Конкурс Копирайта -К2
Участник 6
Имя участника – Элл
Название – Апсара
25, 3 тыс. зн.
Картина - №2. Albert Collings. Daylight and Lamplinght.
«Апсары – полубожественные женские существа, обитающие в небе и на
земле. Они небесные куртизанки, спускаясь на землю, всегда богато
одетые, в изысканных украшениях; умеют петь, танцевать и музицировать.
Апсары – воплощённый принцип наслаждения. Они могут менять облик,
перемещаться по воздуху, насылать любовное безумие.
Слабость апсар – чрезмерная любовь к азартным играм и вину.
Высшие апсары состоят в услужении у богов. Они спускаются на землю,
для того, чтобы соблазнять праведников – аскетов и святых отшельников.
Апсары разумны и хладнокровны, но встретив настоящую любовь –
становятся идеальными жёнами. Апсары генетически совместимы со всеми
людьми и способны дать жизнь ребёнку».
Елена Тарасова.
1.
– Скажи, ты уже выбрала мужчину?
– Да. Я давно за ним наблюдаю.
– Ты решила, в каком облике явишься к нему?
– Я хотела прийти к нему уставшим измученным юношей. А когда он пустит меня в свой дом, стать юной прекрасной девой, приняв своё истинное обличие.
– Этого не нужно. Он не праведник и не аскет, нет нужды так хитро играть с ним. Не подражай нам, ты не высшая апсара, тебе все эти трюки и уловки ни к чему. Ты имеешь дело с обычными людьми.
– Благодарю тебя, Урваши, за наставления.
– Относись к нему бережно. Люди очень хрупкие существа, их легко повредить.
– О, прекрасная Урваши, дай мне последний совет и благослови.
– Сладкие речи будут произносить мужчины, очарованные твоей красотой, грацией и умом. Не верь им. Они пообещают тебе луну с неба, но это только слова. Они станут говорить о любви, но это чувство им не знакомо. Не увлекись им по-настоящему.
– А разве любви нет, о великая Урваши?
– Есть, конечно, есть. Но это редкая жемчужина, а не пустые слова и поспешные клятвы. Развлекайся.
2.
Ночь опускалась на город неторопливо, исчезали тени, загорались уличные фонари, ветер поднимал опавшую листву и кружил её, бросая, то о стены домов, то в редких прохожих, то просто гоняя по тротуару, забавляясь и шаля.
Стук трости по брусчатке звучал непривычно гулко, Ральфу хотелось поскорей попасть домой, выпить бренди, сесть у камина и хорошенько обмозговать сегодняшний скандал в клубе.
Он подошёл к небольшому мосту, который соединял два берега, а текущая между ними река медленно окрашивалась в цвета заката, становясь бордово-оранжевой, неспешно унося с собой день.
На мосту он заметил девушку. Она стояла, держась за перила, глядела на воду. Было в ней что-то восхитительное и одновременно трогательное, – в её напряжённой смертельной позе, в её тонком платье, которое трепал ветер, обнимая тонкую талию и забираясь в густые длинные волосы.
Ральф ускорил шаг, а когда увидел, что незнакомка перегнулась через перила и вот-вот упадёт, побежал, бросив трость и не обращая внимания на слетевший с головы цилиндр.
Он схватил её, оттащил от перил, и, задыхаясь от волнения, заговорил:
– Что же это Вы творите, мисс?! Молодой девушке не пристало разгуливать в такое время одной, да ещё без верхней одежды. Вы можете простудиться... – он хотел сказать ещё что-то, но в этот момент спасённая убрала волосы с лица и Ральф онемел, он забыл, что хотел сказать.
Незнакомка была окутана сказочным мерцанием. Сияющими голубыми сапфирами блестели из-под чёрных ресниц, глаза. Она смотрела на него взволнованно и дерзко. Свет уличного фонаря скользил по волнам светло-каштановых волос и делал побледневшую от холода кожу, ещё более бледной. Её губы раскрывались и закрывались, как-будто она хотела что-то сказать, но не решалась. Казалось, что незнакомка вот-вот потеряет сознание.
