Спешу уточнить, стихи эти написаны не мною, а Еленой Серебряной и "Не героем", но по моей миниматюре. Поскольку оба этих достойных автора, увы, ушли, я позволил себе выложить их стихи, чтобы они не пропали и не потерялись....
Хранит легенду камень у дороги,
на перевале,что зовется Золотым.
Присядь же,путник,отдохни немного
и слушай о Ветеке Шель-харим:
Давным-давно,в одной из деревушек,
что затерялась средь высоких скал,
жил с виду мирный,добрый и тщедушный,
но мудрый,справедливый аксакал.
И всё бы ничего,но вот потеха,
немного странным слыл в своем краю
одну и ту же басню,всем для смеха,
любил рассказывать,как-будто жизнь свою:
-О,люди,-он вещал,-я славный воин,
в роду моем-одни богатыри!
Я был силен и почестей достоин,
мог даже стать героем всей Земли,
но вот однажды ведьма нагадала,
что смерть приму я после ста побед,
с судьбою этою смириться предрекала,
всё в жизни так:семь бед-один ответ!
Под эти россказни всегда и все смеялись,
пока в один из теплых,летних дней,
в село ворвался грязный оборванец,
моля к старейшинам его вести скорей.
-Плохие вести у меня,-гонец поведал,-
на земли ваши варвары идут.
Король Харуг,вожак их,сеет беды
и люди гибнут,и деревни жгут!..
Старейшины вздыхали опечалясь:
бросать нажитое нельзя,остаться-смерть!
Как вдруг вперед нисколько не стесняясь,
ступил старик,чтоб смело произнесть:
-О,мой народ,я стар и видел много,
на белом свете вдоволь смог пожить,
мой пробил час-с мечом стать у порога,
село от супостата защитить!
-Молчи,глупец,-старейшины серчали,-
не время сказкам..Прочь поди,чудак!..
Глаза Ветека гневом засверкали:
-Я-воин есть и мне сей послан знак!
Коль суждено судьбой в бою погибнуть-
злой рок не обмануть,не обойти,
в последний час я устою,не крикну,
смогу народ от гибели спасти!
Достал старик кольчугу,меч и латы,
и твердо встал на горный перевал,
чтоб не смогли деревне супостаты
устроить разрушительный финал.
И вот навстречу движется разведка-
отряд Каисов,им неведом страх,
когда рука крепка да с глазом метким-
кого бояться в поле и в горах?
Не старикашку ль,что вздымает руку?
И что-то несусветное гласит:
-Каисы,путь закрыт вам,нету проку
в наш край идти,пред вами страж стоит!
Вожак отряда бросил издеваясь:
-Уйди с дороги,червь,покуда цел,
не то снесу головушку играя,
а череп переделаю в фужер!
-Ну что ж,-старик промолвил,-будем драться,
пусть скажет за меня мой верный меч,
не будут варвары по Родине топтаться,
не будут реки крови в скалах течь!
И грянул бой. Сраженье закипело..
Погиб отряд и выстоял Ветек..
Король Харуг Каризов бросил в дело-
сильней солдат не отыскать вовек.
Да только войско снова проиграло,
стремясь с наскока массой задавить,
в бою друг другу воины мешали..
И меч Ветека смог их поразить.
Харуг гневясь,Гаисов отправляет,
снести преграду через перевал,
Ветек стрелою всадников встречает
и войско варваров опять настиг провал:
один упал,за ним все остальные,
а меч поет,а лук стрелой разит,
сложили головы и всадники лихие..
Король Харуг от ярости кипит:
-Немедленно пусть вступят в бой Кешеты,
чьи стрелы метко бьют: не в бровь,а в глаз!
Сметут вконец с пути преграду эту..
Мы-варвары и нет сильнее нас!
Ветек меж тем закончил подготовку,
он знал уже, что смертный час настал:
воткнул в траву копье,достал веревку,
к древку себя покрепче привязал.
Кешеты тучу стрел пустили метко.
Но что за дьявол? Старец устоял!
Хоть кровь ручьем,вцепились стрелы крепко,
страж не сломился,мертвым не упал!..
