Умный противник для меня всегда был дороже, нежели самый лучший друг. Чем больше твой друг о тебе знает, тем большая опасность таится в нём, ибо предательство друга приводит к катастрофе, из которой не всегда можно выбраться, а умный противник может быть хорошим деловым партнёром. Droog (друг) – слово английское. Переводится оно как «лекарство» и «наркотик». Неумеренное употребление лекарства губительно для человека, как и неумеренная дружба. Противник, скрывающий хищное рыло под маской друга, подобен гиене.
Гиена – помесь кошки с собакой, злобное и трусливое животное, не брезгующее ничем в достижении своей цели. У азербайджанцев гиенами называют потомков смешанных браков. Народные определения в названиях и сравнениях, как правило, безошибочны. Интернациональное сообщество является тем фактором, который порождает людей-гиен. Гиены рода человеческого тоже не брезгуют ничем, а национальные культуры для них являются врагом номер один. Двуногая гиена – самое страшное животное на планете Земля. Для двуногих гиен критерием совести и святости является положение, занимаемое ими на социальной лестнице и материальные блага. Такие люди с самого детства, если у них нет таланта организатора и руководителя, крутятся возле влиятельных лиц. Навязывая свои услуги, бесталанная гиена старается стать нужным и незаменимым слугою влиятельного лица, и обязательно быть посредником в действиях влиятельных лиц. Не требуя оплаты за свои услуги, такая гиена становится доверенным лицом. Если человек родился невежественным, но хитрым, и желает возвыситься, тогда он обязан быть коммуникабельным и незаменимым! Читатель, ты не догадываешься, какая народность эту истину вдалбливает своим детям в голову?
Если человек авторитетный, значит это голова! А если это голова, да ещё умная, тогда к этой голове надо приставить «свою» шею. Войдя в доверие беззаветным и бесплатным служением, шея начинает осторожно вертеть головой. Незаметно для головы шея становится тем орудием, которое вертит головой по своему усмотрению. Умные женщины давали такую установку своим дочерям, выдавая их замуж. Шея, которая поставлена «мною» и вертит государственной головою, должна служить «мне». Вот, кто такой «мне» и где этот «мне» находится, должна знать голова, тогда такая голова будет неуправляемой для «мне» и проживёт долго, так же, как прожил долгую жизнь Сталин, несмотря на то, что жить и работать ему приходилось в окружении двуногих гиен. В чисто национальном сообществе двуногим гиенам нет места, а если таковые и появляются, то их уничтожают.
В борьбе с расхитителями моей правой рукой была Наташа Гудым, но об этом знала только она. Иные мои «помощники» были шпионами, а я делал вид, что об этом даже не догадывался. На этом я сильно выигрывал. Был у меня один заместитель. За год до появления в моей группе этого человека, я с ним однажды встретился тёмной ночью на чердаке фабрики. Его мне удалось поймать, а его подельник сбежал. Работали они чисто, обесточив фабрику. Пряжи они взяли огромное количество, но из-за меня операция у них провалилась. Тогда я был на дежурстве с непроверенным мною молодым человеком, Аркадием Карташовым. Аркадий и помог уйти задержанному мной расхитителю. По личным делам в особом отделе, возглавляемым подполковником Прикметой, я смог установить личность сбежавшего расхитителя и адрес его жительства. Директор фабрики, Юрий Васильевич Крылов, мне сказал, что этот человек подавал документы о приёме на работу, но, ни одного дня на фабрике не работал. Был ли Юрий Васильевич чистым человеком в условиях коммунизма – об этом думать не приходилось. Можно ли было оставаться чистым, если ты варишься в котле, наполненном дерьмом? – вопрос чисто риторический, не требующий ответа, ибо правильный ответ и так всем ясен. Главное в том, что Крылов умел работать, не оскорбляя достоинство человека, и знал меру во всём. За это я его и уважал. С ним можно было соглашаться. Всегда можно найти общий язык с таким человеком, который устанавливает разумные границы сферы своего влияния. Сбежавший на чердаке расхититель спустя пару месяцев появился в нашей смене в качестве грузчика прядильного цеха. Теперь у него появилась возможность лично познакомиться со мною. Догадывался ли он о том, что я его опознал, и что мне известен его адрес жительства? Вряд ли. Он, как и всякая, хорошо воспитанная «шея», сначала долго входил в моё «доверие». Этого человека я условно назову Филей. О действиях Фили я расскажу немного позже, а сейчас я обращаю внимание читателя на ещё одну гиену.