Ральф пришёл в себя, тряхнул головой, отгоняя наваждение, и подхватив девушку под локоть, заговорил:
– Милая леди, позвольте отдать Вам пальто и проводить домой. Где Вы живёте?
Незнакомка несколько раз судорожно вздохнула, и тут зазвучал её хрустальный голос, она произнесла свои первые слова, а мистер Халтон, который к этому времени набросил на её плечи пальто и пытался собраться с мыслями, поражённый красотой незнакомки, совсем оробел.
– У меня нет дома. Родители умерли, и дядюшка стал моим опекуном. Он ужасный человек, он хотел, хотел... – она опять судорожно вздохнула и опустила глаза. – Я сбежала. Мне некуда идти и незачем жить.
– Погодите, мисс, – Ральф никак не мог справиться с волнением. Он не отрывал взгляда о её восхитительных глаз и, одинокая, бегущая по щеке слезинка, казалась маленьким голубым брильянтом, остановившимся на секунду, прежде чем упасть на его руку. – Я помогу Вам, мисс. Мы подадим на Вашего дядю в суд...
– Нет, нет, не надо, сэр! Это очень влиятельный человек. У Вас будут неприятности.
– Давайте сделаем так, – Ральф понял, что девушка готова довериться ему и решил всё взять в свои руки. – Вы отправитесь ко мне, я напою Вас горячим чаем, выслушаю, и мы решим, как поступить с Вашим дядей. Доверьтесь мне, мисс, я не имею никаких дурных намерений, кроме желания помочь. И Вы можете располагать моим домом и моим временем, как Вам будет угодно.
– О, благодарю Вас, сэр. Разрешите узнать Ваше имя?
Они прошли через мост, повернули направо, и теперь приближались к двухэтажному каменному дому, окружённому высокой кованой оградой.
– Простите мисс, я не представился. Ральф Халтон, – он остановился, кивнул. Девушка протянула руку и застенчиво улыбнулась.
– А меня зовут Мэри, Мэри Роуз.
Дверь, как всегда открыл старый дворецкий, он приветствовал Халтона и его спутницу, и удалился.
– Садитесь поближе к камину мисс Мэри, сейчас Вам принесут плед. Может Вы голодны? Я прикажу подать ужин, – сказал Ральф, помогая ей снять пальто и провожая в гостиную.
– Нет, сэр, благодарю Вас. Я не голодна, – Мэри опустилась в высокое кожаное кресло, которое стояло ближе всего к камину, и протянула озябшие руки к огню.
Ральф замер, не смея пошевелиться, он не мог оторвать взгляд от восхитительной нимфы, которую случай привёл в его дом. Теперь он мог её как следует разглядеть.
Пламя освещало лицо Мэри Роуз, оно сияло в её волшебных глазах, окрашивало рассыпанные по плечам волосы, превращая их то в рыжие, то в золотые. Её щёки порозовели, а губы стали насыщено-красные, как-будто она только что ела малину, и сок остался на её губах.
Мэри обернулась. Ральфа смутил её прямой, открытый вопрошающий взгляд. Он привык, что в высшем обществе девушки так на мужчин не смотрят, все изображают скромность и неприступность.
«Она явно не из бедных, – подумал он, наливая ей чаю и пододвигая тарелочку с печеньем, – на шее у неё ожерелье с брильянтами и рубинами. Такое даже мне не по карману. Кто же она такая?»
– Угощайтесь мисс Роуз. Этот шоколад мой друг привёз из Коста-Рики, – произнёс он, делая шаг к столу.
– Благодарю Вас, Ральф. Налейте мне, пожалуйста, вина, я никак не могу согреться.
