Она вышла из автобуса, поправила юбку, одёрнула кофточку, взбила привычным движением волосы, огляделась. К метро лилась непрерывная пестрая толпа, плавно огибая лотки с разной мелочью. Шеренгой стояли торговки, предлагая кошечек, собачек, зелень, шерстяные носки, приборы для измерения давления. Вдоль дороги тянулись длинной чередой ларьки.
И чуть не села в грязную лужу от удивления.
Не может быть! Такой подарок судьбы! О, как это, всё- таки кстати, как кстати. Теперь -то она его дожмёт. Такая новость!
Её распирало, как воздушный шарик, от увиденного. Взять розовый телефончик, потыкать в кнопочки и ласково пропеть:
-Привет дорогой! А у меня потрясающая новость! Только что видела твою святую женушку с таким мужиком в обнимку!
И слушать, как он в порыве предложит ей выйти за него замуж и, наконец – то, решится развестись с неверной супругой. А потом свадьба, красивый дом, куча денег и уверенность в завтрашнем дне.
Нет. Она не будет звонить. Лучше подождать подходящего случая и тогда выложить всё и сразу.
Она всё – таки молодец, что поехала в командировку.
А как не хотелось вставать в три часа утра, зевая краситься, оставлять Юльку на соседку. И вот награда. Неожиданная, и от того приятная, чрезвычайно приятная.
Они встречались с Димой долгих три года. Шифровались, как два суперагента, снимали в пригороде домик – развалину у глухой старушки. И счастливые мгновения наедине проходили в спешке, без ожидаемого удовольствия.
У него была жена и два сына – близнеца. Она с первой встречи мечтала, что он бросит свою некрасивую тощую половину и женится на красавице – любовнице. Но не тут-то было.
Дима все тянул, юлил, придумывал различные причины.
Жена болеет и детей он любит. Вот лет через десять, когда мальчики получат достойное образование, найдут себе престижную работу и будут пристроены…
А ей столько лет ждать и надеяться, что он не найдёт себе более молодую красотку. И, в конце концов, через десять лет ей будет тридцать восемь.
Оля шла к метро в людском потоке, поглядывая по сторонам. Есть хотелось неимоверно, а подготовленные бутерброды так и остались лежать в холодильнике на нижней полке. Сейчас бы булку да баночку кефира купить и поесть, а то день предстоит насыщенный – дел выше крыши.
Как там Юлька? Солнышко ясное, птичка – щебетушка.
Дочка неожиданно приболела. И в садик не поведёшь, и на больничный идти нельзя, только месяц на новой работе. Пришлось уговаривать Наташку – восемнадцатилетнюю лоботряску. Предлагать деньги. А ночью писать длинную «инструкцию» для временной няни – чем кормить, когда и куда вести гулять, во что одевать ребенка.
И всё равно сейчас в душе тревога. Как она там с чужой тётей? Не плачет, не капризничает ли?
И вдруг такой подарок судьбы. Вобла с любовником. Видел бы Димочка, как они целовались, как он усаживал её в машину, держал за руку, преданно смотрел в глаза.
И чем она берет мужиков? Ни рожи, ни кожи, голос – иерихонская труба отдыхает. А самцы как на подбор: что муж, что любовник – красавчики.
И она потратила весь день и все деньги для слежки за его женой. Потом еле успела по своим делам. Со скрипом натрясла денег на автобус. Но ехала такой счастливой от предвкушения разоблачения неверной жены своего любовника. Даже сняла их на камеру, встроенную в мобильник.
А вечером её ждало горькое разочарование.
Вначале всё было очень хорошо. Она позвонила из автобуса, чтобы встретил. И он примчался на своей новой машине. Ожидал с огромным букетом роз, целовал и шептал, что соскучился. Она уже предчувствовала шикарный вечер в дорогом ресторане, признания в любви.
Но новость, неожиданная и приятная, колола, щипала, нашептывала – расскажи. И она не удержалась. Только сели в машину, и язык отдельно от сознания начал выбалтывать увиденное, а руки сами достали телефон. Шаловливые пальчики потыкали кнопки и уже нетерпеливо показывали Димке снятые сценки.
-Ты, что, следила за моей женой? Идиотка клиническая! Ты думала, что моя половина мне изменяет? И мечтала увидеть мои рога?
-Димочка, не кричи так. Вон у тебя лицо побагровело и морщины появились. Не волнуйся так! Я ведь хотела как лучше. Думала открыть тебе глаза…
-Глаза она мне хотела открыть…а сама меня никогда не слушает. Я тебе сейчас глаза открою на твою тупость!
Это было правдой. Любимый частенько жаловался на семейную жизнь, но Оля взяла за правило в эти моменты просто выключать слух и думать о своем. Она даже не подозревала, что он её раскусил. А ведь и вправду! В последнее время почти ничего не рассказывал о своих неприятностях.
-Ну, дорогой, ты же знаешь, что у меня тоже проблемы есть, но я тебе о них даже не рассказываю. Не хочу лишний раз напоминать.
-А если бы ты как нормальная женщина интересовалась, чем живет твой мужчина, то и не попала бы так.
