«Ожидаемое может и не произойти, а непредсказуемое — случится обязательно!»
(Афоризм из Интернета).
Удивительно, как порой смешиваются краски в природе, образуя сочетания привычных цветов, чтобы одарить и удивить взор новыми оттенками. И не важно, что стало причиной тому иное освещение или цвет новой жидкости в готовый раствор. Важно лишь то новое отображение привычного и знакомого глазу, что внезапно предстает в облике удивительного и незнакомого доселе совершенства.
Конкурируя с природой, человек испытывает свое воображение пробами создать новые сочетания цветов красками на холсте или иной доступной поверхности. Очень редко ему удается победить природу в ее способности родить новое и удивительное. Разочарование в своих попытках, человек переносит в то упорство, с которым он дальше продолжает свою борьбу, не прекращая экспериментов со светом и тенью, со звуком и тишиной, и всем тем, что доступно ему.
Дар человеку творить дала сама природа, чтобы с высоты своего совершенства наблюдать за его попытками с ней соревноваться. Редко, но порой человеку удается удивить природу новым и необычным, еще реже – столь совершенным и великим. Это минуты истинного счастья и блаженства для творца и для зрителей.
Ничего удивительного в том, что большинство из людей, рождаются и умирают зрителями, так и не познав мук творчества и созидания, не вкусив счастья победы и наслаждения от созданного ими совершенства и красоты, от великолепия венца всем своим усилиям и страданиям. Для радости и наслаждения зрителям даровано иное. Они способны оценивать труды и усилия творцов, венчать их славу и победу, собирая свои восторги вместе – в одно безмерное восхищение, которое они возвращают в награду за труды создателю великолепия и совершенства, чтобы передавая хвалу из уст в уста увековечить его в истории для грядущих поколений.
Илья Филиппович не считал, что он способен творить, например, рисовать или лепить, петь или танцевать. – «Может попробовать что-то создать? Может, во мне скрыт талант?» - Нет! Такая мысль ему никогда не приходила в голову. Все попытки творить он оставил в далеком детстве, как и желание что-либо создать новое и уникальное. Возможно, он был просто ленив, а может быть, вовремя смог объективно оценить свои возможности, чтобы в дальнейшем избавить себя и зрителей от мучений в момент оценки его творений.
Зато он считал себя заядлым зрителем, а потому брался оценить любой чужой труд, чтобы дать всему свою оценку. Не то, чтобы он считал себя неким особенным экспертом во всех сферах искусства, скорее ему был по душе сам процесс оценки чьего-то труда.
Как истинный зритель, он был глубоко погружен в произведения творцов для массового потребления. Нет, его не завораживали своим очарованием подобные шедевры для масс, но ведя жизнь такого человека, для которого они были созданы, ему нелегко было избежать знакомства с образцами такого искусства.
Наступил момент в его жизни, когда Илья Филиппович, насытившись потреблением образцов для масс, задумался. Ему так надоело тратить время своей жизни на оценку бездарного творчества, что захотелось найти необходимые критерии для быстрой выбраковки произведений массовой культуры.
Будучи уже не молодым человеком, он уже начал ценить свое время, дарованное ему для жизни, и не хотел его тратить на пустые и никчемные с его точки зрения произведения. Ему было жаль каждой своей минуты, потраченной на знакомство с ними, на их оценку, на рецензии и обсуждение их с другими зрителями.
Чаще всего Илья Филиппович, отдавал предпочтение кинематографу и музыке из-за их доступности. Остальным видам искусства он много времени посвятил в молодости, когда у него было больше свободного времени. Кроме того, в годы его молодости, власть стремилась сделать шедевры искусства более доступными для большинства жителей страны, у которых возникал к ним интерес. В последние годы искусство, достойное его внимания стало недоступным или слишком дорогим для того, чтобы с ним знакомится. Естественно, что это значительно сузило для него поиск необходимых критериев.
Размышления шаг за шагом привели заядлого зрителя к оценке лишь современных произведений режиссеров и актеров киноискусства и молодых талантов песенного жанра. Но и тут, количество доступных для знакомства и зрительской оценки произведений было столь многочисленным, что явно требовались критерии для предварительного отбора наиболее значимых и достойных хоть какого-либо внимания.