Ральф не столько удивился, сколько обрадовался такому повороту событий. Никогда он не испытывал подобных чувств, при виде юной девы. Ещё никогда у Ральфа не дрожал голос, и никогда ещё не становилось ему так страшно, и одновременно сладостно от звука голоса, или от взгляда, или от пьянящего запаха, который он почувствовал ещё на мосту.
Ральф Халтон был промышленник средней руки, имел положение в обществе и ни от кого не зависел. Он всегда нравился женщинам, их не смущал его небольшой рост, отсутствие широких плеч и некрасивое лицо. Его комплементы и ухаживания льстили им, он был весел и учтив, а временами игрив и циничен, но всё это ему сходило с рук. Ральф ещё ни разу ни в кого не влюблялся, считал, что разбирается в женщинах; в свои двадцать девять лет был очень доволен свободной холостяцкой жизнью, и менять её не собирался.
Выпив бокал, Мэри развернулась и одарила Ральфа очаровательной улыбкой.
– Вы были так добры ко мне, мистер Халтон. Если Вы позволите, я бы хотела отдохнуть.
– Да, конечно, – спохватился Ральф. Он только теперь заметил, что уже давно стоит, таращится на неё, не может оторвать взгляд.
Горничная отвела Мэри наверх, в комнату для гостей, и когда Ральф, уже через полчаса, проходил мимо её двери, он услышал тихий смех и негромкие женские голоса. Это его неприятно царапнуло. Ральф решил, что обсуждают его и смеются тоже над ним. Он никогда не был мнительным, но в этот раз почувствовал себя глупо, и в то же время он страшно завидовал своей молоденькой служанке, которая может так по-дружески болтать с Мэри, помогая ей раздеваться, расчёсывая её волосы...
Возникающее от этих образов возбуждение, лишало его разума. Сперва Ральф почувствовал прилив сил, потом появилось напряжение во всём теле, сердце бешено стучало, кровь прилила к лицу, дыхание стало неровным.
– Что же это я, как подросток, в самом деле, – пробормотал Ральф, стряхнув оцепенение, и развернувшись, быстро пошёл в свою комнату, с твёрдым намереньем с самого утра заняться делом этой необыкновенной девушки.
* * *
Прошла неделя. Ральф пытался отыскать дядюшку Мэри. Оказалось, что в этом городе они были проездом. Ужасная сцена произошла в гостинице, откуда Мэри Роуз бежала, пытаясь укрыться от похотливого родственника. Несмотря на все усилия Ральфа, дядюшка никак не находился, но её это обстоятельство совсем не волновало. Увидев, что Мэри не стремится к справедливому возмездию, Ральф с радостью прекратил поиски, ему хотелось, чтобы она как можно дольше оставалась в его доме.
Он каждый день возвращался с кучей подарков, которые она благосклонно принимала, при этом Мэри относилась к ним, как к должному, совершенно не смущаясь. А ещё он каждый день дарил ей одну белую розу, Ральф никогда не любил пышных букетов. «Цветок всегда должен быть один», – любил говаривать он.
По вечерам, когда Ральф возвращался из клуба, Мэри всегда ждала его, сидя в кресле около камина. Весь вечер они разговаривали, пили вино, играли в кости, Мэри была весёлой и беззаботной.
Играть в кости захотела она, Ральф никогда бы не осмелился предложить такую игру девушке. Она громко смеялась, каждый раз радовалась как ребёнок, обыгрывая его. Увлёкшись игрой, Мэри могла коснуться его руки, иногда она наклонялась к нему слишком близко, пытаясь разглядеть, какой стороной упали кости, от этого сразу вспыхивала, а у Ральфа, совсем как в ранней юности, начинали потеть ладони и от волнения пропадал голос. Так как денег у Мэри не было, а играть без ставок она категорически не соглашалась, они играли на желания. И каждый раз Ральфу приходилось придумывать что-нибудь новенькое.
В первый раз он попросил её спеть. Мэри запела на незнакомом языке. Он не понял ни единого слова, но изумительной красоты голос, странный завораживающий ритм, и её одухотворённое лицо лишили Ральфа возможности мыслить здраво.