С присутствием в моей группе Аркадия Карташова мне пришлось примириться, ибо он был из тех, кого мне подсовывали влиятельные люди из администрации фабрики. Надо много знать о человеке для того, чтоб можно было прогнозировать его поведение. Аркадий родился в семье шахтёра. Отец Аркадия построил добротный дом и маленькую летнюю кухню. Отец Аркадия был тихим покорным человеком, а мама – прототип Вассы Железновой. В условиях диктаторского матриархата в семье, отец Аркадия тихо сошёл с семейной сцены и умер в маленькой летней кухоньке, где он прожил последние десять лет в изоляции от жены и детей в своём родном дворе. Похоронили его так, как и полагается хоронить полезное домашнее животное. «Крути, верти, хитри и дави, не брезгуя ничем», – эта манера освоения жизненного пространства стала основой для Аркадия в общении с людьми. Изворотливым родителям нетрудно было в советском военкомате купить своему любимому «свинку» тёпленькое местечко в армии. Аркадию купили такое место. Он служил писарем в Москве в главном штабе ПВО страны. Аркадий прекрасно знал, каким путём ему было предоставлено тёплое место в армии. Поэтому Аркадий превратился в крайне амбициозную личность, для которой жизненным законом была формула «цель оправдывает средства». Доносами, клеветой и сплетнями Аркадий заработал в армии звание старшего сержанта и поступил кандидатом в члены КПСС. Таким же методом Аркадий пытался сделать себе карьеру и на фабрике, но здесь тёплых вакантных мест не было. Поэтому надо было искать такое место вне фабрики, но для этого ему надо было максимально использовать то, что он сможет наработать на фабрике. Его старания были успешными – Аркадия на фабрике приняли в партию, а затем дали ему рекомендацию для поступления в школу милиции.
У Аркадия была красивая и стройная родная сестра. Мама Аркадия своей дочери тоже устроила судьбу, определив непыльную работу на нашей фабрике в лаборатории прядильного производства, и определив мужа для дочери. Несовершеннолетний кандидат в мужья для дочери стал единоличным хозяином большого благоустроенного дома в связи с тем, что его родители трагически погибли в автомобильной аварии. Было сделано всё для того, чтоб этот парень познакомился и женился на уже умудрённой жизненным опытом красивой девушке перед уходом в армию. Оставалось теперь сделать так, чтоб этот парень ушёл вслед за своими родителями, оставив дом молодой жене, у которой ребёнка от него не намечалось.
Такие субъекты как Аркадий, для меня были всего лишь щупальцами осьминога, с которыми мне пришлось сотрудничать, предоставив право наказания этих оборотней Небу. Мне надо было в этой незаметной борьбе изучить врага, набраться опыта опознания тайных врагов и опыта борьбы с ними, и самому вырасти и не погибнуть. Аркадий по отношению ко мне совершил несколько мерзких провокаций, настолько мерзких, что вспоминать о них у меня нет никакого желания. Стараться убрать Аркадия с дороги было глупо, так как он был орудием в руках влиятельных лиц. Я только напрасно тратил бы свои силы, нервы и время. Я был в том возрасте, когда ещё у меня были надежды на то, что человека можно перевоспитать. Я решил выяснить, насколько Аркадий умён и насколько подл. Однажды во время моего совместного дежурства с Аркадием праздничной ночью на фабрике я сказал ему:
– Выслушай меня, молча, не перебивая меня, и не делая красивых жестов. После того, как я всё скажу, я выслушаю тебя, если у тебя появится желание мне что-либо сказать.
