Мои бедные учителя, что только они не вытерпели от меня. Я был совсем не злой мальчик, скорее с фантазией, которую регулярно воплощал в жизнь. Пятый класс. Зима. Должна быть контрольная по математике, но очень хочется, чтобы её не было. Я принес в школу свечку – хотел натереть доску, чтобы мел не писал, но после нескольких попыток свечка раскрошилась и мы в валенках раскатали её вдоль доски до самых дверей в класс. Получился настоящий каток. Весь класс здорово покатался за перемену и тут звенит звонок и входит учительница математики. Она тоже в валенках – зима же на улице и сразу от дверей она начинает скользить и шлёпается на попу. В классе мёртвая тишина. Все знают крутой нрав учительницы, поэтому молчат, как рыбы, однако было очень смешно.
Учительница с трудом поднимается, снова скользит, она похожа на корову на льду, но кино немое и когда она добирается до учительского стола то громко называет мою фамилию. Я встаю. Она отправляет меня за родителями. Из родителей у меня только мама, да и той нет дома, поэтому я возвращаюсь ни с чем. Однако за родителями учительница отправила не только меня, поэтому все, кто есть в классе – родители, которые уже пришли и ученики наблюдаем, как в класс по очереди входят родители, как правило в валенках и шлёпаются на попу, затем отползают в сторону, встают и садятся за парты. Многие родители отнеслись к происшедшему с юмором, никто, к счастью серьёзно не пострадал, пол помыли горячей водой и всё, но учительница после этого стала ещё грубее, и не только со мной.
Я сидел на первой парте у стенки. Рядом со мной с краю сидел Вадик, за нами сидели две девочки, одна из которых была самая высокая в классе и сидела за мной. Учительница что-то объясняла у доски и одна из девочек, сидящих за нами не расслышала и спросила у меня, я повернулся к ней и что-то ответил. Учительница заметила, что я повернулся к соседке и направилась к нам. Сначала она взяла в руку логарифмическую линейку, которую мне мама купила совсем недавно, и она была совсем новая. Потом она положила линейку и метнула в меня учебник математики. Я увернулся и математика попала в лицо девочке, сидящей за мной. От неожиданности девочка секунду помолчала, а затем завыла, как пожарная сирена. Учительница схватила за руку Вадика – выдернула его с парты, затем взяла меня за шиворот и вытащив с парты толкнула меня в двери. Я буквально лбом открыл дверь, хотя немного подстраховался руками, затем вернулся, сказал: «До свидания» и закрыл за собой дверь со стороны коридора. От моего «До свидания» учительница изменилась лицом и стала бордовой, поэтому я постарался быстро смыться. Через некоторое время эту учительницу убрали из школы – видимо пожаловались родители обиженных учеников.
Были у меня и совсем безобидные проделки – я был дежурным и когда основная масса вышла в коридор – решил пристроить швабру у дверей, после того , как немного подмел, да так пристроить, чтобы она легла на плечо первому вошедшему. Первым вошедшим оказался завуч школы – мужчина, которого я уважал. Он зашел в класс с шваброй на плече, спокойно поставил её в угол и пригласил меня побеседовать в свой кабинет. Мы часто беседовали с ним – мне не хватало отцовского воспитания, а он был так похож на моего отца. Кроме обязанностей завуча он вёл у нас географию, и мне всегда нравились его уроки, о чем я и говорил ему при наших беседах и жаловался, что химия совсем неинтересная, особенно после того, как на уроке химии я засунул в серную кислоту медный стержень от авторучки и образовался бурый газ и весь класс отправился гулять, пока проветривали класс, а меня к завучу. Химию я так и не полюбил, даже в институте сдал только с третьей попытки, да и то только на уд, а вот географию, особенно родной стороны изучаю и изучаю.
Иностранным у нас почему-то был немецкий язык – то ли мало было учителей английского – то ли это были отзвуки прошедшей войны, но мы учили немецкий под руководством очень интеллигентной дамы с необычным именем Нинель Петровна. Я сидел на первой парте – прямо напротив учительского стола. А накануне к нам домой приходил интересный гость, он показывал разные фокусы, среди которых был фокус с бритвой. Собственно это был даже не фокус, а просто он брал лезвие бритвы и клал его в рот, а потом разжевывал, при этом раздавался характерный хруст. Он, конечно, после этого выплёвывал то, что осталось, но эффект был потрясающий. Он потом пояснил, что если все сделать правильно, то никакого вреда не будет. Я все правильно усвоил и научился жевать лезвия бритвы.
Урок немецкого проходил достаточно скучно, ребята баловались, учительница пыталась их успокоить, а у меня на парте лежали тетради, учебник, ручка с карандашом и лезвие бритвы для заточки карандаша. Учительница ходила между рядов, и когда все немного успокоились подошла к учительскому столу и села. Как я уже говорил моя парта была прямо напротив учительского стола и когда учительница села за свой стол, то она посмотрела на меня. Тут я беру со своей парты двумя пальцами лезвие бритвы – учительница внимательно смотрит, и кладу лезвие в рот – глаза учительницы широко открываются, тут я закрываю рот и раздается характерный хруст – глаза учительницы закрываются – она падает в обморок. Здесь, конечно, все сбежались, побежали за врачом, а я побежал в туалет, чтобы выплюнуть эту проклятую бритву. Учительницу откачали, меня убрали с первой парты, но я думаю, что у учительницы добавился клок седых волос из-за меня, хотя, если честно, я этого не хотел, мне просто хотелось её чем-нибудь удивить. Однако лезвие бритвы под названием «Нева» сыграло ещё раз в моей жизни потрясающую роль.
В десятом классе мы осваивали профессию радист-оператор, а для этого был подготовлен специальный класс, где было много электрических приборов, а также много панелей, на которые было выведено три фазы и стояли предохранители толщиной с большой палец. Как всегда у меня возникла идея – положить тонкий проводок на предохранители между фазами и включить рубильник. Проводок испарился с небольшими искрами. Вот тогда я и решил положить на предохранители лезвие бритвы – эффект был посильнее – искр было больше. Дело было на перемене и я решил попробовать положить на предохранители побольше бритв и проволочек. Как только я разложил все бритвы и проволочки по предохранителям раздался звонок и сразу вошел преподаватель. Он проверил наличие учащихся и попросил дежурного, а дежурным как раз был я, включить рубильник. Не долго думая я подошел к пульту и повернул большую ручку. Фейерверк получился то, что надо – девки кричали, якобы испугались, парни прикрывались от искр, которые сыпались со всех сторон, ну и я, конечно , сделал вид, что испугался. Наш преподаватель, который, как я потом узнал, работал радистом на морском корабле, был бледный и немного зеленоватый – под цвет своего зеленого костюма. Через несколько секунд он спросил: «Кто это сделал?» Все молчали, и я в том числе. Тогда он пригрозил: «Если тот, кто это сделал, не подойдет ко мне на следующей перемене, то я ваш класс разгоню к чортовой матери!» На следующей перемене я зашел в учительскую, где кроме нашего преподавателя никого не было – мы занимались во вторую смену – и произнес два слова: «Это я.» Честно говоря, я думал он меня ударит – наверное заслужил, но он только ходил кругами около меня и говорил: «У тебя дети в яйцах играют! А ты?!» Я отвечал, стоя по стойке «смирно»: «Я больше не буду.» Я даже закрыл глаза в ожидании удара, но он только говорил и говорил.
Впоследствии мы с ним работали на одном корабле – он радистом, я матросом и он показал мне записную книжку, где были краткие характеристики на всех из нашего класса – против моей фамилии была короткая запись – БАЛБЕС.