-Дорогой, может, мы в ресторан пойдем, ты обещал…
Успокоившийся было мужчина, вспыхнул, как сухой хворост.
-Может тебе еще и шубу норковую сбегать купить!
И понеслось.
Оказалось, что у его жены есть сестра – близнец. О чем он рассказывал Оле неоднократно и она теперь вспомнила об этом, и даже одну из забавных историй, рассказанную им вначале знакомства. Надо же было так попасть!
Они ссорились, орали друг на друга, вспоминая все давешние обиды, чуть не подрались. И домой пришлось идти пешком на высоченных каблуках по раздолбанному асфальту, постоянно спотыкаясь о камни, разбитые бутылки и прочий мусор. Фонари не горели, да и откуда им взяться в частном секторе на окраине городка.
Оля шла, проклиная собственную любовь к «сенсациям».
Надо же так проколоться? Как девчонка - малолетка.
Сзади послышались осторожные шаги. Кто – то крался, боясь себя выдать, старался тихонько ступать, но скрип подошв раздавался на всю улицу. Неужели маньяк? Три дня назад писали в местной газете об убийствах молодых женщин. Господи! Что же делать?
От страха тряслись коленки и ноги подкашивались.
Мама дорогая!
Она набрала в легкие побольше воздуха, но страх сковал горло и она не смогла крикнуть. Шаги приближались. Девушка ковыляла, раскачиваясь на каблуках, как старая утка. От быстрого шага заболело в боку. Еще мгновение, и её схватили за руку стальные холодные пальцы. Сердце ухнуло вниз и затрепетало пойманной синичкой где- то под коленкой. Нечем стало дышать. Все. Это конец. И дочурка останется полной сиротой. Огромная рука сдавила плечо. Оля зажмурилась.
-Отдай Юлечку! По – хорошему отдай! – прошептал зловещий голос.
Волосы девушки зашевелились. Сознание её померкло, и она медленно сползла на землю.
-Неужели напилась? Вот горе – то. Мать – алкоголичка.
Чьи –то сильные руки встряхнули её и рывком поставили на ноги.
-Добрый вечер Оля.
Девушка зажмурилась, попыталась отскочить, а когда открыла глаза - увидела улыбающуюся горе- няньку. Её зеленые глаза, курносый нос и россыпь веснушек придавали лицу простодушный вид. Разве на такую возможно обижаться?
Нянька сдула с глаз челку, тряхнула каштановой гривой и вдруг стала серьезной.
-А-а-а… где Юлечка?
-Не, ну вы сегодня явно чего –то выпили. Тормозную жидкость пробовали? Я уже в четвертый раз рассказываю, а вы глянете и на земельку укладываетесь. Холодно еще на улице спать.
-Ты её отдала?
-Ну, вот опять. Конечно, отдала… А что было делать? Вы все написали, кроме этого. Я и не знала, как поступить. Пришлось к маме бежать, советоваться, а потом отдавать.
Сердце Оли заныло в мутной тоске, она опять начала заваливаться.
-Да ну что же это. Манька –встань-ка какая –то, а не барышня. Хватит валятся, пойдем домой и я вас в постельку уложу. Там –то и теплей и мягче.
-Как ты могла её отдать?
-А нужно было с собой тащить?
-Куда тащить?
-В магазин. Куда еще, на ночь глядя пойдешь? Базара ночного ведь нет. У нас молоко кончилось, а она кашу захотела, доча ваша. Я отвела её к маме своей, а сама в молочный побежала. Они уже закрывались, еле упросила пакет «Милки» продать, - и потрясла у перепуганной Оли перед носом пакетом.
-Как ты меня напугала, - девушка с трудом дышала, держась за сердце, коленки тряслись.
-Иду назад, а вы тут лежите. Я вас подняла, отряхнула, спрашиваю, что случилось, а вы опять норовите улечься, в разговоре не участвуете, а только мычите. Я подумала – выпили.
-Нет. Плохо мне стало. Наверное, в обморок упала.
-Вот они диеты заморские. Сплошная гибель для русского человека. Мы ведь испокон веков привыкли хорошо и много есть, а тут какая – то диета. Вот организм и протестует, против такого издевательства. Куда вам худеть и так просвечиваетесь.
Простодушная нянька смотрела участливо, охала и вздыхала. Отряхивала Олю одной рукой, а другой, крепко держала за плечо.
Так и до инфаркта недалеко. От пережитого колени до сих пор дрожали, хотелось выпить валерьянки и завалиться спать. Нянька, почуяв её настроение, начала валять дурака и выдала сенсацию.
-А к вам мужчина приходил. Цветы принес, - выдохнула балбеска, мечтательно подкатила глаза и зачмокала губами, - Красивые… орхидеи называются…. Я вначале не знала как они называются, полезла в вашу эту, энцикала… не не так. Энци-кло-педию. Ту, красивущую, что вы не разрешали трогать. Ой!
Оля схватилась за сердце, которое вдруг начало давать сбои и тихонько сползла на землю. Девица подскочила и начала бить её по щекам. Оля, слабо отстраняясь, выдохнула.