– Хорошо. Я слушаю.
– Полгода назад ты дал слово начальнику прядильного производства, Мысевре убрать меня. Также ты вступил в сговор с двумя криминальными группировками, дав им обещание меня убрать.
Я рассказываю Аркадию о его подлости, а он всё ниже склоняет свою голову.
– Ты совершил несколько провокационных действий против моих соратников. Ты постоянно вредишь мне, думая, что я ничего не знаю о твоей подлости. В тот же день, когда ты дал слово помочь своему патрону убрать меня, мне об этом донесли. Как видишь, я всё время знал, кто ты, но относился к тебе как человеку, который заблуждается в поисках истины. Я надеялся на твою совесть, на то, что ты образумишься и поймёшь чистоту моих отношений с людьми. Один человек правильно тебя оценил и передал мне сведения о твоей подлости. Также о тебе мне сказала и женщина, которая, выполняя поручение Мысевры, пыталась войти ко мне в доверие. Она ничего нового мне не открыла и в доверие ко мне не вошла. Безусловно, о нашем с тобой сегодняшнем разговоре завтра Мысевра будет знать. Для меня это хорошо. А теперь я хочу выслушать тебя.
Аркадий заговорил, не поднимая головы.
– Да, всё это правда. Я убедился в чистоте твоих отношений и одумался. Я исправлюсь.
Зарекалась свинья …. Было бы лучше, если бы Аркадий не оправдывался и не признавался. А так …. Главное для Аркадия – удержаться на плаву. Я мог прервать намечавшуюся его карьеру, а он этого боялся. Аркадий надеялся завоевать моё доверие своим признанием, но я не славянин, не христианин и не Хрещатык, который «ворогів умів прощати». Я не прощаю ничего и никому, и в «обіцянки» не верю, ибо «обіцянка – цяцянка, а дурневі – радість». Аркадий показал сегодня мне, что нет границ его подлости. Ну что ж, я не буду ему мешать. Пусть делает свою карьеру. В конечном итоге он упадёт, и чем выше он заберётся – тем ужаснее будет падение. Если я его уберу сейчас, тогда на его место подсунут мне человека умнее и хитрее его, а это мне нежелательно.
Какова дальнейшая судьба у Аркадия? Он окончит школу милиции и получит звание старшины, вероятно, не путём праведным. Сразу же после окончания школы милиции его поставят участковым инспектором на опорном пункте ХБК, чего никому не позволялось после окончания школы милиции. Действиями моей группы БХСС и группы, возглавляемой Кошелевым, были перекрыты все пути расхитителям, а это было неугодно Аркадию и его патронам. У Аркадия не было дохода, поэтому он пытался обложить данью работниц охраны нашей фабрики. В результате таких действий Аркадия в виде наказания перевели участковым инспектором в сельский район области, а через полгода он был уволен из рядов МВД. Таким же образом из милиции были уволены и ещё несколько офицеров, которые сотрудничали с Аркадием и криминальными группировками.