В следующий раз он попросил её сыграть на рояле. Она потребовала флейту. На другой день Ральф купил инструмент, и весь вечер в его доме звучала музыка.
Иногда ему казалось, что Мэри специально проигрывает, она как будто ждала проигрыша, чтобы продемонстрировать ещё один талант. Когда же проигрывал он, а это случалось гораздо чаще, Мэри просила его что-нибудь рассказать. Особенно ей нравились смешные истории из жизни простолюдинов и любовные истории из жизни высшего общества. Мэри хохотала до слёз, или плакала, если любовная история заканчивалась плохо. Часто она делала такое движение, как будто хотела прикоснуться к нему, но в последний момент отдёргивала руку. При этом она так взглядывала на Ральфа, как будто ждала чего-то. Но каждый день, как только часы били два часа ночи, она вставала, прощалась и уходила к себе.
Однажды Ральф решился и очень нежно взял её за руку, Мэри молча и как бы нехотя, забрала руку и сразу же ушла спать.
Наверное, именно эта перемена настроений, колеблющаяся между восторгом и холодностью, так завораживала Ральфа. Ни разу в жизни он не испытывал таких чувств, не мучился такими мыслями, не метался от надежды к отчаянию, от отчаяния к надежде. Ральф Халтон разрывался между желанием обладать этой женщиной, и страхом потерять её.
* * *
Прошла неделя. Ральф, как обычно, возвратился домой вечером. Мэри ждала его, сидя у камина, её лицо было непривычно сосредоточенное и отрешённое, как-будто она на что-то решалась.
– Чем ты занималась сегодня, милая Мэри? – задал он свой привычный вопрос.
Она ответила не сразу. Ещё какое-то время неподвижно сидела, глядя на огонь, потом повернула голову и улыбнулась.
– Я весь день провела в твоей оранжерее, среди цветов. Как жаль, что сейчас осень и я не могу видеть, как они растут под открытым небом.
– Чем же мы займёмся сегодня? Я хочу отыграться. Вчера ты оставила меня в дураках.
– О, мудрейший из мужчин, – тихо сказала Мэри, поднявшись с кресла, обошла Ральфа и остановилась посреди комнаты. – Ты был так добр ко мне, ты кормил, одевал и развлекал меня. Теперь позволь и мне усладить твой взор. Устраивайся удобно и смотри. Редкому смертному выпадает честь увидеть танец апсары.
Последнее слово Ральф не расслышал, в этот момент она топнула ножкой, и по всему дому разнёсся звон серебряных колокольчиков. Ральф не успел удивиться тому, что на её руках и ногах оказались причудливые браслеты, да и одежда её сегодня была не платьем английской леди.
Но Ральф уже ничего этого не замечал. Звон колокольчиков наполнил комнату, отражаясь от стен, рассыпаясь золотыми монетами, заставляя сердце Ральфа биться чаще при каждом взмахе руки, движении ноги или повороте головы. Её стан сгибался, как сгибается тонкое дерево, клонимое к земле ветром, её руки и ноги совершали какие-то невероятные, совершенно чуждые для глаз англичанина, движения. Но эти странные движения заворожили его.
Темп танца всё увеличивался. Она раскраснелась и от этого стала ещё прекрасней, её глаза сияли, теперь Ральф видел в них то, что так тщетно пытался найти всю эту долгую неделю, это был огонь страсти. Ральф почувствовал, что он тоже пылает. Огонь, исходящий от девушки, перекинулся на него, и теперь он весь дрожал, не смея отвести взгляд от её лица.
Тут она вытащила заколку, удерживающую волосы, и они густой ароматной волной упали на её плечи и лицо. В этот момент танцовщица была совсем рядом, и он почувствовал изумительно сладкий и в то же время терпкий запах. Отступив назад, она тут же шагнула вперёд, коснувшись кончиками пальцев его щеки.