Бежали лучники от этого виденья,
хотя никто из них того не знал,
что страж погиб от первого раненья,
но не пустил врагов на перевал.
И сам Харуг приблизившись к герою,
с почтеньем заглянув в застывший взгляд,
сказал: - Тебе бы быть со мною,
соратнику такому был бы рад!
Весь мир давно лежал бы под ногами,
его деля по-братски пополам,
на шумном празднике совместно пировали,
и все народы б поклонялись нам..
Была моих бойцов отважных сотня,
которым равных не сыскать нигде.
И вот их нет,ни пеших и ни конных,
погибли все на каменной гряде..
Как воевать мне с доблестным народом,
который может воинов рождать,
что даже после смерти с взглядом гордым,
свой край родной умеют защищать?
Король Харуг с склоненной головою,
мрачнее тучи,войско развернул,
и вдаль повел неспешно за собою,
родные земли стража оминув.
Хранит легенду камень у дороги,
на перевале, что зовется Золотым.
Присядь же, путник, отдохни немного
и слушай о Ветеке Шель-харим.
Не Герой
В окружении ручьев и цветов полевых,
Там, где тропы не ведали ноги чужих,
В незапамятно давние времена
Затерялась средь гор деревенька одна.
Жил старик в той деревне. Такой же, как все.
Правда, утром босой он гулял по росе….
Но, в селенье привыкли к делам старика,
И любили рассказы того чудака:
Про драконов и эльфов чудесные саги,
Про великих героев, полных отваги!
В тех историях вымысла было немало,
Но зато толпа никогда не скучала.
Лишь одно до сих пор было всем неизвестно:
Из какого старик заявился к ним места?
Где он жил, что он делал в прежние годы? -
То не ведал никто из простого народа.
Время шло, а старик совсем не менялся.
Бодр и крепок он телом всегда оставался,
И еще он прекрасно рубился мечом,
Словно годы земные ему нипочем.
Да, это было его увлеченье:
Старичок тот мечом махал в упоении.
Будто помнило тело битвы былые…
«Что же было с тобою в годы иные?» -
Доводили расспросами старца сельчане,
Словно к горлу приставив кинжалы с мечами.
И старик, наконец, всем поведать решил
То, что долгое время на сердце хранил.
«Эта повесть, друзья, вряд ли будет веселой, -
Но кому-то пусть служит уроком и школой.
…Был я молод и зелен, и силы не мерил,
Ни в гаданья, ни во сны никогда я не верил.
И смеялся над теми, кто хранил талисманы,
Потому что считал их жалким обманом.
«Не поможет игрушка, что виснет на шее,
Меч - надежней защита куда, и вернее!
А от скуки спасет озорная подружка.
Если ж нет ее – доверху полная кружка!»
Я смеялся с презреньем над самою Судьбой,
Пока жизнь не столкнула со старухой одной.
То была умудренная жизнью ведунья,
Но ее все боялись, считая колдуньей.
Будто мор без труда наводить она может,
И читать в зеркалах то, что каждого гложет.
Я как раз похвалялся перед целой оравой
Своей храбростью и своей силой удалой.
Тут старуха меня к себе поманила
И слова весьма странные мне говорила:
«Смел и храбр ты, о, воин, я вижу, и честен.
Но трагичный конец твой, увы, мне известен!
Сотню недругов ты в своей жизни убьешь,
После этого сам в лютой схватке падешь!..»
«Вздор и бабьи досужие страхи!»
«Ты не веришь?..» - «Прикажешь податься в монахи?
Никогда пред врагом я не праздновал труса,
Не поддамся и ныне на волю искуса.
Недосуг мне убитых средь битвы считать!»
«Когда сотый останется – ляжет печать
На тебя, а верней, - на твое отраженье.
Ты почувствуешь это в любом из сражений.
Не спасешься от Смерти пустыми речами.
Ведь она, паренек, у тебя за плечами….
Вижу я, ты словами моими расстроен…
Но мне нечего больше сказать тебе, воин».
Посмеяться хотел я над старой цыганкой,
Все, мол, то, что сказала, было, обманкой,
Но на сердце с тех пор поселилась печаль.
