Проходит время, и уже наступает зима. Всё уже в прошлом: и вынесенный Хамовническим судом приговор, и его утверждение в Мосгорсуде. Две девушки находятся в колонии; одна, получив условный срок, пытается бороться за отмену приговора на свободе; для оказавшихся в отдалённых колониях Мордовии и Пермского края есть надежда на отсрочку исполнения приговора, ведь дома их уже давно ждут малолетние дети, или, в крайнем случае, на условно-досрочное освобождение весной. На первый план вышли другие события, и как-то сам собой отошёл в тень вопрос о самом приговоре – а он вообще законен, или, говоря юридическим языком, правосуден? Напомню, что сразу же после оглашения приговора о его неправосудности заявил Президент Московской коллегии адвокатов Генри Резник; под сомнение обоснованность приговора, вынесенного судьёй М.Л.Сыровой, поставил Совет по правам человека при Президенте России, посвятив этому отдельное заявление; говорил об этом Уполномоченный по правам человека в России В.П.Лукин; ещё во время процесса о том, что девушки совершенно неверно обвиняются по уголовной статье, заявляла Ассоциация юристов России; в сентябре в рамках Ассоциации юристов был проведён дискуссионный стол, на котором сторона обвинения с процесса представила те же доказательства, что и в суде, и профессиональные юристы, рассмотрев эти материалы, сочли их недостаточными для уголовного преследования; ну а то, что этим процессом и приговором возмущены правозащитные организации и мировое сообщество, общеизвестно. Тем не менее приговор вступил в законную силу, и о том, что всё в порядке, с удовлетворением заявил сам Президент России, а на пресс-конференции судьи Мосгорсуда, утвердившие приговор, заявили, что наказание могло быть и 7 лет колонии, просто они учли наличие малолетних детей у осужденных женщин…
Я предлагаю всем подумать. Является ли то, что приговором доволен Президент, признанием его правосудности? Вовсе нет. К сожалению, в истории нашей страны было огромное количество неправосудных приговоров, вступивших в законную силу и отменённых уже после того, как судьбы осуждённых были сломаны, а многие из них лишились и жизни. В этой статье я предлагаю разобраться, почему же приговор является неправосудным, а в конце поговорить о том, зачем же две инстанции российских судов всё же предпочли откровенно нарушить закон.
Говоря о приговоре Хамовнического суда участницам группы Pussy Riot Надежде Толокониковой, Марии Алёхиной и Екатерине Самуцевич, нужно сказать, что чем-то этот приговор походит на теорему Пифагора. А именно тем, что доказать его неправосудность можно по-разному. Можно, например, говорить о составе преступления, которого по сути нет (этот разбор очень хорошо сделан в одном из обсуждений на сайте www.zakon.ru ). Можно рассмотреть этот приговор с позиций конституционного права и увидеть, что и приговор, и сам процесс нарушил сразу целый ряд статей Конституции. Можно обратить внимание, сколько раз для того, чтобы «натянуть» девушкам статью, судьи нарушили Уголовно-процессуальный кодекс. Я хотел бы представить здесь доказательство, главным образом основанное на конституционном праве.
В самом деле, трудно не заметить, что приговор нарушил целый ряд статей Конституции России. Сразу стоит отметить, что нарушена статья 54. Девушки осуждены по УК РФ за деяние, в нём не описанное. В самом деле, в приговоре постоянно повторяется одна и та же формулировка о происшедшем: «оскорбление чувств верующих», «осквернение храма». Положим, термин «осквернение» в УК есть – в статье о вандализме, но по ней девушки не обвинялись и никакого отношения к вандализму их проступок не имеет; а вот ответственность за «оскорбление чувств» действительно предусмотрена в российском законодательстве, но не в Уголовном, а в Административном кодексе.