Ральф вздрогнул, прикосновение обожгло его, пожар неудержимой страсти распространялся в нём, грозясь разрушить бастионы приличия, которые из последних сил держали оборону.
Девушка сделала ещё несколько движений, и взмахом руки потушила свечи, стоящие на каминной полке. Таким же движением она погасила свечи на столе, и теперь комнату освещал лишь огонь догорающего камина. После этого она опустилась на ковёр около его ног и, разжав его сцепленные пальцы, призывно улыбнулась.
* * *
Ральф лежал на своей огромной кровати, не открывая глаз, вспоминал вечер, и следующую за этим вечером, ночь.
Он всё ещё слышал её нежный шёпот, всё ещё чувствовал её, то ласковые, то страстные прикосновения, он всё ещё видел её восхитительное тело...
– М-да, у английских леди такого тела быть просто не может, – прошептал он и открыл глаза. Кровать рядом с ним была пуста.
Ральф дёрнул шнурок звонка и через пару минут в дверь постучали.
– Сэр, Вы звали меня? – спросила горничная, просовывая голову в дверь, и с интересом разглядывая беспорядок, царивший в комнате.
– Да. Скажи, Мэри уже спустилась к завтраку?
– Нет, сэр. Я её сегодня не видела.
Ральф подскочил с кровати, и только теперь увидел горку одежды на ковре, флейту и диадему матери, которую он подарил ей ночью.
3.
– Почему ты велела мне вернуться, о великая Урваши?
– Ты сделала всё, что нужно. Зачем оставаться, когда всё закончено. Мы дочери наслаждения, мы соблазняем и уходим.
– О, прекраснейшая из апсар, почему я не могла остаться с ним? Хотя бы на несколько дней?
– Ты ещё молода и неопытна. Я видела, как ты с каждым днём всё больше привязываешься к этому мужчине.
– Может это была та самая любовь, о которой все говорят? Может, нам было суждено жить вместе, иметь детей, наслаждаться друг другом?
– Не торопись. Любовь проверяется временем. А пока ты должна набираться опыта, совершенствовать своё мастерство.
– Да, великая Урваши, но позволь мне увидеться с ним ещё хотя бы раз?
– Не сейчас.
* * *
В небесном мире время течёт иначе.
Прошло 30 лет.
– Ты почти готова к обряду посвящения. Но я вижу печаль и надежду в твоей душе!
– Великая Урваши, я всё ещё сожалею о том первом мужчине. Я всё ещё помню его. Всё это время я не теряла надежду вернуться к нему, любить его, прожить с ним человеческую жизнь. Ведь он тоже любил меня.
– Тогда вернись и посмотри на него. Я позволяю тебе действовать по своему усмотрению. Приди к нему в том облике, в котором он увидел тебя впервые.
– Благодарю тебя, о великая Урваши!
– Благословляю тебя, сестра!
4.
Ральф Халтон шёл домой, возвращаясь с вечеринки. Жена уехала раньше, взяв его машину, и он, в кои-то веки, решил прогуляться. Идти было недалеко, всего три квартала, но Ральф отвык от пеших прогулок и поначалу очень злился. Он злился на жену, забравшую машину, на таксиста, который не остановился, и даже на холодную ветреную погоду, такую нехарактерную для июля месяца.
Проходя мимо цветочного магазина, он увидел красивую молодую девушку. Она разглядывала цветы, при этом водила тонким пальчиком по стеклу витрины, на ней было светлое платье с широким голубым поясом, лёгкие туфли в тон платью и палантин, наброшенный на плечи.
Как только Хэлтон поравнялся с ней, незнакомка обернулась и спросила:
– Сэр, Вы не подскажете, как пройти на площадь Рассел-сквер? Я заблудилась.
Девушка разглядывала лицо немолодого мужчины, как будто вспоминала что-то. Так смотрят на близких людей, которых давно не видели.