Он внезапно понял, почему именно так все происходило. Все дело было во внутреннем мире исполнителя. Один из них был юношей, который, не смотря на свой возраст, успел многое испытать в своей короткой жизни. Так случилось, что он воспитывался отцом, который был обычным человеком и многого не имел сам для того, чтобы наполнить жизнь сына широкими возможностями для реализации его таланта. Но это обстоятельство не остановило сына, а скорее наоборот, заставило его мобилизоваться для того, чтобы всего достичь самому. И самое удивительное, что при этом он остался открытым для общения и отзывчивым на чужую беду человеком, полным оптимизма и надежды. Легкий характер и симпатичная внешность придавала особый шарм всему тому, что он делал и создавал. Даже исполняя песню на чужом языке, он вкладывал весь трепет и боль своей души, которая не смотря на молодость, уже испытала многое в жизни. В его душе накопилось много такого, чем юноша мог поделиться с другими.
Вторым исполнителем была юная девушка, которая воспитывалась в семье, где царила любовь и благополучие. Для единственной дочери было доступно многое. Ее родители посвятили свою жизнь дочери, стараясь ее оградить от испытаний и невзгод в ее юные годы. Девушка была миловидной с чистой душой, не обремененной болью и переживаниями. Выбирая столь же интересные песни для своего репертуара, она исполняла их безукоризненно точно, старательно повторяя все, что в их первом исполнении было ценным и особенным.
Но при этом, она не могла пережить ее своей душой, в которой еще не успело возникнуть необходимых переживаний для того, чтобы наполнить смысл песни глубиной и полнотой передачи эмоций и чувств. Слушая ее исполнение, казалось, что исполняет совершенный, но бездушный робот, в которого заложили все необходимое для идеального повторения уже созданного, но не смогли вложить в устройство человеческих эмоций.
Это почти незаметное отличие стало для Ивана Филипповича тем критерием, по которому он бессознательно отдал предпочтение юноше. Осознав это, он стал размышлять над фильмами, которые отбирал в свою коллекцию для многократного пересмотра.
И очень скоро пришел к удивительному для себя выводу. Оказывается, все дело было в едва заметных мелочах. На первый и беглый взгляд, эти мелочи не были существенными, но именно они определяли его желание смотреть произведение и раз и другой, каждый раз находя для себя что-то новое, ускользнувшее от его внимания при предыдущем просмотре.
Эти тонкости и мелочи ему напомнили палитру талантливого художника. На ней нанесены из тюбиков различные по цвету краски. Краски тех же цветов доступны любому. Илья Филиппович вспомнил эпизод из своих юношеских лет, когда он наивно считал, что смешивая яркие сочные цвета разных красок, можно получить новые цвета не менее яркие и сочные, чем исходные. Однако при первых же попытках реализовать в действительности, он вместо ярких цветов получил мрачные непонятные цвета, которые в народе определили как «серо-буро-малиновые».
С той поры он и понял, что одним из талантов истинного художника как раз и является умение смешивать в нужной пропорции краски разных цветов, подбирая для своих работ тот уникальный и единственный оттенок цвета, который способен точно передать то, как видит художник окружающий его мир. В этом заключается суть его таланта и его уникальность.
Как и в случае песенного жанра, фильмы и сериалы сегодня создают профессионалы. Очень трудно, не владея знаниями о возможностях современной техники видео изображения и о технологии построения виртуальных графических эффектов создать произведение удовлетворяющее запросам зрителя, давно избалованному идеальным изображением на экране. Создатели фильмов, должны владеть современными приемами отображения не хуже, чем художник владеет техникой нанесения полученных оттенков краски на поверхность картины.
- Как же так, получается? - растерялся, размышляя о желанных критериях для отбора достойных произведений, Илья Филиппович, - Творить можно и совсем без таланта, суть которого и его основная составляющая – разнообразие и богатство внутреннего мира создателя. И что же получается: талант теперь второстепенен в момент создания произведения? Выходит так, что совсем уж скоро, не талант будет необходим для созидания и творения, а профессионализм мастерового?
