один опытный образец под названием «Медведь», и Кураев подыграл ему на удивление умело. Под конец главному инженеру показалось, что даже генерал проникся искренней антипатией и ненавистью по отношению к малолетнему психопату.
Они провели молодого человека в помещение, заполненное какими-то приборами, агрегатами, частями микроплат, покрытыми толстым слоем пыли. Там, в дальнем углу, очищенном от мелкого металлического мусора, возвышался образец экзоскелета, созданного около десяти лет назад, примерно в то время, когда в последний раз тут гостил Миша Терецкий со своим отцом, будучи ещё совсем ребёнком.
С минуту Терецкий не спускал глаз с образца, напоминавшего огромную статую какого-то чудища, раза в три превышавшего человеческий рост. Он лишь отдалённо напоминал последнюю модель, которую он сам испытал некоторое время тому назад. В облике этой махины было что-то пугающее, словно его внешний вид был скопирован не с человека, а с какого-то монстра или опасного хищного зверя, встающего на задние лапы. В нём действительно было что-то от облика медведя.
— Экзоскелет «Медведь», — торжественно произнёс Теневой. — Прототип нашей усовершенствованной модели. К сожалению, не самый удачный. Система гидравлики, которую мы использовали, чрезмерно навороченная и довольно устарела. Также нам не удалось с этим образцом решить проблему автономности — питание идёт через силовой кабель. Ну и, конечно, габариты машины, как следствие всех ошибок и недочётов. Но я подумал, что тебе будет интересно попробовать управлять таким монстром.
— Вот это мощь! — воскликнул Терецкий в восхищении. — Да, я хочу попробовать!
Теневой переглянулся с Кураевым, и тот торопливо направился к электрощиту, волоча за собой толстый провод, тянувшийся от экзоскелета, будто змея. Подойдя к щиту, он вставил вилку кабеля в розетку, и гробовую тишину в помещении нарушил монотонный гул, донёсшийся из утробы огромного механизма. Теневой помог Михаилу занять место оператора внутри экзоскелета, зафиксировал ноги в специальных пазах и стянул жёсткие кожаные ремни на запястьях рук юноши. После этого он отошёл подальше от механического чудовища, генерал Кураев нерешительно встал рядом с ним.
Терецкий вопросительно посмотрел на инженера:
— По-моему, он не слишком поворотлив. Сенсоры работают?
— К сожалению, половина оптических датчиков в аварийном состоянии. Да и компьютер оставляет желать лучшего. Мы уже десять лет, как не испытывали его на людях. С тех пор, как погиб последний испытатель.
— Что? — Терецкий с недоверчивой улыбкой посмотрел на инженера.
— «Медведь» — машина скорее для наказания и пыток, чем для работы.
— Ты шутишь, дядя Вадим?
— Конечно, Миша. Не бойся, сделай хотя бы шаг.
Терецкий заёрзал внутри тяжёлого панциря, однако механический агрегат даже не сдвинулся с места.
— Мне надоело, — раздражённо воскликнул юноша. — Этот ваш «Медведь» — груда металлолома. Сломанный погрузчик, на нём даже ящики грузить не получится! Освободите меня!
Теневой с недоброй ухмылкой покачал головой.
— Нет, «Медведь» не груда металлолома, это ты — плохой оператор.
Терецкий задёргал правой рукой, пытаясь вырвать её из хватки ремня, как вдруг огромная лапа экзоскелета со скрежетом сдвинулась с места. Терецкий закричал сначала от ужаса, потому что массивная конечность этой машины не слушалась руки самого оператора и начала быстро вращаться на своем шарнире, как секундная стрелка на циферблате часов, выкручивая руку Михаилу. Немного позже он взвыл от боли, когда механическая лапа медленно оторвала ему руку по самое плечо, словно это был уже не экзоскелет, а некое орудие пытки вроде дыбы. Через пять минут душераздирающие крики, стоны, рёв и всхлипывания наконец стихли.
Генерал Кураев отключил электрический кабель от сети.