И с тоскою смотрели глаза мои вдаль:
Что я встречу теперь за крутым поворотом?
Кто он будет, старухой предсказанный сотый?..
Как умру я, в кровавом бою иль без чести?
И когда то случится, в каком будет месте?..
Не хотелось лежать бы в вонючем болоте,
Ну, меня тут, я думаю, все вы поймете.
Не хотелось бы быть и расклеванным птицей,
И собакам на пищу пойти не годится….
Так я думал ночами, и снились мне лица,
Всех убитых, с какими пришлось мне рубиться.
И шептали сраженные: «Мы лежим под травой.
Срок настанет – и она зашумит над тобой…»
Я проснулся от крика. «Проклятье настигло», -
Понял я; мысль вонзалась в мой мозг, точно иглы.
Чтоб забыться, стал пить я не мерено браги.
Только хмель мог придать мне для битвы отваги.
…Как-то раз среди боя, где мечи все звенели,
Мои руки вдруг словно заледенели.
И, взглянув невзначай на поверхность меча,
В отражении на нем разглядел я печать:
Как клеймо палача – на правом запястье.
«Что, закончилось, воин, недолгое счастье?»
Я бежал с поля боя и стал дезертиром….
Страх вселился в меня и гонял по трактирам.
Знал я: нет и не будет во веки прощенья,
«Сотый» мой, будто совесть, жаждет отмщенья…
Я нашел этот тихий средь гор уголок,
Постаравшись забыть обо всем, - если б смог….
Вправе вы относиться ко мне, как к изгою,
Потому что гроша я, как воин, ныне не стою…
С тяжким грузом на сердце я от вас ухожу.
Может, где-то прощенье себе заслужу…»
Призадумались люди в корчме и умолкли.
Всех рассказ изумил. Враз развеялись толки
Что витали все годы вокруг старика.
«Что ж, судьбина твоя была нелегка, -
Крякнул староста, знатный в округе купчина. –
А от смерти бежать – у любого причина
Отыскалась бы. Так что тебя мы не судим.
Кем пред небом в дни тяжкие сами мы будем?..
…Словно чувствовал староста. Двери раскрылись,
И гонцы короля на пороге явились.
Страшной вестью сельчане поражены:
Королевство на грани кровавой войны.
Их сосед- супостат вдруг явил притязанья
На все земли и трон, обуянный желаньем
С королем их за власть стакнуться лбами,
Остальных же просто сделать рабами…
«Уходите все в горы, детей уводите,
Если только вы в цепи попасть не хотите.
Бросьте всё, и скорее отсюда спасайтесь!
Промедленья, как смерти самой, опасайтесь!»
Так промолвил измученный скачкою вестник,
И тревожный вопрос ему задал Наместник:
«А куда подевалась королевская рать?
Почему мы должны из домов убегать?
Разве наш сюзерен, повелитель и щит
Бросит нас и не сможет в беде защитить?»
Усмехнулся гонец и промолвил устало:
«Насмерть бился Король, но осталось с ним мало
Тех, кто дожил до этого горького дня…
Только горстка осталась, включая меня.
А врагов, что напали на нас – легион».
По рядам прокатился сдавленный стон.
«Если есть у вас те, кто оружье держал,
Пусть идут защищать Золотой Перевал.
Только эта расщелина в диких горах
Остановит на время орду. Дикий страх
Там внушают и скалы и странное гулкое эхо,
Ширина же его – для войска помеха.
А еще там частенько гремят камнепады…
Место очень подходит для знатной засады».
«Разве сможем мы целое войско сдержать?»-
Зароптали сельчане. Ведь всем умирать
Положа руку на сердце, вряд ли охота…
«Мы не воины, вестник… Вот вызвался б кто-то
Добровольно пойти и врагов задержать!
Мы б успели уйти и скотину угнать…»
«Вас самих всех угонят, трусливое стадо!» –
В гневе крикнул гонец. – «Горячиться не надо».
Прозвучал тихий голос, сильнее чем крик.
Перед всеми предстал тот самый старик.
«Я пойду к Перевалу, - и займу оборону», -
Он сказал, как отрезал, и голос не дрогнул.