И тут он задумался над тем, а что его собственно не устраивает в большинстве современных сериалов и фильмов. Отчего, не родившись, гибнет у него желание пересмотреть увиденное и услышанное? Ведь если внимательно присмотреться к большинству таких образцов современного искусства, то в них все идеально и совершенно до такой степени, что глаза и уши уже не в состоянии отличить: реальность от выдумки, плод воображения от фактов и событий, фантазии от настоящего и происходящего по соседству. Сомнения, колебания, неуверенность, ощущения и даже чувства - все поддается искусственному созданию в умелых руках профессионала.
И так ли уж важно для зрителя, реальность или выдумка представлена ему на суд? Если выдумка реализована столь искусно, что не отличить от реальности, то какая ему разница, на что тратить время во время просмотра?
Непредсказуемость! Да, именно она может отличить реальность от самой совершенной выдумки. Ведь, пусть уже давно многое человеком изучено в явлениях и процессах великого творца и созидателя – природы, но, столь же многое для него так остается и сегодня непонятным и загадочным, а значит непредсказуемым.
Именно непредсказуемость и неповторимость притягивают мужчину и женщину в их непреодолимом желании сблизиться и познать друг друга. И чем дольше их внутренний мир хранит загадку для другого, тем больше крепнет и разгорается желание познать этот мир до самой сокровенной его глубины, тем крепче таинственная связь, притягивающая их души, тем богаче и глубже их отношения. Чем дальше, длинее и дольше пройден ими путь к познанию друг друга, тем ценнее и дороже для них близость и единение их душ.
Что завораживающего в предсказуемости развязки, в угаданном и повторяющемся уже не раз сюжете? Это вызывает лишь скуку и раздражение зрителя, убивает в нем обворожительную и волнующую интригу при знакомстве с новым, но уже знакомым сюжетом. Разочарование от вновь увиденного или услышанного произведения не в состоянии сгладить самые совершенные приемы и спецэффекты.
Вспомнился тут Илье Филипповичу недавно просмотренный фильм. В нем были красивые молодые артисты, и была любовь. Разлука и утрата сменяла нежность и трепетность ответных чувств на первую робкую страсть. Увлекало и притягивало рождение еще неосознанного желания молодости, где неповторимая свежесть первых робких чувств сменяется на отчаяние после первой измены. Дискотеки, мотоциклы, интерьеры, романтические пейзажи, одежда героев – все было безукоризненным и совершенным.
Беда была лишь в одном. Послевкусие после знакомства, не радовало, а огорчало. Оставалось в душе ощущение, какое остается после мастерски проведенной авантюры, в которой ты главный герой и единственный потерпевший. Так бывает, когда сам становишься участником спектакля, где режиссер и актеры профессионально подводят к принятию решения, которое выгодно им и трагично для тебя. После такого винить некого, кроме как себя самого, но понимаешь, что решение не твое, а умышленно навязано создателями - злоумышленниками.
А вот те истории, которые пересказаны неторопливо и ненавязчиво, без блеска и суеты, которые не несут в себе ничего надуманного и искусственного, покоряют и удивляют надолго. Они как зеркало, отражают чьи-то жизни, реальные и чем-то очень похожие на твою собственную. Именно такие произведения трогают и волнуют душу зрителя до самой глубины, вызывая естественные эмоции и переживания, но тем и важные и необходимые для него, что и в его жизни ежедневно происходят или вполне могут произойти, оставляют иное послевкусие после знакомства с ними.
Нет, Илья Филиппович не желал трагедий в своей жизни. Ему хотелась праздника в череду серых будней, хотелось того, что отсутствовало в жизни, что было и остается недоступным для него. Ради этого мира волшебства и праздника, душа требовала все новые и новые произведения, к которым жадно тянулась, чтобы скорее ее наполнить желанным радостным наслаждением. Но фальшь и надуманность обжигала эту руку, и он все чаще ее отдергивал, чтобы ненароком не наполнить в очередной раз душу нечистотами, от которых долго приходится отмываться.
Вот почему он взял диск с давно известным ему фильмом, уже предвкушая вкус переживаний и эмоций, которые волновали уже не раз его душу, но оттого становились с каждым разом все желанней и желанней. Отныне он знал, что ему необходимо: предсказуемая непредсказуемость во всем том новом, что он еще не успел познать.