Теперь я возвращаюсь к Филе:
Войдя ко мне в доверие, Филя начал делать мне услуги, не спрашивая на то моего согласия и не советуясь со мною – тактика, когда «шея» начинает приучать «голову» к своему скрытому руководству. Услуги были незначительными, но меня от них коробило. Услуги были посредническими, но, принимая его услуги, я терял авторитет, и снизилась эффективность моей работы. Услуги Филя мне делал вроде того, что мне кто-то накрыл стол с приличным угощением. Однажды, когда я отдыхал в Велико-Анадольском лесу, Филя ушёл от меня к группе отдыхающих и неизвестных мне людей. Там он познакомился с прокурором Волновахского района, а затем привёл его ко мне и познакомил нас. В результате этого события мне было предоставлено всё необходимое для приятного отдыха. Я терпел услуги Фили в надежде на то, что он довольно быстро перейдёт к решительным действиям. Основания у меня на эти надежды были вескими. Филя много времени потратил на «вхождение в доверие», поэтому патрон Фили должен потребовать от него более решительных действий. Рентабельность затраченных усилий оценивается отношением ко времени. Доход делится на затраченное время. Чем больше времени затрачено, тем менее значим доход, который может и не оправдать затраченное время – быть нерентабельным. Поэтому я был уверен в том, что решительных действий со стороны Фили мне долго ждать не придётся, что и подтвердилось.
Однажды Филя мне рассказал о том, что в городе Свердловске на военном заводе было похищено большое количество платины, предназначенное для приборов космических кораблей. Хищение было проделано под «крышей» майора КГБ из охраны завода. Этот майор, как сказал мне Филя, приходится ему родным дядей. Похищено несколько килограммов платины в виде изделий. Изделия имеют форму усечённого конуса. Также Филя сказал мне, что, если по платине провести царапину, то царапина краснеет. Это сообщение сказало мне о том, что Филя мне не всё врёт. Во всяком случае, покраснение царапины говорит о том, что это действительно платина с примесью иридия. Иридий и даёт покраснение. Через Филю мне предлагают заняться реализацией всей платины. Платину мне уступают по 40 рублей за грамм. На рассказ Фили я не отреагировал ни словом, ни жестом и, как я поступаю всегда, я не задал ему ни одного вопроса. Надо быть кретином, чтоб поверить в эту сказку. Филя не реже одного раза в неделю встречался с одним сотрудником КГБ города Донецка. Я был свидетелем нескольких таких встреч, но они меня не заметили. Кому это я так сильно мешал, что «они» пошли на такую глупую, по моим соображениям, провокацию? Неужели патрон Фили так низко оценил мои умственные способности? Подожду – что будет дальше?
Время шло, а я не предпринимал никаких действий. Ждал и Филя результатов слежки за мною. Прошло две недели. Филя снова повторил свой рассказ и попросил с моей стороны содействия в реализации драгметалла. Я пообещал Филе связаться с одним человеком, который живёт на Кавказе в городе Кобулети, и предложить этому человеку платину. Такой человек в действительности существовал и был он сказочно богат, поэтому я не боялся проверки по линии КГБ. Человек из Кобулети заочно знал меня, а я заочно знал его. Мой самый надёжный друг был тоже самым надёжным и доверенным человеком у богача из Кобулети. Было время, когда богач из Кобулети через нашего общего друга сделал мне предложение изменить с его помощью уровень моего социального и материального положения в лучшую сторону, но я с благодарностью отказался от столь лестного предложения.
Через своего человека я попросил Смирнова Валерия из отдела БХСС при УВД города Донецка тайно связаться со мной. Мне сообщили место, где я должен был встретиться со Смирновым. Я рассказал Смирнову о предложении Фили и попросил его решить проблему с платиной. Дело закрутилось. В Кировском районе города Донецка, в ресторане «Огонёк», была устроена встреча «покупателя» платины и Фили в лучших традициях советских детективных кинофильмов. Я же ушёл в сторону, столкнув лбами МВД и КГБ, тем самым, выиграв битву с провокаторами. С этого момента я оказался одновремённо под «колпаками» нескольких служб. Теперь без «хвоста» я в любое время суток не мог сходить даже в туалет. Наблюдая за неумелыми действиями фискалов, я никогда не злился. Они меня не раздражали, а вызывали смех неумелыми действиями. В наиболее смешное положение «хвосты» попадали в ночное время, когда я передвигался в одиночестве по улицам города, или же ночью уходил купаться на загородный пруд.