«Ты?.. – спросил в удивленье глашатай. –
Ты ведь дряхлый старик, твое дело лопатой
И киркой на полях потихоньку копать!
А никак не мечом в жаркой битве махать!»
«Хоть старик я, юнец, и давно не у дел,
Меч когда-то мой много чего-то умел…
Рад он будет привычному в прошлом занятью».
«Погоди! Разве ты позабыл о проклятье?» -
Так спросили сельчане, припомнив рассказ. –
Так зачем же тебе умирать из-за нас?»
«Даже если поляжет единственный воин
От меча моего, и умру я, то буду достоин
Я того, кто вручил мне сей доблестный меч!
Так смогу навсегда я позор свой пресечь!
Пусть свершится Судьбы надо мной приговор:
Жить иль кануть безвестно средь леса и гор».
Он ушел. Вслед за ним ускакали герольды.
А сельчане попрятались, будто кобольды
Среди тайных пещер и в укрывищах дальних.
Ожидая вестей о разгроме печальных…
…Что ж случилось в горах, в Золотом Перевале,
Вам поведаю далее, чтобы вы знали.
Деревеньки уж нет, а легенда жива
Про деянья и подвиг того старика.
Приближался к засаде огромный отряд,
Перевал же был узок; лишь двое солдат
Там могли без труда в ряд один поместиться,
Чтобы можно было спокойно сразиться.
Каково ж оказалось их удивленье,
Когда вдруг из-за скал, словно бы привидение,
Показался худой, седовласый старик,
И преградой нежданной пред ними возник!..
- Передайте властителю, нет здесь прохода.
И идея плохая была для похода.
Мы вас в гости, «друзья», к себе не просили.
Не сдадимся ни грубой осаде, ни силе.
А кто далее ступит, тот будет убит.
- Что за пугало здесь перед нами стоит? –
Засмеялись солдаты, схватясь за бока.
- Что ж, шутите, ребята, шутите – ПОКА…
Усмехнулся старик и меч обнажил.
А потом свою волю врагам объявил:
- Я стою здесь и никуда не уйду.
А вот каждый из вас утро встретит в аду.
Этой дерзостью он оскорбил Короля.
Тот, пылая от гнева, от злости горя,
Своих лучших наемников бросил вперед:
«Пусть наглец этот жалкою смертью умрет!»
Мчались воины в битву, но ждал их лишь меч,
И никто не сумел своей жизни сберечь.
Злой Король конных воинов в битву послал.
Но лишь конник один мог пройти перевал.
Лишь мешали друг другу, слетая с седла,
Скоро там появилась куча - мала.
А воитель спокойно в них копья метал,
И сердца находил вороненый металл…
Страх проник в их сердца, словно вор в чей-то дом,
Не хотели сражаться они с стариком…
Словно псы, заскулив, они отступили,
И стрелкам свое место в ряду уступили.
Тучи стрел те пускали черной стеной,
Но старик отразил их все до одной.
Его меч, словно рыбка златая, блистал,
А старик исполином застыл среди скал.
Тогда вышел вперед арбалетчиков строй,
И пронзен оказался навылет герой…
Лишь успел опереться о сломанный меч,
В его сердце взорвался невиданный смерч…
Хоть и мертв был старик, но стоял, как гранит,
И, как смерть сама, грозен был так его вид,
Что враги отступились, а Король приказал:
- Посчитайте бойцов, павших средь скал.
Сосчитали солдаты сраженных в бою:
Ровно сотню Косая смела на корню.
От руки одного лишь из них каждый пал.
Им могилою стал Золотой Перевал…
- О великое горе! О, злая потеря!
Я теперь даже чуду охотно поверю!
Коль старик тот принес столь много вреда,
От отряда бойцов, что же будет тогда?..
…Обрядите героя, он умер, как воин.
И за мужество почестей высших достоин.
Пусть свершится торжественно то погребенье!
Вы ж услышьте, бойцы, монаршее решенье:
Закажу своим детям делать, что захотят,
Но не трогать страны, что герои такие хранят!
Славы выше, чем эта, вряд ли кто-то добудет,
И героя такого никто не забудет.
Елена Серебряная.