Мне можно возразить. «Как? – скажет иной читатель, - ведь их осудили по статье 213, а она как раз в УК есть!» Да, их осудили по этой статье – и для того, чтобы это сделать, судьи двух судов нарушили статью 49 п.3 Конституции, которая требует, чтобы все неустранимые сомнения толковались судом в пользу обвиняемых. Единственной зацепкой для того, чтобы приписать девушкам статью о хулиганстве из УК, был мотив вражды и ненависти к православным верующим, наличие которого якобы было доказано судом. Но были ли основания для этого? Напомним, что для того, чтобы установить наличие этого мотива, судом во время многомесячного заключения участниц группы было проведено три психолого-лингвистических экспертизы; две из них никакого мотива вражды и ненависти в действиях подсудимых не нашли. Нашла третья, и именно её судья положила в основу обвинения, но уже на момент вынесения приговора было известно, что экспертиза эта нарушает уголовно-процессуальный кодекс (перед ней были поставлены правовые вопросы, что делать запрещается; в её состав входил юрист, что также запрещено) и сделана настолько непрофессионально, что является по сути «филькиной грамотой», о чём и заявило Сообщество психологов России. Напомню также, что одна из экспертов, проводивших третью экспертизу, психолог Вера Абраменкова, публично согласилась с выводами Сообщества, и об этом было прекрасно известно суду. Кроме того, на стороне девушек, как отметил Генри Резник, был и естественный здравый смысл: и без экспертов из текста песни (к тому же, не исполненной в храме) было ясно, что никакой вражды и ненависти там нет, а есть в ней политический протест; одна из обвиняемых, Мария Алёхина, являлась православной верующей и волонтёром при Даниловском монастыре, работавшей с больными детьми – по странной логике судьи М.Л.Сыровой, эта девушка, по всей видимости, действовала по мотивам ненависти к религии, которую исповедует. О том, что никакой вражды к православным у них нет, говорили и сами обвиняемые, они принесли извинения и признали свои действия этической ошибкой; они говорили о том, что сделали акцию (кстати, эти объяснения они давали и перед акцией, эти же объяснения были выложены от имени группы в Сети) против политической агитации в храмах, - которая, будем честны, действительно имела место, - против торговли в главном храме страны, против корпоративных мероприятий там же (напомню, что против торговли в храме выступил и сам Иисус Христос, правда, сделал Он это значительно жёстче, чем три осужденные девушки); против действий правящего режима. Достаточно оснований для сомнений в мотиве вражды, верно? По сути, за вражду тут только непрофессиональная экспертиза, которую и экспертизой профессиональные психологи называть отказались, заявив, что сей документ просто дискредитирует их профессию.
Правда, нужно отдать справедливость суду, он нашёл ещё основания для доказательств этого мотива. Он вывел его из действий девушек на процессе (что, вообще говоря, вообще запрещено в судопроизводстве – обосновывать виновность обвиняемого его поведением на процессе) и из их действий в храме. Но дело в том, что такие же действия, а и похуже, можно совершить в храме и по иным, не имеющим ничего общего с враждой к верующим, причинам: например, Христос выгонял кнутом торговцев из храма вовсе не из ненависти к вере своего народа; св.Василий Блаженный разбивал чтимую икону Богоматери вовсе не из ненависти к верующим, и византийские юродивые бегали голыми по амвону вовсе не из ненависти к Православию. Это история церкви, это всё её история. Совсем недавно Народный артист России Филипп Бедросович Киркоров исполнял эстрадную песню на солее православного храма тоже не по мотивам ненависти.
Так что суд просто обязан был, исполняя статью 49 Конституции и соответствующие ей нормы уголовного права, признать отсутствие мотива ненависти и оправдать девушек. Но, как видно, Конституция России писана не для российских судей.