– Конечно, подскажу. А что конкретно Вы ищите? – на лице Ральфа появилась привычная в таких случаях, приветливая улыбка.
– Мне нужен Гранд-отель. Я там живу.
– Это совсем недалеко. Позвольте, я провожу Вас, мисс. Нам по пути.
До гостиницы оставалось полтора квартала, Ральф задал незнакомке несколько вопросов, которые всегда задают в таких случаях: откуда приехали, давно ли в городе, нравится ли Лондон? Девушка отвечала односложно, но вежливо. Она изредка бросала на Ральфа странные взгляды. Он, конечно же, видел их и воспринимал по-своему.
– Вы не голодны? – спросил Халтон, когда они подошли к гостинице.
– Сегодня я только завтракала, – ответила незнакомка и посмотрела на него пристально, и даже как-то дерзко.
– Я приглашаю Вас отужинать со мной. В Вашей гостинице чудесный ресторан.
– С удовольствием, – согласилась она и прошла мимо швейцара, торопливо распахнувшего дверь с дежурной улыбкой на вышколенном лице.
Распорядитель отвёл их к столику, в самом дальнем углу зала, около окна. На столе лежала белоснежная скатерть, а прямо напротив окна, стояла лампа, накрытая жёлтым тканевым абажуром, стойка, поддерживающая абажур, была фигуркой ангелочка. Лампа излучала тёплый домашний свет и, отражаясь в окне, разгоняла сгущающиеся сумерки.
Девушка сняла палантин и повесила его на спинку стула. К Ральфу подошёл официант, и слегка согнув спину, стал записывать в блокнот заказ, который Халтон, не глядя в меню, покровительственным голосом диктовал, привычным движением постукивая пальцами по столу.
– Слушаюсь, сэр. Сию минуту. Шампанское, фрукты, а ужин когда подавать?
– Позже, милейший, позже.
Официант ушёл, Ральф расплылся в счастливой улыбке, взглянув на свою спутницу.
«Почему такая красивая девушка бродит по городу одна? Она так пристально смотрит на меня. Может это приглашение к более интимному знакомству? Эх, почему я не снял кольцо?»
Как будто читая его мысли, девушка впервые за вечер сама задала Ральфу вопрос:
– Скажите, а Вы женаты?
– Ну, как Вам сказать, – протянул Ральф. Возникла пауза. – Я, конечно женат, но мы не живём вместе. Я уже давно не люблю её, дети выросли, нас ничего не связывает. Но я не могу развестись, это плохо скажется на моём бизнесе.
Пока Ральф говорил, незнакомка всё больше хмурилась, а при слове «бизнес», её прелестное лицо исказила гримаса отвращения, как будто она увидела мерзкое чудовище. Но длилось это всего пару секунд. Халтон ничего не заметил, так как во время этих душераздирающих признаний, он старался не смотреть на девушку, его глаза бегали, он поглядывал, то на окно, то на розочки в вазе, то на свои руки. Когда же он закончил говорить, девушка вздохнула и кивнула, как бы выражая понимание.
Тут к их столу подошла цветочница с полной корзиной прекрасных роз. Незнакомка, не дожидаясь приглашения, осторожно вынула из корзины одну белую розу и бережно положила её на стол. Ральф заплатил за цветок и цветочница ушла.
Халтон не мог понять причину, но с каждой минутой лицо его спутницы становилось всё печальней и задумчивей. Не было уже в её глазах того радостного блеска, который заметил он ещё на улице, когда её ангельские черты освещали уличные фонари и казалось, что никого прекраснее он не встречал.
Но Ральф Халтон был не из тех, кто легко сдаётся. Он решил использовать самое верное средство, оно ещё ни разу его не подводило, на него попадались абсолютно все.
Принесли шампанское и фрукты, официант открыл бутылку и налил шипучее пузырящееся вино в два фужера. Девушка сделала небольшой глоток, а Ральф опустошил свой фужер и заговорил:
– Вы знаете, я очень богат, но у меня мало времени, – спутница метнула в него пронзительный взгляд, и тут же равнодушно отвернулась.