-Кто приходил?
Наташа почесала нос, подула на челку, сложив губы трубочкой, полезла в карман и пересчитала мелочь. Оля, схватившись за столбик, медленно поднялась. Ноги дрожали и отказывались держать, но глаза были полны решительности.
-Ну – у - у?
-Мужик какой-то, - увидав в Олиных глазах злой огонек, произнесла девушка и на всякий случай отошла подальше.
-Какой мужик?
-Лысый, длинный, старый.
-Старый?
-Лет сорок, а то и все пятьдесят. И записку передал. Я не читала.
-Где она?
-Кто? Юлька? Так с мамкой она. Кашу захотела. Я и пошла в магазин. Вы же молочка не оставили, а надо было. Вот, «Милку» купила, они уже закрывались.
Оля, чувствуя, что сейчас придется выслушивать все по-новой, не сдержалась и закричала.
-Где записка?! Отвечай!
Наташа попятилась.
-Нервная вы стали. Мужика вам надо и … успокоительное на ночь… И беречься.
-Где записка?
-Дома она. Зачем, бы, я её с собой таскала. Принесли, я положила … где-то. Зачем мне чужое читать.
-Пошли домой.
-А вы драться не будете? Вон у вас глаза бешеные стали. У нашего Пушка такие были, так санстанция его застрелила из ружья… насмерть. И это перед моим днем рождения. Ух, и наплакалась я тогда. Такой ласковый котик был, никого не трогал, …почти никого. А потом почтальона покусал, а он пошел жаловаться…почтальон пошел, а Пушок в подвал убежал. Потом еще на какого – то дядьку напал. …Вот котика и пиф-паф.
Оля начала закатывать рукава.
-Не бейте меня! Я хорошая, только чуть бестолковая… немного… мама так говорит. Только скажите, чего надо?
-Не буду я тебя бить. Я тебе колготки подарю, если будешь порасторопнее.
-Ой, правда, подарите? А какие? Я хочу с утяжкой. Вот лишнего набрала, - и похлопала себя по пышным телесам.
-Будут, значит с утяжкой, если записку быстро найдешь.
-Это я в момент, - девушка почесала нос и добавила, - если вспомню, куда положила.
Прошло полтора часа, как они переступили порог Олиной квартиры. Поиски были в самом разгаре. Наташа второй раз перетряхивала вещи, в которых могла оказаться записка, но все безуспешно. Оля за это время успела приготовить ужин и покормить Юлечку, уложить её спать, принять душ, высушить волосы, а нянька все носилась по квартире.
Девушка по – началу сердилась, а потом успокоилась и с усмешкой наблюдала за балбеской.
Порой ей казалось, что нянька всё придумала: и мужчину, и записку. Но смотрела на роскошный букет и теплая улыбка появлялась на губах. Старые напольные часы пробили полночь.
-Наташа, а когда пришел гость, в чем ты была?
Нянька замерла, захлопала глазами и, вскоре, очаровательный лобик исказили ранние морщинки.
-Было время обеда, мы кушали, супчик. Такой вкусный, гречневый. Запивали его компотиком… из чернослива, тоже вкусным и очень полезным для детского желудка, - нянька набрала побольше воздуха, чтобы еще поведать о картофельном пюре со всеми деталями его приготовления, но увидев выражение лица хозяйки, тут - же сникла, - Я была в этих джинсах и маечке, той, с распродажи, а поверх красивый фартук с карманом в виде кошечки.
- А ты в карман в виде кошечки ничего не положила?
Наташа почесала затылок и побежала на кухню.
-Вот она, вот. Вы гений. Такая умная, аж, завидно. Так я не заслужила колготки? – и сникла как лопнувший воздушный шарик.
-Нет, конечно. Но у меня есть лишняя пара и я тебе её подарю… за старание. Вижу, моя няня опять не удержалась и убирала квартиру.
-Хотелось, приятное сделать, вам. Юлечка уснула и я стала читать книгу, которую вы мне дали. Она была очень увлекательная, я чуть не уснула. Решила взбодриться, задумалась и не заметила, как убралась. А моя мама так благодарна, что вы меня в няньки нанимаете и разную работу подбрасываете. Я вам нарисую того дядьку.
-Ты умеешь?
-А как же. Мой папаня был хорошим художником…пока не спился. Меня научил краски смешивать, рисовать и все такое. Мы часто ездили на природу, рисовали. У меня иногда получалось даже лучше, чем у папы. Помните ту картину в коридоре у нас?
-Пейзаж с озером и козочкой? Красивая вещь.
-Ну да. Мы ездили когда – то на дачу к маминым друзьям. Они пили, жарили шашлык, купались, а я все возле озера крутилась, кормила их козу и рисовала. А эту картину у меня хотели даже купить. Предлагали тысячу американских рублей, но папа не продал. Сказал, что со временем это будет дорого стоить.
Оля развернула белый лист и прочитала:
С Днем рождения!
Ну, конечно, а она совсем забыла. Ей сегодня – двадцать восемь! И новый коллектив не забыл поздравить непутевую сотрудницу, а дядька – их водитель Петр Петрович.