Совершенно беззастенчиво суд нарушил и статью 1 Конституции, ведь наш основной закон соответствует основным нормам международного права, в первую очередь Декларации прав человека. А во время процесса совершенно спокойно был нарушен ряд статей этой Декларации по отношению к девушкам: ст. 5 (девушкам не был во время процесса обеспечен ни полноценный сон, ни питание, ни элементарные условия к содержанию; приговор они более трёх часов выслушивали в наручниках — и это без стеснения было продемонстрировано всем гражданам страны); ст. 10, ст.11 (судья запретила выслушивать почти всех свидетелей защиты, и это при том, что для обоснования того, что в действиях обвиняемых нет вражды, и нужны были православные эксперты, культурологи). Конечно, мне можно возразить – ну разве это пытки: не разрешали ходить в туалет, не давали есть, не давали спать? Я понимаю, это мелочи для нашей страны – но попытайтесь представить себе, что так обращаются с вашей сестрой, женой, дочерью, - и, я полагаю, ваши улыбки вмиг пропадут. Да, дорогие сограждане, это и называется пытками и унизительным обращением, и именно такое обращение запрещает Декларация прав человека и наша с вами Конституция.
Нарушена судом была и статья 45 Конституции – все возможности для защиты предоставлены обвиняемым не были: судья просто не разрешила выслушивать почти всех свидетелей защиты, а ведь они были необходимы, чтобы объяснить суду хотя бы то, что действия девушек не содержали вражды; или то, что нахождение на солее и амвоне храма между службами вовсе не является запретным даже исходя из многократно цитируемых М.Л.Сыровой материалов средневековых церковных соборов.
Проигнорировал суд и статью 14 Конституции (на что ещё во время процесса обратила внимание Ассоциация юристов России), из неизвестных соображений объявив внутрицерковные нормы одной конфессии обязательными для всего общества страны, а их нарушение – для всего же общества опасными: это и позволило суду пытаться квалифицировать проступок девушек по уголовной статье 213. При этом судья признала и даже вписала в приговор, что действия обвиняемых не были бы преступлением, если бы были совершены вне храма, а ведь при смене объекта мы приходим здесь только к тому, что при совершении этих действий в стенах церкви могут быть оскорблены чувства верующих (да и то не всех) и, таким образом, действия обвиняемых всего лишь подпадут под действие статьи 5.26 КоАП.
Собственно говоря, даже по канонам Церкви действия участниц группы вовсе не были грубым нарушением: даже в царской России, в которой Православная церковь не отделялась от государства, за подобный проступок им грозил бы арест на несколько месяцев, и не более. С точки зрения историков Церкви и богословов, это лишь вариация традиции юродивых «ругаться миру» при внутренних церковных неустройствах, а при этом допускались и не считались преступлениями и более оскорбительные, на первый взгляд, поступки в храмах. Что же касается нарушений девушками постановлений двух церковных соборов, прошедших в Средние века (вынужден, как это ни смешно, упомянуть об этом в XXI веке, раз суд рассматривал такую аргументацию обвинения серьёзно), то стоит напомнить, что наряду с нахождением на солее и амвоне во время службы (а свою акцию группа Pussy Riot провела между службами, во время уборки храма) беззаконием Трулльский собор объявляет такой страшный проступок, как оставление храма до окончания службы; и согласно положений этого же собора, действующий Патриарх Кирилл вообще не может быть не только главой Церкви, но и священником, так как рукоположен в сан более молодым, чем разрешает Трулльский собор, прошедший в славном граде Константинополе при императоре Юстиниане II в 691-692 годах.
Обе инстанции суда не стеснялись вставлять в приговор откровенно лживые утверждения. Так, в текст ответа на кассационную жалобу, составленный Мосгорсудом, каким-то образом попала фраза о том, что вражда обвиняемых проявилась в том, что одна из девушек, встав на колени спиной к алтарю, перекрестилась, что «запрещено». Неужели судьи ни разу не были в православном храме и не знают, что это просто не может быть запрещено, ведь чтобы перекреститься на ряд икон, висящих на стене, противостоящей алтарю или на колоннах, например, нужно находиться к алтарю именно спиной? Неужели судьи не понимают, что запрет нахождения на солее и амвоне между службами просто невозможен, ведь кто-то же убирает эту территорию храма?