Она сидела, поставив локти на стол, подперев голову руками, сложив ладони и положив их под щёку, так это делают дети, ложась спать. Она погрузилась в размышления, глядя куда-то вдаль.
– Я болен, смертельно болен, – продолжал Ральф вдохновенно врать, – но этого никто не знает. Вы первая, кому я открыл эту тайну...
– Простите, мистер Халтон, я схожу в дамскую комнату, не скучайте тут без меня.
Халтон немного опешил – его перебили на самом интересном месте, но тут же взял себя в руки и благодушно кивнул.
– Конечно, я буду с нетерпением Вас ждать, пока попрошу, чтобы принесли ужин.
Когда она скрылась из виду, Ральф налил себе шампанского и подозвал официанта. Сделав заказ, он выпил ещё один бокал, и удивлённо посмотрел на часы. Прошло двадцать минут с того момента, как прекрасная дева ушла в дамскую комнату, а он всё ещё пребывал в одиночестве. Подождав ещё пять минут, Ральф решил узнать, не случилось ли что-нибудь. Он поднялся из-за стола и подошёл к распорядителю:
– Простите, любезный, Вы не поможете мне?
– К Вашим услугам, сэр.
– Моя спутница ушла в дамскую комнату, и вот уже полчаса её нет. Может ей стало плохо? Вы не могли бы попросить кого-нибудь сходить туда и выяснить в чём дело.
– Сию минуту, сэр.
Он быстрым шагом удалился в одну их служебных дверей, и через несколько минут оттуда вышла женщина, одетая в строгий элегантный костюм.
Ральф начал нервничать, ему представлялись всякие нелепые картины, и он уже сожалел, что связался с этой девицей. Только скандала ему и не хватало.
Женщина вскоре вышла и, подойдя к распорядителю, что-то тихо шепнула ему.
– Нет, – вежливо произнёс он, подходя к Ральфу, – Вашей спутницы там нет.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
– Может она проходила мимо Вас, когда вышла из дамской комнаты?
– Нет, сэр. У меня профессиональная память на лица. Она не выходила оттуда, сэр.
– Как такое может быть?! – начал закипать Ральф, прекрасно осознавая комизм и нелепость ситуации, но остановиться он уже не мог. – Может Вы просто не заметили, когда она прошла мимо Вас?
– Простите, сэр, но это моя работа – всё замечать. Будь я невнимательным, я не проработал бы тут и недели, сэр. Уверяю Вас, Ваша прекрасная спутница из дамской комнаты не выходила. Вообще-то сэр, если честно, как она туда входила я тоже не видел. Может она вышла на улицу?
Ральф развернулся, и чуть ли не бегом отправился к выходу. Швейцар приветливо улыбался. Халтон сделал глубокий вдох, чтобы хоть немного успокоиться и заговорил:
– Скажите, любезный, из ресторана не выходила моя спутница, такая милая девушка в светлом платье?
– Нет, сэр, не выходила, – ответил швейцар, не теряя вежливой улыбки.
– Спасибо, – растеряно сказал Ральф, положив в руку швейцара монету.
Он вернулся к своему столу, сел и уставился в окно. На город опустилась ночь, зажглись фонари и стали видны тонущие в темноте раскидистые вековые деревья. Ральф Халтон пребывал в растерянности, ещё никогда он не попадал в такую странную и дурацкую ситуацию. В этот момент его посетило удивительное, незнакомое ему доселе чувство, Ральф осознал, что он потерял нечто, и потерял уже безвозвратно.
И тут он увидел на краю стола, прямо около лампы, маленькую игральную кость. Воспоминание обожгло его, как удар электрического тока.
– Мэри... – только и смог пробормотать он.
© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2012
Свидетельство о публикации №212102900373
Рецензии
http://www.proza.ru/comments.html?2012/10/29/373