Отдельно стоит подчеркнуть приговор суда для Екатерины Самуцевич, также, как и остальные участницы, получившей 2 года колонии и освобождённой в зале Мосгорсуда, так как реальный срок ей был заменён условным. Приговором ей приписаны действия, которые она не совершала. Совершенно недвусмысленно приговор утверждает, что все участницы группы находились на солее и амвоне, совершая движения, имитирующие удары и т.д. Так вот – никаких движений на амвоне и солее Екатерина не совершала, не исполняла песню – она просто не вышла в общий ряд участниц, так как была остановлена служителями храма и подчинилась их требованиям, то есть вообще не участвовала в «панк-молебне». Статья 213 – это статья с формальным составом: преступление считается оконченным с момента прекращения противоправных действий, сама же подготовка и попытка его совершения преступлением не являются (не бывает «покушения» на хулиганство). Таким образом, Екатерина получила 2 года колонии общего режима за те несколько секунд, когда перешагнула границу солеи. Все остальные преступные, с точки зрения суда действия, за которые она и была осуждена и провела месяцы за решёткой, были ей судьёй М.Л.Сыровой приписаны. Мосгорсуд, честь ему и хвала, счёт возможным оценить несколько секунд на солее для Екатерины в 2 года условно. Вот такое у нас судопроизводство – тогда как совершенно очевидно, что в её действиях состава преступления, даже административного правонарушения (ну, раз чувства верующих оскорбил именно «панк-молебен») нет вообще!
Об этом приговоре говорить можно долго: говорить о нестыковках в нём, фактически об игнорировании судом Постановления №45 Пленума Верховного суда, в котором разъясняется, как применять ст.213 УК РФ; напоминать о процессуальных нарушениях, вспоминать о сопутствующих процессу скандалах, о недоработках, и уж, скажем напрямую, странной роли адвокатов; о позиции РПЦ, продемонстрировавшей всему российскому обществу вовсе не христианское поведение. Некоторые сторонники приговора говорят откровенно: это политический процесс, и тут было не место для законности, ведь нужно было защищать нравственные устои общества! Не заметить нарушения судом и следствием Конституции страны предпочёл и Президент, хотя именно он давал клятву её защищать. Вероятно, не держать своего слова – входит в те самые нравственные устои общества, которые нам предложено защищать, нарушая закон. Суд демонстрировал нам местами откровенную ложь; не отстал от него и Президент, прилюдно на встрече с канцлером Германии заявив: «Вот госпожа федеральный канцлер упомянула о девушках, которые в тюрьме находятся за выступление в церкви. А знает ли она, что до этого одна из них повесила чучело еврея и сказала, что от таких людей нужно избавить Москву? Мы не можем с вами поддерживать людей, которые занимают антисемитские позиции!». Но нужно вспомнить, что акция, проведённая группой «Война» в одном из супермаркетов Москвы, была как раз направлена против национализма и ксенофобии, и никаких чучел еврея никакая девушка там не вешала. Но – и это тоже сошло… Чтобы обосновать законность приговора в глазах мировой общественности, понадобилась откровенная и ничем не прикрытая ложь. Которую легко опровергнуть, кстати. Разумеется, те, кто был способен думать, этому странному заявлению Президента и не поверили.
По-моему, сказано о приговоре достаточно. Каждый, кто хотел задуматься, понимает, что этот приговор неправосуден. Что ж, остались ещё две инстанции российских судов и Европейский суд по правам человека, и ещё можно надеяться, что справедливость всё же восторжествует. Хотел всё же обратить внимание ещё на одно – всему обществу этим судом было открыто показано, как откровенно может растоптать Конституцию наша судебная система, и что глава государства вовсе не собирается защищать законность в стране ради «нравственных устоев»… но беззаконие, откровенная ложь, равнодушие к судьбам невинно осужденных; но беззастенчивая торговля в храмах, но проповедь ненависти из уст священников вместо проповеди любви и прощения – это ли нравственные устои нашего общества? Может быть, задуматься стоит и над этим?